***
На протяжении нескольких следующих дней Астория и Драко активно обсуждали за завтраком дела и ее предстоящую поездку. Люциус неизменно присутствовал за столом, потягивая виски, только вид его стал еще более измученным, чем раньше. Казалось, он не спит вовсе, и Астория все думала, что же не дает ему покоя? Что за борьба внутри него сжирает этого мужчину заживо? Видно, что он не закрылся полностью, иначе бы просто наплевал на ее требования завтракать всем вместе, не контролировал бы ее перемещения по дому, равнодушие проявлялось бы в его поступках, а не только в напускном виде. Она чувствовала, что ему нужна помощь, так же, как чувствовала это по отношению к Драко. И почти была уверена в том, что Люциус сам это понимает, знает, что ему не выползти самостоятельно, может, поэтому, несмотря ни на что, он присутствовал на завтраках, что стали своеобразным ритуалом в их жизни. Обеды Астория обычно проводила вне дома. Но ужинали они чаще всего вместе. Люциус больше пил, конечно, но Астория понимала, как же он истосковался по обществу. Ему хотелось снова сиять, быть важным, главным, затмевать все вокруг. Астория прекрасно помнила, какое впечатление производил этот мужчина на окружающих еще совсем недавно, но сейчас он превратился в затворника и сам страдал от этого, но не мог позволить себе вырваться из порочного круга, изводя себя. Когда они в первый раз подняли тему бизнеса, Люциус не смог сдержать удивления, когда вскинул голову и впился в Асторию стальным взглядом. Потом он просто слушал их и не вмешивался. Лишь изредка, когда Астория особо старательно отыгрывала роль пустоголовой девицы, он раздраженно закатывал глаза и делал несколько больших глотков виски. Драко с Асторией делали вид, что не замечают его реакций, продолжая обсуждать предстоящую поездку. Астория задавала тысячу идиотских вопросов, от которых ее саму уже тошнило, а Драко с удивительным спокойствием повторял снова и снова ответы на них, иногда ловя на себе взгляд отца, который словно безмолвно спрашивал: ты с ума сошел или действительно решился доверить этой безмозглой девочке столь важное дело? За два дня до бала они снова завтракали вместе, обсуждая ее предстоящую поездку, и Астория, хмуря брови, переспрашивала уже в четвертый раз: — И там будет месье Дюпит? Нет, погоди, Дюфели? Или… Звон стакана о столешницу раздался почти оглушительным звуком, разлетевшимся по столовой. — Месье Дюпон, Астория, — не сдержал презрительного раздражения в голосе Люциус, глядя на нее. — Запишите уже где-нибудь. Она очень глупо разулыбалась, спрашивая себя, не переигрывает ли? Но признаться, вывести Люциуса из этого равнодушного состояния было чертовски приятно. — Точно, Люциус, спасибо, — она аккуратно промокнула салфеткой губы и позвала: — Тинки? Эльфийка появилась перед ней и воззрилась своими огромными умными глазами на Асторию. — Запомни, пожалуйста, Тинки, нам нужно будет первым делом найти управляющего, его зовут месье Дюпит. Послышался судорожный вздох, и Люциус задержал дыхание, видимо, чтобы прямо не назвать ее идиоткой. — Дюпон, Тори, — с завидным спокойствием поправил Драко, снисходительно улыбаясь жене. — Не могу поверить, что ты решила мне помочь. Астория улыбнулась мужу и посмотрела на него довольная. Люциус же воззрился на сына как на умалишенного идиота, явно тоже с трудов веря в это. Драко поймал его взгляд и, словно только что вспомнил, добавил: — Отец, я хотел извиниться перед тобой за давление, — Драко покорно склонил голову и нацепил на лицо максимально раскаявшуюся маску. — Из-за того, что я сильно устал, я начал требовать от тебя невозможное, мешал тебе отдыхать и проводить остаток жизни так, как ты хочешь. Но теперь мне помогает Астория. Она потихоньку вольется в дела семьи. Поэтому я забираю все свои слова назад. Астория смотрела на Драко и едва не смеялась — по нему театр плакал. Люциус же метал молнии, глядя на сына. — Остаток жизни? — скривился он. — Сколько мне, по-твоему? — Неважно, — смиренно продолжал Драко. — Я принимаю твое желание жить спокойно и так, как ты хочешь. И, пожалуйста, не беспокойся о приеме. Можешь не идти, мы с Асторией сами займемся всем, что связано с именем Малфой. Тут был выход Астории, и она активно закивала, так, что белокурые локоны мило упали на лицо. — Да, не переживайте за благополучие семьи, Люциус, я обо всем позабочусь, — невинно моргая, она выдержала его тяжелый взгляд и добавила, ласково