***
— Вы уверены, что он не мог никуда уйти? — Точно нет… это же Тейлз. — Не работает даже маячок на его коммуникаторе. — Он просто не мог взять и уйти, никого не предупредив! Совершенно точно не мог! Соник сидит, низко опустив голову и зажав её ладонями. Он бы ещё и уши закрыл, потому что невозможно слушать те голоса, что позавчера наговорили ему всякого, и вот сейчас, в ситуации, когда просто ГРОБГРОБКЛАДБИЩЕПИДОР, они опять пытаются всё вывернуть таким образом, что Тейлз просто вышел погулять, а они зря всполошились! И не могут никак взять в толк, что они знают Тейлза с нежного возраста, намного дольше, чем кто бы то ни было другой, и прекрасно осознают, что без предупреждения он бы не ушёл. И тем более он бы не оставил Соника в неведении и не отключил бы коммуникатор. — Сколько ему, вы говорите? — Шестнадцать недавно исполнилось… — прошептал пересохшими в волнении губами Соник. Эми, взявшая на руки недовольно сопящего от общего напряжения между взрослыми Марика, мечется рядом, уже фактически протоптав дорожку на полу. Крольчиха Крим тихо плачет в сторонке. И в этом хаосе напряжения, злости и испуга только сидящий за столом кот Боб расслаблен и мягко хмыкает: — Шестнадцать! Самый такой возраст для бунтарства. Это стало последней каплей, когда Соник уже не выдерживает и вскакивает на ноги. — Какое бунтарство! — хлопает громко ладонями по столу, да настолько сильно, что стол косится на одну сторону, и несколько папок падает на пол. Но никто не обращает на это внимание, ведь оно всё целиком и полностью приковано к психанувшему синему ежу, что всегда относился с долей юмора даже к тем ситуациям, когда, казалось, хуже быть просто не может. Он же воззряется жутким взглядом на вздрогнувшего от его действий полицейского, сжимает кулаки, понижая голос до его ухода подпол: — Какое бунтарство? Это Тейлз! Ему не нужно ни перед кем бунтовать, чтобы с ним считались! Вы что, не понимаете? Это же Тейлз! Гений с триста IQ! Мистер «Я соберу самолёт из зубочисток, елдак из вилок, робота из расчёски»! Его похитили! — Мистер Соник… — пищит и без того дрожащая в ужасе Крим, однако Соник не сводит пытливого взгляда с полицейского. Или тот принимает у них заявление о пропаже морфа, или он за себя не отвечает. В жестоком бою схлестнулись зелёный и синий взгляды, скрестили мечи, высекая искры. Соник и не думает отступать, на этот раз у копа не получится так просто отмахнуться от него, чёрта с два. И, да, определённо, победа за ним! Боб со вздохом принимает заявление, регистрирует его в нескольких журналах, снимает копию для Соника, и только тогда ёж немного успокаивается. Однако выходят из участка все такие же напряжённые, как и зашли, ведь понимают — кажется, бесполезно было сюда вообще приходить. — Что-то мне подсказывает, они не будут его искать, — прошептал сдавленно Соник, устраивая Марика удобнее в слинге. Малыш шлёпает его по плечу, недовольно мыча в соску, и ёжик виновато целует его в мордашку, извиняясь за вспыльчивость. Эми, что нервно теребит всё это время сигарету в руках, только раздражённо ломает её пополам и выкидывает в мусорку. Воздержание от недавно поразившей её пагубной привычки всё ещё работает на отлично. Крим обхватывает себя руками, отводя взгляд в сторону. — Не понимаю, почему? Что происходит? — Не знаю, Крим… — Соник устало проводит по лицу ладонями, пока не вспоминает только сегодня утром разглядываемую доску через фотографии. И твёрдо говорит: — Я сам найду его. Из-за меня он пропал. — Что?! — в удивлении уставились на него обе девушки, но он только сжимает руки в кулаки, хмурясь. Уши в гневе разворачиваются назад. — Я не могу рассказать вам всего, просто… просто если бы я ответил ему вчера… если бы не перенёс встречу! Если бы он пришёл ко мне, как мы и планировали! — Соник. — Эми со вздохом кладёт руку на его плечо, пальцами второй мягко щёлкая по торчащему носику малыша. Тот всё ещё недоволен, копошится в слинге, мотая головой, мычит, но соску выплёвывать не спешит. Очевидно, он чувствует волнение родителя, а потому и сам успокоиться никак не может. И именно цель успокоить сначала ежа преследует сейчас Эми, зная, что малыш успокоится следом. А глаза её высматривают отметину в странный полукруг, что выглядывает скромно из-за шарфа. — Ты ни в чём не виноват, что бы не случилось у тебя и у Тейлза… мы найдём его. Обязательно найдём! Соник отчаянно хочет ей верить.***
