Принимая вуаль

      Тоска открыла глаза и мгновенно испытала чувство полнейшей дезориентации.       Где это она?..       Кажется, постель принадлежала ей, как и тесная келья в обители. Она лежала, обнажённая и завёрнутая в одеяло. На полу, сваленные кем-то в кучу, валялись её вуаль, платье и туфли.       Медленно сев, она протёрла глаза, прогоняя сон, и провела рукой по растрёпанным волосам, цепляя спутанные пряди. От неё воняло сексом и потом. Его потом. Едва воспоминания о прошлой ночи захлестнули разум, Тоска уронила голову на руки. И в этот самый момент услышала тихий стук.       Натянув одеяло до подмышек, она отозвалась слабым голосом:       — Войдите.       Это была Поппея.       — Ты проснулась, — девушка вошла и сразу закрыла за собой дверь.       Тоска оглядела юную послушницу с головы до ног — она была полностью одета и при вуали.       — Я опоздала?       — Уже почти десять.       — Десять? — удивлённо моргнула Тоска. — О Сила…       — Мы только что вернулись из сада, — повела плечом Поппея, сдёргивая вуаль. Для своих семнадцати девочка казалась слишком изнурённой. — Радуйся, что пропустила заутреню. Они сжигали тела. Запах стоял отвратительный. Храм сейчас отдраивает бригада уборщиков, но никаких отбеливателей и дроидов не хватит, чтобы привести это место в приличный вид.       — Ох.       — Я с ужасом жду повечерия.       — Да уж, я тоже, — вздохнула Тоска.       — Он был там, — вдруг выпалила девушка.       — Он?       — Верховный жрец. Ну, тот, кто проводил ритуал. Мужик с бородой.       — Ох, — Тоска быстро опустила взгляд.       — Он был там, присматривал за погребальным костром. Зажёг его молнией. — Взгляд Поппеи стал очень внимательным, и она обронила ненароком: — Он, наверное, пришёл туда увидеть тебя.       — Меня? — сглотнула Тоска.       — Я не спала, когда он вернул тебя утром. И видела, как он нёс тебя на руках, спящую в Силе.       — Он нёс меня на руках? — Лорд Тенебре, судя по всему, был намного сильнее, чем казалось на первый взгляд. Ноша из неё не из лёгких.       Поппея кивнула.       — С помощью Силы, думаю.       — Ах, ну конечно, — Тоска подняла беспокойные глаза на свою гостью и прошептала, чувствуя, как краснеют щеки: — Кто-нибудь ещё видел?       — Нет. Только я. Все остальные спали. Я бодрствовала, потому что сама только что вернулась.       Это означало, что Поппея провела ночь с тем самым жрецом-флотоводцем.       — Ты в порядке? — понизила голос девушка.       Она казалась такой взволнованной, что Тоска машинально ответила:       — Да, я в порядке. В полном порядке, — оговорка вылетела слишком быстро и настороженно.       Юная Поппея скептически вздёрнула бровь, в очередной раз демонстрируя осведомлённость, какая была ей вовсе не по годам:       — В самом деле?       Нет.       — Да. Я в порядке.       — В купальне сейчас никого. После душа всегда легче, — поделилась Поппея. Следующие её слова выдали, насколько хорошо ей знакомы эти чувства: — Там удобно плакать. Никто не видит, никто не слышит, а значит никто не лезет, куда не просят.       Тоска кивнула — это был хороший совет.       — Ещё помогает вот это, — протянула Поппея, опустив на прикроватный столик две вещицы.       — Что это? — безучастно спросила Тоска.       — Обезболивающее и немного того нового бакта-геля. Он помогает убрать синяки.       — С-синяки?..       — Да, — кивнула девушка, окинув прицельным взглядом её горло и плечи, что дало понять — страсть Лорда Тенебре не прошла без следа. Поппея тем временем положила туда же маленький кексик, завёрнутый в салфетку. — Я приберегла тебе немного с завтрака, если захочешь перекусить.       — Спасибо, — Тоска была благодарна за эти скромные проявления доброты. От всего сердца. Но они самым пронзительным образом напомнили о схожести её положения с положением несчастной Поппеи, и это испугало. Чувствуя, как задрожала нижняя губа, Тоска поспешно отвела взгляд.       Взблеснувшие слезы не ускользнули от внимания её гостьи.       — Моя госпожа… Тётя Тоска… всё будет хорошо.       — П-правда?.. — с надеждой спросила Тоска, потому что сама никакой надежды не испытывала. Ибо всё, что она чувствовала наступившим утром, так это сокрушительное чувство вины. Ей было стыдно — мучительно стыдно за то, что пришлось сделать прошлой ночью.       — Да. Всё будет хорошо. Ты со всем справишься.       — Спасибо, — шмыгнула носом Тоска, вытирая глаза.       Забавно. Всего каких-то пару дней назад она пыталась найти способ помочь Поппее — как-нибудь подбодрить замкнутую девушку, разговорить её, но теперь они поменялись ролями. Теперь Поппея заботилась о ней. Ведь эта несомненно красивая, чистокровная девчушка с красной кожей, чёрными глазами, чёрными волосами и элегантными отростками на щеках прекрасно знала, как справляться с последствиями подневольного секса.       Ещё недавно Тоска и помыслить не могла, что однажды вступит в этот женский клуб, но сейчас она малодушно гадала лишь о том, успеет ли добежать до душа и не разрыдаться на полдороге. Внезапно со всей необратимостью Тоска поняла, что и почему чувствует эта взвинченная, несдержанная девушка.       Однако сейчас Поппея делала вид, будто ничего особого не случилось.       — Это просто секс, — пожала она плечами.       Тоска подняла глаза и согласилась, солидарно притворившись:       — Ты права. Это просто секс.       Поппея продолжала смотреть сочувственными глазами. Думая, наверно, что Тоске выпало то же самое, что и ей. Только вот в определённом смысле ситуация Тоски была куда сложнее. Ведь Поппея не подписывалась на это добровольно. И ясно как день не испытывала того удовольствия, что и Тоска в объятиях своего жреца.       