Добрый вечер, Дозор!

- Там, кажется, просвет! - указал Филипп, порядком измаявшийся поддерживать почти бесполезный щит мага. Дерево будто услышало и поняло его речь, возмущённо зашуршало листвой. Продвигаться вперед стало ещё труднее, почти невозможно. Настырные ветви цеплялись за одежду, стегали землю у них под ногами, всплёскивая туманом - только успевай уворачиваться. - Огоньком их припалить, что ли? - предложил Жальцев. И вновь недовольный шум листвы под несуществующим ветром. - Не стал бы, - возразил Филипп, - Нас тогда вообще... Что, если дереву придет на ум... - и единым движением приблизившись к спутнику, шепнул ему на ухо, - например, ветки нам на голову ронять? Жальцев вздрогнул и отчего-то дёрнулся прочь. Филипп недоверчиво сдвинул брови. Что это с ним? Как-то рвано повернувшись на голос, тёмный поморгал бесцветными ресницами и попросил, немного нехотя: - Вы бы далеко не отходили, Филипп Даниилович. - Хорошо, - он пожал плечами. С трудом они всё же смогли выбраться на открытое место. Чёртовы ветки до последнего не пускали. В результате Жальцев остался в одной рубашке, застёгнутой до последней пуговицы, бросив на откуп дереву изорванный свой плащик совдеповского образца и пиджак. Голые плечи Филиппа покрывали розоватые линии, похожие на следы плети, а крыло лишилось нескольких перьев. Болезненно это, надо заметить. Перед ними стлалась ровная степь, по колено накрытая желтоватым туманом, блестящим под неверным сумеречным солнцем. - На стекловату похоже, - заметил Жальцев, потирая своё колечко и близоруко щурясь, - Что-то мне совсем туда не охота. Чёрт-то его знает, что там под низом. - Выбор у нас не богатый. Филипп поморщился от резкой боли в левой лопатке, едва не вскрикнув, и почувствовал, как по спине потекло что-то тёплое. Повернул голову, пытаясь разглядеть. На месте лопатки только что прорезалось второе крыло. Оно прорвало кожу и было меньше правого вдвое, всё покрытое слизью и кровью, так что брюки сзади вымокли ото всего этого безобразия моментально. Филипп вздохнул и покачал головой. Его слегка потряхивало, приходилось зубы стискивать, чтобы терпеть неприятную, дёргающую боль. - Дайте-ка, - Жальцев развернул его за плечи спиной к себе и стал разглядывать повреждения. Сообщил, как между прочим, - У вас тут, судя по виду, ещё парочка-троечка, как говорится, цвет набрали. Подлечу немного пока это, да пойдём дальше. - Может, вам тоже... - начал было Филипп и зашипел, пережидая неприятные пощипывания в рваной ране вокруг крыла, - сумеречную форму принять? - Увольте, - сердито буркнул тёмный, - Ежли с вами этакое происходит, то как я-то буду выглядеть, вы представили? А нам ещё через вот это вот всё пробираться. - Спасибо, мне уже легче, - Филипп отстранился, выбираясь из тёплых пальцев. Дело надо делать, всё-таки, - Так куда нам идти? В какую сторону? Или... - Ага, - Жальцев понимающе оскалился, - Вы тоже это почувствовали? - Да, - прислушиваясь к себе признал Филипп, - Будто зов... где-то внутри... И даже не так... - Про игру в "горячо-холодно" верно вы не слыхали? - предположил тёмный, - Куда нас зовут, там будто теплее. Филипп присел, разогнав взмахом руки жёлто-ватное покрывало и наскоро прощупал гладкую землю с той стороны, куда манило их обоих загадочное чутьё. В носу неприятно защипало от усилившегося кисло-сладковатого запаха гнили. Жальцев ждал результатов его исследований, тревожно оглядывая окрестности. - Ни корней здесь, ни веток. Как думаете, почему здесь лишь туман, без признаков дерева? - сказал наконец Филипп, выпрямляясь, - Обычно то и то вместе. Поделили сферы влияния? - Либо источники у них разные, - Жальцев задумчиво поджал губы, - Вы гляньте, Филипп Даниилович, на крайние ветки. Листья пожелтели да скрутились, как от ядовитых испарений. Может, и нам туда соваться не стоит? - Что вы предлагаете? - Филипп огляделся и признал правоту тёмного, - Вернуться в лес? - Пожалуй, мы по краешку пойдём, - определил Евгений, - Чтобы ни туда и ни