***
Алис садилась в седло Кассамара с твёрдой уверенностью, что надолго бой не затянется. Конница Ланнистеров и Арренов смела первые ряды наёмников, даже несмотря на их плотный строй. Крики, конское ржание и лязг оружия заглушали даже яростный свист ветра. С высоты неба схлестнувшиеся армии казались игрушечными оловянными солдатиками. Игрушечные деревянные кони топтали фаланги мелких человечков и ломали их крошечные колечки секир. С противоположной стороны, между каменными пиками крепостных стен выстроился редкий ряд лучников. Это были даже не мужчины, а совсем юные мальчики, которых запретили брать в войска и несколько женщин, наверняка научившиеся держать лук в пору браконьерского промысла. Они выпустили град стрел, желая прикрыть наступление городской стражи, но помощь их оказалась бесполезной. Большая часть из них клацнула по поднятым щитам наёмников, хотя некоторые стрелы все же достигли цели через прорехи и вонзились в незащищённые шеи солдат. Но остальные, защищённые доспехами из плотной кожи, просто переступили через тела павших и продолжили беспощадный марш к городским воротам. Копья «скорпионов» оказались лишь тонкими швейными иглами, и Алис даже предположить не могла, что подобное оружие способно сразить дракона. Как оказалось, зря. Первая же пика, пролетевшая в ярде от её головы, убедила девушку, что тирошийцы основательно подготовились к нападению. Сукины дети не били по драконам — драконья чешуя крепка, точно щит, и пробить её сможет только другой дракон с такими же крепкими зубами и когтями. При большой удаче можно было прицелиться хищникам в глаза, но и это затея весьма рискованная. Не на белку в лесу охотишься, драконы не станут бежать от опасности, а выжгут весь твой лагерь, пока натягиваешь тетиву. Самой уязвимой мишенью оставались всадники, и меткий лучник смог бы вышибить человека из седла, стоит ему только хорошенько прицелиться. Кассамар послушно лавировал между пущенными пиками, резко подныривая вниз и выпуская огненные столбы прямехонько в отряды наёмников. Серый дым человеческого праха стелился по земле безмятежным морем, а четыре разъярённых дракона укрывали своей тенью вражеский лагерь. Деймон летел совсем рядом, сосредоточенно натягивая поводья и впиваясь жилистыми ногами в красную чешую Караксеса. Они оба выискивали тот самый шатёр, в котором могли удерживать Лейнора Велариона, для того, чтобы одним словом сжечь и ценного заложника, и его конвой. Загубить на корню те слухи, которые обязательно пойдут по столице, стоит только мертвецу воскреснуть. Вхагар и Солнечный огонь направились южнее, набросившись разом на отряд Младших сынов и прикрывая ряды городской стражи, выступившей за через Львиные ворота навстречу противнику. Алис могла разглядеть, как одна из пик скорпионов едва не пригвоздила Эймонда к седлу. Неожиданно для самой себя, девушка вдруг осознала, что ей страшно. Страшно за этого беспросветного идиота, желавшего затмить славу своего дяди и бросающегося ради этой цели прямиком на острые наконечники. Ей захотелось отхлестать его по лицу за то, что ещё в детстве принца никто не научил осторожности, а сам он слишком горд, чтобы медлить и выжидать. Почувствовав запах первой крови, Вхагар взревела и неловко распахнула пасть, выжигая на стылой земле огненную полосу. Однажды, находясь в дальних морях, Алис видела кита, выпрыгивавшего из волн и с грохотом опускавшегося обратно, и Вхагар сейчас отчётливо напоминала этого кита. Такая же неповоротливая и необъятная посреди потока жалких человечков. Эймонд первый заметил, как со стороны Черноводной к ним навстречу вылетели два всадника — Хью Молот и Рейнис без лишних любезностей обрушились на городские ворота. Морское чудо мгновенно сцепилось с Солнечным огнём, оглушая жителей столицы жутким кровожадным рёвом. Внутри города началась паника. Пока драконы плясали в небе, люди бежали в укрытие Драконьего Логова визжа и безжалостно расталкивая своих соседей. Алис помнила свою цель. Алис знала, что едва только Рейнис вступит в битву, то немедля займёт такую позицию, чтобы можно было и держать оборону в небе, и защищать своё единственное последнее сокровище — чудом воскресшего сына. Любой человек будет защищать то, чем дорожит больше всего, будь это жизнь своя или своего ребёнка. Рейнис, конечно, выберет сына и костьми ляжет, но не позволит Лейнору умереть второй раз. А значит Алис всего лишь нужно проследить, какой именно шатёр она защищает и только после этого нападать. Задача проста и одновременно невыполнима, особенно после того, как скорпионий шип впился в перепончатую лапу Кассамара и тот оскалился от боли, подчиняясь своему первородному инстинкту — уничтожить нападавшего. Дракон отказывался подчиняться её воле и норовил подлететь к наёмникам как можно ниже, чтобы собственными зубами разорвать нежную человеческую плоть. А пики все летели и летели в неё, будто она единственная куропатка на целый лес охотников. Но продержаться им стоило совсем немного, Алис уже слышала победный рокот Овцекрада и Вермакса. Как только в бой вступят ещё два дракона, наёмники Триархии будут обречены. Все пошло не по плану с самого начала. Алис была уверена, что одной лишь Вхагар хватит для того чтобы одержать победу над Морским чудом, но Хью Молот удивил всех. Он уклонялся от её острых зубов с ловкостью акробата, подныривал под мясистое брюхо старой ящерицы, разрывал той чешую, а затем с стремительно возвращался к Солнечному огню, норовя поджечь всадника, как кусок баранины. Эйгон едва успевал увернуться от синего пламени, что жгучим облаком окутывало морозное небо. Рейнис на своей драконице заняла место у северной части крепостной стены, там, где расположились шатры Бравых ребят, со своим флагом краснорогого козла. Самый сброд... В их ряды брали любого подонка, способного держать меч. Именно там наверняка держали Лейнора, но вот вопрос... Не пыталась ли Рейнис отвлечь внимание от кораблей в заливе, что так стремительно натянули паруса, понимая, что битва проиграна? Лейнор мог быть на любом из этих судов, как и Корлис Веларион. Блефовала ли Несбывшаяся королева? Алис натянула поводья Кассамара, заставляя того взлететь выше только для того, чтобы обрушиться на Мелеис с неба. Рейнис ждала этого и с удивительной ловкостью ускользнула от острых когтей Кассамара. Мелеис вгрызлась в правое крыло противника и вместе с этим расцарапала задними лапами морду Караксеса. Молодому дракону не справиться с взрослым, хорошо натренированным сородичем. Мелеис была в два раза больше, да и всадница её была настроена куда решительнее. Рейнис знала, что ждёт её семью. Терять ей было нечего, так что и билась она не на жизнь, а на смерть, защищая красно-чёрные шатры сразу от двух драконов. Сквозь снежную крошку, что колола лицо и глаза, Алис различила несколько солдат у одного из шатров. Те стояли в карауле, в то время как остальные кольцом отбивались от городской стражи. Если Лейнора и держали в плену, то вероятнее всего именно там. Не ей было суждено встретиться с ним.. Совсем не ей. Алис должна была взять на себя Рейнис, но оказалась слишком слаба для этого, а значит предназначение стоило изменить. До последнего Алис надеялась, что ошибается и Лейнора там нет... Одно слово на валирийском могло решить эту проблему — шатёр вспыхнул бы как сальная свечка, но не было никакой гарантии, что все это не искусная ловушка. Алис хотела убедиться, что никогда больше тирошийцы или другие правители не смогут использовать Веларионов в своих целях. Она лично увидит лицо Лейнора и лично позаботиться о том, чтобы никто его не узнал. Кассамар спикировал вниз, сшибая крыльями каждого наёмника на своём пути.***
