Неокультурные истории ужасов

– У вас будет три попытки, чтобы выбраться из комнаты, – звучит подчеркнуто приветливый женский голос. – Первая: если вы выполните все задания правильно. Последующие: если правильно ответите на заданные вопросы или же выполните дополнительные задания. Тэён, весело оглядываясь по сторонам, кивает. Доён, рядом с ним, критически смотрит в потолок, откуда, как ему кажется, и идет звук: – А если мы потратим все три попытки? Голос отвечает мгновенно и, как мерещится Доёну, с насмешкой: – Значит, вы проиграете, – девушка делает паузу и, явно улыбаясь, заканчивает: – Добро пожаловать в нашу квест-комнату. Доён проезжается взглядом по кислотно разукрашенным стенам и в конце концов переводит глаза на Тэёна, который выглядит по-настоящему очарованным. – Ты только посмотри на это, – тот проводит пальцами по фракталам на витражном окне, за которым, Доён почему-то уверен, нет ничего. – Так красиво… – Тэён, у нас есть час, – напоминает он. Не то чтобы он боялся закрытых пространств, но эта квест-комната, куда он согласился пойти с легкой подачи Тэёна, не внушала ровно никаких приятных ощущений: слишком яркие рисунки, чересчур контрастное освещение, под неясными лучами которого глаза начинали болеть и слезиться. Тэён, который своей выкрашенной в сияющий блонд макушкой едва не касался низко подвешенных гирлянд и тонких проводов. Какая там была тематика? Космический корабль? Доён что-то не мог припомнить таких интерьеров ни в одном из просмотренных им фильмов. Больше это походило на комнату сумасшедшего, который только и знает что упарываться наркотиками и рисовать на стенах во время очередного прихода. – Я бы так разрисовал свою квартиру, – восторженно произносит Тэён и, медленно идя вдоль стен, ведет указательным пальцем по светящейся краске. Доён проклинает собственные мысли и их ассоциативные цепочки. – Смотри, первое задание, – он отмахивается от назойливых размышлений и указывает Тэёну на мигающий символ на узком столике, который отделяет их от темного коридора, ведущего в темноту. – О, – оживляется Тэён и, зачесав челку назад, склоняется над символом. – Здесь надо нажать. Наверное… – неуверенно тянет он и касается полупрозрачной голубоватой кнопки. – Смотри, – зачарованно шепчет он. Доён опускает взгляд – и его сердце пропускает удар, когда он видит высветившийся на глянцевой поверхности стола вопрос: "Назови свой главный страх". Тэён с неловким смешком чешет нос и, чуть подумав, уверенно отвечает: – Пауки. Я очень боюсь пауков. – Правильный ответ, – звучит женский голос, но светло-голубая кнопка продолжает пульсировать. Доён хмурится: – Разве в квест-комнатах не достаточно одного правильного ответа? Тэён беззаботно пожимает плечами: – Только не здесь. Говори. Доён широко раздувает ноздри и шумно выдыхает: – Я боюсь бабочек. – Правильный ответ, – мягко говорит голос по ту сторону комнаты. – Вы получили право следовать дальше. В следующую секунду Доёну кажется, что он ослеп. Все вокруг гаснет – и комната погружается в непроглядную темноту. Он хватает Тэёна за руку и рвано вздыхает: – Тэён… – Ты боишься темноты, а не бабочек, – Тэён звучит непривычно холодно и резко. Доён задыхается и еще крепче вцепляется в его ладонь: – Хорошо, хорошо! Я боюсь темноты! Иллюминация снова загорается – и Доён, вздрогнув, смотрит на Тэёна: – Это что было? – В нашей квест-комнате вы не имеете права на ложь, – в женском голосе снова чудится насмешка, но Доёну плевать. – Тэён? – он хмурится. – А?.. – тот рассеянно поднимает глаза и, такое впечатление, что только сейчас замечает, как Доён вцепился в его пальцы. – Ты чего? Нам же дали разрешение