Добрый вечер, Дозор!

Москва Филипп проснулся в пустой, тихой квартире. Бабушка Света убежала на работу ещё в восемь. Дед Антон отправился в офис ближе к десяти, чтобы на пару с Семёном замещать Гесера. Этакое ощущение из школьного детства, когда тебя оставили дома в будний день, по причине болезни или ещё чего-то. У тебя выходной и почти праздник. Можно почитать книгу или пошарить в сети, что хочешь делай. Ты предоставлен сам себе и никто не станет посягать на твоё вполне законное безделье. Принял душ. Позавтракал, разогрев остатки вчерашнего пирога, разумно оставив половину Антону на ужин. В голове было пусто и прохладно. Привычно и нет одновременно. Он большую часть сознательной жизни провёл с "холодной головой", а вот теперь это почему-то тяготило. Чем заняться? Пожалуй, следует отправиться в Дозор. Сдать-таки Антону все отчёты, сверить все данные, закрыть все долги. Чуть больше часа за ноутом, группируя необходимые данные. Но это уже после завтрака. Сидеть с едой за компьютером? - Дикость! А после, он оделся, рассовал по карманам смартфон, флешку, и покинул квартиру. Март растёкся по городу слякотной кашей, перемешанной с лучами необузданного весеннего солнца, от души сдобренный ледяным ветром. Хорошо, что в квартире Городецких сохранилась солидная часть гардероба Филиппа. Нашлись пальто и любимый шарф, а также ботинки полегче. Привычные с детства улицы показались ему чужими. И чтобы сгладить странное впечатление, он вызвал такси. Сюрприз ждал его в здании Дозора, почти у самых входных дверей. Невысокий, но крепкий мужчина с короткими, рыжеватыми, чуть вьющимися волосами, обернулся от стенда рабочих объявлений, среагировав на звук открывшейся двери. Чёрт. Но было бы глупо думать, что они не пересекутся никогда. Старые друзья - почти любовники. А если им довелось нехорошо расстаться - это приравнивается к разводу супругов со скандальным разделом имущества. - Здравствуй, Стас, - первым сказал Филипп. Он почти не изменился. Такой же спокойный и фальшиво медлительный. Взгляд изучающе-равнодушный. Даже куртка всё того же, любимого им тёмно-болотного цвета. Щёки, вот, чуть округлились, а внешние уголки глаз обогатились лапками пока едва заметных морщинок. - Привет. Не знал, что ты в Москве. Надолго? Окреп, вконец заматерел. От скованного мальчишки, которого Филиппу приходилось таскать по всему Дозору и со всеми подряд знакомить, чтобы растормошить, не осталось и следа. - Пока не знаю. Как минимум на неделю. Нужно встретиться с Гесером, - ответил Филипп, - А ты? В дозор ходишь? Руки, не сговариваясь, друг другу не жали. Кто-то другой мог бы решить, что Стасу сообщили о его приезде, что он нарочно его тут поджидает. Кто-то другой, но не Филипп. - Да, - Стас двинул широкими плечами, - Пока тихо. Вот в прошлом месяце... И замолчал в нерешительности - стоит ли уточнять, куда гоняло его месяц назад высокое начальство? Интересно ли это собеседнику вообще? У Филиппа что-то сжалось внутри. Он понял, что не простит себе, если хотя бы не попробует. - Может, посидим где-нибудь? Поговорим? Мне только сейчас нужно Антону документы перекинуть. Я быстро, - сделал паузу, - Если ты, конечно, не занят. Стас ответил не сразу. Смотрел испытующе. Тоже подозревал собеседника в подстроенной встрече? - У меня отсыпной сегодня. Я Настьку провожал. И что-то вроде тени смущения на лице. Но добавил, уже более уверенно: - Иди. Я здесь подожду. Филипп кивнул и поспешил к лифту. Лишь в недрах закрывшейся кабины, как в защитном коконе недолгого покоя, он позволил себе глубоко и часто задышать. Посмотрел на себя в лифтовое зеркало, отражавшее его