IN FLAME

Эймонд принимает боевую стойку. Шрам уже давно не болит, но ему приходится в два раза сложнее, чтобы отразить удар меча гвардейца. Не боль его проблема, вовсе не боль. Он все ещё уязвим с левого бока. Годы беспощадных тренировок сделали своё дело, он мог сразиться с рыцарем и выиграть бой, мог сразиться с двумя или даже с тремя и остаться победителем, но сир Кристон - совсем иное дело. Человек, который тренировал его с самого детства, побывал в настоящем бою, он не красуется перед дамами изящными выпадами и гибкостью движений. Сир Кристон Коль знает, что главное - убить соперника, а все остальное теряет смысл. Щит Эймонда даёт трещину от рубящего удара, он слышит хруст дерева. Ещё немного и левая сторона останется вовсе открытой. Эймонд нападает. Его первый удар приходится в кирасу наставника, второй на правую ногу - Кристон одобрительно кивает, когда меч оказывается у самой его шеи. -Очень хорошо, мой принц. Теперь бросьте меч. Что вы будете делать, если лишитесь в бою оружия? -Заберу его у противника. Все их уроки отныне приближены к реалиям настоящей войны. Сир Кристон учил его сражаться всем, что подвернется под руку. -Так заберите. - звучит в ответ, и Эймонд вновь принимает боевую стойку, орудуя своим щитом как чертовой наковальней. Он знает для чего это. Там, на Дрифтмарке, он остался беззащитен перед двумя бастардами и сучками-дочерьми Деймона, и Кристон винил в этом себя. Себя и Алию. Эймонд сжимает зубы при воспоминании и ведьме. Она вот уже восемь лет как мертва, а он все ещё помнит её лицо. Обо всём, что с ней связано вспоминать одновременно приятно, стыдно и горько. То утро, когда гвардеец вошёл в комнаты королевы, обожженный, пропахший кровью и морским воздухом, Эймонд никогда не забудет. Он и Хелейна сидели в покоях матери, соблюдая регламент совместного завтрака, когда раздался глухой стук в дверь. Едва только королева увидела своего стражника, прошлась глазами от его испачканных глиной сапог, до распухшего лица с алыми полумесяцами от впившихся ногтей, она сразу догадалась в чем тут дело. -Хелейна, Эймонд, оставьте нас. - тут же приказала его мать, не желая втягивать в эту тайну еще и детей. Хелейна поспешно удалилась, как всегда радуясь возможности избежать бессмысленных бесед, а вот Эймонд не захотел оставаться в неведенииневедении. Он дождался когда шаги сестры стихнут в коридорах замка, а затем на цыпочках вернулся к неплотно прикрытым дверям королевской опочивальни. -Что вы натворили...- слышался шёпот матери. -То, что должно, Ваше Величество. Вы были слишком милостивы к ней, ваш отец был прав. Теперь вам и вашим детям ничего не угрожает. Я совершил преступление и готов понести за это наказание, если желаете - выдайте меня Рейнире, пусть свершится суд. -Семеро.. - послышался судорожный вздох, -А что если она действительно была ни в чем не виновата? -Вы слышали, что сказал лорд Стронг. -И вы поверили ему?! Если даже король не знает, кто отравил Лейну, с чего Ларису Стронгу это знать? Что же вы наделали.. -Это был мой долг. - уверенность в голосе сира Кристина была непоколебима. Смутная догадка зародилась в мыслях, неужели они говорят об Алии Риверс? Не может такого быть, она ведь ведьма, она не позволит причинить себе вред, а уж тем более убить.. Однако последующие слова расставляют все на свои места. -Я не выдам вас принцессе. - холодно чеканит Алисента, -Она казнит вас, мстя за свою фрейлину, а я не могу этого допустить. Вы наш верный друг, я никогда этого не забуду, но поклянитесь мне.. - голос её срывается, до ушей Эймонда доносятся только прерывистые вдохи матери, -Поклянитесь мне! Что более вы никогда не сделает ничего за моей