Неокультурные истории ужасов

Едва Кун ступает на порог нового дома, на него накатывает невероятное чувство облегчения. Наконец-то все закончилось. Светлые голые стены манят своей чистотой и возможностью увешать их картинами, которые будут нравиться только самому Куну. Никаких кислотных красок и диких форм – лишь спокойные пастельные этюды. Чтобы ничего – ничего – не напоминало о прошлой жизни. Скрипучая лестница, ведущая наверх к спальням, уютная кухня и просторная гостиная с камином – все, как он мечтал. Мечтал он об этом, конечно, при совершенно других обстоятельствах и надеялся, что радость покупки нового дома он разделит с… Нет, Куну ничего не должно было напоминать о прошлой жизни. Он методично разбирает чемодан с самыми необходимыми вещами и с превеликим удовольствием настраивает защитную систему дома: теперь – только его имя, доступ – только на одного, камеры – передают изображение только на его телефон. Когда раздается звонок в дверь, Кун сначала вздрагивает, но затем едва не подпрыгивает от нетерпения и тут же несется открывать. – Здравствуйте, мы привезли… – Да-да, пожалуйста, заносите в гостиную, – он с приветливой улыбкой отворяет дверь, не давая договорить высокому мужчине в форменной одежде компании по перевозке грузов. Следующие несколько минут он с наслаждением наблюдает, как в его пока пустой гостиной аккуратно устраивают кабинетный рояль. Настоящую любовь всей его жизни. Именно музыка позволяла Куну чувствовать себя живым, хотя ему очень часто казалось, что это уже давно не так. Именно в хитросплетения нот он убегал от реальности, которая порой становилась для него совершенно невыносимой. Именно музыка в итоге стала тем, что… – Спасибо! – Кун выпроваживает грузчиков и, прикрыв глаза, расслабленно выдыхает. Коробки он разберет потом, самое необходимое он уже водрузил на полку в ванной и на комод в спальне, а остальное пусть течет своим чередом. Куну уже не было куда торопиться. Когда часы на запястье любезно напоминают, что пора бы ложиться спать, Кун успешно их игнорирует. Он находит в одном из ящиков написанные косым почерком ноты. И Кун мог бы их выбросить еще до момента переезда, однако почему-то – он отказывался себе признаться почему – их сохранил. Кун всегда чрезвычайно трепетно относился к музыке, потому уничтожить чужое творчество у него не поднималась рука. Хотя музыка, в конце концов, была просто красивым сочетанием звуков, гармонией, которая заставляла сердце биться быстрее, – но не более того. Помимо этого – все наконец-то закончилось. В первую же ночь на новом месте Кун просыпается от до боли знакомой мелодии. Он подкидывается на кровати и трет глаза. В доме царит пугающая тишина. Прокляв себя и свои чересчур реалистичные сны, он засыпает снова. И уже утром понимает, что это был самый крепкий сон за всю его жизнь. – Привет! – звучит со стороны соседнего особняка, когда Кун забирает из машины какие-то мелочи. Он оборачивается на голос – и натягивает на лицо улыбку: – Здравствуйте! Я ваш новый сосед, меня зовут Кун, – он машет рукой. – Я Ченлэ, и если тебе что-нибудь понадобится, всегда можешь заходить, – подмигивает парень, затягиваясь электронной сигаретой, и выдыхает густой пар. – Спасибо! – отвечает Кун и, открыв бардачок, на секунду замирает. Этого браслета там не должно было быть – он принадлежал тому, от кого Кун так усиленно пытался сбежать. Вот только гематитовые бусины поблескивали черным, а на серебряной подвеске вместо застежки все так же виднелись выгравированные слова. Которые Кун оставил в прошлом. Вечером он стучит в дверь соседнего дома, предварительно взяв с собой только что приготовленные брауни и бутылку вина. – Привет, – улыбается он. – Решил зайти познакомиться, ну и… – он протягивает принесенное. – О, заходи, заходи! – Ченлэ, взъерошивая волосы, распахивает дверь шире. – Да я просто принес, я не… – мнется Кун. – Нет уж, раз пришел – заходи, – оставив его на пороге в замешательстве, Ченлэ удаляется вглубь дома. – Вино с брауни – так себе идея, так что как ты смотришь на кое-что покрепче? – он показывается из, видимо, кухни и с гордостью демонстрирует полную бутылку вишневого виски. – Да я не… – пытается возразить Кун, но Ченлэ в тот же