***
Возвращаться в физическое тело всегда было неприятным занятием. С утра Мико прожужжала ей все уши огромным списком дел — загрузить стирку, помыть пол, сходить в магазин, приготовить обед. Как все это делать, Вельзевул не имела малейшего понятия, да и разбираться не очень-то хотелось. Пока Яэ мельтешила перед ней, поспешно собираясь на работу, демоница только и думала о возможности поскорее оказаться в родном Аду и поискать способ расторгнуть договор. Вселяться обратно в тело ей пришлось в ужасном разочаровании. Едва Вельзевул преодолела тонкую грань между Адом и материальным миром, как ее уши пронзил громкий всплеск, а сама она почувствовала, что чуть не захлебнулась. Ухватившись за белоснежные бортики ванной, ей удалось выплыть и даже оглядеться вокруг. Ну конечно. Кто же еще. — Это было даже смешнее, чем я думал, — Скарамучча, сидящий на полу заливался смехом, пока ванна заливалась водой. Не каждый день ты просыпаешься и видишь посреди своей гостиной парящую медитирующую женщину. Ту самую, которую, казалось, видел во сне. Скарамучча был уверен, что люди не умеют летать, но вот перед ним живой пример. Поначалу он подумал, что просто сошел с ума и решил проигнорировать это. На кухне его ждал завтрак, оставленный на столе, только на парящих в медитации людях странности не заканчивались. Завтрак был наполовину подгоревший. С другой стороны, выбора у него не было, поэтому пришлось просто отковырять сожженные части того, что должно было быть оладьями и съесть то, что получилось более-менее пригодным для употребления в пищу. В мусорной корзине он заметил еще примерно с десяток почивших сгоревших оладьев. Вернувшись в гостиную, Скарамучча понял, что все-таки не сошел с ума, а если и сошел, то, видимо, надолго. Левитирующая в медитации женщина все еще была на месте. Он попытался спросить, кто она, покричал ей в ухо, пощелкал перед лицом пальцами, но все оказалось бестолку. В конце-концов, с большим страхом, но он к ней прикоснулся. На ощупь ее рука была… обычной. Так же как и ее длинные темные волосы, одежда и лицо. Мико часто жаловалась на его невнимательность и неумение концентрироваться хотя бы минут на пятнадцать. Так и теперь — даже летающие люди довольно быстро надоедают, когда тебе пять. Скарамучча было хотел посмотреть телевизор, но эта летающая тетка в позе лотоса решила зависнуть прямо посреди гостиной, загораживая ему весь обзор. — Ты не прозрачная! — попытался он покричать на нее с дивана, но тоже бестолку. Тогда в голову пришла иная идея. Благо, летающая тетка поддавалась воздействию и довольно свободно перемещалась в пространстве. Сначала он хотел вытолкать ее в окно, а потом решил, что это слишком жестоко. С другой стороны, летать-то она умела. В итоге он рассудил, что можно проявить гостеприимство и набрать гостье горячую ванну. — Я отдам тебя Фокалор, — грозно и сквозь зубы произнесла Вельзевул, вся мокрая поднимаясь из ванны. — Фока-кому? — переспросил ребенок, пытаясь перекричать шум льющейся из-под крана воды. Вместо ответа Вельзевул грубо схватила его за предплечье и силой выволокла из ванной, даже не обратив внимания на незакрытый кран. Когда Скарамуччу резким толчком чуть ли не закинули в его спальню, на секунду стало ужасно страшно. С другой стороны, мокрая челка женщины все еще забавно липла к ее лбу. — Я убью тебя, — произнесла Вельзевул ему на ухо, — А потом попрошу Астарот запереть нас во временной петле, где буду убивать тебя вечность… Она хотела было продолжить угрозы, а потом почувствовала резкий упадок сил. Точно, нарушение подпункта А третьего пункта. Родительские обязанности. — То есть, я хотела сказать, — замялась демоница, — Что то, что ты сделал это очень плохо! Так делают только нехорошие дети! Скарамучча лишь посмотрел на нее абсолютно непонимающе. Что за резкая перемена от пугающего к наигранно-нелепому? — Ты должен передо мной извиниться, — заключила Вельзевула. — Извиняюсь? — неуверенно сказал он. — Молодец, — кивнула женщина. Вельзевул аж загордилась собой, насколько хорошо и тщательно она выполняет условия контракта. Подотрись своими бумажками, Моракс. — А ты вообще кто? — спрашивает Скарамучча. Побыли работником года и хватит. Этот вопрос по-настоящему поставил Вельзевул в тупик. Можно было бы и соврать что-нибудь. Но он уже