Тот, кто гасит свет

С тех пор ни один человек не переступал порога белой хижины, что стояла на горном склоне, над колдовским озером. Не заходил в нее и сам хозяин. Морег и водяной конь

Проснулась я с головной болью. Понятно, ничего другого и ждать не приходилось, денек-то вчера был на редкость длинный и дурацкий: подъем в седьмом часу, полиция, вскрытие, родители девочки, Викрам. Викрам... Желудок скрутило, глаза защипало — порыдать бы. Прореветься как следует, воя в подушку, утопить горе в слезах. Выплакать боль, рвущую сердце. Может, даже и разбить что-нибудь было бы неплохо. Но это — потом. А сначала… Сначала я найду ублюдка, сделавшего это, и отправлю его смотреть тюремные сны до конца короткой и неблагополучной жизни. Я дала себе еще пару минут, чтобы собрать волю в кулак, раскачиваясь на краю полутораспальной кровати, в комнате, выделенной в мое распоряжение Дестини Питерс. Потом отбросила сантименты и начала новый день, обещавший стать гораздо, гораздо лучше вчерашнего: у меня был только один напарник, так что если сукин сын не доберется до моей родни, любой день будет лучше. Кроме дня моей смерти, разумеется. Кроме дня моей смерти. Вода в душе пахла железом и болотом, что вообще не вдохновляло, конечно. Зато внизу, в закрытом пока баре, плыл над стойкой аромат свежего кофе, перебивая даже вековую вонь разлитого пива и прогорклого табака. Дестини помахала рукой, выглядывая из узкой задней двери.       — Агент! Доброе утречко. Не желаете кофе? Я только что сварила.       — Буду очень благодарна, — вчера я ела только дурацкий гратен в доме волка, да и тот был в середине дня, так что желудок у меня чуть ли не к позвоночнику прилип. Может меня и покормят?       — Можете называть меня Тини, агент. Все меня так называют, — моя квартирная хозяйка, улыбаясь, зашла за стойку и выставила две щербатые кружки. Судя по внешнему виду, пили из них еще первопоселенцы. А судя по объему, самым популярным напитком было пиво.       — Стефани. Меня зовут Стефани. Мне без молока, — последнюю фразу я добавила автоматически, никто ведь и не предлагал. Да и молочника видно не было.       — О, простите, что не предложила, Стефани, — девушка продолжила улыбаться без тени смущения. — У меня только цельное, а Тай говорил, что Вы веган.       — Вегетарианка, — снова автоматически поправила я. — Я не ем только убоину. Молочные продукты и яйца ем.       — О, тогда я рада, что приготовила пончики без мяса, — она рассмеялась, выставляя передо мной блюдо с угощением. «Надо же, как интересно», — промелькнула в голове мысль. — «Получается, что будь я веганом, как она и считала, оставаться мне без завтрака?» Я цапнула ближайший пончик за сдобный бок и тут же откусила. Между тем Тини извлекла из-под стойки пару коробок и сноровисто перекладывала в них оставшиеся пончики. Видя стремительно пустеющее блюдо, я прихватила и второй пончик, роняя сахарную пудру, щедро посыпанную поверх розовой клубничной глазури.       — Сами делаете пончики, Тини? — вопрос дурацкий, но светская беседа никогда не была для меня простым навыком.       — Люблю возиться с тестом. Мое хобби. Вот, Стефани, — она ловко перевязала коробки куском бечевки и подвинула ко мне, — это для ребят в участке.       — Слухи о любви полицейских к пончикам — преувеличены и стериотипизированы, — но коробки я приняла, опуская их на барный табурет рядом.       — Только не в Хармони Хилл, уж поверьте. Ребята душу готовы продать за мои пончики. Кстати, о продаже души. Я вспомнила свои вчерашние запросы и достала мобильник, чтобы поверить электронную почту. Бинго. У меня теперь есть гражданский консультант по вопросам религиозного характера. Викрам бы отлично справился с этим, поскольку по первому образованию был теологом. Вот только он сейчас лежал в холодильнике в морге Мэпл Сити и вряд ли мог предоставить мне свою оценку. Тай подходил: в отличие от моего напарника он был, по крайней мере, жив («по крайней мере еще вчера», — мрачно уточнил внутренний голос). Кроме того, этот забавный тип, очевидно, коллекционировал дипломы: по моим сведениям, у него на стеночке должны были висеть уже три. И, как минимум, два из них представляли интерес для текущего расследования. Я спрятала телефон обратно в карман и допила кофе. Тини неспешно мыла в барной раковине тарелку из-под пончиков, бархатным голосом намурлыкивая какую-то старую песенку. Кажется что-то о военном пилоте. О военном пилоте, который обещает своей любимой вернуться и построить дом, только вот он отправляется на базу в Перл-Харбор. Ага, знаю я этот сюжет. Спойлер: все закончится плохо; не будет у наивной дурочки ни любимого, ни дома. Дверь, звякнув колокольчиком, распахнулась и явила в сонный мир раннего утра возмутительно бодрого будущего консультанта. Очень вовремя: я как раз собиралась огорчить Дестини судьбой героя-летчика. Тай, в черной водолазке с воротником под горло, и в строгих брюках глубокого винного цвета смотрелся почти официально. Но только почти: индастриал в ухе и микродермалы на лице сами по себе были способны свести на нет любую попытку выглядеть респектабельно. Но рыжему этого было мало — поэтому на случай, если кто-то захочет принять его за взрослого адекватного человека с уважаемой профессией, он нацепил еще штук шесть цепочек, угрожающий выводок браслетов и кольца.       — Ограбил магазин подростковой бижутерии? — я постаралась мило улыбнуться.       — И тебе доброе утро, агент, — Тай передвинул коробки с пончиками, элегантно протер табурет салфеткой и сел рядом со мной. — Тини, солнышко, как утро?       — Как мы все заслуживаем, котик, — Тини налила ему кофе в высокий многоразовый стакан, плотно закрыв его крышкой.       — Рад слышать, — промурлыкал Тай и мягко улыбнулся мне. — Поехали в Ашхаус, агент? Волк пообщался с сестрой, и она готова к беседе.       — Вчера он не мог этого сделать?       — Не все сразу, агент. Нам, провинциалам, знаешь ли, требуется масса времени на осознание и принятие судьбоносных решений. Забрав свой кофе, Тай проводил меня к машине, но, в отличие от его галантного босса, дверцу не открыл. Я закинула назад коробки с пончиками и спросила:       — Какие планы на день, рыжий?       — Думаю докинуть тебя в участок после Ашхауса, потом вернусь домой. Хочу приготовить что-нибудь нежное, сложное и изысканное на вечер. Еще не придумал что. Есть идеи, агент?       — Идей нет, но ты не угадал. Как насчет того, чтобы провести еще пару часов в участке?       — Это свидание или задержание? Я просто уточнить: мне нужно будет надеть пиджак или снять водолазку.       — Какие-то проблемы с этим?       — Ого! Так ты серьезно, агент?       — Я на досуге полистала твое "занятное" резюме, рыжий, знаешь ли… — я замолчала, искоса разглядывая его насмешливый профиль.       — Резюме? Досуг? Не похоже, чтобы я искал работу, агент. Да и ты не похожа на человека с досугом, — он хрипловато рассмеялся, поглаживая руль большими пальцами. Я уже собиралась ответить, когда заметила темные пятна, проступавшие под загаром на запястьях:       — И долго ты еще намерен это терпеть? Тай отвлекся, паркуясь у гаража, и удивленно перехватил мой взгляд. И сразу же растекся в широкой улыбке.       — Не твое дело, агент, заруби это на своем хорошеньком носу. Мир не то, каким он кажется.       — И как же ты это объяснишь?       — Никак. Я не собираюсь тебе объяснять ничего из этого. Какие бы ты там себе не напридумывала объяснения, ты — ошибаешься. Просто прими к сведению. Мы уже подошли к дверям, так что я просто хмыкнула, готовясь нажать на ручку. Но Тай вдруг перегородил мне путь, упираясь ладонью в косяк, чуть наклонился ко мне, позволяя ощутить запах бергамота и лемонграсса, и приглушенно промурлыкал:       — Так что насчет свидания, агент?       — Не в этой жизни, рыжий, — я фыркнула, отстраняя его руку, и открыла дверь. — Ты нужен мне как специалист: расскажешь про эти культы, символику и прочую ерунду.       — Не в этой, так не в этой, — покладисто согласился Тай, проходя следом. — Насчет свидания поговорим позже — когда ты уже будешь впечатлена моими невероятными обаянием и интеллектом.       — Меня уже сразила наповал твоя скромность, поэтому давай пока остановимся. Где младшая и ваше прикормленное чудовище?       — Эй, агент! Только я могу называть волка чудовищем! Не покушайся на мои права, — он махнул в сторону гостиной. — Располагайся пока, сейчас схожу за Тэмми. Ксавьера не будет, я вместо него.       — Да неужели? — я удобно устроилась в кресле, которое вчера занимал выводок детей. — С чего вдруг?       — Не хочет тебя видеть. Исчерпывающее объяснение! Но подробностей мне, похоже, не полагалось. Да и не хотелось, если разобраться. Тай спустился почти сразу же в сопровождении младшей Блэкхёрст. На часах половина восьмого утра, а она выглядит так, словно уже готова к наступающему дню: волосы заплетены в сложные косы, уложенные на затылке, белая футболка и светлые джинсы. Милая и простенькая. Если не знать, конечно, что за гены крутятся в ее крови. Тэмми замерла, пропуская Тая перед собой, и только когда он сел на подлокотник второго кресла, заняла место рядом. Мы молчали. Я молчала. Решила, что здороваться смысла нет, после того шоу, что они вчера устроили. К тому же, они ведь сами меня позвали. И я говорю «позвали» — нарочно, чтобы не говорить «вызвали». Так что пусть говорит теперь эта вредная малышка.       — Здравствуйте, — приветствие она прошептала, опуская глаза к коленям.       — Привет, Тэмми, — я вздохнула и решила, что раз первый шаг сделан, пора снова становиться взрослой. — Тай говорит, что ты хочешь мне что-то рассказать? Тэмми вскинула голову, глядя на Тайлина, и тот опустил руку на ее плечо. Потом кивнул ей, хотя я, конечно, помнила: это Ксавьер уговорил ее; но здесь, похоже, все едино.       — Да, брат говорит, что это важно. Что это может помочь вам… — тоненькие пальчики переплелись в замок. — Поможет вам найти того…       — Да, Тэмми, — пришла на подмогу девочке я. — Нам очень поможет все, что ты или твои друзья расскажете. Это касается того, куда ходила Мелоди?       — Да. Они не знают. Правда не знают! Мелоди им не рассказывала. Боялась, что они будут смеяться. Я тоже не очень-то знаю. Она снова замолчала, а в моей голове шестеренки вовсю закрутились: "Мальчики засмеют? Сказки? Принцесса из тетрадки с розовой обложкой?"       — Что ты знаешь, Тэмми? О чем нельзя было рассказывать Калебу и Лиаму?       — Мелоди попросила… Я обещала ей никому никогда не рассказывать, поклялась ей. Мне это не нравилось, честное слово. Я уговоривала ее не ходить никуда. Мы даже поссорились один раз!       — Куда она не должна была ходить? — срочно кто-нибудь принесите мой Оскар за долготерпение! Или девочке придется выдать премию Дарвина, честное слово. — Теперь ты можешь нарушить обещание. Ради Мелоди.       — Мелоди ходила к Волшебнику. Он живет в лесу. Он учил ее видеть фей. Мелоди говорила, что у него есть флакончик, в котором волшебная вода — "Эликсир истинного зрения". Им нужно было смазать глаза, а потом выпить остаток, и тогда можно увидеть, как по лунному лучу феи спускаются в наш мир. Девочка выпалила весь этот бред на одном дыхании, ни разу не запнувшись и не подняв глаза. И только в самом конце посмотрела на меня. Так жалобно посмотрела, словно я собиралась заставить ее идти по битому стеклу.       — Я не верила во все это! Не верила! — Тай и вторую руку опустил на плечи подопечной, слегка сжимая их, успокаивая. — Но Мелоди… Брат всегда говорил, тысячу раз говорил, чтобы никогда… никогда… Я говорила, что нельзя! Не бывает никаких фей! Не бывает волшебников! Только бы вот сейчас не истерика. Совершенно лишнее. Тай ведь утащит ее и не даст "дожать".       — Ты все правильно говорила. Ты не виновата, Тэмми.       — Виновата! Я должна была ее остановить! Должна была сказать Ксавьеру или ее родителям. Или учителям… Она всхлипнула, и я тихонько продолжила:       — Но если бы ты сказала, она бы перестала разговаривать с тобой, да? И ты боялась, что она все равно будет убегать, но тогда совсем никто не будет знать?       — Да, — слабо шепчет Тэмми. — Она сказала, если я проговорюсь, то тогда она навсегда перестанет разговаривать со мной.       — Почему ты ничего не рассказала, когда ее искали?       — Она меня предупредила. Сказала, что это — та самая ночь, единственная в году, когда можно увидеть фей. И что это будет самый последний раз. Она знала, что не придет. Сказала, что только ночью вернется. Я подумала, раз это в последний раз, то ничего страшного. Нужно просто потерпеть. Она ведь заранее сказала. Внутри себя я закатила глаза. Снаружи не имела права. Что ж, раз уж она знала, и она сказала, ничего не попишешь.       — Тэмми, а ты сама видела Волшебника?       — Нет. Я, вообще, думала, что Мелоди его придумала, — девочка вздохнула и снова посмотрела на меня. — Понимаете, она все время что-то придумывала. Она сказки сочиняла, а говорила, что это истории, которые с ней случились. Или которые ей рассказывают всякие волшебные существа. Поэтому я думала, что она и волшебника выдумала. А сама сидит где-нибудь или прячется.       — Такое случалось раньше? Что она просто пряталась?       — Один раз. Еще осенью. Мы играли во дворе — был обеденный перерыв в школе. Долгий. И она сказала, что сейчас ей нужно будет уйти. Что она хочет посмотреть на водяного дракона, а он покажется только ей. Она тогда убежала, а Лиаму тоже очень хотелось посмотреть на дракона. И мы с Калебом решили последить за ней. Калеб нашел ее на стадионе — Мелоди сидела под трибунами и записывала что-то в тетрадку. Она ужасно разозлилась. Тэмми вздохнула и расцепила пальцы с таким усилием, словно они успели врасти друг в друга.       — Калеб и Лиам смеялись над ней из-за того, что она все выдумала — дракона, все вот это вот, — а сама спряталась под трибуну. А мне было ее жалко; она так любила сказки. Она, вообще, все это любила. Вечно читала про такое. Мне тоже такие книжки нравились. Я даже попросила Тая взять нас на урок, где мистер Линдел выступал весной. Поэтому она мне рассказала, а Калебу и Лиаму запретила рассказывать. Я посмотрела на Тая, но он только пожал плечами, словно говорил: а что такого, взял, конечно.       — А после этого случая, с трибуной, она перестала исчезать?       — Да. Она долго не разговаривала с Калебом, с Лиамом тоже не разговаривала; но он почти сразу извинился. Потом мы все это забыли. А потом Джейден рассказал, что мистер Линдел приехал в наш город и снимает домик. Я ужасно обрадовалась, рассказала Мелоди. Она захотела подписать у него книжки и для этого собиралась идти туда. А я испугалась, что она пойдет через лес и заблудится. И попросила, чтобы Тай нас взял на тот открытый урок. Мы у него подписали все книжки и ушли. Из-за этого она снова стала придумывать всякие истории, но теперь только мне рассказывала. А потом стала убегать. Тай закрыл глаза. Он выглядел побледневшим, я видела это под его загорелой кожей. Интересно: себя винит или эту девочку. Себя, конечно; кто тут взрослый — тому и ответственность. Я откинулась на спинку дивана и задумалась.       — Тэмми, а ты пробовала ее искать, когда Мелоди снова начала убегать?       — Да! Я же не знала, что ее весь день не будет! Но она все время была с телефоном, и я ей писала, а она отвечала. Я знала, что все хорошо. Я во время обеда искала ее в школе, но нигде не нашла. Под трибунами тоже не нашла. Ее не было.       — Но она все время отвечала тебе на сообщения? Она рассказывала, где она? Ты уверена, что это была именно она?       — Да! Писала, что она в лесу, и чтобы я ей не мешала. Я точно знала, что это она пишет.       — Откуда? Она же не звонила? Ты не слышала ее голос?       — Это была она. Она писала. Мы договорились с ней, что в сообщениях будем всегда делать ошибку в первом и в последнем слове. Так мы всегда будем знать, что это мы пишем. В ее сообщениях всегда были эти ошибки. Она сама писала! Брат-параноик, наверное, научил: «Если тебя удерживают насильно, моргни два раза». Я подняла глаза на Тая:       — Ксавьер дома?       — Нет, агент, — когда я кивнула на Тэмми, он сразу понял к чему вопрос. — Здесь Камилла.       — Хорошо. Тэмми, спасибо тебе, что рассказала. Это, правда, очень важно, — я, в общем-то, собралась продолжить беседу, но девочка подняла голову, и я вдруг увидела ее глаза — бездонные влажные провалы бесконечной боли. Она тонула, и я это очень четко поняла. И поняла, почему сейчас с ней сидела психолог.       — Это я виновата, да? — шепотом спросила она. — Из-за меня Мелоди умерла? Я должна была сразу сказать? Должна была остановить ее? Под настороженным, предостерегающим, взглядом Тая, я аккуратно начала:       — Я думаю, что если бы ты знала, что произойдет, то рассказала бы. Но ты не знала. Никто не знал. Ты беспокоилась о подруге и боялась ее потерять, Тэм. Ты сделала все, что могла сделать. Берегла ее, как умела. Никто не вправе винить тебя. Виновата не ты. Виноват тот… Тот человек, который сделал это, а не ты. Боль в глазах младшей Блэкхёрст не рассеялась и не ослабла после моих слов. Я и не ждала этого. Вина — коварная штука. В некоторых из нас она застревает надежно и грызет всю жизнь. Как бы нас ни отговаривали и ни успокаивали наши близкие люди. Что уж говорить о далеких, таких, какой была для этой девочки я сама. Понадобится много времени и много слов, раз за разом повторяющих «ты не виновата», прежде, чем она услышит и поверит в них. А пока… Пока пусть так. Это ее первый шаг по длинной дороге инициации из ребенка во взрослого. В этом городе за прошлую ночь повзрослела не только она. И в этом городе, где-то в лесу, находится причина. Краеугольный камень бед... Пора выбираться на охоту. Я встала, глядя как Тай провожает девчонку наверх, и вышла к машине. В городе лежал туман, путая дороги и сбивая с пути. Город пах, как испуганный зверь, ощетинившийся перед прыжком. Он пах зверем, которого я собиралась загнать в ловушку. Время проверять капканы и ставить силки.