Было немного унизительно признаваться в этом даже самой себе. Тоска чувствовала, как греются щеки при воспоминании о ночи с Лордом Тенебре в его постели под звёздным небом.       — Я выберусь отсюда, — сказала вдруг Поппея. Её приглушённый голос был напряжённым, как натянутая струна. Она говорила, будто давала торжественную клятву: — Однажды я выберусь отсюда.       Тоска испуганно вскинула голову.       — Поппея…       — Поппи. Мои друзья зовут меня Поппи.       — Поппи, не говори так. Пожалуйста, не говори. Ты не сможешь сбежать отсюда.       Девушка до скрипа сжала челюсть, а её глаза фаталистично взблеснули.       — Я сбегу, — стойко повторила она. — Вот увидишь.       Её тихая решимость перепугала Тоску пуще прежнего.       — Не вздумай! Это самоубийство!       — Может, и так, — с ледяным спокойствием допустила Поппея. — Но это не помешает мне пытаться. Я должна найти способ.       Великая Сила, она на полном серьёзе!       — Пожалуйста, не заводи подобные речи! — переполошилась Тоска. — Прошу, не делай глупостей…       — Когда я буду готова, то дам тебе знать. На случай, если захочешь пойти со мной. Только поэтому я говорю это тебе сейчас.       — Поппи! — прошипела Тоска. — Прекрати этот разговор! Кто-нибудь услышит и донесёт матроне…       — Я не могу здесь оставаться. Я здесь не останусь. — Поппи неотрывно смотрела ей в глаза. — Тётя Тоска, со временем ты поймёшь почему. Когда ты будешь просыпаться вот так каждый день, месяц за месяцем, то поймёшь, почему я должна попытаться. — Но прежде, чем Тоска успела заспорить, Поппея приоткрыла дверь и выглянула в коридор. — Никого. Это твой шанс добраться до душа по-тихому. Запихни простыни в корзину для белья, служанки с ними разберутся, — напутствовала она с бывалым видом, от которого Тоску вновь передёрнуло.       Она встала, собираясь в купальню, но, проходя мимо Поппеи, взмолилась вполголоса:       — Пожалуйста, будь благоразумна. И скажи мне, прежде чем что-то надумаешь.       Душ действительно помог. Остаток дня Тоска провела, стараясь сосредоточиться на каком-нибудь деле, лишь бы не думать о себе. Все местные обитательницы прошли через этот опыт. Они справились, и она тоже сможет. Страшась превратиться во взрослое подобие Поппеи, Тоска не рисковала лезть в запутанный клубок эмоций, что оплёл события прошедшей ночи, и всем сердцем избегала мыслей о нём.       Как положено, она показалась на повечерии. В святилище храма вновь стояли скамьи. Если не обращать внимания на стойкий запах химикатов и лёгкую сырость на каменных плитах пола и стен, всё в целом вернулось на круги своя. Никаких следов четырёх сотен Лордов, погибших здесь вчера. С одной точки зрения быстрая зачистка демонстрировала эффективность имперской машины, а с другой — являлась наглядным свидетельством того, как дёшево ценилась жизнь в главном храме Тьмы.       После прошлого вечера Тоска размышляла, на что больше похож храм: на место поклонения или дом ужасов? Даже сам верховный жрец, похоже, считал ежедневные церемонии бессмысленными. Единственным событием, оставившим неизгладимое впечатление, была массовая ритуальная казнь.       Сразу после повечерия за ней вновь пришли. По правде говоря, Тоска этого ожидала. Она прошествовала к двери, опустила чёрный капюшон и последовала на призыв. Какой смысл упорствовать, если в конце всё равно придётся смириться? Так или иначе встреча лицом к лицу с Лордом Тенебре неминуема.       Конвоиры расположили её всё в той же гостиной. Как и тогда, здесь ожидал стол, накрытый на двоих. В этот вечер, очевидно, ужин предшествовал основному действу. Но где был Лорд Тенебре? В комнате, кроме Тоски, находились только пресловутые стражники в красном, устрашающие одним своим присутствием.       Она прошлась к окну, делая вид, будто хочет полюбоваться видом, и встала, выпрямив спину под красной вуалью. Языком тела она старалась придать себе максимум достоинства, а заодно отвернуться от надменных стражников и дистанцироваться от гостеприимного стола.       Сцепив руки перед собой, Тоска затаила дыхание, когда открылась дверь, впуская Лорда Тенебре. Даже не оборачиваясь, она знала, что это он. Никто больше не создавал такой вакуум в Силе. Как будто, подумалось ей, это какой-то маскирующий фокус.       — Оставьте нас, — отпустил он стражников. Только когда дверь за ними закрылась, Тоска слегка повернула голову, приветствуя его взглядом, а затем продолжила притворяться, будто смотрит в окно. Только теперь руки пришлось крепко сжать, чтобы скрыть их дрожь.       Лорд Тенебре не приближался. Просто стоял в стороне, у двери, откуда вошёл, и наблюдал.       Тоска скорчила гримасу под вуалью — встреча вышла именно такой неловкой, как она и боялась. Наверное, следовало что-то сказать, но что?.. Если честно, она не знала, как подобает вести себя в подобных ситуациях. Не было проверенных паттернов поведения, которыми можно руководствоваться. Самоуверенность куда-то испарилась.       — Я сделал тебе больно? — первым нарушил он тишину.       Как ей полагалось реагировать на вопрос? Физически — да. Немного. Ни одно женское тело не было создано для такого длительного секса. Она до сих пор чувствовала себя зажато, а внизу немного ныло. Но это были мелочи, как россыпь синяков на шее и груди. Эмоционально? Что ж, её охватила странная апатия. Тоске успешно удавалось избегать осмысления того, что произошло. От убийств на ритуале до вчерашней измены мужу… всего просто навалилось слишком много. Слишком много для одной жалкой неё.       — Тоска, я сделал тебе больно? — повторил он вопрос.       Пора бы уже что-то ответить. Но всё сказано и добавить нечего. Ответ будет или чрезмерным, или недостаточным. Слова ничего не изменят. Поэтому она нашла прибежище за проверенным временем уклончивым ответом любой расстроенной женщины в галактике. Тем, который дала Поппее этим утром, и тем, что твердила себе весь день:       — Я в порядке.       