— Глава 2 «Добби предупреждает об опасности», — произнесла Нимфадора.
— ДОББИ? — заорал Драко, а на него посмотрели словно на умалишённого, — Это наш эльф, — пояснил юноша на эти взгляды.
— Бывший! — выделил это слово его отец.
Гарри чуть не ахнул от удивления, но удержался. На кровати сидел маленький человечек, ушами напоминавший летучую мышь, и таращил на него выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч.
— Он всегда немного дурной был, — сказал Драко.
Гарри сразу его узнал — это он утром следил за ним из кустов живой изгороди.
— А что он там делал? — спросила Нарцисса, смотря на своего мужа.
— Я не знаю. — Люциус и правда не знал, почему Добби там был.
— Я тоже не знаю. — ответил младший Малфой.
Человечек не сводил с него глаз, Гарри отвечал тем же.
— Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон? — донесся снизу почтительный голос Дадли.
— Ты не испугался?! — спросил Драко.
Человечек соскользнул с кровати и низко поклонился, коснувшись ковра кончиком тонкого, длинного носа. Одет он был в старую наволочку с дырками для ручек и ножек.
— П-привет, — поперхнулся Гарри.
— Гарри Поттер! — пронзительным голосом воскликнул нежданный гость (дядя Вернон в гостиной наверняка услышал). — Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр… Это такая честь…
— Б-благодарю вас, — кивнул Гарри.
— Ты к эльфу на «вы» обращался? — спросил Драко, удивлённый этим.
— Я не знал! — воскликнул Гарри. — Я до этого их не видел никогда!
Двигаясь вдоль стенки, он достиг письменного стола и опустился на стул рядом с просторной клеткой, где спала сейчас сова Букля. Гарри хотел было спросить незнакомца, кто он, но, подумав, что это неучтиво, спросил только его имя.
— Добби, сэр, — ответил человечек — Просто Добби.
— Прекрасный эльф, — рассмеялся Гарри, — Жизнь мне спасти пытался.
Добби-домовик, если угодно, домовой эльф.
— В самом деле? — В другой раз это известие немало удивило бы Гарри, но сейчас было не до того. — Видите ли, сегодня… э-э… не лучший день для знакомства с домовиком. Только, пожалуйста, не обижайтесь.
— Вообще не лучший, — сказал Гарри, — испорчены и день рождения, и сделка дяди.
Снизу доносился фальшивый, на высоких нотах смех тетушки Петуньи. Добби-домовик понурил голову.
— Не подумайте, что знакомство с вами мне неприятно, — поспешил Гарри утешить эльфа. — Но не могли бы вы… объяснить мне… э-э… цель вашего посещения.
— Ты обращаешься к эльфу на «вы»! — сказал Драко уже второй раз.
— Драко, я не знал, кто он такой! — повторил Гарри.
— Да, сэр. Конечно, сэр. Добби пришел… это трудно выразить… Добби не знает, как начать…
— Садитесь, пожалуйста. — Гарри указал на кровать. И тут, к его ужасу, домовик разразился громкими рыданиями.
— Садитесь! — голосил он. — Никогда… никогда еще… Разговор внизу явно застопорился.
— Простите, пожалуйста, — прошептал Гарри, — Я не хотел вас обидеть.
— Какая обида! — задохнулся эльф. — Никогда еще ни один волшебник не разговаривал с Добби как с равным, не приглашал сесть…
— Потому что Поттер живёт в магическом мире год! — сказал Теодор Нотт без сарказма, что было неожиданным.
— Нужно объяснять правила магического мира для тех, кто только пришёл. Чтобы не было вот таких ситуаций, которое происходят с Гарри! — подал идею Блейз Забини.
— Это можно сделать. — немного подумав, согласилась с идеей слизеринца Амелия.
— Да тише вы, — взмолился Гарри и подтолкнул эльфа к кровати, стараясь сохранить самое доброе выражение лица. Эльф взобрался на кровать, сел поудобнее — он походил сейчас на большую растрепанную куклу — и начал нервно икать.
