Дульсина Линарес: жизнь на краю пропасти

      Липкий цветной туман снова стал собираться в осмысленные картинки. Дульсина с трудом открыла глаза и поморщилась. Опять эта комната с тусклым желтым светом. Значит, это ей точно не приснилось.       Линарес хотела подняться, но обнаружила, что руки и ноги обездвижены - крепко привязаны к подлокотникам дивана, на котором она лежала. Все-таки связали...       Вдова повернула голову. Однако рядом с ней сидел не Кампос, а какая-то женщина в черной маске.       - Проснулась? - насмешливо спросила незнакомка. - Ну что ж, теперь мы наконец поквитаемся.       Голос показался вдове знакомым.       - Это вы меня похитили? - резко произнесла Дульсина. - Кто вы? Чего вам надо?       - Сейчас узнаешь...       Женщина развязала маску, скрывающую лицо, и сняла ее. Линарес вздрогнула. Лицо похитительницы было исполосовано длинными глубокими шрамами. Их было по нескольку на обеих щеках. Полосы напоминали раскрас тигра, но очень портили внешность: кожа в этих местах была белëсая и словно мятая. Молодой возраст выдавали лишь горящие злые глаза. Тигрица - та самая, из тюрьмы, которой Дульсина изрядно потрепала перья.       - Теперь ты вспомнила меня? - прошипела женщина.       - Ну конечно, - Дульсина не сводила с нее взгляда, но нашла в себе силы издевательски улыбнуться. - Я вижу, ты по-прежнему носишь мой подарок, - поддразнила она Тигрицу, намекая на шрамы.       - Ты ответишь за это, Фифа! - задрожав от бешенства, Тигрица замахнулась и ударила Дульсину по щеке. Линарес закрыла глаза и проговорила сквозь зубы:       - Чего ты хочешь?       - Отомстить за то, что ты со мной сделала!       Похитительница встала и сделала несколько шагов по комнате. Подошла к столу, взяла начатую бутылку вина и сделала пару жадных глотков прямо из горлышка.       - У меня было пожизненное - за убийство мужа, - резко начала она, не глядя на пленницу. - Я больше не строила планов на жизнь, но там... - она тряхнула короткими вьющимися волосами, - там, в тюрьме - я была авторитетом. Ты унизила меня...       Женщина сверкнула злым взглядом на Дульсину и снова приложилась к бутылке. Затем опять подошла к пленнице и внезапно схватила ее за волосы.       - Чего молчишь?! Не чувствуешь, что виновата передо мной?       Дульсина открыто и нагло посмотрела в ее глаза.       - Нет. Так тебе и надо.       - Ах ты, дрянь! - Тигрица больно дернула Линарес за волосы - изо всех сил, так, что у вдовы выступили слезы. Дульсина стиснула зубы и зажмурилась.       - Странно, что тебя выпустили, - прошипела она.       Тигрица рассмеялась ей в лицо.       - Надо быть дураками, чтобы освободить меня. Я сбежала! Вычислила, где ты живешь... И теперь, Фифа, ты почувствуешь на собственной шкуре, что значит унижение и боль, - она отпустила волосы жертвы.       Дульсина усмехнулась.       - Как много пафоса. А почему ты решила, что я этого не чувствовала раньше? Плохой из тебя сыщик, Тигрица, - Линарес с презрением произнесла это прозвище. - Вспомни, за что меня посадили. Я пыталась убить соперницу - жаль, что мне не удалось это сделать. Но я отыгралась на них на всех.       Похитительница снова приложилась к бутылке.       - И что же ты сделала? - полюбопытствовала преступница.       Дульсина усмехнулась.       - Я расскажу тебе об этом... Когда сделаю с тобой то же самое.       Тигрица хмыкнула и, слегка пошатываясь от вина, приблизилась вплотную к дивану, на котором полулежала связанная Линарес де Роблес де Морено. Беглянка опустилась на обшарпанный ковер и, нагло глядя Дульсине в глаза, резко задрала на ней подол темно-зеленого платья.       - И что же ты со мной сделаешь, Фифа? Сейчас ты меня даже оцарапать не в силах, - женщина пьяно рассмеялась, намекая на связанные руки жертвы. - А вот я могу и поразвлечься.       Тигрица еще выше задрала ее платье и резким движением дернула колготки. Тонкий нейлон затрещал, расползаясь стрелками.       - Убери свои руки! Не прикасайся! - злобно выкрикнула Дульсина, извиваясь: зафиксированные руки и лодыжки ограничивали ее движения.       - Да ладно тебе, ведь давно уже не девочка, - неприятно оскалившись, проговорила преступница. - Но теперь настал мой час унизить тебя.       - Ты поплатишься! - прошептала Линарес. - Тварь! Отребье!       - Ну-ну, милая, - издевательски улыбаясь, прошептала Тигрица. - Ты же отлично помнишь, что происходит ночами в женской тюрьме?       