— Что ты можешь сказать после того, как на моих же глазах убила моего сына? Корлис Веларион стоял на расстоянии вытянутой руки, глядя на Алис в упор, словно ожидал, что одним только взглядом сможет пристыдить девушку. Но если Алис и было стыдно, то только перед самим Лейнором. Она никогда в жизни не забудет выражение его лица, когда он увидел нож, вошедший в тело под косым углом. Сверху вниз, под ключицу, до самой аорты. Кровь мгновенно пропитала его эссоский бежевый кафтан. Она видела, что Лейнор хочет спросить, за что она так поступила с ним. Разве он не был её другом, когда все шептались за спиной. Он делал все, что ему велели, признал бастардов, исчез, когда это было необходимо, расстался с семьёй, детьми и драконом. И все это пошло прахом, когда Алия Риверс, которую он знал, убила его. Нет.. Настоящий стыд она испытала именно тогда. Точно держать на руках доверчивого щенка, а затем свернуть ему шею, слушая как замедляется пульс. — Это был не ваш сын. — во рту будто все песком забито. Алис едва проталкивал слова сквозь сжатые зубы. — Ты ведь прекрасно знаешь правду. — возразил Корлис. — Теперь у меня нет ни жены, ни сына, ни дочери. Я спрашиваю только одно — за что ты так с ним поступила? Алис тяжело сглотнула, даже не желая представлять, какое горе испытывает этот сильный мужчина, избороздивший чужие берега и нашедший погибель рода в родных краях. — Он не был вашим сыном. — повторила она. Лорд Корлис выглядел раздавленным. Он кажется и сам понимал причины, по которым его сыну не суждено было выжить в этой войне, осознавал, что Алис была лишь занесённых мечом, но уж точно не человеком, приказавшим этот меч опустить. Он предатель. И он знал, что рано или поздно, но наказание последует, так какой смысл спорить с королевой, если это не вернёт ему сына, дочь и жену? — Я требовал наказания убийцы дочери.. — тихо начал он. — И не получил его. Я требовал наказания убийцы сына.. И опять не получил его. Преклоняюсь перед вами, моя королева, вы действительно идёте по стопам своего отца! Слова эти могли бы задеть Рейниру, если бы не тот факт, что она сама потеряла ребёнка по вине предателей и шпионов. Когда в силу вступает собственное горе и гнев, потери остальных кажутся не такими значительными. Однако же и на это у неё было, что ответить: — Благодарю милорд. Убийцу вашего истинного сына мы не нашли, зато убийцу дочери передадим в ваши руки с большим удовольствием. Джулин Вудман сама призналась в своём преступлении, даже не смотря на то, что король Эйгон уверял всех в обратном. — тут Рейнира высокомерно глянула на брата, словно говоря ему, что все она знает.. Никакая грязная тайна не ускользнула от её бдительных дознавателей. Эйгон в свою очередь лишь покрепче впился пальцами в подлокотники кресла. По осунувшемуся лицу пробежала судорога. Рейнира пыталась поддержать её, защитить по мере своих сил, но когда тебя обвиняют сразу три влиятельных человека сложно замалчивать об этом. Её фрейлина попала под горячую руку и теперь королева собиралась защищать её, как когда то её саму защищал отец. Да, не правда. Да, обвинения правдивы, но это её семья. И она будет биться за каждого. Она же готова была объявить, что Алис Стронг оправдана, но тут её перебил Гунтер Ройс. Мужчина недобро прищурился, как рысь перед прыжком. Внимательные тёмно-зелёные глаза впились в королевскую фрейлину, запоминая каждую чёрточку и сравнивая с теми, давними воспоминаниями. — Как именно умерла ваша дочь, лорд Корлис? — уточнил он, сцепляя руки за спиной и гордо вскидывая подбородок. Борода его при этом жёстко топорщилась, точно он собирался проткнуть ей обвиняемую девушку. — Отравлена. — Как любопытно.. Мою тётку тоже отравили. И готов поклясться на своём мече, это сделала именно ваша фрейлина. Тогда ее называли Алией Таллер.***
Алис вытерла чужой нож о флаг с изображением краснорогого козла, что так чтили бесславные наёмники. Стальное лезвие обжигало руку холодом, но другого оружия при ней не было. Из шатра пахло чем то кислым, как от больного старика и девушка поморщилась, когда запах ударил ей в нос с новой силой, стоило ей только зайти внутрь. Лейнор сидел в углу, привязанный за шею и руки к одному из шатерных столбов. Вокруг него была разбросана жухлая солома, рядом стояло помойное ведро, а одежда пленника была перепачкана свернувшейся кровью и грязью. Серебряные волосы отросли по плечи и спутались в колтуны, часть исхудавшего лица покрывала густая борода. Но сомнений не было, это был Лейнор Веларион, и стоило только Алис встретиться с ним взглядом, как девушка осознала, что она не сможет убить его. Нельзя одним движением руки перечеркнуть все добрые воспоминания, нельзя убить человека, который смотрит на тебя вот так.. В противоположном углу лежал избитый Корлис. Глаза его превратились в узкие щелочки, фиолетовые синяки вспухали по всему лицу, а одна рука была противоестественно вывернута. «Они пытались бежать» — догадалась Алис. Они пытались бежать, когда поняли, что не переживут эту войну. Морского змея ей тоже придётся убить, он тоже видел лицо сына и знает правду.. На негнущихся ногах, Алис шагнула вглубь шатра. — Хвала Богам.. — выдохнул Лейнор и закрыл лицо руками. — Алия! Я был уверен, что мы — покойники. Как она сможет занести нож?! Он помнил её ещё той, доброй беззаботной фрейлиной его жены, что веером крутила гадальные карты, когда вечером они порой выпивали лишнего. Они шутили и смеялись. Они хранили тайны друг друга. «Владыка, помоги мне» — ей хотелось упасть на колени и зажмуриться, пока все проблемы не решаться сами собой. — Развяжи мне руки. — шёпотом продолжил Лейнор, с благодарностью глядя на девушку. — Ты наша спасительница, Алия Риверс! — Меня зовут Алис Стронг.. — выдохнула девушка, покрепче сжимая рукоять украденного у покойника ножа. — Мне очень жаль. Клянусь всем живым, мне очень жаль! Лейнор заподозрил неладное, когда увидел две дорожки от слез на потемневшим от копоти и дыма лице. Девушка заторможенно приближалась