Пытаться переубедить в чём-то Соника когда он всё решил — дело гиблое. Но Эми не была бы Эми, если бы не попыталась этого сделать. Ввязываться во что-то, явно небезопасное, да ещё и с ребёнком совершенно точно не стоит. Даже если пропал младший братик. Но синий непреклонен, хотя и постарался успокоить обеих девушек, убедив, что в самую клоаку не полезет. А кто помешает ему самостоятельно определить границы этой клоаки? Он вырос в этом, опасность — его второе имя! А тут какая-то пропажа морфа. Довольно скоро распрощавшись с девчонками, Соник спешит куда-то вперёд. Планировал вернуться домой, искупать Марика, приготовить что-нибудь вкусное — одним словом сделать всё, что угодно, только бы отвлечься. Но ноги сами несут его к дому Тейлза, словно с надеждой, что всё показалось, и лис действительно просто куда-то вышел. Ну, за очередным предохранителем или каким-нибудь конденсатором… Просто… не смог предупредить, забегался. Но нет. Дом всё такой же пустой, всё такой же… неприятный. Без стука молотка, без шума сварки, без весёлого напева какой-то приставучей мелодии. Всё в небольшом домике, созданном из ангара, стало таким пустым и бессмысленным, когда пропал тот, для кого каждая гайка имела собственную значимость. Марик чувствует настроение родителя, и вот уже снова начинает шмыгать носиком и сопеть, но Соник успокаивающе лижет его в лоб, прижимая к себе. Нужно контролировать собственные эмоции, он нужен сыну спокойным и рассудительным родителем, а не мокрой тряпкой. — Ничего, малыш. Мы найдём его. Обязательно. Без каких-то особых мыслей синий ёж проходит по всему дому. Раньше тот был каким-то сельскохозяйственным ангаром, но они вместе переделали его в уютный домик. Первый этаж — мастерская и парковочное место для биплана. Соник не может не улыбнуться нахлынувшим при его виде воспоминаниям о том, как им было весело рассекать на нём воздух, гнаться за очередным приключением, вперёд, без страха и сомнений. Не сказать, что Сонику сейчас скучно, всё-таки малыш принёс в его жизнь множество интересностей и сколько ещё принесёт в будущем. Но будет ложью сказать, что он НЕ скучает по тем временам, когда ветер треплет шерсть, а он на Торнадо вместе с Тейлзом мчится навстречу ярким авантюрам. Сейчас тот накрыт огромным куском брезента, из-под которого выглядывает только носовая часть, с которой сняты лопасти, а рядом стоит несколько ящиков инструментов. Наверное, лисик хотел что-то поправить в моторе, такой механический наркоман, которому всё кажется, что мало, надо ещё что-то модернизировать, исправить, докрутить. Около самолёта среди коробок инструментов Соник замечает лётные очки, что служили ещё и защитными при сварке. Тейлз удивительный лисёнок, на самом деле, ведь даже простые очки смог переделать таким образом, что в них хоть под воду. И именно их функциональность, а так же то, что выглядят они очень модно, Тейлз их и не снимал. Гений гением, но в первую очередь он подросток, а чего хотят подростки? Правильно, выделиться. И будь ты хоть трижды вундеркинд, но потребность во внимании противоположного — или даже своего — пола никуда так просто не засунуть. А тут очки — стильно, модно, молодёжно, удобно. Идеальны со всех сторон. И… он ушёл без них? Нереально. — Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам, — тихо проговаривает ёж, подхватив очки с земли. Кладёт их на стол, единственный, почти ничем не занятый — не считая нескольких чертежей. И сам не заметил, как спустя всего пять минут уже разгрёб побольше пространства вокруг, принёс несколько подушек со второго жилого этажа, положил на