С ней всё в порядке. Всегда было. Ибо, что бы ни преподносила жизнь, Тоска всегда умела найти выход. Она решала проблемы, она управлялась с делами и шла дальше. Такой уж она была.       Кухарка забыла сковороду на плите и подпалила кухню? Что ж, ремонт превратился в мини-проект по перепланировке. Сыну посоветовали не утруждаться поступлением в Академию? Что ж, она начала изучать альтернативные возможности для его карьеры. Муж вернулся домой и сообщил, что попал в Список проскрипции? Что ж, она нашла решение.       Так уж повелось: в делах домашних она была тем самым человеком, который справлялся с беспорядком, наведённым другими, устранял ущерб и искал выход из ситуации. Так работали её неприметные руки.       — Я в порядке, — повторила Тоска.       И она не представляла, кого больше пытается убедить — себя или его. Потому что она застряла со стайкой чужих отвергнутых дочерей, став наложницей незнакомого человека в дворцовом храме. Повсюду её сопровождала малопочтительная грозная стража. А между тем, ей пришлось бросить двух своих детей на милость слуг, пока их отец нёс службу на окраине Империи. Младшему было всего десять, и он до сих пор спал с мягкой игрушкой, хотя все делали вид, что не знают об этом… Так что, с ней всё было в порядке. В полном порядке. В ПО-РЯД-КЕ. Спасибо, что спросили.       — Я переборщил, — теперь тон Лорда Тенебре казался примирительным. — Мне не следовало использовать тебя подобным образом.       «Использовать»… Идеальный выбор слова, с горечью подумала Тоска. Она заключила сделку с Императором и попала в руки этого жреца в качестве поощрения за работу.       — Я слишком долго был без женщины, — пустился он в объяснения. — И у меня есть склонность к чрезмерности.       Да, действительно. Как будто медовый месяц втиснули в одну ночь. Это было слишком сильно. Слишком много.       — Это вышло из-под контроля. У меня не было намерения, чтобы всё стало таким… насыщенным.       Он изъяснялся в той абстрактной и неуклюжей манере, в какой мужчины и женщины всегда обсуждали секс. Естественно, это была непростая тема, но раньше сексом руководили правила, какие она понимала. Но правил больше не было. И в этом крылся корень проблемы.       — С тобой всё в порядке?       Лорд Тенебре подступил ближе, но она не повернулась к нему лицом. Вопреки обнадёживающим словам от всей её фигуры исходило неприятие.       — Да, конечно. — С ней всё в порядке. В порядке. Она упорно повторила: — Я в порядке.       — Ты лжёшь, — обвинил он.       Это вывело её из себя.       — Я — взрослая замужняя женщина, а не какая-то сопливая девственница, которую ты лишил невинности! Всё в порядке, — заявила она сдавленным голосом. Затем повторила свою новую мантру: — Это просто секс.       Именно в этом она убеждала себя всё утро после разговора с Поппеей. Но почему-то мантра не приносила утешения. Даже высказанная вслух, она не становилась убедительней.       И не могла одурачить её, а его — тем более.       — Если ты такая взрослая и опытная женщина, за которую себя выдаёшь, то ты знаешь, что такого понятия, как «просто секс», не существует.       — Нет. Не существует, — с тоской согласилась она. — Мой господин…       — Карл.       — Никогда больше так со мной не обращайтесь. — Она откинула вуаль с лица и развернулась к нему. Она не хотела, чтобы из вчерашней оргии на двоих был создан прецедент, поэтому сразу заявила, обозначая границы: — Когда я пожелаю уйти… вечер окончен. Когда я о-откажусь, вы отнесётесь к этому с уважением. Вы б-будете обращаться со мной, как с леди, коей я являюсь, несмотря на моё… ах… затруднительное положение.       Слова были смелыми, но подача — шаткой. Ибо говорить об этом так прямо было всё ещё очень трудно.       Лорд Тенебре холодно взглянул на неё.       — Не тебе диктовать свои правила.       — Я уже это сделала! — огрызнулась она.       Её напористость будто бы рассмешила его.       — Так вот как ты перекинулась парой слов с матроной? Вся такая холодная и благовоспитанная? Я не матрона, Тоска. Ты меня не запугаешь. И тебе здесь нечем торговаться.       О, ещё как было! Тоска очень живо помнила прошлую ночь. Если только у него где-то не припрятана другая белобрысая толстушка для ночных утех, ей было чем торговаться. Естественно, ей хватало разума не выкладывать свои козыри. Вместо этого она спряталась за его собственным недавним эвфемизмом:       — Вот как я хочу, чтобы мы были друзьями, мой господин. Только так нам обоим будет комфортно в данном вопросе.       — Карл. Когда мы одни, зови меня Карл.       — Мы договорились? — налегла Тоска.       — Я соглашусь не повторять прошлую ночь.       Тоска решила, что это — лучшее, чего она от него добьётся. Её одержимый властью знакомец не уступал ни на дюйм. Так что, смягчившись, она решила засчитать это как победу.       — Хорошо, мой господин.       — Карл.       — Карл, — повторила она.       Откровенная беседа, прояснив ситуацию, немного сбавила неловкости, но Тоска не позволила себе расслабляться. Она переживала, что этот мужчина возомнит, будто прошлая ночь — новая нормальность… хотя со своей стороны постаралась сделать всё, чтобы это предотвратить.       — Прошу, присаживайся, — он приглашающе отодвинул кресло. — Мне не хватало тебя на заутрени. Ты заставила меня поволноваться.       Тоска заняла своё место.       — Я устала.       По понятным причинам.       — Вина? — осведомился он, поднимая откупоренную бутылку, ожидавшую на столе.       — Да, благодарю.       Как только бокал наполнился вином, Тоска сразу схватилась за него. Может, если напиться, вечер покажется терпимей?       