И в каждой из вселенных я бы любил тебя

Все началось с плеч. Римус не понимал, как он здесь оказался, один в другом городе, без вменяемых социальных навыков и с багажом семейных драм за спиной. Он даже не был уверен, что поступил в нужный колледж. Он хотел вырваться на свободу, но потерялся в потоке жизни. На часах было далеко за девять, и он с опозданием ворвался в кабинет, просочился на задние ряды, с облегчением обнаружив, что есть еще никем не занятое место. К счастью, кажется, никто не обратил на него внимания. Преподаватель расслаблено говорил о будущем профессии, которую они пришли получать, и возможностях, открывавшихся перед каждым будущим выпускником. Ничего важного, по сути, и Римус позволил себе отвлечься, чтобы изучить студентов, с которыми ему предстояло провести ближайшие годы. Но вид на чужие спины мало говорил ему о людях перед ним. Светлые и темные волосы, забранные или распущенные, разнообразие коричневых и серых оттенков одежды. Но вот слева, за одной из первых парт — что позволяло Римусу видеть ее в профиль — девушка в неожиданно коротком светло-зеленом топе и с ярким макияжем на лице. Рядом с ней сидит высокий парень с выбритыми узорами на светлом ежике волос. Кажется, эти двое были единственным выделяющимся пятном на фоне остальных. Только Римус подумал о том, что было бы здорово познакомиться с ними, — и тут же мысленно вздохнул из-за того, что вряд ли он сможет, — как его взгляд переместился к человеку в первом ряду, который тихо засмеялся над чем-то. Он увидел плечи, выглядывающие из разрезов на кофте. И в его голове возникла совершенно неожиданная мысль. Я хочу эти плечи себе. Римус не мог понять, девушка это или парень — хотя такие кофты парни не носят, верно? Волосы человека были черные, как ночь, вились чуть выше лопаток. Больше Римус ничего и не видел. Как, должно быть, странно, влюбиться за секунду в кого-то только из-за плеч. Следующие две недели Римус этих плеч не видел. По правде говоря, он не слишком обращал внимание на людей вокруг, погруженный больше в себя и свои заботы. Мать по-прежнему его игнорировала, не отвечала ни на звонки, ни на сообщения. Город все никак не хотел принимать его, улицы будто специально прямо перед носом передвигались и выводили его на незнакомую местность, а навигатор делал вид, что так и задумано. Друзей за это время у него не появилось — никто к нему не подходил, а сам он не знал, как влиться в чью-то компанию. Справедливости ради, в один из первых дней, когда Римус заблудился в коридорах, он столкнулся с одногруппницей, которая тоже не могла найти нужный кабинет. Девушка приветливо и с облегчением улыбнулась ему, едва завидев. Она попыталась познакомиться с ним получше, завела беседу, пока они искали нужный поворот, но Римус, как ни пытался, не мог выдавить из себя больше чем «да» и «нет». Под конец сентября Римус смирился со своей участью. Зато он мог посвятить все свободное время учебе, а еще начал больше читать. Так, в один из дней, он ехал в переполненном вагоне метро и читал. Сзади кто-то навязчиво дышал ему в затылок, слева вопил ребенок в коляске и пинал его в колено. Обычный день. Римус не обращал внимания, полностью увлеченный книгой. Но перед станцией, на которой ему нужно было выходить, поезд вдруг резко затормозил, и людская масса начала съезжать в сторону. Римус в последний момент уцепился за поручень, сплошь состоящий из чужих ладоней, а следом, не думая, второй рукой словил падающего прямо перед собой человека. Кончики