на второй раунд. Доён открывает рот, чтобы опять спросить, какого черта, собственно, здесь происходит, но так и не произносит ни слова. Наверное, Тэён просто хотел ему помочь, и, по большому счету, надо будет сказать ему спасибо. – Идем, – Тэён манит его за собой и, шагнув в темный коридор, крепко зажмуривается. – Нет-нет-нет, нет, нет… Нет. Нет! – Что случилось? – обеспокоенно хватает его за плечо Доён. – Ты что, не видишь?! – с нотками истерики спрашивает Тэён. – Ты не видишь этих пауков? – Ч-что?.. – Доён теряется. Он не видит ничего, кроме подступившей со всех сторон черноты. Доён понимает, что там, за их спинами, должна светиться комната, но, резко обернувшись, он не замечает ничего. Ничего, кроме бархатной темноты, которая тут же, едва он это осознает, начинает его душить своими липкими щупальцами, перекрывает кислород, заставляет задых… – Доён… – как сквозь толстый слой ваты слышит он озадаченный голос Тэёна. – Ты чего? Все в порядке? Доён открывает глаза – и только в тот момент понимает, что все это время он с силой зажмуривался. – Тэён… – он часто дышит. – Что за черт?.. Тэён заправляет длинную челку за ухо и недоуменно склоняет голову набок: – Ты чего? – опять повторяет он. – Смотри, здесь второе задание. – То есть... Подожди… – Доён трясет головой. Тэён непонимающе сводит брови: – У нас не так много времени. – Как ты так легко прошел мимо пауков? – на вдохе восклицает Доён. Ответом ему служит непонимающий взгляд: – Каких пауков, Доён? Доёну кажется, что он сходит с ума. От этого света, от темноты, которая вот буквально только что окутывала их, словно жуткое одеяло, но сейчас от нее не осталось и следа, а за его спиной все так же горит яркими неоновыми стенами тесная комнатушка. – П-подожди, – в том, что Доён сходит с ума, он уже почти уверен. – Только что, – увещевательным тоном поясняет он. – Только что, мы с тобой ответили на вопросы, вошли в коридор – и ты вдруг увидел пауков, а я… – он запинается. – А я не увидел ничего из-за темноты. Как ты смог пройти мимо пауков? Тэён снисходительно и с едва заметным непониманием улыбается: – Не было никаких пауков, Доён. Я же ответил правду. – А я… – Доён ничего не понимает. – Ты тоже ответил правильно, – успокаивает Тэён и кладет прохладную ладонь ему на плечо. – Ты же боишься бабочек, – он усмехается уголком рта. Доён ежится от внезапного чувства холода: – Но ты же сказал, что я их не боюсь… Ты сказал… Тэён удивленно хлопает ресницами: – Я ничего не говорил. – Но… – Доёну хочется закричать. – Ты боишься бабочек, и об этом все знают, так зачем же тебе врать? – Тэён из пальцев складывает бабочку и, пролетев пальцами под носом Доёна, беззлобно смеется: – Идем. Здесь второй вопрос. Доён совершенно не уверен, что он к нему готов. Тэён останавливается перед грифельной светящейся доской и смотрит на написанный ровным почерком текст: – Если бы во время апокалипсиса вам стоило выбрать: умереть самому или убить своего любимого человека, что бы вы предпочли? – Тэён… – голос Доёна падает до хриплого шепота. – Что это за квест-комната?. Тэён хмурится и пожимает плечами: – Я не знаю… Но вопрос довольно интересный. – Интересный?! – вспыхивает Доён. – Интересный в чем? Тэён смотрит не него не мигая: – Интересный в своих выборах. Заставляет задуматься. Доён крепко зажмуривается, пусть через веки все равно просачивается мерзкий яркий неоновый свет. Вдохнуть и выдохнуть. Вдохнуть и выдохнуть. – Разве квест-комнаты не подразумевают что-то, доступное для всех? Общие знания? – пытается он. – Разве квест-комнаты заточены под то, чтобы выгнать из тебя все твои… – он запинается. – Все твои страхи? – А у тебя