***
Мико, на самом-то деле любила свою работу. В небольшом книжном магазине, скрытом среди улочек города, царит особая атмосфера, полная художественной магии. При входе в магазин, дверь скрипит, будто внушая чувство важности этого места. Как только посетитель переступает порог, его окружает ощущение непостижимого мира слов и волшебства. Внутри просторного помещения, полки раскинуты до самого потолка, их поверхность гнется под тяжестью сотен и тысяч книг. Старинные тома в твердых переплетах, их шкуры потертые временем, словно хранят мудрость и тайны прошлого. В воздухе витает аромат старых страниц и древних историй, создавая атмосферу исторических путешествий и вечности. Посетители магазина, углубленные в свои поиски, ласкают пальцами переплеты книг, словно гладя их, будто древних друзей. Некоторые разговаривают шепотом, словно тайные обсуждения загадок и загадочных происшествий. В этом уютном книжном убежище люди ищут покоя и вдохновения, они переносятся во времена и миры, существующие только между строк. Тусклый свет, проникающий из старых люстр, создает игру теней, придавая магии источник света и уюта. Мягкие кожаные кресла и удобные диваны приглашают посетителей забыться в мире фантазий, приключений и чарующих рассказов. Звон чашек, наполняющий пространство, напоминает о том, что здесь также можно остановиться на чашечку чая и насладиться поэтической атмосферой и литературными разговорами. Время теряет свою силу в этом уголке. Маленький книжный магазин становится местом, где каждый человек может открыть дверь в мир фантазий и неизведанных историй. Здесь нет спешки, и часы словно останавливаются, даруя возможность утонуть в бесконечных возможностях и выбрать свою историю. Здесь Мико чувствовала себя особенно. Отчасти поэтому она и не просила Вельзевул своими магическими силами наколдовать им кучу денег, чтобы больше никогда не работать. Конечно, такая идея пришла ей в голову в первую очередь, но взвесив все, Мико отказалась от этого пути. Он казался самым простым и оттого бессмысленным. Да, работа была тяжелой и платили немного, но девушка ощущала свою значимость. Этого ей не хватало. А на демона, подписавшего с тобой договор, не грех скинуть домашние обязанности. Только вот Вельзевул продолжала терпеть в этом неудачи, поэтому они оба со Скарамуччей были наказаны тем, что помогали Мико на работе. — Меня бы здесь не было, если бы не ты, — проворчал мальчик, протягивая Вельзевул очередной пыльный том. — Это была твоя идея попросить Моракса создать банк, чтобы ты мог его ограбить, — напомнила демоница. — Это же логично, полиция бы не приехала в банк, о существовании которого они не знали, — сказал Скарамучча. — Так или иначе, Мико эта идея не понравилась, — пожала плечами Вельзевул, — И вообще, проще ограбить настоящий банк и попросить Фокалор тебя отмазать. Скарамучча терпеть не мог этот дурацкий книжный. При входе, дверь скрипит, будто предупреждая о том, что внутри тебя ожидает нечто неуютное и устаревшее. Через порог попадаешь в мрачное пространство, где атмосфера сырая и давящая. На полках, покрытых слоем пыли, лежат старые, никому не нужные книги. Их измятые переплеты и истлевшие страницы не вдохновляют, а вызывают лишь ощущение забытости и безысходности. Скользя пальцами по корешкам, будто трогаешь трупы покойников, словно все здесь погружено в последний акт умирающего мира слов. Время в этом месте стоит на месте, словно мертвая точка, где каждая секунда кажется вечностью. — Солнце еще высоко! — прикрикнула Мико из-за прилавка, заметив, что ее жена и сын отвлеклись на разговорчики. Вообще-то она их любила. В глубине своего сердца она питала нежность и привязанность к ним. Ну, к Скарамучче-то точно. Было жутко стать тем родителем, про которого говорят, что они любят своих детей, но по-своему. В этом по-своему обычно скрывались синяки, недопонимания и токсичная забота, приправленная «но я же хочу как лучше». Вельзевул как раз любила сына «по-своему». Мико не могла точно понять, это потому что она не способна к любви в человеческом понимании или даже будь она простой смертной, Скарамучча удостаивался бы от нее лишь снисхождения. Она выполняла его просьбы и вроде была рядом, в отличие от предыдущих лет, но будто избегала прямых контактов, никогда не