***
Налитое багрянцем солнце раздражало и без того опухшие глаза. Хотелось укрыться от него с головой, спрятаться под капюшоном, глядя только под ноги, на узенькую тропу. Лира так и сделала. Она больше не боялась, что из призрак-травы на неё кинется то жуткое нечто, что утащило за собой Маролин Вудгард. Да и утащило ли? Лира и сама раздумывала, а не войти ли ей в гущу прозрачных, как стекло, стеблей? Её и так уже убили, чего ей ещё бояться? Ожившая покойница — она могла оказаться здесь самым страшным существом. Почти смешно. И она бы обязательно посмеялась, не будь ей на столько все равно. Она не испугалась, даже когда до слуха донеслись робкие смешки за спиной и шелест травы. Лира обернулась, придерживая широкий капюшон от ветра, однако тропа была пустой. Серой лентой она струилась далеко в горы, в холодный затерянный Стигай. A Лира стояла посреди этого безмолвия совершенно одна на много лиг вокруг. Лицо девушки прорезала горькая усмешка, почти оскал. Карие заплаканные глаза злобно сузились. — Ну чего? — она не узнала собственный голос, настолько хриплым и низким он оказался. — Пришли убивать — убивайте. А нет, так пошли прочь с дороги! Лира подождала несколько секунд, прислушиваясь к завываниям ветра, но никто так и не появился. Возможно, она уже спятила и просто разговаривает сама с собой. Сама смеётся, сама же и отвечает. Двинувшись дальше в сторону Асшая, она больше не оглядывалась, даже когда отчётливо различила чьи-то шаги за спиной. Позади то и дело похрустывала корочка тонкого льда, будто ломаясь под весом незримого преследователя. Белёсые узловатые стебли прогибались, тянулись к ней, норовя коснуться живой тёплой кожи. Она просто отмахивалась от них, как от назойливых мух. Пару раз с корнем вырывала эти ветви только для того, чтобы бросить и растоптать хрустальную мясистую листву каблуками. Это злило пустошь... Глубоко под землёй корни этих хищных тварей переплетались между собой, образовывая настоящее кружево, и гибель любого стебля болью отдавалась через всю призрачную чащу. Лира слышала, как глухо шипели ей вслед. Когда сил двигаться дальше уже не осталось, она села у берега Пепельной, следя за бурными потоками реки. Неимоверно хотелось пить, но где-то в подсознании все ещё крутились те жёсткие правила, что втолковывал ей Каин. Её учитель, Каин... А ведь он всё знал. Теперь все вставало на свои места: и его недомолвки, и отказ смотреть в глаза, и молчание о судьбе предыдущих учеников. Лира поняла, что из глаз снова бегут непрошенные слезы, и с остервенением смахнула их со щёк. Мало ли что говорил Каин. Пусть катится в пекло со своими советами! Она подошла к берегу, набрала полные пригоршни воды и жадно выпила. Горькая вода обожгла горло и внутренности, но жажда оказалась сильнее. Девушка всё пила и пила до тех пор, пока не заглушила и голод, и жажду, и болезненные воспоминания. Серный вкус Пепельной пропитал её насквозь. Это было плохой идеей, по правде-то сказать. Весь последующий день она блевала кровью, язык покрылся мелкими волдырями, лопавшимися от любого прикосновения, а желудок был словно наполнен раскалённой лавой. Ей приходилось останавливаться, отдыхать, проклинать эти гибельные места, а затем плестись дальше. И конца-края у этой дороги назад видно не было. Когда вдалеке, там, где тропа скрывалась под густым туманом, вдруг показался знакомый силуэт, Лира решила, что бредит. Высокий, очень худой и бледный.. Она застыла, не смея пошевелиться, не смея даже моргнуть, лишь бы не потерять из виду эту картину. Быстрыми шагами он шёл к ней. Точь-в-точь таким, каким она его запомнила. Кристально-зеленые глаза. Тёмные, почти чёрные волосы и все та же родная улыбка. Только на этот раз на нём не было рабского ошейника. Вместо этого Джосс был одет в добротный синий кафтан, расшитый красной нитью по кромке рукавов. Такого же цвета кушак был закручен на миэринский манер, тугим замысловатым узлом, свисающим почти до земли. — Лира! — он тоже заметил её. — Я нашёл тебя, хвала богам! Она открыла было рот, но с губ слетел только жалкий писк. Ей хотелось выкрикнуть его имя! Громко, так чтобы эхо разлетелось над рекой, далеко в горы... А вместо этого получился едва слышный шёпот. — Джосс, — она еле шевелила губами. Он сбросил дорожную сумку, подбежал к ней и крепко прижал к себе, покрывая измученное лицо девушки поцелуями. По поцелую на каждый глаз, на лоб и острые скулы. — Я боялся, что не успею! — он сжал её руки