улыбнувшись, как глупому ребенку: — Я помогу Драко, а вы встречайте старость мирно, ни о чем не заботясь… Если бы от эмоций можно было взорваться, наверное, сейчас Люциус просто бы лопнул, как воздушный шарик. Он был настолько взбешен, что это буквально ощущалось в воздухе искрящимся напряжением, которое Астория и Драко старательно игнорировали, держа участливые и заботливые маски на лицах. Люциус резко опрокинул в себя остатки виски из бокала, неприлично громко опустил его на стол, окинул испепеляющим, презрительным взглядом обоих, а потом встал. — Извините, — выплюнул Малфой-старший и, порывисто развернувшись на месте, быстрым ровным шагом направился из столовой, как всегда, держа горделивую осанку. Астория и Драко переглянулись многозначительными взглядами, но ничего не сказали. Каждый из них понимал, они сделали все, что могли, теперь ход за Люциусом.***
Утро перед приемом в Министерстве ничем не отличалось от предыдущих. Совместный завтрак, вкусная еда, рабочие разговоры с Драко по кругу. Астория не знала наверняка, решится ли Люциус посетить сегодняшний вечер, но отметила, что за завтраком впервые за все время их пребывания в мэноре Люциус выпил кофе. Проведя вторую половину дня в своих комнатах, Астория неспешно готовилась к балу. Красивое изумрудное платье мерцало в свете свечей, яркие блики будто танцевали на мягком атласе, а бриллиантовые украшения, заботливо приготовленные Скроупом, расположились на туалетном столике. Параллельно он собирал ей чемодан на завтра. Она отбывала рано утром во Францию и испытывала некоторое волнение по этому поводу. Если Люциуса не будет рядом с ней, ей придется держать лицо перед французами одной. Едва часы пробили шесть, девушка спустилась в холл мэнора. У подножья лестницы она увидела Драко и… Люциуса, что терпеливо ожидали ее появления. Драко никак не комментировал происходящее, хотя в глубине глаз сияли торжествующие огоньки. Люциус же едва бросил на нее взгляд, держался гордо и обособленно, лишь коротко кивнув в знак приветствия. Астория не скрывала своих эмоций, одарив их вежливой улыбкой, приняла руку Драко, и компания в полном составе направилась к выходу. Большой зал для приемов в Министерстве располагался на первом этаже. Резные двустворчатые двери были широко распахнуты, пропуская внутрь вновь прибывших гостей прямо из Атриума. Просторная комната с черным мраморным полом и высокими потолками с одной стороны была уставлена небольшими круглыми столиками, а с другой находилась обширная площадка для танцев. На импровизированной сцене играл оркестр, гости расположились по всему залу, кто-то занял свои места за столиками, кто-то вел беседы прямо в центре зала, кругом стоял приглушенный гул голосов и звонкий смех. Стоило их компании оказаться в Атриуме, они тут же привлекли к себе всеобщее внимание. Где-то справа щелкнул затвор фотоаппарата, но Астория не подала вида, на ходу цепляя на лицо дежурную вежливую маску. Краем глаза она взглянула на шедшего по левую сторону от нее мужа. Драко был сосредоточен и серьезен, ее рука лежала на сгибе его локтя, как и положено. Темно-серый костюм, белоснежная рубашка и тонкий галстук в цвет ее платья. Он был полностью в своей стихии, работа в Министерстве взрастила в нем серьезность и цепкую хватку, поубавив юношескую спесь и заставив быстро повзрослеть. Слева от Астории шел Люциус. Она не удержалась и бросила на него короткий взгляд. Люциус преобразился, на лице не было следов усталости, от него веяло какой-то внутренней силой и уверенностью. Он не обращал внимания на настороженные взгляды, что бросали на него проходящие мимо волшебники, шел с высоко поднятой головой, будто и не было тех лет добровольной изоляции, словно это был его вечер, не иначе. Его поразительное преображение не могло не восхищать, хотя Астория подозревала, что здесь не обошлось без чар. Чем ближе они подходили к входу в зал, тем любопытнее становились взгляды. Некоторые маги расступились, пропуская их к входу первыми. Едва войдя внутрь, Люциус почти сразу растворился в толпе, лишь изредка она видела его силуэт среди гостей, но не успевала его рассмотреть. Драко же, сказав, что ему нужно поприветствовать и представить остальным коллегам прибывшие делегации, чмокнул жену в щеку и тоже покинул ее. Астория сразу попала в бесконечный круговорот приветствий и дежурных разговоров. Она улыбалась, кивала, изредка обмениваясь новостями с некоторыми дамами, сопровождающими