Бейла Таргариен
-Ты проиграла. Бейла даже не скрывает самодовольную улыбку, сгребая с доски серебрянные фишки «гусей» и золотую «лису». Рейна раздражённо поджимает губы, но не говорит ни слова - она, в отличие от своей сестры, умеет проигрывать. Но вот младшенький отказывается молчать: -А ты смухлевала. - говорит Деймон, поворачивая своё слепое изуродованное лицо в её сторону. Ой, ну видят Боги, она не хотела тыкать его носом в уродство, но ведь он сам напросился. -Ты это видел? - Бейла растягивает губы в елейной улыбочке, -Нет? Тогда и не говори то, чего знать не можешь. -Мне не нужно видеть, я и так знаю, что ты пренебрегаешь правилами. Несколько воронов за окном выдают залп карканья, прыгают по внутреннему двору, и один даже осмеливается подлететь к оконной раме, заглядывая в покои близняшек. -Кыш отсюда! - Бейла отмахивается от настырной птицы, встает со стула и захлопывает стеклянные створки, -Я, мой дорогой братец, привыкла побеждать. А для победы порой требуется действовать вне правил. Не веришь мне - спроси отца. Бейла с самого детства знала, что если и есть на свете человек, на которого она бы хотела равняться - так это Деймон Таргариен, Порочный принц и её отец. На самом деле, они были похожи. Более, чем кто либо другой. Ещё девочкой она восхищалась его дерзостью, узнав, что он убил свою первую жену, его гордостью, когда он, будучи в изгнании, женился на её матери, и свирепостью, когда он снёс голову наглецу Велариону. Можно сказать, что её амбиции это его заслуга, а вот ум.. Ум это заслуга матери. Джоханна Сванн была мудрой, хитрой и проницательной, и Бейла хорошо помнила каждое её слово. Ну ладно, надо признать, что немного она взяла и от Алис Риверс. Ведьма была хороша по части самообладания: никогда не показывала своих истинных чувств, всегда была холодна и собрана, даже когда её в лицо поливали дерьмом. Бейла тоже научилась сдерживать эмоции, но на этом благодарность этой женщине заканчивалась. И дело было вовсе не в том, что та убила её мать, вовсе нет, Бейла могла понять причины таких действий - хотела сама выскочить замуж за Порочного принца, но Алис Риверс стала помехой на её, Бейлы, пути. Во-первых, она заняла её место подле Джейса. Это Бейла должна выйти замуж за наследника королевы и тем самым связать обе ветви Дома Дракона. Это она должна стать следующей королевой. Во-вторых, по её вине сорвался тот праздничный ужин, когда Бейла так успешно флиртовала с Эйгоном. Будь Боги мудрее, они бы забрали жизнь этой чокнутой Хелейны, и тогда она смогла бы заставить Эйгона жениться на ней, а значит вновь связать две ветви Дома и предотвратить войну. Ну или это могли быть и не Боги, а капелька яда, того, что пропал из мастерской Алис.. В третьих, эта ведьма еще и дракона украла у их семьи, который мог бы сейчас принадлежать Рейне. Пусть только попробуют сказать, что она не заботится о семье! Теперь, когда Алис мертва, Рейна заберёт дракона и Дрифтмарк, а Деймон младший сядет лордом в Каменном шлеме, как единственный выживший наследник Сваннов. Остальных то перебили дорнийцы. -Нет, не сяду. - внезапно прерывает поток её мечтаний брат. Бейла цепенеет, каждый раз как он это делает.. Говорит так, будто мысли читает.. Брат продолжает, -Думаешь, Джейс теперь на тебе женится? Ты слишком самонадеянна.. -Это решённый вопрос. - жёстко отвечает она, -Алис Риверс мертва, теперь наследнику нужна новая невеста. -Но это будешь не ты. Гнев вскипает в ней, но Бейла вспоминает, что нужно держать лицо: -Знаешь что, дорогой братец? Трон важнее крови, ты мог бы.. На полуслове её прерывает драконий рокот. В небе виднеется силуэт Вермитора, а это значит, что вернулся Даррен. Любопытно, все ли у него получилось? Рейна тут же подскакивает к окну и задирает голову, в попытке высмотреть всадника: -Хочу услышать это! - в лиловых глазах сестры мелькает мстительный огонёк. Ммм.. Подумайте-ка, даже её милая сестричка радуется возмездию. Они идут в Зал расписного стола медленно.. Очень-очень медленно. Трость брата размеренно постукивает в такт его неровным шагам, так что Бейле хочется прикрикнуть на него. Пусть пошевеливается. И вот наконец, когда терпение уже почти изменило ей, все трое останавливаются у массивной двери. -Тише!