Они подняли разогревающие крышки с блюд, и Лорд Тенебре приступил к трапезе, а она продолжила пить. Говоря откровенно, у Тоски совсем пропал аппетит, поэтому она занялась тем, что украдкой разглядывала своего компаньона по ужину. Сегодня его глаза смотрелись лучше. По-прежнему пронзительно-жёлтые, они, тем не менее, поблекли — красные прожилки будто сбавили в яркости. И если вчерашний избыток Силы и секса как-то повлиял на него, то незаметно, что бы в худшую сторону. Жрец выглядел бодрым и отдохнувшим — даже счастливым. Не в пример Тоске, у которой до сих пор были мешки под глазами, не говоря про синяки на теле. Она была далеко не в лучшей форме.       Пока она потягивала вино и наблюдала, муки совести не унимались. Куда ни взгляни, всё напоминало о прошлой ночи. Руки, что поднимали бутылку, чтобы налить ей вина, — это были те самые руки, что ласкали её тело, заставляя трепетать. Губы, искривлённые извечной полуухмылкой, были теми самыми губами, которые сводили её с ума своей страстью. Под этим чёрным плащом скрывались широкие плечи, за какие она цеплялась, притягивая его ближе. Сейчас, день спустя, Тоска не могла отрицать, что её тянуло к Лорду Тенебре на чисто физическом уровне. И осознание сего факта тревожило. Близость к чужому мужчине должна была вызывать у неё отвращение. Но реальность оказалась иной. И это добавляло причин для терзавшего её смятения и вины.       — Ты ничего не ешь? — Её нетронутая тарелка привлекла внимание жреца, когда он подался подлить ей вина.       — Я не очень голодна.       — Ты проспала завтрак, пропустила обед, и ты не голодна?       — Откуда вы…       — В этом дворце нет секретов, — многозначительно сообщил он. — Тебе следует об этом помнить.       — Да, мой господин… — прошептала она по привычке.       Оговорка вызвала у него раздражение.       — Да…       — Карл! — мгновенно исправилась она. — Да, Карл! — и сделала ещё один большой глоток.       — Перестань так смотреть, — прорычал он.       — Как? — нервно пискнула она.       — Как будто я сейчас стащу тебя на пол и изнасилую, — обиженно процедил Лорд Тенебре. Он указал в её сторону вилкой, чтобы акцентировать свои слова, и резко произнёс: — Я же говорил, что я — не Дреймат.       — Да, мой господин.       Зря она это сказала. Он встал, отшвырнул салфетку и пересёк комнату, явно раздосадованный пуще прежнего. Даже Сила выдавала его неподдельный гнев.       Тоска опустила глаза и мягко поправилась:       — Да, Карл.       Он обернулся. Его губы были сжаты в плотную линию.       — Я всё испортил, да?       Что полагалось на это ответить? Но он продолжал выжидающе смотреть, поэтому она сымпровизировала:       — Это слишком ново для меня. У меня никогда не было любовника. Но я стараюсь.       — В таком случае можешь перестать заливаться вином. Сегодня я тебя не трону. Нет необходимости пьянеть до беспамятства в ожидании меня, — недовольно пробурчал он. — И прекрати говорить мне «да». Женщина, которая вошла в тронный зал, не была женщиной, бубнившей «да» и плывущей по течению. Та женщина взяла дело в свои руки и думала своей головой.       Эти нравоучения были полны несправедливости, и Тоска не стала их глотать. Раздражённая, она сбросила маску покорности:       — Ты сам только что сказал, что не мне диктовать правила! И теперь ты хочешь, чтобы я их нарушила? Дай угадаю — тебе нужна женщина с характером, пока её мнение не противоречит твоему, правильно? Мужчины всегда хотят, чтобы им подчинялись, а их суждениям поддакивали. Они никогда не хотят слышать, что они ошибаются.       — Ты мне не нравишься кроткой, — возразил он, направляясь обратно к столу. — Это тебе не идёт.       — Ты знаешь, что случается с женщинами, которые берут дело в свои руки и думают своей головой в нашем обществе? — сардонически улыбнулась она. — Некоторые из них заканчивают в твоей храмовой обители, как бесправные мученицы! Так что прости меня, если я склонна соглашаться слишком часто. Но ты уже указал, что вся власть между нами принадлежит тебе! — почти выкрикнула она, хотя тут же опомнилась, смущённая собственным порывом.       Но теперь Тоска начинала ухватывать суть. Этот мужчина хотел и того, и другого. Он хотел, чтобы она была покладистой, но дерзкой. Точно так же, как прошлой ночью он нахваливал её добродетель, но подстрекал пасть в пучину разврата вместе с ним. Ну что за невозможный человек! На свете нет способа ему угодить.       — Уже лучше, — одобрил Лорд Тенебре, снова поставив её в тупик. — Гораздо лучше. Когда мы наедине, я желаю видеть тебя настоящую. Я слышу «да, господин» целый день напролёт. Я не желаю слышать это и от тебя тоже. — Он опустился в кресло за столом. — А теперь съешь что-нибудь, чтобы не свалиться, захмелев от двух бокалов на пустой желудок.       Тоска повиновалась, но, воспользовавшись моментом откровенности, подняла тему, которая её беспокоила:       — Ночью ты упомянул, что прошло семьсот лет с тех пор, как ты брал себе женщину.       — Да, — кивнул он.       — Почему?       — Был занят, — беззаботно ответил жрец. Но ответ был неубедительным, учитывая, как редко он появлялся в своём храме. Тоска до сих пор не представляла, чем он занимается весь день. Не мог же он быть настолько занятым.       — Кем она была? — аккуратно поинтересовалась Тоска.       — Это было очень давно, — отмахнулся он. — И уже не имеет значения.       — Расскажи, — настояла она. — Я хочу знать.       Ей и правда было любопытно узнать о своей предшественнице. И хотя Лорда Тенебре явно не тянуло затрагивать эту тему, он тем не менее ответил:       — Она была безопасным выбором. Селянка с колониального мира. У неё не было семьи. Не было Силы. Не было амбиций… по крайней мере, так я считал поначалу. Она была добродушной и покладистой. Самой обыкновенной девушкой. — Жрец взглянул на неё, послав лукавую ухмылку. — У неё не было ничего общего с тобой, моя госпожа.       