SINYM503

С уходом главного по разговорам за столом на несколько мгновений возникает тишина, прерываемая тихим гулом холодильника и переходом стрелок часов. Крим всё пялится на Тейлза, неприкрыто радуясь его возвращению, присутствию рядом с ней и его вполне неплохому аппетиту. Наверное, стресс влияет подобным образом, потому что обычно парня так просто не заставить даже просто оторваться от своих железяк и покормить, а здесь сам ест, да ещё и от добавки не отказывается. Инфинит, проводив взглядом синего ёжика, вновь лизнул нос и мимолётно глянул на тихо фыркнувшую Эми. — Я болею за тебя, Инфинит. Мои симпатии всецело на твоей стороне. И Соник будет большим дураком, если выберет не тебя. Инфинит лишь кисло улыбается. — Соник всегда был дураком. Спустя несколько мгновений тишины ежиха вздыхает, переводит взгляд на Тейлза. — Ты, верно, устал? Иди отдохни, мы сами тут всё уберём, не переживай. — Что вы! Такой ужин шикарный приготовили, мне немного неловко, что совсем в этом не участвовал. — Лисёнок улыбается уголками губ и одним глотком допивает чай. Но ежиха непреклонна. — Ничего, это нормально! Ты сутки был посередине грёбанного ничего, так что можешь спокойно идти отдыхать! Инфинит чуть щурится, придвигая ближе стул, ещё хранящий на себе тепло Соника, чтобы удобнее устроить вытянутую руку на его спинке. Разноцветные глаза смотрят на Роуз, силясь понять — ему кажется, или она действительно пытается ЗАСТАВИТЬ Тейлза отправиться в комнату, где сейчас Соник кормит сына? Для чего? Чтобы что? Чтобы он не оставался наедине с Шэдоу? Похоже, она действительно невзлюбила черныша и не хочет, чтобы у него был даже мизерный шанс вернуть Соника. От Тейлза, судя по его направленному на подругу взгляду, её скрытые мотивы тоже не укрылись. И он имеет собственное мнение на этот счёт. — Предлагаю компромисс — могу помыть посуду и сразу спать. — Я помою посуду, а ты её вытрешь! — тут же предложила Крим, улыбаясь. Поднявшийся с её головы сонный Чиз распахнул лапки с радостным писком. — Здорово, правда? — Да, так намного лучше. Подростки поднимаются, начинают убирать со стола, а затем перемещаются к раковине, оставляя старших наедине. Инфинит аккуратно ковырнул между клыками острым когтем, щёлкнул челюстями. Эми вытерла со стола и села напротив, придвигая к себе чашку остывшего чая. За окном стремительно темнеет, нагнанные лёгким ветром тучки сбиваются в большие пушистые комки, что под своей тяжестью опускаются брюхом ниже, скрывая последние лучи неспешно садящегося солнца. Только задержавшиеся птицы звонко стрекочут, подгоняемые вышедшими на охоту летучими мышами. Немного помолчав, наблюдая за вытирающим мокрую посуду Тейлзом, вполуха слушающего весело вещающую о чём-то Крим и пищащего Чао, шакал вздыхает, не выдерживая наплыва собственных мыслей. — Эми, что я делаю не так? Всё ведь по твоим советам! Вот, над эмоциями работаю, над собой работаю, устроился в пекарню, есть деньги, есть домик небольшой. Я подружился с тобой, произвёл хорошее впечатление на Крим, ради Тейлза поднял свои связи и всё вышло так удачно! Я спас его! — Наклонился через стол, понижая голос, чтобы не услышали подростки. — Я даже, как ты и сказала, чуток надавил на Соника, и он позволил мне его взять! Я пометил его и уверен, ему было со мной хорошо! Но стоило только вернуться Шэдоу, как он вновь всё внимание обращает лишь на него! Эми только вздыхает в ответ, трёт переносицу. Сама оборачивается на подростков, отмечая, что они заняты друг другом, а потому можно шептаться дальше. — Уверена, он поймёт, что ты лучше того, кто уже однажды его бросил. — Накрыв его лапу своей, мягко сжимает и посылает ободряющую улыбку. — Ты, главное, не сдавайся, не отступай от него. И твоя метка ему очень идёт. Инфинит легко усмехается, чувствуя поддержку от розовой ежихи. Он мог бы начать ухлёстывать за ней, она явно не против, но… ему нужна другая ежиха. Синяя. С чего-то считающая себя ежом. Уже поднимаясь по лестнице, Соник слышит всё нарастающее попискивание сына, грозящее вырасти в настоящий