- Бейла прикладывает палец к губам, приказывая брату и сестре молчать, а сама льнет ухом к замочной скважине. Прислушивается к простецкому говору Даррена, пока тот отчитывается королеве о выполненном поручении. -Ну?! - нетерпеливо тянет её рукав Рейна, и Бейла оборачивается. Брат стоит в стороне, словно уже знает ответ, а вот сестра наоборот жаждет поскорее услышать. И Бейла впервые в жизни уступает ей: -Дело сделано. - голос спокойный, ничем не выдает истинных чувств, -Девчонки больше нет.Королева-мать
Пальцы дрожат, когда она макает перо в чернила. Боги, с чего же начать письмо.. С извинений? С извинений за то, что предала бывшую подругу и предпочла сына? Но подобное не требует извинений, она же просто хотела спасти своих детей и выполнить последнюю просьбу мужа.. Пусть Эйгон так и не стал тем королём, о котором мечтала сама Алисента, но все же это его законное право! Она надеялась, что сложности закончатся в то мгновение, когда на голову сына возложат корону, но все стало ещё хуже. Тот пожар в Драконьем логове.. Милостивые Боги, сжальтесь, сколько же людей погибло! Сотни сгорели, ещё сотни задохнулись от дыма. Простой люд уверен, что новый король проклят, но она то знает, что всему виной ведьма.. Алисента устало потирает глаза, и пальцы саднит от каждого движения - она снова содрала кожу до мяса вокруг ногтей, но это такие пустяки по сравнению с тем, что сейчас происходит. Дорн напал. Дорн напал! Дорн напал на них! Как же они могли допустить такое? Почему Визерис не предусмотрел такого исхода и не обезопасил своих детей от предстоящей войны? А Веларионы.. А Баратеоны.. Что мы делаем с клятвопреступниками? Нет, она не может думать об этом сейчас, слишком боится за своих детей. Не прошло ещё и двух дней, после того как она увидела в тронном зале черно-красного дракона. И никто, ни единая живая душа, не могла сказать, как знамёна Чёрной королевы оказались в сердце столицы. Ларис Стронг намекнул ей о предателях среди стражи и о тайных ходах, но все же это было сродни колдовству. Проникнуть в замок, пройти в тронный зал, заменить зелено-золотую символику, и при этом остаться незамеченными. Что мы делаем с клятвопреступниками? Бедный лорд Боррос.. А в самом центре трона, на одном из железных мечей висел кулон.. Тот самый кулон, что она подарила внучке на первые именины - маленькая золоченая пташка. Когда она увидела его, то едва не лишилась чувств. Если сторонники Рейниры нашли кулон, значит нашли и Джехейру.. А может и Хелейну. В ту секунду Алисента была уверена, что дочь её мертва. Она начнёт письмо с благодарности за то, что дети её и внуки остались живы и здоровы. Никто не умер! Нет, умер.. Когда Эймонд вернулся из Штормового предела, то Алисента все сразу поняла, а сбивчивый рассказ сына только подтвердил её опасения. Он выглядел так.. Так разбито, так измученно. Сир Кристон похвалил его за содеянное, и в чем-то был прав. Алисента никому не желала смерти, и уж точно не фрейлине её бывшей подруге, но ведь Алис Риверс и сама была убийцей. Не стоила она страданий Эймонда, но пойди объясни это влюблённому мальчишке. Он больше не показывает своих чувств, но иногда, когда жаркие споры в Совете выходят из под контроля, она украдкой наблюдает за сыном. Видит, как глаз его становится пустым, как он вновь и вновь мысленно возвращается в штормовое небо и вспоминает последние мгновения жизни Алис Риверс. Никто не замечает, как он стискивает кулаки, впиваясь ногтями в ладони, не замечают, как сжимаются его челюсти, словно он всеми силами сдерживает порыв неконтролируемой ярости. Ему было больно, а она ничем не могла помочь своему ребенку.. Почему никто вовремя не