спиной, даже если будете верить, что это для моего же блага! Эймонд не дожидается ответа, для него все и так очевидно. Кристон Коль поклянется своей королеве в чем угодно, лишь бы та позволила ему и дальше защищать её детей. Не имея возможности обрести своих собственных наследников, гвардеец перенёс всю заботу на них: на безропотную Хелейну, маленького Дейрона, калеку-Эймонда и даже на никчемного Эйгона, потонувшего в разврате и винах. Принц бредёт вдоль галереи, плеча его касаются домотканые квохорские гобелены, и пальцы сами собой тянутся к ярким рисункам, разглаживая бархатистый ворс. Он вспоминает как впервые увидел её здесь, склонившую голову на бок и рассматривающую заморские дары королевству. Алия стояла к нему спиной, даже не замечая присутствия мальчика, касаясь тыльной стороной пальцев то вышитой виверны, то мрачного силуэта Пестрых гор. Она так и не оглянулась, когда Рейнира оторвала её от созерцания, заставив фрейлину покинуть галерею. Поступь у неё была совсем не как у леди - широкой уверенный шаг, каблуки отстукивают по плитам точно она солдат, а не придворная дама. Ему бы следовало праздновать, что сестра лишилась одной из приспешниц, прикрывавшей все её прегрешения и стоявшей стеной за бастардов Стронгов, однако радости не было. Вместо этого он чувствует лишь злость на своего наставника и разочарование от того, что больше никогда не увидит единственную женщину, не заискивающую перед ним. Остальные дамы видели в нём принца крови и подобострастно склоняли свои хорошенькие головки, в то время как Алия насмехалась над его титулом, а каждый её поклон был словно колющая издёвка. Это раздражало, до тех пор пока не начало нравится, пока он не разглядел огонь внутри неё, грозящий вырваться из под контроля. Вот тут то Эймонд и понял, что харренхольская ведьма не притворялась равной, а была таковой. Порождение огненного бога, тёмное и беспощадное создание, каким и сам Эймонд мечтал стать. Будь его дед и мать чуть умнее, по крайней мере умнее, чем те сами о себе думали, они бы нашли способ переманить Алию на свою сторону. Тогда, пожалуй, уже Рейнира опасалась бы за своих детей, а ведьма покровительствовала бы зелёным. Через неделю пришло письмо с Драконьего Камня - новый удар неизвестного убийцы, на этот раз пала жертвой верная подруга и фрейлина наследницы короны. Леди Алию Риверс, пятнадцать лет служившей верой и правдой принцессе, беспощадно закололи. Её похоронили там же, на Драконьем Камне. Чёрный ворон принёс чёрные вести. А затем прилетела ещё одна птица: новой фрейлиной Рейниры отныне стала дочь леди Алии и сира Харвина Стронга - Алис Риверс четырнадцати лет отроду. Бедная сиротка, в один год лишившаяся и матери и отца. От этой новости Эймонду становится ещё гаже. Значит, слухи были правдивы.. Харвин Стронг трахал не только его сестрицу, но ещё и ведьму речных земель.. Везде успел. Ему неприятна сама мысль о том, что Алия спала с этим никчёмным стражником, но все эти чувства, как и собственное сожаление, он таит глубоко внутри. Размышляя об этом, Эймонд пропускает удар. Затупленный меч Кристина Коля впивается ему в бедро, что означало бы серьёзное ранение в бою, однако даже с такой раной можно продолжать сражаться. Эймонд уворачивается от очередного выпада, подставляет щит, а затем подцепляет носком ноги колени гвардейца, отчего тот теряет равновесие и неловко падает на спину. Принц не мешкает, упирается коленом наставнику в живот, прекрасно осознавая, что причиняет ему больше боли, чем следовало, перехватывает его запястье и несколько раз бьёт о землю, заставляя выпустить меч из рук. -Вы умерли. - констатирует Эймонд, наставляя острый край своего щита