Тот, кто гасит свет

Если и было на свете что-то, что угнетало его больше, чем собственный цинизм, так это то, что сплошь и рядом этот самый цинизм оказывался менее циничным, чем реальная жизнь. Терри Пратчетт

Первым делом в Мэпл Сити и в Хармони Хилл организовали поиски. Сначала прочесывали территорию школы усилиями полиции и персонала старшей и средней школ. К полуночи радиус поисков расширился и захватил прилегающие районы. Частная школа Мэпл Сити, по сравнению с образовательными учреждениями Хармони Хилл, считалась более продвинутой и перспективной. Именно поэтому сюда стремились направить своих детей многие родители из Хармони Хилл, а не слишком жесткие требования отбора учащихся способствовали этому. Территория у средней и старшей школ была единой и достаточно обширной, благодаря тому, что расположены они были у самой городской черты. То есть в буквальном смысле: северная и северо-западная ограда территории граничила с простирающимся до горизонта холмами, уже начинающими выгорать под знойными лучами апрельского солнца. К прочесыванию местности подключились отряды волонтеров и добровольцев из числа родителей и местных жителей. Родители Калеба и Лиама присоединились к поискам, поэтому решено было оставить детей в Ашхаусе, под присмотром Джейдена. Там я с ними и познакомилась: и с детьми, одноклассниками исчезнувшей девочки, и с «здравствуйте, можете называть меня Джейден». Хотя это не входило в мои планы, но бывают такие ситуации, когда планы приходится поменять. Например, когда на твой телефон поздним вечером приходит вызов от давнего знакомца. Хотя, давайте, расскажу по порядку? С Ксавьером Блэкхёрстом я познакомилась давным-давно. Я тогда только начинала свой путь в ФБР и мне повезло сразу попасть под руководство очень крутого агента: Вирджинии Дэвис было хорошо под сорок, и за ней числилась череда хороших и громких расследований. При этом она умудрялась сохранить не только бульдожью хватку, но и остроту ума, и принципиальность. Провал в её карьере был только один — зато крайне болезненный — дело Кастель-Терони. В сгоревшем доме Джеймса Терони погиб не только он сам и его четырехлетний сын, но и двое агентов, осуществлявших прикрытие. Один из агентов был мужем железной Джинни. Как видите, это стало очень личным делом для специального агента Вирджинии. Вдову Джеймса нашли очень быстро, точнее — она сама вышла на связь. Изабелла Кастель-Терони находилась под опекой всесильного Этьена Блэкхёрста, который заодно являлся и подельником её мужа по своим преступным делишкам. Джинни чуть не зубами была готова грызть камни замка, но все оказалось впустую: в ночь нападения Беллы не было дома, а от ее готовности свидетельствовать против родственников погибшего мужа и его.., назовем это «приятеля», и след простыл. Кроме того, Белла находилась в крайне нестабильном психическом состоянии. Мы так и не смогли вытащить ее из замка. Никто не смог. Юристы Блэкхёрста, возглавляемые его личным секретарем и правой рукой, вцепились не на шутку. Дело Кастель-Терони развалилось у нас на глазах, оставив двух мертвых агентов и покойного Джеймса. А, ну да, еще Габриэля Терони, четырех лет от роду. Тоже мертвого. Мертвее не бывает. Мы носом землю рыли, только все попусту: Этьен припрятал хвосты, а документы, собранные Джеймсом, как мы считали, оказались в его руках путеводными клубочками. Спустя четырнадцать лет Изабелла Кастель-Терони бесславно почила в стенах психиатрической лечебницы, а еще через два года на связь с Вирджинией вышел… Ксавьер Блэкхёрст — старший и единственный сын Этьена. Как сейчас помню: перед тем, как мы вошли в переговорку, где нас дожидался молодой волк, Джинни меня предупредила: «Подбери слюни, девочка, и помни, что яблоко от яблони падает рядочком. У этого сукина сына, наверняка, свой интерес, что бы он ни вещал». Семь лет назад, но я помню слово в слово! А вот когда мы вошли в переговорную комнату тем самым днем — все напутствия из головы вылетели: Ксавьеру было всего двадцать, но он уже тогда был красив, как молодой бог. И, чертов подлец, знал в чем