— Добби всегда на неё был похож, — сказала миссис Малфой.
Наконец он справился и со слезами, и с икотой и устремил на Гарри восхищенный взгляд огромных, блестевших, как изумруды, глаз.
— Вам, должно быть, редко встречались хорошо воспитанные волшебники. — Гарри пытался утешить эльфа. Добби кивнул. И вдруг, прыгнув на подоконник, стал яростно биться головой об оконную раму.
— Он дурной, как не знаю что, — практически взвыл Рон.
— Гадкий Добби! — кричал он при этом. — Мерзкий, гадкий Добби!
— Пожалуйста, не надо, — полушепотом попросил Гарри. — Что вы делаете?
Вскочив со стула, он опять водрузил эльфа на постель. Но тут, как назло, проснулась Букля, как-то особенно громко крикнула и бешено забила крыльями о решетку клетки.
— Добби обязан наказать себя, сэр, — произнес домовик, у которого глаза от ударов стали немного косить.
— Они себя с такими звуками обычно наказывают, что тебе Гарри, не сдобровать, — похлопал крестника по плечу Сириус.
— Добби сказал плохое о своей семье, сэр…
— О своей семье?
— О своих хозяевах, сэр… Добби — домовый эльф, его участь до конца дней жить в одном доме, служить одной семье…
— А они знают, что вы сейчас здесь? — полюбопытствовал Гарри.
— Нет, сэр. Конечно нет! — воскликнул эльф, и его всего передернуло. — Добби придется сурово наказать себя за это. Очень сурово, сэр. Прищемить уши печной дверцей.
— Они себе уши прищемляют? — удивились половина маглорождённых.
— Да, всё же нужно такое правило. — согласился с женщиной Фадж.
Если они когда-нибудь об этом узнают…
— А разве они не заметят, что вы подвергаете себя наказанию?
— Добби сомневается в этом, сэр. Добби все время себя наказывает. Хозяева велят.
— Он пиздит! — не сдержался Люциус.
— Мы не давали ему такого приказа. Он сам себя обычно наказывает.Ну, по пустякам. — на последнем предложении его жена немного покраснела.
Напоминают, что лишнее наказание не повредит…
— Почему же вы не бросите их? Не убежите?
— Эльф-домовик может стать свободным, только если хозяин даст ему вольную.
— Это единственный домовик, который хочет стать свободным, — сказал Забини.
А эта семья никогда не даст вольной… Добби будет служить ей, пока не умрет.
— А я думал, хуже моей участи нет. И всего-то пожить здесь еще месяц! — нахмурился Гарри. — Да магглы — ангелы по сравнению с вашей семьей. А не может ли кто-нибудь помочь вам? Хотя бы я?
— Не надо… — предупреждающе сказал Сириус.
— Уже помог. — ответил Гарри с улыбкой.
— И я вам за это благодарен, мистер Поттер. — легонько улыбнулся этому Люциус.
Сказав это, Гарри тут же раскаялся: из груди Добби вырвался вопль благодарности.
— Пожалуйста, — зашептал Гарри в отчаянии. — Пожалуйста, тише. Если Дурсли что-нибудь услышат, если узнают, что у них в доме эльф…
— Гарри Поттер сказал, не может ли он помочь Добби… Добби много слышал о вашем величии, но о вашей доброте Добби не ведал.
— Это не доброта, — сказал Рон, — А факт того, что Гарри было всего двенадцать.
Кровь горячей волной залила щеки Гарри.
— Разговоры о моем величии просто чушь, — сказал он. — Я даже не самый лучший в классе у нас в Хогвартсе. Лучше всех учится Гермиона. У нее…
Гарри не мог продолжать: он вспомнил Гермиону, и у него кольнуло в груди.
— Ты просто не знаешь в каких количествах я тебе письма строчила, — сказала девочка.
— И я! — поддержал её Рон. — А заодно и близнецы!
— Гарри Поттер скромен и смиренен, — почтительно произнес Добби, его круглые глаза так и сияли. — Гарри Поттер не хвастается победой над Тем-Кого-Нельзя-Называть.
