SINYM503

Соник шагает в сторону виднеющегося среди деревьев ангара, чья жёлтая с белым крыша словно маяк возвышается над краем леса, у которого и стоит. Лёгкий ветер колышет ткань клетчатой большой рубашки, в которую ёж зябко кутается, морщась и вздыхая, отвлекаясь всем сознанием на лёгкую боль в нежных мягких подушечках от хождения босиком по земле. Наклз наотрез отказался не только от посещения старых друзей, но и даже от того, чтобы закинуть синего поближе к дому, а ещё лучше — вернуть на то же место, откуда взял. С одной стороны, его можно понять — он боится за сохранность Острова, на котором сейчас находится буквально всё, на чём может стоять безопасность их мира, с другой — Соник в рот это всё ебал. Его выкрали из постели ночью и вернули ранним утром за милю от дома, бросив в лесу полуголого. Ну, хоть оставили рубашку, на том спасибо. Так он и добредает до ангара, где останавливается около ворот. И тут же хлопает себя по лбу. Он же сам вчера запер всё изнутри, а те два пьяных туловища вряд ли каким-то образом могли отпереть тяжёлые ворота и, скорее всего, воспользовались Контролем Хаоса Шэдоу. Стараясь не думать, с какого раза у них получилось очутиться где надо и куда ещё могли попасть в том ужратом состоянии, Соник отходит немного в сторону и поднимает голову, оглядывая строение, высматривая второй возможный вариант попадания в дом. Ворота чуть выступают из основного здания, над ними — полукруглый козырёк, над которым есть окно, что как раз выходит из спальни. Вернее, там всего одна комната на втором этаже, вот в неё-то ему как раз и надо. Что ж, придётся тряхнуть стариной. Ёж несколько раз подпрыгивает, болтая руками и ногами, разминается. Хрустит шеей и тут же сворачивается в шар, упруго отскакивает от земли, набирая с каждым скачком импульс для того, чтобы оттолкнуться сильнее и, соответственно, подлететь выше. Доскакивает на крышу крыльца и там уже оказывается у окна. И замирает. — Вы что, ебанутые? Вы в натуре ебанутые? Сначала Соник хочет возмутиться, что Тейлз так отвратительно сквернословит, да ещё и при Марике, что как губка впитывает вообще всё вокруг. Но затем ёж замечает, где лис находится… и почему он так ругается. Не видел бы собственными глазами — в жизни бы не поверил. На кресле чуть в стороне сидит Инфинит — голова его опущена, глаза закрыты, но руки упорно баюкают и качают свёрток. Только в свёртке не Марик. Там Тейлз . Да! Морф-подросток, которого на совесть и от души запеленали, судя по всему, в одеяло, что лишь хвосты да голова и торчат, а остальное крепко стянуто тканью, не позволяя пошевелить и пальцем. И от этого Тейлз, сложив большие уши, прожигает держащего его на руках шакала прищуренным взглядом с гневом и ненавистью всей преисподней, продолжая вопрошать один и тот же вопрос, а шакал то ли спит, то ли в каком-то гипнозе, но усердно укачивает и не думает отпускать. Мысль про сына пробегает испуганным электрическим зарядом по нервам, а изумрудные глаза уже замечают, как с другой же стороны от хвостатой ляльки и её упоротой няньки находится Шэдоу, с непонимающим взглядом рассматривающий Марика. Держа его при этом вверх ногами. — Не могу понять… — Чё? О, не спит. Соник со смешанными чувствами следит за продолжением, присев у самого подоконника, никак не выдавая своего присутствия. — Ребёнок какой-то неправильный. — Чё? — У него нет головы… А звуки издаёт из жопы. — Чё?.. Соник едва успевает зажать себе рот рукой и припасть к крыше козырька, сдерживая громкий крик и невообразимые оры бешеной чайки. Из глаз аж брызнули слёзы, настолько его разорвало от хохота. Он никогда в жизни не видел, чтобы Шэдоу до такой степени тупил! Он же Совершенная Форма Жизни, но вот именно сейчас… именно сейчас он простой смертный морф. У которого свой отходняк от выпитого и который тоже может совершать глупые вещи. В том числе не вдуплять, почему у ребёнка, которого он держит вниз головой, нет этой самой головы, а все звуки издаются снизу. — Вы действительно ебанутые… — констатирует устало Тейлз. Понимая, что дальше это продолжаться не может, и довольный Марик, воспринимающий происходящее игрой, не должен находиться в таком положении — а сколько он так уже висит, одному Хаосу известно, — Соник спешит запрыгнуть в комнату. — Вы чё, псы! Я отвлёкся всего на пару часов! На пару часов! — Соник! — раздаётся одновременно со всех сторон, подкреплённое довольно громким вскриком младенца. Ёж в мгновение оказывается около Шэдоу, забирает у него ребёнка и демонстративно переворачивает для сладкого чмока в пухлую мягкую щёчку счастливого до одури карапуза. — Звуки он издаёт откуда надо. А вот что за странность случилась с вами обоими — мне будет очень интересно послушать, — проговаривает, поворачиваясь теперь в сторону шакала. Тот медленно моргает поочерёдно разноцветными глазами, даже не пытаясь как-то скрыть всю бездну тупизны своего взгляда, а Тейлз в его руках начинает возиться с ещё большим усердием. — Братик? Понимая, что самостоятельно выбраться он не сможет, Соник перекладывает ребёнка на кровать, а сам выхватывает свёрток из чёрных лап, наконец, освобождая лиса. Тот выдыхает облегчённо, разминает руки и ноги, дёргая хвостами, пока Соник машет перед мордой Инфинита. Тот жмурится, отводит голову в сторону, недовольно фыркает, отворачиваясь от мельтешения. Но ни слова возражения не выдаёт. — Когда они успели так ужраться?! Прямо с утра! — восклицает крайне удивлённый Соник, чьё внутреннее напряжение начинает вновь разрастаться до неимоверных высот. Всё это, конечно, довольно весело и мило, но ему тут только спившихся «ухожоров» не хватает, когда весь мир идёт в тартарары. Тейлз поднимается на ноги, фыркает. — Я так понял, они хотели опохмелиться, но взяли не ту бутылку в моём холодильнике. Соник округляет страшные глаза. — Что за бутылки у тебя в холодильнике, от которых такой приход?! — Ну… нужные бутылки, — отвечает странно уклончиво Тейлз, и ёж щурится на него. Однако этот взгляд никак не влияет на лиса, он только разводит руками: — Там ничего опасного. Просто жидкое зелье виспов, я взял несколько проб у них на планете и синтезировал