Жизнь в книгах

      — Большая ошибка тётушки Мардж, — прозвучало в зале.       — Это, наверное, первая сцена, где вы увидите месть Гарри, — проговорил Рон.       — Месть? — шёпотом спросил Рабастан у своего брата, а тот просто пожал плечами.       Утром Гарри спустился на кухню. Дурсли уже сидели за столом и смотрели новенький телевизор, подаренный Дадли по окончании учебного года, чтобы сыночек смотрел мультфильмы рядом с холодильником. И теперь Дадли весь день проводит на кухне; маленькие поросячьи глазки прилипли к экрану, а пять подбородков работают без остановки.       — Я просто был очень зол, простите меня, — поднял Гарри руки в знак капитуляции.       Гарри сел между Дадли и дядей Верноном — плотным, краснолицым мужчиной с крохотной шеей и пышными усами. С днем рождения Гарри никто не поздравил, даже доброго утра не пожелали — делают вид, что его нет.       — С днём рождения! — тихо сказал Дадли, обнимая свою родительницу.       Подумаешь! Гарри к этому не привыкать. Он взял гренку и глянул на экран, где говорили о сбежавшем преступнике: «Блэк вооружен и очень опасен. Увидев его, немедленно сообщите властям по специально созданной горячей линии».       — Так вся книга мне же посвящена, я забыл! — воскликнул Сириус, — люди наконец узнают, кто я такой.        — Без вас понятно, что негодяй! — крякнул дядя Вернон, глядя на преступника из-за газеты. — Да вы посмотрите, на кого похож этот грязный бездельник! Взгляните на его патлы!       — Нормальные волосы. — исправил сам себя Вернон, а Сириус улыбнулся.       Он метнул злой взгляд на племянника, чьи растрепанные волосы вечно повергали в гнев прилизанных Дурслей. Но дядя не прав, у беглеца прическа куда хуже. Волосы такие длинные и спутанные, что худого, бледного лица почти не видно.       — Дементоры… — тихо проговорил Сириус, а Пожиратели содрогнулись, как и Хагрид.       Тем временем диктор сменил тему. «Сегодня Министерство сельского и рыбного хозяйства объявляет…»       — Идиот! — презрительно глядя на диктора, рявкнул дядя Вернон.— Хоть бы сказал, откуда сбежал этот маньяк! И вообще, какой прок в этой горячей линии?! А вдруг этот псих сейчас бродит по нашей улице?!       — Да что мне там делать? — махнул рукой Блэк.       Тетя Петунья, худосочная блондинка с лошадиным лицом, подлетела к окну.       — А вдруг я всё же там?       «А, надеется увидеть преступника и позвонить на горячую линию», — подумал Гарри.       — Нет, я не там.       На целом свете не сыщешь столь любопытной дамы. Всю жизнь только и делает, что следит за соседями — такими же благопристойными занудами.       — Да неужели непонятно, — дядя обрушил на стол багровый кулачище, — таким людям дорога одна — на виселицу!       — Только после вас, — скривился Сириус.       — Я — порядочный гражданин… — начал свою песнь Дурсль.       — Который довёл своего племянника до состояния, в котором он сейчас находится! — проговорила миссис Уизли, — Мальчик банальным вещам, таким как ежедневный завтрак без причитаний и нормальное отношение к себе, удивляется.       — Что верно, то верно, — кивнула тетя Петунья, не отрывая взора от зарослей вьющейся фасоли на соседнем участке. Дядя Вернон допил чай и взглянул на часы.       — Ну, я пошел, Петунья. Поезд Мардж прибывает в десять часов.       — А почему не в одиннадцать? — спросил кто-то из первокурсников.       Гарри, все помыслы которого были наверху — там его ожидал «Набор по уходу за метлой», — чуть не упал со стула. Тетушка Мардж!!! Вот те на… Хуже не придумаешь!       — Тетушка Мардж?! — не подумав, вскрикнул он. — Она… она… сегодня приедет?!       Тетушка Мардж — сестра дяди Вернона, и с Гарри родственными узами не связана (мама Гарри была сестрой тети Петуньи).       — Мардж, и никак больше я не буду её называть. Она мне никто, я её ненавижу, — голос Гарри был абсолютно холоден, будто он к этой женщине никаких чувств не испытывал.       Однако мальчика всю жизнь заставляли звать ее тетушкой. Она живет в пригороде в особняке с садом и разводит бульдогов. Тетушка Мардж не частый гость на Тисовой улице — расставание с прелестными собачками для нее невыносимо. Но в каждый ее приезд Гарри впору лезть на стену. Гарри помнит приезд тетушки на пятилетие Дадли. Мальчики побежали наперегонки, и Гарри обогнал толстяка, за что получил от тетушки Мардж тростью по ноге.       — А вы в курсе, что у Гарри вполне вероятно есть психотравмы? — вдруг сказала Гермиона, — его с детства унижали, били, он жил как раб, потом он приезжает в Хогвартс, и на первом курсе ему приходится убить учителя, на втором курсе его травят большую часть года, считая его наследником Слизерина, на третьем — сами увидите, тоже мало хорошего, на четвёртом он своими глазами видит воскрешение Тёмного Лорда, на пятом приходит Долорес и тоже всячески давит на Гарри, а что будет дальше?       — Мистер Поттер, напомните, сколько вам? — спросил один из членов Визенгамота.       — В июле исполнилось пятнадцать.       Это общеизвестный факт, который был произнесён скорее для осознания взрослыми всего того, что случилось с мальчиком за столь короткий срок.       А года через два тетушка заявилась на Рождество. Дадли подарила игрушку — электронного робота, а Гарри — коробку собачьего печенья.       — Обидно семилетнему мне было до невозможности, — сказал Гарри.       — Хочу собачье печенье… — мечтательно сказал Сириус, отчего все посмотрели на него как на идиота.       Последний визит она нанесла за год до поступления в Хогвартс. Тогда Гарри серьезнее пострадал. Он нечаянно наступил на лапу ее любимой собаке — Злыдню. Бульдог гонял его по саду, пока Гарри не залез на дерево, где и просидел до глубокой ночи: тетушка и не подумала отозвать пса.       — Тоже прекрасная история, она и доказала, что я на адреналине умею всё, — сказал Гарри. — Знаете, я с каждым разом понимаю, насколько детство Гарри было ужасным, — сказал Драко, — то есть это было понятно ещё в первой книге, но тогда мы видели лишь плохое отношение к нему, а тут рассказывается про то, когда Гарри реально мог умереть, если бы не умел так быстро бегать.       Вспоминая об этом, Дадли и сейчас хохочет до колик.       — Прости! — извинился Дадли. — Я больше так не буду!       — Мардж погостит у нас неделю, — пробасил дядя Вернон, — а ты, — ткнул он в Гарри толстым пальцем, — слушай меня внимательно!       — Ха-ха-ха!!! — Дадли оторвался от телевизора. — Сейчас папочка начнет чихвостить Гарри. Вот будет весело!       — Ага, очень, — сказал Сириус и злым взглядом посмотрел на Дадли, — ты бы и дня такой жизни не выдержал.       — Итак, — прорычал дядя Вернон, — с Мардж ты будешь предельно вежлив! Только попробуй ей нагрубить! Понял?!       — Хорошо, — уныло выдохнул Гарри. — Но пусть и она меня не обижает…       Дядя Вернон пропустил его слова мимо ушей.       — Как обычно! — фыркнула Петунья.        — Далее. Мардж ничего не знает о твоей… э-э… ненормальности… И покуда она здесь, никаких аномальных явлений! Веди себя прилично! Понял меня?!       — Буду. Если она тоже будет прилично вести, — стиснув зубы, кивнул Гарри.       — Просто прекрасно, я всегда так делаю, — сказал Гарри, — отношусь к людям также, как они относятся ко мне, а ко мне люди относятся прямо не сказать, что хорошо.        На багровом, мясистом лице дяди еле проглядывали маленькие, злые глазки.       — И наконец, мы сказали Мардж, что ты ходишь в школу для трудных, ну, в общем, безнадежных подростков имени святого Брутуса.       — Что?! — ахнул Гарри. Врать, что он учится с будущими преступниками?!       Все сидели в шоке и не могли ничего сказать.       — Мальчик, запомни, что я сказал. Не то тебе будет худо, — брызнул слюной дядя. Побледнев, Гарри уставился на дядю. Тетушка Мардж приезжает на целую неделю! Да-а, Дурсли устроили незабываемый день рождения! По сравнению с этим подарок в виде старых носков дяди Вернона — просто мечта!       — Я согласен и на носки, и на вешалки, хоть на мёртвых крыс под дверью, но пожалуйста, просто умоляю, никакой Мардж!       — Ну, Петунья, я поехал, — сказал дядя, тяжело поднимаясь со стула. — Дадли, не хочешь прокатиться со мной?       — Не-а, — замотал головой Дадли. Дядя Вернон перестал поучать Гарри, и толстяк снова впился в телевизор.       — Дадлик, пойди переоденься. — Тетя ласково погладила сыночка по жидким светлым волосам. — Мама купила своему мальчику такую красивую бабочку! Ах! Тетушка будет в восторге!       — А ей понравилась бабочка? — спросил Невилл, но в ответ получил только пожатие плеч.       Дядя хлопнул Дадли по толстому плечу.       — Я скоро вернусь, — попрощался он и вышел из кухни.       — Лучше бы не возвращался! — буркнул Рон.       Гарри сидел понурив голову. Он был вне себя. И вдруг его озарило. Отбросив гренку, Гарри пулей вылетел в холл. Дядя Вернон уже натягивал пальто.       — А тебя я с собой не звал, — буркнул дядя.       — Я не за этим, — твердо сказал Гарри. — Хочу вас кое о чем попросить.       — А я когда-то о чём-то просил?       Дядя Вернон прищурился.       — Третьекурсникам в Хог… то есть в моей школе разрешено посещать одну деревню, — произнес Гарри.       — Шантаж для своей выгоды, — сказал Гарри, — в этом доме только так и выживай.       — А я при чем? — зашипел дядя, снимая с крючка ключи от машины.       — Но надо ваше разрешение.       — С какой стати, интересно? — хмыкнул дядя Вернон.       — Понимаете, — осторожно начал Гарри, — мне ведь нелегко будет притворяться, что я учусь в школе святого…       — В школе для трудных, с криминальными наклонностями подростков имени святого Брутуса, — закончил за него дядя Вернон.       — Прекрасное название, — сказал Фред с усмешкой.       Кажется, дядя занервничал, подумал Гарри.       — И правильно, что занервничал! — шёпотом сказал Долохов братьям, с чем те согласились.       — Правильно. — Он спокойно смотрел на багровое лицо дяди и продолжал: — Но это трудно запомнить. И чтобы тетушка Мардж поверила, придется постараться, а то вдруг я скажу чего не так?       — Тогда я из твоей башки выбью всю дурь!!! — сжав кулак, дядя двинулся на Гарри, но тот и не шелохнулся.       — Ну и выбивайте! Тетушка все равно сказанного мной не забудет!       — Смелый ход! — одобрительно сказала Беллатриса, кивнув мальчику.       Дядя Вернон оторопел — кулак повис в воздухе, лицо исказила гримаса.       — Но если вы подпишете разрешение, — быстро сказал Гарри, — то, клянусь, я запомню эту школу и буду вести себя как маггл, то есть как хороший мальчик.       — Ты всегда хороший мальчик. — Молли погладила его по голове, украдкой вытирая слёзы.       Дядя стиснул зубы и задумался. Жилка у него на виске запульсировала.       — Ладно, — наконец изрек он.       — Сколько было боли с тем разрешением… — сказал Гарри, — но потом остаток лета прошёл просто прекрасно.       — Будешь говорить, что я велел, подпишу эту чертову бумагу. Но если обманешь — пеняй на себя!       — Пинай на себя! — засмеялся Фред, услышав именно это.       Дядя круто развернулся и хлопнул дверью так, что из частого переплета над ней вылетело цветное стеклышко.       — Порча имущества!       