****
Начать расправу было решено с Кассима — Назира наконец утолила свою жажду злорадства и издевательства над своим бывшим. Ненадолго отойдя, неотвратимо, словно кобра к загнанному в тупик кролику, она затем начала приближаться к нему с гримасой злобного торжества на лице и с огнеметом в руках. Назира пощелкала рычажками огнемета, а затем выпустила в воздух язычок пламени, с удовольствием увидев гримасу паники и ужаса на лице своего бывшего. Видя, что его смерть близка, Кассим в надежде на то, что ему все-таки удастся избежать столь страшной участи, взмолился, обращаясь к находящемуся рядом первенцу: — Мозенрат, сынок, я все могу объяснить... — Мне не нужно от тебя ничего — ни извинений, ни объяснений, ничего! — рявкнул Мозенрат, демонстративно отвернувшись. — Ты хочешь извиниться и объясниться не потому, что раскаиваешься, а чтобы спасти свою трижды никому не нужную жизнь! — Прошу, выслушай меня! — Ты бросил мою маму ради мамки Аладдина и таким образом зачал моего злейшего врага! Такое не прощают! Взять бы эту Руку Мидаса, за которой ты всю жизнь охотился ради того, чтобы этих уродов обеспечить всем наилучшим, да в одно место тебе засунуть, папаша! — Мозенрат, не выражайся! — сделала замечание сыну Назира. — Дядя Моз! — окликнул Мозенрата Азизи с хитрой улыбочкой на лице. — А это случайно не Рука Мидаса? С этими словами мальчик продемонстрировал золотую фигурку кисти, к которой была прикреплена деревянная рукоятка, за которую ее полагалось держать, чтобы самому не стать золотым изваянием. При виде этого чуда Мозенрат ощутил злобную радость при той мысли, что тот артефакт, на поиски которого Кассим потратил практически всю жизнь, в конечном итоге принадлежит не ему, а семье Ферраджи-Хасенаф, никто из которой не потратил практически никаких усилий и времени на поиски сего артефакта. — Где ты ее отыскал, Азизи? — задался вопросом Мозенрат. — Ну, я превратился в тигровую акулу и решил поплавать по морям, по волнам. Плаваю я, значит, плаваю, и вдруг заметил, что в одном месте вода золотая. Думаю, может, там какое-то золото затонуло, выловлю и дедушке Нефиру принесу, а он меня похвалит — скажет, что я — его золотце. Я так удивился, когда нашел на песке Руку Мидаса! Мне мама столько рассказывала об этом артефакте — еще бы, ведь он стал еще одним яблоком раздора между бабушкой Назирой и отцом дяди Моза! — Золотце ты мое! — восхитился Нефир, обнимая драгоценного внучка и осторожно схватив рукоятку Руки Мидаса, после чего с восхищением, благоговением и горящими глазами принялся рассматривать чудесный артефакт. Нефир поднял с земли камешек и коснулся его золотой частью Руки Мидаса. В единый миг камешек превратился в золото, и алчный бес при виде этого чуда из чудес едва не лишился рассудка. — Этого потаскуна Кассима можно превратить в золотую статую. — предложил Мозенрат. — Я считаю, это будет справедливой и заслуженной расплатой для него за все то, что он сделал. — Я согласна, сынок! — обрадовалась Назира. — Тем более, я уже более чем в достаточной мере его помучила, пора бы и закончить с этим. — Только давай, мама, мы с тобой вдвоем превратим этого кобеля в изваяние — мне тоже есть за что ненавидеть этого человека! — заявил Мозенрат. Близнецы вместе со своим сыном тире племянником одновременно схватили Руку Мидаса за рукоятку и вместе коснулись щеки Кассима ее золотой частью. В единый миг король разбойников превратился в золотого истукана. Лицо Аладдина при виде этого застыло в ужасе. — Три — ноль в нашу пользу! — принялась подпрыгивать на радостях Аделлина, будучи не в силах сдерживать свое ликование. — Все в плену, а трое: Кассим, Анкутма и Коврик — уже убиты! — Прекрасно! — обрадовался Айям-Агул и принялся отплясывать вместе со своей невестой. — Статуя Кассима будет украшать твой нынешний дом, а его душа будет пахать на меня в моем царстве во веки веков, как и души других ваших врагов! — Блестяще! — улыбнулась Аделлина. — Не мог не заметить, дорогая — красная помада тебе очень к лицу! С ней ты смахиваешь на вампира и идеально соответствуешь образу королевы вурдалаков! — Спасибо тебе, Джафария! — С этими словами девица помахала рукой сестре, находившейся неподалеку. — И тебе спасибо! — прокричала та в ответ. — Уверена, Механикус тоже оценит по достоинству мои необычные стрелочки, когда Я приглашу его отпраздновать вместе со всеми нами нашу заслуженную победу! С этими словами Джафария материализовала перед собой чернильницу, писчее перо и лист бумаги, который силой магии заставила левитировать в воздухе. Затем, каллиграфическим почерком начертав текст послания, девица с помощью своих чар отправила свиток по нужному адресу.****