— Над Волан-де-Мортом? — спросил Гарри.
— Чем мне хвастаться, мне было меньше двух лет. И это чистая случайность.
Добби зажал ладошками торчащие уши и взвыл:
— Не произносите это имя, сэр. Умоляю, не произносите!
— Простите, пожалуйста, — поспешил принести извинение Гарри. — Я знаю, многим оно не нравится. Мой друг Рон…
Он опять замолчал. И это имя причинило боль. Добби подался вперед. Глаза у него горели ярче автомобильных фар.
— Это как? — спросили Гермиона и Тед Тонкс.
— Честно, мне так показалось в тот момент. — ответил Гарри.
— Добби слыхал, — хрипло произнес он, — что Гарри Поттер еще раз встретился с Темным Лордом. Всего несколько недель назад… И Гарри Поттер опять спасся. — Гарри кивнул, и на выпученных глазах Добби навернулись слезы. — Ах, сэр, — выдохнул он и вытер лицо углом грязной наволочки. — Гарри Поттер благороден и смел! Он уже одержал столько побед!
— Но самая главная победа ещё впереди, — сказал Гарри, — я выжил после встречи с ним, когда он был достаточно силён, чтобы спокойно убить меня или сделать калекой.
Немая Амбридж хотела что-то сказать, но не получилось. Фаджу было интересно, что она скажет, но он уже об этом догадывался.
«О, Мерлин! Какая же она тупая!» — подумал он, стараясь не обращать на неё внимания.
Но Добби пришел, чтобы защитить его, предупредить об опасности. И пусть потом придется защемить уши печной дверцей… Гарри Поттеру нельзя возвращаться в «Хогвартс».
В комнате воцарилось молчание, прерываемое рокотанием голоса дяди Вернона, бряцанием ножей и вилок, доносившимся снизу.
— По-по-почему? — Гарри от неожиданности стал заикаться.
— ТЫ? — спросила Гермиона, — заикаешься?
— В тот момент, когда школа была единственным спасением — да.
— Я должен ехать в школу. Учебный год начинается первого сентября. Я только и живу этой надеждой. Вы не представляете себе, что мне приходится здесь терпеть. Я здесь всем чужой. Мое место в вашем мире. В школе волшебников.
— Нет, нет, нет! — Добби так сильно замотал головой, что уши заколыхались. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности.
— Конечно, — сказал Гарри саркастически, — Дома меня убьют чем-нибудь тяжёлым, а в школе Волан-де-Морт Авадой.
Великий, несравненный Гарри Поттер — всеобщее достояние. В Хогвартсе Гарри Поттеру грозит страшная опасность!
— Какая опасность? — еще больше удивился Гарри. — Существует заговор. В Школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи,
— В принципе, как и всегда, — сказала Минерва.
— прошептал Добби и вдруг задрожал всем телом. — Добби проведал об этом уже давно, сэр, несколько месяцев назад. Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Он всем очень нужен, сэр!
— Какие еще кошмарные вещи? — напрямик спросил Гарри. — Кто их затевает?
— Один человек, — Гарри неодобрительно посмотрел на Люциуса.
— Ну, я как бы просто хотел избавиться от этой вещи. Я не знал, к чему всё это приведёт. — ответил тот, намекая на дневник Реддла.
Добби издал странный сдавленный хрип и стал неистово биться головой об стену.
— Ну будет, будет. — Гарри схватил домовика за руку, пытаясь остановить истязание. — Я понимаю, вы не можете ничего сказать. Но почему вы предупреждаете меня? — И тут его пронзила внезапная мысль. — Постойте! Не связано ли это с Вол… простите, с Вы-Знаете-Кем? Если не можете, не отвечайте.
— Мне не нужно было, чтобы он самоуничтожался на моих глазах, — сказал Гарри.
— Это понятно, тебе и так проблем достаточно.
— Но, увидев, что лоб Добби опять в опасном соседстве со стеной, поспешно прибавил: — Только кивните или покачайте головой.