к нему.. Не спасать она его пришла, уж точно не спасать. — Я исчезну. — пообещал Лейнор, почувствовав исходящую от нее угрозу. — Просто перережь веревку и никто никогда больше не увидит меня, я обещаю. — Она убить тебя пришла. — проскулил очнувшийся Корлис, силясь встать на ноги или хотя бы на колени. -Сопротивляйся, Лейнор! Не позволяй ей поступить так с собой! Алис лихорадочно соображала как ей лучше поступить. Нельзя отпускать Лейнора, если его выловили однажды, где гарантия, что его не выловят и второй раз? И убить его у неё рука не поднимется. А ещё и Корлиса.. Того самого Корлиса Велариона, что благодарил её однажды и заверял в добрых чувствах, когда они стояли на Дрифтмарке. Сейчас он должно быть жалеет о тех своих поспешных словах. Придётся убить и его, иначе он не станет скрывать того, что сын его был жив, а брак Деймона и Рейниры незаконен. — Нет. — через силу проговорила она. — Я пришла помочь вам обоим. Ты ведь меня знаешь.. — Она вреееет.. — замотал головой Корлис и от слишком резких движений его стошнило прямо на солому. Бравые ребята знатно его избили, прежде чем бросить в шатре. — Не верь ей, сын. Подумай.. Алис подняла руки в знак мирных намерений, но нож из ладони не выпустила. — Меня послала Рейнира. Хотела спасти тебя.. — на этих её словах Корлис зарыдал, как ребёнок, осознавая, что ни чем не сможет помочь. — Я выведу тебя к заливу, а там есть лодка.. Да, лодка. Отправишься в Пентос. Заметив недоверие во взгляде Лейнора, она замедлила шаг, подкрадывался к нему, как в взбеленившейся лошади. Руки поднять, натянуть добрую улыбку, и перестать.. Перестать рыдать! Мысленно она начала читать давно забытую молитву Красному богу. По его воле она здесь, пусть только попробуют оставить её сейчас! Лейнор облегченно выдохнул и протянул к Алис связанные руки. Верёвка на его запястьях была темна от крови, руки практически посинели от слишком тугого узла. — В Пентос? — переспросил он. — Лучше в Браавос, там меня точно не узнают. Смогу устроиться моряком на судно, а там и до Лората рукой подать. Ну же, Алия, не медли! Сейчас наёмники вернуться. Нож вошёл в под его левую ключицу. Косо, даже как-то неумело... Лезвие пробило кожу и скользнуло вниз, туда где билось сердце. Алис почувствовала, как рукоять запульсировала, когда нож оказался прямо в аорте. Лейнор удивлённо посмотрел на свою рану, а затем обратно - на девушку, которой он доверял. Всегда доверял, а вот теперь она его, кажется, убила. Он всегда был уверен, что последние слова его перед смертью будут наполнены глубоким смыслом, но сейчас с губ сорвалась только горькая усмешка. Ноги его подкосились, и Алис сама едва не упала, когда Лейнор навалился на неё, отчего нож вошёл ещё глубже, вместе с рукоятью в мякоть. Её чёрный стеганый акетон тут же намок от крови, когда кровь брызнула из колотой раны. До ушей девушки донеслись сдавленные мужские крики и проклятия - Корлис Веларион старался встать на ноги, и все дёргал и дёргал толстую верёвку, удерживающую его у столба. Алис видела безумие в его глазах, он мечтал прикончить вероломную тварь собственными руками и отомстить за сына. С влажным чавкающим звуком, она выдернула нож из тела Лейнора.. И повернулась ко второму мужчине, который видел и знал больше, чем было позволено. Он даже не сопротивлялся, наоборот с диким восторгом ожидал её приближения, решив побороться за свою жизнь. Корлис знал, что способен убить Алис. Пусть только подойдёт поближе. И тут темноту шатра прорезал луч холодного солнечного света, пахнуло свежим воздухом и дымом, стали отчётливее слышны человеческие крики. Она обернулась, прищурившись от резкого света, поморщилась привыкая к ослепительной яркости и только потом различила очертания человека, что зашёл в палатку так не вовремя. Перед ней стоял высокий мужчина. Сильный, с широкими плечами и густой бородой, заплетенной в косу для удобства. Глаза такие же чёрные, как у неё самой. Меч его был покрыт кровью от острия до самой рукояти, как собственно и вся правая рука. И рука, и лицо, и высокие, доходящие до колена, сапоги.. И доспех. Бронзовый старый доспех, на котором были плотно выгравированы руны, лентой обвивающие все тело и тянущиеся по плечам за спину. — Что тут происходит?! — рявкнул он глядя поочерёдно на молодую девушку с длинным ножом в руках и на избитого грязного старика, что еле стоял на ногах. Алис узнала его. А он узнал Алис, можно было не сомневаться. Гунтер Ройс внимательно вгляделся в её лицо, затем глаза его остановились на окровавленном ноже и только после этого рыцарь дома Ройсов вспомнил где и когда видел эту женщину. — Опусти нож, пока я сам тебя не обезглавил. — приказал он и сплюнул себе под ноги.***
Алис помнила этого человека ещё юным мальчиком. Вспыльчивым и яростным, но мальчиком, который так лихо вызывал на поединок самого Деймона Таргариена, опасаясь прослыть трусом. Сейчас же перед ней стоял взрослый мужчина, владелец Рунного камня, желающий поквитаться за давние обиды. «Что бы тебе не вменялось — молчи» — заверяла её Рейнира, когда стало известно, что целых три человека затребовали суда. - «Я смогу защитить тебя». И Алис поверила ей. Люцерис поверил ей. Джекейрис, желавший выйти на суд поединком, поверил ей. Эймонд пригрозивший скормить и Ройса, и предателя Велариона, поверил ей. Никто и подумать не мог, чем закончится этот день. — Эту женщину зовут Алис Стронг и она не убивала вашу тётку двадцать три года назад. — очень громко и чётко проговорила Рейнира. — Вы же не думаете, лорд Гунтер, что младенцы способны подсыпать яд? — Я прекрасно помню лицо убийцы и от своих слов не отступлю, королева. — последнее слово он выплюнул, точно протухшую воду, отчего сразу становилось понятно, что будь его — Гунтера воля, он бы предпочёл в жизни Рейниру не встречать. — Алия Таллер, или Алис Стронг если вам будет угодно, присутствовала на Драконьем Камне во время суда поединком. Супруг ваш с себя обвинения снял, но вот она должна получить по заслугам. — Вы что-же, верите что эта леди бессмертна? — усмехнулась Рейнира. — Сколько ей по вашему лет? Неужели вы так по рыцарски желаете наказать дочь, за прегрешения матери? Достойно, ничего не скажешь.. В зале раздались редкие смешки, а Алисента недовольно поджала губы, прекрасно зная, что именно Алис некогда промышляла ядами, однако же и поддерживать это обвинение в её планы не входило. Ну кто поверит, что вот эта юная особа, что так покорно стоит перед троном, поклоняется Р'Глору и что тот продлевает ей жизнь иноземной магией? Пусть лорд Ройс и предатель Веларион попытаются воздать ей по заслугам, сама она пойдёт другим путем. — Как мне не жаль, лорд Гунтер, но слова ваши голословны. — подытожила Рейнира. — Как и слова Корлиса Велариона. Сын его умер давным-давно, а тот самозванец, которого удерживали солдаты Тироша — никак