инициировала разговор и всячески сторонилась касаний. Было печально видеть, как Скарамучча иногда тянет к матери руку, но та отстраняется. Может быть, это был Стокгольмский синдром, но Мико довольно сильно умиляла ее адская жена и их демонический ребенок. Особенно видеть, как они сидят на деревянном полу в одинаковых позах и с абсолютно идентичными выражениями страдания на лицах, перебирают ее книги. Независимо от того, какие трудности или разногласия возникали, она всегда находила способ видеть их доброту, красоту и уникальность. Да, доброту. В своем странноватом виде, но она в них обоих была. По крайней мере, Вельзевул успешно проявляла эту самую доброту в своих неуклюжих завтраках в постель, пусть и по контракту. Мико же было приятно, а это главное. Со Скарамуччей было чуть интереснее, но он и в этом был похож на Вельзевул. Он сам косячил, но зато как старательно пытался устранять последствия своих шалостей. Будто говорил: «Да, я очень плохой ребенок, но смотрите, как я стараюсь, и любите таким, какой я есть». Даже если внешние обстоятельства или негативные эмоции заставляли ее сомневаться, она не могла отрицать свои искренние чувства к ним. Она видела красоту в каждом из них, даже в их недостатках и несовершенствах. Ценила их индивидуальность и уникальность, понимая, что каждый из них приносил в ее жизнь что-то особенное и неповторимое. Да, в этих двоих суммарно была всего половинка человека, а все остальное демоническое, но Мико это вполне устраивало. Все трудности и несогласия казались малозначительными рядом с тем чувством, которое Мико испытывала, когда возвращалась к ним домой и они праздновали то, что у Вельзевул получилось не спалить ужин. В конце концов, она осознавала, что любовь к ним — это часть ее самой. Да, наверное то, что первой, кого Мико назвала партнером, стала демоница, что-то говорит о ней в первую очередь. Как и то, что она решила оставить ребенка, рожденного от этого союза.***
— Мико? — от работы девушку отвлек бархатистый мужской голос, — Яэ Мико? Когда мужчина зашел в магазин, его появление мгновенно притянуло внимание, но Мико была слишком занята кассой, да и тот сперва не взглянул на нее. Он был высокого роста, уверен в себе, с превосходной осанкой и изысканным вкусом в одежде. Он был одет в тщательно подобранный костюм из дорогих тканей, с безупречным кроем, который подчеркивал его статус и богатство. Подходя к полкам с книгами, его глаза загорелись интересом и любознательностью. Он был окружен атмосферой утонченности и элегантности. Он пристально рассматривал каждую книгу, читал обложки и описания, будто искал что-то особенное. Нужной книгой оказывается всего лишь сборник рецептов. Мико быстро его осматривает и, к счастью, это не книга по алхимии, которые в последнее время у нее берут слишком часто. — Мико, мы с тобой сто лет не виделись, — говорит мужчина и заставляет ее вылезти из своих мыслей. — Аято? — девушка поднимает взгляд и не может поверить своим глазам. В последний раз они виделись на выпускном. Камисато держал ее волосы, пока она блевала в туалете. Возможно, на тот момент она уже была беременна, но сейчас девушка не хочет об этом задумываться. Они с Аято были близкими друзьями, несмотря на пропасть в социальном положении. Для многих было удивительно даже не то, что отец Камисато решил отдать сына в обычную школу, а не баловать частными интернатами, но то, что наследник богатой семьи сдружился с аутсайдершей. По правде говоря, у Мико больше особо и не было друзей из-за ее непростого характера. Только у Аято было достаточно достоинства, чтобы выносить ее попытки самоутвердиться. После встречи с Вельзевул и беременности, Мико прервала общение со всеми, кто когда-то был в ее жизни. С Аято, к сожалению, тоже. Интересно, можно будет обвинить Вельзевул и Скарамуччу в том, что она лишилась лучшего друга? Можно ли считать, что она променяла его на них? Не очень равноценный обмен получается. — Как тебя вообще сюда занесло? — спросила Мико. Она хоть и считала свое место работы весьма уютным, но это явно не то место, куда мог буднично зайти человек уровня Камисато Аято. — На машине колесо спустило, — объяснил мужчина. — О, тут неподалеку есть автосервис, — подсказала Мико. — Нет, все в порядке, водитель уже меняет колесо, — улыбнулся Аято, — А я решил прогуляться, пока он занят. — Точно, личный водитель, — кивнула девушка, — Тебе нужен пакетик? Он стоит двести моры, потянешь? Аято смеется и замечает, что Мико со школьной скамьи ни капли не изменилась. Он рассказывает, что успел закончить университет и сейчас занимается семейным бизнесом. Мико знала, что настанет ее очередь рассказывать о делах, и, если честно, было страшновато.***