в свои и прижал к сухим губам. — Идём со мной, теперь все будет хорошо. Обещаю. Мы отправимся в И-ти, там ты будешь в безопасности, а потом... Если бы можно было раствориться в мгновении, навсегда замереть посреди пустоши соляными столбами и провести остаток жизни в этих объятиях, Лира бы, не раздумывая, согласилась. Это было лучше, чем смерть. Лучше, чем жизнь. Лучше, чем Миэрин со своими бойцовыми ямами и лучше, чем тихие асшайские библиотеки. Она была уверена — ни одна последующая секунда её жизни не сравнится с этой. Девушка поцеловала его со всей нежностью, на которую была способна, едва касаясь его подбородка пальцами. — Ты умер, Джосс. — Нет! Кто тебе это сказал? — солнце высветило ослепительно-алый ореол над его головой так, что у Лиры даже проступили слезы. — Капитан? Он запер меня в кубрике, подальше от тебя и остальных рабов. А в порту Морака продал кожевенику за один золотой, но я сбежал. Я так долго искал тебя, если бы ты только знала! — Ты умер, — повторила Лира, ласково глядя в любимое лицо. — И я умерла. Нас больше нет в живых. — Что ты такое говоришь? Я жив, Лира! — он схватил её за руку и прижал к собственной груди, позволяя ощутить биение сердца. — Мы оба живы и теперь вместе, я больше не оставлю тебя! — И я больше не Лира эрт Оэрен... — все так же безмятежно продолжила девушка. — Лиры больше нет, её принесли в жертву огненному богу. И тебя тут тоже нет. Как было приятно вновь вдохнуть аромат его кожи... Повести пальцами по шее с бледным следом от грубого ошейника... Она ещё раз прижалась к нему, понимая, что делает это последний раз в жизни. Услышала его облегчённый вздох и обняла так крепко, что у самой заболели руки. А затем отстранилась. Джосс глядел на неё растерянно, даже обеспокоенно — наверняка решил, что она тронулась умом. Он беспрестанно то гладил её по волосам, то сжимал плечи, плотнее укутывая к плащ, не позволяя при этом отойти ни на шаг. Лира уверенно стряхнула его руки. — Она любила тебя, — от этих слов её лицо перекосило судорогой. — Прощай. Джосс выглядел таким потерянным, таким одиноким, что она на мгновение засомневалась в правильности своего решения. Та, прежняя Лира, всей душой тянулась к нему, не желая разрушать иллюзии. И все же она отвернулась. Сделала один шаг, второй и третий, навсегда разрывая ту нить, что связывала её с любимым. Когда она обернулась в следующий раз, его уже не было на тропе. Ветер раздувал пушистые колосья призрак-травы, туман стелился по земле до самой реки, а весь мир вокруг превратился в одну безмолвную серость. Призраки ушли. Стоило бы радоваться, что она не останется лежать тут, удобрив корни своими костями, но радости почему то не было. Вообще ничего не было, только безразличие. Она поплелась дальше и уже через несколько часов вышла к подножию Асшая. К его редким домам, выстроенным из чёрного маслянистого камня, и к извилистым улочкам. Даже в разгар дня эта часть города была пуста. Только вдалеке слышался хор голосов, воспевающих молитву в одном из сотен здешних храмов. Их высокие голоса то затихали, то усиливались, достигая своего крещендо. Чуть восточнее, уже ближе к порту, виднелся красный купол её собственного храма. Лира то и дело поглядывала на сияющие красные грани, предвкушая, как поднимется по широким ступеням и предстанет перед алтарём. А может, и не предстанет, там уже как повезёт. Жрецы наверняка сейчас на ужине. А может быть, уже обучают новых жертв на заклание... А может, начнут вопить и убегать, едва только заметят её приближение. Уж ума-то этим фанатикам не занимать. Однако, когда она переступила порог храма, гипостиль оказался пуст. Купель одиноко горела в конце залы. Свечи у её подножия оплыли и потухли — оно и понятно, некому больше было заботиться о чистоте и порядке. Лира окинула взглядом каждый тёмный уголок. Убедилась, что у алтаря никого нет, и свернула в южные коридоры, ведущие в кладовую. Кинжал был при ней, и девушка беспрестанно проверяла, насколько легко он выходит из ножен. Если Каин сейчас попадётся на пути, ей придётся зарезать его, как поросёнка. Жаль, очень жаль, не такую участь она ему готовила. Не такую участь она готовила им всем. От предвкушения в груди затеплилась мрачная, противоестественная радость. Лира слышала глухое позвякивание ножей и ложек в столовой. Значит, сейчас самое время обеда, и жрецы спокойно вкушают хлеб с вином, даже не представляя, что теперь в храме не одни. В кладовой она отыскала