грозный вопль. Со смешком быстро перепрыгивает по нескольку ступенек и словно тяжёлые оковы скидывает с каждым шагом. Как если бы поднялся из глубины на поверхность, где и дышится легче, и давление не грозится раздавить тебя в фарш. — Я здесь, всё слышу и уже иду! В спальне на кровати он видит Шэдоу, что закрыл широкой спиной с опаснейшими пучками игл лежащего рядом сына. Тот сопит у его груди, потирая сонно глазки, и выплёвывает упорно пустышку, которую ему столь же упорно всовывает ёж. Услышав голос Соника и его шаги, гибрид приподнимается, но синий рукой показывает ему, что тот может не двигаться, и сам обходит постель, чтобы опуститься на неё с другой стороны. Малыш, почувствовав рядом нужного родителя, поворачивается к нему, заваливаясь на бочок и звонко пыхтя, вертит хвостиком. — Всё, я здесь, я здесь… — тихо проговаривает, снимая с плеч рубашку, оставаясь в непромокаемом топике, что имеет одну прекрасную функцию — у него отстёгивается передняя часть, обнажая отдельно соски, что идеально подходит для грудного кормления. Вчера при побеге от робота он получил прошедший по касательной по плечу режущий удар, оставивший не только дырку на рубашке и разорвавший лямку топа, но и неглубокий порез, едва заметный в густой синей шерсти. К счастью, швеи G.U.N. смогли всё починить, и теперь Соник может спокойно покормить возмущённо сопящего голодного сына, не обнажая полностью верхнюю часть. Удобно улёгшись боком и обнажив один сосок, притянул поближе Марика. Тот зашевелил носом, чувствуя рядом вкусносисю, пока не нашёл её и не присосался, выпивая молочко. Соник подтянул его ещё чуть ближе за попку, проверяя сухость подгузника, лизнул пару раз в ушко, в висок, и откинул голову на подушку. И тут же наткнулся на довольно заинтересованный взгляд рубиновых глаз. — Не думаю, что мне когда-то надоест смотреть, как ты кормишь нашего сына. В ответ на это Соник только фыркает, чуть смущаясь. Они лежат довольно близко, между ними только пыхтящий комочек шерсти и иголок, над которым они почти соприкасаются лбами. Сердце трепыхается в груди, всё ещё очень болезненно, но уже не до темноты перед глазами и лёгкой панической атаки. Подложив под голову руку, ёжик решает увести смущающую его тему немного в иное русло: — Никак не могу отделаться от мыслей, что всё столь легко закончилось. Немного… подозрительно. — Аналогично, — вздыхает Шэдоу в ответ и всё же придвигается ближе, врываясь вероломно в пузырь личного пространства собрата. Вжимается аккуратно виском в забинтованный лоб, ведёт носом, вдыхая глубже запах Соника. Он изменился с момента их встречи целый год назад. Не в худшем смысле, нет. Он пахнет молоком, чем-то кисловатым, словно цитрусовым, и совсем немного — нежным, цветочным. И всё это приправлено запахом влаги. Довольно необычный аромат, да настолько, что ёж вдыхает его полной грудью и при этом старается не палиться слишком уж явно. Ему просто хочется насладиться происходящим, впитать в себя этот момент, когда они вот так лежат с Соником совсем рядом, а их маленький сынишка причмокивает и сопит, всасывая питательное молочко. Вместе с тем, чем дольше он дышит запахом Соника, тем более отчётливее слышится другой душок. Влага перетягивает на себя одеяло, добавляет в приятный аромат малоприятные ноты чего-то прокисшего. Так пахнет застоявшаяся вода, болото, вдыхаешь — и кажется, что плесень с глубин трясины разъедает лёгкие. Чем-то подобным пах Марик, пока Шэдоу не оставил на нём свой запах, свои отметины. И теперь, старательно обходя проклятую волчью метку, он пытается затмить этот прокисший запах на синюшном, понимая, что его действия что мёртвому припарка. Пока не перебить укус на синей шее, тот будет покрывать меченого ёжика запахом своего владельца. Соник смущенно разводит уши, ощущая столь близко черныша. Он уже почти не стесняется кормить при нём, но всё же щёки краснеют в смущении. К тому же они так близко. Но в этом есть и хорошая деталь — они могут пошептаться, не привлекая лишнего внимания. — Я боюсь, что на Тейлзе может быть