— А почему она так сильно обрадовалась, когда увидела этого мужика? Вельзевул так яростно шептала, что чуть не обожгла Скарамучче ухо. Тот глянул в сторону Мико и увидел причину демонической злости. — Кажется, это ее школьный друг, — нахмурился мальчик, вспоминая старые фотографии Мико. — Точно друг? — снова зашептала Вельзевул. — Ну, если он ей не друг, то у нее друзей вовсе не было, — пожал плечами Скарамучча. Вельзевул свела брови к переносице и впервые за всю свою долгую жизнь ощутила внутри странное чувство. Какой-то ядовитый коктейль эмоций, который окутал ее тяжелым покрывалом недовольства и горечи. Ощущение постепенно росло, пока демоница разглядывала Мико и Аято. Оно перекрыло ее разум, будто крепко сжимая ее сердце (или то, что было вместо него). Как будто кто-то ткнул Вельзевул в лицо ее слабостями и недостатками. — Ты что, покраснела? — заметил Скарамучча. — Я? — переспросила Вельзевул, искренне удивившись, — Просто когда мы с ней впервые увиделись спустя долгое время, она так сильно не радовалась. — Может, потому что ты ее обрюхатила и свалила? — высказал догадку мальчик. У Вельзевул внутри и без саркастичных комментариев скользила капризная тень и окутывала ее неразборчивыми эмоциями. Какая-то странная смесь тревоги, зависти и боли. Демоница вдруг почувствовала себя очень уязвимой, и эта эмоция заставила ее искать несуществующие знаки в том, как Мико улыбалась Камисато. В ее голове вдруг появилась картина мнимой угрозы, размывая четкость реальности и увеличивая мелкие детали. Вельзевул хотелось наблюдать каждое слово, жест или взгляд Мико, искать скрытые значения и тайные намерения. — Хватит, — из потока мыслей Вельзевул выдергивает детский голос. Она не любила, когда Скарамучча брал ее за руку, поэтому, усвоив старые уроки, он уцепился за рукав ее рубашки. Ему довольно страшно прикасаться к матери, ведь он чувствует исходящую от нее ауру, но и завершить неосознанно начатое он не мог ей позволить. Над головой у Аято заискрила лампа, как только он привлек внимание Вельзевул. Еще бы чуть-чуть и Мико бы лишилась единственного друга. — Он может быть нам полезен, — сказал Скарамучча, чтобы не показаться матери слишком гуманным. — Чем это? — фыркнула Вельзевул. — Ну, ты же не можешь наколдовать нам денег, пока у тебя не попросят по контракту, — вспомнил Скарамучча, — А он богатый. — Как ты это понял? — Он же взял пакетик, — закатил глаза Скарамучча, — Вообще-то, он может быть нам полезен, у меня как раз возникла идея…***
— У вас тут что, эксплуатируют детский труд? — заметил Аято, глядя на мальчика, который перешептывался, судя по ужасному сходству, с матерью. — Нет, все в порядке, это мой ребенок, — махнула рукой Мико, и лишь потом поймала удивленный взгляд Камисато, — Ну, в смысле, я его не эксплуатирую, они просто оба накосячили и мы… — Серьезно? У тебя есть ребенок? — Аято аж раскрывает глаза от изумления. — Ага, — кивает Яэ. — Охуеть, — выдает Камисато, а потом бьет себя по губам. — Все нормально, не думаю, что он тебя слышал, — говорит Мико. — Я все слышал! — уведомляет Скарамучча, хотя сидит в дальнем углу магазина. Мико потирает лоб и, не видя другого выхода, машет рукой, чтобы мальчик подошел к ней. Вельзевул делает вид, будто ничего не замечает, но Мико подзывает и ее. Девушка роняет что-то вроде: «Давайте я вас познакомлю» и заставляет Скарамуччу вежливо поздороваться и представиться. — А это моя жена, Эи, — говорит Мико, как ни в чем не бывало. У демоницы в этот момент от одного только слова в голове смешалась целая буря эмоций. Волнение, трепет, страх, тревога. Где-то на фоне даже мелькнула гордость, но не понятно от чего. — Приятно познакомиться, — кивнул Аято с легкой полуулыбкой, — Я рад, что Мико нашла своего человека. Да, конечно, человека. — Мне тоже, — выдавила из себя улыбку Вельзевул. — Пора бежать, — Камисато отвлекся на уведомление в телефоне, — Рад был тебя увидеть, Мико, буду заходить еще! Аято откланялся, оставив в маленьком книжном лишь шлейф своего дорогого парфюма. Он без колебаний расплатился крупной суммой наличных. Его действия были полны щедрости и беззаботности, как будто деньги никогда не были для него проблемой. «Он больше никогда сюда не зайдет», — подумала Мико.***