На кухню Гарри не вернулся, отправился к себе в комнату: хочешь вести себя как истинный маггл, начинай прямо сейчас. Гарри долго собирал подарки с открытками. Наконец с тяжким вздохом спрятал все под кровать к учебникам. Подошел к клетке: Букля и Стрелка, которая уже оправилась от перелета, спали, спрятав под крыло голову. Гарри снова вздохнул и разбудил сов, потыкав пальцем ту и другую.       — Букля, — жалобно молвил он, — вам со Стрелкой придется улететь. Только на неделю. Я Рону напишу, он присмотрит за тобой. Ну не надо так смотреть, ради Бога! — В больших янтарных глазах Букли читался упрек.       — Ты разговаривал с совой. Насколько одиноко должно быть человеку, чтобы он абсолютно серьёзно начал разговаривать с совой, как с другом. — Рабастану стало жаль мальчика, но он понял, что ему жалость вовсе не нужна. Тем более от Пожирателя.       — Достаточно, — усмехнулся Гарри.        — Я не виноват! Я только так смогу получить разрешение, чтобы с друзьями ходить в Хогсмид.       Гарри написал Рону письмо, привязал к лапе Букли, и минут через десять совы вылетели из окна. Гарри убрал пустую клетку в шкаф. Эх, тоска, но делать нечего!       — С совами хотя бы было не так одиноко.       Скучать долго не пришлось. Вскоре весь дом огласили крики тети Петуньи:       — Когда прибудет тетушка, немедленно выходи поздороваться! И пригладь свои патлы, неряха!       Но что он может поделать с волосами? Да и тетушка Мардж обожает его ругать, к чему лишать ее удовольствия?       — Шантажёр малолетний, — усмехнулся Сириус, хлопая крестника по плечу.       Немного погодя зашуршал гравий, хлопнули дверцы машины, в саду раздался топот. Приехали.       — Открой дверь! — зашипела тетя Петунья. С тяжелым сердцем Гарри повиновался. На пороге стояла тетушка Мардж.       — И какая же она? — большинство очень хотело её увидеть.        Эта краснолицая, внушительной комплекции дама очень походила на дядю Вернона. У нее были даже усы, правда, не такие пышные, как у дяди.       — Фе! — скривились некоторые.       В одной руке она держала здоровенный чемодан, второй прижимала к груди старого, угрюмого бульдога.       — А где мой ненаглядный Дадли? — хрипло гаркнула тетушка. — Где мой медвежонок?       — Медвежонок — это точно.       В коридоре появился толстяк Дадли. Соломенные волосы прилизаны, из-под пяти подбородков торчит галстук-бабочка. Швырнув чемодан Гарри, тетушка ринулась навстречу племяннику. Удар пришелся в живот, и у Гарри перехватило дыхание.       — Неприятно было, я вам так скажу, — сказал Гарри.       Тетушка Мардж подбежала к Дадли и, потискав его одной рукой, смачно чмокнула в щеку. Гарри прекрасно знал, что ее объятия Дадли терпит лишь потому, что тетушка ему за это платит.       Многие взрослые покачали головами, но ничего не сказали.       И действительно, когда объятия разжались, в кулаке толстяка хрустнула двадцатифунтовая бумажка.       — Петунья! — воскликнула тетушка и двинулась к ней. На Гарри она и не взглянула. Он был для нее пустым местом.       — Как обычно!       Тетушки поцеловались, Мардж прижалась массивной челюстью к впалой щеке тети Петуньи. Появился и дядя Вернон — сама любезность.       — Мардж, не хочешь ли чашку чая? — предложил он. — А что желает Злыдень?       — Злыдень желает испить чаю из моего блюдечка, — ухмыльнулась тетушка Мардж.       — Боже мой, какая прелесть, — усмехнулся Рон, а братья-близнецы его поддержали.        Семейка отбыла на кухню, а Гарри остался в коридоре с тяжеленным чемоданом. «Это ничего, хорошо, что ушла», — подумал Гарри и не торопясь потащил чемодан в спальню, приготовленную для тетушки Мардж.       