* * *
На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьезностью. — У твоего отца, Гарри, были прорицания, нумерология, магловеденье и УЗМС, — сказал Сириус, — у меня тоже самое, естественно, я и не думал вообще, хотя последнее выбрал я, на зло родителям, у Римуса вместо магловеденья были руны, у Питера, — он скривился, — тоже самое, что и Римуса, только без рун. Мама твоя была вместе с Римусом и Снейпом, — он кивнул в сторону профессора. — От этого зависит наше будущее, — сказала она Рону и Гарри, когда они втроем принялись изучать список новых предметов, помечая их галочками. — Я бы хотел отказаться от зелий, — заметил Гарри. — Нельзя, — мрачно возразил Рон. — Все старые предметы остаются. — Если бы позволили что-нибудь выкинуть, я бы вычеркнул защиту от темных искусств. — Но это очень важный предмет! — возмутилась Гермиона. — Это так, — сказал Сириус, — только не с Локонсом. — Важный, если бы его преподавал не Локонс, — уперся Рон. — Я у него ничему не научился. Нет, хотя научился — что будет, если выпустить на волю корнуэльских пикси. — Это все и так знали. — хмыкнул Перси и хихикнул, вспомнив описание урока младшего брата. Невилл Долгопупс был завален письмами, содержащими противоречивые советы родных колдунов и колдуний, какие предметы больше всего пригодятся в жизни. Растерянный, сбитый с толку, он читал список предметов, высунув язык, и смущенно спрашивал окружающих, что труднее — кабалистика или изучение древних рун. — А в итоге-то я сам всё выбрал. Дин Томас, который, как и Гарри, вырос среди маглов, поступил просто: закрыв глаза, тыкал волшебной палочкой в список и помечал те предметы, на которые угодил. — Прекрасно, — простонал Римус, — отец Гарри так же думал, — сказал он Томаса и стукнул его по плечу. Гермиона ничьих советов не слушала, а взяла и записалась сразу на все новые курсы. «Маховик» — одними губами прошептала троица. Гарри представил себе, что сказали бы дядя Вернон и тетя Петунья, вздумай он обсудить с ними свою будущую карьеру волшебника, и горько усмехнулся. — Ничего путного я бы тогда тебе не сказала, но сейчас, — она кивнула, — я бы посоветовала тебе нумерологию, потому что твоя мать более чем была рада этому. Правда, нельзя сказать, что он остался совсем без напутствия: Перси Уизли жаждал поделиться с кем-нибудь жизненным опытом. — Что же я там тебе наговорил! — с отчаянием сказал Перси, вспоминая свои слова. — А мне правда было интересно тебя слушать. — возразил Гарри, на что тот улыбнулся, наконец отпуская парня, которого всё это время продолжал обнимать. — Самое главное, Гарри, понять, чего ты сам хочешь, — сказал он. — И лучше задуматься о будущем как можно раньше. Поэтому я рекомендовал бы тебе предсказания. — Мда… Лучше бы было без них… — проговорил Перси, вспоминая свои уроки по прорицанию. Говорят, что маггловские дисциплины слишком легки, но я считаю, что волшебники должны иметь ясное и исчерпывающее представление о немагической части общества, особенно если им предстоит работать в тесном сотрудничестве с магглами. — А вот тут ты прав. — сказала с улыбкой Амелия. Вспомни моего отца — ему постоянно приходится иметь дело с магглами, их бизнесом, изобретениями. — И мне это нравится. — заметил Артур. А вот мой брат Чарльз всегда любил работать на свежем воздухе и выбрал уход за магическими существами. — Потому что животные такие милые. — улыбнулся Чарли. — Да, особенно гиппогрифы. — пробормотал Драко, вспоминая свой первый урок по уходу. Нужно использовать свои сильные стороны, Гарри. Ну и, конечно, склонности. — Хорошая же была речь, Перси! — согласился с Гарри бывший капитан гриффиндорцев. — Особенно два последних предложения. — сказал Поттер, а Перси обнял их обоих. Но единственным предметом, к которому у Гарри лежала душа, был квиддич. — И кто-то