Другой

Вливаться в новый коллектив, привыкать к новому месту - да проще простого… Когда тебе семь, даже семнадцать. Да и в двадцать пять можно совладать с тем, что половина коллег годятся в отцы, и с тем, что обсуждать кроме работы особо нечего. Только невозможно справиться с эффектом обманутых ожиданий. Фримену же хотелось сбежать из мира, где снегоуборочная машина – танк с двумя смертниками внутри, звук выхлопной трубы –автоматная очередь, адски стучащая по содержимому черепной коробки, где из каждого динамика твердят о боевой готовности и передовом вооружении. Ученый надеялся, что в комплексе, где ботаники «просто занимаются наукой», его точно не достанут воспоминания о войне. Но нет же, сама Черная Меза выглядит, как идеально укомплектованная военная база, территория вокруг комплекса отличается от афганских пустынь только рельефом, и будит Фримена далеко не будильник, а звук апача, посадку которого слышно из любого угла жилого сектора, каждый день ровно к шести утра. Ах да, он же вынужден лично принимать участие в создании пресловутого передового вооружения и разработке новых технологий на благо армии США. Сам же подписался. Сегодня на работе было особенно тяжело, потому что Фримен внезапно перестал высыпаться. Еще и под ухо назойливо жужжат о теневой гонке вооружений и пользе военных операций. Ничего, это временно. После перекура отпустит. Зря он решил выйти через дверь, ведущую в главный коридор или вообще зря решил вернуться «с поля боя в реальность»… – Да не понимаю я этих возмущений, – оживленно говорил какой-то ученый, явно увлеченный спором, – ну как можно быть против войны? Это же главный двигатель науки, да любого прогресса! «Сука… Лучше бы оглох еще в Кувейте, чтобы подобного никогда не слышать.» – навязчиво проскочило в мыслях, и Фримен как-то бесконтрольно развернул коллегу за плечо, может чуть грубовато сжав пальцы на коже сквозь рубашку и тонкий лабораторный халат. – Брюки сухими останутся, когда из-за твоего «двигателя прогресса» на колени поставят и дуло к затылку приставят? – Фримен молча наблюдал за реакцией со стеклянными глазами, потому что в спокойствии жестокости всегда больше, чем во злости. Человек напротив лишь неуверенно сглотнул и отвел глаза в панике. Может прошептал что-то, что Гордон специально проигнорировал, напоследок парень сквозь зубы процедил суровое: «вот и я не уверен.» Он и не думал, что вернуться в реальность, снова учиться брать за кого-то или за что-то ответственность будет настолько сложно. Раз даже общаться нормально разучился. Но Гордон Фримен же старался держаться. Обычно выходило: слабину он давал только находясь в своей квартире, спрятанной в сотне других в общежитии комплекса, ни разу не плакал от преследующих почти каждую ночь кошмаров, выкуривал за день лишь половину сигаретной пачки, и все было нормально. Даже психиатрическую экспертизу смог пройти. Сегодня... вот не сдержался. Гордон только понадеялся на то, что это была «разовая акция». Но нет же, жизнь решила над ним поиздеваться и приблизить к военной среде еще сильнее. Ближе к концу рабочего дня Уоллес Брин вызвал его на личный разговор. Вместо радушного приветствия – крепкое рукопожатие, красноречивое молчание. – Доктор Фримен, я понимаю, что тренировки с различным оружием для вас вряд ли будут чем-то, полезным и необходимым, но… – администратор выдерживает чересчур долгую паузу, подбирая слова, продолжая хищно смотреть в глаза. – скажем так, это обязательно для научного персонала вашего уровня допуска. «Для чего тогда так распинаться, раз это обязательно». – Гордон даже усмехнулся, сдерживая возмущение. – Ну, где мне подпись поставить? – Наверняка бросил слишком резко, даже не обратив внимания. – То есть, подробности и причины вам не интересны? – Брин даже бровь выгнул от удивления, сверля молодого сотрудника глазами. Фримену было все равно на реакцию администратора, последний наверняка посчитал усмешку парня чем-то странным и сам ответ, наверняка, тоже. День выдался слишком паршивым, чтобы еще и ради подавления эмоций прилагать усилия. – Старые привычки... не задавать вопросов, не получать ответов. – Отношение к «нововведениям» прекрасно передает взгляд молодого ученого, слова совершенно излишни. – Смотри, здесь такое может сыграть злую шутку. – Уоллес хитро сверкнул глазами и улыбнулся. Его улыбка всегда была такой… неприятной? Даже на «ты» перешел… Парень в ответ только пару раз склонил голову, в знак согласия. Сегодня разбираться ни с чем не хотелось.