миг подлетает ко входу и затаскивает его внутрь. – Даже не пытайся, – перебивает Ченлэ. – Я слишком долго жил рядом с пустым домом, чтобы не поприветствовать как следует его нового владельца. Кун неловко смеется, но все же несмело следует за Ченлэ: его гостиная выглядит захламленной, но при этом довольно милой, а на каминной полке развалился толстый черный кот. – О, какой красавец, – умиляется Кун. – Как его зовут? – Его зовут Роршах, и это страшное создание, – качает головой Ченлэ. – Ты садись, – он указывает на заваленный разномастными подушками диван, – а я принесу бокалы и тарелки. Нам же нужны тарелки? – с сомнением уточняет он, глядя на блюдо с брауни в руках Куна. Кун кивает и улыбается: – Я думаю, лишними не будут. – Вот и отлично, – резюмирует Ченлэ и уносится на кухню, оставив Куна в гостиной. Кун осматривается по сторонам и не может не отметить, что, несмотря на весь кажущийся беспорядок, в доме Ченлэ на удивление уютно. В дальнем углу стоит огромный аквариум, по стенке которого ползет какой-то маленький фиолетовый монстр, на тумбе под телевизором выставлены фигурки персонажей из комиксов, огромные электронные часы на стене переливаются разными цветами с каждой новой секундой, а непонятное растение в углу, пусть хоть и видело лучшие времена, судя по засохшим нижним листам, все равно цветет кислотно-розовым. – Знаешь, – доверительно начинает Ченлэ, возвращаясь обратно с двумя бокалами, шатко поставленными на небольшие тарелки, – тот дом, куда ты заселился, очень давно пустовал. Кун поднимает брови: – Почему? – А это ты мне скажешь, когда там поживешь, – с хохотком отвечает Ченлэ. – Но слухи вокруг него ходят самые разные, – он со стуком ставит принесенное на прозрачный журнальный столик. – Начиная с того, что там водятся привидения, и заканчивая тем, что эти привидения убивают всякого, кто вторгается в их личное пространство. Кун невольно вспоминает, от чего он проснулся среди ночи. – Но я в это все не верю, – отмахивается Ченлэ. – Глупости это все. Привидений не существует. Кун хмыкает и, еще раз оглядевшись, пожимает плечами: – Я с тобой согласен. – Вот и хорошо. А то все предыдущие владельцы очень настораживались, когда я им это рассказывал, – криво усмехается Ченлэ. – То есть ты это всем рассказывал? – смеется Кун, принимая наполненный виски бокал. – Ну да, – озадаченно подтверждает Ченлэ. – Зачем мне врать? – Ты мог бы просто этого не говорить, – фыркает Кун. – А ты мог бы просто сюда не заселяться, – язвительно парирует Ченлэ. Кун салютует бокалом и кивает: – Принимается. Но ты очень плохой союзник риелторов, – хмыкает он. – Принимается, – отбивает Ченлэ. – Но и ты не похож на тех, кто здесь раньше жил. За время их разговора выясняется, что все прежние обитатели дома, куда Кун так неосмотрительно въехал, были либо сектантами, которые пытались выгнать тех самых воображаемых призраков, либо искателями приключений, коим такое соседство с предполагаемыми привидениями казалось занимательным приключением, либо просто парами с маленькими детьми, что в итоге не выдерживали бесконечный плач в своем жилище и, списав все на вышеупомянутые потусторонние силы, перебирались в какие-то более, по их мнению, безопасные дома. – И ты со всеми ими знакомился? – недоверчиво сощуривается Кун. – Конечно, – вскидывает брови Ченлэ. – Но ты... – Кун смущенно хихикает. – Ты уж прости, не выглядишь как среднестатистический житель маленького городка, где все друг друга знают и распускают сплетни за спиной. – Ты прав! – воодушевленно соглашается Ченлэ. – Но это и не моя цель, – с гордостью возвещает он. – А какая твоя цель? – абсолютно искренне интересуется Кун. Ченлэ самодовольно ухмыляется и запихивает в рот кусок брауни: – Моя цель, – прожевав, говорит он, – выяснить, поселится ли кто-то нормальный в этом ненормальном доме. Ты вот вроде нормальный, – Ченлэ дергает плечом и оттягивает вверх уголок рта. – Спасибо за доверие, – насмешливо хмыкает Кун. На самом деле у него есть сомнения относительно такой уверенности Ченлэ, однако Кун решает пока держать их при себе. Вплоть до момента, когда он снова просыпается среди ночи от знакомой мелодии. Он резко садится на кровати, стоит ему только услышать