какой-то жучок или что-то навроде, — проговаривает, потеревшись об чужой висок. Шэдоу мягко чешет когтем за маленьким чёрным ушком. — Пока мыл его, всё общупал, даже в уши заглянул. Единственное не проверенное место — это пах и задница, туда я не лез по понятным причинам, всё же уважаю личное пространство своего повзрослевшего брата. — Вряд ли бы Метал стал засовывать прослушивающее устройство в задний проход, это же глупо — там точно ничего не подслушаешь и выйдет быстро. — Фу, отвратительно, — тихо хихикает Соник, но продолжает свои мысли: — Однако ты прав. Под хвост к Тейлзу точно можно не лезть. — Это и без тебя сделают. Соник в некотором удивлении поднимает взгляд, а так как в этой позиции они находятся слишком близко друг к другу, то их торчащие носы соприкасаются, вызывая у обоих лёгкий румянец на пушистых щеках. Дыхание переплетается, губы совсем близко, но Соник отводит морду чуть в сторону, при этом не сводя взгляда с рубиновых глаз, странно потемневших. Наверное, это просто из-за полумрака вокруг них. — В смысле? Кто сделает? Шэдоу неожиданно мягко усмехается. — Ну как кто? Крим. — Крим? А! О Хаос, — Соник затрясся в лёгком смехе, пихая игриво посмеивающегося черныша в плечо. Кто бы мог подумать, что Совершенная Форма Жизни может не только пафосно и захадашна зыркать, но ещё и шутить, и так смешно шутить. Но стоит признать — несколько нездоровая увлечённость крольчихи лисом слишком бросается в глаза, если заметил даже мало разбирающийся в чужих чувствах гибрид. На несколько мгновений они остались в тишине, каждый в собственных мыслях. Один думает, что влюблённость ушастой девицы в его брата не так уж и плохо, а другой ощущает лёгкость и приятную беспечность рядом с первым, доступные раннее только со светловолосой девочкой. И присутствие маленького ёжика, появившегося на свет благодаря им двоим, только добавляет нежности и непринуждённости атмосфере. Тихо вздохнув, Соник вновь опускает голову ближе к сыну. Лижет ушко, прикусывает, вычёсывая какую-то грязюльку. И понимает, что не может сдерживать столько роящихся в голове мыслей. А тут рядом такой слушатель, почему бы не воспользоваться этим? — Ещё Наклз куда-то подевался… Его телефон отключён, я написал смс ему вчера, но он всё ещё не в сети, и когда будет — не понятно. Может, Руж знает? Хочу сходить к ней в гости завтра, поболтать. — Эм… не думаю, что получится. Зелёные глаза в замешательстве вновь поднимаются к гибриду, и на этот раз их обладатель даже почти не краснеет от того, что бывший любовник так близко к нему. — Почему? — встревоженно спрашивает. — С ней… что-то случилось? — О, ничего такого. Она просто беременная. Синий ёжик медленно моргает, чуть отводит голову в сторону, не сводя взгляда с черныша. — Это… неожиданно! Но новость отличная! — заулыбался во всю ширину рта, помахивая хвостиком. — Однако ж это не заразная болезнь, почему мы не можем с ней встретиться? Шэдоу мягко прочищает горло, отводя взгляд. Погладил сына по мягким колючкам, что совсем скоро станут смертоносным орудием, а пока не острее пёрышка. — У неё сложная беременность, особенно сейчас, когда срок вот-вот подходит. Она в больнице, на сохранении. — Оу… — Соник округлил губы. Кивает головой понятливо. — Да, тогда это достаточно веский повод держать в секрете свою беременность и не говорить о ней даже близким друзьям. — Почему? — приподнял брови Шэдоу, и Соник мягко хмыкает: — Для многих беременность — та вещь, которую добиваются через боль, слёзы и долгое старание над результатом, понимаешь? Не у всех может получиться с первого раза и не у всех партнёр — Совершенная Форма Жизни, что с одного взгляда оплодотворит всё вокруг. Чёрные брови с красными метками поднялись ещё выше, а сам ёж задеревенел, не понимая — это какой-то странный сарказм или синий на полном серьёзе? И это комплимент или оскорбление? Как ему на такое реагировать? Соник меж тем продолжает, не замечая витающих вокруг собрата математических формул, высчитывающих вероятность лёгкого дружеского подтрунивания со стороны