Колю в горло. -Вы слишком медлили, мой принц, - хватая ртом воздух отвечает гвардеец, -Замешкались перед атакой. Он прав и Эймонд понимает это. В бою нужно думать только о противнике, и уж точно не о мертвых женщинах. По толпе придворных, собравшихся поглазеть на тренировки принца, проносятся рьяные аплодисменты. Не то, чтобы это ему мешает, однако он бы предпочёл не демонстрировать свои силы перед другими. Доведись им схлестнуться в бою, каждый из них уже будет знать, на что способен одноглазый принц. Лучше, когда противник не знает чего ожидать, так появится преимущество перед атакой, но что взять с этих разжиревших лордов и юных леди? Каждый из них затем решит лично подойти к нему и выказать восхищение, особенно дамы.. В их глазах он - лакомый кусок, непомолвленный принц крови. Леди всеми силами стараются делать вид, будто не замечают его увечья, пологая что так ему будет приятнее от их общества. Он бы с удовольствием снял свою повязку перед ними, просто для того чтобы поглядеть как улыбочки превратятся в еле удерживаемую маску наигранного веселья. -Повторим. - сир Кристон поспешно вскакивает на ноги, поднимая оба их клинка с утоптанной земли, -Мечи или алебарды? -Кто чем захочет. - отвечает Эймонд, догадываясь на что падёт выбор сира Кристона. -В таком случае, за мной кистень, Ваша Светлость. Принц кивает, утирая со лба пот. Ему жарко от быстрых движений и алчущих взглядов. -Меч. Ещё прежде, чем он подходит к арсеналу клинков, взвешивая каждый и примеряя эфесы к ладони, мысли его вновь возвращаются к ведьме. Приятно, стыдно и горько. С горечью они разобрались, она все ещё таится где-то глубоко внутри, однако вместе с этим приходит и стыд. Эймонд прикрывает свой единственный глаз. Ему исполнилось 13, когда Эйгон, уже слегка подвыпивший, ворвался в его покои и приказал собираться. Тогда он ещё не знал, куда ходит ночами его брат, так что был уверен, что они просто прогуляются по нижнему городу. Как обычные люди. Ему и в голову не могло прийти, что брат, будучи уже женат на Хелейне, может пасть в своих пороках ещё ниже. -Как старший брат, я обязан позаботиться о твоём образовании! - заявляет Эйгон, натягивая капюшон по самые брови и плотно затягивая фибулу на горле. -Куда мы идем? -Это сюрприз. Подарок ко дню именин. И он привёл его прямиком в бордель. Не самый дорогой, надо думать, в дорогих борделях клиенты были такими же знатными, как и они сами, так что велик был риск оказаться узнанными. Хоть за это Эймонд мог поблагодарить брата, никто не узнал об их вылазке. Бордель назывался "Медовый дом" и хозяйка заведения словно бы совсем не была удивлена подобным гостям. -Нам нужны все девки, что у тебя есть! - нетерпеливо объявляет Эйгон швыряя увесистый кошель с монетами хозяйке в руки. -Разумеется, милорд. Комнату общую или раздельные? Брат счастливо смеётся, отчего у Эймонда все сжимается внутри от отвращения. Какая низость.. Ему хочется уйти как можно быстрее, однако дороги назад он не запомнил, так что ему придётся ждать Эйгона тут. -Раздельные. Мой брат слегка стеснителен, знаешь ли. Полуобнаженные девушки разом встают со своих мест и стаей волчиц направляются к ним. Круг сужается, Эймонд не знает куда смотреть: вокруг него десятки голых тел, едва прикрытых шифоновыми тканями. Он старается смотреть им в лица, а не на призывно торчащие соски, но от хищных улыбок ему становится совсем уж неловко. -Меня зовут Арика, милорды. - вежливо склоняется женщина, -Я прикажу подать вам вина, пока вы выбираете. -Вот эти. - тут же решает Эйгон, не успев даже толком рассмотреть шлюх, -А моему брату какую нибудь светловолосую, с голубыми глазами. Как наша сестра. -Нет! - едва не