ещё говорит, что он не точная копия своего отца, — простонал Сириус, — Джеймс хотел идти в спорт. Но пришла война. И все, кто был в нами с четвёртого курса, пошли в мракоборцы. Твой отец, Римус, Фрэнк Долгопупс. Да, Невилл, твоего отца я тоже знал, — кивнул он мальчику, который расширил свои глаза, ведь можно было с ним поговорить о родителях, — братья Пруэтты, — сглотнула Молли и два её старших сына. — Все, кого я знал, стали мракоборцами и поверь, далеко не все выжили. И Гарри верил. Он на собственном опыте четырнадцать лет назад понял, что не все выжили. И он записался на те же курсы, что Рон: споткнется на чем-нибудь — рядом плечо друга. — Прям как Сириус с Джеймсом. — улыбнулся Римус.* * *
Очередной матч гриффиндорцы играли против Пуффендуя. Вуд каждый вечер гонял команду на поле, так что у Гарри едва хватало времени на что-нибудь еще, кроме квиддича и домашних заданий. — Да и у меня самого так было. — Оливер пожал плечами. То ли тренировки пошли удачнее, то ли погода улучшилась, но накануне перед субботней встречей Гарри возвращался в спальню с уверенностью, что Гриффиндор в этом году Кубок школы непременно выиграет. — Оно было у всех нас. — вспомнила Анджелина. Но радостное настроение длилась недолго. У двери, ведущей в спальню, Гарри столкнулся с Невиллом Долгопупсом, на котором лица не было. — Что случилось? — сразу же встревожились взрослые. — Гарри, я не знаю, кто это сделал… зашел и вижу… Расстроенно глядя на Гарри, он открыл дверь. Все содержимое чемодана Гарри было разбросано по комнате. На полу валялась разорванная мантия; постельное белье и одеяла сброшены с кровати, ящик тумбочки вытащен и все его содержимое высыпано на матрас. — У нас такое было только после пятого курса, когда мы пол Хогвартса собирали у себя, — усмехнулся Сириус. — Да. О вечеринках Мародёров вся школа была наслышана. — хмыкнула профессор Стебель. Гарри в полном недоумении подошел к кровати, ступая по раскиданным страницам «Тропою троллей». — Это книгу не жалко. Как и все остальные книги Локонса. Вместе с Невиллом принялись заправлять постель, и тут как раз явились Дин с Симусом и Рон. — Кто это устроил здесь такое безобразие? — сразу вышел из себя Дин. — Понятия не имею… — Гарри был совершенно подавлен. — Это и не удивительно. — сказал Теодор Рон обследовал его мантию — все карманы были вывернуты. — Кто-то что-то искал… Посмотри, пропало что-нибудь? Гарри принялся собирать вещи, бросая их в чемодан, последними закинул книги Локонса и лишь тут обнаружил пропажу. — Дневник Реддла исчез, — сказал он упавшим голосом, повернувшись к Рону. — Что?! Гарри кивнул на дверь, и они с Роном вышли. Добежав до гриффиндорской гостиной, полупустой в этот час, друзья отыскали Гермиону, в одиночестве корпевшую над трудом «Толкование древних рун». Известие привело ее в ужас. — Ведь получается, что украсть мог только кто-то из гриффиндорцев — больше никто не знает пароля… — Да, верно, — вздохнул Гарри. Джинни побледнела, а Гарри погладил её по плечу в знак поддержки. Фред и Джордж лишь переглянулись. «Как думаешь, братец Фордж, они будут вместе?» «Я не знаю, братец Дред. Но время покажет.»* * *
Утро следующего дня встретило их ярким солнечным светом и легким прохладным ветерком. — Идеальная погода. — улыбнулся Сириус. — Идеальные условия для квиддича! — Вуд стоял у гриффиндорского стола и, бурля энтузиазмом, нагружал омлетом тарелки своей команды. — Гарри, иди скорее сюда, тебе необходимо хорошо подкрепиться! Гарри оглядел стол, где почти не было свободных мест, и спросил себя: а не сидит ли где-то здесь новый владелец дневника? — Сидит. Гермиона настаивала, что надо заявить о краже, но Гарри был не согласен. Пришлось бы тогда рассказать всю историю с дневником — ведь мало кому известно, за что исключили Хагрида полвека