Когда Гарри вернулся в кухню, тетушка уже попивала чай с фруктовым тортом, а в углу Злыдень шумно лакал чай из блюдца. Пол вокруг был забрызган слюной и чаинками. Тетя Петунья была явно не в восторге.       — Он испортил чистый пол! — фыркнула Петунья. — И я не люблю визиты Мардж!       Эта блюстительница чистоты терпеть не могла животных.       — Послушай, Мардж, а кто присматривает за другими собаками? — полюбопытствовал дядя Вернон.       — Полковник Фабстер, — загудела тетушка.       — Боже мой, кто это? — шёпотом простонал Гарри на ухо Рону.        — Он вышел на пенсию, и ему все равно делать нечего. Но моего бедного старичка я на него оставить не могу. Злыдень так без меня грустит, так грустит.       — Скорее уж она без него грустит. — шепнул Тео на ухо Блейзу.       Гарри сел за стол, и собака зарычала. Тетушка Мардж повернулась и тут как бы впервые заметила Гарри.       — Ага! — рявкнула она. — Ты все еще здесь?       — Да, — кивнул Гарри.       — Да? — передразнила тетушка.       Фред хотел ответить в рифму, но не стал этого делать. Вместо этого он вместе со своим близнецом засмеялись.       — Тупой вопрос — тупой ответ, — усмехнулся Сириус.       — Как ты разговариваешь, неблагодарный мальчишка? Вернон и Петунья столько сделали для тебя! А ты… Если бы тебя оставили на моем крыльце, я бы с тобой миндальничать не стала! Сразу бы отправила в детский дом!       В детском доме было бы куда лучше, чем здесь, у Дурслей, вертелось на языке у Гарри. «Молчи, Гарри, молчи, помни об уговоре», — сказал он себе и выдавил некое подобие улыбки.       — Ах, он еще и ухмыляется! — возмутилась тетушка. — Совсем не изменился — грубиян!       — Вообще, Гарри — один из самых вежливых детей, которых я когда-либо встречала, — улыбнулась Молли Уизли.       А я-то, я-то надеялась, что хоть в школе тебя перевоспитают!       — Его никто и не перевоспитывал. — ответила Минерва, покосившись на безмятежного Северуса.       Тетушка одним глотком осушила полчашки чая, вытерла усы и продолжила:       — Кстати, Вернон, это что за школа-то?       — Имени святого Брутуса, — не замедлил с ответом дядя. — Самое подходящее место для безнадежных случаев.       — Ясно. — Тетушка повернулась к Гарри: — А в этой школе розгами-то хоть лупят?       — Ну-у…       — Нет! — ответили преподаватели.       Дядя Вернон коротко кивнул ему из-за широкой спины тетушки Мардж.       — Ага, — кивнул Гарри.       — Дома достаточно лупили, лет до десяти, но не розгами, — усмехнулся Гарри.       Потом решил, что говорить надо подоходчивей, и добавил:       — Лупят, все время лупят.       — И правильно делают. — Тетушка Мардж хлопнула по столу — Все это чепуха, что, мол, детей, пусть и хулиганов, нельзя пороть. Да из сотни придурков девяносто девять заслуживают порку! Не сомневаюсь, тебе там достается часто!       — Да-да, — кивнул Гарри, — очень часто. — Не очень приятно об этом говорить, знаете ли.       Тетушка Мардж прищурилась.       — Не нравится мне, как ты разговариваешь, — процедила она. — Что-то ты слишком спокойно рассказываешь про наказания. Сдается мне, слабовато тебя там лупят. На твоем месте, Петунья, написала бы я в школу письмо с просьбой драть этого паршивца посильнее. Такие, как он, требуют особо строгого обращения.       — Никому я не стала бы писать! — отчеканила миссис Дурсль.       Дядя Вернон забеспокоился. Вдруг Гарри не выдержит и, забыв об уговоре, брякнет Мардж что-нибудь неподходящее?       — Мардж, ты смотрела утренние новости? — поспешил он разрядить обстановку. — Что думаешь о сбежавшем преступнике?       Так вот и поселилась тетушка Мардж на Тисовой улице.       — Я правда долго держался. Очень долго.       — Я бы сбежал из дома при первом же намёке на подобное отношение ко мне. Что я, по наступлению 16-летия, в принципе, и сделал.       