вскрикивает Эймонд, желая объяснить, что вообще не собирает заниматься сексом с продажными девками, но брат истолковывает все по своему. -Ты говорил, что не против жениться на ней, вот я и решил... Он даже не скрывает своего происхождения, отчего Эймонд буквально чувствует, как лицо заливается краской. -Ну как знаешь. - продолжает позориться Эйгон, -Давай подберем тебе кого-нибудь другого.. А мальчики у вас есть? -Что?! Нет! - кажется, что хуже быть не может, но Эймонд знает - его брата ничем не смутить. Он пытается подобрать слова, чтобы объяснить, что ему это совершенно не нужно, он бы предпочёл провести время в библиотеке или собственных покоях, а вместо этого торчит тут, красный как рак. Одна из девушек пытается коснуться его волос призывно облизывая губы, и Эймонд грубо перехватывает её руку. От неё пахнет розовой водой и пряным мускусом, и против воли взгляд скользит по женской округлой груди, затем вниз по крутым бледным бёдрам, останавливаясь в аккурат между ног. Несмотря на всю эту нелепую обстановку, член дёргается от нахлынувшего возбуждения. -Я подожду тебя тут, - он оборачивается к Эйгону в надежде, что тот оставит свою навязчивую идею "подарить" младшему брату первую женщину, но тот лишь недобро качает головой: -Нееет. Пора его смочить, братец. Пора стать мужчиной. И когда ситуация кажется совсем уж безвыходной, Эймонд внезапно замечает её. Нет, не Алию конечно, но кого-то очень на неё похожую. Та же смугловатая кожа, те же тёмно-каштановые волосы, завитые в тугие локоны, и те же насмешливые чёрные омуты глаз.. Арика замечает его взгляд и отслеживает на какую из девочек пал выбор стеснительного принца. -Лора, подойди. Когда девушка выходит из полутьмы, Эймонд разочарованно понимает, что ошибся. Этой уже лет 30, может и больше, хотя она выглядит все ещё хорошо. Так могла бы выглядит и Алия, будь постарше лет на пятнадцать. Или может ему только так кажется, он уже так давно её не видел.. Он ещё не разу не думал о ней в подобном ключе. Она всегда оставалась для него лишь красивым образом, фрейлиной его сестры, что проявляла к нему толику внимания, когда все остальные вокруг были заняты лишь своими делами. -Идёмте, мой принц, - шлюха протягивает к нему руку, но не приближается, желая чтобы он сам сделал первый шаг к ней. И Эймонд делает. Наверняка брат обо всём догадался, сходство с той, другой, на лицо, едва ли можно ошибиться. Шлюха ведёт его наверх, в одну из комнат пропахших чужим потом и семенем, но теперь Эймонд уже не против. Возбуждение накатывает на него волной жара, отчего член наливается кровью, ему хочется чтобы чужие руки прикоснулись к нему. -Ты дорнийка? - спрашивает он у женщины, надеясь, что она ответит "Нет, из Харренхолла, Ваша Светлость", но та лишь улыбается. -А как милорд желает? - женщина подходит ближе, берёт его руку в свои и кладёт себе между грудей. Эймонд сам себя не узнаёт, когда и вторая его рука ложится на её тело, сжимая округлую грудь, оттягивая твёрдые соски. Она целует его мягко, но уверенно, покусывая губы и томно постанывая ему в рот. Неправдоподобно, наигранно, но Эймонду и этого достаточно чтобы оказаться на грани. -Так что? - шепчет женщина, пока её руки проворно развязывают ремень, скользят ниже, под грубую ткань штанов, и сжимают его набухшую плоть, -Хотите чтобы я была дорнийкой? Я знала одну.. Эймонд прикрывает глаз, представляя что это фрейлина-ведьма ласкает его. Они ведь так похожи, только одна сейчас мертва, а вторая вот, перед ним, живая и тёплая.. -Как её звали? - говорит он в надежде отвлечься и не кончить слишком быстро от того как большой палец шлюхи поглаживает головку члена, размазывая каплю выступившей