во весь рост. Стас знал его как никто другой. Догадался ли о волнении? Прикрыл глаза до самого сигнала остановки. Конечно, догадался. Но ему этот разговор нужен не меньше. * * * Далеко не пошли. Да и не уйдешь далеко-то по не проходящим лужам. Вот, ещё и дождь зарядил. Кафе "Новая Шамбала" через дорогу. Столик у окна. Филипп вспомнил, как точно так же сидел тут, рядом с ним отец, с тревогой ожидая первого приезда своего первого ученика в Ночной Дозор. - Как у тебя дела-то? - спросил Стас, помешивая сахар в кофе. Две ложки, как всегда, - Ты ж теперь глава Дозорного отделения, да? - Да, - Филиппу не очень хотелось рассказывать о допущенной ошибке, благодаря которой оказался здесь, - А ты, я слышал, женился? На этой Насте? Стас неловко передёрнул плечами: - Прости, что не пригласил. Мы вообще... Ну, с её родителями посидели после ЗАГСа, и всё. - Я бы всё равно, - отмахнулся Филипп, - не смог выбраться. У нас там был... цейтнот. - Уверен, ты всё разрулил с блеском, - Стас улыбнулся, по-доброму, как раньше. Он всегда верил в друга и гордился им, каждой его победой. - Не совсем. Филипп в смущении пожевал нижнюю губу. А потом взял, да и рассказал все свои приключения в славном городе Заледеевске. Ну, то, что можно было рассказать. Стас слушал, иногда похохатывал, качал головой, комментировал. Фёдора он видел пару раз, с Медведем. И сказал, что пацан бедовый, глаз да глаз за ним. Но вырастет в знатного перевёртыша. Медведь не любитель говорить о таком, но чувствуется, что доволен успехами ученика. После Стас рассказал, как недавно, в паре с Ильёй, преследовали чуть не по всей стране обнаглевшего тёмного мага, с помощью самодельного артефакта вытягивавшего силы из неинициированных иных. Догнали аж под Гаткой, что в Хабаровском крае. - Тебя там не было, - признался Стас, - Илья, конечно маг сильный... И умный, кто спорит... Только ему до твоей соображалки далеко. С тобой мы б его повязали. А так... Пришлось на поражение. Потеря, само собой, не велика. Всё равно бы его развоплотили по суду. Но... С тобой всегда было, что не прикопаешься. - Мне тебя тоже не хватало. Там, в Заледеевске. - ностальгически усмехнулся в ответ Филипп, - Это оттого, что у нас хорошая школа. Стас мгновенно напрягся и отвернулся к окну, рассматривая пробегающих мимо людей, под зонтиками и без. - Ты давно его видел? - пробурчал он почти неразборчиво после долгого молчания. - Зимой, - ответил Филипп. И не удержался от вопроса, - А... ты? - Да как он ушёл, так и не видел, - резко повернулся, будто резанув взглядом, - Он рассказал тебе, почему... - Нет, - Филипп не врал. Отец никогда не стал бы рассказывать о таком, - Но я догадываюсь... - Нихрена ты не догадываешься! - мгновенно растеряв всё недавнее дружелюбие и обозлившись, перебил Стас, - Ты понятия не имеешь, каково с ним... - Сомневаюсь, что он когда-либо тебя заставлял... - Я не про то! - Стас взвился пуще прежнего, - Я знаю, за что ты его так любишь. Знаю, почему Юрка ему в рот заглядывает и каждое слово ловит. Сам таким был. Но это... Каждый день, каждый миг как по минному полю! Шаг влево - шаг вправо, - всё! Взрыв! И всю душу опять собирать по ошмёткам. И ладно бы только свою... Но и его - тоже, - он помолчал, - Наверное, я просто устал. - Ты мог бы сказать ему всё это, - предположил Филипп. Он очень сочувствовал им обоим, но не знал, как помочь. - Я и сказал, - Стас опять отвернулся, - Как мог. Но я не этот, как его, не психолог какой-нибудь... Я даже тебе... тогда ничего не смог толком объяснить. Вот и вышло всё как попало. - Мы просто выросли, - со вздохом возразил Филипп, - Я и ты. Так