Добби медленно задвигал головой из стороны в сторону.
— Нет, сэр, это не Тот-Кого-Нельзя-Называть, — внятно, по слогам произнес он. Но глаза его выпучились еще сильнее. Гарри видел — Добби явно старается навести его на какую-то мысль.
— Ну, он там был примешан, — сказал Рон.
И попробовал догадаться:
— Может, у него есть такой же коварный брат?
— Этого нам ещё не хватало! — воскликнули дети.
— Ну нахуй! — пробормотал Сириус, за что получил подзатыльник от Римуса.
Добби сильнее замотал головой, а глаза его чуть не вылезли из орбит.
— Ну ладно. Только я представить себе не могу, кто еще мог бы причинить мне зло в Хогвартсе. Ведь там же есть Дамблдор. Вы знаете, кто такой Дамблдор?
— Да, конечно, — кивнул Добби.
— Уже хорошо, — сказал Билл.
— Альбус Дамблдор самый великий ректор в истории Хогвартса. Добби это знает. Добби слышал, что могуществом Дамблдор не уступал Тому-Кого-Нельзя-Называть, даже когда тот был в самой силе. Но, сэр, — перешел Добби на энергичный шепот, — есть враги, которых Дамблдор не может… враги, которых ни один уважающий себя волшебник…
— Дамблдор может всё, — уверенно сказал Колин Криви.
— Нет, мистер Криви, даже я что-то не могу, — сказал профессор.
И не успел Гарри глазом моргнуть, Добби соскочил с кровати, схватил настольную лампу и начал колотить себя по голове, сопровождая наказание душераздирающими криками.
Гости и хозяева внизу притихли. Гарри услыхал, как дядя Вернон затопал в коридоре, и у него бешено забилось сердце.
— Проказник Дадли, как видно, опять не выключил свой телевизор! — воскликнул дядя.
— Скорее в шкаф! — шепнул Гарри, схватил Добби, толкнул его туда, захлопнул дверцу и успел одним махом метнуться на кровать.
— Ты вовремя сообразил, что надо сделать, — сказал Чарли.
— Жить больно хотелось, — улыбнулся Гарри.
В тот же миг ручка двери повернулась.
— Что… черт возьми… ты… тут… делаешь? — прохрипел дядя Вернон сквозь стиснутые зубы, приблизив пышущее злобой лицо вплотную к лицу Гарри. — Ты убил изюминку в моей замечательной шутке, «как японец играл в гольф».
— Ужасная шутка, — заметил Дадли, а отец посмотрел на него, как на предателя.
— Да, дорогой. Эта шутка не удалась. — согласилась с сыном Петунья.
— А мне понравилась. — Вернон пожал плечами.
— А что за шутка? — спросил заинтересованный Джордж.
— Эта шутка не для детей! — быстро сказала Петунья, показав мужу кулак, но тот уже начал говорить:
— Приезжает бизнесмен в Японию. После деловой встречи с боссом японской фирмы, последний предлагает ему на выбор гейш. Бизнесмен выбрал, «спит» с ней, она кричит «Ка-та-ра-ка». Бизнесмен решил, что ей нравится. На следующий день он играет с японским боссом в гольф. Босс прекрасным ударом забивает мяч в лунку… Бизнесмен решил воспользоваться своими «немногочисленными» знаниями японского языка и воскликнул: «Ка-та-ра-ка!!!» Японский босс, с недоумением глядя на бизнесмена, спрашивает его: «То есть как это «не ТА дырка?!» . — сказал Вернон и засмеялся.
— АХАХАХАХА! — Сириус, близнецы, Блейз, Теодор, Драко, Гарри, Рон и практически все мужчины старше 15 лет засмеялись.
— Говорила же, что не для детей! — миссис Дурсль дала своему мужу подзатыльник.
— Совсем не для детей. — согласилась с Петуньей Нарцисса, смотря на то, как её муж старательно кашляет, скрывая смех.