пальцев еле удерживали выскальзывающую из руки книгу. — Благодарю, — со смущенной улыбкой в голосе произнес человек и обернулся к нему. И Римус узнал в нем парня, с которым учится вместе. Он видел его иногда, тот тусовался с теми яркими ребятами, которых Римус отметил в первый день учебы. Узнавание происходит и в глазах напротив. Они смотрят друг на друга долю секунды, а потом Римус кивает, двери вагона открываются. И оба парня теряются в потоке людей. Это максимум социального взаимодействия, доставшегося Римусу за последнее время, и он вспоминает то утро еще несколько дней. В октябре дела, кажется, становятся чуточку лучше. В один из дней Питер — парень, в квартире которого он снимает комнату — вдруг зовет его пройтись по продуктовым магазинам, чтобы приготовить ужин для своих друзей, которые придут вечером. Римус, оказывается, тоже приглашен. Он не задает вопросов и соглашается. В конце концов, Римус не в том положении, чтобы отказываться от компании. Он привык к одиночеству, но не жаждал его. Так появляется первый человек, с кем Римус может поговорить. Питер старше него всего на пару лет, работает официантом. Он нечасто бывает дома, предпочитая оставаться то у разных девушек, то у друзей. Но иногда они проводят вечера вместе за едой или просмотром сериалов. Римус все меньше путается в улицах города и не теряется больше в трех домах. Только мать все еще игнорирует его, но он старается не думать об этом. В середине октября Питер заранее приглашает его на вечеринку по случаю Хэллоуина, и Римус считает, что жизнь совсем налаживается. Он сидит в перерыве между парами в коридоре и слушает музыку в одном наушнике, думая о том, какой костюм ему выбрать на предстоящую вечеринку. Мимо проходят студенты, смеются и разговаривают, но Римус больше не чувствует себя одиноким в толпе. Он даже улыбается, сам того не замечая. И тут к нему подходит тот самый парень из метро. Он один, без своей обычной компании. И на нем кофта, та, с открытыми плечами. — Тоже слушаешь Iron Maiden? — он кивает на значок на сумке Римуса. Римус сглатывает. О господи. — Да, — он достает наушник из уха. — А еще Anthrax. — Парень принимается разглядывать остальные значки. Пока он это делает, к нему подходит его друг, высокий бритый парень, но на этот раз его когда-то блондинистые волосы выкрашены в красный. Темноволосый переводит взгляд на него. — Я же говорил, Том! — Наш человек, — одобрительно подмигивает Том, тоже обращая внимание на значки. — Ты Римус, да? — Ага. — А я Сириус, — темноволосый снова смотрит на него. — Кажется, ты тут ни с кем не общаешься? — Да. — Римус готов ударить себя за такие односложные ответы. Но Сириус только добродушно улыбается. — Что тут происходит? — к ним подходит девушка, которая в первый день пришла с ярким макияжем и в коротком топе. Сейчас ее макияж состоял только из красной помады, а одежда была простая, рубашка и джинсы, но на запястьях блестели разноцветные браслеты, а в ушах были сережки в виде виниловых пластинок. Римус почти не верит в то, что они разговаривают с ним. — Тори, это Римус, он слушает то же, что и мы, — говорит Том. — О. — Девушка оглядывает его. — Приятно познакомиться, Римус. Я Астория. — И мне, — Римус пытается выдавить улыбку. — А какие группы ты еще слушаешь? — Сириус присаживается рядом. Постепенно Римусу удается разговориться. Поначалу они вчетвером обсуждают только музыку, а потом ребята переходят к своим темам внутри компании, в которых Римус не принимает участия, только