есть любимый человек? – вскидывает брови Тэён. Черт бы его побрал. Доён окидывает взглядом узкий коридор и невидяще пялится на доску перед ними. Словно издевательство рядом с ней висит подсвеченное неоном маленькое зеркало в виде сердечка, и с ракурса Доёна там отражается Тэён. – Нет, – отвечает он. – Но если бы был… – Доён не уверен, стоит ли ему договаривать. Тэён решительно выдыхает и, прикрыв глаза, закусывает губу. – Я бы умер сам. – И это – правильный ответ, – отзывается женский голос. – А если бы твоему любимому человеку в таком случае грозила мучительная смерть? – мрачно интересуется Доён. Тэён выпрямляет спину и невесело усмехается: – А кто тебе сказал, что я хотел бы ее увидеть? – Тэён… – давится воздухом Доён и хочет возразить, но не находит подходящих слов. – Что бы выбрал ты? – спрашивает Тэён. – Я бы… – слов по-прежнему нет, как и здравых мыслей. – Я бы тоже умер сам. Но по абсолютно иным причинам. – И это – тоже правильный ответ, – припечатывают его слова откуда-то сверху. Доён открывает было рот, чтобы что-то добавить, но в следующее мгновение все вокруг загорается ярко-красным, кровавым, стены начинают расплываться тлеющими разводами, пейзаж дрожит и разваливается. Доён в ужасе распахивает глаза и хватает Тэёна за руку, рывком притягивая к себе, однако тот выворачивается и делает шаг назад: – Я справлюсь. Я справлюсь. – Тэён! – кричит Доён. – Я справлюсь сам, только убей меня, – Тэён начинает истерично смеяться. – Убей меня – и тебе никогда не будет больно, убей меня, потому что это твой единственный шанс спастись, убей меня – и мы никогда больше не расстанемся, я тебе обещаю. – Да как такое возможно?! – Доёна трясет, когда он в один момент вдруг понимает, что все закончилось: они с Тэёном, как и прежде, стоят в узком темном коридоре перед темной доской и маленьким зеркальцем. – Возможно что? – недоуменно косится Тэён. Доён пытается унять дрожь в пальцах. – Ты… – шепчет он. – Ты ничего не говорил? Тэён отрицательно мотает головой: – Нет… А что? Доён сходит с ума. – Ничего. Ничего. Идем дальше. – Идем, – соглашается Тэён и шагает вглубь коридора, дальше, к еще одной маленькой комнате. Они оказываются перед большим зеркалом во всю стену. Доён оглядывается – и не видит ничего, кроме черных стен и подсвеченной узкой двери по левую сторону. Он поднимает глаза – и замечает подвешенный высоко под потолком маленький фигурный ключик. – Наша квест-комната оказалась не настолько сложной, как вы могли себе представить, – если раньше в голосе ведущей Доёну только мерещилась насмешка, сейчас он в этом уверен. – Однако последний вопрос будет самым сложным, и только от него зависит, выберетесь вы отсюда или нет. Тэён кивает и, игриво подмигнув Доёну, смотрит на себя в зеркало. Доён смотрит на его отражение тоже – и понимает, что… Нет, ничего он не понимает, потому как глаза того горят каким-то диким огнем, и Доён был бы, наверное, рад испытывать подобный энтузиазм, но у него совершенно нет сил. Он окидывает взглядом собственную фигуру – худые плечи, на которых болтается белая футболка, подвеска на шее, которую не так давно подарил Тэён, очки на носу и взъерошенные волосы. Могло создаться впечатление, что он только встал с кровати. Доён глядит на Тэёна рядом: волосы того серебристо сверкают, майка оголяет хрупкие ключицы. Тэён красивый, словно картина, написанная искусным мастером, и такой же нереальный. Доён знает его, кажется, миллион лет, но не перестает восхищаться ни на секунду. – Вы должны сказать вашему визави то, что никогда не говорили раньше, – звучит непреклонный голос. – Это должно быть от всего сердца, иначе вам предстоит серия