назад. А ему вовсе не улыбалось ворошить это давнее темное дело. Да еще первому! — Хагрида исключили не за… — Рон закрыл рот друга рукой. — Молчи. Сохраним интригу. Выйдя из Большого зала, друзья отправились к себе в башню взять снаряжение для матча, и тут другая, более веская причина для тревоги добавилась к растущему списку неприятностей. Едва он успел поставить ногу на ступеньку мраморной лестницы, как до его слуха вновь донеслось: — В этот раз убей — Пусти, я разорву! Разорву сам! Гарри вскрикнул, Рон с Гермионой бросились к нему. — Голос! — воскликнул Гарри, озираясь вокруг. — Я только что опять слышал его! А вы слышали? Рон, широко открыв глаза, отрицательно покачал головой, а Гермиона вдруг хлопнула себя ладонью по лбу: — Гарри, я, кажется, поняла! Бегу в библиотеку! И она умчалась вверх по лестнице. — Гермиона мы без тебя умрём, — заоблачно сказала Рон. — Сдохли бы без меня на первом курсе, — дала Рону подзатыльник Гермиона. — Хотя, нет. Это ты бы сдох на первом курсе, а Гарри бы дожил до этого. — Спасибо, Гермиона. — с иронией сказал младший из Уизли. — Ты так в меня веришь. — Но в Гарри я верю больше! — ответила девушка. — Что такое она поняла? — спросил Гарри в смятении, все еще озираясь: вдруг еще раз услышит голос и сумеет определить, откуда же он исходит. — Понятия не имею. — Рон поднял брови. — И зачем ее вдруг понесло в библиотеку? — Это же Гермиона, — пожал плечами Рон. — Если что непонятно, пойди туда и спроси у нее самой… Гарри стоял в нерешительности. Он силился уловить зловещий голос, но из Большого зала повалили ученики, спеша на стадион и громко переговариваясь. И Гарри больше ничего не услышал. — Поторапливайся, — подтолкнул его Рон. — Уже почти одиннадцать. Забыл про матч! — Как? — наигранно спросил Оливер, — Ладно, я шучу, — он хлопнул Гарри по спине. Помедлив еще пару мгновений, Гарри махнул рукой и побежал в гриффиндорскую башню. Взял «Нимбус-2000» и скоро влился в толпу, устремившуюся через луг к стадиону. Но мысленно он все еще был в замке, вслушивался в тот таинственный голос. И, натягивая в раздевалке алую мантию, утешался одним — в замке сейчас никого нет, все здесь, смотрят игру. — Я не знал, что Герми там. Команды вышли на поле под громкие аплодисменты. Оливер Вуд поднялся в воздух для предварительного облета толевых шестов; мадам Трюк выпустила мячи. Пуффендуйцы, одетые в желтое, сгрудились в кучу — уточнить напоследок игровые ходы. — Диггори пытался всех успокоить, — сказал один пуффендуец. Гарри уже вскочил на метлу, как вдруг появилась профессор МакГонагалл и бегом пересекла поле, держа в руках громадный фиолетовый мегафон. Сердце у Гарри екнуло. — Матч отменяется! — проревел мегафон, и переполненные трибуны взорвались шумом, криками, свистом. Оливер Вуд без промедления приземлился и с безумным видом бросился к профессору МакГонагалл, все еще сжимая в руке метлу. — Но профессор! — кричал он. — Нам надо играть… Кубок… Гриффиндор… — Гарри, прости, я не знал, — поднял руки Оливер, а Гарри лишь махнул рукой, ведь Оливер и правда не знал. Профессор МакГонагалл, не замечая его, надсаживалась громовым электронным голосом: — Всем ученикам вернуться в свои гостиные. Там получите дальнейшую информацию. И пожалуйста, поскорее! — После чего она опустила мегафон и жестом подозвала Гарри: — Тебе, Поттер, лучше пойти со мной. Недоумевая, в чем его сегодня подозревают, — Ни в чём. Гарри посмотрел на Рона, отделенного от них ропщущей толпой. Рон их догнал по пути в замок. К удивлению Гарри, профессор МакГонагалл не посчитала присутствие Рона лишним. — Пойдем и ты с нами, Уизли. — Я тогда знатно перепугался. Шедшие поодаль ученики шумно высказывали недовольство отменой матча, многие были явно обеспокоены. — Это ещё мягко сказано. Рон и Гарри поднялись по мраморной