его сила. Одетый, как с обложки модного журнала, пахнувший деньгами и властью своего отца, молодой альфа-самец, вошедший в силу, он хотел нас. Точнее, хотел нашими руками выгрести жар. Сукин сын улыбался нам с Джинни так, что я могла забыть и собственное имя. Встал, как только мы вошли, дождался, пока мы сядем, и сам сел только после этого. Безупречные манеры, сексуальность, гипнотический взгляд и голос, от которого меня бросало то в жар, то в холод... Он принес нам документы... К концу встречи мои руки дрожали, а Вирджиния готова была разреветься. Так что только через пару часов мы сообразили, что документы касались лишь его отца. Вот тогда я и вспомнила, что «у этого сукина сына свой интерес». Так оно и было. Ему нельзя было верить. Умудрившись ни разу не солгать, Ксавьер, мать его, Блэкхёрст скрыл добрую половину всей правды. А потом еще кусок умудрился продать газетчикам! Это — чтобы мы быстрее шевелились. В следующий раз мы встретились после рождества. В самом замке Блэкхёрст. Это было то еще приключение. В тот день он выглядел гораздо хуже: разбитые губы, синяки на высоких скулах, едва стоявший на ногах и такой бледный, что, казалось, он не умирает только из принципа. Но все те же несгибаемая воля и упрямство. Тот же непроницаемый взгляд, выворачивавший душу наизнанку. Все в замке обращались к нему не иначе, как «волк», и я понимаю почему. ФБР и полиции он оказывал содействие во всем. Во всем сотрудничал. И ни разу не коснулся темы Терони. До сих пор как вспомню — слышу, как Вирджиния то орет, то скрежещет зубами. Впустую... Он сдал всех подельников отца, опознал труп Ниваля, рассказал об инциденте с видео... Не рассказал только о Терони. Хотя, может, еще о чем-то умолчал, а мы просто не знали о чем спрашивать? А потом мы нашли эту его сестру. По лестнице в башню с выломанной дверью, я поднималась перед ним — четко помню. А в башне Ксавьер оказался первым. Не по протоколу. Сумеречный свет звенел и кружился, и он подходил к сестре медленно, словно шел по дну бассейна. Говорил и говорил мягким шелковистым шепотом, будившим "бабочек". На мелкую дикарку не подействовало — у нее случился приступ, а затем она вытянулась в судороге и обмякла на руках брата. Я поехала с ними в больницу и не отходила от нашего ценного, но такого ненадежного свидетеля ни на шаг. И, пожалуй, тогда я и могла изменить свое мнение: он был больным, уставшим, измученным, но не сломленным. И у нас была одна цель: мы оба хотели, чтобы Этьен Блэкхёрст до конца своей жизни смотрел на небо сквозь решетку. Что ж, кому-то дается все, чего бы он ни пожелал. Этьен Блэкхёрст умер в тюрьме через полгода, накануне сделки с прокурором, обеспечивающей ему право на домашний арест до суда. В документах причиной смерти указана передозировка. Только вот старый волк не употреблял. Мы все знаем, что произошло. Только доказать этого никто так и не смог. Молодой дьявол в костюме на заказ просочился сквозь наши пальцы и ушел в песок. Вирджиния Дэвис закончила дело Блэкхёрста и продолжила свой крестовый поход против организованной преступности. Не сомневаюсь, что она до сих пор присматривает за младшим Блэкхёрстом. Ждет день, когда он сделает один-единственный неосторожный шаг, чтобы вцепиться в его горло. А вот я после того дела пошла своим путем: последние шесть лет я занимаюсь расследованиями серийных убийств и похищениями. Но только в служебное время. Сегодня я в отпуске: приехала на свадьбу сестры, два года назад обосновавшейся в этой унылой глуши, и решила чуть больше времени провести с семьей. Именно этим и занималась, когда мне позвонили из прошлого.       — Специальный агент Конрад? Полагаю, Вы ещё работаете в ФБР, Стефани? Это Ксавьер Блэкхёрст, — мог бы и не представляться. Этот голос преследовал меня во снах, и далеко не все они были кошмарами. — Я хотел бы пригласить Вас в гости. Сегодня. Сейчас. Я не смогла сказать ему «нет». Похоже, не только ФБР присматривало за молодым волком. Как говорится, бездна тоже присматривает за тобой. Узнать и Ксавьера, и его чудовищный внедорожник было просто. Он припарковался прямо напротив дома, даже не потрудившись сделать вид, что не знал, где меня искать. Что ж, эти семь лет пошли ему на пользу: все такой же гипнотически красивый, он стал выглядеть взрослее, да и новая прическа шла ему куда больше. Я автоматически отметила его рост и примерный вес, словно заполняла формуляр ориентировки. Не могла про себя не отметить и то, что впервые за время нашего знакомства увидела его запястья. Увидела и поморщилась против воли: кто мог бы подумать, что этот холеный подтянутый красавец любитель жестких игр. Заметив мое выражение лица, он только лениво и дразняще улыбнулся, а потом обошел машину и галатно открыл мне дверь. Я уступила: если волк хочет вести в этом танце, пусть делает первый ход. Во время поездки я и узнала о пропавшей девочке, о том, что организованы поиски и о том, что он сам планирует принять в них участие, поскольку хорошо ориентируется на местности (ага, а еще потому, что отлично манипулирует, зачеркнуто, авторитетен среди горожан). Мне отводилась роль человека, которому он доверяет (читай: агент ФБР с оружием). Поэтому он просит (да конечно, как будто, я уже не сижу в его машине на полдороги в Хармони Хилл) меня остаться с его сестрой. С Тэмми... Девочка из запертой комнаты... Очень интересно...       — Ты же понимаешь, что я в отпуске? — я смотрю на его профиль, чуть склонив голову. — И я вообще не имею отношения ко всему этому делу с пропажей.       — Разумеется, понимаю, агент Конрад, — он снова усмехается, позволяя увидеть чуть выступающие длинные клыки. — Я не стал бы злоупотреблять нашим знакомством, но переживаю за сестру и ее друзей.       — Я не нянька твоим детям, Блэкхёрст, — за этой грубостью я прячу невольное смущение.       — Этого и не нужно, — он не отводит взгляда от темной дороги, но кажется… кажется, что черные стекла его глаз всверливаются в затылок — с ними будут и другие… взрослые: мой партнер Джейден и детский психолог Камилла Сувуер.       — Ого. И я-то тогда зачем? Не слишком ли много взрослых для троих одиннадцатилеток?       — Не слишком. Во-первых, с ними не будет ни меня, ни Тайлина. Вы не знакомы с Таем, агент, но я ему абсолютно доверяю. Во-вторых, на время поисковых мероприятий улица практически опустеет: почти все соседи так или иначе знакомы с семьей Мелоди — пропавшей девочки. Они все хотят помочь. В третьих, — он наконец отвлекся от дороги и бросил на меня совершенно невинный взгляд, — я очень рассчитываю на Вашу скорость реакции, если придется принимать нестандартные решения. И на Ваш пистолет.       — А что, есть какие-то основания ожидать что-то подобное? — я несколько напряглась, особенно учитывая, что, разумеется, никакого пистолета я не брала.       — Нет. Я просто исхожу из худших опасений. Возьмите в бардачке оружие. На всякий случай. О глоке, который был зарегистрирован на Блэкхёрста- младшего, я была осведомлена. Так что хоть здесь для меня не было никакого сюрприза. В доме человека, который близко дружит с преступными синдикатами, лучше иметь при себе ствол. И лучше, если этот ствол не будет иметь к тебе прямого отношения. На всякий случай. Хармони Хилл похож на город в осаде: вдоль трассы, пуповиной связавшей Мэпл Сити и Хармони, непрерывной цепочкой стоят машины, и к ним подъезжают все новые и новые седаны, хетчбеки, пикапы, семейные минивенчики и с полдесятка мотоциклов, приткнувшихся как попало. Группки людей разбирают карты, получают указания, переодеваются, натягивая светоотражающие жилеты. Вереницы фонариков судорожно рыщут среди чернеющих кустов. В городе покрупнее масштаб был бы поменьше. В городе покрупнее — в Бостоне, Детройте или Сиэттле — каждый день может пропадать по девочке. В одиннадцать лет они могут загоститься у подруги, разбить телефон, могут просто демонстрировать характер, прячась от строгих родителей. Статистика говорит: девяносто процентов пропавших подростков вернутся домой сами спустя несколько часов. А остальные десять? Я бросила смотреть в окно и снова сосредоточилась на своем водителе. Ксавьер спокоен, в уголках губ прячется