них сына на столе рядом с собой и подпёр со всех сторон, чтобы малыш никуда не укатился, а затем достал все распечатанные фотографии. Вновь расположил их так, чтобы они сложились в одну большую картину и упёрся руками в стол, нависнув сверху. Чем больше он смотрит на неё, тем хуже ему становится. Всё выглядит как-то совсем нехорошо и за кадром остаются несколько важных вопросов: а все ли это пропавшие? А если кого-то из них нашли? Живыми или мёртвыми? Или не объявляли в розыск? Просто не внесли в этот список? С какой стороны не посмотри, выглядит максимально проклято, и в который раз весы в голове Соника начинают взвешивать положительные и отрицательные мысли о полицейских их города. И в этот раз вновь негатив перевешивает, потому что найти оправдание сегодняшнему поведению Боба он не может. Один раз ещё ладно, можно поверить, что у них типа под контролем всё, просто не раскрывается для гражданских — а синий теперь просто один из городских жителей, как бы грустно не было это осознавать, — но второй, когда ещё и пропал не кто-то, а Тейлз! Не последний морф в этом городе! Здесь оправданий нет. Полицейские ленивые мрази. Вот как раньше было хорошо! Постоянная угроза со стороны Яйцеголового не позволяла расслабляться, всё время приходилось быть в тонусе и держать очко поджатым как игольное ушко. А сейчас что? Оно расслаблено, а рядом уже кто-то наслюнявил пальчик и вставил его. Если всё так и оставить, то дальше войдёт уже кисть, а ещё немного — и уже по локоть. И будет управлять ими, словно куклами, а они и против ничего не скажут — поздно потому что будет. Вот пока лишь пальчик — надо действовать. Всё приходится делать самому! Ну, кто, если не Соник, сможет во всём этом разобраться? Синее ухо развернулось ко входу в мастерскую, когда неожиданно в тишине, сопровождаемой лишь его собственным сопением и попискиванием малыша, послышались шаги. Но ёж довольно быстро распознал их, к тому же пришедший сам обозначил себя голосом: — Соник? Ёж оборачивается и видит Инфинита, что заходит в помещение, брезгливо приподняв хвост. Действительно, мастерская обычно такое помещение, где поддерживается лишь минимальный порядок да и то касательно инструментов, а что там на полу, что там с пылью — фиолетово. Соник тоже всё это заметил, но единственное, что сделал — это только вычистил место рядом с ребёнком. На уборку нет ни времени, ни желания да и смысла не особо. Это рабочая обстановка его брата и он должен вернуться, чтобы сам здесь наводить порядки. А чтобы он вернулся, придётся старшему братику немного постараться. — Что ты здесь делаешь? Соник хмурится и невольно закрывает собой Марика, не сводя пытливого взгляда с шакала. Тот же подходит ближе, прижимая к голове большие уши, а хвостом метёт за собой, даже не замечая столь животно-псового поведения собственной конечности. На морде его максимально странное выражение, похожее на смесь смущения и неловкости, и в который раз Соник с некоторой горечью вспоминает про его маску. Было намного проще общаться с тем, кто скрывает своё лицо и выражаемые им эмоции, потому что слишком уж оно у Инфинита оказывается выразительным. А в данный момент маска нужна ему самому. — Мне позвонила Эми… — О-о! — Соник мгновенно поднимает руку, останавливая чекала на полуслове. Он знает свою подругу и уже понимает, что она рассказала ему всё. Нет, ВСЁ. — Даже можешь не продолжать. — Да, — кивает тот, засовывая руки в карманы куртки. Окидывает взглядом помещение и останавливается на левом плече ежа, замечая за его спиной подушки и тихое копошение малыша с довольно шумным повизгиванием. Однако возвращает взгляд на Соника. — Я знаю, что Тейлз пропал. Просто хотел тебя поддержать, сказать, что ты не один. Он несмело протягивает руку к ежу, и тот, взглянув на неё, тихо вздыхает. В его жизни творится какая-то чертовщина и, ей-богу, лучше бы всё остановилось на в одиночку воспитываемом сыне. Но нет. Он как-то внезапно осознаёт, что создал в собственном сознании целый чулан, куда