спермы по всей длине. -Эшлин Сэнд, она была тут гадалкой когда то давно. Она научила меня южному акценту. Хотите? -Нет. Все это слишком грязно для него, омерзительно притягательно. Аморально. Шлюха дрочит ему, пока он вспоминает умершую девушку из Речных земель, но именно мысли о ней и заставляют кончить. Оргазм накрывает его слишком быстро и внезапно, Эймонд со стоном откидывает голову, подставляя шею горячим влажным поцелуям, пока шлюха прижимается к нему всем телом. -Ничего, - она ласково облизывает мочку мальчишеского уха, -У нас ещё вся ночь впереди.. Как её зовут? -Кого зовут? - грубо переспрашивает Эймонд, не желая выдавать свои сокровенные мысли. -Ту девушку о которой вы думаете сейчас? Если пожелаете, можете назвать меня ее именем. -Не пожелаю. Хотя с чего бы ему так злиться? Алия ведь и была шлюхой, прямо как эта.. Она спала и с Деймоном и со Стронгом, даже детей от него наплодила. Так с чего бы он так заботится о её чести, сама то она вовсе не была невинной девой. Женщина, так похожая на Алию Риверс, стягивает с себя прозрачное платье, оставаясь полностью обнажённой и опускается перед ним на колени. Тени на её лице играют бликами, отчего она выглядит моложе и порочнее. Её губы обхватывают член принца, голова скользит вверх-вниз, и Эймонд понимает, что пропал. Сходство слишком велико, а мягкие горячие губы знают своё дело, так что возбуждение вновь даёт о себе знать, скапливаясь тугим узлом внизу живота. Дышать становится все тяжелее, изо рта вырывается протяжный хриплый стон. -Идёмте. - говорит шлюха поднимаясь с колен и утягивая его на кровать. "Быть может, Его Светлость, все же соизволит лечь?"- проносится в голове Эймонда насмешливый голос ведьмы, -"Или снова кончишь мне в руку?" Так бы она сказала, окажись сейчас на месте этой девки. Когда женщина садится на него, трётся разгоряченной плотью о его тело, берёт его руки в свои, позволяя проникнуть в неё пальцами, Эймонду кажется, что весь мир уходит из под ног. Он вновь прикрывает глаз, гладит высокую грудь женщины, грубо мнёт её бёдра и ягодицы и представляет, что это она. Это Алия направляет его плоть в себя, это Алия раскачивается на нём, заставляя сжимать зубы от удовольствия, это она стонет так сладко, что он вновь кончает, с силой толкаясь в узкую влажную щель. Это похоже на взрыв огня. Похоже на сладкую пытку. Кажется, что он умер и родился заново. -Да, да.. - шепчет шлюха, кусая его соски и целуя в губы, пока Эймонд раз за разом беззвучно произносит одно и то же имя. Он надеялся, что на этом все и закончится. Одна ночь в борделе, один единственный раз когда он представлял как делает это с ней. Но после того раза, он словно действительно стал мужчиной: ему стали сниться сны, в которых Алия все ещё жива и живёт в Харренхолле. В таких снах он прилетал к ней на драконе, врывался в неприступный замок, а затем делал с ней все что ему вздумается. Добровольно или нет, но Алия принадлежала ему. Он брал её по праву сильного, точь в точь, как она тогда и говорила. Однако просыпаясь, он чувствовал только омерзение к самому себе и стыд, за то что желает мёртвую женщину. Если его матушка права и наши души продолжают существовать после смерти, каким должно быть отвратительным он кажется ей там. Он терпел два года, прежде чем пойти к Эйгону и не попросить вновь отвести в тот Медовый дом. Хвала Семерым, что он так и не смог этого сделать. Покои брата были плотно заперты, но за дверью раздавались голоса. Женский и мужской. Эймонд не хотел подслушивать, не в его это было правилах, но когда он услышал о чем они говорят.. -Ты ведь обещал мне! - канючила какая то девушка, -Ты ведь знаешь, что я сделала это ради