meus dulcis modo gallico

— Жак Шармолю, — поднял одну бровь Клод. — А вы, нынче, как я погляжу, укрываете у себя цыган и убийц? — он подошёл к плясунье и взял ее за подбородок, — Скоро начнется месса, будьте любезны, мадмуазель, помолитесь со мной. Фролло злобно посмотрел на прокурора и схватил его руку. — Ей богу, мэтр, у вас не хватка, а тиски. Я не причиню этой малютке вреда. Мы будем говорить с девой Марией, а вы пока, — Шармолю кивнул в сторону одинокой кельи, — с королём. Эсмеральда молчала, поджав губы. Ей было страшно за себя, за Клода, за жизнь. — Пойдем, — сказал ей прокурор и взял за плечо. Девушка обернулась и взглянула на судью, который направился к Людовику Одиннадцатому. "Боже, спаси меня, спаси его, — говорила она про себя." Они подошли к божьей иконе. — Видишь, как она прекрасна, как ты. Только вот..,— Шармолю сделал паузу, — только вот она чиста и невинна, а ты, хоть и выглядешь такой же, но являешься преступницей. — Я не преступница и не убийца, — зло и тихо ответила она. — Вот как. — Вы верите в бога? — резко спросила плясунья. — Возможно, — удивлённо ответил прокурор и ехидно улыбнулся. — Если так, то вы должны умолять его отправить вас в рай, ибо вы не заслужили столь высокопоставленных наград. — Язвите, мадмуазель. Вам это не идет. Слишком уж милое личико, — раздражённо ответил он. К этому времени люди стали заходить внутрь собора. Появились священнослужители в рясах. Народ становился на колени для молитв. Стал разноситься запах ладана. Шармолю и Эсмеральда тоже опустились на колени. Они были далеко ото всех и поэтому могли говорить, но шёпотом. Как только раздался голос отца, прокурор сказал: — Вам повезло быть протеже такого человека, как судья Фролло. Только не злоупотребляйте этим, иначе, выйдя за пределы собора - я вас поймаю и вздерну. На вашей нежной шейке будет красоваться петля, а вашего поклонника отправят в Бастилию и будут пытать до смерти за предательство и халатность своими полномочиями. Он закончит так же, как и тот самодовольный поэт. Девушка ошарашенно взглянула на профиль прокурора. — Думаете, что я не знаю про него? Мои глаза есть у стен, уши у голосников, уста у всех парижан. Меня бояться, как когда-то боялись Фролло. Но он избрал другой путь: любить такую оборванку. Надо же, какая удача. Любовь. Любовь снизошла до такого чёрствого и расчётливого человека, как он. Вас это не удивляет? Меня, например, очень забавляет этот факт. Умрёте вы - умрет и он, — говорил он в один голос с монотонным чтением молитв, — Я не думаю, что вы его любите. Это смешно. Вы молодая и симпатичная, желание всех мужчин, так неужели предпочтете старика? — Люблю, я его люблю, — перебила его Эсмеральда, — хоть пальцем его коснетесь, и я вас убью. — Как убили капитана королевских стрелков? — Я его не убивала. — Все так говорят. — Ваша проблема, мессир, что вы слепо доверяете своему окружению и сплетням. Если бы вы хоть раз разобрались в деле, то, возможно, вас бы тоже любили. — Зачем мне любовь? — хрипло усмехнулся Шармолю. — Всякому человеку нужна любовь. Всякому человеку нужна помощь. И всякому человеку нужна забота. Вас не бояться, как вы сказали, и не уважают, а ненавидят. Ненависть - страшная сила. Страшнее, чем любовь. Она растет и пожимает свои плоды. Ничто не ослепляет человека так сильно, как ненависть, потому что ненависть затуманывает взор. — Но гнев обостряет его. — Господа, потише, пожалуйста, — сказала одна дама. Эсмеральда узнала этот голос и интонацию. Она повернула голову и увидела её, увидела Флёр-де-лис. "Флер...— пронеслось у нее в голове." Волосы Гонделорье поседели, глаза безжизненно следили за губами священника, щеки впали, а тощие руки были сложены в молитве. — Что король хочет сказать судье? — постаралась отвлечься плясунья. — Возможное наказание, которые может быть. — Ну я же просила тише, — зло повернулась девушка и увидела цыганку. Глаза её расширились, зрачки забегали из стороны в сторону. Она начала покусывать губы. — Ты...— смотрела бывшая жена Феба на девушку. Эсмеральда исподлобья косилась на Флёр. Её лицо освещали тени фресок, брови были вздернуты вверх. Ей было тяжело досконально разглядеть Гонделорье из-за того, что между ними стоял Шармолю, но она чувствовала на себе ненавистный взгляд. "И вправду, ненависть сильное чувство." Месса закончилась, прокурор р Эсмеральда поднялись с колен. Девушка посмотрела по сторонам, но на нашла Флёр-де-лис. Она удивлённо захлопала ресницами и взглянула на мужчину. — Что? — спросил он. — Вы видели эту женщину? — Какую? Которая ворчала и делала нам замечания? Нет конечно. Мне неинтересно, что она из себя представляет. Сзади них послышались шаги. Плясунья обернулась. — Мэтр Клод! И... И Людовик Одиннадцатый, ваше величество, — она поклонилась.