видел, как она выселилась из своей физической оболочки, значит, нет смысла хранить секреты? — Меня зовут Вельзевул, — начинает она, — Я одна из семерых правителей Ада, верховный демон, король Востока, главнокомандующая шестидесяти шести легионов духов. А еще я твоя мама. Последнее из ее уст прозвучало абсолютно нелепо. Она ожидает, что мальчик не поверит, но, видимо, дети легко принимают абсолютно все, что им скажут. — Ты демон?! — удивляется Скарамучча. Вельзевул кивает и очень об этом жалеет. Наверное, представься она просто маминой любовницей, он бы расстроился и она бы сама свалила отсюда, но мальчик так впечатлился, атаковав ее целой кучей вопросов. — Нет, я не могу научить тебя стрелять молниями в людей, хоть и сама умею, — начала она по очереди отвечать на все, что его заинтересовало, — Моими легионами уже командует демон-тэнгу и она замечательно с этим справляется. И делать тебя выше я тоже не буду. — Да блин, — разочарованно вздыхает ребенок, — А ты хотя бы можешь рассказать, почему тебя так долго не было? Этот вопрос дался Скарамучче сложнее всего. Всю жизнь он смотрел на детей из полных семей, в тайне им завидуя. Мико старалась быть достойным родителем, но большую часть времени просто пахала за двоих. Он же в это время был предоставлен самому себе и компанию ему составлял разве что телевизор с мультфильмами о том, как заброшенные и никому не нужные герои вдруг оказываются избранными. Волшебниками, наследниками престолов или спасителями вселенной. К вымышленным детям в дверь регулярно стучались приключения, а сами они оказывались отпрысками королей или героев, которые не могли быть рядом со своими детьми, потому что пожертвовали собой. Наверняка и у его биологической матери была уважительная причина не появляться целых пять лет. — А где я по-твоему должна была быть? — не поняла вопроса Вельзевул. — Рядом с нами? — подсказал Скарамучча. — Зачем? — Ну, так должно быть, — замялся мальчик, — Родители обычно живут со своими детьми. — О, — понимает Вельзевул, — Ну, это не входило в мои планы. — А что входило? — Заключить сделку, забрать девственность твоей матери и дальше заниматься своими делами, — пересказывает Вельзевул нехитрый сценарий их с Мико знакомства, — Ты — лишь побочный продукт. Не думай, что я тебе что-то должна. Скарамучче было неожиданно услышать такое. Он не понимает как реагировать, поэтому пару секунд растерянно смотрит в лицо своей матери. Затем он наконец набирается смелости задать следующий вопрос: — То есть, ты просто нас бросила? — Если тебе угодно. — Почему? — Потому что демоны не сидят на привязи рядом со своими детьми, — снова объяснила Вельзевул, — У меня было полно работы здесь и в Аду. Видел скольким подросткам видеоигры сломали психику и подтолкнули на всякие зверства? Думаешь, само по себе произошло? — Хорошо, — тихо говорит мальчик, смиряясь со всем, что наговорила женщина, — Но ты же зачем-то вернулась? В вопросе теплилась надежда. Ладно, пусть у его матери не было какой-то веской причины уйти, а она просто-напросто так захотела. Но, может, спустя пять лет она о нем вспомнила и точно так же захотела быть с ним? — Мико привязала меня к вам контрактом. Она отдала душу взамен на то, что до твоего восемнадцатилетия я буду с вами в качестве ее партнера и твоего родителя. Сама бы я даже не вспомнила о вашем существовании, если бы не призыв. — То есть, я тебе все-таки не нужен? — А должен был быть? Скарамучче не было так больно даже когда он упал с качелей и сломал руку. Мико как обычно была на работе, поэтому скорую помощь ему вызвали случайные прохожие. Было ужасно страшно и одиноко вплоть до самой больницы, куда и примчалась Мико. Ее еще не хотели пропускать, потому что они “совсем не похожи”. И, как она ему потом рассказала, на них косо смотрели из-за того, что в его свидетельстве о рождении, в разделе “информация о родителях” у него заполнена лишь одна графа, а во второй стоял длинный прочерк. Он не был единственным на свете ребенком из неполной семьи. У Скарамуччи была целая куча знакомых мальчиков и девочек, чьи отцы и матери были “в космосе”, “уснули” или “пошли в магазин”. Мико никогда не рассказывала ему сказок, но и завышенных ожиданий у него тоже не было. Просто хотелось иметь рядом кого-то доброго, любящего и принимающего. — Лучше