сироп. Хотел, чтобы оно настоялось, а потом попробовать на чей-нибудь день рождения, но вот эти двое добрались раньше. И… да, на какой-то такой результат я и рассчитывал. По идее через пару часов в себя придут. Надеюсь, это отучит их без спросу брать чужое. Соник с долгим выдохом трёт переносицу. Да, последнее, чего он ожидал бы увидеть по возвращению. Мало того, что младший брат самогонит — или что это за настойки у него такие! — так ещё и новообъявившиеся кавалеры заливают за глаза. Ладно. Зато все целы, здоровы. Вроде. — Как… — взмахивает руками, не зная, каким образом выразиться чётче, потому что он даже мысленно не может обречь свои претензии в более менее связный поток. — Как это вообще случилось? — Сам не знаю. Я проснулся, когда они меня схватили и стали пеленать. Ещё бутылочку Марика откуда-то достали, пытались напоить. Только Инфинит промахнулся и сам всё выпил. — Йа… щу-щуть совсм… — О Хаос… ну какого хрена вы так наебенились, идиоты… — Соник вновь вздыхает, осматривая два нихрена не вдупляющих организма. Заметив, что Инфинит вот-вот свалится со стула, подскакивает к нему синей молнией, подставляет плечо. Шакал поднимает тяжёлый взгляд и тут же расплывается в глупой улыбке. — Соньчка… — Да, это я, — пыхтит ёж, перетаскивая весьма тяжёлого самца на кровать. Плюхает на матрас, от чего тот идёт волнами, и самая первая мощная волна подкидывает в воздух лежащего с другого края Марика. Малыш звонко визжит, взмахивая лапками, но упасть не успевает — его подхватывают две лапы с золотыми ингибиторами. Шэдоу каким-то образом ещё стоит на ногах, хотя по разъехавшимся в стороны ушам и совершенно лишённым какой-либо мыслительной деятельности рубинам заметно, что он в таком же состоянии нестояния, как и Инфинит. В вертикальной позиции он ещё, наверное, находится только благодаря силе Хаоса, а Марика поймал возведёнными в чистый абсолют отцовскими инстинктами. Поэтому Соник скорее оказывается около него, забирая сына в одну руку, второй толкая ежа на другую половину кровати. Но он не ожидает, что его утянут следом, и вот он оказывается между двух сильных горячих тел. Снова. Как этой ночью. Жар мгновенно распространяется по всему организму, особенно сильно опаляя промежность; Соник тяжело сглатывает, прижимая к груди ёрзающего сына. — Соонк… — Сооонии-ИК!.. — А фде ты быль? — Я хотл с тобй вмест’ просуца… — В пастелье хофодно… — Тебья нету…совсм нетуууу… — И дьети плаааачут… — ТЕЕЕЕЙЛЗ!.. — протяжно скулит Соник, глазами посылая брату всевозможные сигналы. Тот замечает их, но из всей помощи единственное что делает, так это забирает Марика, что носом начинает елозить по чужой груди, хныкая, готовый вот-вот устроить настоящий голодный концерт, если ему сейчас же не дадут вкусносисю. Похоже, малыш совсем проголодался… а родитель его и покормить не может, если не вывернется из сжимающего тисками бутерброда! И только он думает об этом, как с двух сторон раздаётся низкое рычание, а в рубашку, в которую он столько кутался, вцепляются два десятка вооружённых страшными когтями пальцев. Следующий за этим треск отдаётся громом в ушах, и Соник с ужасом осознаёт — рубашку Наклза разорвали на лоскуты. Как он ему об этом скажет! Обещал же вернуть в целости! Нет. Сначала КАК ему отсюда выбраться! — Чужой запах! — Запах другого! — Мой! — Мой! — МОЙ! — Оооо, пожалуй, детям тут делать нечего… — со смешком выдаёт Тейлз, разворачиваясь и отправляясь к лестнице на первый этаж, а Соник только и может, что беспомощно трепыхаться между молотом и наковальней, осознавая страшное предательство. Вот так, да! Он, значит, пришёл к нему на помощь! Вытащил из тесных силков одеяловых объятий! И вот так кит ему отплатил! А с двух сторон ёжика сжимают целых два ебучих шакала, снова их руки скользят по каждому миллиметру синешёрстного тела, снова языки вылизывают всюду, докуда дотягиваются. Сонику плохо, Сонику хорошо, и от того противоречивого бульона чувств, что закипает внутри него, становится и вовсе как-то не по себе. Ещё бы он тут в незапланированной групповухе участвовал! В доме своего брата! В присутствии сына! — Прекратите сейчас же! — шипит на обоих, извиваясь меж ними как уж на сковородке. Постель и правда словно разогрелась до сотни градусов, и стоит лишь задержаться на мгновение — как тебя поджарят. И отжарят. Осознание этого подгоняет вперёд как ничто другое. Каким-то невообразимым способом у него получается таки вывернуться и вскочить на ноги, тут же выпрыгивая из постели словно на пружине. Переводит дыхание, смотря на то, как эти двое бесстыдников настолько пьяны, что даже не могут подняться, осоловело глазами ведут, непонимающе пихают друг друга. Всего мгновение — и они уже спят крепким сном младенца, едва не обнимаясь. Очевидно, в сознании их держало только нахождение в вертикальном положении, а стоило принять горизонтальное — как выпитое вернулось обратно в голову и отключило её. Соник в который раз думает, что же там за настойка у Тейлза, если она так валит с ног двух взрослых крепких морфов. — Это просто атас какой-то, — поговаривает озадаченно, спустившись вниз следом за братом. Малыш в лисьих лапах всё активнее ёрзает и хнычет, как будто давая последний шанс перед тем, как он устроит скандал и истерику; Соник скорее тянет к нему руки. И удивлённо хлопает глазами, замечая, как не торопится с передачей ежонка Тейлз. — Эм… Мне покормить сына надо, а потом… потом у меня будет большая просьба к тебе. — Правда? Какая? Тейлз всё же аккуратно передаёт ребёнка, на этот раз удерживая его как полагается под голову. Впрочем, карапузу после вертений вниз головой и кувырканий в воздухе всё нипочём. Только покормите. И Соник, что успел одеться перед спуском на первый этаж, тут же раскрывает грудь, прикладывая к ней пыхтящий недовольный комочек, чьё настроение почти сразу поднимается, как только в поле захвата ртом оказывается вкусный полный питательного молочка сосок. — Я встретился с Наклзом. Вернее, он забрал меня прямо из постели. — О, правда? — Тейлз отходит немного в сторону, чтобы включить чайник. При этом то одно, то оба его уха постоянно повёрнуты в сторону ежа, что говорит