Принимая вуаль

      — Владыка помилуй… — вырвалось почти непроизвольно.       — Верней и не скажешь, — с придыханием согласилась девушка, стоящая к ней ближе остальных. — И подумать только — раньше я думала, что и в одной робе жреца красивей его нету…       Объект их восхищения — печально известный Лорд Фулсом гордо шествовал в полном боевом облачении.       Если оставить в стороне его дерзкие манеры и крайне двоякие политические мотивы, сей муж, бесспорно, выглядел впечатляюще.       Дарт Фулсом приближался, неприкрыто красуясь в обтекаемой чёрной броне. Его короткий, чёрный же плащ, подбитый багровым атласом, был нарочито небрежно наброшен на плечо и величественно покачивался в такт уверенным шагам. Руки Лорда Фулсома были затянуты в перчатки, позволявшие надёжней орудовать двумя мечами, рукояти которых висели у него на бедре. Единственной незащищённой частью оставалось его лицо с классически красивыми чертами.       — Дайте посмотреть! — одна из послушниц, ростом пониже, протиснулась вперёд. — О Сила! — благоговейно простонала она, присоединяясь к всеобщему восторгу, и заворковала: — Какой Лорд! Вылитый герой!       — И впрямь, — Тоска еле слышно присоединилась к ней.       Всё было именно так. Мятежный Лорд Фулсом будто сошёл с картины, изображавшей идеального воина, представ усладой для глаз, от которой легко потерять голову. После эффектного появления он непоколебимо ступал навстречу грядущему поединку. Вальяжно миновав стайку послушниц, толпившихся с другими жрецами, он направился прямиком туда, где его уже ожидали трое его учеников.       Тоска с трудом оторвала глаза от зрелища этого Тёмного мужского великолепия.       Она бросила взгляд вдаль приёмного Императорского чертога, где подле коленопреклонённого джедая одиноко возвышался Лорд Тенебре.       Карл, вдруг заметила она, буквально сверлил её взглядом. Что-то в его лице наводило на неуютную мысль: а не заметил ли он то, как она любовалась Лордом Фулсомом? Или Карл знал, о чём она думала? Так сработали те самые джедайские узы?..       Гадать можно было долго, поэтому, чтобы сгладить ситуацию, Тоска лёгким кивком поприветствовала его.       Джедай стоял на коленях, медитируя с закрытыми глазами и отсутствующим выражением лица. Это было в его духе, подумалось ей. Казалось, незадачливого республиканского путешественника не может вырвать из безмятежности даже собственная казнь.       Мастер-джедай Кратчер был слишком расслабленным для предстоящего действа.       Лордам и леди храма вместе с членами Тёмного Совета полагалось присутствовать в тронном зале, дабы воздать должное Императору и засвидетельствовать битву, коею Карл нарёк «дуэлью судеб». С Лордом Фулсомом в качестве чемпиона Тьмы и джедаем, сражающимся за свою жизнь и свободу, в роли заступника Света, это противостояние обещало стать чем-то по-настоящему грандиозным.       Ситх против джедая. Империя против Республики. Тьма против Света.       Публика предвкушала зрелище, а ставки росли. Волнение пред дверьми тронного зала было трудно передать словами.       Здесь, во дворце, было решено свести к минимуму количество непосредственно допущенных в присутствие Императора, но за воротами толпились Лорды и обычные граждане, ожидая благих вестей. Давление на дуэлянтов было огромным, однако если Лорд Фулсом нервничал, то ничем не выдавал себя.       Его хлопали по спине, он смеялся над добрыми пожеланиями своих учеников. Тоска видела, как несколько членов Совета, включая опиравшегося на трость Дарта Азамина, окружили его, дабы выразить слова поддержки. Фулсом жадно впитывал повальное внимание, а команда ситхов, похоже, уже была готова объявить о победе.       По другую сторону приёмного чертога, у команды джедая дела обстояли иначе. Карл, нахмурившись, безмолвствовал подле своего странного друга.       Спустя некоторое время джедай всё-таки поднялся на ноги, но казался спокойным и сосредоточенным, как и прежде. Он был невозмутим, в то время как Карл выглядел слегка дёрганым. Незаметные для посторонних признаки не ускользнули от Тоски. Возможно, кто-нибудь зоркий тоже углядел бы их, но сейчас никто не смотрел в его сторону. Все самозабвенно глазели на Лорда Фулсома, который картинно давал пять под одобрительные возгласы и пожимал руки направо и налево. Наблюдая за этим, Карл мрачнел и мрачнел.       Напряженное преддверие резко оборвалось, когда двери в тронный зал распахнулись, и из них появился чинный управитель Императора.       — Мои Лорды, — торжественно произнёс мастер церемоний своим раскатистым бас-баритоном. — Давайте же начнём.       Первыми в тронный зал допустили членов Тёмного Совета — самых высокопоставленных Владык Империи. Затем объявляемые по имени поочерёдно следовали жрецы, преклоняя колени перед правящим Тёмным Повелителем. За ними проскользнули послушницы. Их не выделяли, коротко обозначив всю стайку — «Тёмные леди». Кратко присев перед Императором, дабы отдать дань уважения, они поспешно заняли места по левую руку от жрецов.       По правде говоря, Тоска не знала, к чему здесь их присутствие, но, вероятно, Карл хотел дать им обоим возможность понаблюдать за поединком, так что решение пригласить сюда весь состав храм выглядело удобным предлогом.       Наконец, в чертог вошли соперники.       Первым был тот, кто имел преимущество домашней площадки. Встав на колено перед Императором, которого едва ли не открыто жаждал свергнуть, он громогласно представил себя, как Лорда Фулсома, брата Лорда Фрайта и Лорда Фира, сына Лорда Ванквиша, внука Лорда Стайми и Лорда Саккора, а также правнука Лорда Мортиса и Лорда Инимикуса. Родословная сего дуэлянта включала два поколения членов Тёмного Совета и наиболее высокопоставленных лиц из офицерского корпуса армии.       Воистину Лорд Фулсом был рождён принцем среди ситхов, выпестованным среди сильных мира сего. Так что, подумала Тоска, нет ничего удивительного, что он возомнил, будто занять трон — его право. Он был лучшим кандидатом из тех, кого видели правителем аристократы.       