нас.. -Замолчи, просто заткнись. Эймонд узнал голос брата, но вот понять кто с ним разговаривает не смог. Он, словно во сне, слегка толкнул дверь, и та бесшумно приоткрылась. Он затаил дыхание. -Я ведь любила её, ты знаешь? - говорила золотоволосая девушка, стоя спиной к дверному проему. Эймонд видел только её ночную рубашку, плотно обшитую кружевом и оборками, да копну светлых кудрей, - Лейна была мне как сестра. Мне было так жаль её, когда я дала ей тот кубок.. Но ты же сам сказал, что хочешь жениться на мне. -Семеро, просто закрой свой рот! - Эйгон едва сдерживал гнев. -Я отравила её только ради тебя, понимаешь?! Как ты можешь так поступать со мной.. Моя семья убьёт меня, если узнаёт, что я не девственница! Эйгон, прошу! -Я защищал тебя как мог, идиотка! Думаешь это было легко? Сердце у Эймонда забилось быстрее, когда он понял о чем идёт речь. Кто бы не была эта дрянь, расплату за её деяния понесла Алия.. Не так уж он по ней и страдал, но все же умерла она за чужие прегрешения. Несправедливо убиенная Кристоном Колем. Его мать была тогда права. Он попятился назад, желая поскорее вернуться в свои покои и больше никогда не приходить к брату. Так оно и вышло. Он больше ни разу в жизни не заглянул к нему, словно наказывая своим отчуждением за харренхолльскую ведьму. Эймонд берёт в руки стальной меч, затупленный как и все тренировочное оружие. Нечего ему тонуть в воспоминаниях, это было слишком давно. Он больше не ходил в бордели на Шёлковых улицах, он даже перестал ласкать себя но ночам, мысленно представляя, что это делает она. Меч идеально сбалансирован и Эймонд решает остановить свой выбор на нём, сосредотачиваясь только на предстоящей битве со своим наставником. Завтра состоится суд над мальчишкой Стронгом за Дрифтмарк. Ради такого представления Эймонд готов биться хоть весь день, лишь бы завтра наслаждаться позорными оправданиями его сестрицы-шлюхи и её выродков, не отвлекаясь на ежедневные тренировки. Черные уже прибыли ко двору, насколько он слышал, а значит его племянники наверняка заглянут на боевую площадку, где прошло их детство. Мать твердит ему, что семья Рейниры - не враги, что к ним стоит относиться чуть мягче, однако похоже сама в это не верит, расставляя бывшей подруге ловушки. Будь Алия все ещё жива, она бы конечно прибыла бы вместе с ними.. Эймонд стискивает зубы, лишь бы вновь не вернуться воспоминаниям. Нет, он не влюблён в неё, это лишь детские симпатии. Да будь она все ещё жива и не было бы этих низменных чувств вообще. Он бы увидел как она изменилась, наверняка постарела бы, каштановые волосы со временем стали бы седыми, а дерзости в речах поубавилось.. Именно невозможность желанного, делает его таким притягательным. Краем глаза он замечает, что на тренировочную площадку зашли трое. -Вы готовы, мой принц? - спрашивает сир Кристон, прежде чем Эймонд успевает рассмотреть прибывших получше. Первым шёл Джекейрис, его старший племянник. Копна его чёрных волос торчала во все стороны, явно указывая на происхождение вовсе не от древней Валирии. Двух других он не разглядел, но наверняка это Люцерис и Джоффри. -Конечно! - бодро отвечает он сиру Кристону, принимая боевую стойку и пристально следя за каждым скупым движением гвардейца. Эймонд нападёт первым. Один выпад, второй. Защита. Движения даются легко, меч кажется почти невесомым. "После Чёрного пламени все кажется невесомым"- думает Эймонд, танцуя вокруг Кристона Коля, уклоняясь от его кистеня, выжидая пока соперник вымотается. Сердце грохочет в такт аплодисментам зажравшихся лордов и леди. Ему исполнилось 17, когда он смог победить в поединке сира Рикарда Торна, одного из Белых плащей защищающего