Добрый вечер, Дозор!

Зрелище выходило прелюбопытное. Филипп ради него даже притормозил, не доезжая до здания своего Дозора и не желая мешать. Сложил ладони на руле и, ткнувшись в них подбородком, продолжил наблюдать. На ступенях, с совершенно не характерным для неё потерянным видом, перетаптывалась Лера. Она сама по себе удивительное явление каждый раз, только любуйся. Оранжевые ботинки, такого же цвета курточка, а вот сумочка ярко-зелёная, больше похожая на игрушку-дракончика с перламутровыми глазками. Волосы нынче (о чудо!) почти натурально каштанового цвета, лишь несколько прядок, падающих на глаза очень подходят по цвету к сумочке и губной помаде. Она поглядывала на дверь, будто ждала спасения. Но эта "принцесса" мечтала спастись именно что от "прекрасного принца", так же неловко топчущегося рядом. В роли принца выступал Гарик. Руки смущённо прячет в карманах и всё пытается что-то объяснить, лепеча едва слышно. И не поверишь, что это - грозный маг-боевик, стоящий на хорошем счету в центральном офисе и порой наводящий священный трепет на неопытных тёмных одним упоминанием имени. Оба героя драмы шмыгают носами и старательно отводят друг от друга глаза. Причём, девушка, вздыхая, возводит очи к окнам второго этажа, а парень, напротив, таращится на свои ботинки. Из дверей выскочила Марина Королёва. И Филипп выпрямился, разглядывая её. Вернулся вниманием к Лере, уже отмечая на контрасте то, что должен был понять давно. И неужели Гарик, стоя всего в шаге, этого не видит? Бывшая вампирша, прежде робкая и нерешительная, наряжавшаяся во всё тёмное, неприметное, теперь щеголяла в блестящей, сиреневой курточке. Длинные волосы распущены, лишь на виске тоненькая косичка с каким-то украшением, неразличимым издалека. Солнцезащитные очки подняты на лоб. Королёва глянула на Гарика с вызовом, схватила подругу за руку, заметно оттесняя её, пряча за своей спиной. Бросила Гарику что-то резкое, отчего тот мгновенно вскинулся, разом позабыв про смущение. Задёргал ноздрями, поджал губы. Зря. Эту крепость угрожающим видом не возьмёшь. Даром, что вдвое меньше агрессора. Филипп решил, что пора выбираться из машины и вмешиваться, пока до драки не дошло. Но на крыльцо уже выступила Вера Сергеевна - вот за кем бегала Королёва. Смерила мгновенно сдувшегося Гарика с ног до головы строгим взглядом. Спросила что-то. Он буркнул что-то в ответ. Затем повернулась к Лере и сказала просто, как бы невзначай: - Входите. На лице бедной девушки отразилось явное облегчение. Понятно. Тёмная Марина Королёва имела возможность входить в здание Ночного Дозора, поскольку ей давно был дан допуск. Сейчас же и вовсе в сумраке виделась как совершенно светлая. А вот внезапно, по неизвестной причине ставшая тёмной Валерия Серова перестала восприниматься офисной защитой как своя. Понадобилось индивидуальное разрешение, чтобы защита её пропустила. Подруги хотели было ушмыгнуть за переставшую быть препятствием дверь, но на пути опять возник Гарик. Зыркнул на Королёву взглядом в духе "я с тобой ещё разберусь", попытался изобразить полный игнор соперницы, шагнув в бок, обходя её. Предпринял ещё одну попытку сказать что-то Лере. Та же, и так явно пребывавшая на взводе, нервно дёрнулась и оскалилась ему в лицо острющими, самыми натуральными вампирьими клыками. Из груди с клокотанием вырвался низкий рык. Только что симпатичное личико исказилось до неузнаваемости. Будь они наедине, бог знает, чем всё могло кончиться. Марина крепко обняла Леру за плечи, мгновенно успокоив этим, и потащила прочь. Вера Сергеевна вошла последней, окинув Гарика неодобрительным взглядом и плотно прикрыв за собою дверь. Филипп, наконец поднявшийся на крыльцо, остановился рядом с потрясённым Гариком. - Здравствуй. - Что это было? - спросил Гарик, не сводя глаз с закрывшейся перед его носом двери. - Что именно тебя интересует? - Это! Вот! - боевик вспыхнул, разворачиваясь к Филиппу. Спасибо, за грудки трясти не начал, - По-твоему, это... нормально? Что с ней произошло? Почему... - Использовать