И ещё она не могла не заметить лицо Карла, следившего за происходящим, на котором застыла гримаса нескрываемого раздражения. И немудрено, учитывая их личную неприязнь и скромное происхождение Карла. Верховный жрец фанатично ненавидел подобных выскочек.       Император же поприветствовал своего героя с великой учтивостью:       — Встань, Лорд Фулсом, — прогремел древний Лорд Вишиэйт свысока.       Тоска посчитала, что жест весьма великодушен, если принять во внимание плохо скрываемый заговор.       Следующим был джедай. И хотя он не опустился на колени перед ситхским Повелителем, но он с уважением наклонил голову.       — Мой Лорд. Я — мастер Таво Кратчер, джедай-консул при главном храме на Корусканте.       — Джедай, — повторил Император нараспев. — Прошло много лет с тех пор, как твой род отваживался появиться на нашей земле.       — Я попал сюда не по своей воле, — ответил тот. — Неполадки корабля привели меня в вашу систему.       — И наш флот пришёл тебе на помощь, — довершил Лорд Вишиэйт.       Мастер Кратчер вновь наклонил голову, на этот раз с благодарностью.       — Я высоко ценю ваше милосердие и гостеприимство.       — Мы — ситхи, — гордо провозгласил Тёмный Повелитель. И впервые за эту встречу с пленником в его тоне проскользнули поучительные нотки. — Мы не колеблемся. Мы не знаем милосердия. Если ты был спасён, это служило нашим собственным целям. Не твоему благополучию.       — Подоплёка может разниться с тем, что я озвучил, но поступок неизменен, — истолковал по-своему джедай. И теперь все присутствующие затаили дыхание, ожидая, как отреагирует Император на это скромное замечание. Озарят ли тронный зал молнии?       Нет. Лорд Вишиэйт ответил словом, а не Силой:       — Тебя было на удивление просто допрашивать, — промурлыкал он. — Трудно будет найти более сговорчивого и общительного заключённого. Ты столь охотно выдаёшь секреты Республики.       Джедай видел это иначе:       — Я стремлюсь нащупать путь к пониманию. Путь к всеобщему покою. Республика — мирное, открытое общество. Нам нечего скрывать.       — Pacis est mandacium. Покой — это ложь, — высказав сие мудрое изречение, Вишиэйт не преминул перевести его для джедая. Успел ли мастер Кратчер узнать кодекс ситхов? Сомнительно, решила Тоска, когда Император продолжил в своей неторопливой манере: — Если Республика и Империя ныне пребывают в мире, то лишь потому, что мы выжидаем, выбирая благоприятную возможность нанести ответный удар, взять реванш за миллиарды погибших от рук твоих собратьев.       — Не делайте этого, мой Лорд, — предостерёг джедай. — Не пытайтесь вторгнуться в Республику. Это погубит вас.       Казалось, если бы сейчас на каменные плиты упала иголка, это услышал бы весь огромный чертог. Всё застыли на месте, ожидая, каким будет ответ.       И Дарт Вишиэйт ответил, привычно растягивая слова:       — Ты угрожаешь мне, мастер-джедай?       — Нет, мой Лорд, — спокойно откликнулся тот. — Я даю вам лучший совет из тех, какие вы получите по данному вопросу. Мы никогда не будем жить под гнётом ситхов. Республика будет сражаться до последнего вздоха, и в конце вы не обретёте того, чего ищете. В лучшем случае мы попросту уничтожим друг друга. Вы, мой Лорд, заблуждаетесь, если верите, будто ситхам будет позволено когда-либо править галактикой.       Ответ Вишиэйта пронизывала отеческая снисходительность:       — О нет, мой юный джедай. Скоро тебе суждено понять, что это ты заблуждаешься… в несравнимо многих вещах. — Бестелесный голос вновь вернул невозмутимость: — Республика падёт. Я это предвидел.       — Будущее сложно предвидеть. Оно всегда в движении, — твёрдо произнёс мастер Кратчер. — Ваша вера в него ошибочна, как и ваша вера в Тёмную сторону.       Его слова не впечатлили Вишиэйта.       — Мы не страшимся Тёмной стороны, как ваш род. Мы не подавляем свои желания и не прячемся от эмоций. Мы всецело принимаем себя такими, какие мы есть, дабы овладеть Силой.       — Вы всего лишь овладели искусством зла, Дарт Вишиэйт, — парировал джедай.       Эти слова вызвали у Императора смешок.       — Мастер Кратчер, я вижу в тебе дух истинного джедая. И поэтому ты должен умереть. Aut cum scuto, aut in scuto, — возвестил Тёмный Повелитель. Вернись домой со щитом или на щите. Так звучало напутствие из былых времён, ещё до появления световых мечей, когда Лорды ситхов сражались со стальными клинками и щитами. Оно значило «без пощады». Предстоящий бой будет боем насмерть. — Тот, кто выживет, победит, — провозгласил он на общегале, ибо невежественный джедай не владел священной речью ситхов. — Лорд Фулсом?       — Да, мой Повелитель? — Чемпион Тёмной стороны вышел вперёд, сжимая в каждой руке по знаковой рукояти.       — Мой славный генерал и верный жрец, сын Тьмы, прямой наследник наших праотцев, павших в бессчётных битвах до сего дня — я нарекаю тебя нашим защитником. Этот человек — наш враг. Убей его. Убей его сейчас же. Во славу и честь нашей Империи.       После этих слов Фулсом одновременно зажёг оба своих меча. Гул, сменивший щелчки, оглушительно окатил притихший тронный зал.       А следом клинок активировал и джедай.       Противники некоторое время примерялись друг к другу, а затем Фулсом атаковал.       Красные клинки встретились с голубым с треском статического электричества, осыпавшего дуэлянтов искрами. Один черпал силу из агрессивных эмоций, распаляя ненависть, второй — пользовался Силой для защиты и сражался за свою свободу и Свет. Это ожесточённое противостояние длилось много тысячелетий, и сегодня джедай вновь схлестнулся с ситхом в смертельной схватке.       А над ними разносился довольный смех Императора ситхов Вишиэйта, который восседал на своём недосягаемом троне. И Тоске тут же вспомнился смех Карла, подводящий итог его судьбоносному решению: неважно, кто выйдет победителем, в выигрыше останутся только он и Император. Ибо сегодня в бою сошлись два их врага.       