Принимая вуаль

      Оглашённую Тоской новость о том, что её назначили новой матроной, восприняли хорошо, но обещание привнести в обитель перемены встретили с ещё большим воодушевлением.       — Вскоре всё здесь будет выглядеть и ощущаться иначе, — дала слово она. — Но перво-наперво мы купим новые платья.       И для этой цели Тоска собиралась взять своих подопечных в поход по магазинам. В общество.       — Приглашены все, — уточнила она, — но идти никто не обязан. Если вы всё же согласны, то должны быть готовы к косым взглядам. Возможно, даже к грубым высказываниям. Нас будет сопровождать стража, поэтому наше появление будет особенно бросаться в глаза.       Нюансы предстоящего похода окатили девочек, как ледяной душ, но Тоска намеренно не пыталась подсластить пилюлю. Ей не хотелось подорвать их рвение, но те, кто пойдут с ней, должны быть подготовленными.       — Возможно, там, куда мы поедем, вы увидите друзей или даже родственников, — продолжила она. — Встреча может стать неловкой или болезненной. Поэтому, пожалуйста, тщательно обдумайте окончательный ответ.       Кто-то поинтересовался, куда они отправятся. Тоска назвала самый элитный торговый центр в Каас-Сити. Подлинный оплот роскоши, где совершали покупки самые богатые леди-ситх. Раз уж её подопечным суждено сидеть взаперти в обители, они хотя бы будут делать это со вкусом. Тоска наметила план, как придать немного лоска постыдному статусу Тёмных леди. Увы, озвученное ею место назначения пресекло на корню любой интерес девочек. Даже самая юная понимала, что их ждёт далеко не радушный приём. Одна за другой послушницы отказывались составить ей компанию, но Тоска решила, что в таком случае пойдёт одна. Она напутствовала в своё отсутствие не делать ничего, чего бы не сделала она сама, и, получив в ответ несколько ироничных закатываний глаз, благодушно их проигнорировала.       Уже у самых дверей её нагнала Поппея.       — Можно я изменю решение?       — Ну конечно. Сбегай за вуалью. Мы уезжаем немедля.       И поскорей бы, мысленно добавила Тоска, переживая, что сама не выдержит и струсит.       Взять с собой Поппею, пожалуй, было хорошей идеей, думала она, наблюдая, как девушка суетливо собирается в дорогу. После вчерашних откровений она заведомо ожидала повышенного к себе внимания, поэтому некоторое время вне давящих стен обители могло сработать той самой отдушиной, которая была ей необходима, чтобы удержаться от безрассудного побега.       — Поверить не могу, что это происходит наяву. А нам правда можно?.. — протянула Поппея и затаила дыхание, когда они вышли в коридор. Её тёмные глаза в предвкушении вспыхнули.       — Да, — ответила Тоска с заметно большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле. Но она была преисполнена решимости громко заявить о своём назначении. Лорд Тенебре сказал, что она вправе вносить изменения, так что она рассчитывала в полной мере воспользоваться его обещанием. Перемены начнутся сегодня, мысленно постановила она.       Представ перед стражей у ворот храма, Тоска запросила транспорт и сопровождение для недолгой поездки. Старший по званию из стражников скептически оглядел её и сообщил, что должен согласовать её запрос с начальством, чем вынудил их с Поппей прохлаждаться почти целых пятнадцать минут. Но затем пред ними возник солидный спидер, весьма представительского вида, и два стражника в красных доспехах. Как только женщины заняли места, водитель спросил:       — Куда, моя леди?       Тоска не удержалась от довольной улыбки. Начало выглядело многообещающе. Вырваться, пусть даже ненадолго, из гнетущего мрака дворцового комплекса было глотком свежего воздуха.       Поппея у неё под боком взволнованно хлопнула в ладоши.       — Я больше года не была за стенами храма!       До места, куда они летели, было рукой подать. Все самые эксклюзивные рестораны и бутики Каас-Сити примыкали к Императорскому кварталу. Когда спидер подъехал к грандиозному сооружению с витринами, в которых были выставлены последние новинки моды, Тоска сделала глубокий вздох.       — Голову выше и веди себя с достоинством, — тихо напомнила она своей юной спутнице. — Ты большая девочка. Тебя не испугают чьи-то косые взгляды. Я буду рядом. Ты не одна.       — Я справлюсь с чем угодно, — беспечально отвечала Поппея. — Пошли, пора слегка растрясти казну Императора.       Тоска ещё не видела её такой счастливой. И одно это уже полностью оправдывало вылазку.       Ступив в сияющий огнями торговый центр, Тоска обнаружила, что предчувствия её не обманывали. Час был ранний, поэтому покупателей в магазинах бродило немного. Но и в отсутствие толп чопорных аристократок, способных выказать своё открытое пренебрежение, продавщицы умудрялись понизить температуру атмосферы.       На самом деле мало кто знал, кем были заточенные в храме послушницы, — о них перешёптывались, как о городской легенде, ибо они редко появлялись на публике, однако всякий подданный Империи понимал, что означают красные вуали. Они были символом падших женщин. Женщин, которых надо избегать и стыдиться. Женщин, непокорных и опасных для благополучия их собственных семей. Женщин, которые утратили благородство и привилегии, обеспеченные высшим сообществом ситхов.       Добавьте сюда двух стражников в красных доспехах, и не нашлось бы глаз, коеи не привлекла бы их пафосная процессия. На них пялились буквально все. Даже Тоске, освоившейся с чужим любопытством, стоило немалого труда оставаться в добром духе.       Юную Поппею сразу привлёк прилавок с косметикой, у которого стояла чистокровная леди-ситх со своей дочерью-подростком.       — Я помню, что мы здесь за платьями, — Поппея сделала заискивающие глаза, — но как насчёт помады?       — Помада всё делает лучше, — улыбнулась Тоска под вуалью. Все молодые девушки любили косметику, и это натолкнуло её на идею: — Давай купим девочкам в подарок по одной.       Когда они приблизились к прилавку, леди уже заканчивала покупки, то и дело бросая в их сторону нервные взгляды. Послушниц было невозможно не заметить.       — Иди-ка, подожди меня у лифта, — велела леди, повернувшись к своей дочери. — Я сейчас подойду.       — Но, мам, ты обещала, что я могу выбрать блеск для губ! — заскулила та.       — Как-нибудь в другой раз! — прошипела мать, спешно выпроводив впечатлительную девочку подальше. Как будто сама близость послушниц могла развратить её дочь.       — Нам нужно тринадцать тюбиков помады, будьте любезны, — сладким голосом пропела Поппея, обратившись к взволнованной сценой продавщице, и махнула рукой в сторону Тоски. — Только ей нужен красный цвет для её светлой кожи, а всем нам подойдёт тёмно-фиолетовый. — Тёмно-фиолетовый считался стандартным нюдовым оттенком для полукровок и чистокровных ситхских женщин, обладающих естественным вишнёвым цветом губ. С гадкой ухмылкой в сторону бдительной матери, явно внимавшей каждому слову, Поппея добавила: — Тоска — наша единственная бледная секс-рабыня. У остальных из нас кожа соответствует нашему благородному происхождению.       — Поппи! — Тоска осадила свою подопечную испепеляющим взглядом.       Но дерзкую семнадцатилетнюю бунтарку было не так просто остановить.       — На каком этаже нижнее белье? — громко осведомилась она у продавщицы. — Нам нужно подобрать что-нибудь новенькое для сегодняшней праздничной оргии!       — Поппи! Прекрати это! — возмущённо воскликнула Тоска. — Мне так жаль, моя леди, — извинилась она перед опешившей дамой. — Обычно она так себя не ведёт.       Но оскорблённая женщина уже мчалась на поиски дочери. Поппея просияла победной улыбкой.       — Трудно вывести меня в свет, да? — хвастливо спросила она.       — Да, я начинаю понимать, — проворчала Тоска.       Поппея, не демонстрировавшая ни капли раскаяния, наоборот, вознегодовала:       — Я отказываюсь склонять голову от стыда! — её голос вновь достиг верхних нот. — Стыдно должно быть моим родителям!       Тоска строго взглянула на неё.       — Никто не просит тебя быть невидимкой. Но я бы хотела, чтобы ты не устраивала сцен. Не надо из кожи вон лезть, пытаясь оскорбить всех подряд. Это незрело.       — Значит, мне полагается быть паинькой, когда они шепчутся о нас? — вспылила Поппея. — Когда они тыкают в нас пальцем, думая, что мы не смотрим? Как сейчас делает вон та торговка за два прилавка от нас?       — Я предупреждала тебя об этом, — напомнила Тоска. — Что бы ты ни сделала, ты этого не изменишь. Но если ты будешь преподносить себя с достоинством, то увеличишь шансы, что окружающие отнесутся к тебе с уважением. А теперь веди себя как подобает леди.       Поппея надула губы.       — Какой в этом смысл? — на краткий миг маска обиды соскользнула с лица девушки, выдав увлажнившиеся глаза.       — Поппи, — смягчилась Тоска, — на меня показывали пальцами задолго до того, как я надела вуаль. Поверь, таким способом с этим не сладишь.       — Ну, ладно, — смилостивилась девушка. — Но ты портишь мне всё веселье!       — Вздор. Веселье только начинается. Что думаешь об этом цвете? — Тоска мазнула кроваво-красной помадой по тыльной стороне ладони. — Не слишком ярко?       — Неплохо. А можно нам ещё подводку для глаз? — с надеждой спросила Поппея. — И тушь для ресниц?       — Отчего нет? — подыграла Тоска и обратилась к продавщице: — Сколько стоят эти косметические дроиды? — Услышав сумму, она решила: — Мы возьмём трёх.       — Под вуалью никто не видит наших причёсок, — расстроенно сказала Поппея.       — Очень скоро, — ответила Тоска, — мы снимем вуали.       — Правда? Но в храме положено покрывать голову. Всем женщинам. Это традиция.       — У меня есть идея получше. Давай закончим здесь, и я тебе покажу.       Её «идеей получше» был красный плащ. Во всей галактике не нашлось бы более ситхского атрибута, чем плащ, поэтому он был приемлемой заменой приевшимся вуалям, подходящим для официоза храма и дворца. Здесь, наверху, в тихом сверхдорогом торговом комплексе Тоска взялась за обсуждение дизайна подобной модели для послушниц. Плащ должен был быть алого цвета с глубоким, надёжно прячущим голову капюшоном и чёрной шёлковой подкладкой. Он станет женственной версией плаща, которым обладал каждый Лорд ситхов. Только, как надеялась Тоска, их плащи будут смотреться невероятно стильно.       — Что думаешь? — спросила она мнение Поппеи. — На службах или на публике мы можем поднимать капюшоны. Они не будут мешать обзору так, как наши вуали.       — Но их придётся шить на заказ. Это очень дорого, — вдруг стушевалась её юная спутница. — Мама всегда говорила, что дороже них только свадебные платья.       Мать Поппеи, вероятно, обходилась более-менее стандартными размерами и не была вынуждена заказывать одежду в ателье. Но для Тоски это был единственный способ получить именно ту вещь, которую она хотела, будь то для торжественного случая или для повседневной носки. Однако сейчас вопрос цены не стоял. Империя могла себе это позволить. Едва ли их наряды обойдутся хотя бы в кроху от стоимости тех великолепных крейсеров, которые денно и нощно возводили на верфях.       — Для храма при дворце только лучшее, — отмахнулась она от любых опасений. — Но, скажи мне, ты бы предпочла их вуали?       — Несомненно, — с полной уверенностью одобрила выбор Поппея.       Разобравшись с заказом плащей на тринадцать персон, Тоска перешла к выбору платьев. Девушкам с их фигурами подходили практически любые варианты, поэтому Поппи с энтузиазмом внесла несколько предложений. Фасоны смотрелись скромно, но не строго. Были ладно скроены и удобны на каждый день. У Поппи разбегались глаза, и она никак не могла определиться с финальным выбором, поэтому Тоска купила каждой послушнице по пять разных нарядов, чтобы их можно было носить чередуя. Хотелось надеяться, что немного свободы в самовыражении помогут сбавить накал страстей в обители. Девочкам не обязательно ходить похожими друг на дружку каждый день.       — А как насчёт вас, моя госпожа? — поинтересовалась продавщица. Осознав платёжеспособность клиентки, женщина становилась всё более и более услужливой. От первоначальной напряжённости не осталось и следа       — Точно. Закажи что-нибудь себе, тётя Тоска, — поддержала Поппея. — У тебя всего одно платье, непохожее на старые.       Поппея была права. Но, увы, Тоска не могла купить здесь готовые вещи, так что добавила к заказу несколько позиций на свой размер. Она выбрала схожий фасон с открытым декольте и широкой юбкой, не стесняющей движения, так как не собиралась жеманничать в наряде в обтяжку с тянущимся по земле шлейфом, в каких щеголяли модницы её круга.       Пусть её сочтут немодной, но главное, что ей будет комфортно в своей излюбленной юбке А-силуэта.       