скидывает все неугодные мысли. Наверное, это хорошо, ведь оно помогает ему держаться, помогает не впасть в истерику, а поддерживает внимание на других, более важных вещах. Но всё же… вновь он берёт всю ответственность на себя. Вновь он сам решает со всем справиться, не принимая ничью помощь. Разве так правильно? Разве он поступил хорошо, что не стал ничего говорить подругам? Наехал на полицейского? Закрылся в своём колючем коконе… И только при взгляде на протянутую к нему лапу от Инфинита он всё это понимает и видит в ней не то чтобы предложение на простые обнимания, нет. Он видит предложение той самой поддержки. И на этот раз он не решается от неё отказаться. Принимает её, тут же оказываясь в удушливых крепких объятиях, когда его вжимают носом в такую мягкую приятную шерсть на груди. В его ухо тыкается мокрый нос, а сильные лапы сжимают за талию. — Мой отряд был уничтожен, но несколько связей всё же у меня осталось. Я сообщил всем, кому мог, его ищут профессиональные наёмники, кому заказывают даже тех, кого достать не так просто. А уж хвостатого твоего друга найдут в два счёта. Соник невольно и сам поджимает уши, всё же решаясь обнять Инфинита в ответ. Он вспоминает, что шакалий отряд действительно был разбит, и кем? Шэдоу. Но он помогает тому, кто родил его ребёнка. Это какая-то отложенная, настаивающаяся как отличное вино месть, что должна рано или поздно рвануть, как бутылка взрывается из-за собравшихся в ней газов? Или… Инфинит искренне влюблён в него и от души желает помочь? Сонику хочется верить именно во второе. Потому что иное предполагает, что он вновь становится орудием мести тому, кого любит сам. — Спасибо, — проговаривает сдавленно, прикрывая слезящиеся глаза. Запах шакала не кажется чем-то неприятным, наоборот, Соник вдыхает его и ловит себя на мысли, что ему очень даже нравится. Нечто среднее между мокрой речкой и холодной травой, вымокшей под дождём. А ещё — чем-то тяжёлым, самцовым, мускусным. Тем, что залезло в нос Сонику ещё в первую их встречу у него в квартире и, видимо, пробралось до самого мозга и разъело его, иначе как-то объяснить своё поведение ёжик не может. Впрочем, опять же ему просто не хватает немного обнимашек, всем их может не хватать. Особенно сейчас, когда он не знает, где его братик, всё ли с ним в порядке… и как он может ему помочь. Наконец, они разлепляются, и Соник, уже немного успокоившийся, всё же отступает в сторону, позволяя шакалу приблизиться к Марику. Тот перевернулся на животик и вновь дрыгает ножками, но вот он устаёт, расслабляется, однако пальчиками с интересом тянется в сторону одного из разводных ключей, что оказались совсем рядом с ним. Маленький чёрный хвостик машет практически по кругу как пропеллер, хотя и едва виден из-за слишком толстого подгузника. Инфинит легонько касается его и кидает вопросительный взгляд на ежа, и тот согласно кивает, позволяя перевернуть ежонка на спину. Разноцветные и рубиново-малиновые глаза встречаются друг с другом, и шакал невольно резко выдыхает. Слишком много от другого родителя, слишком похож на него! Но при этом частично есть и от первого, что придаёт малышу только больше милашности. Часто бывает, что дети походят на кого-то одного из родителей, а иногда и вовсе просыпаются спящие до того гены предков. Здесь же сразу заметно, что от отца малыш взял несравнимо больше, чем от матери. И при этом он совершенно очарователен. Вновь молчаливо спросив Соника взглядом и получив столь же молчаливый ответ, шакал наклоняется к ежонку и касается его живота носом. Малыш весело пищит, поднимает и сводит вместе ножки и ручки, обхватывая вытянутую морду нового знакомого, а тот игриво трётся об его мягкое выпуклое пузико, вызывая новые визги восторга. Чуть приподнимается, ведя носом по маленькому мягкому тельцу, пока не доходит до мордашки, чтобы мягко лизнуть щёчку. Но вот малыш хватается за усы, и мгновенно Инфинит отстраняется. — Он очень приятно пахнет. — Соник, наблюдавший всё это время за знакомством