о крайней степени его внимания словам. — И как он? Ты рассказал ему про разбитые Изумруды? Соник со вздохом садится на стул, устраивая удобнее сына на руках. Поглаживает его по выпуклому животику, улыбается ласково, замечая, как рубиновые глазки блестят в ответ. Его любимый маленький сыночек… — Рассказал, конечно. Впрочем, он и сам про них знал. Почувствовал, затем посмотрел через Мастер Изумруд. Все Изумруды, кстати, в безопасности, кроме одного. — Где же он? — удивлённо обернулся лис, облокачиваясь бедром на столешницу. Проводит пальцами по торчащей растрёпанной чёлке, что не сдерживают сейчас лётные очки. Похоже, они так и лежат на столе в мастерской. — Не поверишь, вот ни в жисть, — мягко усмехается синий, и Тейлз вскидывает брови. — У Вавилонских разбойников. — Стегаешь? — удивлённо фыркает лис, взмахивая хвостами. Соник только хмыкает. — Если бы. Не знаю, как эти черти умудрились забрать его под самым носом у хранителя, но факт остаётся фактом. Он у них. Но мы с Наклзом уже придумали, как заберём его. Поэтому я и хотел попросить тебя об одолжении. — Я слушаю, — с готовностью кивает Тейлз. Соник посылает ему благодарную улыбку. Приятно осознавать, что у тебя есть тот, на кого всегда можно положиться и кто выручит в любой ситуации. — В Централ Сити сейчас уже стартуют гонки, Вавилонцы появятся там с вероятностью процентов в 98. И мы хотим их там подловить и забрать Изумруд. — Наклз там будет? А почему он меня не взял к себе? Соник вновь хлопает глазами, чуть отводя голову в сторону. Ему показалось, или в голосе лисёнка послышалась ревность? Серьёзно? Ревность к их общему старшему другу? Наверное, одна из тех вещей, что выползает на свет только в определённые моменты или ситуации, но при этом никак не связано с самим мировоззрением и характером. Пубертат Тейлза прошёл более чем спокойно, однако он всё ещё считается растущим организмом, подростком, и такое несколько необычное поведение брата снова кажется Сонику странным. Взросление взрослением, но это не означает, что при этом появляется совсем иной морф, он просто… становится старше. И все те слова Шэдоу не могут быть правдой. Не могут же… Или Соник накручивает себя и видит то, чего нет. — Будет, дружище. Он сам хочет забрать Изумруд и сразу с ним на Остров. Ты соскучился по нему? — Конечно! Я ведь говорил тебе, что он мог бы по нацепленной на меня силе Хаоса отследить местоположение Метала. — Я спросил его об этом. — Соник разводит уши с тихим вздохом. Отчётливый упрёк от брата, что он забыл про всё, пока крутится во внимании аж целых двух самцов, почувствовался болезненной оплеухой. Но… разве это плохо? Плохо, что он наслаждается этим самым вниманием? Да! Ему нравится! Нравится, как Инфинит и Шэдоу прыгают вокруг него, очень даже нравится! Он взрослый морф, в конце концов, он имеет право на любовные приключения! К тому же он не забывает про свою обычную миссию по спасению мира и более чем активно с ней разбирается. Пытается, по крайней мере. Однако под осуждающим взглядом синих глаз он чувствует себя без вины виноватым, словно нашкодивший щенок. — Наклз сказал, что это невозможно. Даже он, будучи хранителем, не имеет такой способности — собрать разбитую силу Хаоса в единый комок. Он последний Изумруд-то выследил кое-как! Тейлз тихо хмыкает, скрестив руки на груди. — Да… а ведь ниточка могла бы оказаться хорошим проводником к дому ублюдка. — Не выражайся, — морщится со смешком синий, качая головой. Вылизывает сына между ушек, замечая, как он постепенно не столь охотно хватается за сосок, значит, уже насытился. Однако не спешит слезать с рук, наверное, всё же соскучился по родителю, которого не оказалось рядом по пробуждению. А только два вонючих странных дядьки. На замечание кит лишь отмахивается. Ненадолго на кухне воцаряется тишина, пока лис не спрашивает: — Так, о чём ты хотел попросить меня? Соник вновь опускает взгляд на Марика, довольной гусеницей повисшего на его груди. Ловит блестящие глазки, улыбается сам. — Я хотел попросить тебя посидеть с Мариком, пока буду вылавливать Вавилонцев и Изумруд. Сам понимаешь, на вот этих, — кивок головой вверх, — его не оставишь. А ты уже сидел с ним и знаешь, что и как делать в случае чего. Братья столкнулись взглядами в недолгой тишине. Всю свою жизнь Соник построил вокруг других, старательно убеждая себя, что это то, чего он хочет сам. Что он сам хочет быть всегда и везде, затычкой в каждой жопе. Что сам хочет всем помогать. Хочет быть тем, кому можно довериться. И, если честно, всегда ожидал того же отношения к себе. По крайней мере, очень редко бывало, когда в минуты помощи ему отказывали да и то это были сволочи, сволочи, облитые сволочной глазурью и со сволочной начинкой, иного от них и не ждали. Однако Тейлз это совсем другое. Это его брат, маленький приятель, с которым они столько времени провели вместе. Выросли, воспитали друг друга. И он ни в коем случае не хотел навязывать ему своего сына. В конце концов, это его ребёнок, его решение родить, и лис ни в коем случае не должен из-за этого страдать. Конечно, он местами уже нарушил данную самому себе клятву, но при этом вроде как сам кит был совсем не против. Вот и сейчас Соник ждёт от него ответа, в случае отрицательного уже продумывая иной вариант. Но братик не подводит его. Мягко улыбнувшись, он кивает. — Конечно, Соник. Я всегда рад тебе помочь с Мариком. Встречусь с Наклзом в другой раз, никуда он ведь не денется. — Ох, спасибо тебе, Тейлз! Обещаю, скоро это закончится, и я полностью посвящу себя сыну. — Да ладно, он твоим вниманием точно не обделён. К тому же ему нужно общаться и с другими, расширять свой кругозор, узнавать новое и с новыми знакомыми. А кто как не я смогу развить его ум! Соник не может сдержать благодарную улыбку. — Ты лучший. — Всё в порядке. Для чего ещё нужны братья?

