Пряник

— ...Так и сказал?! — Чимин удивлённо вскрикивает, радостно улыбаясь. Хосок бросает на кровать очередную футболку, раздражённо фырча и дёргая хвостом. Чимин пришёл к нему, как только освободился, потому что Чон хотел сообщить ему новость о том, что произошло в зале, и застал омегу в полном беспорядке. Хо перекопал весь свой шкаф в поисках подходящей для свидания одежды, но так ничего и не выбрал. — Да. Упал, поднялся и пригласил, — произносит Хоби, беспокойно размахивая хвостом. — Чимин-а, он даже не сказал, куда мы пойдём... А ведь от этого зависит то, как я должен выглядеть. Мы только условились встретиться возле парка, а я не додумался спросить, куда мы пойдём после этого. — Хосок-а, успокойся, — альфа подходит ближе и кладёт ладони на его плечи, — может, если он ничего не сказал, значит, он ничего особенного и не планировал? Обычная прогулка тоже может быть свиданием. Не нервничай ты так, — он мягко улыбается и притягивает его к себе для объятий. Чон жалобно хнычет ему в плечо, зажмуриваясь, но его хвост постепенно опускается. — Это моё первое свидание с омегой... С особенным омегой. Я не хочу, чтобы что-то пошло не так, — шепчет он и отстраняется от Пака. Чимин бросает взгляд на кучу одежды и вытаскивает из неё кофту оверсайз. — Я только что был на улице, там сейчас достаточно тепло, но если вдруг подует ветер, то без рукавов ты замёрзнешь. Всё-таки уже вечер, солнце почти село. Хосок забирает кофту из его рук и бросает на пол. Чон не может перестать думать о том, что он должен произвести впечатление на Мина, несмотря на то, что он уже видел Хо не в лучшем виде во время тренировок – когда волосы от пота липли ко лбу, а лицо краснело целиком. Омега бьёт себя ладонью по лбу, вспоминая, как ужасно он выглядел в такие моменты. Если бы рядом не было Чимина, Хосок бы уже сожрал себя, зарывшись в свои мысли, как в сугроб. Пак знает, как никто другой, насколько бельчонку важна поддержка и надёжное плечо рядом, на которое можно положиться. — Хосок, послушай, — Чимин застёгивает на нём рубашку, которую они, наконец, выбрали вдвоём, — я ждал этого момента так сильно, будто сам добивался Юнги. У меня нет сомнений в том, что он ещё запланирует второе свидание с тобой. Будет глупо с его стороны упускать такого омегу. — Аргх, хватит, — Чон смущённо смеётся, но не отталкивает старшего, когда тот помогает ему надеть вязаную безрукавку поверх рубашки. — Покружись, — просит Чимин и смеётся в ответ, наблюдая за тем, как красуется Чон, — Ну вот, я же говорил, что тебе подойдёт. Чимин собирает Хосока так, словно готовит его выйти под венец. Чон бегает от него по всей квартире, судорожно вспоминая, что он забыл что-то сделать, и всё не может успокоиться, пока старший гоняется за ним, чтобы уверить, что всё в полном порядке. Пак укладывает его непослушные волосы, и Хосок теребит свой хвост, то гладит его, то выдёргивает шерсть, за что получает по рукам. Чимин представить не мог, что его будет тошнить от чьего-то имени, но Хо так много раз повторил имя Мина, что он почти забыл своё собственное. Тем не менее, он не закрывает младшему рот – пускай лучше рассказывает о своём волнении вслух, чем молчит. Уж мрачная тишина гораздо хуже, чем Чонов стрёкот. — Чимин-а, я так боюсь огорчить его, — шепчет Хо, глядя в зеркало. Пак убирает в сторону утюжок и заправляет прядь волос ему за ухо. Он уже было подумал, наивный, что всё закончилось, но Хоби всё ещё немного не в себе, — Я же не ночной, я очень многого не знаю о ночных... — Юнги тоже многого не знает про дневных. Должно быть, он волнуется ещё больше, чем ты. — Нет, он как раз знает больше меня, — хвост Хо несильно бьёт Чимина по ногам, когда начинает непроизвольно дёргаться. — Хён жил среди дневных, понимаешь? Я вчера до утра не спал, чтобы найти как можно больше информации в интернете, и... И... — Я не для того от тебя альф отгонял и помогал сблизиться с омегой твоей мечты, чтобы ты сдался перед самым свиданием, — Пак усмехается и выключает утюжок. — Что там по времени, ты не опаздываешь? Хосок дотягивается до телефона, лежащего на краю стола, и смотрит на часы. Мгновенно он меняется в лице и вскакивает со стула, напугав Чимина. — Опаздываешь? — спрашивает Пак. — Нет! Просто волнуюсь, — отвечает омега и усаживается обратно с виноватой улыбкой. — Не ругайся, хён. Я вижу, ты хочешь поругаться. Чимин тяжело вздыхает и смеётся над Чоном. Без этой белки было бы слишком скучно жить. Хосок нервничает за троих, а любит вовсе за пятерых – Чимин верит, а Юнги проверит.