Она не знала, за кого болеет в этом состязании. Ей не нравился хамоватый Лорд Фулсом, угрожавший Карлу и замышлявший измену, — по нему она не пролила бы и слезинки. Однако жутковатый джедай тоже не вызывал симпатии.       Таво Кратчер был таким миросозерцательным, таким смирившимся… Таким… другим.       Тоска привыкла к мужчинам, громким и гордым, которым присуще гневаться на судьбу и биться за право изменить её для себя и для других. На Тёмной стороне не сыщешь добровольных мучеников. Здесь уживались воины, кто побеждал, и воины, кто проигрывал. На их фоне джедай казался неспособным к действию. Ей чудилось, что ещё немного и он отбросит меч, объявив, что не будет сражаться… Это было бы так по-джедайски.       Схватка проходила в удивительном безмолвии — ни оскорблений, ни язвительных подколок, свойственных в делах, где на кону смерть. Слышался только гул мечей, наполнявших воздух живописными узорами. Собственно, град ударов — единственное, что выделялось в потёмках тронного зала, ибо чёрные доспехи Фулсома сливались с темнотой, как и коричневая мантия джедая, доходящая тому до колен.       Из них двоих джедай был ниже ростом — и моложе. Примерно её возраста, если прикинуть. И пусть это придавало ему ловкости, ему не хватало тяжести и размашистости его более опытного противника. Джедай умело ускользал, взлетая в воздух с акробатической сноровкой, демонстрируя впечатляющий баланс и скорость. Вероятно, такой была общая джедайская техника. Раньше Тоске не доводилось видеть ничего подобного.       Лорд Фулсом, в свой черёд, противостоял ему точностью и мощью, с таким умением, будто проводил мастер-класс по классическим формам боя для зрителей. Но против работало то, что прежними его противниками выступали только ситхи, и его приёмы давали сбой против джедая, которые отвечал на них без привычной предсказуемости. К этому добавлялась необычная деталь, что джедай был правшой, что считалось редкостью среди ситхской аристократии, как и светлые волосы Тоски.       В общем и целом, ситхская школа Лорда Фулсома барахлила, как и джедайская — мастера Кратчера. Но расхождение не заканчивалось на одном только искусстве боя — порой в их манерах проскальзывала не столько сугубо техничные различия, сколько дисбаланс. И, возможно, впечатление было верным, принимая во внимание пропасть между их учениями. Ибо мировоззрения противников было не просто далеки друг от друга — они полярно расходились.       Денно и нощно красный клинок — иногда оба — сталкивались с голубым клинком. И голубой парировал или отводил этот выпад. Один раз Лорд Фулсом прорубился сквозь защиту противника, но мгновенно отказался от этой стратегии, так как удар едва не стоил ему ноги. Джедай время от времени осаждал его Силовыми толчками, но ситх быстро приноровился предвидеть и блокировать его уловку.       Мастер Кратчер придерживался оборонительной позиции, в основном отвечая на атакующие действия врага.       Быть может, он хотел вымотать Лорда Фулсома, сберегая собственные силы?..       Тоска посчитала, что это рискованная игра, если брать в расчёт годы тренировок Лорда Фулсома. Лорды до самого зрелого возраста с особой гордостью относились к изнурительным турнирам. Мужи вроде Фулсома могли с лёгкостью рубиться час и даже не сбить дыхание.       Джедай намеренно допустил несколько ближних выпадов, заметила она, но каждый стоил противнику неожиданного тычка или укола. Один неслабо попортил нагрудник Фулсома, проплавив в нём широкий рубящий след. Сам джедай сражался без доспехов. У него не было защиты от таких скользящих атак, поэтому аналогичное касание могло обойтись ему дорого.       Тоска не могла решить, равны ли бойцы или настолько непохожи, что каждый терял преимущество своей прежней выучки? Как бы там ни было, поединок однозначно не был лёгкой прогулкой ни для кого из них.       Оба уже тяжело дышали. На лицах застыло одинаковое напряженное выражение, передающее степень их сосредоточенности.       Чем больше длился бой, тем быстрее они подстраивались к технике друг друга. И с каждой секундой ситуация накалялась.       Фулсом продолжал делать упор на обезоруживающие приёмы — что считалось наиболее красивым способом выиграть дуэль, но ловкий джедай, не обременённый броней, всякий раз уклонялся. Одна такая попытка привела к серьёзным последствиям, когда мастеру Кратчеру удалось выбить меч из правой руки своего соперника. Он перехватил падающую рукоять Силой и рассёк её коротким точным махом.       После чего один голубой клинок схлестнулся с одним оставшимся красным.       Интересно, что Лорд Фулсом изначально предпочёл два меча против противника с одним. Тоске нередко доводилось слушать споры Лордов за зваными ужинами насчёт того, что бой оберуч не всегда служит преимуществом. Ты ограничиваешь свою манёвренность, можешь легко оступиться, а заодно размываешь внимание и силы. Но в армии два меча нынче плотно вошли в моду, не в пример флоту, где Лорды традиционно выбирали один меч, с усмешкой отзываясь об армейских щёголях.       Джедай сумел нанести ещё один скользящий удар — на этот раз по руке с мечом Фулсома. Он повредил его броню у локтя, сплавив сочленения, поэтому ситху пришлось извернуться, чтобы как можно скорее отсоединить и избавиться от наручи целиком.       И теперь поединок окончательно уравнялся — у обоих дуэлянтов осталось по мечу в незащищённой доспехом руке.       Тоска переглянулась с испуганной девушкой слева. Несмотря на все свои таланты и опыт Лорд Фулсом по-прежнему пропускал удары. Будь это тренировочный турнир соперник уже обошёл бы его по очкам.       Джедай оттеснял его к подножию трона. Серия кручёных ударов заставила Фулсома быстро отступать. Двигаясь назад, он слегка споткнулся и чуть не упал, и именно этот момент джедай выбрал для финального удара. Но… он промазал.       