И в каждой из вселенных я бы любил тебя

1996 Сириус сидит на полу комнаты их студенческого общежития, прислонившись спиной к изголовью своей кровати, и лениво перебирает струны гитары. Из уголка его рта свисает позабытая сигарета, пепел с нее вот-вот грозится сорваться прямо ему на одежду. Римус замечает это и аккуратно вытаскивает сигарету, перегнувшись через его плечо, чтобы стряхнуть пепел в жестяную банку, заменявшую им пепельницу, а потом затягивается сам. Он выдыхает дым и смотрит на медленно танцующие по грифу пальцы Сириуса. — Верни на место, — бормочет тот, не отрываясь от гитары, и Римус с усмешкой вставляет сигарету обратно между пухлых губ парня. Фрэнк, их третий сосед, уехал на выходные к своей девушке, поэтому комната была полностью в их распоряжении в эти два дня. Она быстро наполнилась звуками музыки с проигрывателя или прямо из-под рук Сириуса, что любящий тишину Фрэнк обычно не приветствовал, запахами табака, травки и горького кофе, каким они заменили себе еду, не испытывая ни малейшего желания покидать общежитие, потому что... — Оставь, — говорит Римус, склоняясь к его шее и оставляя на ней поцелуй. Он тянет руки Сириуса на себя. — Ты все утро возишься ней. Повозись со мной. — Но Фрэнк вернется уже завтра, — тем не менее Сириус послушно откладывает гитару в сторону и откидывает голову назад, встречаясь со взглядом Римуса. — Вот именно. Сириус делает затяжку и тянется к губам Римуса, чтобы выдохнуть дым в его рот, а затем притягивает его голову ближе, зарываясь пальцами в русые кудри, и глубоко целует. Когда Римус пробирается своими руками под его одежду, Сириус тушит сигарету и встает, чтобы в следующее мгновение забраться на кровать. Он опрокидывает Римуса на спину и возвращается к поцелую, прерываясь только для того, чтобы позволить стянуть с себя футболку. Он опускает свои руки ниже и Римус принимается стонать прямо ему в рот, извиваясь под его телом. После они лежат, плечом к плечу, и делят еще одну сигарету на двоих. Сириус что-то еле слышно напевает себе под нос. — Лунатик, — в какой-то момент говорит он, — когда я стану известным, то посвящу свою первую песню тебе. Римус улыбается и передает ему сигарету. — Какая честь. — Правда, — он толкает его локтем в бок. — Хочешь я назову ее твоим именем? Теперь Римус смеется, прикрывая глаза. — Нет, — отвечает он. — Почему? — Просто напиши мне песню, а я и без того буду знать, что она для меня. — Но я хочу, чтобы другие тоже знали. — Вряд ли это пошло бы на пользу твоей карьере. Сириус молчит. Римус забирает сигарету из его пальцев и делает последнюю затяжку, прежде чем вдавить ее в дно банки и оставить лежать там, среди других. Перед его глазами еще плывут не до конца растворившиеся клубы дыма, пока не исчезают в лучах солнца, что впервые показывается из-за туч. Сириус тянется занавесить окно и недовольно кряхтит, когда у него это не получается. Ему приходится перевернуться и встать на четвереньки, чтобы подползти к шторам. Одеяло соскальзывает с него, открывая Римусу вид на его голую задницу, и тот не может удержаться, чтобы не укусить ее. — Блять, — ругается Сириус и моментально падает обратно, защищая свое мягкое место от дальнейших посягательств, и Римус хохочет. Сириус толкает его в плечо, на что Римус толкает его в ответ, и они вступают в борьбу, сминая постель под собой и роняя пачку сигарет на пол, предварительно сдавленную случайно чьим-то коленом. Римус в конце концов побеждает, зажимая оба запястья Сириуса у того над головой. — Ты красивый, — вдруг говорит Сириус, совершенно серьезно глядя Римусу в глаза. Римус задерживается над ним на мгновение, прежде чем отпустить и поцеловать, ловя его язык губами. Он опускается всем телом на него и обнимает за шею. — Это не навсегда, — говорит он, заканчивая поцелуй. — На комплименты принято говорить «спасибо», — усмехается Сириус. — Я правда имею это в виду. Римус нежно улыбается ему и поднимает одну руку, чтобы вплести свои пальцы в его волосы. Он гладит Сириуса по голове, и тот довольно мычит, закрывая глаза. — Спасибо. — Но я буду любить тебя, даже когда ты станешь лысым, обрюзгшим и морщинистым, — продолжает Сириус. Римус смеется, прежде чем скривиться. — Фу. — Я всегда буду любить тебя, — Сириус открывает глаза. — Сколько бы лет ни прошло. Какими бы мы ни стали. Где бы мы ни были. Я буду любить тебя. Поверить в это было так легко.