Дульсина Линарес: жизнь на краю пропасти

      Они стояли на балконе отеля и любовались звёздным небом. Прохладный ветер слегка шевелил волосы и освежал кожу. Рядом на широком карнизе стояла хрустальная пепельница - Леопольдина предусмотрительно захватила её. Но Дульсине не хотелось курить.       - Знаешь, Лео, - задумчиво произнесла вдова Морено, - это так непривычно - полная тишина. Как будто время остановилось.       Экономка облокотилась о карниз и с удовольствием созерцала с высоты огни Италии. Для женщины эта поездка была удивительным приключением, которое вырвало её из привычной жизни, - кусочек паззла, который не подходил ко всем остальным, но отлично сочетался с другой деталью, имя которой - Дульсина Линарес де Морено. Удивительный парадокс.       - Ты отвезла меня в рай. И я счастлива, что это была именно ты.       Дульсина пожала плечами.       - А ведь мне и вправду такое несвойственно. Я управляла хозяйством, но не особо любила братьев. Мне даже не приходило в голову тратить деньги на то, чтобы показывать им красóты мира. Я видела в них скорее конкурентов в отношении наследства.       - Я так и подумала. Знаешь, ты раньше была... такой...       - Какой? - полюбопытствовала Линарес.       - Практичной. Расчетливой. Даже жёсткой. В редкие моменты я замечала твою душу... Тогда я видела твои слезы: после смерти сеньора Фабиана, или когда Линаресов лишили дома, а ещё в момент нашей ссоры, когда мне пришлось уйти. Сейчас я знаю тебя совсем другой. Только человек, умеющий тонко чувствовать и любить, способен везти меня через континенты, чтобы показать любимый уголок природы, - Леопольдина перевела взгляд на хозяйку, глаза заблестели. - Я и себя-то перестала узнавать, Дульсина.       Линарес улыбнулась.       - Ты слишком хорошо думаешь обо мне. Мы только друг с другом такие. Об этом никто не должен знать. Давать слабину при других - это не по-нашему, правда?       - Да, - на губах женщины тоже появилась улыбка. - Я всегда на твоей стороне, всегда.       - Я знаю, я ценю, - Дульсина вдруг зевнула. - Засыпаю на ходу... Ты не устала, Лео?       - Немного. Ты права, нужно отдохнуть. Ведь завтра мы улетаем.       Переодевшись, Дульсина с наслаждением растянулась на кровати.       - Как гудят ноги...       Леопольдина присела рядом на постель Линарес.       - Мы много шли пешком по камням. Позволь мне...       Экономка кончиками пальцев аккуратно прикоснулась к ноге своей хозяйки. Принялась массировать узкую ступню. Леопольдина медленно, с лёгким нажимом проводила руками, разгоняя кровь. Вверх-вниз, вверх-вниз, неторопливо поглаживая каждый палец один за другим... Она вспомнила, как делала массаж Рохелио после операции на ноге, потому что фальшивая медсестра Эрлинда не имела знаний о таких элементарных вещах. Дульсине это было приятно.       Экономка принялась за вторую ступню.       - Спасибо, Леопольдина, - сонно пробормотала вдова. - Иди, ложись, отдохни.       Давно Дульсина не спала так крепко, без снов - как в беззаботном детстве. Привыкшая рано ложиться и рано вставать, на следующее утро Линарес невольно изменила собственной системе и проспала почти до обеда.       - Доброе утро, - услышала она вкрадчивый шепот Леопольдины. Открыла глаза, поморгала.       - Доброе утро, Лео. Кажется, я только заснула...       Служанка поставила на постель маленький сервированный столик.       - Я взяла на себя смелость заказать тебе завтрак.       - Спасибо, Леопольдина, - Дульсина задумчиво потрепала свои волосы. - Знаешь, у меня странное ощущение. Словно по возвращению в Мехико опять начнется что-то неприятное.       Экономка улыбнулась.       - Я думаю, что это лишь твои волнения. Ты вспоминаешь похищение, Федерико, сеньора Густаво, Розу Гарсиа и...       Леопольдина замолчала.       - Договаривай.       - И сеньориту Кандиду.       Дульсина нахмурилась.       - С помешательства Кандиды прошло несколько лет. Я надеюсь, оно больше не повторится. Да и мне пришлось лечиться у доктора Кастильо - столько нервов я потратила, чтобы выгнать дикарку, не сесть повторно в тюрьму и вернуть дом Линаресов в свои руки.       - Я помню, - Леопольдина подала женщине салфетку.       - Преследовать дикарку у меня нет интереса. Она больше не суется в мой дом. Вот только Рикардо - отец её ребенка, а этот отпрыск - претендент на наследство, - она презрительно поджала губы.       Леопольдина манерно вскинула голову.       - Вот пусть сеньор Рикардо и оставляет ему свою часть! Вы давно поделили то, что вам досталось от отца. К тому же дикарка - наследница сеньоры Полетт, а у той денег куры не клюют. Тебе не о чем волноваться.       - Верно, - кивнула Линарес. - Меня не интересует сын этой грязнули Розы Гарсиа, - она произнесла это имя с презрением и прихлебнула кофе из маленькой чашки цвета перламутра. - А вот Паулу нужно скорее забрать домой. В конце концов, я ее мать.       Дульсина поставила чашку и улыбнулась, глядя на экономку.       - Леопольдина, давай пройдемся по антикварным магазинам! Выберешь себе украшение.       Служанка смущенно отвернулась.       - Ты мне дарила несколько браслетов. Я их ношу постоянно.       Вдова пожала плечами.       - Ну так выбери какой-нибудь медальон. Я подарю его тебе.       Леопольдина наклонилась к Дульсине, забирая маленький столик с кровати.       - Кстати, Дульсина, я давно не видела на тебе любимый медальон.       Круглые золотые медальоны сестры Линарес надевали каждый день на протяжении многих лет. Это был подарок девочкам от отца, дона Фабиана.       - Когда меня похитила эта проклятая Тигрица, - проговорила Дульсина, - она, вероятно, обобрала меня: кошелек с деньгами, кольца, медальон... Когда я пришла в себя после ломки, только тогда вспомнила о нем. Думаю, что подарок моего отца уже десять раз перепродан за наркотики.       Леопольдина покачала головой.       - Мне очень жаль.       ...Украшение для Леопольдины женщины действительно выбрали. Дульсина подарила экономике золотой изящный кулон в виде монетки, висящий на тонкой цепочке. Ещё вдова купила маленький круглый медальон, который чем-то напоминал утерянный: для своей дочери Паулы.       Пришло время возвращаться.       ...       В аэропорту Мехико путешественниц встретил предупрежденный шофер Мануэль. Дульсина велела ему заехать в особняк, чтобы высадить Леопольдину, а затем сразу отправляться на ранчо Линаресов. Ранчо... Отец купил его когда-то для близнецов, но они приезжали сюда всей семьёй.       Дульсина Морено вышла из машины и вдохнула свежий воздух. Лёгкий ветер трогал низ длинного голубого платья и слегка ерошил волосы, уложенные волнами. Женщина смотрела на небольшой, но довольно внушительный дом, где последнее время жила её маленькая дочь. Она и сама была бы не против пожить вот так - на природе, без городской суеты... Но деревенская жизнь, сельское хозяйство, праздники с плясками под музыку марьячис - это было совсем не духе Дульсины.       Что касается природы, то и в городе около особняка у неё был собственный сад: такой же большой, как у Линаресов, только без бассейна, - Густаво Морено, не имевшему детей и племянников, такое баловство было просто ни к чему.       Дульсина собралась с духом и решительно открыла тяжелую деревянную дверь. На пороге её встречали: Линаресы ожидали приезд средней сестры и слышали, как подъехала машина. Рикардо тоже был здесь: приехал в гости.       Ребенок подбежал к вдове и радостно протянул к ней руки; Дульсина же холодно взглянула на него.       - Моя тётя Дульсина приехала! - маленький Луис Мигель не сводил с неё восхищенного взгляда. Но женщина не выразила ответного восторга, - и чего этот отпрыск дикарки вечно к ней липнет? Зато она радушно обняла Рикардо и Рохелио.       - Ты отлично выглядишь, сестра, - произнёс Рохелио. - Я надеюсь, что твои воспоминания об этом похищении постепенно померкнут.       - Да, я тоже, - устало проговорила Дульсина. - Я только с самолёта. Где Паула и Карла? Они собрали вещи?       - Я здесь, сеньора, - няня Карла вышла из отделения для прислуги. - Чемоданы уже собраны. Паула играет в комнате с сеньоритой Кандидой.       Дульсина нахмурилась.       - Так приведи ее!       - Да, сеньора Дульсина.       Через минуту Карла вернулась.       - Сеньора, их там нет, комната пуста. Может быть, они вышли поиграть во дворе?       - Идем! - решительно бросила Дульсина и уверенной походкой вышла из дома. Няня засеменила рядом.       Девушка оказалась права. Кандида и девочка сидели на широкой садовой качели и, мерно покачиваясь, рассматривали книжку с картинками. Паула была аккуратно причесана и по совпадению тоже одета в голубое платье - как Дульсина.       - Паула! - позвала её мать. Кандида закрыла книгу и встала с качели.       - Дульсина, - ровным тоном поприветствовала она. На лице - ни единого намека на радость.       - Здравствуй, сестра, - произнесла Дульсина. - Ты же знала, что я приеду. Я понимаю, что тебе хотелось подольше побыть с Паулой, но моя дочь уезжает домой.       - Я не хочу! - подала голос девочка.       Линарес строго посмотрела на неё.       - Это еще что за новости? Почему ты не хочешь?       - Мне там скучно. Ты не играешь со мной. Ты оставила меня здесь, бросила.       Дульсина приблизилась.       - Думаешь, я не скучала по тебе? Я была далеко и не могла вернуться за тобой. Плохие люди держали меня в плену, но я убежала, потом лежала в больнице.       - Неправда! Я знаю - ты не хотела приезжать за мной, потому что я тебе не нужна.       Паула говорила ещё совсем по-детски, но мать понимала каждое слово. Дульсина задумчиво скрестила руки на груди.       - Вот как! Кто же тебе сказал такое?       - Тëтя Канди. Она хорошая и любит меня.       Кандида отпрянула. На лице сестры она вдруг увидела то самое выражение, которое хорошо знала по своему опыту ещё с детства. Выражение хищника перед атакой. Ухмылка уличного хулигана перед нападением на прохожего.       Горящие глаза Дульсины смотрели на Кандиду в упор.       - Карла! Уведи девочку в машину и сложи туда же ее вещи.       - Я не поеду!       - Так надо, Паула, - спокойно ответила Морено. - Просто поверь.       Девочка безуспешно вырывалась из цепких смуглых рук Карлы.       - Я тебя не люблю! - бросила она, глядя на мать.       При словах ребенка бровь Кандиды торжествующе приподнялась. Это не ускользнуло от взгляда её младшей сестры. У Дульсины закипела кровь.       - Карла! Немедленно к машине! - тон был приказным, и медлить уже было нельзя. Няня увела девочку.       - Ну что, "тётя Канди"? - с ядовито-сладкими интонациями произнесла Дульсина Линарес. - Поговорим?