И Гарри вдруг понял, что до нее все шло не так уж и плохо. Дяде Вернону и тете Петунье он старался не попадаться на глаза, и это всех устраивало. С тетушкой Мардж такое не пройдет — постоянно требует находиться при ней, чтобы досаждать нравоучениями. И хлебом не корми, дай сравнить его с Дадли. Особенно нравилось ей заваливать толстяка дорогими игрушками. Подарит и смотрит на Гарри — ждет, что он попросит: «Тетушка Мардж, а мне что?» И все время нудит, какое Гарри бесполезное, пропащее существо. Со дня приезда тетушки Мардж прошло три дня. Все обитатели дома № 4 по Тисовой улице сидели за обеденным столом.       — Ты не виноват, Вернон, что мальчишка неисправим, — утешала тетушка Мардж брата.       — Обидно капец. Ты к людям со всей душой — они тебя нахер посылают, — Гарри рассказывал не только о той ситуации, но и о всей своей жизни в принципе.       — Что поделать, коль он уже родился с гнильцой.       — Нет никакой гнильцы! — возразили практически все ученики.       От негодования у Гарри задрожали руки, к лицу прилила кровь. «Помни об уговоре и молчи, думай о Хогсмиде. Не обращай на нее внимания», — внушал он себе, уставившись в тарелку.       — Вот и правильно, что успокаиваешь себя.       Тетушка налила в бокал вина и провозгласила:       С собаками тоже всегда так. У дурной суки — дурные щенки!       — ДА КАК ОНА СМЕЛА?! — взревел Сириус, захотев придушить эту женщину.       — Сириус, успокойся! Это уже давно в прошлом! — попытался успокоить своего крёстного Гарри.       — Это было два года назад! — возразил тот, постепенно успокаиваясь.       Когда он полностью успокоился, чтение продолжилось.       Едва она произнесла эти слова, как бокал в ее руке взорвался. По всей кухне разлетелись осколки. Тетушка заморгала, что-то бормоча, по багровому лицу потекло вино.       — Магические всплески выглядят примерно вот так, — сказал Гарри.        — Мардж! — закричала тетя Петунья. — Мардж, ты жива?!       — Мертва!       — Да не волнуйся, Петунья, — тетушка вытерла лицо салфеткой, — я просто очень сильно сжала бокал. На днях у полковника Фабстера точно так же перестаралась.       Но тетя с дядей не сводили с Гарри подозрительных взглядов. От греха подальше Гарри выскочил в коридор, не дождавшись пудинга. Тяжело дыша, он прислонился к стене. Нельзя, нельзя так злиться! Вот уже вещи взрываются! Не дай бог, что-нибудь еще произойдет! Ладно Хогсмид, а если узнают в Министерстве магии?!       — За выбросы мы не наказываем. — улыбнулась Амелия.       Гарри — малолетний волшебник. И ему законом запрещено заниматься колдовством за пределами школы. Тем более прошлым летом он уже провинился, за что и получил от Министерства официальное предупреждение.       — Что не день, то приключения, — сказала миссис Уизли, — и не всегда вы виноваты.        Примени он опять волшебство, на Тисовой улице, его точно из Хогвартса исключат. Услышав, как Дурсли встают из-за стола, Гарри заспешил к себе в комнату.       Следующие три дня прошли спокойно.       — И Слава Мерлину.       Всякий раз, когда тетушка кидалась на него, Гарри, стиснув зубы, думал о своем пособии по уходу за метлой. Наверное, взгляд его при этом стекленел, потому что тетушка Мардж высказала догадку, что Гарри, ко всему прочему, еще и умственно отсталый.       — Сама она такая!       Наконец-то настал последний день пребывания тетушки Мардж на Тисовой улице.       — УРА!!!       По такому случаю тетя Петунья накрыла праздничный стол, а дядя Вернон откупорил бутылки с вином. Все так увлеклись супом и жареной форелью, что на Гарри никто не обращал внимания.       — Повезло-повезло.       