Тоска пропустила провокацию мимо ушей. Как и всегда она не могла разобрать, похвала это или нет.       — И… тебе стало скучно? В этом дело?       — Нет. В конце скучно не было.       — Ты любил её? — прямо спросила Тоска.       Лорд Тенебре вскинул бровь.       — Я люблю только власть.       Да, и свою мать, припомнила Тоска.       — Как долго вы были вместе?       — Два года или около. Она забеременела, и всё пошло ко дну. — Жрец сделал гримасу и предупредил, довольно запоздало: — Не беременей.       У него хватало наглости говорить так, словно это целиком была бы только её вина.       Однако проблемы не было изначально.       — Я давно оставила это позади. — Тоска предприняла надёжные противозачаточные меры, когда много лет назад они с Маркусом согласились, что не могут позволить себе третьего ребёнка, учитывая расходы на школу и другие преимущества, которые хотели дать своим мальчикам. Такой исход не обрадовал Тоску — она бы с радостью приветствовала ещё одного сына или дочь, но решение было правильным. Она давно смирились с ним и двигалась дальше. Кроме того, в свои сорок она едва ли могла похвастаться особой фертильностью, так что с полной уверенность сообщила жрецу: — Риска нет. Я позаботилась об этом много лет назад.       — Хорошо, — крякнул он. — Потому что я не хочу ребёнка. У меня не будет ребёнка.       И это буквально напрашивалось на вопрос:       — Что случилось с твоей беременной девушкой?       — Она вынудила меня. Отказалась избавиться от ребёнка. Хотела, чтобы я женился на ней. — Лорд Тенебре вздохнул и предупредил: — Я плохо реагирую на ультиматумы.       Ой-ей. Звучало нехорошо. Тоска распахнула глаза, спрашивая о продолжении истории взглядом, но он дал лишь расплывчатый ответ:       — Я разобрался с ситуацией. Всё закончилось.       — Ох.       Её реакция, должно быть, выдала, что она боялась худшего, но Лорд Тенебре не сделал ничего, чтобы развеять эти страхи:       — Я убил её, — сказал он как ни в чём не бывало. — Не беременей. Ты из заботливых мамочек, и ты захочешь его сохранить. Я этого не позволю. Ты понимаешь?       Она кивнула.       — Да, господин мой, — и на этот раз он не стал её поправлять.       — Император никогда этого не допустит. Он знает, что будь у меня потомки, они станут для него угрозой. В них было бы слишком много Силы.       — Я понимаю.       И почему он без конца твердил об этом? Тоска не собиралась обзаводиться ещё одним отпрыском — она хотела помочь своим уже имеющимся детям. Именно из-за них она здесь.       Но жрец и дальше сыпал своими строгими предостережениями:       — Я не возьму тебя в жены. Я не из тех, кто женится. Ты должна это помнить.       — Я помню. Ты убеждённый холостяк, — отвечала Тоска, заметив: — Я тоже уже замужем.       Она пошла на сделку, чтобы спасти своего мужа, а не найти нового.       Лорд Тенебре стал более благосклонным.       — Я рад, что мы понимаем друг друга. Есть ли ещё какие-нибудь детали моего прошлого, о которых ты желаешь знать? — обратился он, явно поощряя интерес. — Спрашивай. Я — открытая книга.       В последнем Тоска очень сомневалась. Открытой книгой не назовёшь человека с тысячелетием за плечами. Но жрец, видимо, ощутил, что разговор немного сбавил напряжение. И, опуская события прошлой ночи, он всегда говорил о них, как о друзьях. Будто стремился к отношениям, к чему-то большему, чем просто секс. Тоска начинала подозревать, что тоже хочет этого в определённом смысле. Потому что сводить всё к чисто физическим аспектам казалось таким пустым… Как расплачиваться за услугу. Словно она какая-то проститутка.       — Ничего? — наигранно удивился он, когда она не осыпала его вопросами сразу. — Тоска, я хочу, чтобы тебе было комфортно со мной. Я хочу, чтобы ты знала, кто я.       Ну, тогда ладно. Его реакция побудила её задать вопрос об имени из его далёкого прошлого, что раз от разу всплывало в его воспоминаниях. Имени, которому Лорд Тенебре непрестанно противопоставлял себя.       — Тот Лорд, кого ты убил, чтобы захватить власть над своим родным миром… это был Лорд Дреймат, не так ли?       Глаза жреца сузились. Вопрос не порадовал его, но он кивнул.       — Да.       — Ты пытался освободить свой мир?       — Я пытался убить своего отца, — язвительно ответил он в противовес её вдохновенному романтизму. — В этом было только личное, не политическое. Я убил его и его семью из мести. И я ни разу не пожалел об этом.       Он хвалился. Даже спустя тысячу лет Лорд Тенебре всё ещё испытывал гордость от этого сомнительного достижения.       — А что случилось с твоей матерью? — сменила тему Тоска. Его мать была единственным человеком, которого Лорд Тенебре упоминал с нежностью. И Тоске инстинктивно хотелось узнать об этой женщине больше.       Как и следовало ожидать, это была ещё одна щекотливая тема. Прежде чем дать ответ, жрец медленно выдохнул. Казалось, он немного сбавил спеси и заносчивости.       — Моя мать умерла за несколько лет до того, как я убил Дреймата.       — Ох, мне жаль, — машинально отозвалась Тоска. — Ты, должно быть, был слишком молод, чтобы потерять её.       Лорд Тенебре отвернулся.       — Не жалей меня, — выпалил он. — Я убил её. Я убил собственную мать.       — О Сила… — с трудом сглотнула Тоска. Такой вариант она не предвидела. Что ж, за этим явно крылось немало, поэтому с куда большим участием Тоска деликатно попросила: — Расскажи мне.       Она пыталась общаться доброжелательно, без осуждения. Слушать его объяснения, как она выслушивала послушниц, исповедующихся в своих грехах. И в общем-то, цель у неё была всё та же. Она пыталась понять этого человека. Верховный жрец Тёмной стороны до сих пор оставался загадкой. По сути, всё, что ей было известно о нем, ограничивалось его случайными еретическими ремарками и фактом, что он убил много людей. Но в нём должно было быть нечто большее.       