***

Ветер в лицо. Адреналин в крови. Лёгкость под ногами. Как же давно Соник не ощущал этого! Как давно не позволял себе просто расслабиться и отдаться на милость стремительности! Скорость — его имя. Его жизнь. Его всё. Как не может существовать растение без солнца, так и ёжик не может существовать без своей стремительности. Из-за беременности, родов и последующего ухаживания за младенцем Соник и не заметил, как зачах словно цветок в тёмной комнате. И вот сейчас ему раскрыли шторы, поставили на подоконник, подлили водички под корни и, самое главное — дали свет. Много света! Конечно, Централ Сити весьма яркий и освещённый город, но синему кажется, что он сам словно изнутри светится как колючий диско-шар. Соник нажимает отстоящей назад ногой на платформу доски, добавляя газу, заставляя ховерборд при разгоне мягко дёрнуться вперёд с подъёмом носа. Это лишь пробные гонки, в которых и будут выбраны участники главного заезда, и спидстер хотел бы всерьёз участвовать в этом прекрасном событии. Да, он здесь скорее по делу и для отвода глаз, но кто может ему помешать в наслаждении прекрасным духом соревнований? Множество других морфов скользят по трассе впереди и сзади, цепкие зелёные глаза успевают не только замечать и реагировать на различные препятствия, усыпавшие гоночную дорогу, но и осматривать каждого из гонщиков на предмет обнаружения нужной группы. И вскоре ему везёт! Впереди он видит знакомый пушистый хвост из изумрудных перьев и чуть в стороне — серебряный и лиловый. Улыбка расползается по персиковым губам, Соник наклоняется вперёд, перемещая вес по доске как при беге, добавляя своей форме обтекаемости и, соответственно, скорости. Всего несколько минут, пара поворотов трассы, и он легонько врезается в бок Джета, не сумев чуток совладать с инерцией. Уф, отвык он всё же… — Осторожнее, придурок! Ну точно, не ошибся. Этот скрипучий каркающий голос он везде узнает. А ещё - тот лёгкий флёр тепла и одновременно мощи, огладивший ласково щёки и внутренности. Сила Изумруда Хаоса. — Эй, Джет! Соник со смешком машет рукой, на мгновение приподняв очки с зелёными стёклами и тут же опуская их на нос. Он пришёл сюда не как Ёжик Соник, а как анонимный участник, поэтому никто не должен был его увидеть и узнать раньше времени, и для этого он нацепил на себя старый гоночный костюм. Слегка промахнулся с размером, ещё не пришёл в дородовую форму, а потому спандекс обтянул его фигуру излишне плотно. Конечно, подтянул красиво животик, облепил задницу и выделил грудь. Глядя на себя в зеркало, ёж бы и сам не подумал, что совсем недавно был ходячим шариком на ножках. И если скрыть туловище ещё легко, то вот пышные перья с весьма примечательным египетским синим оказались задачкой со звёздочкой. Пришлось в ускоренном темпе пришивать к комбинезону капюшон, и в итоге изначальная идея была достигнута — Вавилонцы не заметили его на старте и ничего не заподозрили, что позволило синему столь близко подобраться незамеченным. — Соник?.. Определённо, все эти скрытности того стоили, ибо видеть, как распахиваются и без того огромные ястребиные глаза за плотными стёклами лётных очков, оказалось тем ещё удовольствием. Его явно здесь никто не ждал, а он раз! И появился! Эффект неожиданности во всей своей красе. К тому же то, как он выглядит в этом костюме... что же, он давно не чувствовал себя настолько самоуверенно и, да! Сексуально. И блеск оглядывающих его лазурных глаз, что не скрывает даже плотное стекло очков, как никогда подтверждают ежиное заводное самоощущение. Но вот синий замечает, как удивление в глазах Джета меняется на… испуг? Это обескураживает. Подобное точно не в характере птица, а Соник до сего момента думал, что хорошо знает Вавилонцев. Неужели есть серьёзная причина, по которой он столь решительно оборвал с ним всё общение?.. Соник сжимает зубы. Он заставит Джета объяснить, почему тот резко ушёл в несознанку и полный игнор с последующим исчезновением. И почему сейчас реагирует так, словно не давнего друга встретил, а коллектора с паяльником и чётко выраженным желанием засунуть раскалённую кочергу в не предназначенное для засовывания место. Несмотря на желание прямо сейчас выяснить всё и сразу, Соник заставляет себя успокоиться. Он ещё успеет всё выяснить, не сбежит же воровской король прямо с трассы. Нет, Джет точно так не поступит, ему важно победить. Интересно, те его слова про девственность были сказаны всерьёз?.. — Осторожно! Появившийся на трассе совершенно неожиданно грузовик едва не вмазал в себя обычно внимательного к подобным вещам ястреба, и единственное, что могло его спасти, так это синий. Соник молниеносно реагирует, дёргается в его сторону, с силой отталкивая с траектории препятствия, оказываясь вместо него под угрозой превратиться в буквальное синее пятно. Но избегает этого, падая на асфальт и проскальзывая под грузовиком на бедре. К счастью, плотный костюм не рвётся и не позволяет содрать синюю шёрстку. Соник, вновь закладывая в переполненный чулан множество населивших его мыслей, отталкивается от земли, выпрямляясь, заставляет доску затормозить и развернуться, для чего фактически ставит её вертикально на боковое ребро. Рядом тормозит ястреб, раздражённо сжимая клюв. Несколько участников тоже застопорились из-за препятствия, те же, кто шёл по краю трассы, спокойно продолжили свой путь дальше и мимо них. — Откуда ты вообще здесь появился?! — Вот это приветствие! Так ты благодаришь за спасение? — мягко журит ястреба Соник, однако видит множество эмоций, что сменяется на обычно вполне спокойной морде Джета. Интересные, конечно, у него душевные волнения, он всегда был таким эмоциональным? Как-то раньше ёж не замечал подобного с его стороны. Улыбка становится вымученной, спидстер чувствует себя словно не на открытые гонки пришёл, а в туалет к кому-то. Ну, конкретно вот к ястребу Джету. Ну, что же. Он же не сел сверху к нему на колени, да и пришёл с конкретной целью, от которой, без преувеличения, зависит судьба целого мира. Обладая той невероятной силой, какую хранят в себе Изумруды Хаоса, можно такого наворотить!.. И лучше подобного не допускать. — Джет! Что случилось? Ты не ранен? — слышится со стороны звонкий голос ласточки. Соник поворачивается к ней, махая рукой, видит, как она тоже резко оттормозилась из-за препятствия, от чего слегка растрепала собственный хвост. — Вейв, привет! Всего мгновение нужно ласточке, чтобы осознать, кто перед ней, и