сегодня своих супругов — исполняла свою роль превосходно. Как и всегда. Вечер тянулся слишком долго. Астория привыкла к посещению подобных мероприятий, все они как один были похожи друг на друга. Одни собеседники сменяли других, темы менялись так же легко и непринужденно, как мягкие переливы музыки. Почти все время она проводила в компании Дафны и Панси Паркинсон, которая всегда умудрялась попадать на все закрытые мероприятия, не являясь сотрудником Министерства или женой кого-либо из гостей. Прибывшие делегации иностранных магов беседовали с Министром и еще несколькими сотрудниками Отделов, в числе которых были Драко и выскочка Грейнджер. Астория поймала себя на мысли, что присутствие гриффиндорки хоть и раздражает ее, но уже не обжигает жгучими эмоциями в груди. Хотя где-то глубоко кольнуло от мысли, как разительно изменилось их с Драко взаимодействие, стоило им оказаться на публике. Та легкость и дружеская атмосфера, что царила между ними во время работы с документами, обсуждении их маленького коварного плана и превосходной игры перед Люциусом — испарилась, стоило им вернуться к ролям идеальной супружеской пары. Это то, что теперь едва им удавалось, хотя играть за эти годы они научились безупречно. Сделав глоток шампанского из фужера на тонкой хрустальной ножке, Астория обвела взглядом зал. В дальнем конце она заметила Люциуса, которого давным-давно потеряла в толпе. Он разговаривал с невысоким пухлым волшебником, изредка его губы изгибались в тонкой улыбке, он кивал, продолжая сканировать цепким взглядом зал. Как же он отличался от окружающих его мужчин, был безупречным, словно сошедшим с картин. Что-что, а выглядеть так, словно весь мир у его ног, Люциус умел превосходно. В один момент он заметил ее внимание, даже сквозь толпу людей вокруг, находясь на разных концах зала. Его взгляд обжег огнем, заставляя обнаженную спину покрыться волной мурашек. Это был первый прямой и долгий взгляд, которым он наградил ее со времен их маленькой игры за завтраком. Взгляд, который она могла почти физически ощущать на своей коже. В воспоминаниях вспыхнула встреча в темноте Северной башни и разнообразие эмоций, что затопили ее в тот момент. Астория смутилась и поспешно отвернулась, переключая внимание на болтовню Паркинсон, в попытке выбросить из головы все неуместные мысли. Последующие часы проходили также скучно и однообразно. Пара дежурных танцев с Драко, знакомство с несколькими новоиспеченными сотрудниками, короткая речь Министра магии, вежливая беседа с начальником Аврората и его женой. Устав от шума и болтовни Дафны, Астория извинилась и, оставив сестру, пошла по периметру зала, обходя танцующие пары. Мягкое звучание мелодии было прекрасным, она медленно прогуливалась, изредка кивая некоторым гостям. Тяжелая ткань изумрудного платья шуршала в такт ее шагов, корсет туго стянул хрупкую фигурку, а тяжелые серьги мягко покачивались, щекоча изгиб шеи. Она погрузилась в свои мысли и не заметила, как оказалась на противоположной стороне зала, где застыл в одиночестве Люциус, кажется, тоже сбежавший от многочисленных собеседников. — Астория, — легкий наклон головы, словно приветствие. — Люциус, — она остановилась возле него и спустя несколько мгновений вежливо спросила: — Как вам прием? Подобные мероприятия бывают немного утомительны, — без всякой задней мысли добавила девушка, не дождавшись его ответа. Люциус едва не скрипнул зубами, принимая на свой счет невинное замечание. Чуть наклонил голову, стараясь сохранить лицо, и ответил: — Несмотря на мой возраст, Астория, — процедил Малфой, старательно выделяя слова, — я привык к подобным мероприятиям и даже могу найти в них некоторые приятные моменты. — Значит, все-таки приятные моменты существуют? — усмехнулась девушка и одарила его искренней, совсем не светской улыбкой, которая на мгновение заставила его опешить. Словно опомнившись, она смутилась и отвернулась, переключая внимание на людей вокруг. На некоторое мгновение между ними повисла тишина. Астория мысленно выругалась, проклиная себя за излишнию болтливость и предательски покрасневшие щеки. Стараясь отвлечься, она стала разглядывать гостей вечера, пока взгляд не зацепился за Драко, рядом с которым стояла Грейнджер и какой-то невысокий парень из Отдела магического правопорядка, имя которого она не запомнила. Несмотря на то, что они стояли там втроем, говорил Драко только с ней. Они активно о чем-то