не может быть Лейнором. Его она казнила только по моему дозволению. Вы — предатель, что сдал флот захватчикам и попытался осадить Королевскую Гавань, не ждите после этого милостивого приёма. Скажите спасибо, что я сама не велела казнить вас. Вас спасло только заступничество вашего внука — Люцериса, которому после смерти вы пожалуете Дрифтмарк. В целом решение это было правильным, ни один член Совета не посмел бы заступиться за лорда, примкнувшего к Триархии. Как с Зеленой, так и с Черной стороны. И пусть два из трех обвинений были развеяны, однако самой влиятельной фигурой все еще оставалась бывшая некогда королева. Наибольшее удивление Алис испытала, услышав в чем её обвиняет леди Алисента Хайтауэр. Она хорошо запомнила то предупреждение, которым одарила её женщина накануне свадьбы Рейниры. Жить простой жизнью леди. У неё это не получилось. Алисента начала тихим, проникновенным голосом, так что все собравшиеся затаили дыхание, прислушиваясь к словам королевы-матери. Если Корлиса считали обманщиком, лорда Ройса - мстительным противником Деймона, то к ней, именно к ней, люди испытывали уважение. Её влияние было куда ощутимее. — Я не требую казни. — сразу предупредила она. — Я знаю, что если Алис Стронг если и была повинна в каких либо преступлениях, то давно искупила свою вину. Но от людской молвы ты избавиться не сможешь, Рейнира. Люди в городе уже говорят о том, что Таргариены прокляты, а у тебя в услужении ведьма.. Несколько леди согласно закивали её словам и, надо признать, не без причины. По городу действительно сгущалось недовольство, усугубленное голодом и резко обрушившейся зимой. И отчего то каждый был уверен, что это Боги прокляли их за то, что король и королева связались с иноземной Красной жрицей. Болтливые языки вырывались, но сплетни, что эпидемия — разрастались с каждым днём. — Ты не удержишь город, если не прислушаешься. — продолжала Алисента. — Люди помнят, кто поджёг Драконье Логово и они не простят смерти своих семей. Алис не знала, сколько погибло в тот день. Её не заботили случайные жертвы перед лицом кровной измены и действовала она так, как считала лучшим. Вот только для оправдания это был слабоватый довод. — Я не поджигала Драконье Логово. — покачала она головой зная, что никто ей не поверил. — Она не поджигала Драконье Логово. — эхом повторил Эймонд. Сказав это он выступил вперёд, точно желал встать рядом с Алис, но тут же остановился. Ложь снова пронеслась под сводами тронного зала. — Я лично был свидетелем того, как леди Стронг пыталась покинуть столицу. На этом её приглашения заканчиваются. — Двести восемнадцать человек, Эймонд... — покачала головой Алисента, хотя в глубине души знала, что её сыну нет дела до количества жертв. — Не считая зарезанных стражников. Это не может остаться незамеченным. Алис Стронг нужно изгнать. Как можно быстрее и как можно дальше. Рейнира тяжело привстала со своего бархатного кресла, опираясь руками о подлокотники и с затаенной обидой взглянула на подругу своего детства. Алисента при этом взгляда не отвела, наоборот лишь гордо выпрямилась, являя собой все величие древнего рода Хайтауэров. Грозными взглядами её больше не смутить. — Это мой город. — твёрдо произнесла Чёрная королева. — Мои подданные и моя фрейлина. И я не позволю слухам, давним обидам и словам предателя лишить меня верных союзников. Оставь свои советы для Староместа — вашей столицы. Золотая корона блеснула в утреннем солнечном свете. — Ты губишь своё королевство руками своих же людей. Однажды она выжжет весь город, а ты будешь смотреть на это и вспоминать мои слова. — предупредила Алисента, но все же отступила, осознавая, что решение уже принято. Алис с облегчением вздохнула. Ну вот все и закончилось, зря она только переживала этой ночью представляя, как ей придётся покинуть город тайком, как это бывало раньше. Девушка уже представляла, как примет горячую ванну, выпьет хорошего вина, а там кто знает, может и найдёт способ прошмыгнуть в покои Эймонда. Зря что-ли она его штопала? Настало время возблагодарить лекаря за старание.. Даже дышать от этой мысли стало как будто бы легче. И едва только Алис отгородилась от всех тех ужасных вещей, что успела натворить, едва только затеплилась надежда на счастливой завершение суда.. И за правым плечом Рейниры появилась Мисария.***
Раненых оказалось так много, что казармы Красного замка отдали в расположение мейстеров и септонов. Всем слугам было велено кипятить воду, рвать бельё для перевязок и промывать раны вином. Не осталось больше кухарок, конюхов и судомоек - все разом стали подмастерьями лекарей. Глядя на количество крови и мёртвых тел, ни один не ощущал победы. Равнина за крепостными стенами была усеяна черными огарками трупов от которых все ещё поднимался зловонный дым. Божьи врата были разрушены до основания, после того как красная туша Мелеис упала на стену, погребя под собой и свою всадница и ещё дюжину неудачливых воинов. Рейнис, изломанную и бездыханную, смогли высвободить только к следующей ночи, только для того чтобы тут же сжечь её тело по древним традициям Валирии. Деймон был ранен — половину его, некогда красивого, лица теперь украшали ожоги и волдыри, но пить маковое молоко он отказался. Только притянул Герардиса за грудки и потребовал наложить лекарственную мазь, после чего свалился без сознания. Хью Молот сбежал, едва только заметил, что перевес сил теперь на стороне столицы. Он бросил и флот Триархии, и наёмников и Рейнис, предпочтя спастись самому и получить дракона в собственное распоряжение. Крапива и Деймон были уверены, что смогут нагнать его у Речных земель и вылетели уже на следующий вечер, приказав оставшейся армии как можно скорее собираться у Горького моста. У Эйгона Таргариена были сломаны четыре рёбра, несколько дней он кашлял кровью, но все же пошёл на поправку. К собственному разочарованию, надо сказать. Зелёный король будто бы наслаждался всеобщей заботой и званием «защитника города». Служанкам то и дело приходилось взбивать ему подушки и приносить сладкое вино, точь в точь как болезным детям. На третий день кровавый кашель прошёл, на четвертый король заявил, что устал лежать. Его собственные стражники в тайне от всех восхваляли своего победоносного короля, забывая о том, что не послушай Эйгон совета подождать, то лежал бы сейчас мёртвый. Крапиве и Джейсу повезло больше. У девушки остался лишь ровный разрез на щиколотке, после того, как скорпионий шип просвистел в опасной близости, ну а Джейс отделался лишь синяками и ссадинами. Эймонд же осторожностью не отличался. Или, наоборот, Хью Молот заметил повязку на его глазу и решил, что младший принц окажется самой уязвимой мишенью. Как бы там ни было, но во время битвы Эймонда едва не разрубило пополам не то ударом драконьих когтей, не то зубов. От спины, через все правые