вот на это мгновение её лицо тоже меняется, только берёт себя в крылья она намного быстрее своего зелёного собрата. — О, Соник! Какая… неожиданная встреча. — Ну, не сказать, что неожиданная, — мягко хмыкает ёж и тут же подскакивает на месте, когда раздаётся достаточно сильный грохот. Искать причину не приходится - прямо сквозь кузов грузовика прорывается третий Вавилонец и останавливается рядом. Хлопает непонимающе глазами, пытаясь понять, почему все остановились, ведь гонка всё ещё продолжается. Соник полностью с ним согласен, а потому вскакивает на свою доску, салютуя Вавилонцам. — Ну что, встретимся на финише? Не думайте, что я так просто вас отпущу без подробного рассказа ваших скитаний за последний год! — Хах! Мы не такие уж друзьяшки, чтобы болтать с тобой за жизнь, синий! — фыркает звонко Вейв, вновь поднимаясь на свою доску, остальные следуют за ней, да и Соник краем глаза следит за бандой. Что-то явно не так. Почему они столь странно себя ведут? Вернее, Джет, вот он прям странный-странный. Обычно до жопы уверенный в себе ястреб сейчас едва столь глупо не отдал Хаосу душу. Настолько не ожидал увидеть рядом Соника? Или дело в чём-то другом? А ведь последний из искомых Изумрудов Хаоса у них. Может ли быть такое, что они уже встретились с Металом или тем хвостатым засранцем, и поэтому так странно реагируют на ежа? Хотя, они прекрасно знают, что Эггман мёртв, если какие из его роботов и остались ходить по земле, то только на самовыгуле, и ни сам Соник, ни его друзья не имеют к ним никакого отношения. Или такая реакция вызвана тем, что они украли Изумруд под самым носом хранителя, и теперь не хотят его отдавать? В любом случае Соник разговорит их. Так или иначе, способов у него достаточно. Наклз ищет на дирижабле, и нужно дать ему достаточно времени на обыск каждого угла. В результате он даст сигнал, а пока этого сигнала нет, нужно всеми правдами и неправдами удерживать Вавилонцев на трассе. — А если я скажу, что оплачу вам ужин? Что ответите на это? — со смешком предлагает ёжик, левитируя на доске чуть впереди птиц. Следит за каждым из них, отмечая обычную молчаливость Шторма и необычную — Джета. Зелёный птиц настолько сосредоточен на трассе перед собой, что даже ничего и не говорит. Не бахвалится, не кичится, не мнит из себя единственного достойного звания «Быстрейшее существо во вселенной». Боится повторения с препятствием и спасением от синего ежа? При другой ситуации Соник бы забил тревогу, потому как это явно не Джет Ястреб, которого он знает, а, значит, это или слишком хорошо собранный робот, либо… либо, хер его знает, двойник из другого измерения какого-нибудь. Но точно не тот, с кем он в своё время всерьёз подрался до выдранной шерсти и перьев. Он даже с Шэдоу никогда не дрался до подобного. Да что там Шэдоу! С Инфинитом! Но сейчас остаётся только смотреть за ястребом в надежде, что ему опять что-то не то видится, потому как привлекать внимание не нужно, ни лишних зрителей, ни тем более самих Вавилонцев. Соник просто по старой памяти захотел поучаствовать в соревнованиях, почему нет? Хотя… может, уже сейчас стоит забить тревогу?.. — Что ты явно хочешь нас подкупить и чего-то выведать! — вновь звонко фыркает ласточка, и Соник в удивлении поднимает брови. Оглядывает троицу, останавливаясь на излишне сосредоточенной морде Джета. — Да что с вами, ребята? Я думал, мы забыли былые разногласия! Желтый изогнутый клюв кривится в гневном оскале, и ястреб с рычанием вырывается вперёд, обгоняя мельтешащее синее пятно. — Свали с дороги! И остальные из его банды послушно следуют за ним. Только Соник находится в настолько удивлённом состоянии, что отстаёт, лишь глядя вслед им и другим участникам, что смогли их догнать и обогнать. Но недолго он находится в ступоре. Нос его дёргается от тревожного предчувствия, пока ёж не осознает — пахнет дымом. И это не тот дым, что при огне, это… другой дым. Тот самый. Так пахнет новый Метал Соник. И только спидстер думает об этом, как ушами улавливает среди общего шума гонок грохот работающего из последних сил сопла. Мгновение — и вот уже к нему приближается ржавая хрень, похожая на летающий кусок сжёванного железного листа. — Вот же сукин сын! Притащился! — кричит несдержанно Соник, сжимая руки в кулаки. Внутри него кипит ярость, обида, злость — всё смешалось в неперевариваемый коктейль. Ярость от наглости робота, появившегося без каких-то опасений в обществе, когда раньше работал скрытно и под покровом ночи. Обида на грубость Вавилонцев, встретивших его так, словно это он их обворовал и теперь завалился незваным гостем на диван. Злость на вообще всё, происходящее в его жизни. Но вместе с тем… он чувствует, как внутри несмело поднимает голову и другое чувство. Сплетение ностальгии, адреналина, азарта. Возбуждение от предчувствия хорошей драки. Марик в безопасности, сам Соник как никогда на коне, и какое бы варево чувств не бурлило в нём, оно станет ему помощью — его топливом. В этот раз он не позволит жестяной консерве победить и тем более хоть как-то навредить ему или окружающим. Синий собирается с силами, группируется, готовый к столкновению… да только того не происходит! Метал спокойно пролетает мимо, даже не обратив на своего давнего соперника внимания! Не удостоив его и взгляда! Это мгновенно подняло шкалу бешенства ежа до отметки «Опасно, порвёт», и он бросается следом, выжимая из доски все возможные силы. И лишь в дороге понимает страшное. Метал не просто так здесь оказался. Он пришёл за Изумрудом! — Наклз! — крикнул, прижав палец к маленькому наушнику у себя в ухе. — Ты нашёл Изумруд? На несколько мгновений в эфире раздаётся лишь шипение, пока не прерывается голосом ехидны: — Его здесь нет, но точно был. Слишком много остаточной энергии, даже я не смог сразу разобраться, что фонят лишь следы. — О нет… Впереди вновь виднеется распушенный зелёный хвост и всё приближающаяся к нему искрящая железяка. Кто-то громко кричит, но никто ещё не осознает всего пиздеца ситуации. Кроме Соника. — Я знаю, где камень. Он пригибается чуть ниже, пружиня на полусогнутых ногах, пулей рвясь вперёд, выжимая всё возможное из