IN FLAME

      Ей действительно стоило больших усилий скрыть удивление, когда, войдя в зал, избранный для Чёрного Совета, Алис встретилась взглядами с…       Нет, не то чтобы это было так уж невероятно. Деймон использовал все ресурсы, до которых могла дотянуться его расчетливая длань. В военное время он чувствовал себя как рыба в воде, командуя одновременно и городской стражей, и обороной города, и советниками своей королевы. Командуя успешно, так, что даже король Эйгон признавал его заслуги. Пусть даже и скрепя зубами.       Оба брата, Эймонд и Эйгон, желали немедленно оседлать своих драконов и обрушить огненный поток на чужеземцев, но Деймон рассмеялся им в лицо:       — Ты, племянник, можешь седлать кого хочешь. Я слышал, у тебя это хорошо получается. Но нашей поддержки вы не дождетесь. Мы выждем удобного случая и, только когда я прикажу, поднимемся в небо.       Эйгон взглянул на короля-консорта исподлобья, так что тёмные круги под глазами стали отчётливее. В голубых его глазах проявились проблески гнева, которые ранее юноша не осмеливался выказывать.       — У нас пять драконов, — напомнил он.       — У вас три дракона, и только один из них закален в сражении, — парировал Деймон. — Вхагар привыкла к битвам, но молодняк не выстоит против Мелеис и Морского Чуда. А в придачу к этому, в вас будут метать стрелы размером с хорошую алебарду. Уж лучше мы подождём.       На вопрос «Подождём чего?» Порочный принц не ответил, лишь скупо улыбнулся своим собственным мыслям, и Эйгон нехотя согласился с его доводами.       Сейчас Деймон стоял, гордо расправив спину, упираясь широко расставленными руками о край массивного стола. Весь он словно сиял в предвкушении славной доброй войны. Само олицетворение Воина в боевых доспехах и Тёмной сестрой наперевес, зычным голосом отдающий приказы городским стражникам.       А рядом с ним бледно-голубым огоньком расположилась Мисария. Женщина, что спокойно взирала на сборище знатных лордов. Белые тонкие руки были изящно уложены на коленях, став похожими на переплетённые лебединые шеи и придавая уже немолодой танцовщице прежнее очарование.       «Точь-в-точь кошка, дорвавшаяся до сливок» — решила Алис, хотя и понимала, что Мисария одна из немногих людей, которым дела нет до власти. Лисенийка сама признала, что играет саму за себя, и значит привели её сюда иные мотивы.       — Прекрасно, все в сборе, — кивнул Деймон, предлагая Алис занять своё место за столом. — Начнем с плохих новостей: со вчерашнего дня по городу ползут слухи, что династия Таргариенов проклята. Языки этим смельчакам я уже вырвал, и по словам нашего нового Мастера над шептунами… — тут он демонстративно повернулся к Мисарии, — на этом болтовня утихла. С этого дня в городе вводится комендантский час, а королевские амбары должны быть открыты для всех нуждающихся. Пока моя жена не в состоянии отдавать собственные приказы, а Зелёный узурпатор понятия не имеет, как поступить — наша задача удержать город от бунта. Всем ясно? Контроль над раздачей хлеба обеспечит лорд Селтигар.       Королевский Десница сурово кивнул, уже подсчитывая на пальцах сколько людей ему понадобится для исполнения приказа. Лицо его становилось все мрачнее и мрачнее, в то время как остальные члены Совета внимательно слушали дальнейшие распоряжения. Каждый из них жаждал задать вопрос, и ни один не решался сделать это первым.       «Почему мы медлим?» — читалось в их глазах. — «Почему тот самый герой Ступеней, что залил острова кровью, не желает показать свою силу?»       Алис знала только, что Деймон выжидает, но чего именно? Порочный принц не тот человек, который избегает битвы, и медлить он мог только по одной причине — у него был план. Он знал нечто такое, о чем не знали все остальные.       — Мастер над монетой! — тем временем продолжал Деймон, отчего лорд Касвелл мгновенно приосанился, принимая вид внимательного слушателя. — Вашей задачей будет вопрос удержания цен на рынках. Каждый день будете объезжать торговые ряды и пресекать спекуляции. Людей наберёте из своей свиты, остальное на ваше усмотрение.       Тут король-консорт скривился, точно увидел в собственной каше дохлую муху, и добавил:       — Должен признать — идея не моя. Ланнистер предложил это первым, а мой племянник одобрил. Так что вашей задачей становится ещё и договориться с Мастером над монетой другой стороны.       Алис заметила, как ухмыльнулся при этом лорд Касвелл, всем своим видом показывая, что труда для него это не составит, хотя и договариваться с сиром Тиландом задача не из приятных. Девушка помнила, каким заносчивым тот мог быть, пусть даже в последние несколько месяцев проявлял себя, как человек рассудительный. Ланнистерская кровь так или иначе однажды возьмёт своё, Алис не сомневалась. Оставалось надеяться, что случится это скорее поздно, чем рано, и что это станет проблемой Зелёных.       — Леди Стронг! — от неожиданности Алис вздрогнула, когда по всей зале гулом прокатилось её имя. Деймон смотрел на неё в упор. — Утром вас отыскали в подземельях. Нет, нет, меня совершенно не интересует, что вы там делали и сколько криков услышали. Меня интересует, какой информацией вы сейчас поделитесь с нами.       Удивлённые лорды мигом переключили своё внимание на хорошенькую девушку в чёрном платье, чуть заляпанном… нет, конечно, это не могла быть кровь. Скорее всего королевская фрейлина просто промокла под дождём... Наверняка ей и самой было тяжело спускаться в мрачные казематы, да ещё и в обществе одноглазого принца.       Алис буквально ощущала волну удивления, прокатившуюся по зале.       — В городе остались тирошийские шпионы, их нужно найти. Молчаливые сестры годами плели заговор против короны, так что не упустили возможность отравить короля Визериса. Приказ исходил от Высшего совета магистров, во главе которого некогда стоял Луизио Турдос.       Деймон жадно слушал каждое её слово, улавливая и то, что пряталось между строк. Он помнил советника Архонта ещё с того времени, когда жил в Тироше вместе с покойной женой. В голове его мелькали обрывки информации, которые хитростью выуживали знатные господа у него же самого. Отдельные нити, которые плели Три Сестры годами, наконец-то сложились в одну изысканную тонкую паутину.       — Что ещё? Не трать время понапрасну, говори все как есть.       Алис серьезно взглянула на него, давая понять, что ей есть, что сказать, но не для чужих ушей подобная информация. Оба едва заметно кивнули.       — Собираются избавиться от Таргариенов и посадить Веларионов,— подытожил мужчина, пальцами сжимая край стола так, что побелели костяшки. — Дорн участвовал в заговоре?       — Участвовал, — подтвердила Алис. — Мартеллам велено отрезать столицу от союзных армий Баратеонов и Ланнистеров. Если мы ждём подмоги от них, то это — зря потерянное время.       — Мы ждём не предателя Борроса Баратеона и не сброд Утёса Кастерли, — отмахнулся Деймон. — Мы ждём моего приказа. Наступать будем только когда я велю.       Заметив сомнения на лице нескольких лордов, да и на лице самой Алис, мужчина чуть ослабил хватку. Пусть он и король-консорт, однако сам прекрасно понимал, что одной только мифической надеждой на грядущую победу знатные господа сыты не будут.       — У нас всего пять драконов, — со снисхождением принялся объяснять он, показывая раскрытую ладонь собравшимся, и тут же загибая один палец. — Четыре, если Хелейна Таргариен продолжит истерику. ЧЕТЫРЕ дракона против двух, при том, что за стенами города торчат не меньше сотни «скорпионов». Взгляните в свои окна, милорды — залив заблокирован с Востока, с Запада нас окружили эссоские наемники. Что вы будете делать, если все драконьи всадники падут в первом же сражении? Сдадите столицу?       