заметил этой влюблённости и не пресек её на корню? Что-ж, видимо придётся начать с соболезнований. Она подносит перо к пергаменту, но так и не решается написать. Чернила капают на чистый лист, расползаясь ровными кругами. Семеро, а что если Драконий Камень уже взят в осаду? От этой мысли тело её холодеет, ведь Веларионы.. В тот же день, когда пришло известие о том, что дорнийцы взяли Колосья, Эйгон впервые бросил ей в лицо обвинение. Это мать и дед заставили его надеть корону, он этого не хотел! А теперь страну грабят, Рейнира собирает союзников, драконов оседлали безродные бастарды, а он сам не знает, что с этим делать. «Я - король без королевства»- говорил он в пьяном бреду, -«И день, когда я сел на трон, стал траурным для Королевской Гавани». На утро его поймали в порту. Эйгон выкрасил себе волосы в серый мышиный цвет и попытался сбежать из города, точно так же, как планировал и в день коронации. Далеко уйти ему, конечно же, не удалось, но все же это потрясло Алисенту до глубины души. Столько усилий, столько стараний.. Убедить Эйгона вернуться к замок удалось только Деснице. Её отец крепко держал бразды правления в своих руках, как всю жизнь держал и те нити, за которые дёргал дочь, когда решил возвести на трон. Вскоре стало понятно, что не только Эйгон не сможет отплыть из столицы, но вообще никто не сможет. Глотку перекрыли тирошийские корабли. Забили своими кораблями весь Черноводный, так что теперь торговые судна Королевской Гавани, груженые товаром, вынуждено стояли в порту. Письмо она начнёт со слов надежды. Надежды на то, что Рейнира и её семья не оказались заложниками Триархии, как это случилось с Дрифтмарком. Хайтауэры были против этого решения, но Ланнистеры и Ларис Стронг на удивление поддержали. И король решился на переговоры со своей мятежной сестрой, иначе они потеряют больше земель, пока будут заняты раздорами. У них общий враг, так пусть же обе их семьи найдут в себе силы договориться, или править они будут только на пепелище... Алисента касается бумаги кончиком пера. Та скрипит под острым стержнем, пока женщина выводит буквы, изливая все свои тревоги каллиграфическим текстом. Сворачивает послание в трубочку, обматывает лентой и ставит сургучную печать. Ворон несет её слова на другой конец залива, и глядя на это Алисента понимает, что дышать становиться легче. С груди будто камень свалился. Она спускается из Птичника и выходит к Твердыне Мейгора, однако не успевает зайти в башню - слышит как следом за ней бежит мейстер Орвил. -Ваше Величество! - он бежал так, что запыхался, -Ворон. С Драконьего Камня. -Уже?! -Скорее всего его отправили ещё несколько часов назад. Алисента срывает печать, нетерпеливо разворачивает свиток. Вместо пергамента письмо написано на той самой книжной странице, которую она передала Рейнире во время первых переговоров. Глаза бегают по тексту, не в силах осознать смысл написанного, но потом Алисента замирает. Семеро! Слезы облегчения готовы хлынуть из глаз королевы-матери.Новая Нимерия
Лагерные шатры возвели у истока Зыбкой, прямо на равнине, где Дорнийские марки могли защитить её солдат с правого фланга, если вдруг эти сопляки, которых кличут мужчинами по эту сторону гор, решат внезапно атаковать её армию. Армия.. У неё, Алиандры Мартелл, наконец-то была своя армия! -Славься, новая Нимерия! - кричат ей солдаты у костров, -Славься, дева-воительница! Она идёт вдоль рядов обозов, подсчитывает, на сколько хватит этой провизии, что они вывезли с разграбленных Колосьев и Чёрного приюта. Солдаты должны есть, на одном боевом духе людей долго не продержать. Кто бы что ни говорил, но это не правда, будто у её отца не хватило смелости напасть на драконьих королей. Он подготовил почву для этого вторжения, заключил союз с Триархией, распалил народ, а все для того, чтобы передать лавры победы дочери. Жаль, что он не увидит, как Алиандра возьмет Королевскую Гавань. Солдаты называют её «новой Нимерией» и ей