лестнице вслед за профессором. На сей раз она повела их не в кабинет, а в больничное крыло. — Вас это очень расстроит, — произнесла профессор МакГонагалл непривычно мягким тоном, когда они подошли к двери больницы. — Было еще одно нападение… Двойное нападение. — КАК?! У Гарри внутри все похолодело. Профессор МакГонагалл толкнула дверь, и они вошли. Мадам Помфри склонилась над девушкой с пятого курса — той самой ученицей из Когтеврана, у которой они с Роном под Рождество так неудачно пытались выяснить дорогу в гостиную Слизерина. А на соседней кровати… — Гермиона! — охнул Рон. — Было страшно, ужас, — сказал Рон, — Жизнь, казалось, пролетела перед глазами. Гермиона лежала необычно тихая, глаза ее были открыты и словно остекленели. — Их нашли у двери библиотеки, — сказала профессор МакГонагалл. — Думаю, вы тоже не знаете, что значит вот это? — Она показала маленькое круглое зеркальце. — Оно лежало возле них на полу. — Мои подозрения мне вообще не нравятся, — сказала Тонкс. — Ничего хорошего там не будет, говорю сразу, — заявил Гарри. — Да, только я понимаю подозрения Тонкс, — сказал Римус, — и там чуть больше, чем не хорошо. Рон и Гарри покачали головами, не сводя глаз с Гермионы. — Я провожу вас в гриффиндорскую башню. — Профессор МакГонагалл тяжело вздохнула. — Мне предстоит разговор с учениками. — Тяжёлый разговор с учениками. — поправила она саму себя. Когда все собрались, профессор начала свою нерадостную речь: — «Все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают. На уроки будете ходить в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого. Все матчи и тренировки временно отменяются. Никаких передвижений по вечерам». Все ученики от четвёртого курса вздрогнули. Правда было страшно. Переполненная гриффиндорская гостиная выслушала это строгое предписание, не проронив ни слова. Профессор свернула пергамент, по которому читала, и закончила речь собственными словами: — Вряд ли стоит добавлять, что я давно не была так расстроена. Если преступника не поймают, школа, по всей видимости, будет закрыта. Я настоятельно прошу: все, у кого есть хоть какие-то подозрения, без промедления подойдите ко мне и сообщите, что вам известно. — И вы мне ничего не сказали. — вздохнула Минерва, смотря на Гарри с Роном. Профессор МакГонагалл протиснулась сквозь проем с полной дамой, который тут же сомкнулся. И вся гостиная загалдела. — Смотрите, заклятие наложено на двух гриффиндорцев, не считая привидения, одного когтевранца и одного пуффендуйца, — принялся загибать пальцы Ли Джордан, лучший друг близнецов Уизли. — Интересно, кто-нибудь из преподавателей обратил внимание, что все слизеринцы целы и невредимы? Разве не очевидно, что вся эта дьявольщина исходит из Слизерина? — Ну, ты практически прав, — сказал Гарри, поднимая бровь, — Слизерин был виноват. Подумайте об этой фразе со всех сторон. «Но он не про нас конкретно.» — с облегчением подумал каждый ученик Слизерина. Наследник Слизерина, чудовище Слизерина… Почему бы просто не взять и не выставить отсюда всех слизеринцев? — распалялся он под кивки одобрения и недружные аплодисменты. — Это бы всё равно ничего не дало. — заметил молчавший до этого Люциус. Сам Перси сидел в кресле позади Ли, но на сей раз он не спешил огласить свое мнение. Напротив, выглядел потерянным и удрученным. — Перси совсем убит, — шепнул Джордж Гарри. — Та девушка из Когтеврана, Пенелопа Кристалл, — староста. А он и мысли не допускал, что чудище решится напасть на старосту. — Нет, не по этому. — покачал головой Перси и опустил глаза, когда посмотрел на Гарри. Но Гарри его не слышал. Перед его глазами все еще была Гермиона, лежащая на больничной койке, точно мраморная статуя. А вдруг и сейчас преступника не поймают? Придется ему подумать о жизни с Дурслями. Том Реддл выдал