слушает. Но он не против. Под конец дня он даже набирается смелости и подходит к ним уже сам, чтобы узнать, в какую сторону лежат их пути домой. Оказывается, что они вместе с Римусом живут на одной линии метро, станции располагаются одна за другой. Римус не верит в знаки, но не может не думать о том, как все удачно совпало. Не то чтобы с того дня Римус вписывается в новую компанию, но он иногда проводит с ними время, и каждый вечер они обязательно возвращаются домой вместе. Том, Тори и Сириус ужасно громкие и не стесняются публики, они постоянно смеются и слушают музыку. Римус не привык к таким шумным компаниям, но ему нравится. Однажды у Тома ломаются наушники, и он включает музыку прямо так, в вагоне метро. Тори и Сириус принимаются танцевать, и Римус смеется, смотря на них. — А ты чего стоишь? — подходит к нему Сириус минуту спустя и берет его руки в свои. — Давай, это весело! Римус смотрит в его подведенные черным карандашом глаза и не может сопротивляться. В ноябре льют дожди. Римус сидит за партой в одиночестве, ждет начала пары и смотрит в окно. Он терпеть не может такую погоду. — Ну и погодка, — вторит его мыслям голос сбоку, и Римус поворачивается. Рядом с ним на стул падает Сириус и достает из сумки тетрадь. — Из-за ветра даже зонт бесполезен. Римус хмурится. Сириус никогда не садился рядом с ним. Он оглядывается вокруг и не замечает среди студентов ни Тори, ни Тома. Вот в чем дело. — А где остальная компания? — спрашивает Римус. — Тори заболела, Том прогуливает. — Сириус встряхивает влажные волосы руками и наконец смотрит на него. — У меня тушь не размазалась? Римус осматривает его лицо и отрицательно качает головой. — Славно. Ну, как дела? Этот день они проводят вдвоем. Обычно почти все внимание Сириуса перепадает Тому, они делят наушники и сигарету на двоих, сидят вместе на парах. Если Тори может иногда отделяться от компании, то эти двое всегда неразлучны. Римус даже немного завидует. Но сейчас Сириус полностью в его распоряжении, и это странно волнительно. И непривычно. Они разговаривают обо всем на свете и не могут остановиться даже тогда, когда поезд прибывает на станцию Римуса. Сириус окидывает его взглядом и спрашивает: — У тебя же нет зонта? — Я не ношу зонты. У меня есть капюшон. Сириус недовольно цокает. — Я тебя провожу. — Но твоя станция... — От твоей до моей станции едет автобус. Пойдем. Сириус без лишних слов берет Римуса под локоть и выводит из вагона. Римус просто идет следом. Чтобы поместиться под один зонт, им приходится вплотную прижаться друг к другу. На пальто Римуса остаются катышки от теплого шарфа Сириуса, но ему это нравится. — Вот, здесь я живу. — Так близко, — как-то грустно тянет Сириус. Римус смотрит на него. Волосы снова стали влажные, завиваясь на концах. На щеках проступил легкий румянец от ветра. Серые глаза сверкали, как серебро, густые ресницы закручивались вверх. Уголки пухлых губ приподнялись, когда Сириус заметил его взгляд. Я бы его поцеловал прямо сейчас, вдруг проносится в голове Римуса, и он потупляет взгляд вниз. С тех пор мысли об этом часто преследуют его, и он невольно начинает искать в поведении Сириуса намеки на то, что его симпатия может быть взаимной. Утром следующего дня Сириус добавляет его в общий чат. 9:59 ТомБой: Добро пожаловать, Римус Люпин! 9:59 Тори: достойнейший из достойнейших 10:00 ТомБой: Да восславится имя твое! Да будут амбары твои полны! 10:00 ТомБой: И все такое. 10:00 ЗвездаРодилась: мы идем в бар, Римус. ты с нами?