Когда заказ был определён, а все формальности с доставкой и примеркой оговорены, зал огласил хорошо знакомый голос, произнёсший её имя:       — Тоска?       Она круто развернулась к говорившему.       — Тоска! То-то голос показался мне знакомым!       Из соседней примерочной выпорхнула женщина со стопкой платьев в руках. Это была Дария, леди Марроу, ей давняя подруга.       Дария окинула её взглядом, оценила красную вуаль и осеклась:       — О Сила, так это правда! Он отправил тебя в храм!       Челюсть женщины изумлённо отвисла. Глаза были полны жалости и… вопросов.       Тоска переступила с ноги на ногу. Внезапно все смелые разговоры о самообладании и достоинстве, которые она вела с Поппеей, покинули её в миг, когда она больше всего нуждалась в их подспорье. Беспокоясь, как девушки справятся с теоретической встречей с кем-нибудь из бывших знакомых, Тоска совершенно забыла про себя.       — Дария… — в замешательство пролепетала Тоска. — З-здравствуй.       — Ты. Подержи, — подруга сунула стопку одежды шокированной швее, которая вышла следом за ней из примерочной, и подошла ближе. Она перевела напряженный взгляд на стражников, как будто безмолвно испрашивая разрешения. — Когда Септимус вернулся домой с этой историей, я сперва не поверила своим ушам. Он сказал, что это не Маркуса отправили домой на увольнение, а он вернулся сам, ибо раскрыл твою интрижку, и ему предстояло разобраться с этим. — Лицо Дарии стало серым от тревоги. — Я сочла это отвратительной сплетней, преувеличенной злыми языками… Но… это правда. О, Тоска, что же ты наделала? — в ужасе прошептала она.       — Э-э… э-э… — Тоска выслушала версию истории, на какую сама согласилась, только вот услышать её пересказ из уст потрясённой подруги оказалось куда хуже, чем казалось. Вдруг она не нашлась, что ответить, так как попросту не могла найти слов.       — О чём ты только думала?! — Дария выглядела совершенно раздавленной. И, если честно, её реакция жалила сильнее, чем любые осуждающие взгляды, которым они с Поппеей подвергались от незнакомых людей.       — Я… я… я совершила большую ошибку. — Тоска решила, что чем меньше будет сказано — тем лучше. Ибо если собрался лгать, не попадись на деталях. — Присмотри за моими мальчиками, ладно? И за Маркусом тоже. Прошу, Дария…       — Тоска, тебе стоило думать о них прежде, чем ты… ты… — Голос женщины сконфуженно стих, но затем она стряхнула застенчивость: — Кем он был? Какой Лорд втянул тебя в эту грязь? Это Инделибл? Потому что он всегда относился к тебе теплее, чем следовало!       — Нет. Это был не Лорд Инделибл.       — Тогда кто? Скажи мне, дабы я сделала его имя достоянием публики. Почему только ты должна нести это клеймо, когда он разгуливает на свободе? Он виновен не меньше, чем ты, и…       Тоска опустила глаза.       — Он не из тех, кого ты знаешь.       — Разумеется, я его знаю! Я знаю всех, кого знаешь ты…       — Пожалуйста, Дария, оставь это! — Тоска почувствовала, как по щеке под вуалью скатилась слеза. Она надеялась, что Дария не заметит её нервозность, не обратит внимания, как отчаянно она пытается убедить в правдивости своей лжи. — Я совершила большую ошибку. Теперь я ничего не могу изменить. Что сделано, то сделано.       — Но, Тоска…       — Дария, забудь! — реплика вырвалась слишком хлёстко, и Тоска попробовала сымпровизировать, дабы сгладить оплошность: — Если его имя станет известно, то тогда Маркусу придётся бросить ему вызов. И будет дуэль, где один из них погибнет. Я не хочу, чтобы это случилось.       — Ты права, — отступила подруга, понимая ход её мыслей, а затем снова вонзила в неё тяжёлый взгляд. — Значит… ты защищаешь своего любовника? Ты ограждаешь его от правосудия своего мужа? Разве Маркус не должен иметь право защитить честь семьи?       — О Сила, ты же знаешь, что я защищаю Маркуса! — выпалила Тоска. — Но он не отличит один конец меча от другого! В бою он так же безнадёжен, как наши мальчики! Просто… оставь это… пожалуйста!..       Все эти мужские разговоры о семейной чести были лишь одной из форм возмездия. Так среди правящих родов ситхов начинались кровные распри, некоторые из которых длились поколениями.       — Что ж, полагаю, я должна быть рада, что Маркус не убил тебя, — жалобно сказала Дария. — Потому что именно так, а не иначе, поступили бы большинство Лордов. Тебе разрешены посетители? Могу ли я прийти повидаться с тобой? Я хочу помочь и…       — Нет. Это запрещено.       — А как насчёт мальчиков? Они могут тебя видеть?       — Нет. Это тоже под запретом.       — Но кто же за ними присматривает?       — Слуги, — слабым голосом ответила Тоска, чувствуя укол совести. Бросить детей на произвол судьбы было наихудшей составляющей её плана.       — О, Тоска!.. — выдохнула подруга, постигая весь ужас её положения. — Ты потеряла всё. Ну какая дурость!..       — Я совершила большую ошибку, — Тоске казалось, что чем больше она повторит это расплывчатое объяснение, тем больше шанс, что Дария в него поверит. Ей претило обманывать близкого человека, но другого выхода просто не существовало.       Дария опять посмотрела на стражников.       — Сколько у тебя времени?       — Мы как раз заканчивали. Нам нужно возвращаться. Мы… нечасто выбираемся в город.       — Ох, иди сюда. Обними меня. Я пройдусь с тобой.       Тоска отстранилась и покачала головой.       — Тебе не следует этого делать, — она беспокоилась о репутации подруги. — Кто-нибудь увидит, и тогда пойдут разговоры.       — Глупости. Уж как-нибудь переживу. Кто это? — Леди Марроу обратила внимание на притихшую в кои-то веки Поппею, которая застыла с широко раскрытыми глазами.       Тоска представила девушку, и та пробормотала еле слышное «здравствуйте».       Дария ещё раз оглядела двух стражников.       — Вы повсюду ходите с этими ребятами? На миг мне почудилось, что в женской примерочной сам Император.       Тоска вздохнула.       — Это перебор, понимаю. Но ты знаешь, насколько я безнадёжна с Силой.       — А ведь это преторианцы, — задумчиво отметила Дария.       — Пожалуй. — Во дворце водились разные стражники: в красном, сером, черном. Что касалось Тоски, то она различала их только по цвету доспехов. Их оружие внешне также бывало разным, но что то, что другое — всё оно для неё выглядело одинаково смертоносным.       — Преторианская гвардия охраняет самого Вишиэйта, — удивилась Дария, скользя взглядом по их сопровождающим. — Ваши ребятки здесь — не обычная дворцовая охрана.       — Возможно.       Тоске было всё равно, какие цвета носил конвоир, вручающий ей капюшон. Их конечная цель не менялась.       Дария подошла к ней и обняла, украдкой шепнув на ухо:       — Встретимся здесь в это же время на следующей неделе.       — Не думаю, что это разумно, — проговорила Тоска, не желая назначать встречу.       — Но, Тоска…       — Спасибо, но нет. Любой на Дромунд-Каасе знает, что однажды Септимус станет членом Тёмного совета. Жена в твоём положении не должна идти на подобные риски. Тебя не могут видеть в компании послушницы. Ты знаешь, как работают слухи.       — Но…       Тоска отвела взгляд, но от решения не отступила:       — Своим поступком я причинила вред слишком многим. Я не хочу навредить и тебе. Пожалуйста, присмотри за моими мальчиками и Маркусом. Это лучший способ помочь мне.       Дария недовольно поджала губы.       — Обещаю, — вынужденно согласила она. — Хотела бы я, чтобы ты открыла мне, кто он. Несправедливо, что вся вина пала на тебя, а твой Лорд остался безвестным.       — Это уже не имеет значения, — вздохнула Тоска. — Жизнь несправедлива. Особенно для женщин. Ты это знаешь.       Каждая женщина это знала.       Коротко обнявшись с Дарией на прощание, они расстались, после чего Тоска завершила все намеченные покупки, пока Поппея молчаливо следовала за ней по пятам. Приключения подошли к концу. Сейчас ей просто хотелось поскорее вернуться в храм.       Уже сидя в спидере, направляющемся домой, Тоска по-прежнему чувствовала себя подавленной. Она могла выдержать неприязненные взгляды и моральное снисхождение проходящих мимо личностей, но встреча с Дарией протопила брешь в броне. Напомнила о последствиях сделки с Императором. О том, что ей суждено прожить остаток жизнь изгоем за грех, которого она не совершала. Да, Тоска знала об этом с самого начала, но сегодня осознание, от которого можно абстрагироваться, по-настоящему стало реальностью.       И этот непокой привлёк внимание её проницательной спутницы.       — Ты действительно изменяла Лорду Стракту? — спросила вдруг Поппея. Любопытство девочки было зловещим, а подозрения на удивление прозорливы.       Тоска посмотрела ей в глаза, соображая, как ответить на этот вопрос. С одной стороны, ей хотелось укрепить доверие между ними, но по бокам восседали два стражника, а спереди — водитель, у которых был прекрасный слух.       — Ты этого не делала, не так ли? — догадалась Поппея. Девушка вглядывалась в её встревоженное лицо, замечая любые колебания. — Нет… не делала.       Из-за своего неумения достойно лгать Тоска решила выбрать частичную правду:       — Нет, не делала. Во всяком случае, не так, как считают люди. Как ты поняла?       Поппея прищурила глаза.       — Тётя Тоска, лгунья из тебя никакущая. Да и твоя подруга была в полном шоке, — заявила она и продолжила допытываться: — Твой муж хотел от тебя избавиться? В этом дело? Он оговорил тебя? Всё подстроил?       — Нет. Если бы он хотел от меня избавиться, то убил бы за измену, — подчеркнула Тоска. В таком случае Маркус мог бы снова жениться и жить своей жизнью. В отличие от нынешней ситуации, в которой их по-прежнему связывал брак, но они были вынуждены жить порознь. — Послушай, это… сложно. — Тоска не собиралась совершать глупую ошибку и выкладывать всю правду. У девчушки был длинный язык, под стать её склонности к громким замашкам. Исключительный акт милосердия Императора должен храниться в секрете. — Это сложно.       — Очевидно — раз ты оказалась в храме! — беззастенчиво согласилась Поппея. — Лорд Стракт взбесил Императора?       — Поппи, следи за языком! — рявкнула Тоска. — Выражаешься, как простушка с улицы!       — Кого это волнует? К чему манеры? Я больше не леди. Мне не на кого производить впечатление, — протянула Поппея, с горечью апеллируя к их опыту в торговом центре: — Из нас сделали пугала, которыми пугают девочек. Мы — пример тех, кем быть не следует. Ни одной жене или дочери не дано опуститься ниже, чем нам… Даже если наши грехи — неправда.       На сей раз, забыв про стражников и водителя, юная Поппея раскрыла причину своего отчаяния. Ни одна деликатная беседа в тишине обители не смогла заставить эту девушку открыться — в отличие от сегодняшней прогулки.       — Знаешь, я тоже не делала того, что они говорили, — призналась она, пылая негодованием. — Они сказали, что застукали меня со слугой на вилле моей кузины. Это была ложь!       Безумие открытия застигло Тоску врасплох… как и вытекающие из него последствия. Она сглотнула, не сразу начав в полной мере осознавать ситуацию.       — О, Поппи…       — Это была ложь! — вскрикнула девочка, молниеносно сорвавшись на грань истерики. — Мой отец… он… он… он делал со мной то, чего не должен! Я рассказала маме, но она мне не поверила. И он п-п-продолжал это делать! Никто мне не верил! — В душе Поппеи плескалась гремучая смесь разочарования, ярости и обиды. Её тёмные глаза вспыхнули жёлтым, и по спине Тоски побежали мурашки от наглядной демонстрации того, на что способна эта девушка в миг крайнего отчаяния. — Я продолжала говорить учителям, а они обращались к моим родителям. Но мои родители говорили, что я всё выдумываю. Что я проблемный ребёнок и патологическая лгунья, которая хочет внимания. Это было не так! Я говорила правду! Тётя Тоска, это была правда! Но они скрыли это ради семьи и карьеры моего отца!       Из груди Поппи вырвались судорожные всхлипы. Зрелище было душераздирающим… и жалким.       — О, Поппи… — одной рукой Тоска приобняла разбитую горем послушницу. Теперь она знала, что за ним стоял не только жрец-флотоводец, избравший её своей любимицей.       — Они солгали и за-за-заперли меня в обители! Они солгали!       Тоска прижала её к себе.       — Я тебе верю.       — Они спихнули меня в х-храм, чтобы заткнуть мне рот. Проблема ре-решена. Они вы-выкинули меня…       — Мне очень жаль, — прошептала Тоска.       — Они никогда не примут меня обратно. — Поппея подняла голову, и её ясный взгляд пронзил до самого сердца. — Ты знаешь, что это значит.       Тоска печально кивнула.       — Я знаю.       — Так что, если я захочу нагрубить или покоробить какую-то напыщенную дамочку, покупающую косметику, я это сделаю! Потому что вся эта проклятая традиция — позор и обман! Это просто ещё один способ контролировать женщин и издеваться над нами! И я отказываюсь с этим мириться!       