спорили, жестикулировали, он смеялся, чувствовал себя совершенно раскованно и свободно. Именно этого чувства не хватало Астории. Свободы. С ним или без него — она всегда была ее лишена. Его лицо было расслаблено и добродушно, а улыбка, которая играла на губах, была искренней и открытой. И все эти светлые эмоции были направлены на Грейнджер. Она же давно всего этого не видела, будто в какой-то момент они по мановению волшебной палочки резко перестали улыбаться друг другу. Но у Драко была такая возможность — она прямо сейчас смотрела ей в глаза. А как быть ей, Астории? Будет ли она хоть где-то и с кем-то чувствовать себя так же легко и непринужденно, сможет ли расслабиться и вздохнуть полной грудью. Почему этот мир, в котором она выросла и принадлежала по праву, казался ей таким чужим? Внезапная волна былых страхов и сомнений захлестнула ее вновь, корсет показался слишком тугим, будто ленты с силой впивались в нежную кожу, сдавливая грудную клетку в тиски. Изменение в поведении девушки не укрылось от глаз Люциуса, ее пристальный взгляд на Грейнджер, участившееся дыхание. Он внимательно наблюдал за ней и Драко в этот вечер и сделал свои выводы. Поведение сына вызывало вопросы, так же, как и реакция его жены на все происходящее. Возвращение в былое общество прошло для Люциуса на удивление спокойно. Его не беспокоило, что скажут люди, а окружающие были привычно подхалимны и приторно вежливы. Как он презирал это общество, скалящееся и гавкающее в спину, но стоило обернуться, поджимавшее свои трусливые хвосты. Вот так и с ними, когда Малфои болезненно рухнули вниз со своего пьедестала, все бывшие друзьяи и партнеры не преминули высказать свое мнение о них. Но когда все изменилось, снова склоняли свои головы перед их именем. И так было всегда, из раза в раз. Но теперь это было не так важно, ему было плевать на все это. Главное, что он успел побеседовать с большим количеством старых знакомых, познакомиться с новыми людьми и даже договорился о паре встреч, будто его длительного отсутствия и не было. Астория весь вечер выглядела спокойной, улыбалась, вела беседы, была вежлива и сдержана. Но сейчас что-то изменилось, нежно-голубые глаза застилала тревога, дыхание участилось, она нервно покусывала губы, на мгновение теряя напускное равнодушие. Неужели она всерьез ревнует Драко к Грейнджер? — Позволите пригласить вас на танец, Астория? До нее не сразу дошел смысл его слов. Она повернулась, непонимающе глядя на него огромными глазами цвета насыщенного топаза. Люциус вдруг отметил, что ей не идут изумруды, они утяжеляют ее легкий невинный образ, контрастируют с невероятными глазами. Он бы выбрал для нее синие алмазы или, на крайний случай, сапфиры. На короткий миг во взгляде Астории вспыхнуло удивление. Она тут же смутилась своей яркой реакции и вежливо улыбнулась. — Да, конечно, — девушка легко вложила свою маленькую ладонь в его руку, давая свое согласие. Малфой вывел ее в центр зала, одна рука целомудренно опустилась ей на талию, другая, продолжала крепко сжимать ладонь. Он повел ее в танце легко и непринужденно, не обращая внимания на любопытные взгляды, тут же бросаемые отовсюду. Люциус двигался грациозно, каждое его движение было строго выверено и элегантно. Они мягко вальсировали среди других пар, растворяясь в переливах музыки и плавных движениях. Доверившись партнеру, Астория почувствовала, как волнения отступают, на душе становится легко и спокойно. Впервые за этот вечер она смогла расслабиться и просто с удовольствием потанцевать. — Вы с Драко не должны показывать своего личного отношения на публике, — спустя некоторое время тихо заметил Люциус, нарушая ее хрупкое умиротворение. — Что бы ни происходило между вами дома, на людях вы должны держать лицо. Этому вас двоих учили с рождения. Астория дернулась, едва не потеряв темп, и подняла голову, глядя на строгие черты снизу вверх. Замечание задело за живое, но она не желала показывать свою слабость. Девушка чуть нахмурилась и, наградив его долгим испытывающим взглядом, так же тихо ответила. — Отсюда я допускаю, в воспитании моего супруга есть некоторые пробелы… вам не кажется? Уголок его губ дернулся, он смотрел в ее глаза не отрываясь, с каким-то странным удовольствием отмечая ее замаскированную под вежливость дерзость. Астория стойко выдержала их немую игру, не намереваясь сдаваться, но проникновенность его взгляда, смотрящего ей в самую душу, будоражила что-то