Пиррова победа

      — Vacuum horrendum. Это тебе подходит.       Ногицунэ не сдержал смешка, который вызвали эти слова. Одиночество Стайлза сильно повлияло на его первоначальное решение полного игнорирования тёмного духа, который «посмел» к нему привязаться.       — Если ты так говоришь.       Стайлз фыркнул на его поддразнивающий тон, переворачивая страницу книги. Это был роман, который был частью задания, порученного Стайлзу в школе, и Ногицунэ изнывал от скуки.       Шериф Стилински был повержен быстро и окончательно. Банши сходила с ума, угнетаемая кошмарами и собственными неизученными силами. Эллисон Арджент отдалялась от друзей, охваченная чувством вины и страхом перед давно почившей тётей (или скорее тем, что она собой олицетворяла). Скотт МаКколл, не способный справиться с силами Альфы, отдалившийся от Стайлза и не способный спать спокойно, едва ли с самого начала был помехой — заменить его лучшего друга Айзеком Лейхи стало неожиданно просто.       Теперь же, когда настал черёд Стайлза, дело зашло в тупик. Он не поддавался — как бы Ногицунэ не искал бреши в его броне. И это ожидание, которое казалось пустым, наталкивало на мысли о более решительных мерах.       — Ты Ногицунэ, — неожиданно сказал Стайлз так прямо, как никто из них не осмеливался до сих пор. — Ты знаешь, что тот, кто заточил тебя в прошлый раз, скоро будет здесь?       Ногицунэ почувствовал, как напрягается каждой частью тела, оборачиваясь к Стайлзу, который продолжал небрежно читать книгу.       — Ты пытаешься напугать меня, Стайлз?       Стайлз не убрал книгу, но его глаза перестали бегать по строчкам.       — Ношико Юкимура, — проигнорировал вопрос лиса Стайлз. — Небесная кицунэ. С девятью хвостами и обидой, которую она на тебя затаила. Она скоро будет здесь.       Ногицунэ не сводил с него глаз, удивляясь тому, как легко всё это время врал самому себе. Он поклялся себе не недооценивать Стайлза и теперь… Теперь Стайлз сделал с ним всё то же, что делал и с другими. Он вызнал о нём всё, что смог, а Ногицунэ — не видимый глазу, могущественный тёмный дух, преследующий смертного каждый день — ничего не заметил.       — Ты ошибаешься.       — Альфа Ито так не считает.       Всё это было ловушкой. Игры, нарочитая небрежность и покладистость, загадки — Стайлз водил его за нос, ведя за кулисами куда большую игру. Он отвлекал внимание Ногицунэ от своих замыслов, пихая под нос лакомые кусочки, мимо которых пройти такому трикстеру, каким был он, было сложно.       Это могло стать роковой ошибкой Ногицунэ. Это могло снова привести его к пленению в месте, вызывающем лишь отторжение и животный страх. Это могло стать его погибелью.       Ногицунэ вспомнил вечер на льду, когда они играли на скрипке в тандеме, идеально дополняя пробелы друг друга и делясь теплом, которого Стайлзу не хватало.       Всё это было ложью. Грандиозный обман с целью выиграть немного времени и пространства. Стайлз повёл себя, как настоящий лис, подло, рассчитано и умело. Ногицунэ задрожал от волнения.       Стайлз был совершенством.       — Значит, Ношико решилась подарить своим хвостам немного жизни?       — Почему бы тебе не подарить жизнь своим?       Ногицунэ нужно было ступать осторожно. Если Ношико уже была здесь и знала… Это стало бы проблемой, нежелательно, но ожидаемой. Ногицунэ ждал её с того момента, как освободился.       Если Стайлз облегчил ей его поиски, это ничего не меняло. Ставки повысились, игра стала опаснее в разы, но Ногицунэ любил азарт. Особенно если игроки были способными.       