***

Юнги тысячу раз пожалел о том, что предложил Хосоку встретиться возле городского парка. Даже при помощи карт он плохо ориентируется в городе, так что найти какое-то место или улицу самостоятельно для него сродни пытке, но ему было слишком неловко просить Хосока зайти за ним. Коктейль из топографического кретинизма и плохого зрения – истинно ядерная смесь, Мин уже опоздал как минимум на пятнадцать минут, пока искал короткий путь. Мышонок кусает нижнюю губу и щурится, пытаясь прочитать указатель рядом со светофором, но буквы попадают в тень, и их тяжело разобрать. Он открывает приложение с онлайн-картами и спешит найти место, в котором уже должен ждать Чон. Наконец, спустя несколько неправильных поворотов, он смог добраться до входа в парк, но это вовсе не точка на территории, а просторная площадь, на которой гуляют люди, и Мин готов взвыть – как тут найти Хосока? В сумерках зрение ему не поможет. Он кусает щёки, хмуря брови, и подходит к воротам. Юнги заходит в телефонную книгу, но не решается позвонить. Он опоздал на непозволительно долгое время. В таком случае, Хосок мог и вовсе уйти, он ведь не обязан ждать Юнги часами. Мин выключает телефон. Что ж, это было бы справедливо. Чон вполне имел право не тратить своё время и отправиться спать. В самом деле, ведь уже поздно, наверное, у него слипаются глаза и тело тяжелеет от усталости, как же он будет гулять? Запах пряников окутывает неожиданно, но в самый необходимый момент. — Нашёл, — хихикает Хосок и обнимает мышку со спины. Юнги не пугается, почувствовал заранее, — Ты долго меня ждал? — Я только что пришёл, — отвечает тихо Юнги и разворачивается, чтобы обнять омегу в ответ, — ты тоже опоздал? — Наверное... Совсем немного. Я не нашёл тебя и решил, что ты зашёл в парк, поэтому пошёл искать там. Мин поднимает голову, и его глаза искрятся, как бенгальские огни. Хосок выглядит таким изящным и тёплым. Его хочется обнимать бесконечно, и Чон позволяет ему постоять так немного дольше, прижавшись ухом к своей груди. Его руки нежно поглаживают Юнги по спине, от одних его прикосновений хочется мурчать. — Пойдём? — шепчет Чон, и Юнги отстраняется. Мин подаёт ему руку. Хосок без лишних сомнений берёт его за ладонь и переплетает пальцы, но тут же слышит мышиное шипение. — Перепонки! — пищит старший, когда Чон отпускает, — Аккуратнее, пожалуйста. — Ах, чёрт, чёрт, прости, — белка взволнованно дёргает ушками, звенит колечками, — всё хорошо? — Да, — Мин шевелит пальцами, проверяя целостность кожи, — да, всё в норме. Давай ещё раз. Хосок мысленно смеётся – не смог без проблем даже взять Юнги за руку, позорник. Как же абсурдно это звучит. Он нежно касается его ладони и переплетает пальцы в замок. Теперь всё правильно. Парни вместе проходят в парк и начинают незатейливую беседу. Сперва было тяжело подобрать слова из-за неловкости, ведь теперь они на неопределённой стадии – больше, чем друзья, но меньше, чем партнёры, – но уже через несколько минут всё образовалось. Юнги полностью доверился своему слуху и расслабился, потому что Чон ведёт его за руку. Он смотрит на него мельком. Хосок выглядит на удивление энергичным для ночного времени. Когда они обсуждали время и место встречи, младший настоял на том, чтобы провести её ночью, что удивило Юнги. Обычно дневные не готовы жертвовать своим сном и требуют сдвигать сроки в угоду себе и в ущерб Мину, но он наконец-то встретил того, кто смог найти возможность. Эта мысль заставляет улыбаться: Хосоку не всё равно. В один момент Мин почувствовал сладкий запах, от которого рот наполнился слюной. Он начал