— Я читаю! — Нимфадора заставила всех посмотреть на неё, а потом она продолжила читать.
Еще один звук, и ты пожалеешь, что родился на свет!
С этими словами он, тяжело ступая, убрался из комнаты Гарри. Дрожа от страха, Гарри подошел на цыпочках к шкафу и выпустил оттуда Добби.
— Видишь теперь, каково мне здесь? Понял, почему мне надо вернуться в Хогвартс? Это единственное на земле место, где у меня есть… по крайней мере я так думаю… у меня есть друзья.
— Ты не просто думаешь, ты знаешь — они у тебя есть, — сказал Рон.
— Друзья, которые не написали Гарри Поттеру ни одного письма?
— Откуда он знает? — нахмурился Перси.
— Наверное, они… просто… Подожди, — нахмурился Гарри. — А откуда ты знаешь, что мои друзья не писали мне писем?
— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби так поступил с самыми лучшими намерениями… — сказал эльф, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты воровал мои письма?
— Они у меня все здесь, сэр, — сообщил Добби, на всякий случай отскочив от Гарри подальше, и вынул из-за пазухи толстую пачку писем.
— Мы писали! — сказали ребята, — Писали много!
— Я так был рад, что вы про меня не забыли, — сказал Гарри.
— Мы не давали ему такого приказа. Никто из нас. — ответила Нарцисса на взгляд кузена, который хотел что-то сказать.
— Значит, приказа воровать письма у него не было… — задумчиво пробормотал Сириус.
Гарри различил аккуратный почерк Гермионы, небрежную писанину Рона и даже каракули, которые наверняка были нацарапаны рукой лесничего Хагрида. Добби, опасливо мигая, взирал из угла комнаты на Гарри.
— Я тоже писал! — громогласно заявил Хагрид.
— И это тоже было очень приятно.
— Добби надеялся… Пусть Гарри Поттер подумает, что его друзья забыли о нем… Может, Гарри Поттер и не захочет вернуться в школу, сэр…
Но Гарри не слушал. Он рванулся к Добби, протянув руку к письмам, но тот ловко увернулся.
— Гарри Поттер получит их, сэр, если даст Добби слово, что не вернется в Хогвартс.
— Мне ставил ультиматумы домашний эльф, — сказал Гарри, потирая виски.
Ах, сэр, вы не имеете права подвергать себя такой опасности! Обещайте Добби, что не поедете больше в школу.
— Не давай эльфам обещание! Никогда не давайте эльфам обещание! — поучительно сказала Панси Паркинсон всем магглорождённым.
— Ни за что! — отчеканил Гарри. — Немедленно отдайте письма моих друзей!
— Так знайте, сэр, — печально проговорил эльф, — Добби придется прибегнуть к крайним мерам. Другого выхода нет.
И не успел Гарри опомниться, Добби выскочил из комнаты, толкнул дверь и кубарем скатился по лестнице.
Сириус сглотнул, Римус побледнел, Нимфадора выпучила глаза в книгу, все Уизли лишь улыбнулись — они знали, что будет дальше, Дурсли стали о чём-то догадываться, а Гарри заново переживал этот момент.
Во рту у Гарри пересохло, сердце чуть не выскочило из грудной клетки. Он бросился вслед за домовиком, стараясь не производить шума. Перемахнул через шесть последних ступенек и неслышно, с ловкостью кошки приземлился на ковер прихожей.
— Первую минуту у Гарри всё хорошо, но что же будет дальше? — спросил Перси.
— Полный… — Гарри промолчал под взглядом Римуса.
— ПИЗДЕЦ! — договорил за крестника Сириус, за что снова получил подзатыльник.
Огляделся по сторонам: куда мог деваться Добби?
— Пожалуйста, расскажите Петунье ту смешную историю про американских сантехников, мистер Мейсон. Она умирает от любопытства, — донеслись из столовой слова дяди Вернона.
Гарри бегом бросился в кухню и обомлел. Тетушкино чудо кулинарного искусства — огромный пудинг из взбитых сливок и засахаренных фиалок — парил под потолком.