Получив резко сократившуюся до противника дистанцию, Фулсом всадил кулак ему под дых, едва не опрокинув. И следом рубанул по его руке с мечом.       Он отсёк кисть мгновенно. Джедай упал на колени, а толпа дружно ахнула.       Когда в следующую секунду раненый соперник шевельнулся, Лорд Фулсом уничтожил меч, всё ещё рефлекторно зажатый в отделённом кулаке. Ситх не хотел допустить риска, что джедай соберётся с силами, дабы возобновить бой левой рукой. Впрочем, даже в этом случае, шансов у него не было. С такими травмами в поединке не победить.       Девушки вокруг Тоски облегчённо завздыхали.       — Я знала, что он справится!.. — пылко прошептала одна. Но Тоска терялась в своих чувствах по поводу наметившегося исхода.       — Хорошо, — одобрил голос из темноты. — Хорошо-о-о.       По залу пронёсся удовлетворённый смешок.       — Ты славно сражался, Лорд Фулсом. Отныне тебя будут звать Убийцей джедая, — изрёк Император и затем переключил внимание на морщившегося, всё ещё пытающегося встать мастера Кратчера. — Теперь, джедай, ты умрёшь.       — Я не боюсь смерти. Я не боюсь Силы, — выпалил тот, превозмогая боль.       — Приготовься встретить свою судьбу! — победоносный Лорд Фулсом выпрямился, занимая более удобную позицию для смертельного удара.       — Юный глупец. Только теперь, в самом конце, ты понимаешь, — промурлыкал Император.       — Я понимаю! Я всё понял! — воскликнул мастер Кратчер, взглянув прямо в непроницаемую тьму, скрывающую таинственного Императора. — Только я один понимаю!       Поверженный джедай обернулся к своему врагу — Лорду Фулсому и прокричал:       — Это всё ложь! Он — ложь! И он будет уводить вас дальше и дальше от истины, если вы ему позволите! Вы не служите Силе — вы служите ему! — Он вскинул руку в сторону трона. — Все вы — рабы мании его величия и шизофрении!       — Прекрати этот бессмысленный бред, Лорд Фулсом, — кратко приказал Император Вишиэйт.       Ситхский чемпион повиновался. Один верный взмах, и джедай замолк навсегда.       Члены Тёмного Совета взорвались аплодисментами, а следом к ним присоединились служители храма. Лорд Фулсом встал рядом со своей обезглавленной жертвой, с безобразной ухмылкой купаясь в лучах славы.       О чём он сейчас думал?.. Тоска боялась узнать на это ответ.       Сегодняшнее шоу несомненно придаст ему смелости, и это не пойдёт на пользу Карлу.       Спустится ли Император со своего трона, чтобы лично поздравить победителя? Нет, он этого не сделал. Сложно сказать, считать это опалой или нет… Не тратя времени на догадки, она покинула тронный зал вместе со жрецами и послушницами, что подарило шанс перекинуться парой слов с Карлом.       — Ты понял, о чём говорил мастер Кратчер в самом конце? — спросила она.       — Да, вполне, — ответил он, не вдаваясь в подробности. — Это — одна из главных причин, почему он должен был умереть. Риски были бы меньше, если бы Таво рассказал о нас и спровоцировал войну, и куда больше, если бы он разжёг гражданскую войну в Империи.       — Я не понимаю.       Как джедай мог устроить гражданскую войну здесь, среди своих врагов?..       Ответ Карла ничего не прояснил:       — Должно быть осторожным, ведь если долго смотришь на Светлую сторону, Светлая сторона начинает всматриваться в тебя. Мы с Таво о многом беседовали за эти долгие недели. Сквозь него я прозрел истинную суть Республики. И Таво, в свою очередь, увидел истинную суть Империи. Чужеземцы всегда видят то, чего не видят другие, — вздохнул Карл. Он был утомлён, но пытался скрыть это, поскольку находился на публике, но всё же признался ей вполголоса: — Таво был проницательным и вдумчивым человеком. Достойным противником. Много воды утекло с тех пор, как я встречал достойного противника. — Карл фыркнул. — Фулсом едва ли ему ровня. Сегодня проиграл тот, кто заслуживал лучшего.       Загадка так и осталась загадкой, но возможности продолжить разговор не было. Карл демонстративно развернулся и ушёл, когда лучезарный Лорд двинулся в их сторону, дабы выслушать поздравления от собратьев-жрецов. Такое открытое пренебрежение не могло пройти незамеченным — да и многие во дворце знали об ожесточённом противостоянии верховного жреца и генерала.       Пока Тоска осталась стоять в компании послушниц, наблюдая за чествованием, из дверей тронного зала проковылял Лорд Азамин — он был последним.       — Моя леди Стракт, — сипло поприветствовал её он, замерев рядом, чтобы передохнуть.       — Мой Лорд Азамин, — не менее учтиво поздоровалась она.       — Хорошее вышло представление, как считаете? Будет, что рассказать детям и внукам?       — Да… мой Лорд.       — Вы остались недовольны исходом?       Похоже, сдержанность её ответа не ускользнула от него.       — Я превозношу превосходство Тьмы. Но я не могу не переживать, что Лорд Фулсом найдёт подспорье в своих устремлениях, — проговорила она, тщательно выбирая выражения, хотя оба они знали, что она подразумевает готовящийся мятеж.       Древний Азамин сразу перешёл к сути её тревог:       — Вы беспокоитесь за Лорда Тенебре?       — И за нашего Императора, — кивнула она. Стыдно вспоминать, что идея устроить поединок с Фулсомом принадлежала ей! О чём она только думала?..       Древний мудрец Тьмы успокаивающе похлопал её по руке.       — Отриньте свои печали, моя дорогая. Закулисье этого маленького представления было его самой вкусной частью.       Тоска не поняла намёка и непонимающе уставилась на него.       Лорд Азамин поманил её ближе.       — Десятью минутами ранее Лорд Фулсом продемонстрировал Императору и Тенебре свои лучшие козыри. Это не было стечением обстоятельств.       — Ах, — кажется, теперь до неё дошло.       Много часов спустя, когда их вечерняя трапеза завершилась, Карл поднялся с кресла, чтобы с помощью Силы развеять пелену, скрывавшую проход в его тайное логово.       Он был подавлен, и это чувствовалось. Тоска весь ужин болтала напропалую, стараясь хоть немного его отвлечь и хоть как-нибудь ободрить. Привыкшей к его нагловатой беззаботности ей претило видеть его настолько сумрачным.       — Знаешь, — прилежно улыбнулась она, — сказал бы мне кто год назад, что я побываю в тронном зале Императора не один, а целых три раза, я бы назвала этого шутника лжецом.       Она пыталась держать разговор лёгким и оптимистичным, но ничто не могло вывести Карла из охватившей его меланхолии.       — Ты когда-нибудь представляла, что встретишь джедая? — вздохнул он.       — Нет. Никогда. Но я рада, что это случилось. И рада, что не заколола его ножом для масла во время нашего первого ужина. — Тоска осторожно обняла Карла за пояс, надеясь утешить, когда они вместе вошли в его покои. — Мне жаль твоего друга, — тихо сказала она, подавшись к нему.       Кратко кивнув, он обнял её за плечи. Его губы были поджаты, а лицо омрачала покорность судьбе.       — Это был правильный выбор. Отправлять его обратно было слишком рискованным. Сейчас не время для войны.       Карл громко выдохнул и внезапно стал выглядеть совершенно уставшим от мира. Точно тяжесть всей Империи легла на его плечи.       — Перед самым концом Таво Кратчер в полной мере воплотил того самого джедая-консула, которым стремился стать. Он убедил меня отложить вторжение. Это сохранит мир, по крайней мере, ещё на несколько лет.       — Ты по-прежнему считаешь, что война неминуема? — зевнула она.       — Да, — недвусмысленно ответил Карл. — Чем мы сильнее и богаче, тем больше вероятность, что нас обнаружат. Какой-нибудь торговый партнёр нас продаст или просочатся слухи. Если нет, то Республика продолжит расширять влияние и в конечном счёте наткнётся на нас. — Карл помолчал и высокопарно продолжил: — Мы — две великие цивилизации, которым суждено столкнуться. Но я желаю выбрать время и место для нашего реванша. И пусть никто не скажет, что я по глупости привёл Империю к поражению, как Нага Садоу. Мы прошли слишком долгий путь, чтобы сжечь всё это ради бьющего в грудь тщеславия.       Карл упал на диван и растянулся во весь рост. Сегодня его не влекло к романтике. И, как ни странно, в такие моменты Тоска чувствовала себя гораздо ближе к нему. Ибо в культуре ситхов то, что могущественный Лорд позволяет себе казаться уязвимым в твоём присутствии, кое-что да значило. Такая близость отличалась от плотских отношений, но казалась не менее важной.       — Я хочу похоронить Таво как подобает. Завтра мы разожжём погребальный костёр в храме. Затем я рассею его прах в своём саду.       — Ему бы это понравилось, — одобрила Тоска. — Он будет частью Силы, которую так искренне любил.       Карл скривил губы, с тяжёлым сарказмом воспроизводя старую как мир поговорку:       — Никто не уходит бесследно, ведь так? Вот только всё наоборот. Во всех смыслах, которые хоть что-то значат, их больше нет.       Тоска видела скорбь на его лице. Не в её силах было стереть боль от этой потери, но она могла мягко напомнить ему:       — Я всё ещё здесь.       Карл поднял глаза и кивнул.       — Я окружён такими, как Фулсом. Им положено поддерживать меня, но они стремятся от меня избавиться. Так уж вышло, что лишь враг — мой пленник джедай оказался мне другом.       — Я твой друг, — нежно сказала Тоска.       — Ты — гораздо более, чем друг, — ответил он и с горечью бросил: — Этот ублюдок Фулсом, вероятно, сейчас торжествует.       Несвойственная ему грубость красноречиво свидетельствовала, насколько Карл охвачен горем. Как и лёгкий провинциальный акцент, просочившийся в его неизменно безупречную аристократичную речь.       Лорд Тенебре был выбит из колеи… Но только здесь, в уединении, в безопасном коконе Силы вместе с ней. Наверное, это было единственное место, где он мог позволить себе дать волю чувствам.       — Ты правда думаешь, что Фулсом бросит вызов Лорду Вишиэйту? — спросила Тоска, желая сменить тему, и начала распускать волосы, готовясь ко сну.       На этот раз он действительно отвлёкся, тотчас нахмурившись.       — Абсолютно. Фулсом сделает это. Он слишком громко заявлял об измене, чтобы сдать назад. Вдобавок, теперь за ним общественное признание, подстёгивающее его амбиции.       Именно такого ответа она и боялась.       — Карл, я волнуюсь за тебя, — без обиняков сказала Тоска, отбросив назад волосы, и опустилась рядом на диван. Она подняла руку, опережая его незамедлительные возражения. — Нет. Не надо говорить мне, какой ты могущественный. Ибо я ни разу не видела, чтобы ты держал в руках оружие. И да, я знаю, что ты считаешь, будто бой на мечах ниже твоего достоинства. Но Лорд Фулсом явится за твоей головой…       — Я знаю, — признался Карл. — Сегодняшний день, безусловно придал ему смелости.       — Лорд Азамин сказал, что поединок дал Императору возможность обозреть Фулсома в бою.       — Это правда.       Тоска пронзила его острым взглядом.       — И ты тоже смотрел?       — Смотрел.       — Хорошо. — Она потянулась и взяла Карла за руку, сжав её. — Я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с тобой. Или с Императором, — подумав, добавила она. Вновь заметив тень на его лице, она решительно переключилась на другое: — Так… какой он? Столько слухов ходит… Никто не знает, чему верить, когда речь заходит о нашем Повелителе.       — В этом весь смысл. Вишиэйт напускает туману. Это заставляет людей теряться в догадках. — Карл глянул на неё. — Что ты хочешь знать? Я тебе расскажу.       Она помолчала, задумчиво вытаскивая оставшиеся шпильки из локонов.       — Говорят, будто каждые несколько десятилетий он переносит свою душу в новое тело, чтобы никто не знал, как он выглядит на самом деле. Некоторые считают, будто он больше дух, чем живое существо.       Карл презрительно фыркнул.       — Он этого не делает. И да, он человек.       — Чистокровный, конечно?       — Нет, он не из красных. Полнокровный человек.       — Правда? — изумилась она.       