синего — кажется, она стремится к нулю: — И когда долгожданная беременность случается, о ней мало кому говорят просто по причине небольшого суеверия. Да себя обезопасить. Логика здесь проста — если тяжело получилось забеременеть, не факт, что выносить будет легче. Может случиться выкидыш, преждевременные роды, замершая беременность. Некоторые верят в сглаз, проклятие или другую чушь, которую могут наслать недоброжелатели. И в случае потери долгожданного плода последнее, что ты хочешь, так это отвечать на бесконечные совершенно обычные для других и безумно болезненные для тебя вопросы. — Воу… — Чёрный ёж тяжело сглатывает, почесав висок. — Руж не говорила мне ничего подобного, только то, что беременность даётся очень плохо. Впрочем, это ведь дело только её и отца ребёнка, верно? — Ну, если это Наклз, то он тоже редиска. — Соник тихо фыркает, едва заметно улыбаясь. — Он-то мог хотя бы нам с Тейлзом рассказать. Я же ему рассказал почти сразу, как узнал. — А… — Шэдоу вновь кашлянул, взглянул на ёжика взглядом с оттенком неловкой стыдливости. — Как проходила твоя беременность? Синий хмыкнул, пожимая плечами. Вспоминает, каково это было — ходить с округлым животом, внутри которого устраивал брейкдансы Марик. Как ужасно тянула поясница, как отекали ноги, из-за чего бегать было нельзя — да даже спортивной ходьбой заниматься и то запрет! И, что было вообще вселенской катастрофой — полное отвращение к чили-догам. Одно только упоминание, едва потянувшийся аромат острого чили — и синий уже около унитаза. Вот это было трагедией. А в остальном быть беременным даже понравилось, и Соник не соврёт, если скажет, что согласился бы понести второй раз. Главной проблемой было только то, что он провёл беременность в одиночестве. У него не было поддержки любимого, не было крепких объятий и ласковых поглаживаний по ходящему ходуном животу. Не было массажа отекающих гудящих ног, не было нежного шёпота на ушко. Не было ласковых вылизываний. Секса не было! А из-за странно тянущей от приливающей крови промежности трахаться хотелось просто неимоверно, Соник едва не на стенку лез, пока не додумался заказать несколько игрушек в магазине. Но это ни в какое сравнение не идёт с тем, как ощущается настоящая плоть настоящего самца. О чём ему любезно напомнил Инфинит… А потом роды. Родовые схватки начались где-то за десять часов до потуг, а там всего полчаса — и на тяжело дышащее персиковое пузико укладывают дрожащий влажный комочек, что вскоре разряжается громким плачем, оповещая мир о своём появлении. Всего десять часов нарастающей безумной боли, криков и слёз, апогеем которых стал разрыв промежности, но… оно всё того стоило. Ведь теперь рядом с ним его сын, Марик, самое чудесное создание в этом мире. Сосёт молочко, а сам фыркает тихонько, вжимаясь в родителя всем своим тельцем. — Да нормально, — отмахивается синюшный с несколько напряжённой улыбкой. — Никаких проблем. Легко относил и легко родил. По крайней мере, меня не клали на сохранение. А вот Руж… — Это хорошо, — кивает сам себе Шэдоу, не заметив ничего странного в поведении Соника при ответе на вопрос. Прикрыв глаза, он льнёт к тёплому синему лбу, едва заметно касается его губами. Соник предпочитает делать вид, что ничего не замечает, но на самом деле… ему так нравятся эти нежности. Большой страшный ёж с острыми клыками и когтями, хранящий в себе невероятную силу — и способен на такие ласки. Это заставляет синего чувствовать себя особенным, ведь только ему дозволено видеть Совершенную Форму Жизни таким. — Я рад, что мой ребёнок не доставил тебе слишком много хлопот. — Здесь с какой стороны посмотреть. — Соник не хотел, однако голос прозвучал достаточно резко. Сглотнув комок в горле, он вздыхает. Где-то на задворках сознания колеблется огоньком свечи на ветру незамысловатый вопрос — а какого хрена Шэдоу знает о беременности своей подруги больше, чем о беременности того, кого сам обрюхатил? Они ж не общались, пока тот был на миссии! Или… Руж врала им? Недоговаривала, как и о собственном положении? Разве