набор давно заученных нот. Куну требуется несколько долгих секунд, чтобы понять, что это ему не приснилось, и он, не чувствуя ни капли сонливости, действительно слышит музыку с первого этажа собственного дома. Ченлэ что-то говорил о его нормальности – но Кун себя таковым ни ощущает ни на йоту, когда спускается по скрипучей лестнице вниз и замирает, глядя в темноту гостиной. Мелодия продолжает звучать ровно до секунды, когда он включает свет. Кабинетный рояль, пара неразобранных коробок, темный камин и тяжелые шторы, за которыми виднеется едва освещенная фонарями улица. Кун никогда не боялся призраков, но сейчас, в этот самый момент, по его спине проходится противный холодок: – Тэн?.. – тихо спрашивает он в пустоту. Кун надеялся, что никогда больше не произнесет этого имени. Он подходит к роялю и бережно проводит пальцами по крышке: – Я знаю, что это твой инструмент, – увещевательным тоном говорит он. – Но ведь ты сам разрешил мне его забрать, разве нет? Кун чувствует себя полнейшим дураком, так как разговаривает с роялем и обращается к тому, кого рядом не было. Он устало опускается на банкетку и кладет голову на скрещенные на крышке клавиатуры руки. – Почему ты снова здесь, Тэн?.. – шепчет он и крепко зажмуривается. Очевидно, завтра ему будет что обсудить с Ченлэ. Кун никогда не отличался простотой в вопросе новых знакомств, однако Ченлэ необъяснимо располагал к себе. Кун не знал о нем практически ничего, но пусть бы тот был совсем незнакомцем – он понимал, что это едва ли не единственный способ завести друзей на новом месте. Вечером Кун вооружается двумя бутылками вина и стучит в дверь своего соседа. – Привет, – он смущенно улыбается. – Не знаю, уместно ли, но я принес вино. Можем посидеть, если у тебя нет никаких планов. Если есть, – Кун сдает назад, – я не обижусь. Тогда просто прими это как факт намерений добрососедских отношений. Ченлэ, стоя на пороге, смешливо фыркает: – Ты слишком сложно говоришь. Заходи, – он отходит в сторону и пропускает Куна внутрь. – Спасибо, – с ужасом понимая, что покраснел, отвечает Кун и ступает в дом. Ченлэ следует за ним в гостиную и, Кун ощущает это спиной, насмешливо ухмыляется: – Как там твой дом? – Честно? – Кун останавливается и оборачивается. – Уже которую ночь подряд мой бывший… – он мнется, пытаясь придумать нужное определение. – Скажем, любовник, не дает мне спать. Ченлэ фыркает: – Если я сейчас должен тебе посочувствовать, то тут ты и правда не совсем уместен. – Мы расстались, – пресекает дальнейшие умозаключения Кун. – И именно он стал причиной того, что я вообще оказался здесь. – Он жив? – невозмутимо прерывает Ченлэ. Кун округляет глаза: – Конечно. – Тогда, – Ченлэ пожимает плечами, – я не могу ничего сказать. В твоем доме обычно всякое странное, – он показывает пальцами кавычки, – общение – только с умершими. – Почему мне об этом не сказал риелтор? – хмурится Кун. Ченлэ уничижительно приподнимает бровь: – Потому что тогда ты бы черта с два купил этот особняк. Кун признает собственное поражение. Как признает и факт, что в ту ночь, щедро сдобренную выпитым вином, ему снится Тэн. Их случайное знакомство на одном из концертов городского симфонического оркестра. Их дискуссии о гениальности Моцарта в антракте, шампанское и решение продолжить общение после финальных аккордов "Аделаиды". Их первый поцелуй возле приехавшего за одним из них такси и какие-то совершенно сумасшедшие ласки на заднем сиденье машины, когда они решили, что ехать все же надо на один адрес. Полное отсутствие неловкости наутро после ночи дикого секса. Тогда Тэн только рассматривал коллекцию винила Куна, возмущался из-за его якобы дурновкусия и громко смеялся. Предложение Куна остаться еще на одну ночь. Согласие Тэна на такую авантюру, но с условием приглашения на полноценное свидание. Ужин во французском ресторане, вино и руки, после изучающие заново чужое тонкое тело. Которое как-то слишком быстро стало родным, когда Тэн переехал к Куну. Которое так же слишком быстро стало чужим, когда Тэн сказал, что с него хватит. Кун хотел длительных отношений – Тэну это претило. Кун хотел каждое утро просыпаться рядом с ним – Тэну хотелось лишь по утрам возвращаться домой. Кун хотел вечно