это льстит, ведь она точно так же ведёт своих людей к новым землям. И все же, в первую очередь она - Мартелл. Многие думают, что в жилах Таргариенов течёт драконья кровь, и что кровь эта густа и горяча, но это не правда. Именно в Мартеллах, стойких королях юга, кровь кипит как раскалённое железо, пропитана палящим солнцем и жаром пустынь. Именно ей - Алиандре Мартелл суждено стать новой завоевательницей. -Миледи, - мальчишка-грум подбегает к ней, обливаясь потом, - с разведки прибыл лорд Джордейн с отрядом. Прикажете звать? -А сам как думаешь? - девушка сверху вниз смотрит на паренька - тот недоуменно моргает, и Алиандра сжаливается на недотепой, -Разумеется, звать! Если лорды не успели сколотить какое-никакое войско, то завтра они выступают на Живописный. Ополчение не в счёт, двести человек, едва умеющих держать мечи, обречены погибнуть под её кавалерией. И пока Баратеоны не успели опомниться, пока вынуждены ждать подкрепление от своего сребровласого короля, она - новая Нимерия, выжмет все из их казны и амбаров. -Принцесса Алиандра. - узкоплечий лорд Джордейн кланяется и целует ей руку, не прерывая зрительного контакта. Удерживает её тонкие пальчики чуть дольше положенного этикетом. Ооох, да он влюблен.. Хорошо. Влюблёнными мужчинами легче управлять. -Надеюсь вы принесли добрые вести, милорд? -Путь свободен, - кивает Джордейн, -Город собрал ополчение, его мы разобьём быстро. Ну а Грандисоны.. - тут он презрительно фыркает, -Подняли мост и заперлись в своём замке вместе с сотней латников. -Осада значит? -Тирошийские требушеты справятся, миледи. Алиандра недовольно морщится.. Вкус победы будет омрачён этой ложкой дегтя, в виде подаяний Триархии. Она понимает, что те просто используют её народ, чтобы посеять в Вестеросе раздор, и однажды, когда дорнийцы более не будут им полезны, от них просто избавятся. Хорошо, если это будут простые пиратские набеги, но хуже, если шпионы архонта отравят её саму, как отравили Визериса Таргариена. Уж конечно, это не было случаностью, раз вороны из Тироша оповестили о смерти короля ещё прежде, чем тот действительно испустил дух. Но пока что, все идёт своим чередом. Корианна, младшая сестра, правит от её имени в Солнечном Копье, брат Кайл охраняет Принцев перевал на тот случай, если им придётся спешно отступать, а Триархия вот вот осадит столицу, чтобы королевские войска не смогли отплыть на помощь Шторомовому лорду. Ну а пока она будет отрезать вассальные Дома, капля за каплей лишая Баратеонов возможности собрать армию. Что он там сказал этой толстухе-Рейнире? Женщина не достойна короны? Что-ж, она докажет ему, что женщина способна растереть любого лорда в порошок. -Алиандра? - тактично покашливает Джордейн, и от девушки не ускользает этот его фамильярный тон. Она хочет опустить его с небес на землю, напомнить, что она его госпожа, а не простолюдинка какая - к ней следует обращаться как к леди, но вместо этого дорнийка улыбается ему. Да, влюблёнными мужчинами управлять легче.. -Снимайте лагерь. - решает она, -Готовьте каменные ядра, рубите дерево для лестниц, и прикажете обить таран двойным слоем свинца. Выступим ночью, чтобы разбудить спящих львов на рассвете.Несбывшаяся королева
Ночь так необъятно темна.. Если бы не шум прибоя, не дыхание спящего рядом мужа и не редкие шаги караульных за дверью, Рейнис решила бы что умерла. Этой ночью ей снова снится Лейна. Милая её доченька, гниющая сейчас на дне морском, скованная мраморными плитами саркофага. Ей нужно было настоять на том, чтобы Лейну и Лейнора сожгли, как это подабает потомкам драконов, но она не проявила твёрдости в нужный момент.. И вот она снова плачет. Старается двигаться тише, не всхлипывать, дышать через рот, чтобы не разбудить мужа, потому что если он проснётся.. Если проснётся, то начнёт её упокаивать, прижмет к себе и будет гладить по серебристым волосам, до тех пор пока она снова не уснёт. Но ей не нужен сон и покой, ей нужно отмщение. Отмщение