— Твою мать… — прошептал Сириус.
— Я не знаю, насколько мать Добби была хорошей женщиной, — сказал Гарри, а весь зал засмеялся. — Вот эта шутка никогда не устареет! — подмигнул он близнецам, которые с оскробленным видом смотрели на него.
А на верху буфета в углу, съежившись, сидел Добби.
— Не надо, — простонал Гарри, — они убьют меня…
— Гарри Поттер должен обещать, что он не вернется в школу.
— Добби, умоляю…
— Обещайте, сэр.
— Не могу!
Добби с состраданием посмотрел на него.
— Тогда Добби придется на это пойти. Ради вашего блага, сэр.
— Как же меня бесит фраза «ради твоего блага, Гарри»!
— Это всё ради твоего блага, Гарри! — отомстили ему так близнецы.
При этих его словах торт рухнул на пол с оглушительным грохотом. Клочья сливок заляпали окна и стены.
— Проклятый эльф, — прошептал дядя Вернон, — Ты правда был не виноват, мальчик?
— Я не был ни капли виноват, более того, как вы видите, дядя, я пытался его остановить.
А Добби, как будто щелкнув невидимым хлыстом, исчез, словно его и не было. В столовой раздался визг, в кухню ворвался дядя Вернон, и его глазам предстал Гарри, с ног до головы облепленный пудингом тетушки Петуньи. Сначала показалось, что дяде Вернону удалось разрядить обстановку.
— Это всего только наш племянник… Он не в себе, знаете ли…
— Он как раз в себе, — сказал Фред, который понравился мистеру Дурслю хоть чем-то.
«Да и его близнец тоже ничего» — подумал Вернон.
Незнакомые люди очень его пугают… И приходится держать его наверху, — говорил он, провожая Мейсонов обратно в столовую. Вернувшись, он сунул в руки Гарри швабру и пригрозил, вот только гости уйдут, избить его до полусмерти.
— Если вы его хоть мизинцем тронете, — сказал Сириус.
— Я присоединюсь, Сириус, — добавил Артур.
— Да и я, — будто бы невзначай сказал Римус.
— Да не трогал я его! — ответил на это мистер Дурсль.
Тетя Петунья полезла в морозильник за мороженым, а Гарри принялся наводить в кухне чистоту.
Возможно, дяде Вернону удалось бы заключить самую крупную в жизни сделку, но в тот вечер семейство поджидала еще одна напасть.
Тетя Петунья стала обносить гостей коробкой с мятным шоколадом,
— А не мороженое? — спросил Драко.
— В той коробке как раз и лежало мороженое. — ответила Петунья.
— Сейчас бы мороженое! — вздохнули Драко, Дадли и Рон, а потом перед всеми появилось мороженое.
как вдруг в открытое окно столовой влетела, шурша крыльями, огромная сова, уронила на голову миссис Мейсон письмо и вылетела обратно в темноту сада.
— Я знаю, что это за птица, — сказал Сириус, — и знаю, что это за письмо.
Миссис Мейсон закричала дурным голосом, не хуже ирландского привидения, приносящего весть о близкой смерти, и выскочила вон из дома. После чего мистер Мейсон оставался в гостях ровно столько, сколько надо, чтобы сказать: жена его больше всего на свете боится птиц любого вида и цвета, а он вообще таких шуток не понимает.
— А я не понимаю угроз избиения племянника, — сказал Артур.
Гарри стоял на кухне, сжимая в руках швабру, как будто ища в ней поддержку: дядя Вернон надвигался на него с сатанинским блеском в крошечных глазках.
— Читай! — злобно прошипел он, размахивая перед носом Гарри письмом, которое принесла сова. — Читай вслух!
— Это письмо с первым предупреждением.
Гарри взял письмо. Поздравления с днем рождения в нем не было.
— А так хотелось!
Вот что он прочитал:
«Дорогой мистер Поттер!
Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания сегодня вечером в двадцать один час двенадцать минут было применено заклинание Левитации.
Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С). Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов. Счастливых каникул!