слушать, как Тэн играет на фортепиано, – Тэн не раздумывая отдал свой рояль Куну, когда встал вопрос об их расставании. Кун этого не хотел – этого хотел Тэн. Тут и заключалась главная проблема – Кун всегда был на стороне Тэна. Даже когда тот разбил ему сердце. Кун опять просыпается среди ночи и слышит музыку – ту, что сочинял Тэн, когда они еще были вместе. Может быть, Ченлэ прав – с этим домом не все в порядке, но Кун не стремится проверять. Он открывает глаза и, глядя в потолок, просто наслаждается тем, что так напоминает его прежнюю жизнь. Кун приходит в себя, только когда чувствует, что из-за слез становится трудно дышать. Он попрощался со старой жизнью. Он попрощался с Тэном. Кун спускается в гостиную, зажигает свет – и закрывает глаза, остановившись рядом с полированным боком рояля. Хватит. Очередную страницу своей никчемной жизни он перевернул. И Тэн остался на ней. – Ты пил вино – и без меня?! – возмущается Ченлэ, увидев Куна, который выбрасывает в мусорный бак пустые бутылки. – Извини, вчера была тяжелая ночь, – ведет плечом Кун. – Могу зайти вечером, – предлагает он. – Заходи, я всегда рад гостям, – довольно откликается Ченлэ и скрывается в собственном доме. Он достает из кармана телефон и насмешливо смотрит на входящий вызов: – Тэн, ты долго собираешься его мучить? – О, я тебя прошу, дом с призраками, – парень по другую сторону экрана закатывает глаза, – это лучший вариант для такого зануды, как Кун. – Он тебя любит, придурок, – хмыкает Ченлэ и, пройдя через длинный коридор в отдаленный кабинет, включает ноутбук и смотрит на множество окон, что транслируют все происходящее в доме Куна. – А кто тебе сказал, что я его не люблю? – фыркает Тэн. Ченлэ кривит губы в усмешке: – Ну, во-первых, он сам. – Не верь ему, – перебивает Тэн. – А я и не верю, – ухмыляется Ченлэ. – Особенно после того, как он плакал прошлой ночью. – Прекрасно, – удовлетворенно отвечает Тэн. – Что ты намерен делать дальше? – интересуется Ченлэ, поглядывая на экран мобильного. – Рано или поздно он поймет, что его слуховые галлюцинации, – он пренебрежительно качает головой, – не более чем встроенный в рояль плеер на дистанционном управлении. – Сделай так, чтобы он понял это поздно, – усмехается Тэн. – А лучше – когда я снова возникну на горизонте. – Ты – бессердечная скотина, – смеется Ченлэ. Тэн сладко улыбается и манерно пожимает плечами: – Нет, я просто люблю веселиться. – Я все еще остаюсь при своем мнении, – цокает языком Ченлэ. – Обещай, что отключишь камеры, как только я появлюсь, – предостерегающе произносит Тэн. – Обещай, что вы съедете через пару дней после того, как ты объявишься, – высокомерно тянет Ченлэ. – Солнышко, я не стану помехой твоему бизнесу по многократной продаже якобы, – Тэн лукаво скалится, – дома с привидениями. – Спасибо, зайка, – таким же елейным тоном отзывается Ченлэ. Он пробегается глазами по открытым окнам с разными видео с камер и снова возвращает внимание на Тэна на экране телефона: – На кой черт ты вообще это все сделал? Кун ведь вроде хороший, – Ченлэ неуверенно морщится. Тэн злорадно ухмыляется: – Кун хороший, а вот я – не очень. – Ты скотина, – припечатывает Ченлэ. – Это мы уже обсудили, – мило напоминает Тэн. – Мне часто становится скучно. – То есть это не последнее из того, что ты придумал для Куна? – фыркает Ченлэ. – Конечно нет, – с таким видом, будто тот сказал что-то само собой разумеющееся, подтверждает Тэн. – Нам еще предстоит медовый месяц. – Ты так говоришь, будто уверен, что Кун тебя не пошлет, – иронично поджимает губы Ченлэ. – Сладкий мой, – ядовито говорит Тэн. – Ты раз за разом продаешь дом с привидениями, а я раз за разом помогаю тебе довести его жителей до безумия. Каждый раз иначе, но каждый раз – более чем эффективно. Я знаю больше. Кстати, – он коварно прищуривается. – Передавай привет Роршаху. Ченлэ садится в кресло и, установив телефон на подставку, откидывается на спинку: – Передам. Есть кто новый на примете? – Да, и он – настоящий ангелочек, – часто хлопает ресницами Тэн. – Мне быть помягче? – исключительно из вежливости уточняет Ченлэ. – Это мы обсудим потом, – многозначительно подмигивает Тэн. – Включай музыку. Куну не помешает немного взбодриться.