бывает. Выросли, изменились. И перестали подходить друг другу. Сомневаюсь, что слишком много потеряли. Стас кивнул и достал сигареты из кармана. Закурил, применив коронную примочку Даниила - собирая дым невидимой людям тучкой в полуметре над ухом. Вряд ли он задумывался, как сильно похож в этот момент на своего учителя. - Поговори с ним, - повторил Филипп. И на этот раз Стас ничего возражать не стал, - Без нервов и криков. Тебе станет легче. Ему тоже. - Ему? - Стас усмехнулся, криво, недоверчиво. - Он - твой учитель. Как бы то ни было. Эта связь между вами ведь никуда не делась. Уж ты-то можешь найти его, вызвать, в любой момент. Ты же не думаешь всерьёз, что ему всё равно? - Не думаю, - угрюмо сдвинув светлые брови кивнул Стас, - Но он же опять начнёт себя в первую очередь виноватить. А я опять... Легко думаешь "поговорить"? Тебе бы вот было легко? - Нет, - признал Филипп. Он думал сейчас совсем о другом ином. Тоже очень сложном, непонятном. И когда схлынул первый запал, Филипп начал понимать и признавать, для самого себя, что ЭТОТ иной не стал бы его подставлять. Никогда. Только тяжести собственного, всеми факторами продиктованного решения, это никак не отменяло. Заледеевск Скудное весеннее солнышко, нагулявшись коротким путём, катилось к закату, оставляя за собой темнеющий фиолетовым небосклон. Фёдор шмыгал носом и растерянно тёр щёки ладонями. Из одежды на нём одна куртка. Только плевать ему на собственную наготу. А вот на что не плевать - так это на подрагивающее в судорогах тело на асфальте. Жальцев приехал на место происшествия не один, привёз с собою худую как палка и немного чопорную ведьму. Тёмно-каштановые волосы ведьмы были забраны в низкий хвост, только седая прядка по боку. Она, ничуть не ощущая неудобств в длинной узкой юбке, присела рядом с телом и принялась колдовать. Сканировала на разные лады, аж сумрак искрил. С не женской жёсткостью открывала рот страдальца, что-то там вливала в него из пузырьков, доставая их один за другим из чёрной дамской сумочки, поставленной, без церемоний, прямо на мокрый, грязный асфальт. - Ох, и обрадуется же Родион Стефанович, - ядовито прокомментировал Жальцев, - Давненько в его отделение новых поступлений не было. Олега Пащенко наконец перестало трясти, и он вдруг вполне внятно произнёс: - Пиздец. Нахуй такое веселье. Фёдор шмыгнул носом как-то особенно громко. А ведьма подняла голову на Жальцева, вроде бы поставив нецензурную лексику пациента себе в просчёт: - Сотрясение серьёзное, Евгений Александрович. Я первую помощь оказала, дальше не моя компетенция. Пусть теперь Родик работает. - А навскидочку? - уточнил Жальцев, на собственного дозорного ни разу не взглянувший. Как, впрочем и на виновника произошедшего - Фёдора. - Евгений Александрович, - Пащенко, вроде, постепенно возвращался в сознательное мышление, - Простите меня. Я не хотел... создавать проблемы. Ведьма покачала головой и побросав в сумочку пустые пузырьки, выпрямилась. Стала отряхивать свою строгую, чёрную юбку, выравнивать широкие рукава и пышный воротник причудливо-вычурной сиреневой курточки. Она была чем-то очень похожа на старуху Шапокляк из мультика. На вид ей лет пятьдесят, - стал соображать Николай, - А вот сколько на самом деле, при таких талантах? Надо по базе пошарить, уточнить. - Елена Семённа? - напомнил о заданном вопросе Жальцев. - Чего Елена Семёновна-то? - она поджала губы, задрав узкий аристократический нос, теперь напоминая строгую училку-математичку, - Внутренние органы серьезно затронуты. Позвоночник вправлять. Плюс магическое истощение. Тут воздействие потребуется не меньше второго