она, будучи беременной, не должна понимать важность нахождения рядом отца ребёнка в это время? И если у неё был выход на Шэдоу, почему она сама не сказала чернышу о Сонике? — Всё-таки как нам поступить? Нужно найти Наклза, и я уверен, что раз у Руж таки была связь с тобой всё это время, то и с ним должна быть. Шэдоу только успевает открыть рот, но синий не даёт ему и слова вставить: — Звони ей давай. Уж на телефонный звонок она ответить может. Нам нужно опередить Метала, если он охотится за Изумрудами, наверняка, тоже ищет Накса. — Хорошо. Шэдоу не хочет уходить, но успокаивает себя тем, что это ненадолго. Ему только нужно взять телефон, оставшийся в куртке на кухне. Однако, когда он спускается, болтающие Инфинит и Эми внезапно прерывают свой разговор. Чернушный щурится, молчаливо отказываясь от невинного предложения ежихи выпить с ними чаю, сказанное явно просто для вежливости, но не для согласия. Только забирает куртку и уходит с ней в спальню, к Сонику, где ложится вновь рядом. Подложил им обоим подушки, чтобы удобнее устроиться полулёжа, помогает Сонику с малышом. И вот они прижимаются друг к другу плечами, смотрят в экран телефона, где вскоре появляется мордашка летучей мышки. — Привет, милый! — расплывается в улыбке Руж, и Соник замечает, что расплылась… она вся. Чёрт побери, она почти не помещается в экран телефона, настолько заметен её набор веса. Перебор. Похоже, беременность даётся ей действительно очень ТЯЖЕЛО. Что же, остаётся констатировать, что Ванга из Соника никудышная. Он думал, что Руж скрывает беременность из-за суеверий и опасений невынашивания, а она… просто скрывается от друзей. Не хочет показываться на глаза никому, кроме Шэдоу. И всё из-за того, что пополнела, вынашивая малыша. Видеть такую сексапильную стройную мышку округлым бочонком с почти одинаковыми пропорциями по высоте и ширине очень непривычно. И узнать её можно только по всё так же задорно и хитро блестящим лаймовым глазам. Однако, стоит признать, что даже при набравшем весе она оставила свою привлекательную харизму, да и пополнела очень красиво и приятно глазу, что получается не у всех. — Привет, Руж. Как твоё состояние? — дежурно справляется о здоровье подруги Шэдоу, и та столь же дежурно отмахивается. — Всё нормально! Безумно хочу отколупать вот этот кусочек штукатурки, — переводит телефон на угол у потолка над собой, где действительно видна трещина в слое комнатной отделки, и возвращает к себе, — и съесть! Шэдоу! Тут ужасно кормят! Не дают мне и кусочка мела! А он так вкусно пахнет! Синие брови вздёргиваются на лоб. Воу. Вот это атас. Он, конечно, слышал, что беременные обретают поистине ебанутые привычки, но чтобы настолько! У него у самого появилась непереносимость чили-догов, однако желание вкусить пищу богов никуда не делось, и гениальный братик нашёл гениальный выход — используя продукты, от которых ежа не тошнило, надрезал солёные огурцы, начинил их сосисками, сверху полил сгущённым молоком. А потом старался не смотреть в сторону уминающего этот кулинарный щидевр за обе щеки как хомяк Соника. Может, огурцы со сгущёнкой не так плохо, как мел… — На их месте я бы тебя закрыл в железной коробке, чтобы ты вообще ничего и ниоткуда отколупать не могла, — мягко хмыкает ёж, на что получает такой же хмык в ответ: — К счастью, ты не на их месте. И у меня всё ещё есть шанс отколупать кусочек. Соник тихо вздохнул, не сводя взгляда с Шэдоу. Тот так легко и спокойно разговаривает со своей подругой, не брызгает презрением, не показывает, что он выше всего этого, что он СОВЕРШЕННАЯ, мать его, ФОРМА ёбанной ЖИЗНИ. Относительно чьей жизни совершенная даже уточнять не нужно. Вот, даже потомство оставил в своём, СОВЕРШЕННОМ стиле. Сунул-высунул и нормально! А Руж? Наблюдая за их общением, синий начинает ощущать, как внутри собственные эмоции схлопываются в себя, аннигилируются в чёрную дыру, разрастающуюся с каждым словом чёрного ежа всё больше. Она засасывает все позитивные мысли, оставляя лишь отрицательные, наполненные гневом, обидой, досадой, яростью. Он