служебный портал в личных целях - вот, что по-моему совершенно ненормально, - ответил Филипп. - Ты... - Гарик злобно шевельнул нижней челюстью, - У тебя тут что, какие-то эксперименты проводятся? - посопел, едва держа себя в руках, - Сильно сомневаюсь, что Гесер в курсе ваших... твоих... И что это одобрят. - Вот ты вернёшься в Москву, расскажешь ему, он и будет в курсе. Верно? Пожалуй, некоторые взгляды могут убивать, ещё как. Воспламенять, прожигать дыры. Только Филипп сейчас заботился совсем не о том, как бы успокоить столичного визитёра. Следовало поторопиться выяснить, что за ерунда произошла с секретаршей и её подругой. К тому же, ожидался гость, "тёмный" сразу в нескольких смыслах. И беседа с ним не обещала быть лёгкой. - Гарик, если у тебя какое-то дело... - Разве не ты предлагал забрать амулет, выданный осенью? - теперь лицо боевика походило на высеченное из каменной глыбы. - Ах, да, - поморщившись спохватился Филипп, - Идём. Сейчас он уже не был так уверен в своём решении. Но если учесть недавнее схожее происшествие в Дневном, то получается, дело тут вовсе не в защите самой по себе. Ладно, разберёмся со временем. Филипп повёл Гарика не в свой кабинет, как тот, по всей видимости, собирался, а в подвал. Припомнив старую мудрость про то, что не следует хранить все яйца в одной корзине, Филипп обустроил здесь одно из хранилищ для артефактов. Гарик молча топал следом. Вниз по лестнице, вдоль коридора, не доходя пары комнат до самого конца. Скромная, невысокая дверь, больше похожая на те, за которыми хранят свой инвентарь уборщицы или дворники. За спиной с сомнением хмыкнули. Филипп понимал недоумение московского гостя. Магического фона от дверцы тоже не ощущалось. Но так и было задумано. Это было ещё одним ухищрением Филиппа - прятать на виду. Вот только, открыть это хранилище могли двое: он сам, либо Николай Стельмах. Лишь войдя в комнату, осматриваясь с пола до потолка, и видимо, оценивая уровень задействованной магии, Гарик заговорил: - А что же ты? Как без "охранки"? - Я свою установил. Уже протестировал. - сухо ответил Филипп. - Как скажешь, - тон Гарика выдавал весь его скепсис по этому поводу. Филипп открыл дверцу стоявшего здесь сейфа, допотопного, совдеповского образца, в человеческий рост высотой. Видимо, закуплен он был Алексеем Гаевым, в пару к телефонному аппарату в директорском кабинете, но в общий дизайн так и не вписался, и оказался здесь, в подвале. Где и пригодился, опутанный сетью заклятий, оберегая на своих полках заряженные и пустые амулеты для дозорных и прочее не особо ценное магическое барахло. Амулет, присланный некогда Гесером, лежал на самой верхней полке. Филипп развернул салфетку, стараясь не касаться металла голой кожей, продемонстрировал Гарику, что это именно он. Завернул снова. Гарик кивнул, принял его с рук на руки и спрятал во внутренний карман своей куртки. Огляделся ещё раз. И неожиданно расщедрился на похвалу: - Растёшь. Развиваешься. Филипп не счёл нужным отвечать. С тем и вышли из хранилища. Дверь снова была заперта со всем тщанием. - Так что с Лерой происходит? - вспомнил Гарик. - Послушай, - Филипп украдкой вздохнул, - Ты отрываешь меня от дел. Действительно. - Ну конечно! - начал Гарик ядовито. Но его прервал голосящий смартфон Филиппа. - К вам Жальцев пришёл, - известил дежуривший сейчас на "вертушке" Иван Захаров. - Да, иду, - торопливо заверил Филипп, - пусть поднимается в кабинет, - и многозначительно посмотрел на Гарика. Тот фыркнул, развернулся и потопал на выход. Торопливо спровадив боевика-курьера до самых дверей и стойко выдержав брошенный напоследок недовольный взгляд, Филипп поспешил наверх. Буквально - перепрыгивая через ступеньки. У дверей приёмной приостановился, чтобы отдышаться и иметь достойный вид. За приоткрытой дверью звучали тихие голоса. Жальцев, лебезя перед заменявшей секретаря Верой Сергеевной, презентовал ей коробочку конфет, с заверениями, что сие лишь от чистого сердца и никакой скрытой подоплёки не