Алис прикрыла глаза, представив эту картину, где Королевская Гавань лежит в руинах, а от королевской семьи остались одни только кости... По спине пробежал холодок, едва только девушка вспомнила давнее видение, навеянное огнём и дыханием её Бога. Но то не могла быть столица, Алис точно помнила, все улочки и закутки Королевской Гавани, а город из кошмарного сна был ей не знаком. И означало это лишь, то что какой-то иной город может оказаться обречён.       — Мы не пережидаем осаду, будьте уверены. МЫ ЖДЁМ МОЕГО ПРИКАЗА, — продолжил Деймон, а Алис в очередной раз убедилась, что в стратегии и тактике он превосходит любого присутствующего воина.       — Тогда нужно готовиться к обороне... — после минутного молчания тихо протянул Эррик Каргилл — новый лорд-команующий гвардии. — Людей у нас немного, придётся объединять силы с... Принцем Эйгоном...       Назвать его «королём Эйгоном» рыцарь не осмелился. Несмотря на подписание «Могильного камня», Деймон наотрез отказался принимать новый титул племянника, продолжая называть того узурпатором. И защитники королевы вторили его словам.       — Часть Золотых плащей будут патрулировать город, остальные останутся охранять крепостную стену и ворота. На плечи дворцовой челяди отныне ляжет обязанность держать наготове запасы масла на случай, если Триархия осмелится на штурм.       В голосе принца-консорта явственно слышалась непоколебимая уверенность. Тон этот проливался на взволнованных лордов точно бальзам, негласно обещая победу и безопасность даже под триархийской угрозой. Если Десницей Рейниры и оставался Бартимос Селтигар — осторожный, дальновидный старец, то Деймона можно было назвать «железной дланью» Чёрной королевы. Так, впрочем, оно впоследствии и случилось.       — Леди и лорды, на это утро все свободны, — резко хлопнул в ладоши Деймон. — Завтра я спрошу с каждого о выполненной работе, и, как вы знаете, требования у меня весьма внушительные.       Последовал общий вздох, ни то облегчения от того, что совет окончен, ни то от масштаба предстоящих обязанностей. Для многих мужей, да чего таить, для самой Алис тоже, осада замка была первой на веку. К тому же это были не просто разбойничьи набеги или ссора с земельным сюзереном, а грызня с иноземными захватчиками, подкреплённая родственной междоусобицей.       Мисария плавно поднялась со своего места, шепнув напоследок Деймону нечто, что заставило того усмехнуться. Усмехнуться тепло и по-доброму, и это основательно не понравилось Алис. Хватило с неё и одной тайны: о том, где побывал член короля-консорта во время пребывания на Драконьем Камне, не хватало только скрывать ещё и эту связь.       Девушка проводила глазами удаляющуюся лисенийку, учтиво попрощалась с остальными лордами, и только потом расслабленно откинулась на спинку твёрдого стула.       Деймон глубоко вздохнул, наслаждаясь наступившей тишиной после невыносимо долгой ночи и тревожного утра. Устало обошёл стол, подхватив при этом кувшин вина и два маленьких бокала, больше напоминавших наперсток.       — Лицо у тебя похлеще чем у разъярённой гадюки, — сообщил он, подсаживаясь бок о бок к Алис, тут же плеснув в бокалы немного красного напитка. — За победу?       — За победу, — согласилась девушка. — Надеюсь она настанет раньше, чем мы все издохнем от голода. Ты ведь знаешь, что делаешь, верно?       Алис двумя пальчиками выхватила бокал и тут же опустошила его, почувствовав, как по телу распространяется приятное тепло. Деймон же буквально развалился на стуле, лениво смакуя каждый глоток вина.       — Жду.       — Ждёшь.. Может расскажешь, чего именно?       Но мужчина только улыбнулся ей. Самодовольно и гордо, точно уже предвкушал те похвалы и почёт, что достанутся на его долю после снятия осады.       — Что планируешь делать после победы? — вместо ответа спросил он.       — Напьюсь и трахну твоего племянника, — без колебаний ответила Алис, закидывая ногу на ногу.       — Только представь лицо его матери, когда та узнает, что благороднейший из её отпрысков засовывает свой член в...       — Ты невыносим! — вовремя прервала поток гнусностей Алис, но не удержалась: оба глупо засмеялись, когда представили перекошенное гневом лицо Алисенты и мысленно уже услышали все обвинения в совращении юного принца Красной ведьмой.       — Безбожница! — передразнила Алис.       — Развратная ведьма! — согласился Деймон.       Оба ещё раз хохотнули, сами не понимая, удачная ли это шутка или просто нервы у обоих окончательно сдали, и они смеются уже на грани истерики.       — Ну хоть убийцей звать перестанет, —продолжала девушка. — А то в ушах уже звенит от чужих грешков. Я знаю, кто отравил Лейну Веларион.       И новый взрыв смеха озарил мрачный промозглый зал заседаний, да так, что ни один из них даже не обратил внимания на резкий порыв ветра, от которого задуло сразу несколько свечей. Свечные огарки покачнулись и упали на залитый воском пол.       — Так ты действительно пытала эту суку? — искренне удивился Деймон. —Куда делась та гадалка, которую я выковырял из борделя и которая так радела за мир и процветание?       — Её Кристон Коль зарезал почти девять лет назад. Что ты так смотришь? С тобой и не только палачом заделаешься. Я вообще-то целительницей была. Только посмотри, во что превратило меня твоё влияние, — Алис хотела, чтобы это прозвучало шуткой, но Деймон кажется воспринял её слова слишком серьёзно. Улыбка медленно сползла с его лица, оставив глубокие морщины на постаревшем лице. На мгновение в глазах его появился едва скрываемый стыд.       — Была, — признал Деймон, пристально вглядываясь в девушку, что так незаметно изменилась до неузнаваемости за эти 23 года. — Ты ей и останешься после... всего. Будешь готовить эти свои мази и припарки… И как их там… Экс..       — Эссенции, — подсказала Алис. — Может и буду, но перед этим нужно решить ещё одну проблему. Триархия нашла Лейнора. Они контролируют Веларионов жизнью сына.       Сказанное обрушилось на короля-консорта тяжелым камнем. Он даже не сразу осознал, что это значит. Не сразу понял, в какой опасности находятся его дети. Положение его семьи в один миг стало шатким, как трон, выстроенный из стеклянных игл. Одно неверное движение, и все рухнет.       — Твою же мать… — выдохнул Деймон и тут же потер переносицу, точно у него резко разболелась голова. — Единственный раз в жизни, когда я проявил милосердие, это стало угрозой моим детям!       — Не практикуй больше, — искренне посоветовала Алис, наливая ещё по бокалу сладкого вина. — Пей давай. — Мы не можем оставить в живых хоть одного человека, узнавшего Лейнора. Если тайну хранят больше, чем два человека, это уже не тайна. Нам придётся уничтожить всех Веларионов...       Алис вовремя прикусила язык, чтобы не сболтнул Деймону про ещё одного свидетеля допроса. Эймонд не доживёт до вечера, если выяснится, что про Лейнора он тоже знает.       — Нам придётся заверить их, что молчание в их же интересах. Отдай приказ арестовать Джулин Вудман, купим их лояльность, выдав убийцу дочери.       — Нет! — отрезал мужчина, сжав кубок с вином так, что ободок промялся под его пальцами. — Нет. Больше я такой ошибки не допущу. Никто не посмеет назвать моих сыновей бастардами. Веларионы должны замолчать навсегда.