ребра, у него остались рваные раны, а длинные некогда волосы, обгорели настолько, что их пришлось срезать. Швы Алис накладывала сама, под бдительным присмотром леди Алисенты, что глаз не спускала с фрейлины-ведьмы и тихого мейстера Чёрной королевы. Женщина попеременно хлопотала теперь либо у постели сыновей, либо у постели дочери, а по вечерам оставалась в компании своей единственной внучки. От бездействия энергии в ней плескалось едва ли не через край. Она искренне желала быть полезной, однако навыков для этого Алисенте катастрофически не хватало. — Вот на этом разрыве сделай крестообразный шов, затяни помягче. — советовал Герардис, стоя в изголовье кровати и пытаясь влить Эймонду в горло маковое молоко, пока тот упрямо отказывался от сонного снадобья. Куда там! Героям осады не положено залечивать раны, только получать их. На каждый прокол иглы, Эймонд только сжимал зубы, однако ни единым словом не выказал своей боли. Сказочный идиот. — Вот тут кривой узел. — леди Алисента недовольство поджала губы, склонившись к ране и указывая на стежок пальцем. Это повторялось каждые пять минут. Алис шила, Алисента командовала, а Герардис уговаривал принца сделать глоточек отвара. — И вот тут. — тонкий мизинец женщины, не касаясь, указал на предыдущий шов. — Если королева-мать продолжит заслонять мне свет, я случайно пришью почки её сына к его мошонке. — не удержавшись, спокойно предупредила Алис. Алисента прожгла её взглядом, но все же отошла. Хоть на какое то время она оставит свои попытки советовать. — Через сколько это заживёт? — хрипло спросил Эймонд не то у Герардиса, не то у самой Алис. Мейстер неодобрительно покачал головой, заметив, что на очередном стежке одноглазый принц поморщился. — Не могу сказать, Ваша Светлость. Вас я никогда не лечил и способности вашего тела не знаю. Одно могу сказать точно — если не выпьете макового молока, то организму будет сложнее. Алис поборола в себе желание засмеяться — точно так же Герардис уговаривал сыновей Рейниры выпить лекарство, каждый раз когда они воротили свои вздернутые носы. Вот только одно дело запугивать наивных, послушных Джейса, Люка и Джоффри, и совсем другое втолковывать советы Эймонду. — Зачем ему это молоко. — пробубнила она себе под нос. — Пусть крошит свои зубы, пока я протыкаю его иглами. Все равно на месте он не улежит и завтра мне придётся накладывать швы заново, так ведь принц Эймонд? Эймонд что-то невнятно промычал, медленно втягивая воздух через нос. — Второй раз зашью, третий, а потом начнётся лихорадка. — продолжила рассуждать Алис, прекрасно зная, что за такие слова Алисента готова ей в волосы вцепиться. Но другого способа убедить Эймонда не было, если только не вливать в него отвар силой. — Начнёте бредить, но потом может и поправитесь. Там торопиться уже некуда будет, войско к тому времени выступит к Горькому мосту, и северяне подоспеют на помощь. Караксес, Кассамар, Солнечный огонь.. Зачем нам будет ждать Вхагар со своим ослабевшим всадником? Ничего... Потом может на какой другой войне героем станете, мало ли какие лорды за стадо овец поцапаются. — У тебя нет совести. — ответил ей принц, но все же протянул руку к пиале с маковым молоком, отпивая пару глотков и тут же с отвращением морщась. — Абсолютно согласна. — подтвердила Алис, завязывая очередной узелок. Она сама затем смазала мазью из липовой коры его рёбра, перевязала их как можно тщательнее, чтобы действительно не началась горячка. Эймонд все это время сидел спокойно, наблюдая за тем, как несколько служанок и его мать меняют свежие простыни и поднимая в воздух мириады пылинок. Маковое молоко подействовало и взгляд принца был затуманен, однако же спать он явно не собирался, с интересом поглядывая на увесистую книгу со скучным названием «Семиконечная звезда». Словно прочитав его мысли, Алисента бережно взяла дорогую, обитую кожей, книгу в руки. Раскрыла на первой станице и уселась в изголовье кровати, с явным намерением провести это утро со своим бедным, мужественным сыном, что так настрадался из за фрейлины его сестры. Герардис собирал щипцы, ножницы и иглы, служанки, тихо перешептываясь, потащили таз с окрасившейся кровью водой прочь, а Алис делала вид, что внимательно перебирает лекарские порошки и травы. Растроганная мать принца, решившая проявить заботу об Эймонде, в её планы не входила. Девушка поймала взгляд принца, пытавшегося отыскать свою повязку на глаз. — Принцу Эймонду было бы лучше поспать.. — с нажимом проговорила она, и Герардис, решивший, что она обращается к нему, только развёл руками. — Знаю, миледи. Сон — лучшее лекарство, как говорил мой наставник в Цитадели. Но мы уже сделали все, от нас зависящее, более власти над болезнью у нас нет. Нас ждут другие страждущие. Алисента откашлялась, принимаясь за первую страницу писания. Сидела она спиной к девушке, так что даже не заметила, что Алис красноречиво выгнула бровь: — Мне кажется, принц и сам не против отдохнуть. Книга с громким хлопком закрылась. — Я сама позабочусь о его здоровье. — вспыхнула Алисента, сжимая края книги так, что массивная обложка прогнулась. — Спасибо. Можете идти. На лице принца появилось совершенно непривычное мягкое выражение. Он позволил матери договорить, и только затем накрыл её руку своей. — Это лишнее. — заверил он. — Мне будет легче, если ты вернёшься к Хелейне, ей твое внимание сейчас куда нужнее. Алис с этим поспорила бы... И Хелейна, и Эймонд, и Эйгон прекрасно чувствовали себя в одиночестве, однако Алисента чувствовал себя беспомощной посреди всеобщей суеты. Взращенная в своём собственном мирке, она не представляла куда себя приткнуть, прекрасно зная, что помощи от неё на самом то деле не много. — И Джехейра. — продолжал Эймонд. — Тебе лучше побыть с ней. Алисента не поверила ему ни на мгновение, догадываясь, что за добрыми словами, таится нечто иное.. Нечто, о чем знали только сам Эймонд и эта Алис Стронг, на которую он все время смотрел, точно она уже разгуливает по замку нагая. Никто не замечал этого, а вот она замечала. И с каждым днём подобные увлечения сына напрягали её все больше. — Как тебе будет угодно. — улыбнулась женщина, но за улыбкой её скрывалось твёрдое намерение разобраться с этим раз и навсегда. Любит он эту Алис или нет, но девушка опасна. Вокруг неё вечно происходят одни неприятности и своего сына этими неприятностями Алисента заразить не позволит. Герардис тоже вышел, напомнив Алис, что принцу Джекейрису и леди Краппи тоже нужна забота опытных целителей. Он сам займётся солдатами, ведь рук и так не хватает, а вот ей следует поспешить к своему жениху. Слово это он проговорил чётче, с явным намёком, но Алис тут же заверила его, что разумеется она только об этом и думает. Двери за собой он не закрыл, даже не смотря на прямой приказ одноглазого принца. — Очень неподобающее