сына и шакала, вопросительно приподнимает брови, глядя на Инфинита, что трёт себя по носу и отдёрганным вибриссам. Тот же мягко усмехается, продолжая свою мысль: — Он пахнет тобой… Эта фраза уже была выдохнута на синее ушко, и Соник, невольно дёрнув им от щекотки, глупо хихикает. Он приобнимает парня в ответ, прижимаясь к нему, а уши разъезжаются в стороны, потому что слишком щекотно то, как шакал к ним тискается. Однако ёжик вспоминает, что они находятся, вообще-то, не на лёгкой прогулке и уж тем более — упаси святой хаос! — не на свидании. — Инфинит… послушай. То, что произошло вчера… Но Инфинит не даёт ему закончить фразу, сразу же воодушевлённо начиная махать хвостом. — Было здорово? Тебе понравилось? Соник на пару мгновений стопорится, отводя голову в сторону, но при этом не сводя взгляда с шакала. Его поведение начинает несколько… пугать. — Э… понравилось, да. Но… — Я очень рад! Правда! — и продолжает радостно мести своим веником, да настолько шумно, что снизу начинает подниматься в воздух пыль. Да как можно не заметить, что ты собственной конечностью метёшь то, что ещё пару минут назад брезгливо обшагивал? Сонику с его пусть и длинноватым для ежа, но коротким для пса хвостом этого не понять. И всё же… Поведение Инфинита давало слишком много пищи для раздумий. В голове кобальтового ёжика обычно не так шумно, но вот находящийся рядом с ним морф заставляет шестерёнки между ушей работать безмерно усиленно. Одно дело, когда всё легко и понятно — вот это злодей, он делает свои злодейские дела и злодейски хохочет. А вот хороший — он делает хорошие дела и весело улыбается. С первым дружить нельзя, со вторым — можно. Шэдоу первый, с кем подобное не срабатывает. Он сначала немного злодейский, творит дичь и в любом непонятном случае кичится своей Совершенностью. А чуть позже, при более близком знакомстве, оказывается, что он такой вот своеобразный, но при этом совсем не злой. Инфинит же… вообще не поддаётся никаким логическим объяснениям. Соник не был с ним знаком до того злополучного дня, когда он столь позорно проиграл ему и тем наколдованным фальшивкам. И при всех последующих столкновениях шакал красноречиво выражал своё презрение к этому миру, морфам и команде Соника в частности, ни разу не дав усомниться в своей злодейской натуре. И вот, спустя столько лет выясняется, что он мало того, что жив, так ещё и ходит к Эми на терапевтические занятия — здесь уже стоит задуматься о его психическом состоянии, ибо кто в здравом уме пойдёт к ней на курсы? Нет, он любит свою подругу и ни капли не сомневается в её опыте психолога, но… что-то же они там обсуждали о синюшном между собой? Что-то же узнавал о нём Инфинит? И теперь откровенно подкатывает свои Фаберже к Сонику. И ладно один ни к чему не обязывающий секс. Но здесь-то открытый подкат на нечто более серьёзное! А синюшный на такое не подписывался. Да и не вовремя оно как-то. — Инфинит… — всё же решается задать вопрос. Выдыхает, собираясь с мыслями, но отступать нельзя. Он должен всё прояснить и увериться, что он и его ребёнок в безопасности. — Почему ты всё это делаешь? Зачем? — В каком смысле? — хмыкает шакал, вновь навостряя уши, торчащие парусами на его треугольной голове. Подхватив Соника, легко усаживает его на стол рядом с Мариком, что повернулся на бок спинкой к ним, засовывая в рот край подушки вместо выпавшей пустышки. Ёж следит за сыном краем глаза, но всё внимание сосредоточил именно на шакале, втиснувшемся между его ног бёдрами. От близости начинает вести, но синий не позволяет себе утонуть в беспечности. Он вообще-то поговорить хотел и разговор их весьма серьёзный, а потому сводит на переносице брови. — В том смысле, что ты ведь прекрасно знаешь, кто отец моего ребёнка, верно? Вот после этих слов мнимое спокойствие слетает с шакала, и он недовольно скалится. Внутри Соника невольно ёкает от испуга, всё-таки против таких зубищ он ничего сделать не сможет, но Инфинит тут же жмурит с силой веки, заставляя себя успокоиться. Проводит