дополнительных вопросов. Что Доён должен сказать? Что Тэён может сказать? Тэён лукаво усмехается: – Когда-то я был в тебя влюблен. Сердце Доёна пропускает удар. – Ответ засчитан, – половина зеркала начинает бензиново расплываться. Доён сглатывает. Никто ведь не уточнял, какой именно должна быть правда, верно? – Когда-то я тебя ненавидел, – вполголоса произносит он и заслоняет лицо ладонями. Глаза Тэёна темнеют и он выгибает бровь: – Почему?.. – Ответ засчитан, – звучит женский голос – и маленький ключик медленно опускается из-под потолка. – Почему? – еще раз спрашивает Тэён, и в этот раз в его тоне больше обиды, нежели требовательности. Доён не знает, как объяснить то, что его ненависть была обусловлена тем, что Тэён казался ему чем-то недосягаемым и неприступным, а сам он умирал от больной любви каждый раз, стоило ему только посмотреть на Тэёна. Как он должен был объяснить то, что любовь, эта нездоровая привязанность, причиняла ему лишь страдания, и они, именно они и переросли в итоге в ненависть, чистую, незамутненную, кристально ясную. Ненависть от безысходности. От безнадежности. От отчаяния. – Вы можете выйти. Доён хватает ключ и, метнувшись к двери, дрожащими пальцами вставляет его в замочную скважину. – Доён, почему? – Тэён стоит за его спиной. Дверь не поддается, и Доён с силой бьет кулаком в стену: – Какого черта?! – Ты не можешь отсюда выйти, пока не ответишь на мой вопрос, – голос Тэёна становится жестким и резким. – Что?.. – Доён оборачивается. – Ты должен меня отпустить, – Тэён слабо улыбается и, протянув руку, невесомо скользит пальцами Доёну по щеке. – Ты должен. Дверь наконец открывается – и Доён вылетает из комнаты, оказываясь в просторном холле с высокими окнами и белоснежной глянцевой плиткой на полу. Он поворачивает голову, чтобы увидеть Тэёна – и видит сплошную стену на том месте, где только что был проход. – Что за… – он начинает часто дышать – и в тот же миг его накрывает сплошная темнота. Тэён рычит и, ожесточенно отшвырнув мышку, обхватывает голову руками. Сидящий за соседним столом парень сочувственно кривит губы: – Что, опять не получилось? – Нет... – Тэён смотрит на широкий прозрачный экран сквозь чуть разведенные пальцы. – Значит, придумай другие вопросы, – парень, тряхнув головой и звякнув многочисленными сережками в ухе, ведет плечом. – Тэн, – Тэён едва сдерживает раздражение. – Знаешь, сколько было вариантов? Тэн смеется и кивает: – Знаю. Триста сорок четыре. Это было триста сорок пятый. – Так вот сколько еще, по-твоему, я должен придумать? – Тэён встает из-за стола и подходит к окну, за которым виднеются клубы разноцветного дыма. Тэн откидывается в кресле и расслабленно выдыхает: – Порой мы так сильно привязываем к себе людей, пока они живы, что не можем отделаться от них, когда они умирают. – Спасибо большое, – ядовито отзывается Тэён. – Если ты хочешь отвязать от себя призрака, – Тэн показывает пальцами кавычки, – надо очень постараться. И испробовать не один вариант симуляций. – Триста сорок пять, – напоминает Тэён. Тэн вертит в пальцах электронную сигарету и, затянувшись, выпускает облако пара: – Мой тебе совет, – расслабленно говорит он. – Не позволяй больше никому в тебя влюбляться. – Иди к черту, – огрызается Тэён. – Посмотрел бы я, сколько вариантов перебрал ты, случись что-то с Лукасом. Тэн нечитаемо ухмыляется: – Ты себе даже не представляешь, Тэён. Даже не представляешь, – он глубоко затягивается. – Но я бы точно не стал от него отказываться, как это делаешь ты. Триста сорок пять раз делаешь ты. Картинка на его мониторе замыленная – и Тэён просто не может увидеть поставленного на повтор секс-видео.