А Стайлз был более способным и опасным, чем Ногицунэ думал. От этого он стал ещё более желанной добычей.       — Сочти это личной причудой.       — Или банальным страхом. — Стайлз отложил книгу в сторону и скрестил ноги, сидя на кровати. — Хвосты — едва ли не единственное, что у тебя есть. Потерять их…       — Это обоснованный страх, — не стал отпираться Ногицунэ, явно удивив этим Стайлза. — Но ты забываешь, что и я знаю твои страхи.       — Ношико пока ничего не получила от меня.       Ногицунэ замер, не ожидая такого поворота событий. Но если Стайлз ничего ей не сказал, если смог вызнать всё у Сатоми Ито, не выдавая себя, а теперь раскрывал перед Ногицунэ карты, он чего-то от него хотел.       В груди Ногицунэ вспыхнул азарт, и он нетерпеливо подался вперёд.       — Тогда чего же ты хочешь?       — Обещания.       Ногицунэ склонил голову набок, зная, к чему всё это идёт. Та часть Стайлза, которая была пропитана человечностью и вызывала у Ногицунэ противный, раздражающий зуд, была едва ли не единственной слабостью Стайлза. Эмоциональные привязанности, чувства, семья.       Каким бы великим Стайлз мог стать, если бы опустил этот балласт.       — Я готов выслушать тебя.       Стайлз опустил глаза, ручка в его руках порхала и крутилась, выдавая его волнение.       — Я продолжу бороться с тобой. Я буду делать это, что бы ни случилось. — В словах Стайлза были пыл и обещание. Ногицунэ поверил ему, хотя и знал, что его искренность рождена невежеством — Ногицунэ убедит Стайлза прекратить борьбу, как бы он ни противился. — Но если я проиграю, если ты достигнешь того, чего стремишься… Оставь их всех в живых. Пусть они будут живы и здоровы.       — Это большая просьба. Сделка не кажется выгодной для меня.       — Тебе ничего не стоит выполнить это обещание. Тебя волнуют страдания, а мёртвые мало, что могут подарить тебе. Я не прошу оставить их счастливыми — рядом с тобой не бывает счастья. — Стайлз сказал это так просто, словно его не волновало присутствие существа, которого многие именовали Пустотой — и титул был более, чем заслуженным. — Но ты способен играть, оставляя свои пешки живыми и невредимыми.       — Невредимыми физически?       Стайлз впился в то место, где сидел Ногицунэ, взглядом, хотя и не мог его видеть.       — Ты знаешь каждое намерение, которое я вкладываю в эту просьбу. Тебе не следует юлить со мной.       — Это прозвучало восхитительно похоже на угрозу.       — Ты хочешь, чтобы это было угрозой?       Ногицунэ улыбнулся, чувствуя его раздражение. Стайлз был одинок — так восхитительно одинок — и всё же пытался защитить тех, кто бросил его в минуту нужды (пусть Ногицунэ и поспособствовал этому конкретному предательству с их стороны).       — Я выполню твою просьбу, Стайлз. Но с определённым условием.       — Конечно, это так, — закатил глаза Стайлз, но больше ничего не сказал, ожидая хода Ногицунэ.       — Ты будешь играть мне на скрипке.       Стайлз покосился на инструмент, который уже собирался отнести Лидии.       — Почему?       Ногицунэ не знал. Может, это было простое желание сбить Стайлза с толку?       — Назови это моей любовью к искусству.       Стайлз не стал спорить, не видя в этом условии ничего, что могло бы навредить ему самому или кому-либо ещё.       Ногицунэ наблюдал за ним, чувствуя что-то кислое во рту и странно тяжёлое в животе.       Стайлз открыл свою книгу.