своей старой доски. Как бы не задели его слова птиц, он не может позволить Металу навредить им. Не тогда, когда они понятия не имеют, что у того в микросхемах и какую цель преследует. — Это что за хрень?! — визжит Вейв настолько звонко, что стёкла очков Соника задрожали. Счёт переходит на доли секунд, а доли секунд растягиваются на года, когда он видит, как железная ручища тянется к ястребу, как тот в удивлении и непонимании оборачивается. И тут же вскрикивает болезненно из-за вцепившейся в головные перья железной лапищи, что едва не стаскивает с доски. Соник тихо рычит, скалясь. Не успевает! Быстрейшее живое существо, ебатьегорот! Какое счастье, что команда Вавилонских разбойников не остаётся в стороне: Вейв со всей силы бьёт по железной руке огромным разводным ключом, заставляя Метала расцепить пальцы, а затем его сносит в сторону кулачище Шторма: - Не прикасайся к боссу! Метал только мигает на них горящим визором, выравниваясь, и вновь тянет свои грабли к ястребу, но на этот раз не успевает до него добраться, потому что Соник прямо на ходу спрыгивает на землю, одновременно толкая инерцией доску с включённым на полную двигателем прямо в робота, и она сбивает его в сторону. Его глаза и сопло за спиной гаснут; Метал падает тяжёлой грудой мусора, оставляя на асфальте чёрную борозду. — Все живы? — синей стрелой ёж оказывается рядом со всё двигающимися гонщиками, оглядывает их. Да, Джет таки отхватил немного, но ничего, потеря пары перьев не проблема. По сравнению с потерей лимониата. Понимая, что дело пахнет жареным, Соник срывает с себя капюшон, ощущая, как в гоночном костюме вполне удобно двигаться и при беге, пусть тот и кажется слишком плотным и, чёрт возьми, потным. Но хотя бы ничто не сковывает движений и распущенные колючки помогают с аэродинамикой. А дальше будет хуже, он в этом уверен. Чтобы они столь легко победили эту термоядерную мразь? Ни в жисть, несмотря на его кажущееся плачевное внешнее состояние. — Что это было? — тут же накидывается на ежа Джет, поправляя растрёпанный гребень. — Какие-то твои фокусы? Откуда здесь робот?! — Я второй раз спасаю твою задницу и второй раз слышу что угодно, но только не благодарность, — закатывает зелёные глаза Соник, но на самом деле он уже не чувствует той обиды. Ну, может, только если совсем немного. — Ты же не просто так сюда притащился, да? — вступает в разговор Вейв, от которой чувствуется просто безумная волна неприятия. Соник лихорадочно пытается вспомнить, где и когда успел ей насолить и как сильно это может сказаться на дальнейшем. — Эггман вернулся, или что? — Или что, — согласно кивает синий, чем удивляет двух птиц. Третий на какой-то своей волне, только смотрит краем глаза назад, где они оставили вроде бы как поверженную машину. — И да, я не просто так здесь. Соник вперивается требовательным взглядом в Джета, и тот неловко хмурится, кривит клюв. — Что? — Я знаю, что у вас Изумруд Хаоса. И он у тебя. Прямо сейчас. Здесь. — Чего? С какого ему бы у меня быть? — Не отнекивайся, я чувствую его. Лучше отдай мне, иначе вот этот защеканец от вас не отстанет. Даже оборачиваться не нужно, чтобы понять — за ними вновь идёт погоня. Соник всё ещё смотрит со всей серьёзностью на Джета, стараясь не думать о том ворохе вопросов, что кипит в его синей голове. Почему Метал пришёл сам, а не отправил кого-то из своих пешек? Почему не побоялся напасть прямо сейчас, посреди дня, а не выследил Вавилонцев у их дирижабля и не забрал камень? — Что вообще происходит? Кто это? ЧТО ЭТО?! — Мне бы кто объяснил, — тихо фыркает Соник и протягивает руку. — Изумруд. Прошу. Его нужно спрятать, я потом всё объясню! Джет непередаваемо морщит клюв, что, наверное, в его случае должно означать поджатые губы. Явственно видно, как он колеблется, наверняка хочет сказать, что у него ничего нет, и Соник ошибся, но ёж не позволяет ему этого, весьма уверенно смотря чисто в его глаза и всё ещё протягивая к нему руку. Он полон решимости забрать камень даже если придётся вновь драться с пернатым. Слишком высоки ставки, чтобы позволить потакать низменным воровским ценностям. На удивление, даже Вейв ничего не отрицает и не кричит… хотя нет. С её стороны раздаётся новый визг, затем слышно ещё чей-то крик, и несколько других гонщиков сходят с трассы, бросаясь в разные стороны. Соник в удивлении оглядывается, не понимая, что могло вызвать подобную реакцию. И сам проглатывает собственный вопль. Теперь за ними гонится не только один Метал — к нему присоединились ещё двое роботов. Ещё две консервы, внутри которых, он знает, живые морфы. И они подчинены железному разуму с помощью осколков. И снова — они весьма быстры, маневренны несмотря на то, что выглядят разваливающимся барахлом. А ведь когда-то раньше только Метал со своим реактивным турбинным двигателем мог достигать скорости Соника, теперь же, с помощью осколков могут развивать и другие. С ужасом синий вспоминает свою недавнюю стычку с одним из них. Если пешка Метала может обладать подобной силой, то сам Метал наверняка напихает ему полный рот хуёв. Нужно забрать Изумруд Хаоса у Джета, иначе им всем придёт полный звиздец. — ДАВАЙ ЖЕ! — кричит несдержанно Соник, вновь переводя огромные глаза на ястреба. Тот рычит, тоже замечая погоню за ними, но явно правильно оценивает накаляющуюся обстановку и вытаскивает из перьев Изумруд, тут же кидая его ежу, что легко подхватывает камень рукой. — Цель обнаружена. Только собственная сверхскорость и невероятные рефлексы, усиленные мощью драгоценного камня, позволяют ему отскочить в сторону за мгновение до того, как железная когтистая рука сжимается ровно на том месте, где только что находился ёж. Приятное тепло распространяется по всему телу, легонько покалывая в кончиках пальцев; Хаос перетекает из минерала, делится своей силой, поднимая не только уровни внутренних способностей ежа, но и его эмоциональное состояние. Нет больше упаднического «Мы все умрём!». Есть только уверенное «Я всё смогу, только немного поднажать!». Как же Сонику не хватало этого ощущения! Приземлившись в паре метров на широко расставленных ногах с занесённым за спину Изумрудом, Соник