Рейнире Таргариен, за то что убила её единственного сына и отмщение Эйгону, за то что не смог найти убийцу своей собственной невесты, а потом женился на Хелейне, едва только тело её дочери погрузилось в воду. Ни траура, ни наследников, ни даже извинений Рейнис не получила. Её детей забыли, как вчерашний день, выветрили даже память о них. Таргариены проклятый род, думает она. В каждом поколении обязательно случалось что нибудь ужасное: Завоеватель с сестрами залили Вестерос кровью, его сыновья разожгли народную ненависть, а затем развязали гражданскую войну. Джехейрис и Алисанна похоронили всех своих детей ещё прежде, чем сами сошли в могилу, её отец.. Её милый отец, поплатился жизнью за неспособность старого короля защитить свои земли от мирийских пиратов. Мать так никогда и не оправилась от горя. А теперь нет и её собственных детей, ну а бастарды - не её наследие. Ветвь прервалась. Таргариены довели страну до гражданской войны, Таргариены позволили дорнийцам и Триархии вторгнуться в их земли, и что же они делают теперь? Правильно, грызутся за железный стул, споря чья задница достойна сидеть не нём. Рейнис понимает, что её трясет, не то от злости, не то от страха. Она размышляет о том, что если бы один лорд, всего хоть один Великий Дом поддержал её притязания на трон сейчас, она бы не раздумывая заключила с ним союз, смела бы со своего пути и Чёрных и Зеленых и стала бы королевой сама. Последним отпрыском от крови дракона, и смерть её поставила бы точку в этой кровавой династии. Они не принесли Вестеросу ничего хорошего, так пусть же их место займут более достойные. Но только не дорнийцы, разумеется. -Родная.. - в темноте до неё доносится сонный голос Корлиса, -Тебе опять снился кошмар? -Нет. - твёрдо отвечает она, -Не кошмар. Наши дети. Наши мёртвые дети, за которых ты, возлюбленный мой супруг, не посмел отомстить. Как впрочем не посмел отомстить и за собственного брата. -Иди ко мне. -ласково говорит Корлис и протягивает к ней руки, но Рейнис не желает этой жалости. Она поднимается с постели, ступает босыми ногами по холодным каменным плитам и останавливается у окна. Её силуэт высвечивает полная луна. Корлис тяжело вздыхает: -Мне больно видеть твои страдания.. «Так не смотри»- едва не отвечает ему жена, но боится открыть рот, потому что вместе со словами могут вырваться и всхлипы. Могут хлынуть слезы. Несбывшаяся королева смотрит на ночное небо, узнаёт созвездия, которые её научил различать Корлис, ещё во времена их юности. Смотрит, как ветер гонит редкие пятна облаков, затем опускает взгляд на горизонт. И сердце её пропускает удар. -Там флот. - быстро говорит она мужу, и едва только Морской Змей вскакивает с постели, по всему Дрифтмарку разлетается звон набата. Кастелян замка поднял тревогу, а следом доносятся и протяжный гул рога - матросы тоже заметили чужеземные корабли. Зажигаются сигнальные огни, по коридорам уже бежит стража, когда Корлис Веларион спешно натягивает сапоги. Кораблей не один, не два и не десять. Их наверное сотня, не меньше. Рейнис понимает, что остров осадили. Она выбегает из покоев вслед за мужем, в голове только одна мысль - добраться до Мелеис, так у них ещё будет шанс защититься. Но кораблей так много, на мачтах их реют флаги Лиса, Тироша и Мира, а палубы ощетинились пиками «скорпионов». Рейнис завороженно смотрит на вражеский флот, так что нарастающий драконий рёв застаёт её врасплох. Но она прислушивается.. Это не Мелеис! Ревёт и пышит огнем вовсе не её драконица. Морское чудо, змей покойного сына, срывает с себя цепи и взмывает в небо.Флорис Баратеон