уровня. Пащенко обречённо всхлипнул. Фёдор вперился в Николая умоляющим взглядом. Жальцев недовольно скривил и без того некрасивые губы. Хана пацану, - решил Николай. Не станет Жальцев на него так тратиться. Жалко, конечно, но... Не Ночного Дозора это дело. Да и магия для лечения требуется отнюдь не светлая. От белой кареты скорой отделилась высокая фигура, медленно, вразвалочку приблизилась. Михей. Сильный маг, серьёзный. Опасный. Проницательный Николай не стал бы к нему не только спиной поворачиваться, но и боком. - Ну чё? - спросил Михей, слышавший весь разговор. Покосился на Фёдора и ноздри его дрогнули, с силой выпустив воздух. Пожалуй, придется после хорошей взбучки объяснить светлому оборотню, насколько ему теперь придётся быть осторожным. - Забирай, - холодно велел Жальцев. Вот они, тёмные, - подумал Николай, - Олег Пащенко до такой степени не надеется на какую-либо помощь со стороны так возившегося с ним совсем недавно наставника, что даже не просит ни о чём. Бесполезно. Закрыл глаза, в углу левого блеснула крупная капля. Без толковой помощи он теперь инвалид. И даже почти не иной. Ведьма, повиливая худосочной попкой в облегающей юбке, поковыляла к покосившимся от старости воротам, увязая высокими каблуками в асфальтовых дырках и лужах. Её ждало такси. Михей крикнул ещё двум тёмным дозорным, чтобы несли носилки. Николай отошёл подальше, чтобы не мешать и оттащил за рукав совсем белого от переживаний Фёдора. И только тогда Жальцев тихо сказал Михею: - Я задержусь здесь. Передай Родиону Стефановичу, что разрешение на нужную магию у него есть. Пусть производит, что положено. Я как доберусь до него, зафиксирую. И протянул вытянутый из кармана своего драпового пальтишки какой-то амулет, вроде камеи. Михей взял, покрутил вещичку в пальцах и покачал головой. Однако, сунул в карман бесценный накопитель. А Николай задался вопросом: откуда у Евгеши такие штучки? И неужто сам способен подобное создавать? Потому что, даже по его скромным малоопытным прикидкам, эта вот брошка стоит в среде тёмных дороже машины, гардероба, да и всего Евгеши вместе взятого. Фёдор, тоже слышавший разговор, потёр мокрый нос грязной ладонью. Замёрз, небось, как цуцик. - Федя, поди оденься, - велел Николай. Парень пропал за забором заброшенного стеклозавода, несчастного тёмного на носилках затолкали в скорую, а Жальцев наконец соизволил обратиться к светлому коллеге: - Серьёзное дельце, Николай Васильевич. Вашему, с позволения сказать, дозорному нехорошая такая статейка светит за членовредительство. А Ночному компенсация будет предъявлена, так и знайте. Николай посмотрел на него с нескрываемой неприязнью: - Разберёмся сперва. - А что ж тут разбираться? Ночным Дозором же эти, прости Господи, тайные игрища поощрялись попустительским отношением. - А вами-то - нет? - возразил Николай, - Вы ведь, уверен, тоже знали, об их... развлечениях. - Но пострадал-то в итоге тёмный! - даже с каким-то азартом втянулся в спор Жальцев. - Без умысла. - отрезал Николай, - Фёдор сейчас это подтвердит, думаю. Да и сам Пащенко, тоже. Как только в состоянии будет давать показания. - Вот с показаний и начнём! - Жальцев жадно потёр ладошки, - Я вашего Телеша задержать сейчас просто таки обязан. А там, в офисе, уже определюсь, то ли его под домашний арест, а то ли в СИЗО отправлять до суда. - Протест Ночного Дозора, - скучно отбил Николай, - Никакого вам задержания. - Я бы на вашем месте, - Жальцев блеснул из-под старомодной фетровой шляпы стёклами очков, - Объяснил главе Дозора всю серьёзность положения. Не в данном случае ему в кабинетике, за вашими плечами