Дульсина помнила. Она никому не позволила прикоснуться к себе, но ночами не могла нормально спать из-за вздохов с какой-нибудь из соседних кроватей, на которой пара женщин-заключенных удовлетворяли свою похоть. Тигрица же, откровенно на глазах Дульсины обмениваясь ласками с соседкой по имени Бессмертник, в процессе этого занятия с вызовом смотрела на Линарес, будто представляя ее на месте партнерши.       А сейчас рука преступницы нагло полезла между ее ног, но Дульсина сжала бедра, сопротивляясь. Однако бестию со шрамами это только подстегнуло - об этом можно было догадаться по участившимуся дыханию.       - А ты все такая же недотрога, - похитительница с природной гибкостью в одно движение забралась на пленницу сверху, усевшись на ее ноги.       - Пошла вон! - связанная Линарес продолжала вертеться, намереваясь сбросить с себя пьяную нахалку. Но ей это не удавалось: Тигрица крепко удерживалась.       - Хочу поразвлечься перед тем, как прикончить тебя, - улыбнулась женщина и достала из кармана перочинный ножик. Нажала на кнопку - и острое лезвие резко выскочило вперед.       Дульсина вздрогнула от неожиданности, но не проговорила ни слова. Тигрица провела острием по шее жертвы, едва касаясь, и Линарес почувствовала прикосновение холодного металла. По коже пробежали мурашки.       Нет, страха не было. Терять тоже было особо нечего: если она умрет, уже не нужны будут ни миллиарды, ни дом, ни корпорация.       Дульсина ничего не боялась. А вот за свою гордость и личные границы она боролась в любых обстоятельствах - даже таких, как сейчас.       Скорее всего, скоро хозяйку хватятся Леопольдина и слуги - больше никто не заметит ее отсутствия. Но куда эта сумасшедшая ее уволокла? Даже если Леопольдина обратится в полицию, сомнительно, что ее, Дульсину, найдут так скоро, как хотелось бы.       Тигрица наклонилась к самому лицу вдовы. В то же время вторая рука похитительницы нагло и больно сжала правую грудь пленницы.       - Только дернешься - я тебя прирежу, поняла, Фифа?       Дульсина молчала. Глупо битый час требовать отпустить у того, кто не собирается этого делать. Она видела изуродованное шрамами лицо прямо перед своим, - глаза бывшей сокамерницы горели безумием и ненавистью. Изо рта женщины несло перегаром после дешевого вина.       - Тебе понравится, - прошептала Тигрица и провела языком по скуле Линарес.       - Меня сейчас стошнит, - с презрением выговорила Дульсина.       - Врешь, гадина, - нахмурилась Тигрица и впилась в губы пленницы своими, прижимаясь ней своим телом в каком-то грязном сером платье.       Дульсина наловчилась и пустила в ход зубы. Она вцепилась в нижнюю губу женщины и яростно, с силой сжала челюсть. Сразу же Линарес услышала резкий, душераздирающий крик и почувствовала вкус крови у себя во рту. Но она не отпускала, сжимая зубы еще сильнее, вложив в это действие всю свою ненависть.       Тигрица еле вырвалась, но не слезла с Дульсины. Подбородок женщины был обильно залит кровью, а рот казался уродливым, бесформенным куском мяса.       Преступница все еще громко кричала от боли, словно дикое раненое животное. Рука взметнулась в воздухе и с громким шлепком опустилась на лицо Линарес, затем еще и еще раз.       Тигрица в исступлении била Дульсину - сильно и больно. Голова пленницы безвольно металась из стороны с сторону. Но вдова молчала. Все, что могла, она сделала - пусть эта тварь помнит ее силу.       На ухоженном лице Линарес моментально появлялись темные кровоподтеки и красные пятна.       - Разве так дерется тюремный авторитет? - с трудом произнесла Дульсина, задыхаясь. - Связала меня... А один на один... боишься...       Тигрица остановилась. Но не потому, что повелась на провокацию жертвы. Ей в голову пришла мысль, однако женщина не могла ее озвучить - прокусанная губа кровоточила, отзывалась адской болью и мешала разговаривать.       Преступница слезла с Дульсины и быстрыми шагами приблизилась к столу. Выдвинув ящик, она вытащила оттуда еще один наполненный шприц. Демонстративно снимая колпачок с иглы, женщина вновь приблизилась к пленнице.       - Что это? - переводя дыхание, спросила Дульсина. - Ты наконец-то убьешь меня?       Тигрица медленно покачала головой. Ей хотелось сказать, что, наоборот, Фифе теперь станет очень хорошо. Но говорить теперь не получалось.       Без лишний прелюдий беглянка резко воткнула иглу в руку Линарес.       И именно в этот момент снова отворилась дверь.