На сладкое был лимонный торт-безе, но удовольствие всем испортил дядя нудным рассказом о дрелях, которые производила его фирма «Граннингс».       — Лучше уж дрели, чем я, — сказал Гарри.        Потом тетя Петунья подала кофе, а дядя Вернон принес бутылку бренди.       — Мардж, не соблазнишься, а?       — Алкоголичка! — вынесла вердикт Молли. Правда, она сказала это только своему супругу, с чем тот был согласен.       Тетушка выпила уже не один бокал вина, и лицо у нее налилось кровью.       — Плесни чуток, — хрипло хихикнула она, протягивая рюмку. — Ну что так мало? Лей еще… еще… Ага, вот теперь будет.       — Однозначно алкоголичка! — согласился с матерью Билл.       Дадли лопал четвертый кусок пирога; тетя Петунья держала чашку кофе, оттопырив мизинец. Гарри собрался уходить, но дядя Вернон так сердито на него посмотрел — пришлось остаться.       — И в этом была ошибка!       — Уф!.. — Тетушка облизнулась, поставив на стол пустую рюмку. — Потрясающий ужин, Петунья! Мне, с дюжиной бульдогов, готовить некогда. Дома ем готовое из магазина.       — Есть нормальная еда из магазина, но домашняя всегда вкуснее, — сказала Гермиона.       Смачно рыгнув, она похлопала себя по животу. Под твидовым пиджаком ему было явно тесновато.       — Прошу прощения. Люблю я упитанных мальчиков! — Тетушка подмигнула Дадли. — Ты, Дадлик, вырастешь и будешь такой же большой, как папа! Ну-ка, Вернон, налей еще бренди!       — Пожалуйста.       — Спасибо.       Тетушка мотнула головой в сторону Гарри, и у того екнуло сердце. «Открываю пособие», — пронеслось у него в голове.       — Фу, скелет! Смотреть противно! Подобные особи встречаются и у собак. Год назад я велела полковнику Фабстеру утопить одного недоноска. Такой же был слабак!       — Ага, а ещё у меня очень сильный удар. Есть пара очевидцев, но рассказывать пока не буду. И палочкой такие вещи могу делать, которые ей даже не снились.       «Гарри, вспоминай заклинание! Двенадцатая страница… Ага, вот оно, если заклинит задний ход…»        — Всегда говорила: дурная кровь — дело безнадежное. Рано ли, поздно ли, она даст о себе знать! Я ничего не хочу сказать плохого о твоей семье, Петунья, — тетушка хлопнула ладонью величиной с лопату по костлявой руке тети Петуньи, — но согласись, сестра у тебя была никудышная!       — Мама была смелой, прекрасной и очень сильной женщиной, — даже при звучании книги в Гарри начинала кипеть злость.       Всю семью опозорила! Сбежала с каким-то прохвостом, и вон смотрите, что получилось!       Гарри уставился в тарелку. В ушах зазвенело. «Крепко держите метлу за рукоять», — твердил он про себя. Что было дальше, он не помнил. Голос тетушки Мардж сверлил голову не хуже дрелей дяди Вернона. Тетушка схватила бутылку бренди, плеснула себе еще и забрызгала скатерть.       — Фу, — сказал Рон.        — А я ведь совсем ничего не знаю про старшего Поттера. Кем хоть он был? Работал ли?       — Работал. — коротко ответил Сириус, начиная закипать.       Лица у дяди с тетей так сильно напряглись, что Дадли оторвался от пирога и с удивлением глянул на родителей.       — Он не работал. — Тяжело вздохнув, дядя покосился на Гарри. — Он был безработный.       — А обманывать нехорошо!       Тетушка опустошила полрюмки.       — Неудивительно. Бездельник! — Она вытерла подбородок рукавом пиджака. — Нищий дурак, который…       — Ложь, — вдруг отчеканил Гарри.       — Ой, — вдруг сказал Рон, — бегите, идиоты! Бегите, он злой! — закричал он книге.       — Звучит смешно, но Рон, судя по всему, понимает, о чём говорится, — усмехнулся Билл.       — Мой отец умер, защищая мать. Он кричал что-то на подобии «Лили, хватай Гарри и беги». Мой отец — герой, — Гарри продолжал дико злиться.       