оставаться молодой женщине наедине с мужчиной. — поклонился мейстер. — Неизвестно, что подумает стражник у ваших покоев. В чем, в чем, а в умении неоднозначных намёков ему не откажешь. Алис сосредоточенно перебирала сухие листья белоцвета, едва сдерживая улыбку. Даже не оборачиваясь, она ощущала на себе пристальный взгляд Эймонда — тот молча выжидал, когда девушка возобновит попытки влить в него травяные отвары или ещё какое дерьмо, от которого скулы сводит. Алис же, наоборот, отставила плошку с маковым молоком, отряхнула руки от цветочной пыли и брезгливо прищелкнула пальцем по переплету Семиконечной звезды. Затем деловито подхватила со стола увесистую книгу и медленно прошествовала к дверям. — Скажи, ты изучал математику, историю... Что там ещё? — она закрыла дверные створки, вкладывая фолиант между двумя вытянутыми ручками. Теперь покои принца оказались заперты изнутри. — Философию. — напомнил Эймонд, следя за действиями девушки, все еще не понимая, что она задумала. — Философию. — как бы соглашаясь, кивнула Алис. — Почему тебя никто не научил базовой науке — не лезть в пасть к дракону? Мне казалось это естественные человеческие инстинкты? Но видимо Таргариены слеплены из другого теста, м? Алис обошла вокруг кровати, изучая прозрачную ткань балдахина на ощупь. Мягкий, темно-синий шёлк приятно холодил пальцы. Сейчас у неё была возможность разглядеть покои принца получше, в дневном свете, однако особой перемены она не заметила. Над камином висели пустые ножны - массивные, филигранные, созданные явно для двуручного меча. Лютня там тоже стояла.. Приставленная к оконной раме, так что видно было только лакированный бок с черным отпечатком руки. А вот книг было много, среди которых она различила узкий корешок «Легенд долгой ночи». — Или это только в тебе раскрылся потенциал к самоубийству? — продолжила она, после минутного молчания, осознав, что проявляет чрезмерное любопытство к чужим покоям. — Боялась за меня? — недоверчиво уточнил Эймонд, пытаясь извернуться на постели, чтобы увидеть чем занята девушка. — Нет. — тут же ответила она. — Просто вышивать не люблю, а на тебе сейчас целое полотно.. Знал бы ты сколько нитей я извела, пока крестики на тебе мастерила. — Занятие для истинной леди. — Я не леди. — Алис плюхнулась на постель принца, отчего перина просела и Эймонд тут же зашипел, схватившись за бок. — Больно? Может быть в следующий раз поумнее будешь.. — Осторожность присуща кроликам, а не драконам. Иди, похвали своих бастардов, они были куда осмотрительнее на поле боя. Один даже предпочёл отсидеться за юбкой матери, лишь бы не пролить свою кровь. — сипло выдохнул принц, осторожно, чтобы не лопнули швы, подтягиваясь повыше на подушки. Было непривычно смотреть на его короткие волосы, доходившие теперь едва ли до плеч. Повязку сняли, для того чтобы удобнее было подстригать истлевшие серебряные пряди, так что теперь сапфир в его глазнице тускло отсвечивал, стоило принцу хоть немного пошевелиться. — Ты сам убил Арракса. — возразила девушка, перекатываясь на бок и прижимаясь к Эймонду вплотную. — Что же ты хотел? Чтобы Люцерис вылетел в бой на воронах и закаркал до смерти тирошийских наёмников? Эймонд не заметил, в какой момент рука Алис опустилась сначала на его грудь, плавно, точно в нежном прикосновении, а затем скользнула ниже.. И от невинных прикосновений ничего не осталось. — Я умел держать в руках меч с... — договорит принц не успел. Ее губы сомкнулись на его нижней губе, которую она тут же начала посасывать — то нежно и медленно, заставляя Эймонда втягивать живот от истомы, то резко и сильно — до приятной боли и пульсации. — Швы.. — выдохнул он, когда Алис потянула его рубашку слишком быстро и задела тканью свежие раны. — Швы, швы.. Я помню, это ведь я их наложила. — она безжалостно распустила шнуровку на штанах Эймонда, пресекая любые возражения. — Придётся тебе лежать смирно.. И тихо. А то, чего доброго, решат, что я пытаю тебя. Эймонд резко вдохнул холодный воздух через зубы, когда она слегка сдавила его член рукой. Через ткань ощущения были не таким острыми, и все же даже такая скупая ласка оказалась действенной. Он почувствовал, как напрягается низ его живота и не смог удержаться, чтобы не двинуться навстречу, прижимаясь плотнее. — Осторожнее. — предупредила Алис, слегка облизнув свои пальцы. — Если продолжишь и дальше так вертеться, я, как лекарь, буду вынуждена остановиться. — Кто бы мог подумать, что для того чтобы нас оставили наедине, стоило всего лишь случайно напороться на нож. — проигнорировав слова девушки, ответил Эймонд. — Ты не о нож порезался, а в пасть к к дракону полез. — Алис медленно провела ногтями по его бёдрам, оставляя влажный след от слюны, а затем мягко обхватила напряженный член у основания. Эймонд вдавил затылок в подушку и прикрыл глаза от нарастающего удовольствия. — Медленнее? — спросила девушка, очертив головку его члена пальцем, и одновременно прикусив кожу на шее принца, отчего в голове у того мгновенно спутались все мысли. — Или быстрее? Она издевалась, конечно Эймонд это понял. У него сейчас нет никаких шансов подмять её под себя и самому решить, какой задать темп. Губами Алис касалась его лба, покрывала лицо поцелуями, отдельно задерживаясь на щеках, пока пальцы её ловко ласкали напряжённую плоть по всей длине. Тело Эймонда слегка подрагивало, его неровное дыхание вперемешку с тихими стонами разрывало тишину комнаты. Внизу живота нарастало мерное тепло, и с каждым мгновением оно становилось все отчетливее и ярче. Алис ускорила движения рукой, когда Эймонд потянулся за поцелуем, мягко прижимая девушку к себе и врываясь языком в её рот. Казалось, еще мгновение, и ожидание разрядки уже превратится в пытку, но вместо этого Алис почувствовала, как с горячей пульсацией Эймонд плотнее вжимается бедрами в ее руку и издает гортанный стон. Держится… и просто накрывает её ладонь своею, тут же сжимая член сильнее и двигая её рукой вверх и вниз. Алис чувствовала его дыхание на своих губах, слышала, как он сбивчиво, едва различимо шептал слова, смысл которых, возможно, даже и не осознавал. Он неосознанно стал подмахивать бёдрами, тихо постанывая на каждом толчке, второй рукой прижимая Алис к себе все теснее. Еще несколько рваных, быстрых движений — Эймонд крупно вздрогнул и широко распахнул глаза, хватая ртом воздух. Алис поучаствовала, как по их переплетенным рукам стекает горячее семя. Она не прекратила ласки, глядя как принц обессиленно откинулся на подушки, окончательно расслабившись, и только когда дыхание его выровнялось девушка неспешно отстранилась, вытирая руку о край одеяла. — Куда ты? — принц расслабленно потянулся, ухватив Алис за край подола и повалив обратно. И тут же снова зашипел от боли, когда понял, что напрягает мышцы слишком сильно. — К своему жениху, разумеется. — усмехнулась