— О, вот и статуя одного из наших врагов будет украшать наш сад! — восхитился Джафар, силой магии убрав путы, подвешивавшие за ноги одного из бывших его обожаемой сестренки, и поставив изваяние как полагается. — Назира, взгляни — у твоего бывшего так чудно́ волосы дыбом стоят! — Ага! Шикарно! — Я предлагаю вот что — лучше, чем эта статуя будет стоять просто так, расколоть изваяние на слитки и продать задорого! — воскликнул Нефир. — Нет, мне нужна эта статуя в память о нашем триумфе, а если ты так хочешь золота, я тебе сейчас сделаю подарок. С этими словами Назира взяла в одну руку волшебный артефакт и вытянула ее в сторону, а затем прочитала какое-то заклинание. После этого в другой вытянутой руке колдуньи материализовалась точная копия Руки Мидаса, которую она протянула Нефиру. — Второй экземпляр, в точности копирует подлинник. Пользуйся на здоровье, мой дорогой сват. Однако недоверчивый бес остался недоволен: — Это еще надо проверить! Мой внук Азизи нашел Руку Мидаса, и она моя по праву, а вы мне, может быть, болванку хотите сейчас всучить! — Азизи и мой внук тоже, если ты вдруг забыл! — провизжала Назира. — Я также, как и ты, имею право на Руку Мидаса! — Зачем спорить? — развел руками Нефираж. — Пап, просто проверь действие дубликата и не ставь меня перед семьей моей жены в неловкое положение! Недовольно ворча, Нефир поднял с земли еще один камешек. Копия сработала ничуть не хуже оригинала. Бес пожал плечами и спрятал артефакт в карман, и его вышитые шелковые одеяния тут же стали золотыми.****
День неумолимо клонился к концу, и потому Айла, Салина, Джафария и Аделлина были вынуждены на время отлучиться из эпицентра событий, чтобы покормить, искупать и уложить спать своих детей и младшего братишку. Айла оперативно искупала Низара и затем принялась за своих детей и маленького кузена, возвратив Низара Салине, чтобы она его кормила и укладывала. В это время Джафария по-быстрому приготовила для братика и маленьких племянников пюре из яблок, груш и персиков, а для Азизи — фруктовый салат с дроблеными орехами и взбитыми сливками. Сегодняшний день был полон событий и потрясений, и потому у Джафарии не оставалось ни сил, ни желания заниматься высокой кулинарией, и потому она по-быстрому состряпала пюре и салат, которым могли подкрепиться перед сном и все остальные домашние, а не только Азизи. Аделлина в свою очередь рассказала Азизи и Тефару страшную историю на сон грядущий, сопровождаемую театром теней — так мальчишкам крепче и слаще спалось. — И потом дракон съел прекрасную принцессу и ее жениха, принца, и жил долго и счастливо! — подытожила свой рассказ Аделлина. Затем, осторожно взяв на руки уснувшего Тефара, она из гостевой комнаты, в которой расположился Азизи, отнесла его в его спальню, уложила на кровать и подоткнула покрывало. Уложив спать Азизи, Тефара, Лилит и Низара, женщины и девицы вскоре возвратились в сад, где все остальные оживленно спорили, решая, какой именно мучительной смерти подвергнуть Аладдина и его братию. Пир в честь победы было решено организовать завтра, а наступающую ночь потратить на то, чтобы в ее мраке жестоко и заслуженно замучить своих врагов. В это время злодеи, ненадолго отвлекшись, вновь взялись за разрабатывание схем по отмщению своим врагам. — Предлагаю Мозенрату вначале извлечь силу джинна, чтобы эта падла не сумела нам помешать, а уж потом расправляться со всеми остальными и с ним в том числе! — заявил Рунтар. — А потом этого гада можно сжечь огнеметом! — Почему бы и нет? — улыбнулся Джафар. — Эта расправа более справедливая, чем просто убить — это будет совершенно не мучительно. К тому же, я привык мстить «челюсть за зуб» — этот джинн уничтожил мою лампу, и я мгновенно умер, а он пусть умрет в мучениях! К тому же, убить джинна можно только двумя способами — или уничтожить его лампу, или сделать так, чтобы он сгорел заживо. Второй способ гораздо более мучительный, и мне это нравится. С Аладдином было решено расквитаться следующим образом — разом натравить на него армию каждого из стоящих здесь злодеев: огненных кошек Мираж, мамелюков Мозенрата, скелетов Айям-Агула, Нефиража и Азизи, превратившихся в спирепых чудищ; а оставшиеся и некоторые из главнокомандующих темного воинства атакуют его своей магией. При этом было запланировано не просто измучить его продолжительной и непростой борьбой со всеми ними разом — Мираж намеревалась создать для него череду иллюзий, где он сумел одолеть всех своих неприятелей, а затем безжалостно разбить их вдребезги. Затея идеальна. С Жасмин было решено поступить подобным образом, как и с Кассимом, однако перед тем, как превратить ее в безжизненный металл, было решено вначале пустить ее по кругу среди тех из собравшихся, кто когда-либо пытался добиться ее руки и сердца, а именно Джафара, Мозенрата и Айям-Агула. Остальные же представители мужского пола, а именно Нефир и Рунтар, тоже хотели принять в этом участие, но не из ревности оттого, что Жасмин предпочла им Аладдина, а из желания максимально насолить ненавистному им Аладдину. Причем сделать это злодейская коалиция намеревалась прямо у Аладдина на глазах после его заслуженного поражения и перед тем, как и его сделать золотым изваянием, которое украсит сад фамильного особняка Ферраджи.