Она отстала от своих сестёр ещё на подступах к Королевскому тракту, когда Кассандра и Эллин пустили своих коней галопом по крутой скользкой тропе, а Флорис не рискнула скакать на перегонки. -Трусиха! - фыркнула Касс, пришпоривая белого в яблоках скакуна, ну а Эллин лишь презрительно скривилась. Флорис догадывалась, что сестры сделали это нарочно. Они ведь прекрасно знали, что после того случая, когда Флорис упала с лошади и чуть не сломала хребет, больше в таких играх она не участвовала. Они все ещё мстили, за то что одноглазый принц предпочёл её, и хвала Семерым что сегодня на охоте не было Марис, вот кто действительно затравил бы её своими насмешками. С того дня, как пришла весть о смерти той темноволосой посланницы Рейниры Таргариен, Марис заперли в покоях и наскоро решили постричь в молчаливые сестры. Нет, ну это уже конечно перебор. Марис хоть остра на язык, но это ведь не она убила ту девушку, так ведь? Отец просто боялся мести за то, что не защитил мирных посланников под своим кровом, и наказание дочери стало своего рода откупом, хотя насколько Флорис могла судить никто за эту девчонку-бастарда мстить не собирался. Минуло уже почти семь лун, наверняка об этом уже и забыли, особенно после известия о том, что дорнийцы взяли очередную крепость штурмом. Отцу и без того есть чем заняться: собрать собственное войско, организовать конницу, подготовить фураж, выкопать рвы.. Алиандра Мартелл напала слишком неожиданно, так что времени на драконьи междуусобицы у Баратеонов не осталось. «Да и кому она нужна, эта ведьма?» - убеждает саму себя Флорис, хотя в глубине души каждый раз вспыхивает ревнивый уголёк, когда она вспоминает как смотрел на девушку принц Эймонд. Ну ничего. Когда они поженятся, Флорис позаботится чтобы младший Таргариен смотрел так на неё. Эка невидаль! Она то ведь в разы красивее и моложе той девки, и это не пустой треп, а объективные факты. -Идëм, идём, Изюмчик. - Флорис хлопает по широкой шее своего коня, когда тот нервно всхрапывает и бьет копытом. Но тот продолжает испуганно косить глазом, даже когда Флорис слезает с седла и собственноручно ведет коня под уздцы. Буря что ли надвигается, раз он так нервничает? Успеть бы, пока дождь не начался и не размыл дорогу. Когда две тени малькают у неё за спиной, Флорис хватается за лук, тут же вспоминая, что последние стрелы истратила на лисицу во время охоты. Двое мужчин бросаются ей на перерез, окружают её с обеих сторон, вынуждая отойти от лошади, дабы не оказаться беззащитной со спины. -Пошли прочь, чернь! - шипит Флорис, рассматривая незнакомцев. Один из них высокий, в белой рубахе и коричневом дублете. Лицо у него доброе, вот только усы все портят - свисают двумя русыми паклями по краям губ. И пахнет от него странно, не то дерьмом, не то.. Драконом! Флорис сжимает кулаки, готовая защищаться. Второй незнакомец выглядит не так внушительно и девушке кажется, что она его уже видела в отцовском замке. Может один из псарей? -Такая славненькая миледи, а такие грубости говорит.. - обиделся тот, что повыше, -Как лошадку зовут? -Я закричу. - предупреждает Флорис, отступая назад. -Может и не понадобиться кричать то.. Вас саму как звать? -мужчина не обращает внимания на её угрозы. -Да она это, она! Уж я то знаю.- отмахивается второй, опасливо поглядывая на дорогу. -Да погоди ты! Я не у тебя же спрашивал, чего ты дамочку пугаешь! - усач по доброму улыбается Флорис, поднимая руки и демонстрируя, что оружия при нём нет. Действительно нет. Девушка облегченно выдыхает. -Моё имя Флорис Баратеон, я дочь вашего лорда. Только посмейте тронуть меня хоть пальцем и мой отец.. -Ну значит кричать все же придётся. Вы уж простите, миледи. Флорис мгновенно заносит руку и обрушивает ясеневый лук прямо на голову незнакомца, подступающего к ней все ближе и ближе. Тетива лопается, на щеке усача остаётся тонкая красная полоса, и тот удивлённо прикладывает ладонь к лицу. Крови нет, но Флорис видит как в карих глазах появляется обида, словно она побила невинного щенка. -Не очень то вежливо.. - бурчит он, -Хотя чего я ждал, вы ведь и с посланниками так же обошлись. Клятвы нарушили, обругали, ещё и леди-ведьма по вашей вине погибла.. А она мне нравилась, понимаете? Добрая была. -Это не я виновата в её смерти, а Эймонд Таргариен! - оправдывается