Почти вся нынешняя аристократия ситхов отсчитывала родословную от краснокожей гуманоидной расы, населявшей Коррибан. Принятая чистокровность во многом была условностью после многих веков скрещивания, давно-давно породившего гибридную расу ситхов и людей. У их потомков всё ещё были отростки на скулах и подбородке и кожа разных оттенков красного — от совсем бледного до багрового. Подавляющее большинство таких гибридов были левшами и наследовали от далёких предков крепкую связь с Силой.       Вот почему они с Карлом так выделялись среди себе подобных. В этом смысле то, что Лорд Вишиэйт оказался полнокровным человеком, было очень-очень необычным.       — Да уж, — отреагировала она наконец. — Никогда бы не подумала. И он очень старый, наверное?       — Необычайно.       — Древний и вялый. Медлительный, но всё же величественный… Как Лорд Азамин, только ещё старше?       — Нет, — опроверг её домыслы Карл. — Он полон сил. И выглядит примерно на мой возраст.       — Значит, ему четырнадцать сотен лет? — улыбнулась Тоска и прищурилась. — Он такой же симпатичный, как ты?       — Я не симпатичный, — проворчал Карл.       — А вот и да, — поправила она его и вернулась к Императору: — Болтают, будто в Силе он как вампир. Вытягивает жизнь из других, чтобы поддерживать своё бессмертие.       — Отчасти правда. Так было какое-то время. Но в этом больше нет необходимости.       — Он носит маску?       — Нет.       — Доспехи?       — Иногда. Нечасто. Практически никогда, если точнее.       — Красные или чёрные?       — Чёрные. Красные это пошлятина.       — Плащ?       — Разумеется. С просторным капюшоном. Старая школа. Всё чёрное. Никаких подбоев, нашивок и прочей показухи.       — Мне нравится, — одобрила она. — Скипетр?       Карл бросил на неё осуждающий взгляд.       — Ты надо мной издеваешься?       — У Рагноса он был, — в своё оправдание заметила она. — Он есть на портрете.       — Никакого скипетра, — твёрдо ответил Карл. — Никаких талисманов или обманок на потеху толпе. Вишиэйт — человек современных взглядов, он презирает ненужную мишуру.       — Ладно. Один меч или два?       — Он не носит меч.       — Не носит? — Тоска почувствовала укол разочарования. — Впрочем, ты тоже не носишь.       Карл фыркнул.       — Я — колдун, а не воин. Я не тупой мясник.       — Ты такой сноб, — в шутку посетовала она. — Хоть и не в привычном смысле.       — Я сноб в вопросе власти, — согласился он. — Меня не волнуют деньги или происхождение. Меня волнует только власть.       — Так насколько же Лорд Вишиэйт силён? — прошептала она.       — Чрезвычайно, и его сила растёт.       — Да? И какой же его лучший фокус? — полюбопытствовала Тоска.       Карл на некоторое время задумался.       — Вот уже несколько лет он трудится над созданием жизни. Но пока что он не овладел этим навыком.       — Создание жизни?..       — Жизнь создаёт Силу и растит, — процитировал он основной постулат катехизиса ситхов. — Он пытается сподобиться на обратное. Создать жизнь из Силы. Зачать в Силе дитя.       — Дитя?.. Он хочет наследника? — Тоска сделала единственный напрашивающийся вывод.       — О нет, — отшатнулся Карл. — Ничего подобного. Он вообще не хочет детей. Он просто хочет иметь возможность создать ребёнка.       — Зачем?       — Чтобы стать Тёмным божеством Силы. Он уже может продлевать жизнь. Теперь он пытается создать жизнь. Возможно, однажды он даже сможет воскрешать мёртвых.       — Никто не может этого делать, — усмехнулась она, заканчивая возиться с волосами и распушив их по плечам.       — Он сможет, — отозвался Карл с полной уверенностью в голосе. — Если кто и способен на это, то только он. Есть ещё какие-то вопросы?       — Нет. Это многое объясняет. Разве что я всё ещё мало знаю о нём самом.       — В этом весь смысл, помнишь? Раз так, то мой черед задавать вопросы, — посмотрел на неё Карл. Тоска догадывалась, что за этим последует. И не прогадала. — Итак, насчёт нашего будущего… — выжидательно протянул он. — Я не хочу потерять единственного друга, который у меня остался.       Он без конца возвращался к этой теме, а она без конца уклонялась от неё. Тоска не думала над тем самым его вопросом, как он просил, и в итоге всё равно не смогла от него спрятаться. Этот разговор назрел и избегать его дальше было просто невозможно.       — Наше будущее… — эхом повторила она его слова, будто пробуя их на вкус. — На что оно будет похоже?       Она спрашивала искренне, собственно, и поныне неуверенная, что именно Карл имеет в виду.       — Ты будешь жить здесь со мной долго и счастливо, — он отрешённо улыбнулся этой мысли, что не могло не подкупать. Что уж, многое в этом загадочном мужчине подкупало. А ещё это была его первая улыбка за сегодня.       — Долго и счастливо… Это мило. — Мило, но в равной степени неопределённо. — Я буду матроной храма?       — Если пожелаешь. Или мы придумаем тебе другую работу во дворце. Я открыт для твоих идей. Нет никаких ограничений.       — Значит, мы будем любовниками открыто, и все будут узнавать во мне твою последнюю фаворитку из храма? — поморщилась Тоска. Подобные отношения никогда не примут в обществе. Совершеннолетние либо состоят в браке, либо вдовствуют, либо обручены. Никто не живёт во грехе без благословения родичей и дворца. Так что, что бы ни предлагал Карл, это нисколько не повышало статус послушницы.       — Я вижу это, как если бы ты была моим консортом, но мы можем оформить это как угодно, как ты пожелаешь. Любое прикрытие, какое выберешь. Со временем мы можем пожениться официально, как только Стракт исчезнет с горизонта.       Такие заверения со стороны убеждённого холостяка заставили Тоску потрясённо моргнуть.       — П-пожениться? Я полагала, ты не из тех, кто женится.       Он пожал плечами.       — Для тебя я готов стать таковым. Это вещи значат для тебя гораздо больше, чем для меня. Я не живу по общепринятым правилам. Но если брак сделает тебя счастливой, я пойду на это.       