Лорд Тенебре вдруг насторожился, взглянув на неё с подозрением.       — Почему ты хочешь это знать?       Потому что он сказал, что любил свою мать. Это была одна из немногих вещей, искупавших его вину в глазах Тоски. Но ответила она более милосердно:       — Карл, — сказала она, назвав его по имени, и он резко вскинул голову. — Карл, я хочу узнать тебя. Чтобы мы могли быть друзьями, — добавила она, снова использовав его же оборот.       Он ненадолго задумался, словно взвешивая, как начать историю и сколь многое рассказать. Затем завёл неторопливую речь, отводя взгляд, как будто заново переживая то далёкое прошлое:       — Мой отчим пил. Вечерами он приходил домой и избивал мою мать, ругая её последними словами. Я видел, как он делал это много раз. Но однажды ночью я в конце концов вмешался. — Жрец снова вздохнул и поник ещё немного. — Я убил его. Это был абсолютный несчастный случай. Я был зол, и в дело вступила моя сила. Я не мог её контролировать. Я пытался просто напугать его, но зашёл слишком далеко. Я не хотел его убивать.       Он глянул на неё, точно проверяя, верит ли она его признанию. Но Тоска верила. Он был предельно искренен. И, очевидно, даже спустя века несчастен из-за случившегося.       — Сколько лет…       — Десять. Мне было десять.       Столько же было Люциусу, который и поныне спал со своим плюшевым мишкой.       — Я был в ужасе. Плакал навзрыд, потому что думал, что убил собственного отца. Именно тогда мать открыла мне правду. Он не был моим отцом. Мой отец был местным Лордом ситхов. Она и мой отчим отправились к нему за помощью, ища правосудия в земельном споре. Они остались без правосудия. Взамен они получили бастарда. Лорд Дреймат изнасиловал мою мать. Результатом стал я.       — О Сила… — теперь Тоска хорошо понимала, отчего Лорд Тенебре так упорно пытался подчеркнуть свои различия с отцом.       — Мне потребовались годы, чтобы собрать всю историю воедино. Это было не то, о чём моя мать распространялась в деревне. Но моя тётя всё подтвердила.       — Так почему же это случилось? — деликатно включилась Тоска. — Почему ты убил свою мать, если она была ни в чём не виновата?       Разговор с каждой минутой доставлял Лорду Тенебре всё большее неудобство — его рассказ стопорился, но он продолжал говорить, хотя и тщательно подбирал слова:       — В свои десять я не понимал, что она была жертвой преступления, а не неверной женой. Внезапно все отвратительные прозвища, которыми мой отчим награждал её по пьяни, обрели смысл. Ведь он знал, что она была с другим. Полагаю, он так и не смог пережить это унижение и гнев. Позднее я узнал, что моя мать долго спорила с моим отчимом о том, оставлять ли меня. Но она одержала верх, и они воспитали меня как своё собственное чадо. Однако это решение претило моему отчиму. Со временем, пока я рос, это усугублялось, ведь своих детей у них не было.       На лице Лорда Тенебре отразилось множество невысказанных сожалений, но он не замолкал:       — Единственное, что я слышал в ту ночь, было то, что моя мать призналась мне, что я — отродье Дреймата, ситха, нашего заклятого врага и самого ненавистного человека на нашей планете. Она предала того, кого я любил как отца, и она предала нашу семью, спутавшись с захватчиками. Я уже вышел из-под контроля, поэтому решение казалось очевидным. Это было легко, — поперхнулся он. — Вот как мало я понимал, что делаю. Всё произошло быстрее, чем я успел остановиться.       Трагическая история потрясала меньше, чем то, насколько уязвимым в этот момент казался Лорд Тенебре. Уязвимость заметно контрастировала с его привычным обликом. На вид жрецу было около пятидесяти лет, но сейчас его перекошенное лицо было лицом потерянного ребёнка. Как мать, Тоска узнала это беспросветное отчаяние в его увлажнившихся глазах.       — О, Карл, бедный мальчик… — бессознательно прошептала она. Потому что, какими бы ужасными ни были его поступки, ему было только десять лет. Ребёнок всего лишь хотел защитить мать, но в итоге сам сделал себя сиротой. Всё потому, что он просто не мог контролировать свою необъятную силу.       Лорд Тенебре встретился с ней взглядом.       — Таков был мой первый урок Силы. У меня не было Учителя. Мне пришлось учиться на своих ошибках.       — Каков был урок? — не поняла она.       — Контроль. Ты должен учиться контролю, — Лорд Тенебре повторил ей то же, что сказал прошлой ночью после ритуала. — Тьма опасна. Если ты не будешь контролировать её, она будет контролировать тебя. И тогда она поглотит всё, что ты любишь. В погоне за властью ты можешь потерять то, чем дорожишь больше всего.       Она почти боялась спрашивать, но всё равно спросила:       — Что было дальше?       Манера его повествования стала совершенно обыденной. Лорд Тенебре казался совершенно безучастным к тому, что случилось после смерти родителей:       — С того момента всё пошло по нисходящей. Я запаниковал и принялся убивать, чтобы скрыть свои преступления. Как только я начал, то уже не мог остановиться. Тех, кого я не убивал, я подчинял. Неспешно, мало-помалу, я захватывал соседние деревни хитростью и Силой. Это была защитная тактика, которая помогала им прятать меня от местных властей. Но со временем это превратилось в ползучий захват моего родного мира.       — И Лорд Дреймат не остановил тебя?       — Он был ленивым Лордом-администратором. Понадобился год, чтобы он хотя бы что-то заметил. К тому времени, я прочно стоял на ногах. Несколько лет я избегал поимки. И вот однажды, устав жить как всеми разыскиваемый преступник, я заявился в тронный зал Дреймата и бросил ему вызов. Он посмеялся. Но я победил. — Лорд Тенебре откинулся на спинку кресла и сверкнул по-настоящему злорадной ухмылкой. — Это был лучший день моей жизни. Власть больше никогда не приносила такого удовлетворения.       