не сводит взгляда с железной банки перед ним, но вместе с тем приходится следить за ещё двумя. Это не режим Супер Соника, однако и без этого один лишь камень уже даёт вполне хорошие статы. Он точно сможет! Как ёж и думал — они пришли за камнем. Стоило только Металу обозначить, что он его нашёл, как роботы прекратили преследовать Вавилонцев, оставаясь с синим ежом. — Трое на одного! Не кажется, что это как-то слишком нечестно? — усмехается Соник, проводя пальцем свободной руки под носом в своём привычном залихватском движении. Он старается хотя бы внешне выглядеть не тварью дрожащей, потому как внутри него трясётся вообще всё. От испуга ли, от предвкушения ли хорошей драки — он сам не знает. Но на деле он ощущает небывалый внутренний подъём, придающий ему больше сил и уверенности. Когда-то раньше он шёл против целой яичной эскадры! А тут три ржавых ведра. Пфф! Конечно, они ничего ему не отвечают, только перемигиваются люминесценцией в глазах. Соник осматривает, одного, другого. Они похожи друг на друга, в отличие от Метала, и похожи на того, с кем у синего произошла стычка. Но это внешне. А что там внутренне у них — одному Хаосу известно. Соник знает точно только одно — внутри сидят живые морфы. И он должен быть как никогда аккуратен, чтобы и самому не подставиться, и не навредить «пилотам». Сказать легче, чем сделать, но он ДОЛЖЕН. Сжатый в ладони Изумруд подтверждает его мысли. Он справится. И без супер формы. Первый шаг делает робот слева. Словно по сигналу вместе с ним двигаются остальные, и Соник тоже. Он дёргается в его сторону, на подлёте сворачиваясь в шар, что тут же отскакивает от железной груди одного, затем второго, отпружинивает от них, зарядившись кинетической энергией, и несётся теперь уже на Метала. Всего в нескольких сантиметрах от него он резко разворачивается и ударяет его не Спин Дешем, а ногами. Вкладывает в это движение все силы, заряженные Изумрудом, и это позволяет ему оттолкнуть и уронить Метала на достаточно далёкое расстояние. Если с двумя другими роботами нужно быть аккуратным, то вот со своим бывшим металлическим двойником он может разогнаться так, как ему только хочется, без ограничений. Сзади уже вновь надвигаются роботы, очевидно, всего одного удара Спин Дешем не хватает для их раскола. Соник резко стартует с места, поднимая пыль с дорожного настила, оббегает их, создавая огромную пыльную воронку. На этот раз он уворачивается от всех выступающих частей, какие бы роботы не выкидывали — нового сотрясения мозга ему совершенно точно не надо, — пока не кидается под ноги ближайшего, сбивая с равновесия. Железка падает, и только Соник вскакивает к нему на грудь, пытаясь за доли секунды разглядеть то место, что поможет раскрыть робота и вытащить заключённого внутри мобианца, как со стороны спидстеру уже прилетает весьма болезненный удар железным кулаком, откидывающий в сторону на пару метров. В траве чуть дальше бликуют на солнце зелёные очки. — Работа в команде? Это что-то новенькое для вас. Ударивший его робот делает пару шагов вперёд, в то время как другой уже успевает вскочить на ноги рядом. Оба как-то странно дрожат, выпрямляются, и вот у одного отъезжает грудная пластина и нарукавники на предплечьях, открывая нечто похожее на колонки с множеством динамиков, а у второго за спиной раскладываются на подпорах пять прожекторов, при ближайшем рассмотрении оказавшимися настоящими телевизорами. Ещё старого образца, с толстой задней стенкой. Соник от удивления изгибает одну бровь, непонимающе пялясь на происходящее. — А это что ещё… — Нет! Соник! Экраны всех пяти телевизоров проходят рябью статических помех, пока внезапно не загораются ярчайшим световым потоком. Соник едва успевает зажмуриться, закрывая морду скрещенными руками, как дальше по всему его телу бьёт мощная звуковая волна. Он даже не сразу это осознаёт — его просто сносит буквально как бумажку ветром, в то же время как в ушах и голове разрывается ядерная шумовая граната. Ослеплённый и оглушённый, ёж падает на землю, полностью дезориентированный. Изумруд выскальзывает из ослабевших пальцев, путаясь в аккуратно подстриженной траве вдоль трассы. Всё вокруг исчезает. Звуки пропадают, перед глазами — белая пелена. Что произошло? О нет… нет. Нет-нет-нет! Он не может вот так просто проиграть! Нельзя… нельзя! А… А где он находится? Что происходит?.. Соник приподнимает голову, что стала тяжелей бетонного блока. Всё вокруг ярко белое, выедающее глаза белизной, в левом ухе постепенно набирает силу высокочастотный звук, что становится всё громче и громче, словно комар, залетевший прямо в мозг и мутировавший до птерозавра. И во всей этой молочной гуще ярким пятном выделяется нечто зелёное. Оно обретает форму какой-то, кажется, птицы… ястреба. Джет?.. Он оборачивается, клюв его растянут в лёгкой насмешливой улыбке. — Как же ты жалок, Ёж Соник. — Джет… — С о҉ н҉ и҉ к҉! Постепенно снежный сугроб начинает расступаться, выпуская ёжика из своих липких лап. Сначала возвращается тактильное ощущение — несколько странное, но мозг догоняет, что тело, кажется, кто-то держит на весу, слегка потряхивая. Дальше обоняние — в нос вдаряет запах пыли, земли, чего-то металлического. Крови. Вкусовые рецепторы во рту отдают отчёт о полной сухости в горле, от чего сложно даже просто шевельнуть языком, не то, чтобы сказать что-то. А вот оставшиеся два — зрение и слух приходят вместе, в неполном объёме и несколько запоздало. Соник вскидывается, распахивая глаза, но перед взором всё та же рисовая каша. — Ничего не вижу! - Спидстер в ужасе поднимает к лицу руки. — Запитайся от Изумруда! Давай же! Словно сквозь толщу воды он слышит знакомый каркающий голос, а затем в руках чувствует нечто гладкое и очень приятное на ощупь. Изумруд Хаоса. Соник прикладывает его ко лбу, вытягивает силу Хаоса, что приятным теплом окутывает гудящую голову и остальное тело, а сам же ёж старательно не позволяет мыслям ускакать не в ту степь, хотя и находится на грани истерики, и даже лимониат помогает мало. Чёртов Метал! Вся эта мощь... Чего он добивается? Хочет показать, что и без своего создателя они способны на