имеет, ну совершенно. Филипп подождал, чем же кончится. В некоторых случаях он, с недавнего времени, очень доверял мнению этой сотрудницы. Что удивительно, приняла. Поблагодарила. Но попросила больше таких действий не предпринимать. Жальцев пообещал: "что вы, что вы!". А Филиппу стало почему-то обидно, будто предназначенный ему самому подарок отняли из рук и вручили кому-то другому. Какие же глупости! Он мысленно отвесил себе пару-тройку оплеух и вошёл. - Здравствуйте, Евгений Александрович. - Так ведь виделись сегодня уже, - поправил Жальцев, вроде бы угодливо расшаркиваясь, а на самом деле уводя хитрые глазки куда-то в сторону. - Это ещё обсудим, - пообещал Филипп, раскрывая перед ним дверь своего кабинета. - Несомненно, - Жальцев изобразил улыбку, прошмыгивая мимо. Странным образом менялся его рост в зависимости от обстоятельств. Сейчас, вот, даже темя видно. Шляпа в руке, а серое пальто распахнуто. Боже, - подумалось Филиппу, - Такие галстуки ещё продают? Или весь гардероб Евгеша закупил во времена своей молодости? Он чувствовал себя заранее злым на Жальцева. А ведь хотел мириться. - Вера Сергеевна, - поинтересовался он, находясь всё ещё в дверях и наблюдая одним глазом, как его тёмный гость снимает своё пальто и аккуратненько вешает его на спинку облюбованного кресла, - Лера сейчас где? - В моём кабинете, - ответила женщина, глядя на него над стёклами очков, - Вы её примите позже? - Разумеется. Всё-таки она - удивительная иная. Совершенно непонятная пока. Вот, казалось бы, лишь несколько сухих слов, а дала понять, что Лера в относительном порядке, но что она сама за неё очень беспокоится. А посторонний слушатель на эти несколько слов и внимания не обратит, не заинтересуется... Кроме Жальцева, конечно. Тёмный смотрел на притворяющего дверь Филиппа с достаточно красноречивым любопытством. Допустим, и об этом придется ему рассказать. Но позже. Филипп, неторопливо пройдя по кабинету, демонстративно небрежно бросил свою куртку на спинку подвернувшегося стула. Ему дорога была каждая секунда до начала тяжёлого разговора. А может, попробовать как раньше, вовсе без слов? Он выдвинул ящик стола и достал на свет папку с успевшими осточертеть рисунками. Положил перед Жальцевым. Сам уселся не на своё кресло, а напротив гостя, за стол для посетителей. Посмотрел прямо, выжимая из себя все оставшиеся крохи уверенности в хорошем исходе беседы. Тёмный молчал в ожидании, что будет предпринято дальше. Сам разговор начинать не собирался. Тогда заговорил Филипп, вынимая из папки листы и кладя их перед собеседником. - Вот, смотрите. Это стройка на улице Ленина. Здесь на моего дозорного едва не напал неизвестный вампир. Но в последний момент ретировался. Это, вот - вагончик сторожа, а это - собачья будка, - он сделал паузу, - Но главный сюрприз в том, что на момент смерти Акимова на этом месте были лишь сваи вколочены. Ни вагончика, ни будки он видеть не мог. И уж тем более - зарисовывать. - И? - ровно спросил Жальцев, - Что же вы от меня хотите? - Я хочу... - Филипп перевёл дыхание, решаясь на последнее средство, - Хочу ещё, чуть позже, вам показать мою секретаршу, Валерию Николаевну. В паре с Мариной Королёвой. И послушать, что вы скажете о них двоих. - Я не совсем понимаю, - тёмный качнул головой, - Каким манером это касается дел Дневного Дозора, и почему вы пожелали именно меня к себе позвать для этой беседы? Филип уставился в стол. Он понятия не имел как отвечать и что вообще делать. Тем не менее, попытался: - Вы знаете, в городе творится странное. Это больше похоже на некий процесс, чем на череду разрозненных преступлений. Возможно механизм нынешних аномалий запущен кем-то конкретным, но... - Так вы и не ответили, - перебил Жальцев, и за стёклами очков почему-то было не разобрать совсем его глаз, - При нашей прошлой встрече мне показалось, что вы с Серапином Мироновичем вознамерились дела вести. Уж никак не со мной. А тут взяли, и прямо у него приказ, можно сказать, вытребовали на моё использование. Филиппу