должен был быть с ним в его беременность. Он должен был удовлетворять каждый его каприз, а не несчастный Тейлз! Подумать только, Соник так достал братика, что тот начал сходить с катушек — если, конечно, верить в его причастность к происходящему… что, на фоне всего этого пиздеца, может быть полнейшей правдой, как бы не прискорбно было это понимать. А всё из-за чего? Из-за того, что кое-кто не справился со своей писькой, не удержал её в штанах! Какой-то пистолет, какая-то древняя магия… Да срань это всё! Если Шэдоу так хотел присунуть Сонику, просто подошёл бы и сказал! Они бы хоть презервативами запаслись заранее… но нет! Совершенная Форма Жизни на такое не способна, у неё свой путь — уНиКАЛьнИй. Взять своё силой, здесь и сейчас, и прятаться потом целый год, прикрываясь работой. Зато вот ворковать с брюхатой подругой — это да, это отлично! Здесь никто не мешал узнать, никто не прятал! Видеть и слышать, как они так ласково милуются друг с другом, практически невыносимо, и Соник, чтобы не задаваться омерзительным вопросом «А от Наклза ли беременна Руж?», лезущим с упорством скибиди туалета, дёргает руку Шэдоу с телефоном, направляя камеру на себя. — Хэй, Руж! Привет! По виду мыши сразу можно понять, что она очень удивлена. Глаза, лишённые какой-либо косметики, широко распахиваются, пухлые губы округляются. Она явно не ожидала увидеть рядом с чернушным синего ежа. Но быстро берёт свои эмоции под контроль, как и выражение лица; оно смягчается, и Руж мягко улыбается: — Соник! Давно не виделись! — Это точно, подруга! Ух, ты, кажется, чуток поправилась? — Совсем чуток, грамм на двести. Они посмеиваются над столь глупой шуткой, но она сделала своё дело — стало немного полегче. Совсем немного. Со стороны Руж наверняка да, а вот со стороны Соника абсолютно нет. Наверное, ещё не улёгшийся после родов гормональный бум, наложившийся на небольшую послеродовую депрессию, но он смотрит на мышку и чувствует… отвращение. Не к её располневшему виду, нет. А к тому, что она возможный предатель. Она врала им всем, что не имеет связи с Шэдоу, когда это было не так. Она не сказала ничего самому Шэдоу о беременности Соника, в результате чего они потеряли столько времени. Узнай черныш о положении синего, разве он не продавил бы своё требование к G.U.N. всё-таки отпустить его? Может, и вовсе пошёл бы против приказа. Ведь одно дело, когда тебе нужно просто поговорить и извиниться, и совсем другое — обсудить появление невинной жизни, которую непреднамеренно зачали. Почему-то Сонику хочется верить, что если не ради него, то ради сына он бы точно вернулся раньше. А теперь ему нужно смотреть в глаза этой змеи и мило улыбаться. Что ж, обиды обидами, они ещё поговорят об этом. Сейчас же на кону спасение мира. — Не будем ходить вокруг да около, Руж. Ты ведь знаешь, где Наклз. Скрываться за маской вечного шута у Соника с каждым прожитым годом получается только хуже, и он понимает это, когда выражение лица собеседницы меняется на серьёзное. Или она чувствует даже через экран вайб лёгкого негатива по отношению к ней, или просто понимает, что тема максимально серьёзная, даже если речь идёт всего лишь о местонахождении её любовника. — Звучит больше как утверждение, чем вопрос, милый, — отвечает, но уже без былой задоринки в глазах. Так отвечают пойманные на месте преступления. — Да, потому что я уверен в этом. Мне нужно, чтобы ты срочно с ним связалась. За ним идёт Метал Соник, и… — Постой, — приподняла мышь лапку. — Ты серьёзно? Метал? — Серьёзней некуда, Руж, — констатирует со вздохом синий. — Я знаю, он не просто так начал прятать Изумруды, но очень хочу с ним поговорить. Пусть свяжется со мной. Дело принимает очень неприятный оборот. Руж с тихим хмыканьем отводит взгляд куда-то за пределы экрана телефона, кусает губы. Соник же смотрит на неё, ощущая на себе затерявшиеся в синей шерсти рубиновые глаза. Но всё внимание его только на мыши, ведь он прекрасно видит, подмечает, что был совершенно прав — по её реакции заметно, что её поймали, и отпираться