Тоска не могла спорить с этим мнением и просто ещё раз кивнула.       — Я так устала… — выдохнула юная Поппея, подавившись всхлипом. — Так устала быть жертвой! Сначала мой отец, а теперь жрецы… Что ж, я отказываюсь умирать за ложь моих родителей! Это будет значить, что они победили!       Сейчас Тоска поняла, почему эта девочка так хотела сбежать. Потому что ей было нечего терять. Она всё равно умрёт.       — Мне жаль… — запнувшись, пробормотала Тоска. Она ещё не могла разобраться, что это значит — получить такую информацию официально в роли матроны. Возможно… возможно, она могла как-то помочь. Или, по крайней мере, вникнуть в обвинения Поппи.       Поппея порывисто сорвала красную вуаль с волос и вскинула руку, хватая вуаль на голове Тоски.       — Мы не должны их носить. Мы их не заслуживаем. Они — ложь!       — Ты права, — тихо согласилась Тоска. Затем порывисто наклонилась вперёд, чтобы обратиться к водителю: — Откройте это окно, будьте добры.       Когда её просьба была выполнена, Тоска перегнулась через стражника слева и решительно выкинула обе вуали на улицу. Алые полотна воспарили на ветру, когда спидер со свистом мчался вперёд, и вскоре исчезли из вида. Бесполезный поступок, но от него стало легче. Тоска скованно похлопала по спине рыдавшую взахлёб Поппи.       Когда они добрались до ворот храма, девушка всё ещё была безутешна, словно признание выпустило на поверхность всю долго подавляемую боль.       — Н-нам обязательно входить? — шмыгнула носом Поппея. — Я туда не хочу!       Вскрик стал причиной нового потока слёз.       — Да, мы должны, — спокойно ответила Тоска. — Но давай мы с тобой ненадолго посетим сад. Стражники пока доставят наши покупки в обитель.       И так они с Поппи уселись на скамейке в гордом одиночестве сада Лорда Тенебре. Тоска просто держала её за руку, давая постепенно прийти в себя.       — Ты расскажешь мне, как попала сюда?       — Я бы с радостью, — честно ответила Тоска, — но я не могу. Пожалуйста, сохрани мой секрет в тайне. Не рассказывай другим девочкам, что я здесь не из-за прелюбодеяния. Это вызовет вопросы, на которые я не смогу ответить. И, — добавила она, поразмыслив, — это подвергнет опасности мою семью.       Ибо никто не ведал, что может сделать Император Вишиэйт, если правда выплывет наружу.       — По рукам, — согласилась Поппея, но озвучила своё условие в обмен: — И ты храни мой. Я не хочу, чтобы кто-то узнал. Это ничего не изменит.       — Возможно, я отыщу способ тебе помочь, — неуверенно начала Тоска, сама толком не зная, как это сделать.       — Единственный способ мне помочь, — зашептала Поппея, — это помочь мне сбежать.       — Ради нас обоих я не собираюсь этого делать! — категорически отвергла идею Тоска.       — Тогда сохрани мой секрет! — прошипела Поппея. — И я сохраню твой!       Несколько часов спустя, после того как отзвучало повечерие, Тоска сходила с девочками на ужин, а затем, откланявшись, вновь направилась в сад.       День получился утомительным. Сначала истошная правда о прошлом Поппи, потом её собственная невнятная ложь Дарии — каждое событие эмоционально изнуряло. Сейчас Тоска больше всего мечтала, чтобы этот день поскорее закончился. Но она дала обещание встретиться с Лордом Тенебре в саду, так что, кто знает, что ждёт её дальше? Жизнь в храме складывалась совсем не так, как она ожидала. То, чего она боялась больше всего, — пойти по рукам местных жрецов, не сбылось. А непредвиденные обстоятельства в виде новой роли матроны не делали ситуацию проще. Ибо теперь ей предстояло присматривать за дюжиной проблемных девочек, включая неугомонную и сумасбродную Поппи.       На столицу быстро наползали сумерки, когда Тоска спустилась в сад. Диск полной луны почти не убыл с ночи ритуала, и, хотя сад наполняли длинные тени, им было далеко до кромешной тьмы. Верховный жрец уже явился? Тоска нигде не видела его фигуры и как обычно не могла ощущать его присутствие в Силе. И поэтому она начала бесцельно бродить, дабы убить время и побыть наедине со своими нелёгкими мыслями.       — Добрый вечер, моя леди, — произнёс чей-то голос, заставив её вздрогнуть.       Возле беседки трудился высокий худощавый садовник в рабочих перчатках и резиновых сапогах. Он был молод, его кожа сильно загорела от долгой работы на свежем воздухе, а на губах цвела лёгкая безмятежная улыбка.       — Ну здравствуйте, — отвечала Тоска, подходя. — Что-то вы припозднились.       — Закат — самое прекрасное время, чтобы застать пору цветения, — сказал он. — Вы только посмотрите.       Юноша вонзил в землю лопату, которой разбрасывал компост, и поманил её, желая показать вьюнок, обвивавший колонны беседки.       — Эти цветы раскрываются только по ночам.       Заинтригованная Тоска последовала на зов.       — О, как прелестно! — Стебельки растения увенчивало множество малюсеньких розовых бутонов, круглых, как чудесные ягоды, то там то сям превратившихся в сказочные цветы. Некоторые распускались прямо на её глазах.       — Понюхайте, — пригласил юный садовник. — Аромат — их настоящая приманка. По ночам насекомые, что их опыляют, не способны различать цвета, поэтому растение приспособилось привлекать их запахом.       Тоска наклонилась и вдохнула полной грудью.       — М-м-м, — у цветов был землистый, мускусно-сладкий аромат.       — Будь вы местной пчёлкой, то непременно бы соблазнились, — улыбнулся садовник и оглядел её. — Вы — та новенькая девочка.       — Да, — рассеянно улыбнулась она. — Но едва ли девочка.       — С этими косичками вы вылитая деревенская девчонка. Как будто вас нарядили на праздник солнцестояния.       Такое замечанием мигом бы заработало шквал возмущения у большинства леди-ситх, но не у Тоски. Она поправила свою замысловатую корону из кос и объяснила, словно пытаясь оправдаться:       — Девочки взялись играться с новым косметическим дроидом. Я дала им испробовать его на мне, и вот результат. Наверное, для меня слишком ребячески, — пожала плечами она, — но пусть веселятся.       — Наоборот, миленько вышло. Мне нравится, — одобрил разговорчивый садовник, не сбавляя фамильярности. — Что там, как судьбинушка в храме?       — Терпимо, думаю. Я всё ещё привыкаю к местным порядкам. — Тоска посмотрела по сторонам и глубоко вздохнула. Это помогло снять часть накопившегося за день напряжения. — Мне по душе этот сад, — меланхолично произнесла она, желая сменить тему. — У меня никогда не получалось вырастить что-то стоящее в нашем скромном атриуме. — Жилище Страктов, как и большинство городских особняков ситхов, было замкнутым сооружением с открытым двориком в центре, фонтаном и небольшим садом. — Я сажала что-то одно, казавшееся наиболее стойким, и вскоре оно вытесняло всё остальное. Поначалу буйство кажется красивым, пока через несколько месяцев не превращается в настоящие джунгли.       Молодой человек кивнул.       — Такова природа жизни, — произнёс он с несвойственной юности мудростью. — Некоторые рождены, чтобы доминировать.       — Но не здесь, — подивилась она. — У вас всё растёт бок о бок в гармонии. Для каждого растения есть место.       — Это — результат тщательной обрезки, — растолковал он. — Вы должны держать под контролем доминирующие особи, чтобы место хватило на всех. Нужна твёрдая рука, чтобы поддерживать хрупкий баланс, дабы всё могло расти и процветать. Вам нужен бдительный глаз и готовность вмешаться. Пойти на крайние меры, искоренить их, если потребуется.       За разговором садовник вернулся к работе. Он выгребал грунт из тележки и раскидывал его среди клумб. Тоска молча наблюдала за ним. В нём было что-то знакомое. Что-то в его глубоко посаженных глазах и тёмных бровях. Может, в широких плечах, составлявших контраст его щуплой фигуре. Этому юноше потребуются ещё несколько лет и гораздо больше телесной массы, чтобы законно влезть в эти плечи.       — Что там? — кивнула она на тележку. — Компост? Удобрения?       По большей части она спрашивала, чтобы завязать разговор. Лорд Тенебре что-то не показывался, так что она решила побеседовать с этим юношей-садовником о его работе.       — В некоем роде удобрение, — отозвался он, продолжая подсыпать его под ветви. — Это пепел.       — Пепел от чего?       — От ритуала Проскрипции. От сожжённых тел.       — О-о, — Тоска ожидала чего угодно, только не такого отвратительного ответа. Поморщившись, она сделала шаг назад.       Но садовник словно этого не заметил. Если его коробили кремированные останки четырёхсот Лордов ситхов, это было незаметно.       — Я смешиваю их с древесной золой, дабы напитать почву, — безмятежно рассказывал он. — Я распределяю их тонким слоем. В умеренности рождается великое.       Он опустил лопату, зачерпнул горсть золы и повернулся к Тоске. Ошарашил её, когда схватил за руку, чтобы насыпать в неё смесь.       — Фу! — Тоска отшатнулась, но юный садовник крепко сжал её руку в своих ладонях.       — Нет, не надо, — упредил он. — Не бойся. Такова смерть, а разложение питает новую жизнь. Всякая жизнь происходит от смерти. Любое начало знаменует конец. Таков порядок вещей. Таков путь Силы. Тьма или Свет — в сути своей есть одно и то же.       Тоска в смятении отдёрнула руки.       — Что ты знаешь о… о Сила!       Вскинув голову, она обнаружила, что говорит не с юным садовником — она смотрела в приятное бородатое лицо Лорда Тенебре.       — Привет, Тоска, — улыбнулся он. Его непринуждённая улыбка была улыбкой того юноши. — Я ждал тебя.       — Ты… ты…       — Сюрприз! — довольно ухмыльнулся он.       — Так ты перевёртыш! — вскричала Тоска, ибо не до конца понимала, что только что произошло. Но трудяга-мальчик исчез — на его месте вполне уверенно стоял верховный жрец.       Лорд Тенебре хмыкнул.       — Убийства — не единственные мои свершения в Силе. — Он указал на её руку, непроизвольно сжавшую пепел. — Ну же. Развей его. Посей семена будущего вместе со мной.       Тоска подчинилась и осторожно шагнула вперёд. В основном, чтобы избавиться от этого.       — Cinis in cinerem, pulvis in pulverem. — Пепел к пеплу, пыль к пыли. Он цитировал погребальную тризну ситхов, произносимую перед запечатыванием гробницы. — Memento, domini, quia pulvis es et in pulverem reverteris. Atque in perpetuum, ave atque vale, domini.       Помни, из праха ты сотворён и во прах обратишься. Навеки вечные, слава вам и прощайте, мои Лорды.       Певучие строки киттата звучали торжественно, и в них не было насмешки. Жрец хоронил объявленных на свой лад, догадалась Тоска. Возможно, он не был так безразличен к ритуальной бойне, как отсутствующий Император.       — Так вот почему тела сожгли?       У ситхов было принято хоронить своих павших. Их редко предавали огню.       Лорд Тенебре задумчиво кивнул.       — Погребальные костры были обычаем среди моего народа. Но будут ли тела сожжены или погребены, эта участь ждёт всех нас. Правильно не отворачиваться от неизбежности. Эти мужи пали, но они будут жить дальше. В моём саду. И во мне.       Ибо первый чародей впитал их сущность в Силе, продемонстрировав своё несокрушимое могущество.       — Ты ведь не хотел проводить этот ритуал?       — Я делаю то, что должно быть сделано, — безразлично ответил Лорд Тенебре. Как знать, может ему просто не хотелось подвергать сомнению решения Императора. Он пожал плечами. — В конце все умирают.       — Кроме Императора.       Он кивнул.       — Кроме Императора.       — И тебя.       Он ничего не ответил.       Тоска сжала и разжала кулак, в котором держала пепел, и посмотрела на свои испачканные пальцы. Однажды она тоже превратится в пепел и прах. Её это устраивало.       — Не хотела бы я жить вечно. Наблюдать, как все, кого я люблю, стареют и умирают.       Она не раз думала, как с этим справляется Лорд Тенебре? Как живёт в отпущенные ему немыслимо долгие года, когда все остальные рядом с ним не способны их разделить? Наверное, со временем, это неотвратимо отдаляет тебя от других.       — Все, кого я любил, умерли слишком рано, погибли от моей собственной руки, — сказал жрец, предавшись воспоминаниям. — Все потери случились одномоментно. После — они потеряли всякое значение. Как и века. Время сейчас мало что значит для меня.       Кичился он или скорбел? Тоска по-прежнему не понимала. В этом человеке странным образом сочетались гордость и сожаления. Когда он говорил о себе, в его голосе сквозила глубокая неудовлетворённость. Возможно, она тоже стала следствием выхода далеко за пределы отпущенных ему лет.       — Как-то это мало похоже на жизнь, — отрешённо возразила она.       — О, — криво усмехнулся он, — уверяю тебя, я очень даже жив.       