Хагрида, только бы не возвращаться в магловский приют. — Иногда в приют тоже хотелось, с моей-то семейкой, — сказал Сириус. — Юфимия Поттер с Флимонтом были лучшим приютом. — согласился Римус. — Да, они были хорошими людьми. — ностальгически улыбнулся Блэк. Теперь-то Гарри прекрасно его понимал. — Что нам делать? — прошептал Рон ему на ухо. — Думаешь, они подозревают Хагрида? — Надо пойти и поговорить с ним, — ответил Гарри, собираясь с мыслями. — Я не верю, что это опять он. Но в тот раз именно Хагрид освободил чудовище, он должен знать, где находится Тайная комната, с этого и начнем разговор. — Но МакГонагалл сказала, что башню можно покидать только на время уроков, да и то под присмотром учителей. — Значит, пришло время снова достать старую мантию моего отца. — Идиот, — сказал Сириус и закрыл лицо руками. — Ты бы сам так же поступил. — Римус дал ему подзатыльник. — Да, я бы поступил точно так же. От отца Гарри унаследовал всего одну вещь — длинную серебристую мантию-невидимку. Без нее им из школы не выйти, ведь с Хагридом надо увидеться так, чтобы ни одна живая душа не проведала. Друзья легли спать в обычное время, дождались, пока Невилл и Дин с Симусом, наговорившись, уснут, встали, оделись и накинули на себя просторную мантию. Путешествие по темным переходам замка — удовольствие мало приятное. Впрочем, Гарри, которому случалось ночью бродить по замку, никогда еще не видел такого оживления в столь поздний час. Преподаватели, старосты, привидения ходили парами, часто оглядываясь — вдруг заметят что-то опасное. — Поэтому, именно поэтому могла увеличится численность нападений, — сказал Гарри, а преподаватели с ним согласились. Мантия-невидимка, к сожалению, не скрывала производимых звуков: буквально в метре от вышедшего дежурить Снегга Рон на что-то налетел и довольно громко ругнулся, но Снегг как раз в этот миг чихнул, и все обошлось. Северус на это покивал, запоминая эту информацию. Подойдя к выходу, друзья с облегчением вздохнули и тихонько отворили тяжелые дубовые двери. Стояла ясная звездная ночь. — Это было красиво. — улыбнулся на это Гарри. Между деревьев Запретного леса светились окошки небольшой хижины лесничего. Мальчики подошли к самой ее двери и только тогда сбросили с себя спасительную мантию. Постучали, и в ту же секунду увидели нацеленный на них арбалет в руках Хагрида, за его спиной оглушительно залаял волкодав Клык. — Эвона это кто! — Хагрид опустил оружие и удивленно посмотрел на них. — Вы чой-то на ночь глядя по лесам шастаете? Все вместе вошли в дом, и Гарри спросил, указывая на арбалет: — А это для чего? — Да просто так… Ничего… — замялся Хагрид. — Там даж у меня страшно было, — сказал Хагрид. — Рон, какими мы были тупыми, — простонал Гарри. — Полностью согласен. — Вы были детьми. — улыбнулась им Нарцисса. — Я в общем… того, ожидал… Садитесь… Чай приготовлю… Казалось, он с трудом понимал, что делает. Расплескал воду, почти загасив огонь, нервно отдернул здоровенную ручищу и разбил заварной чайник. — Хагрид, что с тобой? Ты уже знаешь про Гермиону? — Да, конечно… знаю… Такого голоса они у Хагрида никогда не слышали. Тревожно поглядывая на окна, он разлил кипяток по кружкам, забыв налить заварки, отрезал большой кусок пирога с орехами, как вдруг в дверь громко постучали. Пирог полетел на пол. — Бедный пирог. Рон с Гарри, обменявшись испуганными взглядами, отступили подальше в угол и закутались в мантию-невидимку. — И это было правильно. Хагрид убедился, что их не видно, взял арбалет и открыл дверь. — Добрый вечер, Хагрид. — В хижину вошел Дамблдор. Лицо у него было мрачное, брови сдвинуты. — Хороших вестей можно не ждать, — сказал Сириус. Вслед за ним переступил порог кто-то еще. Вид у спутника Дамблдора был весьма странный. Незнакомец был невысок, но осанист, седые волосы