вертеть головой, пытаясь понять, с какой стороны пришёл аппетитный аромат, и потянул Хосока за собой. Чон заметил, как тщательно принюхался омега, и понял, что привлекло его внимание. Юнги уверенно шёл, не сомневаясь в том, что идёт правильно, пускай и не видел ничего дальше трёх шагов вперёд из-за редких фонарей в сумерках. — Ты любишь мороженое? — спрашивает Чон. — Очень. Хосок не пытается помочь ему найти путь, только следует хвостиком. Юнги отлично справляется при помощи эхолокации. Со стороны выглядит так, будто Мин владеет двумя языками: первый – корейский, второй — безэмоциональный, загадочный язык темноты, понятный лишь самому Юнги и матери-ночи. Хосок чувствует себя вовлечённым в некое таинство, словно он подслушивает личный разговор. Деревья помогают мышке добраться до цели, и уже через пару минут он тропинкой по траве выводит Чона на другую часть парка. — Нашёл, — Юнги радуется тому, что пришёл к ларьку с мороженым, будто обнаружил клад, — ты хочешь? Я плачý. — С орешками, — без сомнений отвечает омега и щурит глаза из-за яркого света фонаря рядом, — или шоколадное, если с орешками не будет. Или оба! Парни становятся в очередь за молодой женщиной с ребёнком, и приятный холодок от морозильной камеры заставляет тело покрыться мурашками. Хосок смотрит на Юнги. Его волосы сияют в свете фонаря, и вокруг него кружат мотыльки, но они, кажется, совсем не удручают Мина, зато свет заставляет прищуриться. Чон, наоборот, чувствует себя спокойнее в кругу света, но надоедливые насекомые, которых нечасто встретишь днём, выводят из себя. Они оставляют за собой невидимые следы от крыльев в воздухе, как крохотные самолётики в небе. Женщина перед ними поднимает своего сына на руки, чтобы он мог разглядеть все вкусы мороженого и выбрать тот, который он хочет. Малыш держится за мамину шею, ненароком сжимая волосы омеги, и шумно вдыхает запахи. Юнги замечает, как его кошачьи ушки дёргаются, улавливая шумы с разных сторон. — Я хочу это! — котёнок выдаёт свой вердикт после трёхминутной экспертизы и показывает пальцем на банановый сорбет. Хосок от нетерпения начинает раскачивать их соединённые в замок ладони. Мин оставляет руку расслабленной и не мешает младшему баловаться. В один момент малыш оборачивается на них двоих. Юнги чуть не пищит от умиления, когда ему удаётся рассмотреть котёнка – его щёки похожи на румяные сдобные булочки, а глазки большие-большие и любопытные. Омега не может сдержать улыбку. Он смотрит на ребёнка и ощущает, как всё его тело становится лёгким от внезапного порыва нежности, но внезапно его пронзает так, словно в него вколачивают ржавые гвозди. Детское личико в момент скривилось, а затем раскраснелось от звонкого плача, и обеспокоенная мать начала покачивать его на руках и гладить по голове. — Крошка, что случилось? Ты напугался? — спрашивает она и тоже оборачивается, — Что ты увидел, маленький? Юнги в полном замешательстве даже забывает, как дышать, у него внутри всё сжалось от сожаления. Он сам начинает вертеть головой, пытаясь, если не увидеть, то хотя бы расслышать, что могло так напугать ребёнка. Он сжимает ладонь Хосока от напряжения, не понимая, в чём проблема. Чон отступает от них на шаг назад, представляя, как режет по ушам Юнги этот крик, если даже ему самому становится некомфортно. А потом Юнги превращается в точку. Малыш показывает пальцем на него. Стыд становится практически осязаемым. Мин спешно проводит пальцами по щекам – может, чем-то запачкался? Но на коже не остаётся ни следа. В голове разворачивается гул, будто этот испуганный вскрик всполошил стаю