бы ты не возвращалась, — Скарамучча попытался звучать уверенно, но голос предательски сломался. Теперь Вельзевул смотрела, как ее сын сидел на полу своей комнаты и тихо всхлипывал, обняв коленки. Такой реакции она абсолютно не ожидала. Она ведь сказала ему всю правду. Разве смертные не считают честность хорошим качеством, а ложь одним из самых ужасных грехов? У детей что, все наоборот? — Эй, ты чего? — Уйди, — пробурчал мальчик, — Ты тогда мне тоже не нужна. — Дорогой, я не могу уйти. Скарамучча поднял на нее блестящие от слез глаза, в которых на секунду загорелся лучик надежды, похороненной под правдой. — Договор, — напомнила Вельзевул. Точно, она останется из-за договора. Не потому, что сама этого хочет. Детские слезы снова хлынули из глаз, а Вельзевул, чтобы не смотреть на это зрелище, отвела взгляд в окно. Там за своей пеленой скрывал соседние жилые дома проливной дождь. Странно, с утра на небе не было ни облачка, а прогноз погоды обещал солнечный день. — Твоих рук дело? — кивнула демоница в окно. — Что? — не понял Скарамучча. Вельзевул даже не нужен был ответ на этот вопрос. Она всегда могла отличить обычную грозу от той, что призывала Баал. Здесь не было сомнений. — Вижу, ты даже не совсем понимаешь, на что способен, — задумчиво произнесла женщина. Пара детских глаз уставилась на нее в полном непонимании. Вельзевул лишь поманила его за собой к окну и мальчик покорно последовал за ней, хоть и все еще был очень обижен. — Подумай-ка сейчас о чем-то, что очень тебя злит, — прошептала женщина на ухо. — Ты меня злишь, — ответил он без всякого стеснения. — Отлично, — кивнула она, — Представь меня на месте вон того столба. Вельзевул указывает на столб линии электропередач, который виднеется вдалеке. Специально выбрала тот, что был на большом расстоянии. На ее глазах Скарамучча пристально смотрит в указанную сторону, а затем в столб прилетает удар молнии. На их глазах по улице разлетаются искры. Как минимум выбило пробки и ближайший дом остался без электричества. — Это я сделал?! — Нас таких всего двое, и это точно была не я. — Я хочу еще! Вельзевул немного польстил такой энтузиазм, но на сегодня было достаточно. К тому же, почему только она должна его чему-то учить? — Мико оставила мне целый список дел, — фальшиво сетует Вельзевул, — Нужно сходить в магазин, приготовить еду. Если бы ты мог помочь мне, я бы научила тебя большему. — Конечно! — восклицает Скарамучча и уносится переодеваться в магазин. Вельзевул тем временем вспоминает, что иногда можно и адаптироваться к ситуации, чтобы извлечь из нее максимальную выгоду.***
Переодеваясь в сухую одежду из гардероба Мико, Вельзевул впервые рассмотрела себя в зеркало. Она обычно не придавала значения физическому воплощению. Она с легкостью могла принять облик мужчины, ребенка или даже непостижимого для человеческого разума существа. Но в этот раз оболочка была красивая. Мико в этом плане повезло, ведь Вельзевул еще и обязанности ее партнера выполнять. Эта часть договора звучала чуть более приятно. Вельзевул даже бы выполняла условия сделки с большей тщательностью, если бы в них была прописана лишь эта договоренность. К такому выводу она пришла, разглядывая кружевное белье из шкафа Мико. — А ты уже точно это делал? — на всякий случай спрашивает Вельзевул. — Что именно? Ходил за покупками? — говорит Скарамучча нажимая кнопку лифта. — Да. — Сто раз. В ближайшем супермаркете Вельзевул пытается придерживаться списка продуктов, который Мико оставила на столе, но это оказывается чуть сложнее, чем кажется на первый взгляд. Абстрактное “рис” не особо позволяло понять, что именно имела ввиду Мико — белый рис, коричневый, длинный или короткий. Вельзевул растерянно стояла перед стеллажом, пока Скарамучча ей не подсказал, что они обычно берут тот, что на нижней полке. — А почему именно его? — Мы бедные, — пожал плечами мальчик. — Точно, я запомню, — пообещала Вельзевула. — Да уж, тяжело об этом забыть, — протянул Скарамучча. У холодильника с куриными окорочками Вельзевул не пришлось долго думать и она быстро заметила упаковку с почти истекшим сроком годности, но по акции. — Женщина, уступите старшим! Вельзевул даже не успевает оглянуться, как курицу у нее из-под носа уводит какая-то слишком шустрая для своего преклонного возраста