Жизнь в книгах

      — Я читаю! — сказал Джастин и разравнял книгу на нужной странице, — «Наследник Слизерина».       — Бомба, — прошептал Сириус.       — Сириус, я жив.       Он стоял на пороге просторной, тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Сердце его неистово стучало.       — Было нереально страшно, — сказал Гарри, — я сильно напугался.       — Звучит красиво.       Гарри вслушивался в холодную тишину. Не затаился ли василиск в темном углу за колонной? И где Джинни?       — Где моя девочка? — тихо спрашивала Молли, обняв своего мужа.       Он вытащил волшебную палочку и двинулся между колонн вперед. Каждый шаг отзывался эхом от перечеркнутых тенями стен. Гарри прищурился, готовый плотно сомкнуть веки при малейшем движении.       — Я бы не умер, — сказал он, — однако это не успокаивало.       Каменные змеи, казалось, следят за ним темными глазницами. Не раз впереди мерещилось какое-то слабое шевеление. За последней парой колонн, у задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя. Гарри запрокинул голову, гигантское лицо над ним с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, принадлежало древнему старцу.       — Салазар Слизерин, — тихо сказал Драко.       — Он самый, — нахмурился Гарри.        Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, подпиравшие гладкий пол. А между стоп лежала ничком маленькая, облаченная в черное фигурка с огненно-рыжими волосами.       — Моя девочка! — миссис Уизли закрыла рот руками.       — Джинни, — прошептал Гарри и, бросившись к ней, упал рядом на колени. — Джинни! Только не умирай!       — Мне не понравилось в двенадцать лет умолять её не умирать, — сказал Гарри, — вообще.       «А кому бы понравилось?» — подумали многие, но вслух никто ничего не сказал.       Пожалуйста, не умирай!       Молли обняла свою дочку, даже не пытаясь стереть слёзы.       Он отбросил в сторону волшебную палочку,       — Придурок! — заорал Сириус, — ты мог умереть!       схватил Джинни за плечи и перевернул. Лицо ее было белое как мрамор и такое же холодное, глаза закрыты — значит, она не окаменела. Но тогда она…       — Джинни, пожалуйста, очнись, — отчаянно шептал Гарри, тряся ее. Голова безжизненно моталась из стороны в сторону.       — Она не очнется, — произнес тихий голос.       — Кто это? — спросил какой-то младшекурсник.       — Гарри, успокойся, — Рон посмотрел на бледнеющего то ли от злости, то ли от воспоминаний друга.       Гарри выпрямился и, как был на коленях, круто обернулся. Высокий темноволосый юноша стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за ним. Контуры его фигуры были странно расплывчаты, словно Гарри видел его сквозь мутноватое стекло, однако ошибиться было невозможно.       — А он красивый. — прошептала одна девушка на ухо своей подруге, после чего они обе захихикали.       «Красивый, но слишком…» — подумал Гарри, но вслух ничего не сказал.       — Том? Том Реддл?       — Гарри, тут маленькие дети, нельзя материться! — Рон посмотрел на Гарри.       — Я доверился ему… — сказал Гарри, — а потом вы спрашиваете, — он посмотрел на министра, — почему я не доверяю людям. Сейчас узнаете.       Реддл кивнул, пристально глядя на Гарри.       — Что это значит: она не очнется? — Гарри ощутил безысходную, безнадежную тоску. — Она не… Она не…       — Она пока жива, — сказал Реддл. — Но только пока.       — Без пока! — слишком громко сказала Молли.       Гарри уставился на него. Том Реддл учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, но здесь он стоял в таинственном, неясно обволакивающем свете ни на день старше шестнадцати лет.       — Ты что, призрак? — спросил Гарри нерешительно.       — Не совсем, — Гарри медленно успокаивался, принимая, что это всё — в прошлом и забыть это нереально.        — Воспоминание, — ответил Реддл спокойно. — Полвека был заключен в дневнике.       — Так долго… — присвистнул Симус.       Он указал на огромный палец стопы. Рядом с ним на полулежал открытый маленький черный дневник — тот самый, что они нашли в туалете Плаксы Миртл. На миг Гарри изумился, увидев его, но сейчас его занимали более неотложные дела.       — Помоги мне, Том. — Гарри снова поднял голову Джинни. — Давай унесем ее отсюда. Василиск где-то здесь, не знаю где, но он может появиться в любую минуту. Пожалуйста, помоги…       — Я ему доверял, — слабо улыбнулся Гарри.       Реддл не шелохнулся. Гарри, напрягшись, с трудом поднял Джинни и потянулся за волшебной палочкой. Но ее не было.       — Ты не видел мою палочку?       — Ты же сам её отбросил. — заметил Блейз.       — Но теперь это риторический, а не актуальный вопрос. — ответил Гарри.       Он поднял глаза — Реддл по-прежнему наблюдал за ним, волшебная палочка Гарри вращалась в его бледных пальцах.       — Спасибо, — сказал Гарри, протягивая за ней руку. Улыбка скривила углы рта Томаса Реддла.       — Прекрасно, Гарри, — Сириус иронически хлопнул крестника по плечу, — ты в полной заднице.       — Без тебя как будто не понял… — на парселтанге прошептал Гарри.       — Что? — переспросил его крёстный, подозрительно смотря на него. — Можешь повторить?       — Я сказал, что устал. — ответил Гарри и зевнул. — Спать охота.       И тут взрослые заметили, что некоторые дети стали зевать и практически спали.       — После этой главы все пойдут спать! — принял решение Дамблдор, немного посовещавшись с коллегами.       Он продолжал смотреть на Гарри, лениво крутя палочку.       — Послушай, — под тяжестью Джинни       — Я разве тяжёлая? — удивлённо спросила девушка.       — Тогда — да, сейчас — не знаю. — ответил Гарри.       у Гарри сводило руки, — надо скорее уходить отсюда! Появится василиск, и тогда…       — Он не появится, если не позвать, — равнодушно бросил Реддл.       — Ах он козёл! — высказался какой-то младшекурсник.       Гарри опустил Джинни на пол, не в силах больше держать ее.       — Объясни, что происходит! И пожалуйста, верни мне волшебную палочку.       — Не вернёт.       Она может скоро понадобиться.       — Очень скоро.       Улыбка на лице Реддла стала шире.       — Она тебе больше не понадобится.       — Почему не понадобится?       — Гарри, хватай Джинни и беги! Палочку новую сможешь купить, а жизнь у тебя только одна…       У Реддла едва заметно раздулись ноздри.       — Я долго ждал этой минуты, Гарри Поттер. Возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой.       — Том, — Гарри начал терять терпение, — нет у нас этой возможности. Мы в Тайной комнате. Давай поговорим в другом месте.       — Мы будем говорить именно здесь, — промолвил с той же улыбкой Реддл, пряча волшебную палочку в карман. Гарри растерянно смотрел на него. Творилось что-то неладное.       — Что случилось с Джинни? — произнес он медленно.       — Я ничего не понимал, каким же я был идиотом…       — Тебе было двенадцать… — тихо сказала миссис Уизли и Гарри склонил голову, будто бы говоря: «Ну, возможно…»       — Интересный вопрос, — любезно ответил Реддл. — Но это длинная история. Причина ее нынешнего состояния в том, что она открыла сердце и свои маленькие секреты некоему невидимому незнакомцу.        — Ничего не понимаю! О чем ты?       — Дневник, — пояснил Реддл. — Мой дневник. Малышка Джинни писала в нем много месяцев,       — Этот тот дневник, который ты забыла тогда? — спросил Колин.       — Лучше и правда его забыла… — прошептала Джинни.       поверяя мне свои ничтожные горести и печали: ее дразнит брат,       — Может, братья? — спросил Билл, подозрительно смотря на близнецов.       ей приходится носить поношенную мантию, учиться по старым учебникам. — Тут глаза Реддла сверкнули. — Как слаба ее надежда понравиться знаменитому, прекрасному, великому Гарри Поттеру…       Джинни и Гарри покраснели. Она из-за того, что все узнали об этом, а он — из-за смущения.        За всю беседу Реддл ни разу не оторвал глаз от лица Гарри — они выражали какую-то странную алчность.       — Сейчас вы всё узнаете… Всё узнаете… — Гарри потирал руки с такой кровожадностью, что казалось, что это совсем не Гарри, а кто-то иной.        — Смертельная скука — выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки, — продолжал он. — Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр. И Джинни полюбила меня: «Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник и я могу ему довериться… Это все равно что иметь друга, который всегда с тобой, неотлучно…»       — Я тоже верила ему… — прошептала мисс Уизли.       Реддл расхохотался леденящим хохотом, дико не соответствующим облику шестнадцатилетнего подростка. От его хохота у Гарри на голове зашевелились волосы.       — Было страшно, откровенно говоря, — сказал Гарри.       — Я бы давным-давно сбежал, — сказал Драко.        — Если уж я решил, Гарри, то непременно очарую того, кто мне нужен. Джинни изливала душу, а мне как раз ее душа и была нужна. Я впитывал ее глубинные страхи, самые потаенные секреты и наливался жизненными соками, становился крепче, сильнее. Моя мощь так выросла — куда там маленькой мисс Уизли. У меня накопилось столько энергии, что я начал обратное излияние — напитал мою маленькую подружку моими собственными секретами — секретами теперь уже моей души…       — Какой-то бред! — У Гарри пересохло во рту.       — Так ты еще ничего не понял, Гарри Поттер? — вкрадчиво спросил Реддл.       — Что не понял? — спросил Колин.       — Это ведь Джинни Уизли открыла Тайную комнату.       — Что, простите? — вкрадчиво спросил Сириус.       — Не вини её. Сейчас всё узнаешь.       — НУ НИХЕРА СЕБЕ!!! — прокричал на весь зал Дин. — Джинни, а ты можешь ещё раз так сделать?       — Мистер Томас! Нельзя ругаться при маленьких детях! — грозно сказала Амелия. — Или вы хотите почувствовать на себе заклятие немоты, как наша Долорес? — уже хитро спросила она.       — Нет, спасибо! — быстро ответил Дин.       Это она передушила школьных петухов и малевала на стенах угрожающие послания. Она натравила змею Слизерина на четырех грязнокровок и на кошку этого сквиба.       — Неправда, — прошептал Гарри.       — Правда, — невозмутимо сказал Реддл. — Естественно, поначалу она не понимала, что делает. Ах, как это было забавно! Вот послушай ее последнюю запись в дневнике.       — А, — сказал Сириус, — тогда ладно.       «Дорогой Том, — стал он читать вслух, поглядывая на искаженное ужасом лицо Гарри. — Мне кажется, что я теряю память. Вся моя мантия в петушиных перьях, а я понятия не имею, откуда они взялись. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что делала в ночь на Хэллоуин. Тогда кто-то напал на кошку, а светящейся краской была перемазана я. Дорогой Том, Перси постоянно твердит, что я стала бледная и сама не своя. Думаю, он подозревает меня…       — Я и подумать не мог, что это ты, — сказал Перси.       Сегодня было еще одно нападение, и я опять не помню, где была. Том, что мне делать? Мне кажется, что я схожу с ума… Похоже, это я нападаю на всех, Том!»       — Фе! — Джастин так правдоподобно спародировал голос Реддла, причём со всеми интонациями, что Гарри передёрнулся.       — Что не так? — Джастин удивлённо посмотрел на него.       — Очень похоже на голос Тома. — ответил Поттер.       Гарри так сжал кулаки, что ногти глубоко впились в ладони.       — Дурашка Джинни очень нескоро усомнилась в своем дружке-дневнике. Но постепенно она стала что-то подозревать и попыталась избавиться от него. Тут-то ты и явился на сцену, Гарри. Ты нашел мой дневник, и это был подарок судьбы. Из всех на свете людей нашел его именно ты, человек, с которым мне так не терпелось встретиться…       — Случайности в моей жизни являются отдельным вида искусства, — Гарри провёл рукой по воздуху, будто бы вырисовывая дугу.       — Почему же ты так желал встретиться со мной? — Гарри кипел от гнева, и ему стоило больших усилий говорить спокойно.       — Ну, видишь ли, Джинни мне многое о тебе поведала       Сириус странно на неё посмотрел, думая о том, что могла рассказать дневнику Джинни.       — твою захватывающую историю.       — Ааа… — проговорил он.       — Взгляд Реддла скользнул по шраму в виде молнии на лбу Гарри, и алчность в его лице усилилась. — Я захотел разузнать о тебе побольше, познакомиться с тобой. Чтобы приобрести твое доверие, решил воочию показать тебе мой «легендарный»       — Легендарный, если что, в кавычках. — пояснил пуффендуец.        подвиг — разоблачение этого идиота Хагрида…       — Хагрид — мой друг, — теперь голос Гарри задрожал.       — Ой! — вдруг испугался Рон.       — Что такое? Он же вроде испугался, это норма, — спросил Драко.       — Если Гарри страшно, он молчит. А вот если он злой, при чём поверь, не слабо, то его голос дрожит.       — Только тогда я не был в состоянии, что-либо делать.       — Так, значит, ты возвел на него напраслину, да? Я думал, что ты просто ошибся…       — Ну, мы бы так же подумали.       Реддл вновь засмеялся своим рокочущим смехом.        — Ведь только и было что мое слово против слова Хагрида. Но ты представь, как это выглядело для старины Армандо Диппета. С одной стороны, Том Реддл — бедный, но талантливый сирота, храбрый школьный староста, идеальный студент. С другой — здоровенный, все путающий Хагрид (каждую неделю скандал!), который выращивает детенышей вурдалака под кроватью, убегает в Запретный лес бороться с троллями… Но признаюсь, даже я был удивлен, как прекрасно сработал план.       — Хагриду было тринадцать лет, — простонал Гарри, — а этому идиоту шестнадцать. Он был старше, умнее и хитрее.       — Понятно, почему его план сработал, — холодно сказал Перси. Он всё ещё не мог забыть, что его сравнили с Реддлом.       — Прости! — словно услышав его мысли, извинился Гарри.       — Да ладно! Ничего страшного! — голос Перси потеплел, а сам он улыбнулся.       Я думал, ведь должен же кто-то сообразить, что Хагрид просто не может быть наследником Слизерина. У меня самого ушло пять долгих лет, чтобы раскопать все о Тайной комнате, найти потайной вход… Как будто у Хагрида были мозги или особая волшебная сила! Кажется, только преподаватель трансфигурации Дамблдор не верил, что Хагрид виновен.       — Я правда верил Хагриду!       Он уговорил Диппета оставить Хагрида в школе, выучить его на лесничего. Да, пожалуй, Дамблдор мог догадаться… Ему я никогда не нравился, как другим учителям…       — Не сомневаюсь, Дамблдор видел тебя насквозь. — Гарри даже скрипнул зубами от злости.       — Так это вообще смерть! — воскликнул Рон, — злой Гарри — это опасность, при чём в таком состоянии даже я его боюсь.       — Даже? — переспросил Теодор. — А кого ты ещё боишься?       На этот вопрос Рон не стал отвечать, показав глазами на Гермиону.        — Да, — кивнул Реддл. — После исключения Хагрида он устроил за мной настоящую слежку, — насмешливо заметил Риддл. — Я понимал: пока я в школе, небезопасно еще раз открывать Комнату. Но и отступать так просто не собирался. Не хотел пустить на ветер годы, потраченные на ее поиски. И я решил оставить дневник, хранящий на своих страницах меня самого — такого, каким я был в шестнадцать лет. Тогда при счастливом стечений обстоятельств я смог бы направить кого-нибудь по моим стопам и закончить великое дело Салазара Слизерина.       — Но тебе не удалось его закончить, — сказал Гарри с торжеством. — Пока еще никто не умер, даже кошка.       — А это, кстати, факт, — сказал Дадли, — никто же не умер. Значит, всё относительно нормально. Даже Джинни жива.       Еще два-три часа, и зелье из мандрагоры будет готово. И тогда все твои жертвы вернутся к жизни.       Однако все верили, что Реддл что-то предпримет.       Однако Реддл ничуть не смутился.       — Как, разве я не сказал, что убийство грязнокровок потеряло для меня смысл? Уже много месяцев моя новая цель — ты.       Все молчали. Никто ничего не понимал.       Гарри посмотрел на него с изумлением.       — Представь себе мою злость, когда в дневнике снова стала писать Джинни. Она увидела дневник у тебя — понимаешь? — и затряслась от страха. Что, если ты догадаешься, как он действует, и я выдам тебе все ее секреты? Или еще хуже — открою тебе, кто передушил петухов? Эта дурочка дождалась, пока у вас в спальне никого не будет, и выкрала дневник.       — Ну, это правда был идиотский поступок, — сказал Гарри, да и Джинни признавала, что на первом курсе была слегка туповатой.       Но я уже знал, что делать. Было ясно, что ты в двух шагах от разгадки тайны наследника Слизерина. Из всего, что Джинни поведала о тебе, я понял: ты не остановишься ни перед чем, но тайну раскроешь, тем более что нападению подвергся твой друг. Джинни мне описала в красках, как вся школа гудела, обнаружив, что ты знаешь змеиный язык. Короче, я внушил Джинни написать на стене собственное прощание, а самой отправиться сюда вниз и стал тебя ждать. Она тут билась, брыкалась, кричала — словом страшно мне надоела.       — Придурок, — тихо прошипел Билл, а Артур пытался его держать, чтобы тот прямо сейчас не пошёл искать Реддла. Тем более, что искать некого. Вернее, искать нужно Тёмного Лорда.        Но в ней уже маловато оставалось жизни — слишком много сил она вложила в дневник, то есть в меня, зато я благодаря этому смог покинуть его страницы… Я жду твоего появления с первой минуты, как мы с ней вошли сюда. Я знал, что ты придешь. У меня к тебе много вопросов, Гарри Поттер…       — Каких же? — Гарри по-прежнему с яростью сжимал кулаки.       — Первый вопрос. — Реддл располагающе улыбнулся. — Как это вышло, что ребенок, не обладавший особенными чарами, смог одолеть величайшего в мире волшебника?       — Дамблдор сильнее, — сказал Гарри, — профессор старше, умнее, а главное — мудрее.       Как ты спасся, отделавшись только шрамом, а лорд Волан-де-Морт утратил всю свою мощь?       Всем было это интересно.       В его алчущих глазах загорелись странные красные огоньки.       — А почему это тебя так волнует? — тихо спросил Гарри. — Волан-де-Морт был несколько позже тебя…       — Волан-де-Морт — это мое прошлое, настоящее и будущее, — произнес с расстановкой Реддл. Он достал из кармана волшебную палочку Гарри и стал чертить ею в воздухе, написав три мерцающих слова: Том Марволо Реддл       — Его полное имя, — быстро понял Римус.       Затем взмахнул палочкой, и буквы его имени сами собой перестроились в другом порядке: лорд Волан-де-Морт       — Что, простите? Гарри всё это время общался с Волан-де-Мортом, просто лет на пятьдесят помладше? — теперь было время дрожать от злости голосу Сириуса.       — Ну, как бы да, — мило улыбнулся Гарри.       — Теперь тебе все понятно? — У Реддла даже сел слегка голос. — Я так называл себя еще в Хогвартсе, естественно, лишь среди самых близких друзей.       — Будущих приспешников! — проворчал Сириус.       Я не собирался вечно носить имя этого ничтожества, моего маггловского папочки.       — Он полукровка?! — удивились некоторые младшекурсники.       — Сюрприз!       Я, в чьих жилах с материнской стороны течет кровь великого Салазара Слизерина! Называться именем вульгарного маггла, который отказался от меня еще до моего рождения, обнаружив, что его жена, видите ли, колдунья?       — Только я, судя по всему, чистокровнее его. У меня мама была волшебницей. Магглорождённной, но волшебницей. А его отец был магглом.       — Да и мать его была практически сквиббом, — сказал Дамблдор.       — Ну так вот! Я чистокровнее.       Ну уж нет! И я, Гарри, создал себе новое имя. Я знал: наступит день, и это имя будут бояться произносить все волшебники, потому что я стану самым великим магом мира!       — Дамблдор сильнее, — сказал Гарри, — их дуэль была бы интересной, однако Дамблдор за счёт опыта победил бы.       — Крутой анализ, — сказал Фред.       Гарри ошалело смотрел на Реддла, на мальчика, осиротевшего сразу после рождения, который вырос, затем чтобы убить родителей Гарри. И наверное, еще многих… В конце концов преодолев отвращение, он сумел выдавить из себя два слова:       — Не стал.       — Не стал? — рыкнул Реддл.       — Не стал величайшим магом. — У Гарри перехватило дыхание. — Жаль тебя разочаровывать, но величайший маг мира — Альбус Дамблдор. Все это знают. Да, ты развил в себе мощные магические силы, но их не хватило, чтобы справиться с Хогвартсом. Еще тогда, в школе Дамблдор видел тебя насквозь. И ты до сих пор боишься его. Потому и не смеешь выступить против него лицом к лицу.       — Я умею вести монологи, — сказал Гарри.       — Это хорошо. Бывает полезным.       — Уроки всё ещё в силе? — спросил Люциус, а Гарри с радостью кивнул. — Тогда попозже решим, когда мы начнём.        Улыбка сползла с лица Реддла, ее сменил взгляд, полный ненависти.       — Дамблдора выдворило из замка всего-навсего мое Воспоминание! — прохрипел он.       — Не так далеко он ушел, как ты думаешь, — возразил Гарри.       — И это так. — улыбнулся Дамблдор.       Он сказал это наобум, чтобы только задеть Реддла, скорее желая, чем веря, что это правда. Реддл открыл было рот, но замер. Откуда-то донеслась музыка.       — Музыка?!       Реддл оглядел пустынную комнату. Музыка становилась громче. Она была жуткой, потусторонней, от ее звуков волосы на голове Гарри встали дыбом, а сердце словно выросло раза в два и ему стало тесно в грудной клетке. Когда звук достиг такой силы, что Гарри всем телом ощутил его колебания, с вершины ближайшей колонны рассыпались во все стороны огненные брызги. И неведомо откуда тяжело впорхнула под своды малиновая птица величиной с лебедя, поющая фантастическую песнь.       — Фоукс, — улыбнулся Гарри.       — Прекрасно, у тебя есть шанс на спасение, — Сириус радостно сжал руки в кулак.       У нее был сверкающий золотой хвост, длинный, как у павлина, и блестящие золотые лапы, которые сжимали какую-то ветошь. Секундой позже птица подлетела к Гарри, уронила ношу к его ногам, а сама опустилась на его плечо, сложив огромные крылья. Взглянув вверх, Гарри увидел острый золотой клюв и черные глаза-бусины. Птица умолкла. Она сидела неподвижно, Гарри щекой чувствовал ее тепло. И с неприязнью смотрела на Реддла.       — Феникс! — удивился Реддл.       — Фоукс? — прошептал Гарри и почувствовал, как золотые когти нежно сжали ему плечо.       — А это что? — Реддл присмотрелся к бесформенному куску фетра на полу. — Да ведь это старая Волшебная шляпа!       — Нет, у меня, конечно, есть одна идея, — сказал Сириус, — я читал про это в книгах. Однако Гарри всего двенадцать…        Да, это была она. Грязная, латаная-перелатаная Шляпа лежала у ног Гарри. Реддл опять залился своим диким смехом, отчего зазвучала и зазвенела вся огромная сводчатая комната, как будто смеялись одновременно десяток Реддлов.       — Это было бы жутко. — признался Блейз, представив эту картину.       — Так вот что Дамблдор прислал в помощь своему соратнику! Певчую птичку и древнюю Шляпу! Ну как, Гарри Поттер, ощущаешь прилив храбрости? Чувствуешь себя в безопасности?       Гарри не отвечал. В самом деле, чем тут могли помочь Фоукс и Волшебная шляпа? Но хорошо хоть он больше не одинок, это прибавляет мужества. Теперь только остается ждать, когда Реддл прекратит веселиться.       — У тебя звериное спокойствие, — сказал Сириус, — Джеймс бы уже рвал и метал.       — Это у него от Лили. — одновременно сказали Петунья и Римус, а потом хихикнули.        — Вернемся к делу, Гарри, — переведя дух, заговорил Реддл — улыбка все еще бродила по его лицу. — Дважды — в твоем прошлом и моем будущем — мы встречались, и дважды мне не удавалось убить тебя. Как ты сумел уцелеть? Расскажи мне. Чем подробнее будешь рассказывать, тем дольше останешься жив, — добавил он мягко.       — Мягко?!       Гарри быстро взвесил в уме опасность. У Реддла — его волшебная палочка. У него, Гарри, — Фоукс и Волшебная шляпа. Ни то, ни другое для схватки не подходит. Дело плохо.       — Ну, не совсем… — лукаво улыбнулся Гарри.       Ладно. Но чем дольше Реддл находится здесь, тем быстрее убывают жизненные силы Джинни.       — Ох, какая красота… — Сириус снова побледнел.       А тело Реддла становится более зримым, вещественным. Да, уж если быть сражению между ним и Реддлом, то чем скорее, тем лучше.       — Никто не знает, почему ты, сражаясь со мной, слабеешь, — сказал Гарри. — Я ведь и сам себя не знаю. Мне ясно одно, почему ты не можешь меня убить. Моя мама отдала жизнь, чтобы спасти меня. Моя вульгарная мать-маггла, — он дрожал от едва сдерживаемой ярости,       — Всё! Это конец! — сказал Рон. — Тогда нужно начать молиться, чтобы Гарри тебя не убил.       Все с шоком посмотрели на Гарри, который потирал глаза и зевал, положив свою голову на плечо Сириуса.       — отвела от меня мою смерть. В прошлом году я видел тебя, твое истинное лицо. Ты развалина. Ты еле жив. Твоя сила обернулась против тебя. Ты в бегах. Ты отвратительный уродец.       — А когда Гарри начинает вести яростные монологи, вам лучше бежать, — сказал Рон.       — Причём продолжать молиться. — дополнила Гермиона.       — Вы все его повадки знаете? — спросил Драко, не веря, что такие друзья могут существовать.       — Я пять лет с ним живу в одной комнате, и дружу с ним, конечно, знаю. — ответил парень.       — А как не знать? — пожала плечами девушка.       Лицо Реддла потемнело, пересилив себя, он скривил его в улыбку.       — Значит, ты спасся, потому что мать пожертвовала своей жизнью… Это мощное средство против чар. Но я вижу теперь, в тебе самом нет ничего особенного. Это странно, ведь между нами существует сходство — даже ты должен заметить. Оба мы полукровки, оба сироты, обоих вырастили маглы. И возможно, только мы с тобой со времен великого Слизерина говорим на змеином языке.       — Нет, — сказал Сириус, — среди Блэков были змееусты. Только в нашей семье он почему-то почти не передаётся.       Видимо, тебя от меня спасал просто счастливый случай… Вот все, что я хотел знать.       — Не густо…       Гарри стоял, напряженно ожидая, что Реддл сию минуту достанет волшебную палочку. Но тот вновь расплылся в отталкивающей усмешке.       — А сейчас, Гарри, я хотел бы устроить маленькое представление. Темный Лорд Волан-де-Морт, наследник Слизерина, против знаменитого Гарри Поттера и лучшего оружия, каким мог снабдить его Дамблдор!       Он весело окинул взглядом Фоукса и Волшебную шляпу, повернулся и пошел к каменному изваянию.       — Зачем?       Панический страх обуял Гарри, он увидел, как Реддл остановился между колонн, поднял голову и посмотрел в каменное лицо Слизерина, высившееся в полумраке под сводами. Затем широко открыл рот и зашипел — Гарри понимал смысл сказанного:       — Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!       — Они все одинаково велики! — сказал Гарри. — Каждый из основателей!       Гарри отступил назад, чтобы получше разглядеть верх статуи; Фоукс качнулся на его плече. Гигантское лицо Слизерина пришло в движение. Гарри отчетливо различал, как раскрывается каменный рот, образуя черное жерло. Что-то во рту шевелилось, выползало наружу из чрева. Гарри попятился назад и стукнулся о стену; глаза его были плотно сомкнуты.       — Молодец, — сказала Нимфадора, — теперь у тебя повышается шанс выжить.       Фоукс слетел с плеча, и Гарри ощутил, как перья скользнули по его щеке. Гарри хотелось крикнуть: «Не покидай меня!» — но что феникс мог поделать с королем змей.       — Что-то да смог. — лукаво улыбнулся Гарри.       Что-то непомерное сотрясло пол — Гарри почувствовал, как дрогнули плиты. Он знал, что происходит, почти видел чудовищную змею, выползающую изо рта Слизерина.       — О, чёрт! — за всех высказалась Андромеда.       Голос Реддла прошипел: «Убей его».       — НЕТ! — Петунья подошла к дивану, где сидели Сириус, Гарри и Оливер, а потом села на место парня и обняла племянника.       Оливер сел рядом с Перси, улыбнувшись.       