10:23 Римус: в утро субботы??

10:23 Римус: Тори разве ты не болеешь?

10:25 ТомБой: Глупышка, нет, конечно. Собираемся в 18:00 у кампуса. 10:25 Тори: пф я всегда становлюсь здоровее если меня зовут выпить пива 10:26 ЗвездаРодилась: мы ее отговаривали, но это бесполезно 10:26 ТомБой: Так что? Ты идешь? 10:30 ЗвездаРодилась: Римус?¿¿

10:31 Римус: да да, я с вами

10:31 Тори: !!!!!

10:32 Римус: а почему у кампуса?

10:34 ТомБой: Есть там одно местечко. В баре шумно из-за музыки и практически не слышно голосов собеседников. Но Римус не жалуется: музыка что надо. Тори и Сириус пытаются перекричать шум, нагнувшись друг к другу через стол, Том громко подпевает песням, неустанно шевеля головой. Римус остается сторонним наблюдателем, иногда перебрасываясь с Томом знающими взглядами, когда звучит какая-нибудь песня из числа их любимых. На середине третьей кружки пива Римус чувствует, как на его плечо падает голова Сириуса. — У меня скоро голова от шума разболится, — говорит он в самое ухо Римуса. — Хочешь выйдем покурить? — спрашивает Римус, чувствуя запах шампуня Сириуса и вишневого сидра. Они накидывают верхнюю одежду и выходят на улицу. У входа в бар толпится кучка таких же, как они, студентов. Сириус отводит Римуса подальше от них и достает пачку сигарет. Римус достает собственную, вытаскивает из нее сигарету и зажимает между зубами, а когда начинает шарить по карманам в поисках зажигалки, рука Сириуса оказывается прямо перед ним. Римус благодарно кивает и прикрывает ладонью кончик сигареты от ветра. Зажигалка Сириуса чиркает слабо один раз, другой, и больше не загорается. Сириус чертыхается, и Римус хмыкает. Он думает продолжить поиски своей, но Сириус делает шаг к нему, смахивает свои волосы на сторону и прислоняется концом своей сигареты к сигарете Римуса. — Затянись, ну же, — фыркает Сириус, и только тогда Римус понимает, что просто пялился на него все это время. Он быстро затягивается и отходит. Сириус выдыхает дым и веселым взглядом окидывает Римуса. — Ах, вышли покурить без нас, — доносится из-за плеча, и Римус оборачивается. Том, уже с собственной сигаретой меж пальцев, притворяется обиженным. — Я же говорила, — Тори кутается плотнее в пальто. — Том было предположил, что вы решили уединиться в туалете. Сириус и Том одновременно начинают смеяться, а Римус против воли краснеет. Он выдавливает усмешку и спешит отвернуться, делая вид, что смотрит на городские огни. Часть него немного злится на друзей, которые не пожелали просто оставить их одних. Римус никогда не имеет возможности остаться с Сириусом наедине, когда они все вместе. Когда он докуривает, то решает достать еще одну сигарету, но не успевает даже выкинуть окурок, как Тори начинает улюлюкать и смеяться. Римус поворачивается и видит, как Сириус и Том целуются. Том держит его за подбородок, а Сириус тихо посмеивается в поцелуй. Тори подходит к Римусу и подмигивает. — Хочешь тоже засосемся? — Нет, спасибо, — смеется Римус и отворачивается, чтобы подкурить-таки вторую сигарету. Зажигалка оказывается в потайном кармане куртки. Римус начинает ненавидеть этот вечер. Они возвращаются домой вместе, как обычно. Но в метро их разделяет толпа. Римус инстинктивно старается держаться Сириуса, поэтому теряет из виду остальных. В какой-то момент Сириус оборачивается и замечает его. Он протискивается сквозь людей и хватает Римуса за полу крутки. — Быстрее! Кажется, я видел Тори у путей. Они бегут, пока не замечают Тома, выглядывающего из дверей вагона. Тори, стало