дальше некуда. В особенности учитывая, что Соник Наклза ищет не чтобы пиво вместе в бане попить. — Я постараюсь с ним связаться и сообщить, что ты ищешь его. Но вряд ли у меня получится в ближайшие несколько дней. Как и всё в его организме, мысли в голове синего ежа тоже скоростные. И они быстро прокручивают перед ним картинки того, что может натворить Метал за несколько дней, если его не остановить: от похищения новых морфов до обнаружения оставшихся Изумрудов. — У нас нет столько времени! — несдержанно прикрикнул, наклоняясь к экрану; Шэдоу дёргает другой рукой, обнимая ежа за плечи, оставляя на месте, а Марик, поддаваясь чувствам и эмоциям родителя, начинает похныкивать, хотя от соска и не отстаёт. Но Соника нельзя остановить просто так и он продолжает говорить на весьма повышенных тонах: — Итак уже сколько упустили! Свяжись с ним прямо сейчас! Если Метал его найдёт, будет катастрофа! — Хорошо-хорошо! — распахивает большие глаза Руж. — Хаос… Я всё поняла, милый. Не нужно так кричать… — Прости, — бурчит Соник, откидываясь обратно спиной на подушки, не сразу ощущая какую-то странность, а затем осознаёт — за его плечами рука гибрида, и эта рука легко и непринуждённо притягивает его к тёплому телу ежа, пока сам он прощается с подругой: — Спасибо, Руж. Мы будем ждать от него сообщения. — Сделаю всё в моих силах, милый. И привет Марику! Экран тухнет, оставляя трёх ежей в тягостной тишине. Марик недовольно сопит, глядя на родителя снизу вверх, пускает молочные пузыри, путающиеся в персиковой шёрстке на мордочке, и Соник, достав из кармана платок, вытирает мягкие детские губки, затем вкладывая в них пустышку. Со вздохом садится на постели — не потому, что хочет быть чуть дальше от интимной близости с Шэдоу, точно не потому, — подбирает под себя ноги, малыша укладывая рядом на спинку. На автомате застегнув топ и накинув сверху рубашку, проводит по вибриссам пальцами, задумчиво глядя перед собой. Он… не знает, как ко всему этому относиться. Кажется, что за последние двое суток случилось как-то слишком дохрена всего. Он словно переполненный сосуд, который срочно нужно опорожнить, пока он не потёк через крышу и не разъебался. Инфинит, Шэдоу, Тейлз, Метал, Руж… Почему им всем нужно было появиться фактически одновременно, словно в каком-то сраном сериале для домохозяек? Хватит с него. Сидящий рядом Шэдоу только придвигается ближе, как со стороны лестницы слышатся шаги, а затем в комнату поднимаются большие жёлтые уши, а за ними и весь остальной Тейлз. Соник тут же вскакивает с кровати, подходит к нему, чтобы ласково провести ладонью по щеке. Пушистые плотные усы на его мордочке щекотно отзываются даже через перчатки, а глаза блестят уставшими меркнущими сапфирами. — Кое-как отцепился от Крим… — шепчет Майлз, потирая один глаз. Дёргает большим ухом и сладко зевает. — Ужасно от неё устал. — Тебе нужно поспать, приятель, — мягко проговаривает Соник, пользуясь случаем оказаться подальше от Шэдоу. Да, вот так вот, не очень-то красивым способом, в какой-то степени даже грубым. Но мысли, что Шэдоу и Руж могли быть любовниками, и ради этого мышь специально ничего не говорила о беременности Соника чернушному… разбивают и без того разорванное сердце. Ему тоже нужно поспать и отдохнуть. День был долгим. Жаль только, что он ещё нихрена не закончился. — А… — Лис вопросительно смотрит на свою кровать, где всё ещё находится гибрид, а рядом с ним лежит и машет ручками сытый и выспавшийся Марик. Повернувшись на бочок в попытке оказаться в конечном итоге на животе, он тихо срыгивает прямо на покрывало, начиная снова дуть молочные пузыри, и гибрид, даже не задумываясь, принимается всё убирать. Соник кашляет, прочищая горло. Но в глаза Шэдоу упорно не смотрит. Ему сложно признаться даже самому себе, что с ним ему хорошо. Спокойно, уютно. И то, как они сейчас лежали, как спокойно разговаривали, пока их общий сынишка кушал… как близко находились… Всё это бальзамом ложилось на израненное сердце и одновременно бальзам оказался пересоленным. — Ложись, мы уже