его дряхлого отца. Это был крепкий рыцарь, прославленный и закалённый в боях, и в тот момент Эймонд был уверен, что с позором проиграет, но желание получить награду оказалось сильнее.. -Ты заслужил рыцарские шпоры, сын мой. - сказал ему тогда король. Не знай Эймонд отца, он бы решил что тот даже гордиться им, но вся гордость и любовь Визериса досталась его старшей дочери, оставив остальным детям лишь жалкие крохи. -Мне не нужны шпоры, Ваше Величество. Другие бы радовались на его месте. Ему всего семнадцать, а уже рыцарь.. Острой завистью отдаются в груди мысли о том, что его собственный дядя заслужил шпоры ещё раньше, в шестнадцать, и за это получил ещё и валирийский меч. Деймон Таргариен. Король Ступеней, Порочный принц и обладатель Темной Сестры.. На что из этого перечня повелась Алия, когда решила возлечь с ним? -Нет? - удивляется Визерис, -Тогда что же тебе нужно? Эймонд тяжело сглатывает, зная, что не смеет просить о подобном, однако он уже представляет как полуторный клинок висит на его бедре. Представляет как он идеально ложится в его ладонь. В мечтах он уже принадлежит ему. И он просит: -Я хочу Чёрное пламя, отец. На помосте в тот миг стоит гробовая тишина. Никто и пальцем не смеет шевельнуть, ругая про себя одноглазого принца за дерзость. Сам Визерис тоже хмурится, но все же не отказывает. По крайней мере прилюдно. -Этим мечом владеют короли, мальчик, ты знаешь об этом? -Знаю, отец. Но вам меч сейчас ни к чему, а моя сестра Рейнира - не воин. Славный меч будет лежать без дела добрую полсотню лет. Достойно ли это валирийский стали? Это была ложь.. Он уверен, что Рейнира никогда не взойдёт на престол, и даже своему брату он не хочет уступать фамильную реликвию. Уж кому кому, а Эйгону он без надобности - тот и столовый нож удержать не может. -Верно.. Тут ты прав. - прищуривается Визерис, словно бы пытается разглядеть сына насквозь. А затем слова короля поднимают Эймонда до небес, -Принесите моему сыну Чёрное пламя. Я дарую тебе этот меч, до тех пор, пока новый король не взойдёт на престол. Поклянись, что вернешь клинок законному владельцу, когда настанет время! -Клянусь. - эти слова отдают горечью на языке. Эймонд знает, что носить Чёрное пламя ему суждено не так уж и долго. Он принимает удар кистеня на щит, отчего тот тут же трещит и ломается. Чертово дерево не способно выдержать напор опытного бойца, и Эймонду приходится отбросить расколотый надвое щит. Теперь он станет только помехой. У него есть всего мгновение, чтобы взглянуть в ту сторону, где остановились Стронги. Мальчишка пониже - Люцерис. Ублюдок, что вырезал ему глаз. Последнего, третьего бастарда, он разглядеть не смог, но ему показалось, что темноволосая фигура выше чем должна быть у самого младшего - Джоффри. Эймонд уворачивается, кружит, уходит от удара, ждёт одного единственного неверного шага Кристона. И вот наконец остриё меча утыкается гвардейцу в артерию - на поле боя он был бы уже мёртв. Эймонд вновь победил. -Вы готовы к турнирам, мой принц. Леди восхищённо вздыхают и хлопают своими ресницами, лорды что есть силы бьют в ладоши. "Браво, принц, браво". -Мне плевать на турниры. - он едва ли не кожей ощущает жгучие взгляды бастардов, -Племянники. Пришли размяться? -Браво. - раздаётся холодный насмешливый голос, а затем череда звонких чеканных ударов ладони о ладонь. -Осторожнее с оружием, сир Кристон, а то убьете кого-нибудь ненароком. Эймонд видит, как замирает его наставник, видит как улыбка превращается в гримасу. Сир Кристон Коль словно бы не верит собственным глазам. Голос знаком до боли в стиснутых пальцах, до звона в ушах, до катастрофической нехватки воздуха... Эймонд оборачивается.