туда слишком не соваться. Краем уха Филипп уловил нарастающий угрозой хрустяще-воющий звук. Вскинул голову, и тут же дёрнул Жальцева за руку прочь. Вовремя. Туман под их ногами вспучился волной, подбираясь всё ближе. А сверху дерево выбросило внезапно удлинившуюся ветвь и с грохотом обрушило о землю. Ветвь треснула у основания и отвалилась, ухнув прямо в туманную кашу, чернея и скукоживаясь на глазах. Основание же медленно потянулось прочь. На месте слома слезами набух древесный сок. Одна такая капля успела упасть в туман, под нею зашипело, как от кислоты и на земле образовалась чистая проплешина. - Услышало оно меня, что ли? - нервно усмехнулся Филипп. - Не исключаю, - отозвался Жальцев. Они осторожно двинулись дальше, часто осматриваясь, разгоняя туман на каждый шаг с помощью простенького заклинания. И пока помогало. - Интересно, - проговорил Филипп, перебравший уже в уме всё, что можно, - А если... И уронил в вонючую гущу мелкую искорку, какой обычно уничтожают сумеречный мох. - Стойте! - вскрикнул Евгений, запоздало опознав его действия. Но всё уже случилось. И вобщем-то сперва показалось, что догадка Филиппа не только оправдалась, но и действует нужным образом. Туманная пелена шипела, чернела и растворялась в пространстве, ширя круг у их ног. - Чёрте что. - покачал головой опасливый тёмный, - Филипп Даниилович, вы что, в детстве никогда тополиный пух не поджигали? - Зачем? - он непонимающе моргнул. - Ни зачем. Просто. Из одной только детской шалости, - ответил Жальцев и махнул на него рукой - о чём, дескать, говорить с таким по жизни правильным мальчиком? - Вы же первый предлагали? Ведь действует? - возмутился Филипп, - Видите, стало быть, они со мхом чем-то схожи. Порождение сумрака. И значит... - В Заледеевском округе, пару-тройку лет назад, как и во многих прочих городах, пуховые тополя все постарались извести, заменив их более безопасными орехами, ранетками да липами, - торопливо поведал Жальцев, - И не только от того, что у людей часто аллергия на пух. Он ведь как порох горит и пределов не знает. В отличие от синего мха, который к любым поверхностям нейтрален. - Но ведь нет здесь ничего, кроме земли и неба, - упрямо заспорил Филипп, хоть и понял уже, что более старший и опытный тёмный прав. - Да ещё нас с вами. - всё-таки озвучил его мысли Жальцев, - И дерева. * * * На центральной площади Заледеевска, что без изысков называлась Новой, в отличие от многих центральных площадей других городов мира, пока не имелось никакого памятника. С самого дня создания города проводились среди местных жителей опросы и конкурсы на тему того, кто же (или что) здесь должен стоять. Но пока ни к какому сносному решению так и не пришли. Ленина ставить, как бы, исторически поздновато. Другие же современные политики и научные деятели либо не тянули на титул достойного памятника, либо не имели к городу никакого отношения. А делать тут фонтан выходило слишком хлопотно и дорого. И пока суть да дело, пустующий центр занимала одна только высоченная ель. Зимой ёлку наряжали, пустующее пространство возле неё застраивали ледовыми городками для ребятни. В тёплое время года это место превращалось в фигурно огороженную клумбу засаженную цветами. С одной стороны площадь оканчивалась двухэтажным зданием городской администрации, а с трёх других её огибали автодороги, за которыми шли жилые дома различной многоэтажности. В этот поздний час машин почти не встречалось, и Дмитрий добрался до площади довольно быстро. Светофор впереди истерически мигал жёлтым. С разных сторон перекрёстка безропотно ожидали зелёного света четыре легковушки и "Газель". Подрулив к автостоянке, возле администрации и толком осмотревшись, Дмитрий с трудом подавил рвущийся возглас удивления. Такой хрени он в жизни своей не видел. Вместо не так давно засаженной клумбы клубилось светящееся жёлтым нечто, опутанное сетью зеленеющих листьями ветвей. Оно пучилось и топорщилось, тщетно пытаясь выбраться за пределы радужно переливающегося, как