старушка. — Ну вообще-то я ее первая увидела, — замечает демоница. — И что?! — возмущается женщина, — Ты молодая, у тебя нет права… Вельзевул выслушивает тираду о том, какая ужасная пошла молодежь и очень хочет пораньше отправить бабку на тот свет. Тем более, ей три тысячи лет, это кто еще старше. — И какой пример ты подаешь своему сыну? — продолжает нести пургу старушка, — Он тебя в старости тоже уважать не будет? — Так, послушайте, я к этой курице еще и первая потянулась, — начинает было Вельзевул. — Мамочка, — ее попытку ответить прерывает Скарамучча, мягко касаясь ее руки, — Все хорошо, я могу сегодня не есть. От такого утверждения у сварливой старушки глаза расширяются, а у Вельзевул от того, что ее только что назвали мамочкой. — В конце-концов, я уже привык редко есть после того, как папа умер на войне, — продолжает Скарамучча. — У вас папа умер на войне? — вздыхает старушка, обращаясь к Вельзевул. — Да? — неуверенно выдает Эи, чувствуя как Скарамучча легонько сжимает ее руку, — На страшной войне. — Ну ничего, я не расстраиваюсь, — продолжает мальчик, — Тот врач сказал, что я его скоро сам увижу. Вот будет здорово, да, мамочка? — Боже, извините, — пожилая женщина так же быстро кладет на место курицу, как и взяла, а затем стремительно ретируется, пряча глаза в пол. — Это что сейчас было? — шепотом спрашивает Вельзевул. — Для демона ты как-то неумело врешь, — говорит Скарамучча. Вельзевул прыскает от смеха — тут он прав, сориентировался быстрее нее. Интересно, он часто так делает? В любом случае, лгал он хорошо и у Вельзевул внутри даже зашевелилось нечто похожее на гордость. Она кладет курицу в корзину и они идут дальше. — Только не зови меня больше мамочкой, пожалуйста, — просит она, пытаясь понять в чем вообще отличие между молоком разной степени жирности. — А как мне тебя называть? — скрещивает руки на груди Скарамуччи, — Твое настоящее имя довольно нелепое. — В одном из воплощений меня звали Райден Эи, — говорит демоница, — Я тогда служила по договору инадзумскому императору, который очень хотел выиграть войну. Я была его сегуном. — Ну, это больше похоже на человеческое имя, — говорит Скарамучча.***
Остаток шоппинга прошел бы по плану, если бы Эи на самой кассе не обратила внимания на сладости. Она закинула в корзину несколько шоколадных батончиков, но Скарамучча весьма деликатно ей сказал, что вряд ли им хватит денег на все это. Вельзевул вздохнула, но довольно быстро нашла решение — вытащить из корзины весь этот хлеб, рис, курицу, молоко и прочую ерунду. Сын смотрел на нее и не мог понять, она то ли гений, то ли сумасшедшая, но почему-то останавливать не стал. — Ну вот, есть мы семеро, — объясняла она ему адскую иерархию пока они поднимались на лифте обратно в квартиру, — Я, Моракс, Фокалор, Барбатос, Буэр… Она не успела перечислить всех, когда на нужном этаже открылись двери лифта и Вельзевул поняла, что что-то не так. В коридоре стояла Мико с ужасно уставшим видом, высокая женщина с осветленными аж до холодно светлого оттенка волосами и робкий молодой человек. — Тетушка, пожалуйста, не надо ругаться, — со стеснением он пытался достучаться до родственницы. — Чунь Юнь, а как тут не ругаться?! — она переключила фокус с Мико на племянника, — Тебя буквально затопили, ты пострадал, стань посмелее! — Шень Хэ, в твоем понимании “посмелее” это выдернуть меня с работы и наорать? — спросила Мико. — Ты его затопила! — напомнила женщина. — А что тут происходит? — шепотом спросила Вельзевул, понимая, что дегустация шоколадок откладывается. — Случилось то, что кто-то забыл закрыть воду в нашей ванной, — сквозь зубы проговорила Мико, — Поэтому мы залили соседей снизу. Вельзевул накрывает осознание, что чувство, что она забыла что-то важное, пришло к ней не зря, едва они закрыли входную дверь. — Ждите судебный иск и счет за компенсацию, — решительно говорит Шень Хэ, — Пойдем, Чунь Юнь. Юноша неловко семенит за тетей, своим потерянным взглядом показывая, что лучше бы сидел затопленной, чем участвовал в ссоре с соседями. Мико смотрит им вслед, вздыхает и заходит в квартиру. — Как вы могли забыть выключить воду?! — взрывается Мико, едва они втроем переступают порог квартиры, — Ты что, совсем безголовая?! Вельзевул чувствует ужасную внутреннюю боль. Несоблюдение условий