Алис, перебирая пальцами короткие серебристые волосы, все еще пахнувшие дымом. — Ты разве не слышал, что ему тоже нужна моя помощь? Руки только помою, а то как то невежливо.. — Не усердствуй в своём лечении. — посоветовал Эймонд, серьёзно глядя в чёрные глаза девушки. — Я бы предпочёл, сам потом убить мальчишку. Сказав это, он улыбнулся, но Алис все равно не была уверена, что это просто шутка. Разумеется, она никогда не смотрела на Джейса как на мужчину, уж не думает ли Эймонд иначе? Неужели это не очевидно, что любые помолвки в королевской семье сводятся только к политической выгоде? — Или он убьёт тебя. — парировала девушка, мазнув губами по его губам. — А если перестанешь угрожать своим племянникам при любой возможности, то я вернусь к тебе вечером. Так она и собиралась сделать. Прокрасться в его покои под видом заботливого лекаря, ну а потом кто станет допытываться чем она занималась ночью. В своих ли покоях спала или провела ночь, ухаживая за ранеными. Да, так она и собиралась сделать. Вот только этим же вечером к её покоям приставили стражу, по настоянию леди Алисенты. Сразу три человека выдвинули против королевской фрейлины обвинения и на весь двор заявили, что требуют правосудия. В своём шатком положении, Рейрина не смогла им отказать, но самой Алис пообещала, что никакой опасности ей не грозит. Они хотят суда? Они его получат. Пусть потом не обижаются, что никаких доказательств против Алис Стронг не было и не будет никогда. Алис всегда будет верной советницей Чёрной королевы и её место при дворе непоколебимо.***
Мисария была одета в простое бежевое платье, сшитое на лисенийский манер, с прямым подолом и рукавами, без единой лишней оборки. Волосы она заколола наверх, открывая взору тонкую голую шею. Ни единого драгоценного камня на женщине не было, она не делала демонстрировать чужим людям настоящее положение её финансовых возможностей. Однако, сам факт того, что ей дозволялось разговаривать с Рейнирой, стоять за её спиной и раздавать советы, говорил о многом. Алис почувствовала укол.. Ревности? Как Рейнира допустила Бледную пиявку до своего совета? Это с ней, Алис, королева привыкла советоваться по личным вопросам, а вот теперь она стоит в зале суда, ощущая на себе тяжесть чужого злорадства. А Мисария заняла опустевшее место за спиной Рейниры. — Ваше Величество! — женщина низко склонилась. — Любой подданный будет счастлив видеть на троне милосердную и справедливую королеву. - на этих слова лорд Ройс демонстративно фыркнул. — Но в словах вашей... родственницы присутствует рациональное зерно, не принимайте решение столь поспешно. Рейнира гневно прищурилась, догадавшись, что даже среди её Совета есть люди посмевшие оспорить её решение. Но Мисарию этим было не смутить, она ещё много лет назад научилась направлять настроение Таргариенов в нужное ей русло. После Порочного принца, переубедить неопытную королеву не составляло особого труда. — Советую очень хорошо подумать, прежде чем говорить. — процедила Рейнира, нервно прокручивая перстни на пальцах. — Я не сомневаюсь в том, что Алис Стронг не виновна в преступлениях, которые ей вменяются лордами и леди. Но, Ваше Высочество, слишком мягки к своим союзникам, забывая о их порочной натуре.. Бастарды никогда не отличались понятиями чести и верности, и как это не прискорбно, но леди Алис тоже не смогла скрыть свою измену. Ярость подступила к горлу, прежде чем Алис сообразила, что говорит слишком громко и вызывающе. Гнев ослепительной вспышкой разнёсся по всему телу, заставляя кровь ударить в голову. — Я всегда была верна своей королеве! — выкрикнула она, заглушая пронесшийся по зале удивлённый ропот. В высоких очагах огонь вспыхнул с новой силой, оросив полы искрами и углями. Тени в углах зашевелились, затряслись, точно насмехаясь над Красной ведьмой. — Я защищала её интересы и семью, сражалась за них, когда это было необходимо, оставалась верна даже перед когда сама находилась перед лицом смерти! Никто не сможет найти против меня хоть единого повода для подобных обвинений, потому что их просто нет. Это ты продала Эйгона не законной правительнице, а Отто Хайтауэру, когда была возможность. В отличие от тебя, моя верность сомнениям не подлежит... — Поэтому ты спишь с её младшим братом? — вежливо уточнила Мисария, с поразительным спокойствием глядя на Алис. Весь поток праведного гнева иссох моментально. Алис почувствовала, как слова стальным лезвием рвут ей глотку, но выговорить их она не смогла, в горле резко пересохло. В наступившей тишине она слышала только собственное сердце, бившееся быстро и мощно, точно норовило выскочить из груди. Мисария глядела на неё, ожидая заверений, что все это клевета и нет никаких доказательств, и будь Алис готова к такому, то непременно бы так и ответила, однако правда обрушилась на неё слишком неожиданно. Как смерть, о которой ты всегда помнишь, но когда она приходит за тобой остаётся лишь растерянность и невыразимое чувство одиночества. Рейнира испуганно переводила взгляд с Алис на Эйгона, ожидая что хоть один из них рассмеется глупой шутке. Ей даже в голову не пришло, что речь может идти о другом её брате. — Это не правда. — неуверенно покачала она головой. Но прозвучало это скорее вопросом, нежели утверждением. Рейнира все надеялась, что сейчас Алис сама поставит лисенийскую шлюху на место, назовёт её лгуньей, но вместо этого Алис только ошеломленно молчала. — Это правда, Ваше Величество. Слуги и стражники видели их, слышали их. Принц Эймонд и Алис Риверс, которой вы великодушно даровали фамилию Стронг, уже долгое время скрывают от вас свою связь. Как и ещё одна девушка, которую вы приблизили к себе и которой доверили дракона. Рейнира медленно опустилась на стул. Глаза её невидяще скользили от младшего брата к фрейлине и обратно. Алис буквально видела, как в голове королевы складывается мозаика из воспоминаний. Вот Алис танцевала с ним на семейном ужине, вот они улыбаются друг другу, пока звучит лёгкая мелодия. Вот Алис возвращается живая и здоровая, после того как умер король Визерис, и уверяет, что ей помогли сбежать.. Вот Эймонд ищет тело убитой им любовницы в пенных морских волнах и вот он смотрит а неё, когда понимает, что Алис не погибла от его руки. А сама Алис делает вид, что не понимает для чего одноглазому принцу понадобилось искать её тело. Вот они стоят на смотровой башне, бок о бок, практически бесстыдно заявляя права друг на друга. По лицу королевы пробежала судорога. Все те годы, что они провели вместе, все радостные мгновения лопались как мыльный пузырь. Рвались нити, что натянулись между ней и Алис за время дружбы. Все хорошее забывалось, блекло, уступая место холодному разочарованию. — Это так? — обратилась она к Алис, не обращая внимания на остальных людей, слившихся в одну серую массу. — Ты спишь с