Здесь, в храмовом саду, Лорд Тенебре казался расслабленным. Как если пребывал в редком для себя покое. Был почти счастливым и непохожим на человека, гаркающего приказы и готового убивать людей. Это побудило её спросить:       — Тот мальчик, за кого ты себя выдавал… кто это был?       Выражение его лица стало озорным.       — Это был я.       — Я так и думала. — Он предстал самим собой из прошлого, делая то, чем когда-то занималась его прежняя ипостась, — возделывал землю. Этот человек находился за многие века и световые годы от точки, где всё началось, и, тем не менее, его настоящее во многом копировало прошлое. Но, похоже, его это устраивало. Сегодня он скорее ностальгировал, чем казался одержим событиями тех незапамятных лет.       Возможно, Лорд Тенебре — рождённый вне брака, живущий вне времени иноземец-самоучка, возглавивший чародеев Империи — действительно чувствовал себя неуместно в высших эшелонах, на что не раз намекал в своих речах. Возможно, он жил во дворце, потому что ему там нравилось. Ибо холостой, справивший четырнадцать сотен лет он попросту не вписывался в положенную ему группу ровесников. У него их не осталось. Если вообще когда-либо были.       — Полагаю, ты испробовал всё за свою долгую жизнь, — призадумалась Тоска. — Скажи, как ты справляешься, когда стремиться больше не к чему?       Она спросила это, думая о себе и девочках. Ибо что предпринять, когда рушится намеченный план на жизнь? Выпасть из рамок общепринятых норм сложнее, чем кажется. Сегодняшний день ясно продемонстрировал Тоске правоту этой истины. Что… что же дальше?       Лорд Тенебре озадаченно глянул на неё.       — Всегда есть, к чему стремиться. Сегодня я стремился увидеть тебя. Весь день. Я не переставал думать о тебе.       Сказав это, он сделал шаг вперёд, вторгаясь в её личное пространство. Он собирался поцеловать её — Тоска чувствовала. Полагалось ли ей стыдливо отступить? Наверное. Но она осталась на месте.       — Весь день, — продолжил он шёпотом. — Весь день я тосковал по тебе.       И вот был он — поцелуй. Не апофеоз голодной страсти, а мягкое, степенное приветствие. Ничего навязчивого или настойчивого сверх меры. Просто обыкновенный поцелуй. Такой дарит своей любимой юноша с фермы, а не Лорд ситхов, взявший тебя в постель и не оставивший на твоём теле живого места.       Каким бы благотворным и почти трогательным ни был бы момент, Тоска смутилась. Она отвернула голову и попятилась.       — Мой господин, кто-нибудь увидит.       Он не отступал ни на шаг.       — Никто не увидит. Никто не услышит. Мы окутаны Силой. К нам слеп и глух весь мир.       — Как?.. — вскинула она изумлённые глаза.       — Я не выжил бы, подавшись в бега и скрываясь от преследователей много лет, если бы не выучил кое-какие фокусы, — хитро улыбнулся чародей. — Я умею прятаться и маскироваться лучше, чем кто-либо из ныне живущих. — Его глаза наполнили знакомые плутоватые искорки. — Иногда эти навыки обретают даже нелепые формы.       — Уже вижу, как ты прячешься в стогах сена, — хихикнула Тоска.       — Всё куда изощренней, — со стоном ответил Лорд Тенебре, смотря на неё с укоризной. И вдруг заговорщицки улыбнулся с почти мальчишеским предвкушением. — Так что скажешь? Ты возляжешь со мной в моём саду, моя госпожа? Позволь увидеть тебя обнажённой на траве при лунном свете.       Неужели он серьёзно? Похоже, что да.       Руки Лорда Тенебре жадно потянулись к ней. От его объятий затрещали кости, но его повадки были скорее игривыми, чем угрожающими. Это не было повторением той ночи.       Но Тоска сдержалась. Пытаясь отцепить его руки, она воскликнула:       — Что ты…       — Это нормально — желать, — пресёк он возражения. — Я хочу, чтобы ты желала. Желала нас. — Хриплый голос раздавался прямо над её ухом. — Я без ума от чаровниц со светлыми косами, которые восхищаются моим садом. Приди полюбуйся моими цветами, и я паду к твоим ногам. Никто не способен убить меня, кроме тебя. Ты сразила меня своей красотой и добродетелью.       Тоска смеялась от этой неприкрытой лести.       — Какой же ты лжец…       — Это правда. Прислушайся к Силе. — Его напор был неодолим, когда руки начали невозбранно блуждать по её телу. — Я хочу вспахать тебя, как свежее поле. Я хочу покувыркаться с тобой на лугу. Я хочу обладать тобой в моём саду.       — Ох, прекрати! — отмахнулась она, вырываясь решительней, и кивнула на видневшиеся за зарослями высокие стены. — Стражники! Они увидят…       — Узнает лишь Сила, — искушая, прошептал он. — Лишь деревья, и лишь цветы. Может быть, кролик, который живёт чуть дальше по тропинке.       Хм.       — Тут водится кролик?       — И не один. Они размножаются как…       — Кролики? — фыркнула Тоска.       — Именно, — елейно ответил он. — Будь моей крольчишкой, а я буду твоим крольчонком.       — Что ты несёшь.       — Я всего лишь деревенский паренёк, околдованный знатной дамой. А теперь позволь мне испачкать травой это платье. А ещё лучше дай снять его. Я испачкаю травой твою попку…       — Мой Лорд!.. — раздражённо выдохнула Тоска, хотя и не смогла сдержать улыбку.       Его не смутило её напускное негодование.       — У тебя эффектная попка. Большая и сочная. — Он звонко шлёпнул её в знак одобрения. — Прям, как я люблю. Держу пари, она трясётся.       — Всё так, — подтвердила Тоска со вздохом.       — Хорошо. Ну так давай. Пусть у бедных кроликов будет на что посмотреть. — Наклонившись, жрец вкрадчиво признался: — Знаешь, я видел тебя в Силе ещё до того, как встретил. И когда я узрел тебя настоящую, то уже знал, что мы — это судьба.       Она застонала.       — Какой банальный подкат.       — Может, для остальных это и так, — ухмыльнулся он. — Но в моём случае, это чистая правда. Что скажешь, моя леди? — проникновенно понизил голос он. — Сегодня ты будешь моей?       Тоска недоуменно застыла. Он что, в самом деле спрашивал разрешения? Она имела право ответить нет?       Держа её взгляд своим взглядом, он дал понять, что понимает её опасения:       — Я не сделаю тебе больно, — это было тактичное и искреннее обещание. В нем не слышалось ни капли иронии. Лорд Тенебре говорил очень серьёзно.       