Вельзевул никогда не испытывала то, что смертные называют отдыхом после тяжелого рабочего дня. Возможно, странное чувство гармонии и удовлетворения вызвано именно этим. Демоница никак не могла понять, что же поменялось после их с Мико тантрической связи и того, как девушка назвала ее женой. — Передай салфетки, пожалуйста, — просит Мико. Вельзевул поднимает взгляд на девушку, берет бумажное полотенце с журнального столика и передает Яэ. Сегодня все как обычно — они втроем сидят на диване, смотрят какое-то глупое реалити-шоу по телевизору, а Скарамучча вставляет свои слишком саркастичные для ребенка комментарии. Но что-то изменилось. — Почему ты назвала меня женой при своем друге? — спросила Вельзевул. — Потому что это звучит лучше, чем «демон, с которым я заключила контракт», — равнодушно объясняет Мико, — К тому же, у меня ребенок, который выглядит как твой маленький мужской клон. Аято из довольно консервативной семьи, где сначала люди женятся, а потом рожают детей. Эмоции Аято от того, что Мико сожительствует, не обменявшись кольцами, с демоном, было даже страшно представить. Если они и продолжат общение, Мико ни за что в жизни не расскажет ему правды о Вельзевул и не познакомит со всем адским табором. Ну, может, только если Барбатос не пригласит их на какую-нибудь винную дегустацию. — Рождение вне брака это не самое страшное, что случилось в моей жизни, — влез в разговор Скарамучча. — И что же самое страшное? — поинтересовалась Мико. — Просто рождение, — обронил мальчик. Вельзевул наблюдала за вялой перебранкой. В какой-то момент она поняла, что у Мико и Скарамуччи не такая уж большая разница в возрасте и это было очень заметно. Почему-то, именно слушая обмен колкостями, Вельзевул почувствовала, как напряжение плавно сходит с ее плеч, как будто тело и мысли сбрасывают бремя. Обычно свечи зажигали ей во славу, но сейчас Вельзевул была бы и сама не против зажечь какую-нибудь лавандовую. Кажется, у них в ванной как раз стояла одна. — Да, Аято, — умиротворение прерывает телефонный звонок, на который Мико тут же отвечает. Вельзевул чувствует, как ее спокойствие снова нарушено, а изнутри все сжимает странное чувство. В груди поселяется какая-то гнетущая тяжесть, невольно заставляющая Вельзевул сравнить себя с Камисато. Была одна вещь, в которой демоница явно не могла с ним соревноваться — он был таким же смертным, как Мико, был способен испытывать тот же спектр чувств и говорить с ней на одном языке. Вельзевул же даже не могла подобрать подходящее слово, чтобы описать свои ощущения. — Ты где взял мой номер? — спрашивает Мико, — У моего работодателя? В смысле ты теперь мой работодатель?! Мико говорит по телефону еще несколько минут, а потом в шоке кладет трубку. Вельзевул все еще сидит, надув губы, а Скарамучча не проявляет вообще никакого интереса к Мико и ее удивлению. — Аято выкупил книжный магазин, — делится она. — Зачем? — спросила Вельзевул, — Он же не выкупил тебя тоже? На Земле же больше такие правила не работают? — Ты про рабство? — уточнил Скарамучча, — Аято похож на человека, у которого могут быть рабы. — Он сказал, что ему понравился книжный, но условия там могли бы быть получше, и он как раз присматривался к какому-нибудь малому бизнесу, чтобы выкупить, — начала сбивчиво рассказывать Мико. Да, оказывается, есть люди, которые вместо того, чтобы почаще захаживать в понравившееся место, могут его просто купить. И еще есть Буэр, которая даже самого маленького и несмышленого ребенка способна научить проникать в головы смертных, и дети, которые игнорируют предупреждение: «Пожалуйста, используй это только в самых крайних случаях». Если уж Мико не просит Вельзевул напрямую улучшить их материальное положение, это можно сделать и окольными путями, а демоница пусть и дальше учится жарить блинчики, раз она такая бесполезная, думал Скарамучча. — А он поднимет тебе зарплату? — спросил мальчик.