Сиблинги Камисато.

*** Месяц пролетел почти незаметно. Подготовка у управляющего шла полным ходом: Тома постоянно наносил лечебные мази, дезинфецировал порезы и сдерживал себя, чтобы не нанести пару‐тройку новых. Казалось бы, надо предвкушать удовольствие, которое смогут доставить Камисато, но все мысли лишь о том, как скрыть шрамы. Даже промелькнула мысль о том, чтобы попросить немного косметики у Аяки, но было бы слишком много вопросов, поэтому пришлось немного опозориться и купить косметику самому. В магазине на него посмотрели крайне странно, но не в этом суть. *** Хоть Тома и утратил часть своих обязанностей по дому в связи с нехваткой времени (потому что сиблинги стали занимать почти всё свободные, и не свободные промежутки в расписании), но полностью от них не избавился, поэтому сейчас он с улыбкой на лице протирает пыль, напевая песенку под нос. Полностью погружённый в свои обязанности он не замечает фигуру рядом, тихо наблюдавшую за действиями управляющего. – Любимый, сколько ещё ты не будешь обращать на меня внимание? – голос Аято звучит немного обиженно, но можно понять, что всё это напускные эмоции и на самом деле он рад видеть своего парня. Тома же такого поворота событий не ожидал, поэтому сильно успугался и чуть не упал, но успел схватиться за ручку шкафа, стоящего рядом. – Ох, Архонты, зачем так пугать...– произносит сам себе шёпотом зеленоглазый и смотрит на своего гостя. – Аято! Это ты...прости, что не заметил тебя, слишком увлёкся уборкой. Так зачем ты пришёл? – после недо-падения Тома встаёт прямо, но всё равно оказывается чуть ниже главы Камисато. В это же время Аято приближается к парню и обдаёт мочку горячим дыханием, начиная говорить так, что у Томы мурашки по шее и спине бегут. – Сегодня в восемь вечера в моей спальне, мы с Аякой будем тебя ждать. – после этих слов он лишь незамедлительно уходит, оставляя краснеющего управляющего за дверьми. *** К семи вечера Тома уже полностью готов, поэтому решает прийти чуть раньше, чем назначенное время. В комнате Камисато Аято стоит достаточно большая кровать, которая сможет вместить на себе трёх человек. В отличие от кабинета, здесь стол не завален горой макулатуры. Начинает темнеть, но для полного сокрытия своего секрета управляющий всё же задёргивает шторы. Приятный полумрак заполняет пространство спальни. Кто же знал, что старший Камисато тоже освободиться раньше? Вот и блондин удивился тому, что за пол часа до восьми в дверях показывается светло-голубая макушка. Похоже хозяин спальни удивлён не меньше, но тот быстро приходит в себя и приближается к Томе, захватывая немного обкусанные губы. Еле как управляющий отрывает Аято от своих губ. – Разве мы не должны дождаться Аяку? То что мы начинаем без неё...неправильно? Я не знаю. Давай немного отложим поцелуи. – Томе кажется, что он обделяет девушку в каком-то плане. Он ведь встречается сразу с обоими и не хочет уделять кому-то больше или меньше любви и внимания. – Хорошо. Ты чувствуешь, что так надо, значит мы подождём. Если во время процесса тебе будет некомфортно или неприятно, то сразу говори. Я и Аяка не звери и не хотим мучить любимого, ты понял меня? – похоже Аято и вправду очень сильно заботиться об управляющем. Также сильно, как и его сестра. Эти двое готовы положить весь мир к ногам управляющего. Кстати про Аяку... – Тома, Аято, я надеюсь что вы ничем сейчас без меня не занимаетесь, потому что я вхожу. – дверь открывается и на пороге оказывается девушка. В её глазах читается предвкушение. Аяка закрывает дверь изнутри, чтобы их троих никто и ничто не могло потревожить. С самого начала их странных отношений оба сиблинга предвкушали момент, когда смогут уедениться. – Мы лишь поцеловались один раз, ничего такого...– Тома смотрит на свои колени и ощущает стыд, который сразу же замечают брат и сестра. Стоит только посмотреть на кончики ушей, как всё становится понятно. Их любимого легко засмущать, чем Камисато часто пользуются. – Тогда ты должен вернуть всё мне в таком же объёме, иначе я расстроюсь. – надувает губы девушка. Конечно она не расстроится, но ей всегда приятно заставить Тому сделать первый шаг. Управляющий поднимается с кровати и подходит к Аяке. Та ниже ростом, поэтому встаёт на носочки, а парню проходиться немного наклониться. Руки девушки обвивают шею партнёра. Зелёные глаза встречаются с голубыми. Первый в игре в гляделки проигрывает всё же Тома, отводя взгляд в сторону кровати. Аято наблюдает за действиями этих двоих. Ему не стыдно признать, что его возбуждает то, как его возлюбленный и сестра делают такие вещи прямо у него на глазах. Через пару секунд эти двое всё же притягиваются друг к другу, но Аяка ждёт, когда Тома сам потянется к ней губами и поцелует. Только потом девушка перехватывает инициативу и надавливает на управляющего, углубляя поцелуй и заставляя сесть на кровать. Между ними тянется тонкая нить слюны. Старший Камисато в это время садится сзади управляющего и начинает целовать нежную кожу, оставляя засосы. Аяка же зря время не теряет, снимая верх с Томы. Теперь же Аято доступна не только шея, но и вся спина, плечи, лопатки. Он активно начинает вылизывать и закусывать всё, до чего может дотянуться проворный язык. Девушка же уделяет внимание соскам, что быстро затвердели из-за приятных ощущений. Заласканный с двух сторон парень не может сдержать стонов, вырывающихся из горла. Он пытается прикусывать губу и подавлять пошлые звуки, но младшая Камисато не даёт этого делать, сначала затыкая управляющего поцелуем, а потом шепчет на ухо, что хочет услышать все звуки сегодня ночью. Аято перестаёт оставлять засосы на Томе и уходит в другой конец комнаты. В небольшом шкафу он находит масло с запахом сакуры, возвращаясь обратно. – Любимый, ты же не против быть снизу? Обещаю, что больно не будет, и ты получишь только удовольствие. – игриво спрашивает парень. – Ммх...– Аяка продолжает играть с сосками блондина, не давая ему ответить на вопрос. – я согласен. Получив положительный ответ Аято не медлит. Снимает свободные штаны со своего парня, но взгляд цепляется лишь за абсолютно другой оттенок кожи на передней поверхности бедра и чётко выраженные неровности. Сразу можно понять, что под толстым слоем косметики сокрыты шрамы. Теперь взгляд идёт вверх, встречаясь с глазами зелёными, напуганными и внутри них плещется лишь одно слово – спалился.