***

      Наёмники соорудили у подножия к городу частокол. Высокая изгородь из деревянных кольев отрезала Королевскую Гавань от материка. Между ними пролегали широкие проплешины из голой земли, вычищенные специально для того, чтобы удобнее было подвозить осадные орудия: тараны размером с хорошего боевого скакуна, да требушеты, вызывающие панику среди простого люда. Хуже всего горожанам казались дорнийские «скорпионы», ощерившиеся острыми наконечниками высоко в небо, дабы выстрелить при первом же взмахе драконьих крыльев. Это было то самое оружие, что сразило Мераксес. А если сразило одного, то сразит и другого..       Из своих покоев Алис видела крепостную стену, усеянную часовыми и лучниками, готовыми поднять тревогу в любое время суток. Края стен в конце города вырисовывались на небе неровными зигзагами, а копья солдат казались на них каймой из хлебных колосьев.       Между башнями виднелся вражеский лагерь, расставленный двумя полукругами, видать для зрительного увеличения численности. Фаланги наёмников стояли впереди, за ними находились пращники и копейщики, сзади разместились обозы и повозки. В трёхстах шагах от башен вздымались осадные орудия.       Были среди солдат и Младшие сыны, и оборванцы-пираты, готовые за бакшиш пойти на любое дело, и собственные воины городов Триархии, и даже несколько дорнийских отрядов.       Когда прекращался проливной дождь, можно было даже разглядеть, чем заняты вражеские войска. Виднелась бесчисленная россыпь полаток, выставленная у кухонных костров. На длинных вертелах жарились туши диких кабанов или оленей, пойманных в Королевском лесу, в то время как наёмники чистили оружие, пропитывали жиром кожаные сапоги и все отжимали и отжимали свои плащи от бесконечного потока воды, хлынувшего с неба.       Ливни мешали обеим сторонам, топя без разбора и горожан, и солдат, и осадные орудия. Почва размякла, превратилась в грязную мешанину, отчего колёса таранов вязли по самые рукояти, так ни разу и не ударив в ворота.       Часовым на башнях по ночам приходилось укрывать под навесами факелы, сушить пакли и смолить их каждые несколько часов, и все для того чтобы не остаться слепыми в густой, непроглядной зимней тьме.       Одно было хорошо — коней при наемниках было совсем немного. Кавалерия оставалась их единственным уязвимым местом. Триархия расчитывала, что взять столицу у них получится за считанные дни, а возможно даже и часы, если план Молчаливых сестёр увенчается успехом. Королевскую семью должны были вырезать под корень, а городскую стражу убедить двумя драконами и знакомым флагом Веларионов. Вот только заговор раскрыли, Таргариенов спасли, а зима подпортила мечты о быстрой победе.       Воды в колодцах хватало на каждого жителя, с едой обстояло хуже. И все же, пока народ не роптал на своих правителей, довольствуясь открытыми амбарами, хлебами и... сельдью, что привезла Рейнира с Драконьего камня. Мужичье на площадях хоть и плевалось на солёную рыбу, однако же и не отказывались от дармовой еды. Очень скоро горожане прозвали Рейниру «селедочной королевой», хотя в это время прозвище было скорее с ласковой насмешкой, нежели с грубым ругательством. Однажды это изменится.       У Алис появилась дурная привычка стоять часами на террасе и разглядывать сотни копошащихся человеческих фигурок, окруживших город практически кольцом. С море дела обстояли не лучше — корабли забили гавань, как пробка в бутылке, отрезая даже малейший путь к отступлению. Часы перетекали в дни, дни в недели.       — Не стой тут, — настойчиво приказывал Эймонд, в очередной раз замечая Алис на вершине башни. — Дождь ледяной, по утрам слуги соскабливают наледь со ступеней, а ты стоишь тут часами.       — Меня согревает моя вера, — заверяла Алис, но тот не слушал.       — У нас всего четыре драконьих всадника, а если ты сляжешь с горячкой, то и того останется три!       Голос его был жёстким, зато слова мягкими. Одноглазому принцу было непривычно проявлять заботу о другом человеке, так что он тщетно прятал эту слабость за тактическими соображениями.       — Есть ещё Хелейна, — с улыбкой напоминала Алис.       — Хелейна не сможет сесть на Пламенную мечту в таком состоянии, — на этих словах лицо Эймонда мрачнело и он отворачивался, делая вид, что подсчитывает требушеты. — Она и нас всех спалить может, если ей в голову придёт такая блажь.       