Дульсина Линарес: жизнь на краю пропасти

      Кампос выпустил вдову из объятий. Первое, что сделала Дульсина Линарес - размахнулась, чтобы наградить Агустина тяжёлой пощечиной. Однако в последний момент что-то остановило женщину, и она медленно опустила руку, сжав кулак. Глаза горели, а на лице явно читалось возмущение.       - Что вы себе позволяете?! Кто дал вам право прикасаться ко мне? Значит, вот для чего вы привезли меня сюда? Если вам нужно позабавиться, вызовите себе шлюху!       Агустин нервными шагами подошёл к столу, взял из пачки сигарету и закурил.       - Шлюху, говорите? Позабавиться?! Выходит, сеньора, что, по-вашему, я именно с этой целью втайне от Тигрицы вместо наркотика колол вам слабую дозу снотворного - на самом деле для того, чтобы вас легче было вылечить потом. А ещё я делал это, чтобы Тигрица не унижала вас, потому что со спящей спроса нет. А может, с целью позабавиться я увез вас из горящей квартиры?       Щеки Дульсины горели. Линарес не нашла ни слова в ответ и просто открывала и закрывала рот.       Агустин выпустил дым и резко погасил окурок в пепельнице, буквально вмяв его в донышко.       - А может быть, я хотел трахнуть вас, сеньора Дульсина, когда вы корчились от боли в ломке? Я тогда крепко держал вас, сеньора, чтобы вы не покалечили себя. Или, может быть, я воспользовался вами, когда вас тошнило, а я держал ваши волосы?       Женщина резко отвернулась, зажмурилась и закрыла уши ладонями.       - Замолчите! Я не помню...       - Нет уж, я выскажусь, сеньора Линарес, или сеньора Морено, как хотите, - он ударил кулаком по столу, но не агрессивно, а скорее с досадой. - Значит, вы считаете, что мне нужно было пойти по шлюхам вместо того, чтобы терпеливо вытаскивать вас из ломки, покупать дорогие лекарства?       - Я благодарна вам, Агустин, - произнесла она. - Но это не дает вам права...       - Я понимаю, - мужчина снова зашагал по комнате туда-сюда. - Я прошу у вас прощения, сеньора Морено, за то, что не сдержался и без плохого намерения поцеловал вас. Может быть, вы и не помните, но за все эти дни я ни разу не воспользовался вашим состоянием. Я просто человек, мужчина, и разве это плохо, что я вижу в вас женщину?! А вы сейчас ведете себя, как девственная школьница.       Дульсина стояла молча, по-прежнему спиной к нему, держа глаза закрытыми. Мужчина с минуту созерцал её узкие плечи, ровную спину и тонкую талию. Затем Кампос подошёл к ней сзади и поднял руки с намерением обнять... но передумал. Руки опустились, и Агустин резко пошел к двери в коридор.       - Поехали. Я отвезу вас домой прямо сейчас. Это всё, что я могу для вас сделать, сеньора.       Она обернулась.       - Агустин!       Он резко остановился, и их взгляды встретились.       - Что?       В её глазах он увидел раскаяние за резкость. В них было то, чего эта гордая женщина никогда не сказала бы словами.       - Ничего...       Но он понял.       - Идемте вниз, садитесь в машину. Вам пора.       ...       Всю дорогу ни один из них не проронил ни слова. Дульсине говорить не хотелось: она понимала, что невольно обидела Агустина, но просить прощения не умела и не могла придумать повода для беседы. Линарес действительно была благодарна мужчине за то, что он вытащил ее из мучений. Тем не вдова не теряла бдительности и, сидя на заднем сидении, смотрела в окно и запоминала, какие районы и улицы они проезжают.       А Кампос предавался своим мыслям. Его обида на Дульсину уже остыла, - теперь он понимал, что такая реакция у женщины возникла от неожиданности и - он мог об этом только догадываться - от небогатой интимной жизни.       Он осознавал, что сейчас везёт вдову домой - обратно в её мир, который больше не пересечется с его собственным миром, настолько они разные. Эта сеньора снова станет такой, какой была раньше: деловой, властной, полностью погруженной в свою работу или в семейные баталии.       Вот только он сам... Сможет ли он теперь жить так, как прежде? Конечно, да. Но захочется ли?       ...       Автомобиль остановился. Дульсина узнала соседнюю улицу, недалеко от которой находился особняк Морено. Вот только выходить она не спешила.       - Мы приехали, сеньора, - подал голос Агустин. - Теперь я снова прошу вас придерживаться вымышленной истории. Не вмешивайте в неё меня. А еще помните, что вам необходимо долечиться в клинике.       Кампос посмотрел на женщину в зеркало заднего вида. Дульсина перехватила его взгляд и мрачно кивнула.       - Я помню, Агустин. И большое вам спасибо за то, что помогли мне. Я говорю искренне.       - Не за что, - тон его голоса был ровным, хотя взгляд по-прежнему не отрывался от её лица.       - Повернитесь ко мне... пожалуйста, - произнесла Линарес неожиданно для самой себя. Она редко просила людей о чем-либо, предпочитая командовать или делать самостоятельно.       Кампос повернулся.       - Агустин, скоро восстановят мои счета. Я вам позвоню. Вы ответите мне?       Он смотрел в её глаза.       - Отвечу, сеньора.       Дульсина протянула ему руку, хотя предполагала, что из-за обиды он откажется её пожать.       - Ещё раз большое спасибо за то, что спасли меня.       Мужчина взял протянутую руку в свою большую ладонь. Слегка пожал тонкие пальцы и вдруг улыбнулся.       - Вы тоже меня спасли, хотя сами об этом не подозреваете. Я по-прежнему к вашим услугам. Все будет хорошо, сеньора Дульсина.       Мужчина наклонился и поцеловал её ладошку. Линарес прикрыла глаза.       -Мне нужно идти, Агустин.       Женщина мягко высвободила свою руку, открыла дверцу и выглянула. Ей повезло: в предрассветный час на улице не было ни души. В этом районе для богатых всегда было тихо, хотя рядом находились аптека и супермаркет. Совсем как в её родном районе, где находится особняк Линаресов.       Дульсина вышла из машины и торопливо перешла проезжую часть, чтобы возможные патрульные не заметили её около автомобиля Кампоса. Рукой женщина неловко придерживала платье, разорванное сбоку - там, где находилась заживающая ножевая рана. Ей было непривычно и больно идти по городской улице босиком, - наверняка любой случайный свидетель принял бы её за бродягу. Ну ничего, - осталось только повернуть за угол соседнего особняка - и она окажется дома.       ...Дульсина Линарес де Морено нажала на кнопку звонка сбоку от кованых высоких ворот. Она понимала, что в это время прислуга ещё спит, поэтому нажимала снова и снова - чтобы наверняка услышали.       Дверь дома открылась. Леопольдина шла к воротам, приглядываясь издалека - не обманывают ли её собственные глаза. Наконец, увидев свою хозяйку, экономка поспешно отворила металлическое ограждение.       ...Издалека, где дорога поворачивала на соседнюю улицу, было видно, как женщина в строгом сером костюме впустила Дульсину Линарес на территорию особняка. Было ясно, что сеньору здесь искали и ждали: встретившая женщина деликатно обняла её, что-то восторженно говорила, даже провела рукой по волосам вдовы, - и Дульсина не отстранилась. Она оперлась на руку своей спутницы, и та проводила её в дом.       Высокий усатый мужчина в черных очках еще пару минут курил, наблюдая за закрывшимися воротами. Затем бросил окурок на асфальт, раздавил его подошвой ботинка, повернулся и зашагал прочь.