захотелось сквозь землю провалиться, но признавать это он пока не был готов. - Евгений Александрович, боюсь, мы с вами оба погорячились недавно. Мне кажется, сейчас логичнее будет прийти к соглашению, чем разбирать, с чего всё началось... - А отчего бы не разобрать? - неприятно оскалился Жальцев, - Я, вот, от вас никаких тайн не прятал. Обвинений не выдвигал, а вы... - Не выдвигали, да? - вспыхнул Филипп, - А что за разговор о том, будто я следы драки Гаева и Казанцева нарочно стёр? - А то не стёрли? - прищурился Жальцев. - Но я это сделал уже после того! Когда они уже никому не были нужны! И согласитесь, это ведь надо было сделать? А когда мы с вами вместе там были, у меня даже мысли такой не появилось. - Но зачем вы такой мощный артефакт с собой брали, всё же?? - Да случайно! Я же сказал! - Филипп чувствовал, что вовсе закипает, а притормозить уже не в силах, - И помните, я вам даже предлагал его проверить? - Давайте, проверю! - Жальцев уперся ладонями в стол, как перед дракой, - Прямо сейчас. Филипп стал было подниматься, но вдруг вспомнил: - Сейчас уже не выйдет. Я его только что, буквально, вернул в Москву, откуда он и был прислан. - Ну надо же, какая незадача! - саркастически всплеснул руками тёмный, удовлетворённо откидываясь на спинку, - Что вы говорите, прямо сейчас? - Я вам не вру! - Филиппу показалось, что он взорвётся сейчас, - Зачем бы мне врать?? В дверь постучали. Вера Сергеевна внесла свежесваренный кофе и печенье. Филипп прикрыл глаза, пережидая, сдерживая себя, успокаивая. Что за бред сейчас творился между ними - не понять. Кажется, Жальцеву было не легче. Умница Вера Сергеевна появилась как нельзя вовремя. Как только за нею закрылась дверь, Жальцев, неловко касаясь длинными пальцами с ровными бело-розовыми ногтями своей чашки, сказал: - Простите мне мою несдержанность, Филипп Даниилович... И Филипп не выдержал, заговорил не вполне внятно, но от души: - Послушайте, я понимаю, что... Возможно, сегодня я повёл себя не совсем... Дело в том, что Серапин Миронович сам меня пригласил на беседу. Я был уверен, что вы в курсе и будете присутствовать на этой встрече. Возможно, мне стоит извиниться за... некорректность высказываний и не... не совсем продуманные поступки. Возможно, мне показалось, что вы не согласитесь вернуться к совместному ведению дела без... без влияния Серапина Мироновича. Казалось, Жальцев удивился таким словам. Но быстро совладал с лицом. - Я в самом деле не знаю, Филипп Даниилович, чем смог бы вам помочь. По совести, в Дневном Дозоре есть и получше меня специалисты. Бесполезно? - подумал с печалью Филипп, - Неужели и правда - всё? - Что ж, - он убрал листок в папку и закрыл её, - Если так, то я вас удерживать не в праве. Возможно, в таком случае, вы порекомендуете мне, с кем будет удобнее поработать? Показалось, что Жальцев и в самом деле готов подняться и уйти. Даже рот раскрыл, чтобы составить последнюю фразу. - Знаете, - после очень долгой паузы выдохнул он, - Пожалуй, останусь. И извиняться передо мной вам ни в коем случае не стоило. По сущности, кто я такой в сравнении с вами? - предупреждающе поднял ладонь, видя, что Филипп готов его перебить, - Но давайте, скажу, чтобы вы плохого про меня не подумали, что извинения принимаю. И вот что по делу. Вот мы с вами с этим бардачком разберёмся, а после поглядим, стоит ли вообще... так сказать, сотрудничать впредь. Хорошо? Хотелось, очень хотелось... ответить на это что-нибудь резкое. Даже наорать, пожалуй. Совсем разругаться вдрызг! Но Филипп удержался в рамках, убеждая себя, что всё ради дела, и против воли испытывая облегчение. - Договорились, - гордясь тем, что вышло говорить спокойно, ответил он. - Так что там с Валерией Николаевной и Мариной Александровной? - спросил Жальцев уже как ни в чём не бывало, будто и не устроил собеседнику только что обидного разноса. - Я и сам пока не совсем понял, - Филипп дёрнул плечами, - Что-то вроде обмена сущностями. Есть соответствующие заклинания, конечно, вот только я