усмешка. Раньше ее не было. Одет куда менее официально — ему дальше идти с поисковым отрядом, так что выбор разумного взрослого — плотная толстовка и качественные свободные джинсы. Я, конечно, взялась бы прикидывать стоимость, но и без того вижу, что это вам не сетевой магазин. В этой-то дыре. На безымянном пальце левой руки то же самое кольцо, что я всегда помнила: литая оскаленная морда волка. Кровь и ярость. Порывшись в памяти, вспомнила цитату, ах черт, простите, девиз — "Побеждай или умри". В замке висел щит с этой пастью и этими словами. Только на латыни, конечно. Расстался с родом, но не с памятью? Что еще ты притащил в свою новую жизнь из жизни старой, волк? На подъездной дорожке к огромному городскому особняку Ксавьера, я откинула зеркальце, чтобы поправить слегка поплывший макияж. Волосы, длинные и светлые, — предмет моей особой тайной гордости — скрутила в узел на затылке. Затем беглым взглядом окинула пространство, прощупывая уязвимые места. Их полно: это городской дом, а не крепость. Огромное пространство лужайки пухнет цветущими стогами декоративных растений, над ними плывет, словно корабль, трехэтажный стильный дом. Современный и лаконичный, совсем не похожий на пафосный замок отца. На пороге Ашхауса нас встретил Джейден. Я сразу поняла, кто он такой, и была несколько разочарована: паренек оказался смазливым, но несколько простоватым для Ксавьера: олений взгляд огромных серых глаз, пепельный блонд растрепанных волос, довольно хрупкое телосложение, средний рост и лет двадцать на вид. Я ожидала не совсем этого. Тонкая футболка-поло с вышитым силуэтом крошечного крокодильчика, светлые джинсы, цепочка от ремня до кармана — немного даже по-детски, ремешки узких кожаных браслетов, на мордочке слева два едва заметных шрама: над хвостиком брови и под глазом. Ничего особенного. Таких пруд пруди в любом городе, да хоть в Хармони Хилл. Признаться, рассчитывала увидеть рокового красавца под стать лунной грации волка из Блэкхёрста. Или как это? — Сердцу не прикажешь? Если, конечно, у кого-то в семье Ксавьера вообще есть сердце. А если нет — чем объяснить такой мезальянс? Я дала им время поговорить, пока подгоняла кобуру глока на себя, сидя в машине. Ну а потом и услышала эту фразу: «Здравствуйте, можете называть меня Джейден». Смешной мальчишка. Поэтому ты его выбрал, а, волк? Мы остаемся в доме: трое взрослых, трое детей и пистолет. Джейден забавный; он играет роль радушного хозяина, подавая напитки, угощения, пытаясь развлечь беседой. Но меня это мало интересует. Я пока не определила, что меня может заинтересовать. Вторая взрослая среди нас — Камилла. Она детский психолог и будущая мать, месяце на шестом, примерно. Приятная, теплая и располагающая. Или это феромоны беременных так действуют на окружающих? Вокруг нее распространяется аура безопасности и спокойствия. Она — моя ровесница, может, плюс-минус два года. Шатенка, ухоженная, обручального кольца на пальце нет. Следов от него — тоже. Значит, гражданский брак? Или «ребенок для себя»? Камилла занимает детей, рассказывает про поиски, про пропавших детей, про украденных детей. Про то, как важно соблюдать осторожность и доверять родителям. Это очень важный воспитательный момент — донести информацию о том, что далеко не каждому взрослому можно доверять. Некоторым детишкам, впрочем, тоже. Я вспоминаю про нашего хозяина, настоящего, разумеется, а не его бойфренда.       — Джейден, я ведь правильно поняла, — я удобнее устраиваюсь на диване, демонстрируя обманчивую безобидность, — Ксавьер твой бойфренд? Давно вы встречаетесь?       — Довольно давно, — он мило улыбается своей трогательной и беззащитной улыбкой, но я еще не услышала ответ на вопрос. — Я уже шесть или семь лет знаком с ним. Хитрый мальчик. Мне хочется поиграть с ним — прогнуть границу и посмотреть, что за зверек скрывается под его скорлупкой. Кто там? Дикий койот или бурундук? Вежливо улыбаясь в ответ, задаю следующий вопрос:       — Как тебе Европа? — от улыбки уже начинает сводить скулы, — Признаться, я никогда не ездила туда отдыхать, но бывала на совместных учениях с Интерполом. Очень интересный опыт, но это по работе.       — Я не выезжал из страны, — он снова улыбнулся, и я засчитала себе очко: Блэкхёрст провел в Европе почти три года некоторое время назад. — А как давно вы знакомы с семьей Блэкхёрст, специальный агент Конрад?       — Я не при исполнении, так что, если не сложно, Стефани. Мы знакомы чуть больше семи лет. Я когда-то занималась делом его отца. Моя напарница вела его чуть ли не с самого начала.       — Очень трагичная история — все это, — Джейден скорбно опускает ресницы, и я отмечаю, как его пальцы нервно терзают шов декоративной подушки. Я близка. — Мы стараемся не вспоминать о ней.       — Понимаю. Рада, что Ксавьер сумел оставить это все позади. Сейчас у него красивый дом, семья — все, как он хотел. Кстати, а как дела у Алексис? Погасшая улыбка на лице моего собеседника сделала его старше — года двадцать четыре или двадцать пять. Ксавьеру.. я прикинула в уме, уже должно было исполниться двадцать семь. Или только будет? Подсчеты прервал голос Джейдена:       — Специальный агент Конрад, я был бы благодарен, если бы вы перестали считать меня дурачком, — он чуть наклоняется в мою сторону, и я удивлена этим демаршем. А еще мне чуточку смешно. — Думаю, вы прекрасно осведомлены, что Ксавьер больше не общается с сестрой. Не стоит делать вид, будто вы не в курсе.       — Из-за того инцидента в замке? Что ж, Джейден, для обычной семьи, видимость которой ты так стремишься создать, у вас здесь слишком много тем, которые лучше не задевать. Три… два… один. Бросок на его поле.       — За что Вы так не любите Ксавьера, Стефани? — Голос Джейдена звучит едва слышно еще и из-за того, что теперь он обернулся в сторону Тэмми и внимательно следит за девочкой.       — По-твоему, все на свете должны любить твоего спонсора?       — Партнеры. Мы предпочитаем оценивать наши отношения как партнерские. Усмехнувшись, я выразительно обвела рукой пространство вокруг себя, откинулась в непростительно комфортные подушки кожаного дивана.       — Сомневаюсь, что партнерские отношения состоят в том, чтобы жить за счет своего партнера.       — У меня есть свой дом.       — Ксавьер подарил? — я постаралась, чтобы мой голос звучал… ну, хотя бы мило.       — Вы не Ксавьера не любите, — стальные глаза потрясенно распахиваются. Джейдена даже качнуло назад. От меня. — Это я вам не нравлюсь! Он тут же натянуто рассмеялся, но не сумел отвлечь меня; ткнув пальцем в небо, я поняла, что попала в цель.       — Стефани, считаете, что я занимаю чужое место? Возможно, ваше?       — О, нет. Разумеется нет, что ты. Упаси нас господь от таких выводов. Предложи мне еще чаю? Теперь очередь Тэмми. Поразительно, насколько эта яркая девочка похожа и не похожа одновременно на тот комок ярости и страха. Отличный прогресс! Всего семь лет, и из Маугли получился неформальный лидер. Она хорошенькая. Далеко не такая красивая, как Алексис, конечно же, но зато в ней есть нечто неуловимое, что делает ее привлекательнее холодной сестры. Бойкая, умная, скорая на язык. В мягком бежевом домашнем костюме со своими длинными густыми волосами, собранными в два хвостика, она похожа на куколку. И даже я не могу не улыбнуться, глядя на нее. Лиам, тот из мальчиков, что помладше, бесконечно возвращается к вопросам о Мелоди — его словно заело; а вот старший, Калеб, то и дело бросает на меня настороженный и восхищенный взгляд. Он уже дважды подходил и спрашивал украдкой о том, правда ли я настоящий агент ФБР (да) и не могу ли я дать ему подержать пистолет (нет). Прикольный пацан. Надеюсь, что он не встрянет в историю с грустным финалом. Например, не втрескается по уши года через четыре в одноклассницу с фамилией Блэкхёрст. Мы разошлись примерно через час. Джейден приготовил мальчикам спальню на втором этаже, я осталась в гостевой на первом. Камилла поднялась с Тэмми. Вытянувшись после душа на чужих прохладных простынях, я прикинула время и нашла среди контактов Вирджинию Дэвис. Думаю, наступил момент, спросить какого черта Ксавьер Блэкхёрст вспомнил обо мне.