спутаны, усталое лицо озабочено. Одежда его являла собой необычную смесь: костюм в полоску, малиновый галстук, черная мантия и остроносые лиловые ботинки, под мышкой он держал светло-зеленый котелок. — Это папин начальник, — чуть слышно шепнул Рон, — Корнелиус Фадж, министр магии! Глаза Гарри наполнились гневом. Он не уважал этого человека. Он его презирал, но гораздо меньше, чем Амбридж. Гарри чувствительно толкнул Рона локтем, призывая к молчанию. Хагрид побледнел, на лбу у него проступили капельки пота. Он тяжело опустился в одно из кресел, переводя затравленный взгляд с Корнелиуса Фаджа на Дамблдора. — Неважные дела, Хагрид, — короткими фразами заговорил Фадж. — Хуже некуда. Надо что-то решать. Четыре нападения на полукровок Дело зашло слишком далеко. Министерство обязано принять меры. — Я… это… я никогда… — Хагрид умоляюще посмотрел на Дамблдора. — Вы ведь знаете, это не я… Я никогда… профессор Дамблдор, сэр… — Мне бы хотелось внести ясность, Корнелиус. Хагрид пользуется моим полным доверием, — твердо сказал Дамблдор, еще больше нахмурив брови. — Он вне подозрений. Явно ощущая неловкость, Фадж продолжал. — Послушайте, Альбус, прошлое Хагрида говорит против него. — Лицемеры, — вдруг сказал Гарри и встал, — прошлое Хагрида, — Гарри кивнул на лесника, — может и говорило против него в ваших мечтах. Прошлое моего крёстного говорило прямо «за» него. Где логика? Сириус был лучшим другом моего отца. Я не буду ничего больше говорить, потому что вы не понимаете таких сложных мыслей. — Мистер Поттер… — Амбридж снова открыла рот, но заклинание Амелии настигло её быстрее. Сириус посмотрел на неё своими голубыми глазами, но ничего не сказал. Ничего. Даже о том, что он ей восхищается. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать. Попечительский совет в курсе дела. — Я вам еще раз говорю, Корнелиус, удаление Хагрида не поправит дела. — В голубых глазах Дамблдора горел огонь, какого Гарри еще никогда не видел. Фадж нервно повертел в руках котелок. — Взгляните на случившееся с моей точки зрения, Альбус. На меня оказывают давление. Требуют действий. Если будет доказано, что Хагрид не виноват, мы привезем его обратно. И тогда, поверьте, никто больше слова худого не скажет. Но сейчас я вынужден забрать его с собой. Вынужден. Это мой долг. — Забрать меня? — повторил Хагрид, его колотила дрожь. — Куда? — Совсем ненадолго. — Фадж избегал взгляда Хагрида. — Это не наказание, Хагрид. Скорее предосторожность. Настоящего преступника найдут — вас отпустят с подобающими извинениями… — В Азкабан? — хрипло спросил Хагрид. — Ты там был? — задорный и весёлый голос Сириуса быстро сошёл на хрип, — там? Ему было больно даже называть это место. Хагрид его понял и кивнул с самым серьёзным взглядом, на который был способен. Не успел Фадж ответить, в дверь опять решительно постучали. Дамблдор открыл, и тут Гарри получил локтем в ребра: увидев, кто вошел, он не удержался и охнул. Закутанный в длинную черную дорожную мантию, с холодной, довольной улыбкой на устах, в хижину Хагрида быстрым шагом вошел Люциус Малфой. Клык грозно зарычал. — Вы уже здесь, Фадж, — начал Малфой. — Превосходно! — А вы… вам… что здесь надо? — рассвирепел Хагрид. — Вон… да! То есть… прочь из моего дома! — Мне, милейший, не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, с позволения сказать, доме. — Малфой презрительным взглядом окинул скромное жилище лесничего. — Лучший дом на планете, — сказал Гарри, — после дома Уизли. — А для меня Поттеров, — сказал Сириус. — Я искал директора, позвонил в школу, и мне сообщили, что директор у вас. — Позвонил? — спросил Драко. — По камину. — ответил Люциус. — Что вы от меня хотите, Люциус? — спросил Дамблдор. Говорил он вежливо, но в глазах у него горел недобрый огонь. — Ужасное известие, Дамблдор, — театральным