внутри. От него веяло огромной силой и властью, и ей это нравилось. Люциус продолжал вести ее в танце, не обращая внимания на окружающую обстановку, словно они были одни в этом роскошном зале, а оркестр играл только для них. Было в этом мгновении что-то магическое, что-то, что не мог объяснить никто из них. Но темно-серые глаза тонули в нежно-голубых, как в морской пучине, не отпускающей из своих сетей. Дальше все произошло слишком быстро: отвлекшись, Люциус едва не налетел на танцующую неподалеку пару. Он сделал довольно резкий поворот, уводя свою партнершу от столкновения, и в какое-то мгновение прижал к себе Асторию так близко, что у нее перехватило дыхание. Его рука опустилась на обнаженную спину, прикосновение кожи к коже отозвалось волной жара и мурашками, вмиг пробежавшими вдоль позвоночника. Она фактически уткнулась в его крепкую грудь и на долю секунды все вокруг померкло, она не слышала ни мягкого звучания музыки, ни гулкого шума голосов. Внезапно Люциус отстранился, в его глазах мелькнуло и тут же пропало что-то необычное, живое, но он незамедлительно принял отстраненное выражение, возвращая утраченную дистанцию. — Очевидно, в этом есть моя вина. Я поговорю с Драко. Астория не сразу поняла, о чем он, и, нахмурившись, вскинула взгляд на Люциуса. Он же не смотрел на нее больше, его взгляд блуждал где-то поверх ее головы, словно ему все наскучило. — Благодарю за беспокойство. Мы с Драко сами разберемся с этим вопросом. Момент был утрачен, растворился в воздухе, словно наваждение, но кожа между лопаток Астории все еще горела, напоминая о том, что все это было на самом деле.***
Что может быть трепетнее ласкающих прикосновений? Пьянящее чувство расползается по телу, когда каждая клеточка плавится под натиском чужих губ и языка. Когда кожу опаляет прикосновение требовательных пальцев. Когда тело отзывается на ласки, а сознание застилает пелена чистого желания, отключая все мысли. Астория порывисто выдохнула и задрожала, чувствуя, как мужские пальцы нежно скользят по ее бедру, посылая волны мурашек по всему телу. Горячее дыхание защекотало кожу, она прикусила губу, сдерживая стон, и напряглась в сильных руках, ожидая продолжения. Темная повязка на глазах не оставляла ей шанса что-либо увидеть, но все остальные чувства обнажились, как оголенные провода. Он медлил, играл, соблазнял, а она дрожала все сильнее и хотела большего. Еще большего. Как изнывающий от нехватки тепла цветок тянется к солнцу, так и она тянулась к спасительному теплу его тела. Наконец, она почувствовала желанное прикосновение языка. Нежные и невесомые поцелуи на бархате кожи были незнакомыми, волнующими и пьянили как никогда раньше. Язык продолжал скользить выше, туда, куда она так хотела. Белье давно промокло, но ее это не волновало. В тот момент, когда широкая ладонь накрыла ее грудь, поглаживая затвердевшие соски сквозь тонкое кружево сорочки, она застонала и выгнулась, не в силах справиться со своим желанием. Хриплый мужской смешок вибрацией прошелся по позвоночнику. Она неосознанно раздвинула ноги, желая избавиться от пульсирующего чувства между ног. Он легко подхватил край сорочки и потянул ее вверх, целуя низ живота. В этот момент кожу защекотало от необычных, волнующих ощущений, прикосновение волос было чем-то новым, удивительным и незнакомым. Волна удовольствия пронеслась по телу, внизу живота запульсировало, а ноги задрожали от подступающего на немыслимой скорости удовольствия. Астория гулко застонала, чувствуя, как сокращаются мышцы, не в силах больше оставаться в темноте, она резко сорвала с себя повязку и посмотрела вниз… В следующее мгновение из нее будто разом выбили весь воздух. В темноте своей спальни она увидела горящие желанием глаза Люциуса Малфоя… Астория резко распахнула глаза, стискивая сбившуюся от ее метаний простынь и сжимая ноги от нахлынувшего оргазма. Она хватала воздух пересохшими губами, и стоило чуть прийти в себя, она порывисто села в постели. Одеяло сбилось в ногах, а тонкая сорочка задралась в районе талии. Астория оглядела спальню, словно ожидала увидеть в темноте его силуэт. Но кроме нее здесь никого не было. Это был сон, всего лишь сон, но тело пылало огнем по-настоящему. Ощущения были настолько реальными, что от одной лишь мысли о произошедшем, по коже вновь поползли мурашки. Она закрыла лицо руками и откинулась на подушки, стараясь успокоиться и глубоко вздохнула. — Я с ума сошла, черт возьми.