Искренне Ваша, Муфалда Хмелкирк.
Отдел злоупотребления магией Министерство магии».
— Но магия эльфов и волшебников разная! — возмутилась Ханна Аббот.
— Да, у нас и эльфов магия и правда разная! — согласился с ней Эрни.
— Это нечестно! — дети стали поддерживать друг друга, а Министр Магии разводить руками, так как не знал, что ему делать.
— Это нарушение неправильное и поэтому оно аннулируется! — наконец сказал он, с чем его коллеги были полностью согласны.
— СЛОМАТЬ ПАЛОЧКУ И ИЗГНАТЬ В МИР МАГГЛОВ!!! — заорала Амбридж, но на неё снова наложили заклятие немоты.
Гарри кончил читать и сглотнул комок в горле.
— Ты почему не сказал нам, что тебе запрещено колдовать вне школы? — обрушился на Гарри дядя Вернон
— Потому что хотел хоть какого-то понимания безопасности дома? — поднял одну бровь Сириус.
— в глазах у него плясали взбесившиеся светляки, так, во всяком случае, показалось Гарри. — Скажешь, что просто забыл… вылетело из головы… — Дядя Вернон навис над Гарри как огромный, оскалившийся бульдог. — Ну вот что, у меня для тебя приятнейшее известие. С сегодняшнего дня ты будешь посажен под замок… И никогда больше не вернешься в ту школу… никогда.
— Я бы сделал что угодно, чтобы вернуться туда! — пообещал Гарри.
А вздумаешь колдовать, они все равно тебя выгонят!
И, захохотав, как помешанный, он потащил Гарри наверх в его комнату.
Дядя Вернон не бросал слов на ветер. На другое утро он позвал плотника, и тот за умеренную плату забрал деревянной решеткой окно в комнате Гарри.
После этой фразы взбесившиеся светляки играли в глазах уже у Сириуса.
— Мой крестник сидел за решёткой в собственном доме, — отчеканил он, — Дурсль, у тебя три секунды, чтобы оправдаться.
— Я…я…я…
— Что ты?! — взревел мужчина, на что сзади уже как готовые подскочили Артур, Билл и Римус, которые оттащили мужчину от Дурсля.
— Я тебя презираю, — добавил Сириус.
Потом своими руками прорезал внизу двери отверстие и навесил кошачью дверцу.
Три раза в день пленнику давали немного еды, утром и вечером выводили в туалетную комнату. Все остальное время суток Гарри Поттер был заперт у себя в комнате на ключ.
— Что это такое? — спросил Артур, кивая на книгу.
— Вы ему никто, что вы со мной сделаете?
— Буду вас тихо презирать, как и Сириус.
— Как в тюрьме… — пробормотали Дафна Гринграсс и Луна Лавгуд, которым стало жалко Гарри.
* * *
Так прошло три дня. Дурсли и не думали сменить гнев на милость. Он лежал на кровати и глядел сквозь зарешеченное окно, как медленно садится солнце. Что-то с ним теперь будет?
— Ты три дня просидел в душном помещении? — спросила миссис Уизли.
— Да, — сказал Гарри.
Сердце в отчаянии сжималось — он не видел никакого выхода. Что толку вызволять себя из заточения с помощью магии, ведь тогда его исключат из Хогвартса. Но и жизнь на Тисовой улице не сулила ничего хорошего.
— Особенно, когда живёшь в душном помещение, где даже окно не проветришь.
Дурсли узнали, что могут спокойно спать, никто ночью не обратит их в летучих мышей, и теперь у него нет против них оружия. Добби, возможно, и спас его от какой-то страшной опасности, грозившей ему в Хогвартсе. Но ведь здесь его ждет просто голодная смерть.
Скрипнула кошачья дверца, и рука тети Петуньи втолкнула в комнату миску с супом.
— Кошачья дверца… Ты животное? — спросил Сириус.