пальцами по бёдрам ёжика, выдыхая. Ему неприятно напоминание о том, кто именно вложил столь милого малыша в Соника, но что было, то было. По какой-то же причине они не вместе, значит, у него есть шанс. Есть же?.. — Знаю. Это тот черножопый ублюдок Шэдоу. — Не говори так о нём… — А как говорить о том, кто бросил своё потомство? Кто оставил тебя одного разгребать всё это? Настоящие самцы так не делают. А он ещё смеет называть себя Совершенной Формой Жизни. Сложно не согласиться с такими доводами, но и дальше слушать, как поносят возлюбленного, Соник не собирается. Но Инфинит не даёт ему ничего сказать, продолжая собственную мысль: — Я бы с тобой так никогда не поступил, — урчит, тыкаясь мокрой бляшкой носа в синюю шею, пробираясь под косынку к оставленному им же укусу. И как только добирается — лижет широким плоским языком, и Соник невольно тяжело сглатывает, хватаясь за кожаную ткань его куртки на плечах. — Если бы ты понёс моих щенков, Соник, я бы на руках тебя носил. Всю жизнь и даже больше. — Куда… больше жизни? — единственное, что он сейчас может совершенно тупо спросить, потому что в голове практически нет мыслей, кроме одной: ему признаются в чувствах. Да, не прямо, но это слышится между строк. Он… важен для Инфинита. Инфинит хочет быть с ним. Растить вместе Марика и… совместных щенят. Хаос всемогущий свидетель — он мечтал услышать нечто подобное, мечтал, чтобы кто-то однажды сказал ему: «Тебе больше не нужно брать на себя ответственность за всех и каждого, Соник. Теперь время принимать заботу от других». И от кого он это слышит? От Инфинита! От проклятого шакала, что раньше только и делал, что пафосно пиздел, а на деле… Да нихрена он не делал на деле! И чем сейчас его слова отличаются от того пустого пиздежа? Отсутствием подкрепления в виде Фантомного Рубина? Однако… теперь, кажется, всё по-другому. Ведь в отличие от одного «черножопого ублюдка» именно он сейчас рядом с ним. Это он старается его успокоить и поддержать, он подключил свои связи для поиска Тейлза. А где Шэдоу? Чем он занимается всё это время? В то время, когда Сонику так важно чувствовать заботу и поддержку… Но только синий открывает рот, как в рюкзаке звонит телефон. Надеясь, что это Тейлз — или хоть кто-то, кто знает, где он, — ёж отстраняется от шакала, тут же поднимая трубку. — Алло? — Здравствуйте, вы правда Соник? Совершенно незнакомый голос на том конце провода как-то не очень располагает к разговору, однако удаётся уловить в нём нотки чего-то такого, что заставляет ежа продолжить: — Да, это я. — Тот… тот самый Ёжик Соник? — Вот здесь отчётливо слышится всхлип, и Соник хмурится озадаченно. Ему только не хватало выслушивать чью-то истерику. Стоящий рядом шакал смотрит на Соника, и уши его навострились, улавливая каждое слово странного разговора. Однако он не отступает от ежа, а продолжает сжимать его бёдра в пальцах, носом довольно обнюхивая свою метку, ведь она даёт на Сонике его запах. Даже если её никто и не чует, кроме него самого. Внутренний зверь в восторге. — Это я, да, Ёжик Соник. С кем имею честь..? — Простите, что беспокою. Я увидела ваше объявление в группе потеряшек. О кольце, которое вы нашли. Всего мгновение нужно, чтобы вспомнить о найденном в том переулке кольце и о том, что он выставил объявление в одной из групп их города. Видимо, кто-то узнал его. — Да, кольцо. Помню. Оно ваше? — Нет, оно… — новый всхлип. — Принадлежит моему мужу, Берни. Он… он потерялся. — Э… муж потерялся? Или кольцо?.. — Соник немного потерял нить разговора из-за бесконечных всхлипов и прерывающейся телефонной связи. Кажется, неизвестный звонит ему с улицы, и третьим собеседником в разговор лезет дующий прямо в трубку ветер, из-за чего разобрать некоторые слова довольно сложно. Инфинит, поняв, что разговор не представляет опасности, отстраняется от Соника и вновь наклоняется к Марику, что успел нажеваться уголком подушки. Заметив, что рядом вновь оказался длинномордый дядька, Марик радостно взвизгнул и протянул