Флорис, хотя все внутри кричит ей бежать от мужчины как можно быстрее, -Разве я владею драконом? Разве я гнала ее прочь? -Ну так то оно так.. - соглашается незнакомец, пока второй хранит молчание, - Но ведь до вашего батюшки нам не дотянуться. А платить по счетам надо. Вас ведь предупреждали о том, что мы делаем с клятвопреступниками? Нам бы ещё сестричку вашу.. Как бишь её? - он оборачивается на своего спутника. -Марис. -следует ответ. -Точно, леди Марис. Будьте так любезны, где она сейчас? Флорис не отвечает, только злобно сверкает глазами на этих двоих. -Ну нет, так нет. Мне правда жаль, миледи. Флорис успевает бросится к Изюмчику, прежде чем мужчина нападает на неё. Ставит ногу в стремя, взбирается в седло и уже уверена, что успеет спастись, но крепкая рука перехватывает её под талию и осторожно стягивает на землю. Флорис наконец то открывает рот и кричит что есть сил, зовёт сестёр на помощь, уверенная что они не могли ускакать далеко и конечно же придут ей на помощь. Пусть не четыре, а уже три шторма, но все же вместе они бы справились с этими наёмниками! Так страшно ей не было ещё никогда. Но она будет бороться! Сегодня не тот день, когда она покинет этот мир. Не бывать этому! И именно на этой мысли мужчина прижимает её спиной к себе, обхватывая предплечьем горло. Он все давит и давит внутренним сгибом локтя на девичью шею, пока Флорис хрипит и царапает его руки, пока силится вздохнуть, пока перед глазами у неё не начинают расцветать яркие красные пятна. Будь прокляты эти Таргариены, будь прокляты и Чёрные и Зеленые, по чьей вине она сейчас задыхается! Язык её распухает, в голове все путается, Флорис последний раз поднимает глаза и смотрит на сероватое предштормовое небо, старается впитать в себя этот родной пейзаж.. И затем её пульс останавливатся. Двое мужчин осторожно кладут ее на землю подле коня, складывают ещё тёплые холёные ручки на груди и оставляют лежать до тех пор, пока сестры не найдут тело Флорис уже поздним вечером.Джоселин Тарт
-Юным девочкам не пристало так себя вести! Джоселин не обращает внимания на слова септы. Прыгает по накатывающим волнам, оставляя следы босых ног на песке, хохочет когда вода облизывает подол её платья, а маленькие кудряшки лезут то в нос, то в рот, когда ветер меняет направление. -Леди Тарт! - возмущается септа Амунда. Губы её поджаты, а брови сурово сдвинуты, так что из за морщин, её старческое лицо превращается в букву Х. -Да, септа. - понуро говорит девочка и степенно отходит прилива, подбирая свою корзинку, наполненную ракушками и возвращаясь к более приличесвующему занятию. Джоселин любовно рассматривает свои находки: тут у неё и белоснежные раковины морских гребешков, и неказистые устричные, и длинные спирали, похожие на бычий рог, и шипастые гиганты, которые если приложить к уху, будет слышен шум волн. Девочка бредет дальше, высматривает ещё какую нибудь редкую ракушку, а следом за ней, на должном расстоянии, семенят няньки и септы, которым отец приказал ни на шаг от дочери не отступать. А вот раньше.. Да чего уж, ещё неделю назад, она могла гулять по бухте одна, без этого надзора. И как это она раньше не ценила такой свободы? И все из за этих кораблей.. «Галеи», как называет их отец. Да ещё какие, трёхмачтовые, с частым рядом весел и тремя разными флагами - Тироша, Лиса и Мира. Они проплыли мимо их острова друг за другом, все 90 судов, а затем скрылись за северным горизонтом, в той стороне где находится Черноводная. Уберегите Семеро принцессу Рейниру и её семью, если Триархия плывёт по её душу. Джоселин очень не нравится вся эта так называемая «война воронов», того и гляди перерастёт в настоящую, и тогда её отцу придётся ответить на зов Чёрных и вступить на поле боя. То что Бриндемар Тарт выступит на стороне Рейниры, девочка не сомневалась - он ведь сам сказал, что раз принесённая клятва останется в силе на век. Слово есть слово. Правда сказал он это старшему брату Джоселин, но и