Василиск двигался в сторону Гарри — было слышно, как тяжелое тулово, шурша, извивается по каменному полу. По-прежнему не открывая глаз, Гарри побежал, шарахаясь из стороны в сторону и нащупывая дорогу вытянутыми руками. Реддл закатывался от хохота.       — Прекрасно. С тех пор я умею бегать с закрытыми глазами, — Гарри показал большой палец вверх. — Полезный навык, между прочим.       — Даже не хочу знать, зачем он тебе нужен…        Долго так продолжаться не могло. Споткнувшись, Гарри упал, ударившись о камень; солоноватый вкус крови наполнил рот.       — Губу разбил, успокойтесь, — он посмотрел на испугавшихся взрослых.        Змея была едва ли не в метре от него, обжигала хриплым дыханием. Прямо над ним протяжно оглушительно просвистело, что-то увесистое с силой толкнуло Гарри, он отлетел к другой стене.       — Что это?       Где-то рядом слышались хлещущие удары по колоннам. Вот-вот его тело пронзят страшные клыки. Без волшебной палочки, без оружия Гарри не мог сопротивляться. Он чуть-чуть приоткрыл глаза. Исполинская змея — блестящая, ядовито-зеленая, толщиной с колонну — высоко поднялась на хвосте, беспорядочно вертя тупой треугольной головой.       — Ох, бля! — высказался Теодор.       — С языка снял. — сглотнул Сириус.       И как Гарри ни дрожал, готовый зажмуриться, он увидел, что отвлекло чудовище: над василиском кружил Фоукс — змея в ярости пыталась схватить его узкими, как сабли, клыками.       — Глаза ему выкалывает! — быстро додумался Сириус.       Фоукс спикировал, его длинный золотой клюв сделал несколько едва уловимых движений, и на пол хлынули струи темной крови.       — Змею жалко… — со вздохом признался Гарри.       — Она тебя убить хотела! — поразился Перси. — И ты её ещё жалеешь?!       — Василиски очень редкие. — спокойно сказал Северус, хотя в душе он матерился от размеров змеи.       Удар змеиного хвоста чуть не задел Гарри, и не успел он зажмуриться, как василиск обернулся. Гарри взглянул прямо в его морду: змеиные глаза — оба громадных круглых желтых глаза — были выклеваны фениксом; кровь хлестала на пол, чудовище свирепо шипело и плевалось от боли.       — Да оставь ты птицу! — бешено орал Реддл. — Сейчас же оставь! Мальчишка сзади! Ты ведь его чуешь! Убей его!       Ослепшая змея качнула головой — обескураженная, но все еще смертоносная.       — То есть шансы выжить увеличились, — Сириус сжал руки в кулак.       — Да они и до этого были, просто теперь они не один к тысяче, а один к сотне.       — Как много! — с сарказмом сказал Римус.       Фоукс носился над ней, вновь затянув душераздирающую песнь, долбя клювом чешуйчатый нос врага; кровь из расклеванных глазниц продолжала хлестать.       — На помощь! На помощь! — страстно шептал Гарри. — Кто-нибудь, что-нибудь!       Змеиный хвост снова метнулся по полу. Гарри успел отпрыгнуть, и что-то мягкое прошуршало по его лицу.       — Шляпа?        Василиск хвостом подцепил Волшебную шляпу и кинул ее прямо в руки Гарри. Гарри судорожно вцепился в нее, точно ожидая от нее спасения. Нахлобучив Шляпу на голову, Гарри бросился на пол — хвост василиска опять взметнулся.       — Я не понимал, что мне делать, — сказал Гарри.        «Помоги… Помоги мне… — думал Гарри, глаза его под шляпой были крепко зажмурены. — Пожалуйста, помоги!»       Шляпа вместо ответа сжалась, как будто ее стиснула невидимая рука. Какая-то тяжесть ударила Гарри в макушку, да так, что из глаз посыпались искры.       — Только обморока тебе не хватало, — Андромеда зажала рот рукой.        Гарри схватился за Шляпу, хотел снять ее, но пальцы ощутили что-то холодное и длинное. Под Шляпой оказался отливающий серебром меч, его рукоять сверкала рубинами величиной с голубиное яйцо.       — Да! Я прав! Меч Гриффиндора! — закричал Сириус от радости.       — Вот, — сказал Гарри, — теперь я точно не наследник Слизерина.       — Не наследник, — сказал Люциус, — я ошибался.       Но что-то подсказывало и Люциусу, и Гарри, что ошибки не было. Но, может быть, Поттер — наследник обоих основателей?       — Нужно будет пройти проверку крови. — сказал Билл. — Тогда мы точно поймём — Гарри является наследником Гриффиндора или Слизерина?       — А может обоих? — предложил Чарли. — Такое тоже может быть.       — Ну, может и обоих. — согласился с ним старший брат.       — Убей мальчишку! Забудь про птицу! Мальчишка сзади тебя! Поверни голову и учуешь!       Гарри был уже на ногах, готовый к бою.       — А мы не готовы!       Василиск опустил голову, тело свилось в кольца, и, задевая колонны, он развернулся к Гарри. Мальчик видел его огромные пустые глазницы, широко разверстую пасть, из которой торчали клыки длиной с его меч, узкие, блистающие, ядовитые… Василиск сделал слепой бросок. Гарри уклонился, и голова змеи врезалась в стену. Еще бросок, и раздвоенный язык стегнул Гарри по боку. Обеими руками Гарри поднял меч. Василиск атаковал снова и на сей раз не промахнулся.       — Твою мать!!! — закричал Сириус, хватаясь за голову, но через секунду он спохватился и вспомнил, что Гарри рядом.       Но и Гарри по рукоять всадил клинок в нёбо змеиной пасти и всей тяжестью навалился на эфес. Горячая кровь залила руки Гарри, он ощутил жгучую боль выше локтя. Один из длинных ядовитых клыков вонзился ему в плечо, и в тот же миг василиск в конвульсиях рухнул на пол, сломав свой клык.       — Бедная змея… — ещё раз повторил Гарри.        Гарри сполз вниз по стене. Схватил клык, вливавший яд в его тело, и выдернул из руки. Но было поздно: вокруг раны медленно расползалась боль, точно к руке прикоснулись раскаленным железом.       — Было не прикольно, — усмехнулся Гарри.       Он выронил клык, увидел свою кровь, пропитавшую мантию, и зрение у него затуманилось. Сумрачная комната расплылась, стала вращаться. В глазах вспыхнуло что-то красное, и Гарри услышал рядом тихое постукивание когтей.       — Фоукс, — язык ворочался с трудом. — Ты молодчина, Фоукс.       — Да, молодчина.       Птица приблизила красивую голову к кровавой ране на руке Гарри. Прозвучало эхо шагов, и перед ним возникла смутная тень.       — Умираешь, Гарри Поттер, — раздался голос Реддла. — Можно сказать, умер. Даже птичка Дамблдора поняла. Видишь, Поттер, она плачет.       — Слава Мерлину, — выдохнули Сириус и миссис Уизли, — слёзы феникса.       Гарри сощурился. На мгновение проявилась голова Фоукса и тут же исчезла, но мальчик успел увидеть — крупные жемчужины слез сбегали вниз по ее глянцевым перьям.       — Я побуду с тобой, посмотрю, как ты умираешь. Можешь не спешить. Ни мне, ни тебе торопиться некуда.       — Некуда…       Голова у Гарри кружилась, он впал в дрему.       — Вот так кончил свой земной путь знаменитый Гарри Поттер. — Слова Реддла долетали откуда-то издалека. — Один в Тайной комнате, покинутый друзьями, сраженный наконец Темным Лордом, которому он столь неосмотрительно бросил вызов. Ты скоро снова будешь вместе со своей ненаглядной матушкой-грязнокровкой.       Гарри медленно сжимал и разжимал кулаки. Оскорбление родителей — то, что он пережить просто не мог.        Она думала, что купила тебе двенадцать лет времени, но на самом деле взяла его взаймы. Лорд Волан-де-Морт востребовал долг и получил его. Ты и сам понимаешь, Гарри, это справедливо.       «Если это и правда смерть, подумал Гарри, то не так уж она и страшна.»       — Не страшна?!       Боль постепенно утихала. Но может, это не смерть?       — Не смерть.       Комната приобретала четкие очертания. Гарри легонько потряс головой: вот он, Фоукс, все еще припавший к руке, жемчужная лужица слез затопила рану. Но где же она? Никакой раны на руке не было.       — Убирайся прочь, феникс! — неожиданно загремел Реддл. — Убирайся сию же минуту!       — Дошло, да? — ехидно спросил Северус.       Гарри поднял голову. Реддл направил на Фоукса его волшебную палочку, что-то грохнуло, как пистолетный выстрел, и феникс взлетел, закружившись в красно-золотом вихре.       — Слезы Феникса, — протянул Реддл в задумчивости, глядя на руку Гарри. — Ну, разумеется, как я про них забыл. Но это мало что меняет. На самом-то деле я предпочитаю единоборство — только ты и я, Гарри, ты и я…       — Именно поэтому ты пять минут назад чуть не убил второкурсника при помощи змеи. Звучит как-то лицемерно, не правда ли? — спросил Рон.       — А он самый главный лицемер!       Реддл поднял волшебную палочку. Мощно взмахнув крыльями, Фоукс стремительно пронесся над головами противников, и что-то упало к Гарри на колени — дневник! Какую-то долю секунды оба, и Реддл, и Гарри, смотрели на него.       — Зачем смотреть?       Затем, не раздумывая, как бы по наитию, Гарри схватил лежавший на полу клык василиска и воткнул его прямо в сердцевину дневника.       — О! Ты убиваешь дневник?       Грянул долгий, продирающий до мозга костей вопль. Чернила потоком хлынули из дневника, по рукам Гарри потекли ручьи, заливая пол. Реддла корчило и выворачивало, он бился и визжал, а потом… Потом он сгинул. Волшебная палочка Гарри со стуком упала на холодные плиты, и наступила тишина.       — Слава Моргане… — тихо проговорил Тед Тонкс, — но этот дневник мне не нравится.       Полная тишина, нарушаемая лишь упорным «кап, кап, кап» — это чернила все еще сочились со страниц дневника: яд василиска прожег в нем шипящую сквозную дыру.       — Фе!       Гарри с трудом унял сотрясавшую его дрожь. Голова кружилась, будто он только что отмахал невесть сколько миль, подхваченный «летучим порохом». Гарри неспешным движением подобрал Шляпу, волшебную палочку, спрятал ее и с неимоверным усилием извлек блестящий меч из пасти василиска. В противоположном конце комнаты послышался слабый стон.       — Джинни?       Джинни пошевелилась, Гарри бросился к ней, но она уже села. Ошеломленный взгляд обежал колоссальных размеров мертвого василиска,       — Всё же он мёртв, — сказал Люциус.       — Да, — твёрдо сказал Гарри, — и слава Мерлину. Но всё равно жалко.       Гарри в намокшей от крови мантии, черный дневник. Она глубоко, судорожно вздохнула, и по лицу ее заструились слезы.       — Гарри… Гарри, я пыталась все рассказать тебе за завтраком, но я не могла говорить в присутствии Перси.       — Простите, что помешал вам. — с сарказмом сказал Перси.       Это была я, Гарри, но, правда, правда, я не хотела… Реддл заколдовал меня, командовал… А как ты убил эту… эту зверюгу? Где Реддл? Последнее, что я помню, как он вышел из дневника…       — Все хорошо, Джинни. — Гарри показал ей дыру в дневнике от клыка василиска. — Видишь? С Реддлом покончено — и с ним, и с василиском. Пойдем отсюда. — Гарри помог ей подняться на ноги.       — Меня исключат, — плакала Джинни. — Я так мечтала поступить в Хогвартс — с тех самых пор, как в школу пошел Билл.       — Тебе был год, — сказал Билл, а Джинни стукнула его по руке.        А теперь мне придется уйти. Что скажут папа с мамой?       — А мама с папой слегка в шоке были, — сказал Перси, — мы с близнецами, в принципе, тоже, — добавил он.       — Да и мы с Чарли там как на войне сидели.       — Одному Рону было пофиг! — укоризненно сказал Фред, а потом под грозным взглядом матери исправился. — Ладно, не пофиг.        