Жизнь в книгах

      — «Грязнокровки и голоса», — Андромеда посмотрела на племянника так, что тот захотел залезть под стол, хотя она не знала, он ли это сделал.       Несколько дней Гарри старался не попадаться на глаза Златопусту Локонсу, и это ему удавалось. Труднее было избежать встреч с Колином Криви, который, похоже, выучил наизусть расписание уроков Гарри.       — Так оно тогда и было, — покраснел Колин.       — Ничего, страшного, тебе было одиннадцать.       — Я после первого курса такой фигнёй не страдал! — сказал Колин.       Колин был на седьмом небе от счастья: раз десять в день он произносил: «Как дела, Гарри?» — и слышал в ответ: «Нормально, Колин», пусть даже говорились эти слова с нескрываемым раздражением.       Букля все еще сердилась на Гарри за злосчастный полет на фордике, а волшебная палочка Рона до сих пор работала из рук вон плохо.       — Как и весь курс, — сказал Рон.       Утром в пятницу на уроке заклинаний она превзошла себя: вырвалась у Рона и ударила хрупкого старого профессора Флитвика в лоб, где у него вскочил огромный зеленый фурункул.       — Ничего страшного, мистер Уизли, — профессор похлопал Рона по плечу.        Гарри с облегчением вздохнул, когда наконец наступили выходные. Друзья все вместе собирались сходить в гости к лесничему Хагриду. Но в тот день кто-то разбудил его ни свет ни заря.       — ЧТО?! В ВЫХОДНОЙ?!       Он разлепил глаза и увидел Оливера Вуда.       — Что… что такое? — сонно пробормотал Гарри.       — Оливер, ты совсем помешанный? — спросил Сириус.       — Тогда была задача выиграть Кубок! — стал оправдываться Вуд.       — Джеймс тоже таким страдал, — сказал Римус. — Тренировка! — решительно заявил Вуд. — Вставай!       Гарри поглядел в окно. Золотисто-розовое рассветное небо подернуто легкой дымкой, оглушительно гомонят птицы — как это они его раньше не разбудили.       — Лучше бы птицы разбудили… — пробормотала Анджелина.       — Но, Оливер, — взмолился Гарри, — сейчас такая рань!       — Вот именно, — согласился Вуд. В глазах высокого, крепкого шестиклассника горел сумасшедший огонь энтузиазма. — Это новая тренировочная программа. Бери метлу и пошли!       — Прекрасно! — сказал Римус, — Джеймс также делал и Сириус его немного ненавидел за это.       — Немного, — сказал Сириус с саркастической улыбкой.       Другие команды еще и не приступали к тренировкам, мы будем в этом году первыми…       — На это и был расчёт. — Оливер пожал плечами.       Зевая и поеживаясь, Гарри выбрался из постели и начал искать в чемодане спортивную форму.       — Молодец! Жду тебя на площадке через пятнадцать минут.       Надев алую форму и накинув сверху мантию — утро было прохладное, — Гарри нацарапал Рону записку: пусть тоже идут с Гермионой на стадион.       — Прекрасно, — сказал он, — зачем я тогда это сделал? — сам себя спросил Гарри.        Закинув на плечо свой «Нимбус-2000», он спустился в Общую гостиную и уже готов был выйти в коридор, как вдруг наверху послышался шум.       — Что за шум?       По винтовой лестнице, сжимая что-то в руке, скатился Колин Криви; висевшая у него на шее камера болталась из стороны в сторону.       — Кто-то произнес твое имя, Гарри! Смотри, что у меня есть! Я напечатал их, хочу тебе показать…       Гарри ошеломленно уставился на фотографию, которую Колин держал у него перед носом.       — Это та самая прекрасная фотография? — спросил Гарри, а Колин кивнул.       На ней черно-белый Локонс изо всех сил пытался втащить кого-то за руку в кадр. Гарри узнал на снимке собственную руку и с удовольствием отметил, что оказал Локонсу достойное сопротивление. Локонс скоро сдался и устало прислонился к белому краю фотографии.       — Действительно прекрасная фотография! — со смехом согласился Блейз.       — Подпишешь? — с надеждой спросил Колин.       — Нет, — отрезал Гарри и быстро оглянулся по сторонам. В гостиной, к счастью, еще никого не было. — Извини, Колин, я тороплюсь. У меня сейчас тренировка. — с этими словами он решительно направился к выходу в коридор.       — Ты за ним побежал? — спросил Сириус.       — Да, — кивнул Колин.        — Вот это да! Подожди! Я никогда в жизни не видел, как играют в квиддич! — И Колин вприпрыжку побежал вслед за Гарри.        — Не будет ничего интересного. Это всего лишь тренировка, — ответил Гарри, но Колин пропустил его слова мимо ушей. Лицо его сияло от радостного волнения.       — Ты ведь самый молодой игрок за последние сто лет, правда, Гарри? Правда? — возбужденно спрашивал Колин, стараясь не отставать от Гарри.       — Я этим не горжусь, я попал в сборную абсолютно случайно, — сказал он.       — Ты, наверное, великий игрок. А я вот никогда не летал. Это трудно, да? А это твоя собственная метла? Самая лучшая модель?        Гарри не знал, как его остановить. Все равно что заговорила собственная тень, от которой не избавишься.       — Я даже не знаю толком правил квиддича. — Колину не хватало дыхания, но он не смолкал ни на минуту. — Правда, что в него играют четырьмя мячами? Два летают сами и сбивают игроков с метел?       — Правда, — мрачно подтвердил Гарри: очень не хотелось объяснять сейчас довольно сложные правила игры.       — Четыре мяча, семь игроков — начал Сириус, — три охотника играют одним и закидывают их в три кольца, которые защищает вратарь, каждое попадание — 10 очков, два загонщика с битами отбивают ещё два бешенных мяча, за попадание в соперника бладжером очков нет. Ловец летает по полю и ищет маленький мячик, который приносит 150 очков, с вероятностью 90 процентов — это победа. Всё просто, нужно уметь объяснять.       — Эти мячи называются бладжеры. В каждой команде есть два загонщика, у них специальные биты, ими они отбивают бладжеры, которые летят в товарищей по команде. Загонщики Гриффиндора — Фред и Джордж Уизли.       — А зачем остальные мячи? — Колин завороженно глядел на Гарри, споткнулся и чуть не упал.       — Я подвернул себе ногу, просто не заметил этого сначала, — сказал Колин.       — Большим красным мячом, квоффлом, забивают голы, — пояснил Гарри. — Игроки пасуют его друг другу, стараясь забросить в кольца противника. Кольца закреплены на высоких шестах, по три на каждой половине поля.        — А четвертый мяч?        — Четвертый — золотой снитч. Он маленький, летает быстро и поймать его очень трудно. Это задача ловца.       — Вот, ты сам всё объяснил, при чём довольно быстро, — сказал Сириус, хлопая крестника по плечу.       Матч кончается, когда ловец поймает снитч. Его команда выигрывает, потому что получает за это сразу сто пятьдесят очков.       — А ты ловец сборной Гриффиндора? — благоговейно прошептал Колин.       — Да, — кивнул Гарри. Они уже вышли из замка и шагали по мокрой от росы траве. — Еще в каждой команде есть вратарь. Он охраняет кольца.       — Вначале Оливер Вуд, а потом Рон Уизли! — захлопал в ладоши факультет Гриффиндора.       — Рональд Уизли — наш король, Рональд Уизли — наш герой, Перед кольцами дырой Так всегда и стой! — начал петь какой-то первокурсник со Слизерина, но его быстро заткнули более старшие, которым не хотелось получить от взрослых.       — И кто автор? — спросил Северус, хотя уже догадывался, что автором был младший Малфой.       — Драко! — возмутился Люциус, давая сыну подзатыльник.       Вот, кажется, и все.       Но Колин не переставал засыпать Гарри вопросами всю дорогу до спортивного поля. Гарри избавился от него только перед входом в раздевалку.       — Пойду поищу себе местечко получше! — пропищал ему в спину Колин и побежал к трибунам.       В раздевалке все уже были в сборе. Фред и Джордж Уизли, заспанные и взъерошенные, сидели рядом с четверокурсницей Алисией Спиннет, которая дремала, откинувшись назад. Напротив них зевали два других охотника — Кэти Белл и Анджелина Джонсон. Вуд же был бодр и энергичен — сна ни в одном глазу.       — Я тогда на кофе уже сидел, — сказал Оливер.       — Ты до скольки лет на кофе сидел? — спросил Сириус.       — До 18.       — А тебе сейчас?       — 19.       — Ну, ты хотя бы не смешивал кофе и энергетик. — Сириус усмехнулся, вспоминая об этом.       — Было дело… — неловко сказал Оливер.       — Расскажите? — Гарри было интересно узнать об этом, на что оба его товарища по сведению Римуса согласились кивком головы.       — Ну, наконец, Гарри. Что ты так задержался? — повернулся к нему Вуд. — Вначале позвольте мне объяснить нашу новую тактику. Я разрабатывал ее все лето, и, уверен, она поможет нам в этом году выиграть школьный чемпионат…       Вуд прикрепил к доске большой лист пергамента, где было изображено поле для квиддича, испещренное разноцветными линиями, стрелочками и крестиками. Достал свою палочку, постучал по доске, стрелки ожили и стали ползать по схеме как гусеницы. Пока Вуд пространно излагал новую тактику, Фред Уизли уронил голову на плечо Алисии и явственно захрапел.       — Прекрасно! — сказал Вуд, всплеснув руками.       На объяснение первой схемы ушло двадцать минут. После чего Вуд достал вторую, за ней — третью. Гарри чувствовал, что засыпает.       — Все ясно? — громко спросил Вуд, вырвав Гарри из объятий сладостной дремы. Как раз в эту минуту ему снилось, что он сидит в Общей гостиной и поглощает завтрак. — Вопросы есть?       — У меня есть, Оливер, — разлепил глаза Джордж. — Почему нельзя было рассказать все это вчера вечером, когда соображалось гораздо лучше?       — Вы забудете всё, — усмехнулся юноша.       Вопрос Вуду явно не понравился.       — Да проснитесь вы, — повысил он голос, окинув собравшихся неодобрительным взглядом. — В прошлом году мы, лучшая команда школы, не выиграли Кубка. Нам помешали… э-э… особые обстоятельства…       Гарри виновато заерзал. В том семестре, во время последнего матча, он лежал без сознания в больничном крыле.       — Мы тебя не виним, ты буквально школу спас, — сказал Фред.       — Да и я, — сказал Вуд.        Гриффиндор вышел на поле без ловца и потерпел самое сокрушительное за последние триста лет поражение. Вуд замолчал, пытаясь взять себя в руки. Прошлогодний разгром мучил его до сих пор.       — Приготовьтесь, нам предстоят в этом году упорные тренировки. А теперь применим новую теорию на практике! — воскликнул он, схватил свою метлу и поспешил к выходу. За ним, позевывая, на негнущихся ногах, двинулась вся команда.       — Вот оно — настоящее утро участников нашей команды, — сказал Вуд.       Ну и затянул же Вуд изложение своей тактики!       — Очень затянул! — все игроки неодобрительно посмотрели на бывшего капитана, который на это просто пожал плечами.       Солнце успело подняться, хотя на траве все еще слоями лежал туман.       — ОЧЕНЬ затянул! — согласился с ними Сириус.       — Даже Джеймс так не делал! — согласился с ним Римус.       Выйдя на поле, Гарри увидел на трибуне Рона и Гермиону.       — Вы что, еще не закончили? — удивился Рон.       — Еще и не начинали, — буркнул Гарри, с завистью глядя на тосты с джемом, которые друзья прихватили с собой после завтрака.       — Они были тебе.       — Вуд объяснял нам новую тактику.       Он оседлал метлу, оттолкнулся от земли и взмыл в небо. Холодный воздух хлестнул по лицу и разбудил куда быстрее, чем нудные объяснения Вуда.       — Они не нудные, а долге, — поправил Сириус.       Какое счастье снова оказаться над полем! Гарри на полной скорости облетел стадион, обогнав Фреда и Джорджа.       — Что за странные звуки? — удивился Фред, когда они долетели до конца поля и развернулись.       Гарри бросил взгляд на трибуну. На самом верху они увидели Колина. Он без остановки щелкал камерой, звуки на пустом стадионе разносились необычно громко.        — Посмотри сюда, Гарри! Сюда! — отчаянно завопил Колин.       — Это еще кто? — спросил Фред.       — Не знаю, — соврал Гарри и резко рванул с места.       — Извини, Колин.       — Я всё понимаю, — кивнул мальчик.       До чего же ему надоела эта мелюзга!        — Что происходит? — недовольно нахмурился подлетевший к ним Вуд. — Почему первокурсник нас снимает? Мне это не нравится. Вдруг, это шпион из Слизерина пытается заснять нашу новую программу.       — Да нет, он из Гриффиндора, — успокоил капитана Гарри.       — Кроме того, Оливер, слизеринцам шпион не нужен, — заметил Джордж.       — Что ты хочешь этим сказать? — бросил на него подозрительный взгляд Вуд.       — Что они и сами уже здесь. — Джордж указал на игроков в зеленой форме, которые с метлами на плечах выходили на поле.       — Откуда они взялись? — сжал кулаки Вуд. — Я же забронировал стадион на сегодня! Ладно, сейчас разберемся!       — Я был очень злым, я с МакГонагалл два часа торговался, — сказал Оливер.       Разозлившись, он так резко пошел вниз, что приземление оказалось весьма чувствительным. Его слегка пошатывало, когда он двинулся к слизеринцам вместе с Гарри и близнецами.       — Флинт! — рявкнул Вуд, обращаясь к капитану соперников. — Сейчас наше время! Мы встали чуть свет! Убирайтесь отсюда!       Маркус Флинт был крупнее Вуда. Гарри иногда казалось, что он смахивает на тролля       — Судя по его стилю игры, так оно и есть, — хмыкнул Вуд.       Вот и сейчас у него на лице играла глуповатая улыбка — как у тролля, замыслившего очередную каверзу.       — Нам тут всем места хватит, Вуд.       Подошли Алисия, Кэти и Анджелина. Слизеринцы, среди которых девочек не было, стояли плечом к плечу и презрительно ухмылялись.       — У нас считается, что квиддич не женский спорт, — сказал Драко.       — А у нас есть Джинни, — потёр висок Гарри.       — Которая не девочка, а парень в юбке… — пробормотал Теодор, которому однажды уже досталось от Джинни.       Услышавшая его девушка фыркнула и показала ему язык, на что он просто покачал головой.       — Расскажешь поподробнее? — попросил Блейз, а с ним и все слизеринцы, а так же Гарри, Гермиона, Сириус и все Уизли.       — Потом! — быстро сказал Нотт и покраснел.        — Но я забронировал стадион! — крикнул Вуд. — Забронировал!       — Ты забронировал, — возразил Флинт, — а у меня письменное разрешение от профессора Снегга. Вот, читай: «Я, профессор С. Снегг, разрешаю команде Слизерина провести тренировку на поле для квиддича в связи с тем, что им необходимо опробовать нового ловца».       — У вас новый ловец? — спросил Вуд. — Это новость! Откуда вы его взяли?       Из-за спин шестерых игроков вышел седьмой, чуть не на голову ниже остальных.       — Я знаю кто это, — сказал Сириус, глядя на племянника.        На его бледном, заостренном лице играла самодовольная улыбка. Это был Драко Малфой.        — Ты, случайно, не сын Люциуса Малфоя? — спросил Фред, неприязненно глядя на Драко.       — Я не случайный, я планированный, — сказал Драко, — А ещё мне, скорее всего, конец.       — Не скорее всего, а точно. — поправил его Гарри и в поддерживающем жесте хлопнул по плечу. — Удачи, брат!       — Спасибо, брат. Она мне понадобится…        — А ты не зря упомянул его отца, — заявил Флинт, и ухмылки на лицах слизеринцев растянулись еще шире. — Он сделал нашей команде щедрый подарок. Посмотри сам!       Все семеро вытянули вперед свои метлы. Отполированные до блеска, абсолютно новые, с золотыми буквами «Нимбус-2001», они ослепительно сверкали в лучах утреннего солнца.       — Так ты и попал в команду, — добавила Гермиона, на что даже Люциус Малфой не смог ничего сказать.        — Последняя модель. Появилась только месяц назад, — небрежно заметил Флинт, смахнув несуществующую пылинку со своей метлы. — Она гораздо лучше «Нимбуса-2000».       — Нет, — сказал Гарри, — есть определённые вещи, из-за которых мне Нимбус-2000 нравится больше.        А что касается «Чистометов», — он бросил уничтожающий взгляд на старые метлы в руках Фреда и Джорджа, — они с этой моделью даже рядом не стояли.       Игроки Гриффиндора не нашлись что ответить. У торжествующего Малфоя налитые злобой глаза превратились в щелки.       — Смотрите, — махнул рукой Флинт. — К Гриффиндору спешит подмога.       — Мы их друзья, — сказала Гермиона, — это нормально.       — У меня никогда не было нормальных друзей, я вас не понимал, — прошептал Драко.       — Теперь мы будем твоими друзьями. — Гарри на это улыбнулся, а младший Малфой вернул улыбку.        По полю к игрокам бежали Рон с Гермионой, решившие выяснить, в чем дело.       — Что происходит? — спросил Рон у Гарри. — Почему вы не играете? А этот тип что тут делает? — он удивленно разглядывал Малфоя, одетого в спортивную форму Слизерина.       — Я новый ловец сборной Слизерина, Уизли, — самодовольно заявил Малфой.       — В этом нет ничего такого, — сказал Гарри.       — Мы любуемся метлами. Их купил мой отец для всей нашей команды.        Рон не мог отвести восхищенного взгляда от семи великолепных скоростных метел.       — Хороши, а? — невинно поинтересовался Малфой. — Не расстраивайтесь, соберите с болельщиков деньги и тоже такие купите. Или выставьте на аукцион свои «Чистометы-5». Музеи всего мира из-за них подерутся, — издевался он.       — Драко! — крикнула Нарцисса.       Сборная Слизерина разразилась дружным хохотом.       — Зато ни один игрок нашей сборной не покупал себе место в команде, — отчеканила Гермиона. — Все они попали туда благодаря таланту.       Самодовольное лицо Малфоя исказила гримаса ненависти.       — А твоего мнения, грязнокровка, никто не спрашивает! — выпалил он.       — Что? — невинно спросил Сириус, — Это что?       — Драко, это что? — спросила уже Нарцисса, — Мы не так тебя воспитывали, чтобы ты такими словами направо и налево разбрасывался.       Люциус молчал, так как понимал, что это была его ошибка в воспитании сына.       Сириус поднял Драко за шиворот и хорошо потряс.       — Гермиона, прости, — он пытался встать на ноги от тряски дяди.       — Ничего страшного, — она уже давно не обижалась, впереди ещё сложные три курса.       Драко наконец уселся, а Нимфадора хорошо ударила его по затылку.       — Есть за что, — сказал она.       Гарри понял: Малфой сказал что-то ужасное, потому что не успел он закрыть рта, как поднялся невообразимый шум. Флинт метнулся прикрыть собой Малфоя от кулаков Фреда и Джорджа. Алисия кричала: «Да как ты смел такое сказать!», а Рон с воплем: «Ты заплатишь за это, Малфой!» — выхватил из кармана волшебную палочку       — Нет, у тебя палочка сломана! — закричал Чарли.       и, просунув ее под руку Флинта, направил прямо в лицо Малфою. По стадиону разнеслось эхо от громкого хлопка, из другого конца палочки вырвался зеленый луч и ударил Рона в живот. Рон упал и покатился по траве.       — Рон, с тобой все хорошо? — бросилась к нему Гермиона. Рон хотел ответить ей, открыл рот и… оглушительно рыгнул. К ужасу гриффиндорцев, из его рта посыпались слизняки.       — Ой, Рон! — миссис Уизли пыталась обнять сына.       — Мама, со мной всё нормально.        А слизеринцы зашлись от смеха. Флинт согнулся пополам и рухнул бы на траву, если бы не метла. Малфой не устоял на ногах и хохотал на четвереньках, колотя кулаком по земле.       Драко угнулся от второго подзатыльника, только уже от Римуса.        Гриффиндорцы окружили Рона, извергавшего больших блестящих слизней. Зрелище было столь неприятно, что никто не решался помочь ему.              — Слизеринцы нашли, отчего смеяться. — Перси посмотрел на тех игроков, которые сейчас учатся. — А вот вы, его братья, не захотели ему помочь! — он в шоке посмотрел на близнецов, которые молча сидели и смотрели под ноги.       — Отведем его к Хагриду это недалеко, — обратился Гарри к Гермионе. Та храбро кивнула, друзья подхватили Рона под мышки и поставили на ноги.        — Что случилось, Гарри? Что случилось? Он заболел? Но ты ведь сможешь его вылечить, правда?       — Мне столько же лет, сколько и ему, — сказал Гарри, — поэтому нет — не могу.       — тараторил Колин, который сбежал с трибуны и сейчас приплясывал вокруг Гарри и Гермионы.       Рона в очередной раз вывернуло наизнанку, у него изо рта посыпалась новая порция слизняков.       — Ого! — восторженно воскликнул Колин и поднес камеру к глазам. — Гарри! Подержи его секундочку!       — Уйди с дороги, Колин! — рассердился Гарри.       — Прости, пожалуйста.       — Ничего, я уже и сам понял, что такое поведение было неправильным.       Поддерживая Рона, они повели его со стадиона в сторону Запретного леса.       — Мы уже почти пришли, Рон, — подбодрила его Гермиона, заметив между деревьями домик лесничего. — Через пару минут будем на месте… тебе сразу станет легче…       — Хагрид будет лечить его методами времён своей молодости, — сказал Гарри.       — Помогло же, — сказал Хагрид.        Когда до дома осталось метров пять, дверь распахнулась. Но появился не хозяин: из дверей размашистым шагом вышел Златопуст Локонс, одетый на этот раз в сиреневую мантию.       — Сюда, — шепнул Гарри, толкнув Рона за ближайший куст. Гермиона не очень охотно последовала за ними.        — Это очень просто, надо только знать, что делать! — профессорским тоном объяснял Локоне Хагриду. — Если понадобится помощь, вы знаете, где меня найти!       — А зачем его искать? — спросил Гарри, — Он везде.       — Да уж, прекрасный преподаватель, — сказал Сириус, чеша затылок и поглядывая на Драко, который уселся тише воды, ниже травы.       Я пришлю вам свою книгу. Странно, что у вас до сих пор ее нет. Подпишу сегодня вечером и пришлю. До свидания! — И Локонс зашагал в сторону замка.       Гарри дождался, пока он скрылся из виду, вывел Рона из-за кустов и поспешил к дверям. Все трое забарабанили в дверь. Хагрид тут же открыл — вид у него был явно недовольный. Но, увидев, кто на крыльце, он расцвел.       — Куда вы запропали! Заходите, заходите! Я уж подумал, это профессор Локонс вернулся…       Гарри и Гермиона втащили Рона в единственную комнату Хагрида, которая служила и спальней, и гостиной, и столовой.       — Обожаю эту комнату, — сказал Рон, — Там было всё. И драконы, и слизни, и гиппогрифы…       У одной стены стояла огромная кровать, в камине весело потрескивал огонь. Усадив Рона в кресло, Гарри принялся торопливо рассказывать Хагриду, что случилось с их другом, но великана эта история со слизняками, похоже, не обеспокоила.       — Лучше пусть лезут наружу, чем сидят внутри, — жизнерадостно заявил он, поставив перед Роном большой медный таз.       — Это самое верное средство, — сказала миссис Уизли.        — Давай, Рон, не стесняйся.       — Какое стеснение?!       Рон склонился над тазом.       — Нам, наверное, остается только ждать, когда это прекратится само собой? — озабоченно спросила Гермиона. — Это заклятие вообще непросто снять, а уж если сломана палочка…       Хагрид суетился вокруг, накрывая стол к чаю. Волкодав Клык подошел к Гарри, положил голову ему на колени и тут же обслюнявил всю мантию.       — А что хотел от тебя Локонс, а, Хагрид? — спросил Гарри, почесывая Клыка за ушами.       — Учил меня, как колодец от водорослей очистить, — проворчал Хагрид, убирая со стола полуощипанного петуха и ставя на его место чайник.       — Хагрида? — саркастически спросил Сириус, — Учить чему-то, связанному с хозяйством?.        — А то я без него не знаю. Болтал о привидении, накликающем смерть. Будто он его… э-э… откуда-то выгнал. Все небось врал, готов съесть чайник, да!       — Хагрид, готовься съесть чайник.       Это было не похоже на Хагрида. Он никогда не говорил плохо о профессорах Хогвартса.       — О нём хорошего нечего говорить! — воскликнул Сириус.       Гарри взглянул на лесничего с удивлением, но промолчал. А вот Гермиона не смолчала и заявила, чуть повысив голос:       — Я думаю, ты несправедлив, Хагрид, профессор Дамблдор сам выбрал его на должность профессора защиты от темных искусств.       — А из кого выбирать-то? — ответил Хагрид, протягивая друзьям тарелку с ирисками из патоки.       — Я о том же! — сказал замолчавший Дамблдор, — Не из кого выбирать сильно.        (Рон все страдал над тазом.)       — А что мне ещё делать?        — Защиту… вишь ты… никто не хочет преподавать. Эта должность проклята, на ней больше года не держатся, да! Ладно, лучше скажите, — спросил Хагрид, кивнув в сторону Рона, — кого это он пытался заколдовать?       — Малфоя. Он обозвал Гермиону. Как-то очень грубо, потому что все просто рассвирепели.       — Гнусно обозвал, — прохрипел Рон, подняв голову от таза.       — Вот-вот, — сказал Сириус, глядя на племянника, который замолчал и всё ещё потирал затылок от подзатыльника двоюродной сестры.       На его побледневшем лице проступили капли пота.        — Назвал ее грязнокровкой… — почувствовав очередной приступ рвоты, Рон снова склонился над тазом. Хагрид побагровел от ярости.       — Ишь, гад! — проревел он, повернувшись к Гермионе.       — Я не знаю, что это значит, — тихо проговорила она. — Конечно, я понимаю, это ужасно грубо…       — Это самое подлое оскорбление. — Голова Рона снова высунулась над столом. — Грязнокровками называют тех, кто родился в семье магглов.       — Прекрасное объяснение, — сказал Римус, — я Лили без мата объяснить не смог.       — Это ошибочное мнение! — неожиданно сказал Люциус. — Тех, кто родился в семье магглов, называют магглорождёнными. Грязнокровки — это те, кто не чтят законы магии и ими могут быть как чистокровные, так и полукровки с магглорождёнными.       У кого родители не волшебники. Среди волшебников есть такие, кто считает себя лучше всех. Например, Малфои. Они хвалятся, что у них в жилах течет самая чистая кровь. — Рон странно всхлипнул и плюнул в подставленную руку маленького слизняка. Бросил его в таз и продолжал: — Вообще-то почти для всех волшебников это ничего не значит. Какая разница — маг ты или маггл! Взять хотя бы Невилла Долгопупса: уж куда чище кровь, а даже котел не может ровно установить.       — Это пока! — крикнул Невилл.       — А наша Гермиона может все! Она знает… кучу, нет… все заклинания! — гордо воскликнул Хагрид.       — Ну, нельзя знать все заклинания.       Гермиона от такой похвалы зарделась, как маков цвет.        — Бессовестно так называть людей, — сказал Рон, дрожащей рукой отирая со лба капельки пота. — Грязная кровь! Это про кровь-то! Да сейчас большинство волшебников полукровки. Если бы мы не женились на магглах, мы бы давно все вымерли.       — Вот это точно. Потому что было бы кровосмешение и волшебники бы рождались отсталыми в развитии.       Тут он рыгнул и снова скрылся под столом.       — Ты не виноват… эта… что хотел заколдовать его, Рон, — крикнул Хагрид, стараясь перекрыть глухой стук, с каким слизняки падали в таз. — Даже лучше, что палочка не сработала. Поди заколдуй Драко, Люциус Малфой тут же… явится в школу.       — Если бы я узнал, что он сделал, я бы ничего не сказал, — заявил Люциус.       — Я бы устроила Драко хорошую взбучку и сказала бы, что он это заслужил! — Нарцисса неодобрительно посмотрела на мужа и сына.       И тут уж жди беды!       Гарри хотел сказать, что худшей беды, чем слизни, не может быть.       — Всё, что было во времена моей учёбы — это может быть хуже.       — А особенно экамены! — проговорил кто-то из младшекурсников.       Но не смог открыть рот: челюсти были намертво склеены ириской Хагрида.        — Гарри, — Хагрид неожиданно повернулся к нему, как будто вспомнил о чем-то, — я тут чуть не обиделся. Ты ведь подписываешь фотографии. А мне-то не подписал? Я, думаешь, хуже всех?       — Хагрид, ты серьёзно? — спросил Сириус, подняв одну бровь.        Гарри возмутился и сумел-таки разлепить зубы.       — Ого!       — Никаких фотографий я не подписывал, — с жаром воскликнул он. — А если Локонс говорит…       Хагрид рассмеялся.        Весь зал тоже.       — Да шучу я. — Великан добродушно хлопнул Гарри по спине, отчего тот ткнулся лицом в стол.       — И это тоже хорошо, — сказал Сириус, — то, что шутит, — добавил он.       — Ну да, не подписывал. Я так и сказал Локонсу: на кой леший это Гарри, он и так знаменитей всех.       — Вряд ли ему это понравилось, — потер Гарри ушибленный подбородок.       — Перекосился весь! — ответил Хагрид, и его глаза весело блеснули. — А тут я возьми и брякни, что вообще не читал его книг. Он вскочил и… э-э… ушел. Будешь ириску, Рон?       — Нет, спасибо. — Рон вынырнул из-за стола. — Лучше не рисковать.       — Вот точно.       — Идемте посмотрим, что у меня растет, — позвал Хагрид, когда Гарри и Гермиона допили чай.       — Правильно, — добавила миссис Уизли.       На маленьком участке за домом теснились огромные тыквы. Каждая была величиной с хороший валун.       — Знатные тыквы, да? — воскликнул Хагрид. — Это к Хэллоуину. Они… э-э… к тому времени еще раздуются…       — А чем ты их подкармливаешь? — спросил Гарри.        — Ну, сам понимаешь… э-э… я, да… помог им… — промямлил Хагрид, убедившись, что они за домом одни.       У стены Гарри заметил розовый зонт Хагрида. Очевидно, это не совсем простой зонт. Он был уверен, внутри безобидного на вид предмета скрыт обломок школьной волшебной палочки Хагрида.       — Так оно и есть, — сказал Хагрид, а немая Амбридж, что-то хотела сказать.       — Но после этой книги будет комментарий на счёт Хагрида, — сказала Гермиона, — сами всё поймёте.       Хагрид не имел права прибегать к магии. Его исключили из Хогвартса на третьем курсе, но Гарри пока не удалось выяснить за что.       — Мы тоже это не выяснили. — сказал Сириус.       — Удастся, — пообещал себе маленькому Гарри.       Стоило заговорить об этом, Хагрид начинал кашлять с отсутствующим видом, как будто оглох, пока Гарри не менял тему.       — Заклинание Раздувания, да? — В голосе Гермионы звучали укор и восхищение. — Ты отлично поработал над ними.       — Твоей сестренке тоже понравилось, — кивнул Хагрид в сторону Рона. — Видел ее вчера. — Хагрид покосился на Гарри и улыбнулся в бороду. — Она сказала, что… э-э… любуется окрестностями, а мне сдается, она… гм-гм… ожидала встретить кое-кого у меня.       Джинни покраснела, Гарри рассмеялся.       — И Хагрид подмигнул Гарри. — И она б не отказалась от подписанной…       — Перестань! — воскликнул Гарри.       Рон прыснул, и на грядку посыпались слизняки.       — Осторожнее! — рыкнул Хагрид и немедленно отволок Рона подальше от драгоценных тыкв.       Близилось время обеда. У Гарри весь день маковой росинки во рту не было (если, конечно, не считать ириски Хагрида), и ему хотелось скорей вернуться в школу.       — Обед… — Сириус откинулся на спинку дивана.       Друзья попрощались с Хагридом и пошли к замку. Рон изредка икал, но слизняки в нем, похоже, кончились — за всю дорогу он отрыгнул всего пару, да и то крошечных. Едва переступив порог холла, они услышали свои фамилии.       — Что случилось? — уже спросил Сириус.        — Явились наконец-то, Поттер, Уизли. — К ним приближалась профессор МакГонагалл. Вид у нее был весьма суровый. — Вечером будете отрабатывать свои наказания.       — А что мы будем делать, профессор? — спросил Рон, сдерживая отрыжку.       — Вы, Уизли, будете чистить серебро в Зале почета под присмотром мистера Филча, — ответила профессор МакГонагалл. — И никакого волшебства, Уизли: будете работать руками.       — Надо было мне это задание дать, — сказал Гарри, — я всю жизнь у Дурслей без магии работаю.       — Полезно! — сказала Андромеда.       Рон судорожно вздохнул. Завхоза Аргуса Филча ненавидели все до единого ученика Хогвартса.       — А вы, Поттер, будете помогать профессору Локонсу — поклонники завалили его письмами.       — ЧТО?!       — Только не это! Нельзя ли мне тоже чистить серебро в Зале почета? — В голосе Гарри звучало отчаяние.       — Конечно, нет. — Профессор МакГонагалл удивленно взметнула брови. — Профессор Локоне попросил, чтобы ему помогали именно вы. Ровно в восемь, и не опаздывать!       — Ну, а кто тогда хотел бы променять Локонса на Филча? — спросила Минерва.       Настроение было испорчено. Гарри и Рон вошли в Большой зал понурившись, Гермиона следовала за ними, на ее лице ясно читалось: «Не надо было нарушать школьные правила!»       — Это правда, — сказал Билл.       — Ой, сам же их столько раз нарушал! — фыркнул на это Чарли.       — Я просто за вас испугалась.       Даже пирог с почками показался сегодня Гарри не таким вкусным. Он был уверен: его наказание тяжелее. Рон с этим не соглашался.       — Филч продержит меня всю ночь, — сокрушался он. — И никакого волшебства! Да в этом зале сотни три кубков! А я совсем не умею работать руками, как магглы!        — Я бы с радостью поменялся с тобой, — несчастным голосом произнес Гарри. — Я у Дурслей напрактиковался.       — Вот-вот, — добавил Гарри.        Отвечать на письма поклонников Локонса… Просто кошмар!       