Это было сказано честно и трогательно, но Тоска явственно слышала за его словами страх потери. Смерть джедая пробудила в нём беспокойство, и сегодня его как никогда одолевала неуверенность.       — Я ценю твои чувства, — беззаботно улыбнулась она, — но Маркусу пятьдесят два — он крепкий, здоровый мужчина.       Но Карл не унимался:       — Время на нашей стороне.       — Нет, оно на твоей стороне. Я буду стареть, а ты останешься таким, как сейчас.       И это поднимало ещё один насущный вопрос. Карла не тронет время, тогда как она будет увядать… Как это скажется на их отношениях?       — Я могу всё исправить, — небрежно отмахнулся он. — Когда ты будешь готова, то тоже сможешь жить вне времени. — Он притянул её ближе, и теперь они держались за руки. — Мы будем жить долго и счастливо — вместе навеки в Силе, — пропел он, словно возлюбленный из трагедии о любви.       Тоска не нашлась что сказать.       — Обычные пары стареют вместе, но не мы. Мы будем такими, какие мы есть сейчас, ad aeternam.       На веки вечные.       Тоска растерянно открыла рот, разуверившись, что хочет этого… Внезапно от его видения их совместного будущего дохнуло угрозой. Чем-то до ужаса безвозвратным… Она не была готова к бессмертию и сильно сомневалась, что когда-нибудь будет готова.       — О, почему мы вообще это обсуждаем? — Тоска испуганно отстранилась и, вскочив, зашагала по комнате. — Сомневаюсь, что Император это позволит. Я здесь, чтобы выплатить долг за жизнь мужа, помнишь? Я согласилась стать послушницей.       Карл сложил руки на груди.       — Это не проблема.       — Это будет проблемой, — с нажимом отрезала она. — Карл, мы никогда не обсуждали временные рамки. Я понятия не имею, когда закончится этот срок. Я так спешила спасти Маркуса, что не спросила, чем всё закончится.       — Это не должно заканчиваться, — возразил Карл. — В этом суть. Мы остаёмся вместе. Если уж на то пошло, Вишиэйт сполна получил за свою сделку, чтобы жаловаться на недостачу.       — Я не знаю. — Она всё ещё не могла взять в толк, к чему он ведёт. И нервно заходила по спальне. — Что мне сказать Маркусу и мальчикам?       — Что брак окончен. Что ты выбрала меня, а не его.       — Но мы останемся женаты! — заспорила она.       Среди ситхов не существовало разводов. Конечно, были пары, которые расставались навсегда, но это считалось скорее исключением. Так как многие Лорды отбывали в длительные командировки, большинство таких пар с улыбкой сносили разлуку. По существу, развод мало что давал. Ни одной из сторон не позволялось вступить в повторный брак, не говоря уж о необходимости содержать два дома на дорогостоящем Дромунд-Каасе.       Карл со свойственной ему непринуждённостью предложил:       — Если позволишь убить его, я женюсь на тебе незамедлительно.       — Не смей! — Резко остановившись, вскинулась Тоска. — Не смей! Я бы не оказалась здесь, если бы не хотела спасти Маркуса!       Он кивнул, будто ожидал именно такой реакции.       — Я тоже так подумал. Вот почему я не предлагал этого раньше.       — А мои мальчики?       — Ты всегда будешь их матерью. Ты сможешь видеться с ними в любое время, когда пожелаешь. Всё будет так же, как и всегда. Ты только не сможешь видеть Стракта.       — Я не знаю… — сжалась Тоска. — Карл, ты знаешь, как много ты значишь для меня. Но у меня есть обязательства перед семьёй и…       — Дай прошлому умереть, — нетерпеливо перебил он её, больше не пряча волнения       Тревога — вот что подпитывало его собственнический порыв. В собственничестве не было ничего необычного — Лорды ситхов, как правило, были ревнивы, но оно казалось слишком навязчивым для человека, тысячу лет отрекавшегося от любых обязательств…       Сегодня Карл будто бы жёстко изменил мнение… Не потому ли, что застал её за любованием Фулсомом? Но тот случайный взгляд не значил абсолютно ничего! Фулсом — ничто по сравнению с Карлом.       — Перестань цепляться за него. Рано или поздно тебе придётся их отпустить, — постановил он сурово.       — Я — мать. Цепляться за что имею — моя работа! — с негодованием парировала Тоска. И теперь, вспомнив первый кошмарный поход по магазинам, она выпалила как на духу: — Я не знаю, смогу ли жить, открыто известная как твоя любовница. Этого никто не поймёт. Но людям понятны послушницы. Можно я останусь послушницей? Почему всё не может остаться как есть? Почему мы не можем быть просто друзьями и встречаться втайне как сейчас? Я не понимаю, зачем надо что-то менять…       Он показался слегка задетым.       — Я хочу, чтобы ты сознательно выбрала будущее со мной. Без помех в виде Проскрипции Стракта или твоего статуса послушницы. — Стоило ей застыть в нерешительности, как он вкрадчиво добавил: — Ты уже предала его ради его же спасения. Теперь сделай следующий шаг. Оставь его ради меня. Выбери меня. Выбери нас.       Растерянная и сбитая с толку Тоска отвернулась.       Карл встал с дивана. Подошёл, чтобы заглянуть ей в глаза.       — Тоска, я могу предложить тебе всё. Я могу одарить тебя статусом и престижем, о которых ты только можешь мечтать. Я могу одарить тебя роскошью и защитой, которых никогда не даст тебе Стракт. И я могу одарить тебя бессмертием в Силе.       — И ценой будет оставить всё, что мне дорого! — вскричала она. — Предать людей, которых я люблю… ценности, на которых меня воспитывали…       Он ничего не отрицал — только справедливо заметил:       — Меня ты тоже любишь.       Тоска в смятении поднесла руку ко лбу и вытерла лицо. От разговора становилось крайне не по себе.       — Ты ведь знаешь, как сильно дорог мне… как много значишь для меня… — оторопело выдавила она, сама толком не зная, что хочет сказать.       Она была благодарна Карлу всем сердцем. Страшно помыслить, каким могло быть её пребывание здесь, если бы не он. За эти месяцы в храме они с Карлом действительно сблизились. Пожалуй, даже чересчур, вспоминая все события…       Но он был одинок, а она чувствовала себя потерянной, и каким-то образом после нескольких недель неуверенности, стыда и вины, всё будто встало на свои места.       