уходим. — Соник? — вопросительно взглянул на ёжика Шэдоу. Он поднимается, подхватывая на руки сына, пока синюшный со вздохом чешет плечо. — Я, конечно, точно никуда не уйду. Тейлзу нужно отдохнуть, пойдём. Отдыхай, братишка, я буду рядом, буду охранять твой сон. Оставив нежный поцелуй и лизь на лбу лисёнка, Соник посылает ему ласковую улыбку и спускается из комнаты вниз, не обращая внимания на новое бурчание. Мастерская, чьи ворота всё ещё закрыты и не пускают и фотона, полностью погружена во мрак, только некоторые детали выступают из него. Одной из таких деталей является Торнадо, блестящий внутренним убранством своего двигателя. Да и сам он выглядит несколько жутковато, выступая большой тёмной сранью прямо из полутьмы. Словно гигантский мотылёк с распахнутыми крыльями, усы только лопастями валяются рядом. А вот кухня, из которой свет немного рассеивается по большому помещению мастерской, яркая, живая, и совсем не страшная. И она встречает ежей тремя парами глаз. Эми и Крим явно уже собираются на выход, и Соник обнимает обеих по очереди. — Спасибо, что пришли, девочки. — Да не за что, Соник! Мы так счастливы, что Тейлз вернулся! — Да, хорошо, что с ним всё в порядке! — Я останусь здесь и прослежу, чтобы никуда не делся снова, — тихо проговаривает Соник, однако его слышат все, в том числе и два самца, что тут же впериваются друг в друга взглядами. — Тебе тоже так-то надо отдохнуть, — мягко журит друга ежиха, но тот лишь отмахивается со смешком. — Сбегаю только за витаминами и подгузниками, парни пока с Мариком посидят. Эми оглядывается почти незаметно на Инфинита, но тот хмуро фыркает, не сводя серьёзного взгляда с Шэдоу, что отвечает ему точно тем же. Странно, что Соник этого не видит. Или… просто не хочет видеть. — Не думаю, что будет хорошей идеей оставить их одних, — тихо шепчет Эми, наклонившись к Сонику и отходя с ним ближе к выходу из кухни. Крим довольно громко прощается с шакалом и гибридом, прежде чем выпорхнуть в мастерскую, а оттуда — на выход. Чао Чиз верно следует за своей хозяйкой, неизменно весело пища. Инфинит со смешком машет крольчихе на прощание, но взгляда с соперника не сводит. — Они ж, того и гляди, сожрут друг друга… Соник всё же оглядывается при выходе с кухни на самцов, что стоят как истуканы, пялясь с хмурыми мордами — как будто один перегрызёт глотку другому, стоит только взгляд отвести, придурки! Ко всеобщему удивлению Марик внезапно разрывает надувающийся пузырь напряжения, звонко чихнув в руках отца, при этом весьма громко пукая. Инфинит и Шэдоу одновременно поджимают уши, теперь пялясь на ежонка, видимо, не ожидая подобного перфоманса от столь милого малыша, пока не понимают, что тот в чихе выплюнул соску, и она укатилась куда-то на полу. Приходится наклониться, чтобы найти её, и в этой совместной работе они выглядят… очаровательно. — Не сожрут, — отмечает со смешком Соник, переводя взгляд с этой забавной картины. — Всё будет в порядке, подруга, не переживай. Он провожает их до самого выхода, машет рукой, пока обе девушки и небольшое летающее существо не скрываются за поворотом среди густых деревьев. Вздыхает. Вечерний воздух всегда ощущается как-то по-особенному, вдыхаешь его — и словно оказываешься посреди поля у реки. Лёгкая свежесть, едва отдающая цветочными нотками. Сам серп луны, что уже появился на другой половине полушария от неспешно садящегося солнца, пахнет замороженной водой и дует на подставленную на ладонях землю, успокаивая, убаюкивая перед отходом в царство Морфея. Пытается отобрать свои права как можно быстрее у дневного светила, а то не отстаёт, греет со своей стороны из последних сил. И, находясь посередине этой звёздной войны, можно почувствовать собственную ничтожность и одновременно с этим — важность даже во вселенских масштабах. Соник недолго так стоит. Он прекрасно помнит, что в доме его ещё ждёт разборка с двумя самцами, убаюкивание малыша, успокоение собственной тревоги. Всё там, в доме. А пока он смотрит на бледную худую луну, молчаливо благодаря за возвращение брата.