она запомнила, даром что уже 13 лет! Даже в 13 нужно чтить законы чести, и если уж Тарты присягнули дочери короля, то останутся верны клятве. Отец её конечно не рад. Оно и понятно, женщина на троне никого не порадует, но сама Джоселин всем сердцем поддерживала принцессу. Нет, правильнее уже говорить королеву. Она представляла себя на её месте, думала о том как был бы зол брат Кайден, если бы отец наследовал остров не ему, а любимой дочери. Уж конечно он бы не допустил подобного, но Джоселин тогда собрала бы рыцарей под свои знамёна и они бы бились за неё, восхваляли бы её красоту и мудрость! Дарили бы цветы, и сладости и ракушки.. Но она всего лишь младшая дочь и мечтать ей не о чем, по правде то говоря. Если отец умрёт на этой войне, то новым лордом станет Кайден, и вот он то постарается поскорее сбыть её замуж. Джоселин прикладывает руку козырьком ко лбу, всматривается в горизонт, где при хорошей погоде видны берега Эссоса, но вместо соседнего континента видит тёмное пятно, покачивающееся на волнах. -Там человек.. - она шагает прямо в море, не обращая внимания на неодобрительное кудахтанье нянек. Идёт, пока вода не оказывается ей по колено, а очертания человеческого тела в далеке не становятся отчётливыми. -Леди Джоселин, я все расскажу вашему отцу! - кричит на девочку септа, -Во имя Семерых! Мы немедленно возвращаемся в.. -Там человек! - Джоселин оборачивается к ней, одновременно вытягивая палец по направлению к утопленнику. Няньки и септа умолкают, щурятся силясь разглядеть на что конкретно указывает их госпожа, и по их напряжённым лицам Джоселин понимает, что права. Септа Амунда смело входит в воду, когда волны выносят тело почти к самому берегу, хватает утопленника за лохмотья и вытаскивает на сушу. Джоселин видит, что это женщина. Кожа у неё синеватая, а губы такие бледные, что становится понятно - мертва. Мертва безвозвратно. На оголенной груди полузажившая рваная рана, от шеи до плеча тянется порез, такой глубокий что видна белая ключичная кость. Должно быть пираты убили, не иначе. Кто ещё мог сотворить такое с молодой женщиной? Она так похожа на ундину из детской сказки, что Джоселин чувствует как щиплет в носу, а в уголках глаз собираются слезы. Ей жаль эту утопленницу - она конечно же была красивой, пока дышала и наверняка у неё был возлюбленный. Ещё одна история о разбитом сердце.. Няньки и септа тоже огорченно прижимают руки ко рту, в то время как девочка встаёт на колени возле тела, ощущая нестерпимое желание помолиться за эту женщину. Пусть в ином мире её душа обретет покой. -Позовите мейстера. - жёстко приказывает септа одной из нянек, и та тут же убегает прочь. Торопится так, что песок летит из под пяток, боится что покойница накличет беду на тех, кто её нашёл. Девочка же молитвенно складывает руки на груди, обращает свой ясный взор к небу и просит Матерь даровать несчастной душе райскую обитель. В бухте теперь висит зловещая тишина, только настырные крики чаек нарушают этот покой. От безмятежного настроения не остаётся и следа. Джоселин с грустью думает, что не у всех сказок счастливый конец. Но губы утопленницы шевельнулись. Нет нет, ей не показалось, они действительно шевельнулись! Борясь с желанием закричать от суеверного страха, Джоселин наклоняет голову к синюшному лицу, вслушивается - а не дышит ли она.. И тут женщина делает надсадный вздох. Девочка отскакивает от неё как ошпаренная, а септа вскрикивает от неожиданности. Пальцы утопленницы скребут песок, она перекатывается на бок и заблевывает морской водой корзинку с ракушками. Жижа выходит из неё в перемешку с водорослями и сероватой слизью. И вот женщина обессиленно откидывается на спину, жадно глотает воздух ртом. Джоселин ждёт, что сейчас польется сладостная песнь, которой ундины заманивают мужчин. Или гимн Матери, молитва которой вернула девушку к жизни, но вместо этого незнакомка открывает глаза, тяжело сглатывает и говорит одно единственное: -Блять!