***

      Наблюдать за смертными, пока они взаимодействовали друг с другом в условиях, опасных для их жизни, было увлекательно. Многие из них открывались с лучшей стороны, показывали смекалку и храбрость — такие зачастую выходили из передряг живыми, пусть и не всегда невредимыми. Другие же терялись, закрывались в себе, паниковали. И люди, неспособные справиться со страхом, смертью и опасностью, были самыми уязвимыми.       Дерек Хейл относился к первой категории. Айзек Лейхи — ко второй.       Дерек умел справляться с трудностями в одиночку, умел переносить боль и справляться с гневом. Айзек же, панически боящийся одиночества, едва ли сумел бы выйти сухим из воды в том случае, если бы был брошен в эту воду в одиночестве.       Ногицунэ собирался сыграть на этом.       Это не было чем-то настоящим. Ногицунэ направлял его эмоции в более мрачные стороны, вызывал кратковременные приступы апатии, нашёптывал на ухо мысли о самоуничижении. И теперь создал иллюзию.       Это было сложным мастерством, требовавшее сосредоточенности и сил, которых у него было мало из-за неимения тела, но энергии, накопленной благодаря страданиям, которые всё ярче и обильнее начали окружать друзей Стайлза, хватило на простенькую иллюзию.       Это были всего лишь грязно-коричневые волдыри на его животе. Ногицунэ не смог передать иллюзию запаха или текстуры, поэтому волдыри были скорее пятнами, но внешний вид компенсировал всё остальное. Они не были чем-то действительно пугающим или серьёзным, но постепенное увеличение количества таких пятен могло бы насторожить Айзека, а постоянно проскальзывающие мысли об умалении собственной важности и страхе остаться одному помогли бы больше замкнуться в себе.       Болезнь собственного тела для оборотней, которые редко имели с этим проблемы, были для них серьёзным звоночком. Если Айзек поверит, что он болен, он действительно почувствует недомогание — сила веры часто недооценивается смертными.       Ногицунэ знал, что подобное не сработало бы на Дереке, но Айзек был — и стал — подходящей мишенью.       — Он где-то в школе, — напряжённо напомнил Скотт, оглядывая кафетерий, словно Уильям Барроу мог выпрыгнуть из-под стола в любую секунду. — Будьте начеку, хорошо?       Ногицунэ видел отпрыска Ношико, сидящую в одиночестве за одним из столов, и размышлял, стоил ли риск разоблачения того, чтобы избавить мир от существования ещё одной кицунэ с той же кровью, что и Ношико.       — Он серийный убийца. Папа будет в школе через несколько минут и здесь всё обыщут.       Мысли Стайлза были далеки от Барроу, но он хорошо это скрывал. Ногицунэ наблюдал за ним, с усмешкой думая, что на фоне измученных друзей Стайлз казался здоровым и полным сил.       — Спасибо, что озвучил очевидное, Стайлз, — раздражённо сказала Лидия, заработав несколько удивлённых взглядов.       У неё была жуткая мигрень — ещё одна заслуга Ногицунэ. В случае с банши получилось так, что одна костяшка домино тянула за собой другую, без особых усилий со стороны Ногицунэ. Она была в дисгармонии со своими силами, не понимала их и, что самое важное, — не хотела принимать. Он просто подтолкнул её в нужном направлении.       Стайлз едва заметил её укол, что в прежние времена вызвало бы обеспокоенный взгляд Скотта, но сейчас только сгладило неловкость после слишком резкого замечания.       — Просто… Просто будьте в безопасности.       Он мог бы стать хорошим Альфой, размышлял Ногицунэ. У него был потенциал, была необыкновенная стая, которая с несколькими дополнениями могла бы стать крепкой и сильной. У него была территория, давшаяся ему практически даром, был друид и более опытные волки, способные помочь и направить. Он мог бы стать сильным, способным Альфой. Тем приятнее будет разрушить всё, что Скотт МаКколл мог бы для себя построить.       — Я больше никогда не буду в безопасности, не так ли? — пробормотал под нос Стайлз, когда он и его друзья разошлись в разные стороны. — Не пока ты рядом.       Ногицунэ подождал, пока они окажутся подальше от банши, прежде чем заговорить.       — Ты в безопасности рядом со мной, — сказал лис, считаю одну мысль о причинении вреда Стайлзу абсурдной. — Я никогда не стану причиной твоей боли.       — Это довольно смелое обещание.       Ногицунэ не мог не согласиться с этим, но забирать свои слова назад даже не подумал. Он не собирался вредить Стайлзу, что бы с ними не случилось.       — Тогда запомни его. Потому что я не собираюсь его нарушать.