Субботний день растаял быстро. Не успел Гарри оглянуться, как часы уже показывали без пяти восемь. Едва переставляя ноги, он брел по коридору второго этажа к кабинету Локонса. Перед дверью на мгновение замер, сжал зубы и решительно постучал. Дверь тут же распахнулась. Локоне при виде своего помощника широко улыбнулся.       — А-а, вот и наш нарушитель! — воскликнул он. — Заходи, Гарри, заходи.       — Господи, — простонал Сириус.       — Я так тогда и думал, — сказал Гарри. — Да и всю отработку.        Кабинет был освещен множеством свечей. Стены сплошь увешаны фотографиями Локонса, так что самих стен за ними не видно.       — Неудивительно.       На столе высоченная стопка конвертов.       — Снова неудивительно.        — Будешь писать адреса! — торжественно произнес Локонс, не сомневаясь, что это доставит Гарри огромное удовольствие. — Та-ак, вот письмо Глэдис Гаджен, дай ей бог здоровья, одна из самых преданных моих поклонниц.       Минуты ползли не быстрее улиток. Гарри не слушал Локонса и только время от времени произносил: «м-м-м», «точно!» «да». Кое-что, однако, достигало его сознания: избитые фразы, вроде «Слава — неверная подруга, Гарри» или «Знаменитость складывается из поступков, которые эта знаменитость совершает».       — Вот, а я ничего такого не делал! — крикнул Гарри.       — Кроме того как убил Василиска и дважды спас школу — на первом и на четвёртом курсе.       — А на третьем раскрыл правду про предателя Поттеров.       Свечи становились короче, мигали, отблески пламени плясали на бесчисленных изображениях Локонса. Гарри перевернул уже, наверное, тысячный конверт, на тысяча первом принялся выводить адрес какой-то Вероники Сметли.       «Конца-краю не видно! — подумал Гарри. — Сил больше нет сидеть тут…»       И в этот миг он вдруг что-то услыхал. Какой-то звук, непохожий на потрескивание догорающих свечей и разглагольствования Локонса о поклонницах.       — Гермиона, — вдруг спросил Гарри, — А ты писала ему письма?       Гермиона на это лишь покрутила у виска.       Это был голос, от которого перехватило дыхание, кровь стыла в жилах, голос, который сочился ледяным ядом.       — Иди… иди ко мне… дай мне схватить тебя… разорвать… убить…       — Что это такое? — заволновался Сириус.       — Я слышал голос, какой — узнаешь потом.       Гарри вскочил, и улица, на которой жила Вероника Сметли, скрылась под огромным фиолетовым пятном.       — Что-что? — громко воскликнул он.       — То, что ты слышишь, мой мальчик, — ответил Локоне. — Целых полгода без перерыва на первом месте в списке бестселлеров! Такого еще не бывало!       — Я не об этом, — лихорадочно замотал головой Гарри. — Голос!       — Голос? — озадаченно переспросил Локоне. — Какой голос?       — Голос, который сказал… вы ничего не слышали?       Локонс изумленно уставился на Гарри.       — Мне, кстати не показалось, — сказал Гарри, — просто этот голос могу слышать только я в силу своей…необычной способности.       — О чем ты, Гарри? Может, ты задремал? Посмотрим, который час! Ого! Мы просидели здесь почти четыре часа!       — Ужас…       Кто бы мог подумать! Время пролетело как один миг!       Гарри молчал. Он силился снова услышать голос, но слышал только слова Локонса: вряд ли Гарри когда еще выпадет такое счастье — вместо наказания провести четыре часа с самим Златопустом Локонсом.       — Надо было Гермионе задание перенаправить, — сказал он.       — Тогда бы я умерла от счастья.        Гарри ушел к себе потрясенный. В этот поздний час Общая гостиная Гриффиндора была почти пуста.       — Неудивительно.       Гарри поднялся прямо в спальню. Рон еще не вернулся. Гарри натянул пижаму, залез в постель и принялся терпеливо ждать. Прошло полчаса, и наконец Рон ввалился в комнату, поддерживая правую руку левой. В нос Гарри ударил сильный запах средства для чистки серебра.       — Руку свело, — простонал он, падая на кровать. — Он заставил меня четырнадцать раз натирать Кубок по квиддичу!       — Это садизм, — воскликнул Драко.        А когда я чистил Кубок «За особые заслуги перед школой», из меня снова полезли слизняки, и я целую вечность оттирал потом с него слизь…       — Это нормально, оно обычно около трёх дней так…        А как у тебя с Локонсом?        Понизив голос, чтобы не разбудить Невилла, Дина и Симуса, Гарри сел в постели и рассказал Рону о голосе.       — И Локонс сказал, что ничего не слышал? — спросил Рон. Гарри в лунном свете увидел, как его друг нахмурился. — Думаешь, он соврал? Но я не понимаю… ведь даже невидимки открывают двери!       — Да, конечно, — ответил Гарри, опускаясь на подушку. — Я тоже ничего не понимаю.       — Как и всегда, — сказал Гарри, а Андромеда передала мужу книгу.