Тоска провела взглядом по окружавшей их роскоши.       — Вся эта власть и престиж тебя не радуют?       Он пожал плечами.       — Они сносны. Но им не сравниться с убийством Дреймата. Это была не только месть, но и правосудие. С той поры всего стало просто… — он замолк, подыскивая подходящее определение. — Больше. Масштабней. Но не приятней. К тому же, выше заберёшься — дольше падаешь. Иногда, — мечтательно протянул Лорд Тенебре, — я жалею, что не остался Владыкой того глухого мирка. Вызывая ливни, дабы напоить посевы, с помощью старого котелка моей матери.       — Ты проделал долгий путь, — заметила Тоска с неподдельным восхищением.       Восхождение этого человека действительно было чем-то невероятным, но всё же в его речах сквозило недовольство. Тоска не знала, как это объяснить. Ибо Лорду Тенебре несказанно повезло, даже если его путь начался с горя и крови. Но, возможно, суть проблемы не имела ничего общего с его карьерными свершениями — ему просто не хватало близких людей, с которыми их можно разделить. Но то была его собственная вина, рассудила Тоска. Ибо, несмотря на преступления потерянной юности, у Лорда Тенебре был шанс создать собственную семью, вот только он растоптал его. Вспоминая историю про убийство его беременной возлюбленной, Тоска не испытала ни малейшего сочувствия. Лорд Тенебре не разорвал порочный круг насилия — он повторил его. Этот человек убил всю свою семью, не пощадив даже собственного ребёнка.       — Ты и я… мы очень разные, — Тоска попыталась высказаться, не оценивая его поступки, но получалось с трудом, ведь их ценности были совершенно разными. Она попала сюда, пытаясь спасти будущее своей семьи, готовая ради них на всё, даже на унижения, в то время как этот мужчина вольно или невольно уничтожал всех, кто был ему близок.       — Мы очень разные, — мягко согласился он. — Ты хорошая.       И оставил невысказанным вывод, подразумевая, что сам он — зло.       — Я перестал быть хорошим, когда мне было десять. Через ряд событий, которые были мне неподвластны, в конце концов я занял место Дреймата. Я стал именно тем, что поклялся уничтожить.       — Таков был промысел Силы, не правда ли? — спросила Тоска с внезапным озарением.       — Да, — подтвердил он догадку. — Точно так же, как Сила послала тебя мне.       Тоска прикусила губу и попыталась унять дурные предчувствия. Ибо чем больше она узнавала о верховном жреце, тем опаснее он казался. Прошлым вечером она своими глазами видела, как он убивает сотни людей во время ритуальной казни. Но эта жажда убийств не была просто следствием слепого исполнения долга перед Императором. Убийства и Лорд Тенебре шли по жизни рука об руку. Тоске начинало казаться, что так он справляется с большинством своих проблем. Не потому ли верховный жрец, один как ветер в поле, выбрал себе в друзья невзрачную послушницу не самых юных лет? Если бы он взял жену из равных, и с ней бы что-то приключилось, это могло иметь последствия в виде гнева её семьи. И… О Великая Сила, что это значит для неё?!       Либо упомянутая Сила, либо её лицо отразило страх, а, может, тому виной и то, и другое, потому что Лорд Тенебре спокойно констатировал:       — Я напугал тебя.       — Да, — честно призналась она.       Он отнёсся к этому по-философски, не думая извиняться:       — Я не простой человек и не живу по общепринятым правилам.       Да, сложно не заметить, подумалось ей. Но почему Император невозбранно позволяет ему всё это?       — Тоска, у меня нет намерения причинить тебе боль. Мы не ссоримся, и я желаю, чтобы так и оставалось впредь. И мне уже не десять. Я могу контролировать свою силу. Я больше не убиваю без разбора.       Да, теперь он убивал только целенаправленно. Что было лишь немногим не так страшно. Тоске не хотелось даже гадать, сколько убийств на его руках. Сам он, вероятно, давно сбился со счета за свою беспрецедентно долгую жизнь.       По ходу разговора Тоска ощущала себя всё более подавленной, в то время как Лорд Тенебре вернул былую ослепительную самоуверенность. Словно исповедь о прошлом смахнула тяжесть с его плеч. Жрец сиял той самой полуулыбкой-полуухмылкой, к которой она успела привыкнуть.       — Я сделаю тебе больно, только если ты мне позволишь, — с заговорщицкой усмешкой понизил голос он, хотя говорил наполовину серьёзно. Даже флиртуя, этот мужчина был непостижим.       Лорд Тенебре от души глотнул вина и стал наблюдать за ней поверх края бокала.       — Теперь тебе известны поворотные моменты моей жизни. А каковы твои?       Тоска задумалась.       — Они не настолько драматичны, — скромно преуменьшая значимость своего прошлого, вступила она. — Я жена и мать. Так что, полагаю, день моей свадьбы и дни рождения моих детей — вот мои поворотные моменты. Типичные вещи для каждой женщины.       — Ошибаешься, — отрезал он. — Всё это была лишь подготовка. Ничто из этого не несёт такого значения, как день, когда ты преклонила колени перед Императором и взмолилась о пощаде в обмен на свою добродетель. Это был твой поворотный момент. Он показал твоё истинное лицо и раскрыл твоё предназначение.       Да, в некотором смысле так и было. Тоска пришла сюда из любви и верности — ради своей семьи.       — Возможно, ты прав.       — Ну конечно, я прав, — снова улыбнулся жрец. Его жёлтые глаза прищурились, и он доверительно подался вперёд. — Он привёл тебя ко мне.       Его взгляд переместился на рукава её платья, которые она не переставала разглаживать. Как и всё убогое облачение послушницы, они развевались при движении и прибавляли ей объёма. Тоска днём с огнём не сыскала бы одежды, которая так ужасно сидела на фигуре.       