отсиживаться. Николай, не удержавшись, зло двинул челюстью. За его спиной, он чувствовал, точно так же набычившись, сопел Фёдор. - Филиппа нет в городе, - нехотя, но не без мстительности объявил он тёмному. - Как? - голос у Жальцева сделался каким-то растерянным, - Как же? - повторил он. - В Москву вызван, - Николай исподтишка, с любопытством наблюдал за ним, - Но не думайте, Евгений Александрович, что это облегчит вам течение данного дела. На время отсутствия Филиппа, я владею его полномочиями. Последней фразы Жальцев будто и не услышал. Спросил: - Надолго? - Не могу ответить. Казалось, очки потемнели, совсем теряясь в тени полей шляпы. - Но... Зачем? - Да вашими молитвами, пожалуй, - Николай опять не удержался от шпильки, - По поводу последней операции. Разговор был тягостным и совсем нежеланным. Поэтому, чтобы оборвать его, он решительно сменил тему на более насущную: - А теперь, Фёдор, расскажи, пожалуйста, что у вас тут вышло? С чего вдруг тебе пришло в голову использовать во время тренировки смертоносные заклинания? Невзирая на всё сказанное в отсутствие мальчишки, при нём он говорил со всей строгостью. - Это, - заговорил Фёдор хрипло, пряча жёлтые, с продольными зрачками глаза, - Никакое не смертоносное было. Обычный "стопер". Олег его сто раз отбивал раньше. Николай вопросительно посмотрел на Жальцева. Тот, казалось, мыслями был далёк сейчас и от развалин завода и от случившегося происшествия. Но уже через несколько секунд взял себя в руки, опять становясь кем был всегда - тёмной язвой: - Нуте-с, нуте-с, - заговорил он скептически, - Любопытно мне знать, что это у вас, светлых, за "стопер" считается? - Лёгкий способ ненадолго замедлить движения противника, - монотонно, как на экзамене пробубнил Фёдор в ответ. - Аха, - тёмный многозначительно поджал свои тонкие бледные губы, - А могу я попросить продемонстрировать? - На вас, что ли? - предложил Фёдор, хмуро зыркнув исподлобья. - Не обязательно. Жальцев отошёл подальше, к самой стене давно пустого цеха. Отрыл в тёмных недрах одного из закоулков пару подгнивших и почерневших деревянных ящиков. Установил их у стены один на другой. А сверху водрузил свою шляпу. С тем вернулся к светлым, на ходу оттирая руки клетчатым носовым платочком. Платочек упал в одну из многочисленных здесь луж. Тёмный сделал рукой приглашающий жест в сторону сотворённой им конструкции. Фёдор перевёл на Николая вопросительный взгляд. Николай кивнул, не совсем понимая, зачем это нужно: - Давай. Юный оборотень сложил пальцы характерной фигурой, совсем не сложной, и бросил заклинание, в самом деле требующее при использовании минимум сил и сноровки. Образовавшийся грохот слышно было, пожалуй, и на другом конце города. Трое иных невольно присели, пережидая, когда осядет на землю мелкая щебень и пыль, оставшаяся от обрушившейся бетонной стены. Ни ящиков, ни бедной шляпы найти не представлялось возможным. - Заняяятно, - протянул Жальцев, отряхивая рукава пальто. Фёдор привычно уже шмыгнул носом. Такого он уж точно не ожидал от себя. Николай потёр собственный загривок под воротником куртки: - Вы же видели? Евгений Александрович? Или... Тёмный почему-то сделался непривычно печален: - Знакомая картина, Николай Васильевич. И что-то мне подсказывает, что рано мы дельце закрыли. Потрудитесь сообщить, пожалуй, своим подчинённым, да и всем прочим светлым, чтобы избегали пока магию применять, по возможности. Во избежание, так сказать. А я то же самое своим донесу. - Что это может быть? - Николай понял, что Филиппа ему сейчас не хватает как никогда. - Понятия не имею. Похоже, тёмный чувствовал примерно то же самое.