мыльный пузырь, магического купола. Купол удерживал Алексей Гаев, замерший в уверенно-непоколебимой стойке. Пальцы одной его руки были сложены знаком, вроде "виктории", только мизинец оттопырен, кисть выписывала в воздухе круги и восьмёрки. Другая ладонь была раскрыта в жесте "стоп". Свою кожаную куртку он сбросил, она валялась у ног. Белая спортивная майка на нём намокла от пота. Таким он даже внушал уважение. Сильный, уверенный, готовый насмерть стоять за свой город и живущих в нём людей. Дмитрий побежал к нему, на ходу вливая в щит своих сил. - Вовремя! - крикнул Гаев, не оборачиваясь. И добавил, - Спасибо! Это казалось странным, в тишине полусонной площади его возгласы звучали излишне, неоправданно громкими. И лишь приблизившись и встав у его плеча, Дмитрий понял в чём дело. Воздух возле купола гудел и звенел от напряжения. Звук этот давил на барабанные перепонки, закладывая уши, так, что всё время хотелось сглотнуть или прокашляться, только вот это не помогало. Намётанный глаз дозорного не обнаружил и следа сферы невнимания. Что же это Гаев творит, а? Всем потом опять память чистить? Повернул голову к ближайшему автомобилю, где заметил сидящего за рулём человека. Но тут же понял, что человек этот бессовестно дрыхнет, склонив голову на бок. Посмотрел через сумрак на перекрёсток. Оказалось, остальные водители, и даже пассажиры, заняты тем же. - "Морфей", - тем же повышенным голосом ответил Гаев на его не заданный вопрос, - На всю площадь. Ты не заметил? Это чтобы на сферу невнимания не тратиться постоянно. Парни помогли поставить и умотали. По всему городу такие дыры. Но поменьше. - Что это? - рискнул спросить Дмитрий. - Сумрак прорывается в реал. Нам надо время выиграть. Пока Филипп там не пофиксит всё, - ответил Алексей. И тут же задал свой вопрос, - Где Андрей? - С Филиппом, - Дмитрию не хотелось говорить об этом. Гаев недовольно выдохнул, и скривившись, проворчал что-то себе под нос, очевидно ругнулся. Дмитрий знал, что этот бывший дозорный недолюбливает Филиппа, знал даже за что, как и причину его ухода из Дозора. Но всё равно не понимал. Дмитрий сместился чуть влево и взялся за купол посерьёзнее. Это было трудно. Дымные пузыри то и дело вскипали, выплёскиваясь за пределы древесной сетки. Приходилось латать купол, вливая больше силы в повреждённые места, вдавливать настырные ветви внутрь. Мысль "что будет, если Филипп не справится?" мелькнула и пропала. Дмитрий привык доверяться начальству, исполнять приказы. Не колебаться. Никогда. Если уж ты сам выбрал это начальство. На миг его отвлёк визг автомобильных покрышек. Машина промчалась мимо так быстро, что он не успел уловить ни марки, ни цвета, тёмное что-то. Из неё на ходу выкатился большой мохнатый шар, проскакал через всю автостоянку и затормозил в паре метров по ту сторону от магического купола. Тёмный. Оборотень. - различил Дмитрий. Конечно, в звериной форме выполнять такие финты гораздо проще. Впрочем, мохнатая туша тут же потянулась в высь, расправила плечи. Шерсть осыпалась с мощного голого тела. - Приветствую, Борис! - крикнул оборотню Алексей. - Моё почтение! - отозвался тот, - Пособить? - А то! Надо загнать внутрь эту херову икебану! Оборотень Борис сделал пару шагов в куполу и вытянул вперёд ладони с растопыренными пальцами. Только вот помогать пока почему-то не спешил. - Борис! - напомнил Гаев. Но тот будто и не услышал, разбирая нечто совсем другое. - Погодите, парни, - крикнул он наконец, - Тут что-то не то. Вы не пробовали импульс сквозь ветки посылать? - Зачем? - Алексей заинтересованно сдвинул брови. - А ты приглядись, - посоветовал оборотень, - У них полюса-то разные! В смысле, у веток этих и у дыма. Конечно, сила оборотней идёт от природы, и видят они мир немного иначе. Скорее, даже не "видят", а "чуют", особенно то, что от земли. Как, например, те же ветки, пусть и растущие из Сумрака. - Это туман, - поправил его Сазонов, старательно следуя совету тёмного. И тут же поспешил