В комнате воцарилась тишина. Гарри сжал кулаки. Никогда еще он не был так зол.       — Еще бренди! — взревел бледный как мел дядя Вернон. — Марш спать! — шикнул он на Гарри.       — Нет, Вернон! — Тетушка Мардж икнула, выбросив вперед руку. Крошечные, налитые кровью глазки впились в Гарри. — Продолжай, мальчишка. Ты, я вижу, гордишься своими родителями? Бедные! Погибли в автокатастрофе! Наверняка были оба пьяные!       — Такая сука! — Рудольфус сжал кулаки, захотев поколотить эту женщину.       — Куснуть её, что ли? — как будто бы сам у себя спросил Сивый.       — Я тоже хочу её куснуть. — мило улыбнувшись, согласился с ним Римус.       — ЧТО?! — в шоке спросили абсолютно все, но никто не захотел отвечать.       Неожиданно для себя самого Гарри вскочил со стула.       — Они погибли не в автомобильной катастрофе! — закричал он.       — Они умерли героями, закрывая меня своими телами от Волан-де-Морта. Умерли, установив покой в волшебном мире на целых тринадцать лет.       — Он мёртв! — закричала Амбридж, но в неё прилетело Силенцио от Гарри.       — Ещё одна ненормальная баба! — закатил глаза Долохов.        — Нет, в автокатастрофе, маленький гаденыш!!! — От ярости она надулась как индюк. — И взвалили тебя на этих добрых людей! А ты, неблагодарный…       Она замолчала, будто поперхнулась. Ее продолжало раздувать. Полное красное лицо опухло, крошечные глазки полезли из орбит, а рот растянулся до ушей. Твидовый пиджак лопнул, и пуговицы со свистом разлетелись в стороны. Скоро тетушка превратилась в громадный воздушный шар. Юбка лопнула, живот вывалился наружу, а пальцы растопырились, как огромные сосиски.       — Мардж!!! — хором закричали тетя с дядей. Тетушку оторвало от стула, и она поплыла к потолку. Она была совсем круглая, как надувная игрушка, руки-ноги безвольно колыхались, глаз почти не видно, из груди рвалось тяжкое пыхтение. «Гав-гав-гав!!!» В комнату вбежал ошалевший Злыдень.       — Так выглядят взрыв атомной бомбы, — улыбнулся Рон, — правило номер один жизни с Гарри: никогда не оскорбляй его семью, если хочешь остаться жив.       — Прекрати!!! — Дядя схватил тетушку за ногу и едва не взлетел сам. А Злыдень кинулся на дядю и тяпнул его за ногу.       — Звучит смешно, а выглядит не очень.       Воспользовавшись суматохой, Гарри выбежал из столовой и помчался в чулан под лестницей. Заклинанием отпер дверь, схватил чемодан, бросил его на порог и ринулся наверх к себе в комнату. Вынул паркетину под кроватью. Схватил наволочку с книгами и подарками, не забыл пустую клетку и бросился вниз к входной двери. В этот миг из столовой выскочил дядя Вернон, одна из его брючин превратилась в кровавые лоскуты.       — Ты куда!!! — возопил он.       — В спокойствие, — отчеканил Гарри.        — Сейчас же вернись и приведи тетку в порядок!!!       — А я хотел этого делать? — подняв бровь, спросил Гарри.       Но Гарри уже было все равно. Он был готов на любое безрассудство. Пинком открыв чемодан, он вынул волшебную палочку и нацелил на дядю.       — Она получила по заслугам! — сказал он и, отдышавшись, добавил: — Не подходите ко мне!       — Опасно для жизни.       Гарри нашарил за собой дверную ручку.       — Все, ухожу! С меня хватит!       — Давно пора!       Еще миг, и Гарри очутился на темной пустынной улице. Волоча тяжелый чемодан, с клеткой под мышкой он зашагал прочь, подальше от Дурслей.       — Сбежал, но не навсегда, — улыбнулся Гарри.       — Как жаль, что не навсегда! — пробурчала под нос Молли.       — Кто дальше читает? — спросила Белла. Ей никто не отвечал, поэтому она приняла решение, что дальше будет читать она.       — Хорошо. — книга оказалась на её коленях, а она начала читать.