самое крепкое вино, один глоток которого уже заставлял голову кружиться, а щеки розоветь. Его привозили купцы из далекого Баязабада и называли его в своей стране «Жгучий демон», потому как при правильном изготовлении им можно было лечить воспалившиеся раны. Двух или трёх кувшинов должно хватить? Но четыре ей уже не утащить. Пусть будут три. Ещё никогда она не передвигалась настолько тихо. Ступни мягко скользили по каменным плитам, не издавая ни единого звука. Никто даже не заподозрил неладное. Девушка вышла из тени коридора и замерла в дверном проёме, покачивая один из глиняных кувшинов вина в правой руке. Перед ней предстал стол, ломящийся от еды, в окружении маленьких восковых свечек. Красные жрецы сидели полукругом лицом к ней, активно ковыряясь ложками в своих мисках. И вот разговоры прервались. Десятки глаз уставились на неё, а тоненькие свечки ожили и потянулись вверх, вытягиваясь в пытающие струны. Лира холодно оглядела каждого жреца, подметив, что Каина среди них нет, недовольно скривилась и вскинула правую руку. Глиняный кувшин пару раз перевернулся в воздухе, орошая собравшихся ядреным желтоватым напитком, а затем упал в самый центр стола, разбиваясь на множество острых черепков. Жрец с кустистыми бровями вздрогнул, мгновенно вскакивая с лавки. На лице его появилась гримаса страха, старческие глаза в панике заметались по комнате, ища пути к спасению. Лира подбросила ещё один кувшин. Собравшиеся смотрели на неё в полном недоумении, не понимая каким образом мёртвая девочка оказалась тут, среди посланцев Владыки. Третий кувшин немного соскользнул в сторону и упал на пустующую деревянную лавку, баязабадское вино тонкими ручейками заструилось на пол. — Aixio sonyo, — Лира быстро захлопнула двери в столовую, запирая её на массивный засов и прислонясь спиной к сухим доскам. Внутри происходило что-то немыслимое: жрецы закричали, заколотили в дверь, требуя немедленно выпустить их, запах дыма мало-помалу просачивался через дверные щели и наполнял широкие коридоры. Лира с наслаждением втянула этот запах — вонь горелой плоти и истлевшего дерева. В дверь ломились, жрецы принялись выбивать засовы лавкой, используя её как таран, но Лира сносила каждый этот удар, все крепче прижимаясь спиной к створкам. Их вопли показались ей нежнейшей божественной мелодией, что текла как мёд и пропитывала её тело. Лучше она и представить не могла в самых смелых мечтах. Раз так любите огонь, так слейтесь с ним, отдайте ему и свою плоть, как отдали плоть послушников. Она мысленно пересчитала, сколько людей сидели в столовой и скольких она узнала за время обучения. Четверых не хватало: одна сейчас разлагалась в Стигае, Каина она не нашла. Оставались ещё двое... Лира выдернула кинжал из ножен и двинулась в сторону жреческих покоев.***
Ну вот и всё. Она тщательно выскребла засохшую кровь из под ногтей, сполоснула руки и лезвие кинжала и вгрызлась в зелёное яблоко, вспомнив, наконец, что ела последний раз ещё несколько дней назад. Яблоко оказалось кислым и Лира заела его горстью варёного риса. В кладовой она нашла ещё и солонину, так что попеременно откусывала то жёсткое пересоленное мясо, то сочное яблоко, жадно запивая это все холодной свежей водой. Привычные вкусы успокаивали, даровали мнимую надежду, что ничего не самом деле не случилось и она может жить дальше. Так же, как жила последние два года. Пусть тревожно, пусть страшно, но она уже привыкла к этим чувствам. Что ей теперь делать без постоянных молитв? Без сладких дурманящих отваров и стремлений отплыть в Кварт? Все желания разбились, как проржавевшие цепи. Она сидела на ступенях храма вот уже который час, поджидая Каина и в глубине души опасаясь, что он оказался хитрее и давно покинул Асшай. Но нет. Когда близилось к вечеру, она увидела знакомую полированную маску. Каин заметили её сразу, но даже не подумал сбежать. Наоборот, он ускорил шаг, практически бегом преодолевая последние несколько ступеней. Тени следовали за ним, змеями расползаясь под полами плаща. И единственным ярким пятном во всём его облачении была красная фибула. Чем ближе он подходил к Лире, тем ярче она сияла. — Я знал, — он снял маску, уверенно заглядывая в глаза ученицы. — Я сразу сказал всем, что именно тебе суждено вернуться из Края теней! Никто не мне верил... «Он вовсе не сожалеет...» — подумала Лира. — «Думает, что я теперь — Глас Р'Глора. Ублюдок.» — Да будет светел твой путь, — вслух сказала она вместо