чёрных птиц, и они захлопали крыльями, подняли пыль, сухие листья и заговорили знакомыми голосами, которые он пытался забыть. Мин Юнги и есть проблема. Клыкастая и жуткая проблема. Подумать только, насколько малых усилий ему хватило, чтобы довести до слёз котёнка – всего лишь стоило улыбнуться. Юнги прикусывает нижнюю губу до боли и проклинает свои торчащие клыки. Внутри него – мясорубка, она превращает эмоции в фарш. Хочется исчезнуть. — Юнги? — Хосок взволнованно смотрит на него и поглаживает его пальцы своими. Он не мог не заметить потяжелевший запах омеги, сигнализирующий о тревожном состоянии, — Давай уйдём? Юнги поднимает голову и смотрит на младшего в ответ так виновато, будто это его он заставил рыдать. Удивительно, что ещё не заставил. Неужели у этой белки проблемы со зрением? Не объяснить иначе, почему он согласился встретиться с уродливой мышью. — Крошка, это всего лишь мотыльки, — слышится со стороны. Ресницы Юнги дрожат от искреннего удивления. — Они безобидные, даже не кусаются. Ты ведь видел их за окном, помнишь? — ласково произносит мама-кошка, целуя маленького в висок. Продавец протягивает ей сахарный рожок, и она уходит прочь от ларька, предлагая мальчику успокоиться и попробовать его мороженое. Она продолжает бормотать что-то неразличимое, чтобы успокоить своё дитя, и мальчик постепенно успокаивается – или так кажется с их удалением из поля зрения. У Мина чуть ноги не подкашиваются. Он оглядывается вокруг себя и действительно замечает кучу мотыльков. Некоторые, особенно уставшие, даже сидели на его одежде. Парень отпускает ладонь Чона и стискивает челюсти от раздражения. Какие-то гадкие насекомые, которых он даже не может разглядеть, заставляют его так нервничать, кто бы мог подумать! Юнги успел так глубоко закопать самого себя, не представляя, что его вины нет. — Юнги-я, всё хорошо? — спрашивает Хо и берёт за вторую руку, чтобы расшевелить его, — Хён, тебе стало легче, когда они ушли? — Да, — сухо отвечает Мин, поджимая губы. Старший просит у продавца два рожка шоколадного мороженого с орешками и оплачивает их, после чего забирает свою порцию и уходит вместе с Хоби. Отчего-то запах какао и фундука больше не впечатляет так сильно, и Юнги молча наблюдает за тем, как его мороженое тает. — Юнги, — младший всё не отстаёт, — ты неважно выглядишь. Хочешь присесть? — М-м, — Мин кивает головой, и Хосок усаживает его на скамейку, зайдя за угол в мало освещённую часть парка, чтобы прохожие не побеспокоили их. Некоторое время они сидят в тишине, ни один не решается её нарушить. — Мне жаль, что я устроил сцену, — Юнги решает начать, — это было глупо. — Вовсе нет. — Нет, правда, я привык к тому, что среди всех именно со мной всегда что-то не так, поэтому... — Мин нервно усмехается и пробует уже подтаявшую шоколадную крошку. — Я заставил тебя побеспокоиться. — Это точно. Но я не злюсь, — шепчет белка, мягко улыбаясь, — я не думаю, что смогу когда-то всерьёз рассердиться на тебя, тем более за твои эмоции. — Чон выдерживает паузу. — Я сперва подумал, что дело в громком плаче. — Отчасти. — Но не полностью, — Мин кивает. — Что, по-твоему, было не так? Юнги тускнеет. — Он заплакал, когда я посмотрел на него и улыбнулся. Я был уверен, что он ужаснулся моей улыбки. — Что?! — Хосок от шока не заметил, как повысил тон, — Твоя улыбка? У тебя самая очаровательная на свете улыбка, как ты мог подумать такое о себе? Я куплю тебе очки. Нет, зеркало. Нет, очки и зеркало вместе. И шоколадку. Хорошо? Юнги заливается краской и тушуется взглянуть на Хоби в ответ. Как назло, от смущения уголки