Фоукс ждал их, паря у выхода из Комнаты. Гарри подтолкнул Джинни вперед, они перелезли через мертвые кольца василиска, прошли сквозь гулкий, отвечающий эхом сумрак и снова оказались в тоннеле. Каменные двери сомкнулись за ними с тихим шипением. А через несколько минут они уже слышали звуки передвигаемых камней.       — Рон! — крикнул Гарри, ускоряя шаги. — Джинни жива! Она здесь, со мной рядом!       Рон что-то воскликнул в ответ, и за следующим поворотом они увидели его горящее нетерпением лицо в изрядных размеров проеме, который он ухитрился проделать в завале.       — Я молодец, — сказал он, — я правда потратил на это весь час, который они там сражались.        — Джинни! — Рон просунул руку через пролом, чтобы втащить сестру первой. — Ты жива! Не верю своим глазам! Что с тобой случилось? — Он попытался обнять ее, но Джинни, всхлипывая, отстранилась. — Ты в порядке, Джинни, это главное! — Рон радостно улыбался. — Все страшное позади…       Вслед за Джинни в пролом влетел Фоукс.        — Это еще что за птица? Откуда она взялась?       — Это птица Дамблдора, — ответил Гарри, протискиваясь в брешь.       — А откуда у тебя такой потрясающий меч? — Рон изумленно вытаращился на сверкающее оружие в руке друга.       — Все расскажу, давай только скорее отсюда выберемся! — Гарри мельком взглянул на Джинни.       — Я была то ли в шоке, — сказала девочка, — то ли я была грустная.        — Ну, хоть немного…       — Не сейчас, — отрезал Гарри. Он не хотел наспех рассказывать Рону, кто открыл Тайную комнату, и уж тем более не в присутствии Джинни. — А Локонс где?       — А он там?! — уже все забыли про Локонса.       — Он там, — ухмыльнулся Рон, махнув рукой в сторону выхода. — Дела у него неважные. Пойдем, увидишь.       Вслед за Фоуксом, чьи широкие крылья испускали в темноте мягкое золотое сияние, они скоро добрались до устья трубы, где сидел с самым добродушным видом Златопуст Локонс и что-то безмятежно мурлыкал себе под нос.       — Ему отшибло память, — объяснил Рон. — Его заклятие Забвения ударило, как бумеранг, по нему самому. Нам ничего, а он понятия не имеет, ни кто он, ни где находится, ни кто мы такие. Сам для себя опасен. Я велел ему идти и ждать нас у выхода.       — Хорошая идея.       Локонс окинул всех радостным взглядом:       — Привет! Странное местечко, не правда ли? Вы что, здесь живете?       — Да, живём. — ответил Рон, а потом хихикнул.       — Волшебно, не правда ли? — спросил Гарри, — он и живой, но и лгать он больше не будет.       — Нет. — Рон, взглянув на Гарри, красноречиво поднял брови. Гарри наклонился и заглянул в черную, уходящую вверх трубу.       — Ты уже придумал, как нам отсюда выбраться? — спросил он Рона. Рон отрицательно покачал головой.       — Сколько бы я ни пытался, у меня не выходил нормальный план.       Фоукс подлетел к Гарри и шумно забил крыльями, его блестящие глаза-бусины искрились в темноте, длинные золотые перья хвоста колыхались. Гарри посмотрел на него, стараясь что-то припомнить. Рон недоуменно почесал за ухом:       — Кажется, он хочет, чтобы ты ухватился за него. Но ты для него явно тяжеловат…       — Фоукс — птица особенная, — сказал Гарри. — Нам придется крепко держаться друг за друга. Джинни, возьми Рона за руку. Профессор Локонс…       — Профессор — это вы, — растолковал тому Рон.       — Я за тот час научился всему, — сказал Рон.        — Возьмите за руку Джинни.       Гарри сунул меч с Волшебной шляпой за пояс, Рон вцепился в его мантию, и Гарри, подняв вверх руки, крепко схватил удивительно горячие хвостовые перья Фоукса. Он ощутил в себе необычайную легкость, и в следующее мгновение вереница со свистом летела вверх по сточной трубе. Гарри слышал, как висящий где-то под ним Локонс восклицал: «Поразительно! Восхитительно! Прямо-таки настоящее волшебство!»       Некоторые стали хихикать от слов этого павлина.       Поток холодного воздуха трепал волосы Гарри, глаза радовались золотому сиянию. Не успели они в полной мере насладиться полетом, как подъем завершился и все четверо попадали на влажный пол туалета Плаксы Миртл. Пока Локонс кокетливо поправлял шляпу,       — Даже сейчас он как павлин!       раковина, скрывавшая вход в трубу, скользнула на место, и все вернулось в свое обычное состояние. Миртл не верила своим глазам.       — Ты жив… — буркнула она разочарованно.       — И слава Богу, — тётя Петунья обняла племянника.        — Не огорчайся, — посочувствовал ей Гарри и стал протирать очки от крови и грязи.       — Конечно, не буду… Я просто подумала, вдруг ты умер и мы бы разделили с тобой мой туалет… Я была бы очень этому рада! — сказала Миртл и смущенно засеребрилась.       — Она влюбилась в Гарри?       — Ух ты! — восхитился Рон, когда они вышли из туалета в темный, пустынный коридор. — По-моему, Миртл влюбилась в тебя! Но чаша весов склонилась в твою пользу, Джинни!       — Почему в мою? — не поняла названная, а её брат пожал плечами.       По лицу Джинни по-прежнему катились слезы. Рон встревоженно посмотрел на нее, потом обернулся к Гарри:       — Куда теперь?       — К Дамблдору!        Гарри кивнул на Фоукса — тот полетел вперед, заливая все вокруг золотистым светом. Они пошли за ним и через минуту оказались перед кабинетом профессора МакГонагалл. Гарри постучал и толкнул дверь.       — Я следующая! — крикнула Ханна Аббот и Джастин передал ей книгу.       — Младшие хотят спать. — напомнила Нарцисса.       — Это последняя глава. — немного пролистав, сказала Ханна.       — Только эту главу и всё. — приняла решение Амелия, а Аббот начала читать.