Тоска не примирилась с ситуацией до конца, но хотя бы приняла её. И мало-помалу то, что начиналось с совместных ужинов и ночного времяпровождения, переросло в настоящую дружбу. Карл постоянно говорил, будто только этого и хочет… И со временем Тоска осознала, что разделяет его чувства.       — Ты знаешь, что любишь меня, — вероломно напомнил Карл.       Тоска закрыла глаза.       — Совершенно нормально — признаться в этом. Я вижу, как это проскальзывает в мелочах. Мы больше, чем друзья. Мы больше, чем случайные любовники. Так перестань убеждать себя, что любишь Стракта из чувства долга. Потому что мы оба знаем — ты любишь меня.       Она не стала спорить. Не могла. Но возразила:       — Ты любишь только власть.       — Так было, пока не появилась ты.       Тоска кивнула, ибо знала, что это тоже правда. Пусть он не говорил об этом вслух, но она все равно чувствовала. Любовь — одна из тех вещей, которые не нуждаются в громких словах.       Но на любви жизнь не построишь. В этой стезе ситхи предпочитали долгосрочную стратегию и прагматизм. Страсть могла питать корни их силы, но думать они предпочитали головой, а не сердцем. Ситхи не женились по любви и уж точно не расторгали из-за неё брак…       Возможно, если представить всего на секунду, что она повстречалась бы с Карлом до Маркуса… Ох, да кого она обманывает? Её семья не вращалась в таких кругах. Не говоря о том, что он не собирался жениться. Если бы не Проскрипция, их с Карлом пути никогда бы не пересеклись. Но вот они здесь — слишком зрелые, слишком ответственные и состоявшиеся в жизни, чтобы воспринять всерьёз то, что обсуждали сейчас. Тоска снова вздохнула, ведь она всё прекрасно понимала.       Но… искушение было сильным. Ибо, подобно Маркусу, Карл был хорошим человеком. И в свете её положения, скорее всего, единственным мужчиной, ей доступным. Заключая сделку, Тоска не думала о личном счастье, но, тем не менее, его обрела.       Почему Карл так настаивал на обязательствах? Почему они не могли просто оставить всё как есть?       — Вряд ли я могу быть той, кем ты хочешь меня видеть, — выдохнула она. — Я верна своей семье и…       — Мне нравится твоя верность. Отдай её мне, — призвал он.       — …и, кроме того, любви недостаточно, чтобы построить будущее.       — Её хватит, — упорствовал он. — И я в силах дать тебе всё прочее.       — Нет, это не так! Ты ничего не можешь мне дать!.. — огрызнулась она. — Всё думают, что я — неверная жена, сосланная в храм. А если прознают, что я ещё и официальная любовница жреца, это только усугубит всеобщее мнение. Это ещё больший позор, Карл!       Никогда не подвергавшая сомнению мудрость предков Тоска понятия не имела, сумеет ли вынести этот новый груз.       — Послушай, ты же тоже застрял здесь! Здесь, под бдительным оком Вишиэйта, пока он не решит, что ты представляешь слишком большую угрозу. Он убьёт тебя или Фулсом сделает это первым. Этот дворец — тюрьма и дня тебя, не отрицай! И это не то, что я готова назвать безопасностью. Да, дворец роскошен, но он не твой! Ничего здесь не принадлежит тебе! И я сомневаюсь, что ты в состоянии позволить себе содержать любовницу на одно жалование жреца. Женщины стоят дорого, Карл.       Он покачал головой.       — Ничто из этого неважно. Тоска, я могу дать тебе всё.       — Но я вижу это по-другому! Такое чувство, будто мне придётся отдать тебе то немногое, что у меня осталось ради того, чтобы быть с тобой! И я уже отдала бесконечно много, лишь бы спасти Маркуса и помочь мальчикам!       — Я могу дать тебе всё. Я могу дать тебе жизнь, наполненную смыслом. Вот увидишь. — Карл протянул руку и смело призвал: — Присоединяйся ко мне. Вместе мы будем править галактикой и принесём в неё новый порядок.       — Что?.. — она поморгала, не веря своим ушам.       Опять романтическая натура Карла дала о себе знать. У него была удивительная склонность к сентиментальности, странно сочетавшаяся с его ролью дворцового палача. Впрочем, точно так же его идеалистическая жилка уживалась с привычкой к цинизму. Но таков был Карл — во всём своём сложном вольнодумстве, которое естественным образом противоречило её внутреннему консерватизму. Однако они каким-то образом ладили друг с другом. Наверное, из-за того, что это проявлялось за закрытыми дверьми, где им не нужно было ничего никому объяснять.       — Послушай, ты прав. Я действительно люблю тебя, — решилась она обнажить свои чувства, но почти сразу сорвалась на почти панический лепет: — Но я люблю и Маркуса, и… о, Сила, это так сложно, и я не могу просто взять и уйти из моей…       — Не говори нет, — кротко упредил её Карл. — Пожалуйста… — пресёк он отказ, уже готовый сорваться с губ. — Есть кое-что, что я должен тебе сказать. Кое-что, что, как я надеюсь, развеет твои страхи.       — Хорошо.       Что-то в его голосе заставило обострить все чувства. Тоска шагнула вперёд, принимая его протянутую руку. Они встали друг перед другом, и он вгляделся в её лицо, ища понимания.       Внезапно Карл показался таким уязвимым — она видела, как он тяжко сглотнул. Что бы он ни собирался ей поведать, это давалось ему непросто.       — Тоска, — начал он. — Я очень закрытый человек с очень публичной работой…       Больше он не успел сказать ни слова.       Оглушительный грохот сотряс разбросанные в пространстве апартаменты.       Они оба синхронно повернули головы на звук.       Карл в тот же миг изменился в лице, мгновенно забыв про разговор. Он пронёсся мимо неё, направляясь к коридору, ведущему из спальни.       — Забирайся под кровать, — приказал он напряженным голосом, не допускающим возражений. — Не вылезай, пока я не скажу, что здесь безопасно. Не доверяй никому, кроме меня? Всё ясно?       — Что происходит? — прошептала Тоска, без глупостей бросаясь исполнять приказ.       — Прячься! — прошипел он. — Они идут за мной, а не за тобой!