И видя его отчаяние, видя, как непривычно уязвим Эймонд в это мгновение, Алис сдавалась. Они спускались по винтовым лестницам, прислушиваясь к каждому шороху, и если оказывалось, что никого поблизости нет, Эймонд прижимал её к стене и целовал.       Она даже взгляд поймать не успевала, сразу же впиваясь в губы. После того раза в подземельях, когда она была уверена, что сама набросится на Эймонда и отымеет его, даже если за этим будут наблюдать стражники, шанса остаться наедине у них почти не было. Алис грудью вжималась в твёрдый торс, ощущая тот животный голод и отчаяние, с которым Эймонд целовал ее, алчно оглаживая изгибы тела. Их раскалённое дыхание смешивалось, оба теряли ощущение реальности, не осознавая, сколько времени прошло с того момента, как они покинули террасу.       — Сегодня ночью, в час Летучей мыши… — шептал Эймонд, пока рука девушки тянулась к твёрдой выпуклости между его ног.       И означало это совсем не то, чего оба так желали. Как только избрали новых Белых плащей, у покев принца выставили караульного. Встречи закончились так же быстро, как и начались. Алис больше не рисковала у всех на глазах приходить к королевскому брату. Решение нашёл Эймонд:       — В одно и то же время, — шептал он, покусывая мочку её уха. — Ты будешь прикасаться к себе и представлять меня. Поняла?       Алис только хватала воздух ртом, ощущая, как по телу разливается жар от хриплого голоса.       — Я спросил, ты поняла, леди Стронг?       Ооо, она все прекрасно поняла… И это было омерзительно непристойно, но удовольствие отчего-то становилось ещё острее, особенно когда она представляла, как Эймонд по ночам так же прикасается к себе, снимая напряжение быстрым исступленным движением руки. Точно так же, как и она.       А на следующее утро они, как ни в чем не бывало, сидели в Малом чертоге, когда слуги подавали скудный завтрак для обеих королевских семей. Трапеза начиналась с невинных приветствий и заканчивался апогеем двусмысленных намёков, после которых взгляды собравшихся в полнейшей тишине метались от принца к фрейлине.       — Вам отвели хорошие покои, миледи? — спрашивал Эймонд, а Алис без запинки отвечала:       — Прекрасные, вот только по ночам бывает слишком влажно.       Леди Алисента густо краснела. Нервничала. Срывалась на слуг, но решение принято ей самой. Это она настояла на совместных завтраках, для того чтобы продемонстрировать напуганным подданным, что отныне Таргариены едины перед лицом угрозы извне.       На несколько недель это заглушило еженощные стенания юных дам. Некоторые посмелее даже воспряли духом и пожелали сами взять мечи в руки и отправиться командовать обороной, вот только все эти голоса смолкли, как только запасы снеди подошли к концу. К четвертой неделе осады слуги и господа стали питаться одинаково просто: бобовые каши, пресные лепёшки из ржаной муки и жёсткие, практически каменные, сыры.       — Мы не иначе ждём народного бунта? — саркастично спросил Эймонд, когда этим утром они остались за обеденным столом одни.       — Деймон не проиграл ни одной войны, он великий воин, — в очередной раз принялась объяснять Алис. В умах солдат уже начали прорастать семена недоверия, однако Деймон оставался неприклонен. — Я ему доверяю и тебе тоже стоит.       — Ошибаешься, леди Стронг, — покачал головой Эймонд, машинально прокручивая массивный перстень на указательном пальце. — Деймон не проиграл ни одной битвы, но только взгляни на результат его стараний. Ступени потеряны, все его попытки сесть на трон пошли прахом, а Триархия контролирует каждый восточный порт. Нельзя назвать великим мужчину, победившего во всех своих сражениях и проигравшего во всех своих войнах.       Алис знала, что защищая и поддерживая Деймона, ощутимо задевает эго Эймонда. Принцу не нравились те доверительные отношения, что сложились между его дядей и любовницей спустя многие годы. Это он владел самым большим драконом в известном мире, это он изучал тактику и стратегию, это он мечтал превзойти боевой славой всех остальных членов семьи. А Алис все равно слушала только Деймона Таргариена. Ее саму это тяготило, Эймонда — выбешивало до глубины души.       — Но и на нас не нападают, — перевела она тему. — Рейнис и Хью Молот ещё месяц назад могли облететь город и спалить улицы, но отчего-то и сами выжидают.       — Баллисты не могут перелететь крепостные стены, — объяснил принц, аккуратно передвигая столовые ножи и ложки так, чтобы те сформировали подобие Королевской гавани. — До тех пор, пока Ворота остаются закрыты, вводить в город своих драконов — заведомо проигранный бой. Триархия не рискнет пойти на штурм из-за проливного дождя, это в три раза ослабит их наступление. Внутри стен — мы неуязвимы, снаружи — живая мишень.       Алис почувствовала, что слова принца только утверждают правильность принятого Деймоном решения.       — Тебя никто за язык не тянул! — торжествующе улыбнулась она. — Ты сам признаешь, что лучшее решение — ждать!       — Ничего он не ждёт, Алис. Просто ему больше не хватает духу вступить в открытый бой, а как только наступят первые холода, как только земля покроется коркой льда и тараны больше не будут вязнуть — город обречён.       Она не хотела этому верить. Деймон Таргариен струсил? Прежде чем это произойдёт, моря сменят направление потоков, а луна взойдёт вместо солнца!       И тем не менее, народные волнения становились громче, солдаты изнемогали от бесконечных караулов, дождей и холода. Самые верные твердили: «Эти ублюдки ни за что не рискнут пойти на штурм!». А следующим днём на Королевскую Гавань полетели каменные ядра, пущенные дюжиной требушетов.       Было ли это сделано специально для того, чтобы сломить дух людей, или же просто ради развлечения, однако не меньше трёх десятков ядер перелетели стены и разнесли в щепки целые жилые кварталы. Меньше всех пострадал Блошиный конец, и оттого люди целыми семьями стали перебираться в нищенские трущобы.       В изощренности своей эссоские захватчики придумали заряжать требушеты сосудами, полными ядовитых змей, привезённых из Дорна. Глиняные сосуды разбивались, змеи расползались и кишели на улицах.       Вскоре пошёл слух о распространившейся непонятной эпидемии, от которой у людей белели десны, выпадали зубы и волосы.       Даже королева Рейнира не выдержала в конце концов:       — Мы не можем больше ждать! Нас держат за крыс, а мы, муж мой, драконы!       — Мы ждём, — зло отвечал ей Деймон.       — Мы ждём последнюю неделю. А затем я отдам приказ вступить в бой!       Это стало первой ссорой между супругами за многие годы, оба затаили друг на друга обиду. Случись она пару на дней позже, многих последующих событий можно было бы избежать, ведь то, чего так ждал Порочный принц, наконец-то произошло.       Семнадцатого дня седьмого месяца, когда первые морозы сковали размякшую почву, а вражеские тараны направили свои стальные наконечники в городские Ворота, на горизонте показались две крошечных точки. Сначало было похоже, что это хищные птицы затерялись в морозном небе, а затем Алис разглядела размах их огромных крыльев. По земле проносился гул, как от тысяч конских копыт, вдалеке, со стороны Королевского тракта, поднималась пыльная буря. То были армии Ланнистеров и Арренов, встретившиеся у Лисьего брода, и устремившиеся своим королю и королеве на помощь под началом юного принца Джекейриса.       Огромная конская кавалерия наступала на Королевскую Гавань, обнажив свои мечи и высоко подняв знамена. Красно-золотые львы и бело-синие орлы превратили равнину в разноцветное море, над которым грозно рокотали два дракона принцев — Вермакс и полудикий Овцекрад.       Союзные армии стремительно приближались, и Алис уже слышала боевые литавры их знаменосцев. По Королевской Гавани пронёсся первый колокольный звон, призывающий солдат взять в руки оружие и приготовиться к атаке. Воины Триархии были взяты в клещи.       — А вот теперь выступаем, — скомандовал Деймон. Глаза его горели огнём победы, он уже предвкушал триумф, с которым въедет в город и пронесёт голову тирошийского адмирала Шарако Лохара на собственном мече.       Алис тоже дрожала: не то от страха перед предстоящей битвой, в которую ей придётся вступить на Кассамаре, не то от облегчения, что осада вот-вот закончится. Однако Деймон придержал её за руку.       — Ты помнишь, какова наша цель? — прошептал он ей в самое ухо. — Лейнор Веларион. Я собираюсь найти его прежде, чем хоть одна тирошийская собака выкрикнет его имя в городе. А твоя задача — разобраться с Рейнис. Я убью сына, ты убьёшь мать.