губ сами собой растягиваются, и он закрывает рот ладонью. — Можно просто шоколадку. — Как скажешь. Эй, убери, — он опускает руку Мина, и тот пытается закрыть рот, но всё равно не выходит. Его кривая улыбка с торчащими клыками, несмотря на любые ожидания, совсем не отталкивает Хосока. — Так-то лучше. Ты прелестный, хён. У счастья ореховый привкус. Юнги подумать не мог, насколько много эмоций ему принесёт Хосок в эту ночь, ведь им было слишком скучно сидеть на скамейке и есть мороженое до утра. Конечно, они нашли кое-что поинтереснее. Хосок спросил, насколько много может услышать Юнги. Когда спустя мгновения тишины Мин сказал, что слышит золотых рыбок, Хосок не поверил. — Не может быть. — Нет, правда, — смеётся он и слизывает с рук побежавшее ручейком шоколадное молоко. — Они плещутся. Вон там, — он показывает пальцем вперёд, — есть озеро, там много рыб. Может, это не золотые рыбки, конечно, но откуда мне знать... Я слышал, они красивые. Хоби мягко улыбается и продолжает слушать. Пока он доедает мороженое, мышонок рассказывает о том, как заливисто смеются дети недалеко от них, как лопается кукуруза в автомате для попкорна и поют цикады. — Сердце у тебя очень громко бьётся, — неожиданно выдаёт он, и Хосок хватается за грудь, будто может прикрыть шум сердцебиения. Он стремительно краснеет, отстраняясь от омеги, и старший тихо смеётся над ним. — Наивный. — Ах ты, — младший смеётся, — в следующий раз не поведусь. — Я серьёзно, — брови Мина приподнимаются, — осмелюсь сказать – оно колотится. Юнги наклоняется ближе к его груди, и Хоби закрывается обеими руками, пряча своё маленькое горячее сердце. Мышка едва сдерживает смех. Они буквально находятся на свидании, а Хосок пытается скрыть от него свою симпатию. — Ты всё это время мог слышать моё сердцебиение и не понимал, что нравишься мне? — спрашивает омега, улыбнувшись. Юнги на мгновение теряется. — За мной не то чтобы бегают толпы поклонников, знаешь ли. Как я мог догадаться, если мне раньше не признавались? — отвечает Мин и ест мороженое. — Думаю, я более очевидный в своих чувствах. — Если ты не замечаешь своих поклонников, это не значит, что их совсем нет. — Тебе легко говорить. Их взгляды встречаются. Хосок поджимает губы, глядя на Юнги. Он не может полностью осознать тот факт, что его мышонок до встречи с ним совсем не считал себя привлекательным. За Чоном постоянно бегали альфы, с самой начальной школы – они рвали для него цветы, делились обедом на переменах, подкидывали открытки на день всех влюблённых и соревновались за право первым пригласить его танцевать на выпускном. Они постоянно искали его внимания, и если бы не Чимин, который помогал ему избавляться от назойливых парней, Хосок бы не знал, куда себя деть. Он думал, что Юнги тоже не знает отбоя от парней и девушек, готовых начать с ним встречаться, но, к своему удивлению, ошибся. В его голове искрой промелькнула крохотная мысль, и он смутился её, не успев озвучить. — Значит, ты никогда не целовался? — спрашивает он тихо, и Юнги от неожиданности чуть не прикусил язык. — Нет. Мин начинает понимать, к чему клонит Хосок. Он едва сдерживает улыбку, аккуратно подсаживаясь ближе. — Нам не обязательно делать это сейчас, — сразу же произносит Чон, его хвост дёргается от нервов. Он автоматически кладёт ладонь на грудь, чтобы почувствовать, насколько ускорилось биение сердца. — Я знаю, просто... Я просто подвинулся, — отговаривается старший и отводит взгляд, — я не собирался... — Я тоже, — шепчет Чон. — Но если ты хочешь... Я доверяю тебе. — Хочу, — честно признаётся. — Мои клыки не