У Гарри от голода уже давно сосало под ложечкой, он вскочил с постели и ринулся к миске. Суп был холодный как лед, но он в несколько секунд ополовинил ее. Затем подошел к клетке Букли и вывалил в ее плошку оставшееся овощное месиво. Сова распушила перья и презрительно глянула на Гарри.
— Нечего воротить клюв, — уныло проговорил Гарри, — это все, что у нас есть. Поставив пустую миску на пол рядом с кошачьей дверцей, Гарри опять лег на постель.
— Ты абсолютно ничего не делал?
— Да.
Есть хотелось еще сильнее.
Допустим, он не умрет в оставшиеся четыре недели. Хватятся ли его в Хогвартсе, если он первого сентября туда не вернется?
— Безусловно!
Пошлют ли кого-нибудь узнать, что с ним?
— Естественно!
Смогут ли уговорить семейство Дурслей отпустить его?
— И не таких уговаривали! — сказали все преподаватели. Даже Северус.
Комната погружалась во мрак. Измученный, голодный — в животе громко бурчало, — осаждаемый неразрешимыми вопросами, Гарри забылся тревожным сном.
— Прекрасные сны, — добавила Нимфадора.
* * *
Ему снилось, что его подарили зоопарку. Он сидит в клетке, на которой табличка: «Колдун несовершеннолетний». Люди глазеют на него сквозь прутья решетки, а он, ослабевший, с пустым желудком, лежит на соломенной подстилке.
В толпе мелькнули уши и глаза Добби, он стал кричать ему, просить о помощи, но Добби только сказал:
— Гарри Поттер здесь в безопасности, сэр.
Потом появились Дурсли, и Дадли стал бить палкой по железным прутьям. Голова у Гарри раскалывалась от боли.
— Ужасные ощущения, — сказал Рон, как понимающий.
— Потом будут более весёлые сны.
— Перестань, — взмолился он, — не мешай мне… Я очень хочу спать…
— Не сон, а ужас!
* * *
Гарри открыл глаза. В комнату лился лунный свет. Кто-то действительно глядел на него в зарешеченное окно; лицо в веснушках, рыжие волосы, длинный нос. Ну конечно, это был его лучший друг Рон Уизли.
— Ты спас моего крестника, — улыбнулся Сириус.
— Да, спас! — улыбнулся Гарри и обнял Рона и близнецов.
— Это для твоего блага, Гарри! — сказал Фред, а Поттер ударил его. — За что?!
— Это для твоего блага, Фред! — сказал Гарри и показал ему язык.
— Молодец, Гарри! — Джордж дал ему пять.
— Кто будет читать? — мисс Тонкс уже готова отдать книгу кому-то другому.
— Давай я. — мягко улыбнулся Римус и подошёл к ней.
— Держи. — их руки соприкоснулись, а между ними словно пробежал электрический ток.
— Спасибо. — Люпин взял книгу и сел обратно рядом с Сириусом, при этом немного покраснев.
— Да не за что. — Нимфадора стала словно спелый помидор.
Но никто особо этого не заметил, так как все обсуждали прочитанное и делились впечатлениями обо всём, о чём они говорят.
Сириус и Оливер переглянулись, ведь они знали об этой тайне Римуса.
— Кажется, что Римус влюбился в Тонкс. — заметил Гарри, прошептав это своему крёстному.
— Тебе не кажется. — шепнул тот. — Мы с Оливером узнали об этом вчера. — поделился тот и подозвал Вуда к ним. — Гарри в курсе.
— Хорошо. И что мы будем делать? — задал вопрос бывший капитан сборной Гриффиндора по квиддичу.
— Давайте сведём их! — проговорил Гарри шёпотом.
— Давайте! — слишком громко сказал Блэк, на что все обратили на него внимание.
— А что «давайте»? — подозрительно спросил Римус, которого очень интересовало то, что сейчас эта троица обсуждает.
— Давайте устроим пижамную вечеринку! — быстро придумал Оливер, в панике переглянувшись с Гарри.
— Хорошая идея. — немного подумав, согласился с этим Дамблдор, обрадовав весь зал. — А сейчас отдыхайте.