пояснить, - В смысле, как на болоте. Он и пахнет так же. Я у пожарки смотрел, в сумраке. - Окей, - кивнул Гаев, - Давай попробуем. Я держу купол, а вы по дыму, который туман, бейте! Дело и впрямь пошло живее. Щупальца светлой и тёмной силы язвили жёлтое облако в просветы между ветвями. Туман проминался и чернел, как тающий снег. Вскоре стало казаться, что ветви даже помогают им, раздвигаясь ненадолго в нужных местах, будто указывая, куда следует бить. Древесный купол, а вместе с ним и магический, медленно уменьшались, вдавливая сумеречного пришельца назад, в его родную среду. Однако, внутри при этом густело и наливалось чернотой. Первым это заметил оборотень Борис: - Мужики, ща как бы не рвануло! И оно таки рвануло. С хрустом разлетелись в стороны разломанные ветки, попадая за пределы магического купола, они чернели и рассыпались в труху, тут же исчезая. А вот дым, или туман, заполнил собой всё подкупольное пространство. - Держи! - сдавленно крикнул Гаев. Но они, все трое, явно не справлялись. Купол раздавался в стороны и вверх. А вскоре жёлтый язык скользнул в пробитую брешь, ловким щупальцем сметя с ног сперва Бориса, а после и самого Дмитрия. Падая, он из последних сил постарался удержать связь, чтобы не оставить Гаева один на один с этим непонятным сумеречным монстром. Он видел, как лицо Алексея посерело и осунулось, а от его майки на груди идёт пар. Локти Дмитрия ломило от боли, как ни крути, а второй раз за день бьётся ими об асфальт. Дырки на рукавах будут однозначно. Надо встать на ноги. По ту сторону купола, он видел, катался по земле в кровавых ошмётках собственной плоти Борис. Дымный язык каким-то образом воздействовал на него так, что при всей силе и опыте оборотня, он перевернулся против воли. И вышло это, судя по сдавленным подвываниям, запредельно болезненно. Краем уха Дмитрий услышал, как рядом притормозил автомобиль. Торопливые шаги. Приближался ещё один тёмный. Довольно сильный. Оборачиваться сейчас и рассматривать было не с руки. - Гаев, я перехвачу! - мгновенно сориентировался вновь прибывший. Михей - по голосу догадался Дмитрий. Рука Алексея дрогнула, очевидно от усталости. Купол практически развалился и дымные языки метнулись в разные стороны, сейчас больше напоминая всепожирающее пламя. Слабо дышащий оборотень, выглядящий как жуткая помесь медведя и волка, размером с хорошего быка, едва успел откатиться в сторону, когда желтоватый язык скользнул по асфальту, слизывая остатки крови и плоти. Асфальт почернел и заблестел, будто его только что уложили. А дымный язык сыто раздался вширь. Другой язык метнулся к Дмитрию, норовя пожрать и его. Реакции дозорного не подвели. Он откатился в сторону, умудряясь поддерживать при этом останки купола. Всё же, достроить его будет легче, чем создавать новый. Алексей шарахнулся прочь от третьего языка. Но увернуться он бы не успел, слишком ослаб. Да и таких тренировок, какие доставались Дмитрию, и наверняка Борису, он не проходил. Дмитрий метнулся к нему, чтобы защитить, пока Михей настраивается на купол. Но помощь не понадобилась. Дымное щупальце скользнуло мимо Гаева, метя теперь в Михея. Из-под сумеречного пространства, будто набравшись новых сил, рванулась вверх новая сеть ветвей, оплетая, вдавливая вонючий туман в твердь. Купол восстанавливался, стремительно перестраиваясь под тёмную основу. - Сазонов, поможешь? - позвал Михей. Они остались сейчас вдвоём. Оборотень даже на тяжёлые лапы подняться не мог. А Гаев, едва дышащий, лежал на асфальте, опираясь на локти и каким-то странным, зачарованным взглядом таращился то ли на купол, а то ли мимо его. - Держу. - отозвался Дмитрий. Какая-то шершаво-царапающая мысль застряла в подсознании, но он решил додумать её позже. Не до того. Короткая передышка пошла ему даже на пользу. Он переступил по другую сторону от купола, так было легче. Пояснил на ходу Михею: - Бей не по веткам, по туману. Тёмный насмешливо хмыкнул, но глупо шутить всё же не стал, а только отозвался: - Понял.