быть, где-то рядом с ним. — Эй, — кричит он и машет им рукой. Люди, заходящие в вагон, недовольно смотрят на него, но Том не обращает внимания. Их разделяют два вагона, когда поезд сигналит о том, что посадка окончена, и Сириус со смехом втягивает Римуса в первую попавшуюся дверь. Та захлопывается прямо за его спиной, из-за чего Римус вздрагивает. Все места заняты, поэтому Сириус тащит его за собой в пустое пространство у дверей напротив. — Присоединимся к ним на следующей станции, — то ли спрашивает, то ли утверждает Римус. — Не-а, — неожиданно говорит Сириус и качает головой, а потом садится прямо на пол. Он все еще держится за куртку Римуса, так что тому ничего не остается, как упасть рядом. Сириус пытается отдышаться и пьяно хихикает. Римус тоже расплывается в улыбке. Может, этот вечер все же заканчивается не так уж и плохо. На следующей станции ни Том, ни Тори не показываются в их вагоне, а Сириус даже не думает достать телефон, чтобы написать им, и Римус расслабляется. Он смотрит на Сириуса, и тот уже смотрит на него. Он все еще улыбается, а потом падает лбом на плечо Римуса и берет его за руку. Римус кладет подбородок на его макушку. Голова слегка кружится, но он уже чувствует себя почти полностью трезвым. Сириус что-то выводит на его ладони, а он думает, стоит ли спросить Сириуса о том, почему он целовался с Томом. Но это как-то неловко, и в конце концов он решает не нарушать то, что у них есть сейчас, и закрывает глаза. Он хочет, чтобы поезд ехал по бесконечной дороге. Он хочет остаться здесь до конца своих дней. Спустя время Сириус что-то бормочет в его плечо, и Римусу приходится переспросить. Тогда Сириус поднимает голову и всматривается в него своими сверкающими глазами. — Я люблю тебя. Он пьяно улыбается и снова прячется у него на плече. Сердце Римуса пропускает удар. — И я тебя, — негромко говорит он. На следующей станции они расстаются. Сириус машет ему на прощание, а Римус всю дорогу до дома не может выкинуть эти слова из головы. Имел ли Сириус в виду именно то, о чем думал Римус? Но в протяжение следующей недели ничего не меняется. Они общаются, как раньше, будто Сириус ничего не говорил. Римус не решается переспросить его. Он не хочет, чтобы Сириус посчитал его странным. Иногда Сириус кидает ему в личные сообщения всякие смешные или милые фото того, что он видит. Или свои селфи. Как-то Римус в ответ на его вопрос о том, что он делает, кидает фото дымящейся между пальцами сигареты, и Сириус присылает ему в ответ селфи на фоне увешанной плакатами стены своей спальни. Его волосы завязаны в пучок, а из уголка рта свисает сигарета. На фото он подмигивает. Брооо, гласит надпись под ним. Римус сохраняет фото на телефон. А потом он видит, как Сириус и Тори сидят вместе на подоконнике и о чем-то тихо и напряженно разговаривают. Римус кивает им в знак приветствия и получает такие же кивки в ответ. Он решает не мешать и встает подальше. Однако до него долетает Сириусовское «Я люблю тебя», обращенное к Тори. Девушка приобнимает Сириуса за плечи, и они заканчивают разговор. Это было дружеское «Я люблю тебя» в метро. Римус полный идиот. В декабре Питер говорит Римусу, что будет праздновать Рождество с семьей, поэтому квартира полностью в его распоряжении, и он может делать здесь что угодно и звать кого угодно, при условии, что к его приезду квартира будет сиять и блестеть, и ничего не будет взорвано или поломано. Питер знает, что Римус к своим родителям не поедет. Ни на что не надеясь, он пишет в общий чат:

17:20 Римус: если нет планов на праздники, то моя квартира свободна

17:20 Римус: я иду в комплекте

17:32 Тори: оа только что обсуждали это вместе с Томом 17:32 Тори: искали хату 17:33 ТомБой: Так, значит, решилось? Празднуем у тебя?

17:20 Римус: видимо да

17:34 Тори: круто! 17:39 ЗвездаРодилась: звучит классно! но я не знаю, приедет ли Марлин, так что напишу позже

17:39 Римус: и Марлин это...?

17:40 ТомБой: Эм. 17:40 Тори: омг мы полгода общаемся Римус! 17:40 ТомБой: Это девушка Сириуса.

17:40 Римус: о

17:41 ЗвездаРодилась: это моя вина!! упс 17:41 ЗвездаРодилась: кажется, я не рассказывал 17:41 ЗвездаРодилась: но я думал, что это понятно из разговоров Римус отбрасывает телефон на кровать и ложится на спину. Девушка Сириуса. У Сириуса есть девушка. Римус отворачивается к стене. Он вспоминает, что имя Марлин упоминалось несколько раз, но он почему-то не придавал значения. Возможно, Римус думал, что это одна из подруг Сириуса. Он не знает, почему не уточнял. На телефон продолжают приходить сообщения, но он не обращает внимания. Как вообще можно было пропустить информацию о том, что у Сириуса есть девушка? В груди что-то больно сжимается, и Римус зажмуривает глаза. Он понимает, что плачет, только когда подушка под щекой становится мокрой и ее ткань неприятно ощущается на коже. Римус поднимается и вытирает лицо рукой. Оповещения больше не приходят на телефон, но зато, когда он бросает на него взгляд, экран загорается, и прежде чем Римус слышит музыку, стоящую у него на звонке, он успевает прочитать имя Сириуса. Почему Сириус вообще звонит ему? Римус чувствует укол раздражения и не отвечает на звонок. Однако Сириус не сдается, и на четвертый раз Римус все же снимает трубку. — Римус? — Да? Повисает пауза. Римус шмыгает носом и тут же ругается на себя за то, что не смог сдержать этот неловкий звук. — Ты в порядке? — осторожным, мягким голосом спрашивает Сириус. Римус хочет забраться в этот голос и спрятаться. — Почему мне не быть в порядке? — усмехается он, стараясь придать как можно больше невозмутимости своему тону. — Я должен был сказать. Прости меня. — За что? — Римус на самом деле не понимает. — Я много чего не знаю о каждом из вас, все нормально. Вы, например, не знаете, как зовут моего соседа. — И как его зовут? — Питер. — Что ж, передам остальным. — Римус слышит смешок. — Но я... Прости. Это было важно. Я должен был рассказать про Марлин, не надеясь на то, что ты просто поймешь это как-то сам. Римус хмурится. Он не понимает, почему знание о том, что у Сириуса есть девушка, должно быть таким важным. Но он не спрашивает. Теперь никакой вопрос не имеет смысла. Они друзья. У Сириуса есть девушка. Какая разница. — Мы вместе с Марлин еще со школы. Сейчас она учится заграницей, но обещала приехать на Рождество. Если приедет, то мы будем праздновать вдвоем, а если не получится, то я обязательно присоединюсь к вам с ребятами. Хорошо? Римус чувствует заново подступающие к горлу слезы и сглатывает. — Хорошо. Повисает еще одна пауза. Римус ждет, когда Сириус закончит разговор. Он не делает это первым, боясь, что тогда Сириус каким-то образом все поймет. — Ты не празднуешь с родителями, — осторожно говорит Сириус спустя минуту. — Вы все так же не общаетесь? Римус удивляется смене темы. — О. Вообще-то, мама заранее написала мне поздравление. — Да? Это хорошо. — Неплохо. Думаю, у нее просто не будет возможности сделать это в сами праздники. Они с отцом любят уехать в это время загород. — А он ничего не писал? — Нет. Иногда спрашивает меня, как дела. Но не звонит. — Ты никогда не рассказывал, что случилось. — Ну, — Римус хмыкает, — это не так уж и важно. Не думаю, что хочу говорить об этом. — Римус. — Что? — Я могу предположить? — Сириус, это не... — Они узнали, что ты гей? Рот Римуса раскрывается в удивлении. Он никогда не говорил о своей ориентации ни ему, ни Тори, ни Тому. Даже Питеру. Откуда Сириус знает? Вместо слез к горлу теперь поднялось раздражение. — Бисексуал, если точнее. Но спасибо, что прислушался к моим словам о том, что я не хочу говорить об этом. — Прости, — в его голосе слышится искреннее сожаление. Но Римус только рад разозлиться. — Это все? Я могу продолжить заниматься своими делами? — Римус... — Пока, Сириус. Римус сбрасывает звонок и совсем отключает телефон. Дерьмо. Он поворачивается к окну и смотрит на мрачное небо, тонущее в городском световом шуме. Затем его взгляд цепляется за еле различимое собственное отражение, сгорбленную спину и взъерошенные от подушки волосы. Кто-то запускает салют, но Римус видит всплески красного и зеленого лишь краем зрения. Он пытается разглядеть свои глаза в отражении и шепчет: — С наступающим Рождеством, Римус.