к нему лапки, которые шакал мягко обхватывает своими пальцами. Малыш очень милый и обаятельный, невозможно не проникнуться к нему симпатией. И даже каменное сердце бывшего жестокого наёмника сбивается с ритма от чудесной беззубой улыбки, коей его одаривает ёжик. Ёжик же постарше, поглядывая на это краем глаза, старается держать фокус на разговоре, потому как тот приобретает довольно необычный поворот. — Да, Берни пропал позавчера… не вернулся домой с работы. Вы можете сказать, где нашли кольцо? — Э… — Соник проводит пальцами по переносице, вспоминая, куда и откуда он шёл позавчера. — В двух кварталах от центрального парка в сторону востока. Там рядом ещё промзона с гаражами и молочным заводом. — Ох! Мистер Соник! Мой муж как раз работает на этом заводе! И позавчера вечером возвращался со смены и не пришёл домой! Полиция не принимает заявление о пропаже, говорят, должно пройти три дня! И снова здравствуйте, полицейские в своём репертуаре. Однако… найденное кольцо, принадлежавшее пропавшему морфу… где оно лежало? На том месте, где были роботы. Они похитили его? Но… даже в той полутьме, Соник готов поклясться, он точно не видел морфов или других живых существ. Там были только роботы. Совпадение? Или в этом есть какая-то связь? Малыш запищал и на этот раз добрался до роскошных дредов Инфинита, и тот кое-как смог отцепить очень уж цепкие пальчики, пока те не выдрали шерсть с корнями. Зафыркал тихо на ежонка, но не отстраняется, следя, чтобы Марик не укатился никуда со своего подушечного постамента. Хотя Соник и подпихнул со всех сторон другие подушки, не позволяющие ещё не умеющему даже ползать, а только крутиться малышу никуда укатиться, не лишним будет небольшая поддержка. Да и просто шакалу нравится быть рядом и наблюдать за ежонком, что уже пытается свернуться в комочек, но не для защиты, а для того, чтобы засунуть безумно вкусную ножку в ротик. — Вот это растяжка, — не сдерживает смешок Инфинит и вновь большим влажным носом тыкается в мордашку малыша, вылизывая его. Ему кажется, что он чувствует не только запах Соника на ребёнке, но и вкус его слюны. Вкус самого Соника. Малыш тихо фыркает, но ножку не отпускает. Соник же тем временем уже договаривается о встрече. — Да, скиньте мне свой адрес, я зайду к вам и отдам кольцо. — Буду премного вам благодарна, мистер Соник! Наконец, связь завершается, и ёж выдыхает. Всё страннее и страннее. И ещё чудесатее. Так вроде было в той сказке? Теперь его убеждённость в том, что в городе происходит чертовщина, только больше утверждается. И полиция, похоже, вообще не заинтересована в этом. Позавчера пропадает морф, сегодня Тейлз… Или… он пропал вчера? Он точно прочитал его смс о переносе встречи, потому что позвонил спустя несколько минут, но Соник не поднял трубку. Вернулся ли он вчера домой? А если нет, значит ли это, что и сегодня кто-то пропадёт? — Мне нужно срочно кое-куда сходить, — проговаривает Соник, доставая спрятанные ещё при появлении шакала под подушку Марика фотографии и быстро перекладывая их в рюкзак, скрывая от Инфинита. Тот же, если и заметил это, не стал ничего говорить, однако не смог удержаться: — Я с тобой. Соник закинул за спину рюкзак, нацепил спереди слинг и подхватил сына. — Нет, я пойду один. — Усадил малыша, проверил, чтобы ему было удобно и надёжно, и взглянул на шакала. Замечает его взгляд, обеспокоенный и даже немного грустный, и сердце внезапно ёкает. Между ними явно есть нечто, что греет душу обоим, и Соник, понимая это, решается не отталкивать его в очередной раз, а, наоборот, сделать к нему шаг, проводя пальцами по мягкой щеке. — Спасибо за всё, что ты для меня делаешь. Но… я должен пойти один. Не переживай. Я напишу тебе, когда буду дома. И, не дожидаясь никаких возражений от шакала, тут же синей стрелой мчится в сторону города, где договорился о встрече. Он должен выяснить, есть ли какие-то общие моменты между исчезновением того морфа и Тейлза и появлением роботов. Если это Эггман… всё очень плохо. Очень!