помешают? — неловко спрашивает Юнги, взглянув на младшего. Бедная белка совсем не знает, куда деть свои руки, и Мин аккуратно берёт его за ладонь, чтобы немного приземлить его и напомнить о том, что он рядом для него. — Не помешают, — отвечает Хо. Чон наклоняется ближе к нему. Юнги осознаёт, насколько он погорячел от волнения, и это заставляет его невольно улыбаться. Он тянется к его лицу, задержав дыхание. Хосок, наверное, хорош в поцелуях. Трудно было бы поверить, что у него было мало шансов научиться, он определённо не обделён вниманием. Юнги пытается не думать ни о чём, кроме губ Хоби, но не выходит. — Можно я?.. — скромно шепчет и перекладывает ладонь на его плечо. Он придвигается ближе к омеге, почти не оставляя между ними пространства. Лицо Хосока всё ближе, он закрывает глаза и... Смеётся в нескольких сантиметрах от его губ. — Хён, не смейся, — просит Хо, но сам заливается смехом вместе с ним. Он смотрит на его зажмуренные глаза и широкую улыбку, — Как ты мог— — Прости, прости, пожалуйста, прости меня, — шепчет Юнги и кладёт голову на его плечо, продолжая смеяться. Тело омеги кипит от беспокойства, потому он не справляется с самим собой, — я-я не могу это контролировать, я так нервничаю... Хосок обнимает старшего и прижимает к себе, пока Мин пытается остановиться. Он не смог удержать себя в руках и сейчас готов сгореть со стыда. На девятнадцатом году жизни он, невинный, срывает свой первый поцелуй глупым смехом. Насколько неудачливым нужно быть, чтобы брать вторую попытку на держание за руки и поцелуй в один вечер? Мин Юнги просто ходячая катастрофа, не созданная для романтики. Всё его тело напряжено и не может расслабиться – он переживает слишком много эмоций. Хосок виноват. — Всё хорошо, — хихикает Чон, поглаживая его между лопаток, — Мы никуда не торопимся. Не волнуйся, хён, здесь никого нет. Юнги жмётся к нему и тычется носом в его плечо, глубоко дыша. Запах младшего действует успокаивающе, спустя пару минут молчаливых объятий он приходит в себя и переводит дыхание. Он поднимает голову и вместо слов кивает, чтобы показать, что он готов. Хосок мягко улыбается и убирает пряди волос с его лица. Он склоняет свою голову, приобнимает его за шею и касается его нежных и холодных губ. И Юнги превращается в точку. Он чувствует себя крохотным и нуждающимся, когда Чон медленно сминает его губы, согревает своим теплом. Мин чувствует, как Чон улыбается в поцелуй, и трепещет в его руках. Хосок отстраняется от него через несколько секунд и смотрит в глаза. — Мне нравится, — шепчет Юнги, нетерпеливо облизываясь, и Чон тихо посмеивается. — Ты быстро пристрастился, — шепчет в ответ, — иди ко мне. Младший вновь припадает к его губам, и Юнги готов парить в воздухе от счастья. Он закрывает глаза и приоткрывает рот, заставая Чона врасплох. Хосок подумать не мог, что хён разрешит поцеловать себя по-взрослому. Он мог мечтать об этом, но не надеялся, а теперь Мин такой открытый перед ним. Хоби обнимает его за талию и проникает языком в его рот, наслаждается близостью с любимым, ловит каждый вздох. Юнги робко пытается отвечать, но совсем скоро сдаётся полностью и позволяет Хо вести процесс. Клыки совсем не мешают. — Ты сладкий, — шепчет Хосок в его губы, заставляя залиться румянцем до самых ключиц. У Юнги в голове так много слов, что он не произносит ни одного. Вместо этого он натягивает рукава повыше на ладони и обнимает омегу, часто дыша. Младший приобнимает его своим пушистым хвостом, чтобы он не мёрз, и чмокает в макушку. Сонные мотыльки садятся на их плечи, а Юнги планирует второе свидание.