Лорд Тенебре был склонен с ней согласиться.       — Я ненавижу это платье. Больше не надевай его. Надень прошлое. С плащом, который подчёркивал твои плечи. Ты смотрелась как настоящая героиня.       — Я бы надела его, — вздохнула она, — но матрона…       — От неё избавились, — коротко перебил жрец.       — Оу. Понятно. — Вероятно, вследствие и её просьбы в том числе. Внезапно жуткая, доселе непредвиденная мысль стукнула Тоске в голову. Её глаза сузились. — Избавились… как? Избавились в смысле уволили или избавились в смысле убили?       Он издал смешок.       — Я уволил служанку. Я не убивал её. — Он поднял брови. — А следовало? Если ты предпочитаешь…       — Нет!       Он снова рассмеялся.       — Как пожелаешь, моя госпожа. А теперь окажи мне услугу в ответ. Будь новой матроной.       — Я? — заморгала она.       — Да. Я не могу придумать лучшей кандидатуры, чем такая порядочная леди, как ты.       Он издевался? Как всегда, Тоска не могла разобрать. Многие его высказывания несли слишком двоякий смысл. Прими их за чистую монету, и всё сойдётся. Но часто в них чувствовался тонкий сарказм, который придавал им остроты. Более того, Тоска не знала, как ответить на это предложение. Инстинктивной реакцией было сразу отказаться.       Видя её колебания, Лорд Тенебре великодушно даровал ей полную свободу действий:       — Вноси любые изменения, какие хочешь, при условии, что послушницы будут посещать службы и будут доступны жрецам. В остальном мне всё равно, как они живут и чем занимаются. Но приведи в порядок одежду. Купи им что-нибудь новое. Я устал от этих лохмотьев и унылых вуалей.       Тоска пристально взглянула через стол на верховного жреца, который из любовника грозил превратиться ещё и в потенциального начальника. Этот мужчина слишком быстро завладевал её жизнью. И уже диктовал, что ей носить.       — Я хотела, чтобы ты упразднил эту традицию, — едко напомнила она. — Я вовсе не стремилась возглавить её.       — И я уже ответил тебе «нет». Но ты можешь кое-что изменить, дабы облегчить состояние дел. Ступай, взлелей эту стайку падших ангелочков, тётя Тоска, — ухмыльнулся он. — Это принесёт благо всем вовлечённым.       — Ты заставляешь меня стать соучастницей собственного пленения!       — Ты добровольно надела вуаль, — промурлыкал Лорд Тенебре. Он придвинулся ближе к столу: — Раз прошлая ночь сделала тебя настоящей послушницей, ты идеально подойдёшь для этой должности. Ведь кто, как не ты, хорошо понимает плачевное положение несчастных дев.       Тоска пронзила его тяжёлым взглядом. Ещё слишком рано для подобных шуток.       Лорд Тенебре, должно быть, осознал промах, поэтому сдал назад:       — Подумай, сколько добра ты принесёшь, — умасливал он. — Сколько небольших улучшений, дабы сделать ситуацию более терпимой. Как ты можешь поднять качество жизни девочек. Трать, сколько хочешь, делай, что хочешь. Я не буду тебя ограничивать.       Он прекрасно знал, что эти посулы убедят её, осознала Тоска. Думая в основном о несчастной Поппее с её сумасбродным планом побега, гарантировавшим смертный приговор, она неохотно проворчала:       — Ладно. Я сделаю это.       Пусть уж лучше главной будет она, чем другая вариация прошлой матроны.       — Превосходно.       Раздавшийся стук в дверь отвлёк их. Лорд Тенебре нахмурился, но повелительно махнул рукой, открывая её.       — Что такое? — недовольно осведомился он у молодого Лорда, который переступил порог. Тоска узнала в нем человека, который прервал их несколькими днями ранее, чтобы объявить о поимке Лорда, бежавшего от Проскрипции.       — Владыка, прибыла делегация чиссов. Вы велели сообщить вам.       — Да. — Лорд Тенебре встал, собираясь заняться делами. — Поужинай, — сказал он Тоске. — Стражники отведут тебя обратно, когда будешь готова.       — Я закончила, — кивнула Тоска и тоже встала.       Лорд Тенебре повернул голову, рявкая молодому Лорду:       — Обеспечь ей сопровождающих! — И когда тот исчез, дабы выполнить приказ, жрец повернулся к ней. — Время для игры в прятки, — расплылся в улыбке он. В руке у него был чёрный капюшон, который ей приходилось надевать перед походом сюда.       Она потянулась за ним, но Лорд Тенебре отдёрнул руку.       — Позволь мне, моя госпожа. — Он сам откинул с её плеч объёмную вуаль. Вдруг его рука замерла. Кончиком пальца он дотронулся до синяка, который обнаружил у её ворота.       Саднившая кожа была слишком чувствительной. Тоска уклонилась от его руки.       — Всё остальное выглядит так же?       Почти вся она выглядела так же. На горле и груди темнели следы от его губ, а ещё отметины от того, как он слишком сильно и долго сжимал её талию и бедра.       — Пожалуйста, не поступай со мной так, как прошлой ночью, — прошептала она. Всё это было действительно слишком.       Он серьёзно кивнул. Увиденное его явно обеспокоило.       — Я не Дреймат. И я не мой отчим. Мне жаль, Тоска. Я никогда не собирался причинять тебе боль.       Он говорил искренне, но факт оставался фактом: эту боль он причинил. Человек перед ней был опасен, даже когда сам того не хотел.       Не дождавшись ответа, он пообещал:       — Я найду способ загладить свою вину.       — Да, мой господин, — покорно ответила Тоска.       — Встреться со мной завтра в саду после повечерия. Я хочу услышать, как прошёл твой первый день в качестве матроны.       Просьба звучала довольно безобидно, и Тоска приняла приглашение:       — Да, мой господин.       Заручившись её согласием, он взялся за её капюшон. Задержавшись лишь на мгновение, чтобы коснуться её губ своими, Лорд Тенебре опустил непроглядную ткань до конца. Секунду спустя распахнулась дверь, и он передал её под защиту стражников.