Глядя в его приятное лицо, Тоска задавалась вопросом: не следует ли ей меньше выискивать обвинения в сторону этого мужчины и проявлять к нему чуть больше благодарности? Объятия Лорда Тенебре были не самым худшим, что могло случиться. Временами было очень трудно устоять перед его обаянием, даже если его самого не всегда удавалось понять. И в общем-то до того, как их первая ночь переросла в дикую чрезмерность, Тоска наслаждалась его обществом… И не раз. Кроме того, она не была глупа. Если Лорд Тенебре будет доволен, то это прежде всего облегчит жизнь ей. Он все-таки верховный жрец. И поэтому решение вышло почти инстинктивным:       — Поцелуй меня, — попросила она, благосклонно притягивая его к себе.       Такими были последние внятные слова, которые кто-либо из них произнёс под накалом разгорающейся страсти. Её пыл определённо его подстёгивал. Отбросив все песни про наготу и лунный свет, ни он, ни она не собирались тратить на них время. Торопясь получить желаемое, Тоска подняла юбку, а он просто расстегнул штаны. Спешные, вороватые движение быстро перешли в жаркую возню с постанываниями и сбившимся дыханием на мокрой траве.       Это было чистое безумие. Полный выход за пределы зоны комфорта. Они с Маркусом никогда бы не позволили себе заняться сексом на открытом воздухе. Придерживаясь классических взглядов, Тоска предпочитала секс в собственной спальне, на спине и желательно при выключенном освещении.       А то, что они творили тут, попахивало авантюрой. Риском. Распутством. Но — она уже числилась послушницей, павшей женщиной, в миру совершившей прелюбодеяние. Секс со жрецом отныне был её работой. Что с того, если она позволит себе забыться и получить удовольствие? Ибо в Бездну нравоучения! В руках Лорда Тенебре Тоска беззаветно избавлялась от привычных запретов. Кроме того, часть её знала, что те порицающие дамочки, которых она встречала за покупками, заочно ставили ей в вину. Что ж, ей предстояло оправдать свою скабрёзную репутацию.       На руках всё ещё был пепел погибших Лордов. Когда Лорд Тенебре ласкающе провёл по её бёдрам вверх, взялся за них, то кожу испачкали тёмные разводы. В них словно сошлось противостояние жизни и смерти, жестокости и похоти, власти и секса. И каждое оставляло свой след.       Но сейчас Тоска не думала об этом. Все разумные мысли вытесняло крепнущее внутри желание. После утренней вылазки в душе осталось горькое послевкусие страха и негодования, подорвавшее то немногое, что ещё держалось.       Она смирилась с фактом, что жизнь, какой она жила, закончилась. Пути назад, к тому, как всё было, не осталось. И этот мужчина — сбивающий с толку, до невозможности сложный, и в то же время очень человечный — теперь стал её жизнью. Её шансом обрести комфорт и безопасность и, возможно, даже что-то отдалённо похожее на счастье.       Это был не тот выбор, который бы Тоска сделала при нормальных обстоятельствах, но она привыкла к компромиссам, и этот был всего лишь последним в длинном списке.       Поэтому — да, она смирится. Сойти на путь ссор и борьбы казалось глупым решением, гарантировавшим ей несчастье. И тогда она повторит беспросветную судьбу Поппеи.       Сегодняшняя ночь, в отличие от первой, не смахивала на неутомимую погоню за наслаждением. Весь акт занял от силы несколько минут, после чего они оба развалились на траве, бок о бок, удовлетворённые и запыхавшиеся.       Лорд Тенебре подал голос первым:       — С тобой я снова чувствую себя молодым.       — Молодым, как в пятьсот? — улыбнулась она. — Или молодым, как в двадцать пять?       — Ближе к первому столетию. Как было до Вишиэйта. До поражения и до переоснования Империи. — Он повернулся на бок, чтобы прильнуть к ней. — Как будто я бравый столетний удалец, укравший из колыбели сорокалетнюю девчушку.       Она закатила глаза.       — Великая Сила, какая из меня девчушка?       — В моих глазах ты дитя. — Он протянул свою длинную руку, привлекая её ближе. Нежно провёл губами по шее. — Как прошёл шоппинг?       — Ты знаешь об этом?       — Во дворце нет секретов. Ты хорошо провела время?       — Нет, — не стала скрывать Тоска. — Было не так весело, как я надеялась.       — Люди были недружелюбны?       — Не совсем. Скорей, они чувствовали себя неуютно. Осуждали нас. — В основном к ней и Поппи отнеслись с ледяной учтивостью, не оставлявшей сомнений, что в чужих глазах они были изгоями.       — Этого я и боялся, — нисколько не удивился он.       — Меня не заботит, что думают или говорят другие, — заявила Тоска. — Я толстокожая.       — Хорошо. Тоска, ты вольна выходить, если желаешь, но всё, что тебе нужно, находится здесь. Прямо здесь. — Он обхватил её лицо ладонью и пообещал: — Со временем ты поймёшь, что это не тюрьма. Это убежище. Сейчас там для тебя нет ничего, кроме боли. Моя власть может защитить тебя от этого.       Она нахмурилась, тоскливо сознавая, что он прав. Она вкусила толику этой боли утром, когда нежданно встретила Дарию и столкнулась лицом к лицу с последствиями собственной лжи.       — У меня есть для тебя подарок, — вдруг объявил Лорд Тенебре с весьма довольным видом.       — О Сила. Ненавижу подарки.       — Никто не ненавидит подарки. Кроме того, он тебе понравится. Я обещал, что заглажу свою вину за ту ночь, и я не шутил. Завтра к тебе с визитом приедут твои сыновья.       От неожиданности Тоска села.       — В самом деле? Ох! Это… это…       Что это было? Хорошо или плохо? Её первой реакцией стала бурная радость, но, учитывая всё, что произошло, возможно она была слишком оптимистична. Удручающий разговор с Дарией не выходил из головы.       Лорд Тенебре явно не разделял её беспокойства.       — Я позволю им приезжать ежемесячно, если хочешь. Мальчики нуждаются в матерях.       У неё закрались подозрения, что он опирался на собственный опыт, так что волнения это не уняло.       — Я хочу их увидеть, но…       — Что может пойти не так? — вмешался он. — Они любят тебя. А ты любишь их.       — Я их люблю, — кивнула Тоска.       — Тогда завтрашний день принесёт тебе радость.       — А остальные девушки? — она вспомнила про своих подопечных. — К ним могут приходить посетители?       — Это другое, — мгновенно одёрнул её Лорд Тенебре. — Ты здесь единственная замужняя женщина с детьми. Когда посидишь на собеседовании с родителями, решившими сбагрить сюда свою дочь, то поймёшь, насколько опрометчивы подобные встречи.       Складка на лбу Тоски стала глубже.       — В них мало приятного, они режут по живому. Много криков и слез. Ты поймёшь. Завтра сюда явится семья с ещё одной кандидаткой. Я хочу, чтобы ими занялась ты.       — Я?       — Теперь ты у нас матрона.