голосом протянул Малфой, доставая толстый свиток пергамента. — Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нем все двенадцать подписей. Боюсь, вы перестали владеть ситуацией. Сколько уже было жертв? Сегодня еще две, не так ли? Если преступника не остановить, в Хогвартсе скоро вообще не останется полукровок. А все мы хорошо знаем, к какому драматическому финалу это может привести. — Отстранение Дамблдора? Это невозможно! — вспылил Фадж. — Это уж совсем крайность… Послушайте, Люциус… — Правильно, мистер Малфой, вы только и можете как кидаться из крайности в крайность, — сказал Гарри. Драко любил отца, правда, но его поведение в книге его обескуражило. — Назначение или отстранение директора — прерогатива Попечительского совета, Фадж, — отчеканил Малфой. — И раз Дамблдор не в силах справиться с разгулом преступности… — Дамблдор не в силах справиться? — Фадж разволновался так, что его верхняя губа заблестела от пота. — А кто же тогда в силах? — Это мы скоро увидим. — Малфой мерзко осклабился. — Обратите внимание, проголосовали все двенадцать… Хагрид вскочил на ноги, его черная косматая голова коснулась потолка. — А-а! — взревел он. — Скольким же вы… вам пришлось… вы надавили… напугали, и люди согласились! — О да, сколько там было выявлено угроз, — рассмеялся истерическим голосом Гарри. — Голубчик, смотрите, как бы ершистый характер до беды вас не довел, — с деланным сочувствием предупредил Малфой Хагрида. — Не советую вам так кричать на стражу в Азкабане. Им это чрезвычайно не понравится… — Выкинуть Дамблдора! — Хагрид разбушевался так, что Клык жалобно заскулил. — Ну, выкинете, и полукровкам спасения не будет! Да, не будет! Всех укокошат! — Успокойся, Хагрид, — остановил его Дамблдор, пристально глядя на Малфоя. — Разумеется, Люциус, раз Попечительский совет требует моего смещения, я должен подчиниться. — Но… — заикнулся было Фадж. — Нет! — загремел Хагрид. Ярко-голубой взгляд Дамблдора скрестился с ледяным серым Малфоя. — Однако, заметьте себе, — Дамблдор заговорил медленно, отчетливо, чтобы никто не пропустил ни слова, — я не уйду из школы, пока в школе останется хоть один человек, который будет мне доверять. И еще запомните: здесь, в Хогвартсе, тот, кто просил помощи, всегда ее получал. — Всегда, — сказал Гарри, — не всегда в том виде, в котором хотелось бы, но получали, — сказал Гарри. Гарри мог бы поклясться, что при этих словах пронзительный взгляд Дамблдора на мгновение метнулся в тот угол, где прятались они с Роном. — Мысли, достойные восхищения. — Малфой отвесил поклон. — Всем будет очень не хватать ваших… э-э-э… как бы поточнее выразиться… весьма своеобразных взглядов на обязанности руководителя. Нам остается лишь уповать, что ваш преемник сумеет навести порядок, и полукровок… э-э… «укокошивать» не будут. Он подошел к двери хижины, открыл и с повторным издевательским поклоном проводил Дамблдора на улицу. Фадж все вертел котелок, ожидая Хагрида, но лесничий не торопился и, сделав глубокий вдох, произнес, тщательно подбирая слова: — А тот, кто что-то ищет, пусть, значит, за пауками идет, за пауками, говорю. — Вот не нравится мне эта фраза, — сказал Драко. — Правильно, что не нравится. Они-то уж выведут куда надо. Я все сказал. Фадж изумленно уставился на него. — Я уже, да, иду, — успокоил его Хагрид, залезая в свое кротовое пальто. Выходя вслед за Фаджем, он помешкал в дверях и громко добавил: — И насчет еды… кому-то надо будет кормить Клыка. Пока… это… ну, то есть пока я не вернусь. Дверь с грохотом захлопнулась, и Рон сбросил мантию-невидимку. — Да-а, нам крышка, — упавшим голосом сказал он, — без Дамблдора. Ожидай теперь по три нападения в день. Школу могут закрыть в любую минуту. Подойдя к входной двери, Клык вдруг завыл и стал огромной лапой в нее скрестись.