человеком, предавшим меня и пытавшимся убить моего сына? Алис открыла рот, желая сказать нет, но с губ сорвался тихий вздох: — Да... Лицо Рейниры побелело, как молоко. Прежняя тёплая любовь сменилась маской презрения. — Что вторая? — обратилась она к Мисарии. — Крапива тоже спит с моим младшим братом? Или сестрой? Или может с Верховным септоном? На губах Мисарии появилась тонкая улыбочка, и Алис захотелось ногтями содрать её с лица Бледной пиявки. Захотелось повернуть время вспять и позволить забить её до смерти двум силачам, которые подослала хозяйка борделя. Она знала, какое имя прозвучит, ещё прежде, я чем та открыла рот. — С Деймоном Таргариеном. Вашим супругом и отцом ваших детей. Рейнира думала, что уже ничего не сможет добить её. Но Боги умеют удивлять. — Они с леди Алис договорились не выдавать друг друга. Насколько я знаю законы, оба они совершили государственную измену: Алис Риверс должна была выйти за вашего сына, что приравнивается к клятвам верности, а король-консорт взял на своё ложе нищую иноземку. Оба эти действия приравниваются к предательству короны. Алисента закрыла лицо руками, точно не могла больше этого слушать, Эймонд плавно нащупал на бедре меч, догадываясь, что вот-вот понадобится пустить его в ход. Король Эйгон тихо хохотнул. — Слова такой же иноземной шлюхи.. — улыбаясь, пропел он. — Послушать тебя, так каждый второй тут предатель, может и брата моего казнить попросишь, а, Бледная пиявка? У нас с тобой остались незакрытые счета, так дай мне повод это исправить. Алис поняла, что ноги ее не держат, корсет показался раскаленными тисками. Девушка с силой прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы отрезвить себя болью, и на языке тут же появился привкус металла. — Я не прошу казнить её. — пожала плечами Мисария. — Но леди Алисента права, нельзя держать подле себя союзников, столь ненадежных, как Деймон Таргариен или Алис Риверс. Королеве нужен Совет из честных людей, не запятнанных порочными связями. Как впрочем и вам, милорд. Несколько бесконечно долгих минут Алис была уверена, что именно такой конец уготовил ей Р'Глор. Простить одну измену Рейнира ещё могла, но сразу две.. Ещё и от самых близких людей.. Пока стоящие вокруг дамы осуждающе пялились на неё, обмахивая свои благочестивые физиономии веером, Алис ждала, когда королева объявит о скорой казни своей подруги. Наконец, Рейнира гордо вскинула голову, сверкая голубыми глазами, которые стали похожи на два кусочка льда в самую морозную ночь: — Корона приняла решение. — пальцы впились в крупные перстни, едва не разрывая кожу до мяса. — Алис Стронг изгоняется из Королевской Гавани до конца жизни. Если ты перейдешь любые из семи врат города, это будет считаться изменой и тебя казнят. Без промедления. Слова она слышала отчётливо, но их смысл доходил медленно. Точно весенний густой мёд, понимание приговора тягуче обволакивало её сознание, пропитывая липкой горечью. Изгнана.. Казнят.. Вот и наступила новая жизнь, та которая должна была начаться ещё много лет назад, в тот самый миг когда она вышла из Серебряной Лиры и хотела сбежать от Деймона. Ей стоило сбежать еще тогда.. Не пожелай она вляпаться в семейный раздор, кто знает, может быть сейчас сотни людей были бы живы. Их жизни уравновесили бы несправедливость от Предательства Крови. Рейнира тем временем продолжила. Лицо у неё словно окаменело, даже губы шевелились едва заметно: — Отправляйтесь в Харренхолл — ваши законные владения, соберите армию на подмогу Деймону Таргариену, а дальше живите в мире и достатке, как и подобает леди. «Ага» — подумала Алис, — «Подругу ты потерять можешь, а вот Харренхолл — нет». Была в этом какая то горькая ирония, отчего вместо благодарной улыбки, Алис смогла выдавить из себя только кривую усмешку. — Как прикажет моя королева. — она приподняла кончиками пальцев подол платья и присела в глубоком поклоне. — Сей же час вылечу в Речные земли. «И больше никогда тебя не потревожу, не переживай» — хотела добавить девушка, но во время прикусила язык. За такое его и лишиться можно. — Вылетите? — небрежно переспросила Рейнира. — На чем? Дракон королевское семьи принадлежал вам, как невесте моего сына. Более вы ей не являетесь. А вот после этого Алис захотелось расплакаться. Как же! А вдруг Красная ведьма решит не возвращать змея в руки королевы, которая осудила её на изгнание! Вдруг она решит, что Кассамар, который появился из мёртвого яйца и которого она оседлала, о котором она пеклась неполных восемь лет и который привык именно к её запаху, будет слушаться только свою всадницу. По другому и быть не могло. Алис из последних сил удерживала на лице улыбку. Вот уже нет, её слез и унижений они не дождутся. — Справедливое решение. — вдруг заметил Эймонд, выступая вперёд и становясь бок о бок с Алис. — Раз уж ты, сестра, сама признаешь, что помолвка расторгнута, а Харренхолл принадлежит леди Стронг, стало быть у других лордов есть шанс занять место моего племянника. Не сетуй потом, если крепость отойдёт в чужие руки. Рейниру затрясло от злости, осознав на что намекает её брат. Согласись леди Стронг стать женой одного из «зеленых» и Харренхолл будет потерян.. Ну вот Алис и стала новым рычагом давления на Таргариенов. Просто замечательно. — Может ты сам желаешь жениться на ней? — отчеканила Рейнира, вцепившись в свой округлый живот, точно ища поддержки у нерождённого ребёнка. — Скажи сразу, и мой сын посватается к одной из дочерей Баратеонов. Хороший будет обмен — Штормовые земли на развалины Харренхолла, уверена я и с четырьмя королевствами неплохо управлюсь. Алис знала, что ничего из этого не будет. Ни свадьбы, ни Харренхолла, ни новых союзов. Вообще ничего. Она доберётся до Деймона и предупредит его о случившемся, поможет ему остановить надвигающуюся армию Хайтауэров, а потом по Вестеросу разойдётся весть о том, что Алис Стронг, отравительница, предательница и ведьма умерла на поле боя. А в каком то другом маленьком городе появиться молодая мрачная гадалка, что развлекает клиентов борделя картами и благовониями.. — С удовольствием посмотрю на это, брат. — выплюнула Рейнира, окончательно перестав контролировать гнев. — Передайте моему супругу, что я велела казнить девку, что оседлала Овцекрада. Пусть принесёт мне её голову, а затем отправляется на Драконий Камень до последующих моих приказов. Алис Стронг через неделю должна покинуть столицу, таково моё решение. Рейнира перевела сбившееся дыхание, а затем резко вскинула руку, заметив, что Люцерис и Рейна собираются ей возразить. — А если хоть кто нибудь посмеет сказать слово в их защиту — то лишиться языка. Будь то простой конюх или мой собственный сын. Ты поняла меня, Алис? Ведьма проглотила ком в горле, облизнула пересохшие губы и... поклонилась. — Да, Ваше Величество. — чётко выговорила она. — Я выполню ваш приказ.