сомневаюсь, что они обе захотели бы такое применять. - Вы понимаете, - Жальцев подвинул папку, возвращая к себе в руки, стал рассматривать тот самый набросок, с будкой и вагончиком, - Получается у нас такая штука. Будто кто-то... желания иных считывает, что ли? И усиливает их соответствующими магическими воздействиями? - Думаю, у Дневного Дозора тоже возникли сложности в последнее время? - мягко, ненастойчиво предположил Филипп, - Не с одной офисной защитой? Верно? - Ох, вы не поверите, - Жальцев неожиданно улыбнулся, просто, открыто, как раньше, - Ну, вам-то я могу такое рассказать? В целях профилактики, так сказать, соответствующих повторений уже в вашей конторе. После того, как защита офиса была восстановлена, выяснилось, что некто пытался в базу данных Дневного Дозора влезть с неизвестной целью. И очень может даже случиться, что у него это получилось. Вот, о чём я так спешил Серапину Мироновичу сообщить, да на вашу с ним беседу нарвался. Филипп озабоченно молчал. Не очень верилось, что позвонить, скажем, начальнику тёмный не мог. Чтобы сообщить. А не врываться в кафе как чёрт знает что. Но это уже о другом. А вот по самому делу... Произошедшее, судя по всему, напрочь выходит за рамки недавних недоразумений. Но вместе с тем и выводит расследование на более понятный уровень. - Стало быть, наш злоумышленник таки имеет плоть и кровь. - подвёл он итог своим размышлениям, - А с этим вполне уже можно работать. * * * Первой на осмотр у главы Дозора вызвали Леру. Марину же оставили в кабинетике бухгалтера, ходить в нервном напряжении из угла в угол. Ей совершенно не нравилось то, что происходит. Казалось бы, сбылась мечта - стала светлой. Но какой ценой? Марина вовсе не хотела, чтобы Лера, её ангельски-светлая Лерочка, становилась тем самым чудовищем, которым она сама была почти всю свою сознательную жизнь. Кто как ни Марина знала, на собственном опыте, каково это - быть вампиром. Каково стать им не по предрасположению души, не по собственному выбору, а вот так. Ты становишься тёмной даже не желая того! И теперь для всех на свете ты - тёмная. Тварь для светлых, а для тёмных и, будто бы своих - ещё и тварь низшая. Презренный всеми кровосос. И можно бы было, вроде, принять общение с кругом таких же как и ты - вампиров, но... Слишком много среди них тех, кто сущность свою выбрал, сознательно. А также тех, кто смирился и принял правила игры. Теперь они в самом деле тёмные, кровопийцы, не брезгующие редкими лицензиями, и даже гордящиеся тем. Марина, вот, не смирилась. Пыталась искать свой путь, без убийств, без тьмы. Не вышло. Или не тем оказался путь. Балор не тот, кого можно было назвать духовным кормчим. Хоть по началу так и казалось. Не выдержав напряжённого ожидания, Марина взялась за свой смартфон. И сперва вывела контакт обозначенный чёрным сердечком. Поколебалась. И нашла совсем другой, обозначенный лишь скупой чёрточкой. Слушать гудки пришлось долго, но в конце концов, в трубке прошелестел мужской голос: - Слушаю, Марина. - Зздравствуйте, - неловко заикаясь произнесла она, - Я хотела... Вы сказали сообщать, если что-то... - Говорите. - разрешили ей. Она набрала побольше воздуха в лёгкие, всё никак не привыкшие свободно, по-человечески, дышать, и быстро, в нескольких словах, с употреблениями переносных смыслов поведала о случившемся. Она сильно сомневалась, что номер инквизитора может прослушиваться кем бы то ни было, но осторожность не помешает, верно? А также следовало беречь его личное время. - Ясно, - выслушав и ни разу не перебив сказал Артур Орлов, - Я уже в курсе, что в городе не ладно. Не стоит слишком паниковать. Я над этим уже работаю. И вот что, - он сделал паузу, - Не лишним будет вам обратиться к Карине. Разумеется, без упоминания моих слов. Звоните. И отключился. Марина выдохнула. Работает. Это значит, что в городе либо он сам, либо его доверенное лицо. Всё наладится, ведь Артур не из тех, кто станет бросать на ветер обещания. И сразу сникла. Контакт с сердечком всё-таки придется набрать.