приветствия. — Выполнял заказ? Каин отмахнулся от вопроса, продолжая свои фанатические излияния: — Ты слышишь его? — мужчина прислонился лбом к её лбу, и Лиру передёрнуло от столь интимного жеста. — Ты видела его? Свет его милости теперь струится через тебя, омывает твои речи священным огнём... Ты тоже сомневалась, — упрекнул он. — Но теперь-то убедилась? Первая среди равных, все молитвы будут устремлены к тебе. Начни он сейчас молить о прощении, упади на колени перед ней и она бы простила. Слишком тесно переплелись в сознании девушки его догмы с тёплыми чувствами ученицы, обожающей своего наставника. Но Каин все говорил и говорил, неся какую то благолепную чушь, так что у Лиры разболелась голова. — Идём, — она встала, так что Каин на несколько мгновений оказался коленопреклоненным перед ней. — Кое-что проверим. Он явно что-то заподозрил... Особенно, когда почуял сладковатый запах горелой плоти из столовой, однако возражать не стал. Шёл послушно, как вол на поводу, мельком озираясь по сторонам и подмечая тревожные перемены в храме. Ещё никогда на его памяти тут не было столь зловещего покоя. Они поднялись по пологим ступеням до самого верхнего яруса храма, а затем и ещё выше, к террасе, вплотную прилегающую к грененому куполу. Асшай открывался перед ними как на ладони, напоминая прогнивший муравейник с редкими кораблями-крупинками в порту. Солнце только что ушло за горизонт, но его лучи рикошетом продолжали освещать чернокаменные мостовые. Опять все вокруг было красным... Её уже тошнило от этого ядовитого цвета. — Встань рядом, — попросила она, опираясь руками от низкую перегородку. — Ты знал? Каин печально посмотрел на неё. — Знал. Девушка кивнула сама себе, продолжая всматриваться в красные воды Шафранового пролива. Она ещё надеялась, что он ответит иначе, даст ей повод усомнится... Одной фразы, ей хватило бы одной лишь фразы! — Без жертвы твоя вера была бы бессмысленной, — продолжал Каин. — Мне жаль, что тебе пришлось пережить это, но могущества можно достичь лишь через боль. Через кровь. Пережитое закалило тебя, сделало неприкасаемой, Лира! — Я — не Лира, — спокойно поправила она. — Ты тоже прошёл через ритуал? Каин нервно облизнул губы, в голубых глазах мелькнула тень... cтыда? Возможно, сожаления. Но тут же он выпрямил спину, глядя на Лиру сверху вниз: — Нет. — Угу... «Тогда откуда тебе знать, чего хочет Р'Глор? С чего ты взял, что вообще нужен ему?» Но нет, этого она ему не скажет. Нельзя по-настоящему ненавидеть человека, если не любил его, и любовь эта не исчезнет бесследно. Пусть останется со своими убеждениями до конца. — Прыгай. — Что? — Каин чуть отшатнулся от неё. — Ты обрёк меня на смерть и верил, что Владыка вдохнет в меня жизнь. Настало время поверить и в себя. Прыгай. — Лира, я... — Я сказала прыгай! — в голосе её послышался неведомый доселе лёд. Голос, каким суждено повелевать. Она не глядя ухватила его за шиворот и подтянула к краю террасы. — Ты и правда этого хочешь? Хочешь испытать мою веру? — он часто заморгал, всматриваясь вниз, в темноту внутреннего дворика. — На счёт три. Я помогу. Девушка легко оттолкнулась от перил, танцующим шагом обошла Каина и встала за его спиной, разглаживая складки ткани на его мятом плаще. — Я не... постой. Сейчас. Каин сжал зубы и зажмурился. Голова у него закружилась от высоты, а во рту пересохло, так что язык едва ворочался. — Раааз, — Лира мягко подтолкнула его ближе к краю и почувствовала, как Каин интуитивно сопротивляется её приказу. Ооо, к такому он готов не был... — Да, сейчас... Погоди ещё немного... Он стоял, плотно прижавшись к ограждению, упираясь руками о балки, до конца не желая прыгать в пустоту. Лира ласково разжала каждый его палец, заставляя встать прямо. — Два. Она что есть силы толкнула мужчину и от неожиданности он потерял равновесие, нелепо замахал руками, когда ноги его соскользнули с камня и под весом собственного тела он перевалился за ограждение. Зацепиться он не успел. Так и упал головой вниз, не издав ни единого вскрика. Мммм... А она надеялась... Не стоило ему верить всему, что она говорит. Предатели не заслуживают ни одной лишней секунды жизни. А потом она перекошенно улыбнулась. Злой насмешкой над той улыбкой, что озарила её лицо, когда она впервые в жизни ступила в этот город. Она отомстила за Лиру эрт Оэрен и сотни других послушников, сгинувших в Стигае. Настало время покинуть Красный храм и взять себе новое имя. Пора взять новую жизнь.