договора. Она пока не понимает, проявила ли она себя сейчас как плохой родитель или партнер. Наверное, как плохой исполнитель. — Я просто… — Что “просто”?! — восклицает Мико, — Мне теперь придется залезть в кредит, выплачивать его, а я еще хотела начать откладывать Скарамучче на колледж! — Я не хочу в колледж, — вставляет мальчик. Обе женщины игнорируют это пожелание, продолжая сверлить друг друга взглядами. Мико злобным, Эи непонимающим. — Это что? — спрашивает Мико, обращая внимание на полный пакет из супермаркета. — Это я сходила в магазин, — тихо проговаривает Вельзевул. — Ты хоть купила продукты из списка? — интересуется девушка. — Почти… Когда Мико узнает, что вместо нормальной еды ее личный демон все спустил на сладости, она просто взрывается. Девушка жалеет, что вообще заключила этот чертов договор, потому что вместо второго взрослого в ее семье, кажется, появился еще один ребенок. Ее несет и на грани истерики Мико сообщает, что вообще-то не печатает деньги и ее сегодня выдернули с работы. — А ты не можешь, ну, найти работу, где больше платят? — робко предлагает Вельзевул. Мико аж воздух ртом хватает от такого гениального предложения. Она пару секунд смотрит на Вельзевул и понимает, что та совершенно серьезно. — Вау, спасибо! — восклицает Мико, — Сейчас уволюсь и стану СЕО корпорации, буду грести миллионы! И как я раньше не догадалась! — А что, так нельзя? — поняла абсурдность своего предложения Вельзевул. — Конечно нет! — Почему? — Ну, не знаю, — пожимает плечами Мико, заводясь еще сильнее от таких глупых вопросов, — Может потому что какой-то черт придумал капитализм, в котором бедные беднеют, богатые богатеют, а страдают в итоге все?! Они продолжают ругаться, если руганью можно назвать жалобы на тяжелую жизнь с одной стороны и тотальное отсутствие эмпатии с другой. — Мам, — внезапно вступает Скарамучча, к его удивлению, отзываются обе, — Не надо кричать. Это я виноват, что мы затопили соседей. Я хотел посмеяться и чуть не утопил Вельзевул. Но я перед ней извинился. — Это правда, — кивает демоница. — И сладости я попросил купить, — продолжает мальчик, — Это была моя идея, прости. Взгляд Мико немного смягчается, а Вельзевул понимает, что теперь в долгу перед этим ребенком. Что же, теперь у нее еще и второй, в этот раз негласный, договор. — Черт с вами, — вздыхает Мико, — Мне еще надо сделать уборку в ванной, там полный хаос после потопа. Вы же больше ничего не натворили сегодня? — Обманули бабушку, — призналась на всякий случай Вельзевул. — И стреляли молнией, — добавляет Скарамучча. Мико было хочет спросить, но машет на них рукой и уходит. Наверное, к лучшему будет, если она не станет забивать себе голову еще и этими проблемами. На уборку в ванной уходит пара часов и вернуться на работу она не успеет. Теперь надо думать, что можно приготовить из тех продуктов, которые остались в холодильнике, а еще где взять денег, чтобы выплатить компенсацию соседям. Из ванной Мико выходит взъерошенная и взмокшая, жалея о том, что пошла на сделку с Вельзевул. Может, ее еще не поздно расторгнуть? С этими мыслями она заходит на кухню и видит саму демоницу, сидящую за столом. Разве что, не такую уверенную как обычно. Перед ней на столе из шоколадных батончиков выложено слово. — “Прост”? — читает Мико. — Должно было быть “прости”, — объясняет Вельзевул, — Но я съела несколько и мне не хватило шоколадок. Мико настолько устала, что ей становится смешно от абсурдности ситуации. Злобы и горечи в ней уже точно не осталось. Она дошла до того состояния, когда можешь реагировать только смехом, а то сойдешь с ума. Подумать только, у нее на кухне сидит демон и кается с помощью “прост” из шоколадок. — Давай я завтра схожу к вашим соседям и попытаюсь договориться, что мы не будем платить компенсацию, — предлагает Вельзевул. — Как ты это сделаешь? — приподнимает брови Мико. — Умею убеждать, — пожимает женщина плечами, — Тебя же убедила отдать мне девственность и душу. — Ты говорила, что вы еще принимаете первенцев. — Первенца можешь оставить. Теперь уже они обе смеются. — Ладно, но не думай, что я тебя прощаю, — говорит Мико, — Сегодня спишь на полу. — Я лучше на потолке, — говорит Вельзевул и Мико сначала кажется, что она шутит, но на следующее утро на потолке действительно видит женское тело.