многое? Создание превосходит своего создателя? Что ж, у него это отлично получается! Соник столкнулся с теми силами, каких никогда раньше не было у эггманских творений. Неужели это так позволяют модифицировать роботов осколки? Катастрофа… просто катастрофа! Они не победят, не смогут… он снова облажался! И никакой лимониат им не поможет! Хотя бы Марик в безопасности… с Тейлзом. С отцом… с Шэдоу. — Давай! Давай!!! Давай-давай-ДАВАЙ!!! Даже так, сквозь толщу, слышно, в насколько сильной панике находится Джет. Стоп… Джет? Откуда он здесь? Он же должен был уйти вместе с Вавилонцами! Внезапная тряска проясняет перед зелёными глазами больше, и Соник понимает — ястреб держит его на руках, прижимая к пушку белых перьев на груди, а сами они находятся на доске, мчась вперёд с просто невозможной для Extreme Gear скоростью. Сзади слышится грохот; Соник выглядывает из-за зелёного плеча назад. И в ужасе поджимает уши. За ними мчатся всё те же два робота, правда у «телевизионного» не хватает двух телевизоров, у двух разбит экран, один вновь показывает лишь рябь. У «звукового» лопнут диффузор самого большого динамика. В итоге они складывают свои дополнительные части, чтобы обрести большую маневренность и скорость, дабы успеть за четырьмя морфами на трёх досках. Что ж, если Метал хотел похвастаться своими «друзьями» — он определённо произвёл впечатление. Неизгладимое. На удивление и другие Вавилонцы здесь же. Вейв выглядит немного потрёпанной, Шторм так и вовсе с разбитыми кровоточащими костяшками, выглядывающими из разорванных перчаток, что приводит Соника к выводу — они защитили его. Вавилонцы спасли его, Ёжика Соника, от неминуемой гибели. После того, как облили помоями при встрече… — ОСТОРОЖНО! Джет едва успевает среагировать, поднимая доску вертикально перед внезапно появившимся впереди Металом. С обратной стороны ховерборда вырывается струя воздуха, что позволяет им на мгновение зависнуть в воздухе и тут же оттолкнуться от робота как от препятствия, резко меняя траекторию движения на девяносто градусов, к счастью, трасса позволяет это сделать. Чтобы они оба не свалились, Соник одной рукой крепко хватается за шею ястреба, сжимая Изумруд, второй цепляется за край доски, пока они не выравниваются. Сердце стучит как заполошное в груди, и синий даже не понимает — это его собственное или сердце Джета. Уши всё ещё мало что слышат, в особенности левое, спидстер вообще чувствует себя так, словно слишком резко вынырнул из глубины на поверхность, словив кессонную болезнь. В голове шумит, от мыслей — пустота, только эхом отдаётся гром собственного сердцебиения. Стоит немного шевельнуть левым ухом, как чувствуется неприятная стянутость склеившейся из-за чего-то липкого шерсти. Это ведь… не то, что он думает?.. Додумать собственную мысль он не успевает, потому что один из роботов догоняет Шторма и цепляется за его доску, от чего альбатрос теряет равновесие и падает на землю, несколько раз перевернувшись и проскользив по ней от силы инерции той скорости, на которой они всё это время шли. Страшно представить, какие могут быть раны от подобного падения… Похоже, Вейв подумала о том же самом, потому как с криком достаёт откуда-то огромный разводной ключ и кидает в робота, проломив ему грудную клетку и окончательно сломав главный динамик. Только вот радоваться пока ещё рано — все три робота по прежнему на ногах, по прежнему преследуют их и по прежнему же намерены забрать Изумруд. — Ты как? Отошёл? — выдыхает Джет, крепко прижимая к себе синего ежа. Тот кивает, ведь действительно чувствует, как слух практически вернулся, а глаза видят намного чётче. — Драться сможешь? — Да, — кивает ещё серьёзнее, уже готовый спрыгнуть с рук ястреба, когда тот внезапно сжимает его, не позволяя этого. Соник в удивлении поднимает на него взгляд. — Возьми мои очки, — кивает на одного из роботов, — у него всё ещё работает один прожектор, тебе нужна защита. Соник настолько охеревает от происходящего, лишь сейчас осознавая отсутствие собственных очков, которые даже не заметил как посеял, что только и может пялиться на ястреба, пока тот не прикрикивает на него: — Давай же, тормознутое ты существо! Приходи в себя и в бой! Не хватало Вавилонцам возиться с мусором! Ёж едва успевает открыть рот, как взор уже закрывают тёмные с жёлтым отливом стёкла, а в переносицу упираются узкие дужки. Вейв в который раз звонко фыркает в ответ на удивлённые взгляды зелёных и синих очей и двигается в сторону, уходя из-под прицела трёх роботов. — Я к Шторму! А ты, синий, обещал нам ужин! Всё ещё пытаясь осознать, что Вавиолнцы ему помогают — серьёзно помогают, без рофлов и подстав, — Соник улыбается дерзко, прячет Изумруд в иголки, подпитываясь от него в основном для восстановления и защиты, и тут же спрыгивает с рук Джета. На удивление и в противовес собственным словам тот не улетает дальше, хотя стоило бы — здесь открытый участок трассы, но заметно несколько зависших на высоте вертолётов с камерами, с которых снимают неожиданную стычку, а чуть дальше в полумиле — уже находится стадион с финишем. И множеством невинных морфов. Остаётся надеяться, что их эвакуируют прежде, чем битва дойдёт до туда, и эти трое никому не навредят. Вытряхнув из уха остатки лопнувшего наушника и вытерев стекающую дорожку крови, Соник мотает головой и встаёт в боевую позицию. Джет рядом с ним достаёт из ниоткуда свои махалки, оставаясь левитировать на ховерборде. — Если ты остался помочь, а не мешаться, то должен знать - внутри тех двоих находятся живые морфы, лучше не бить в полную силу. — Не думай о себе слишком много, ёж. Вавилонцы не оставляют обидевших их безнаказанными. А эти сморчки посмели коснуться моего роскошного оперения и чёткой доски моего друга! - Джет показательно скалится, сжимая рукояти махалок. - За это их нужно наказать... Соник медленно хлопает глазами, пытаясь уложить в голове всё происходящее, в том числе неожиданную помощь со стороны того, кто всегда предпочитал оставаться в стороне от больших стычек, если только они не сулят достаточно хорошее вознаграждение, и чуть улыбается. — На самом деле я очень благодарен тебе, Джет. — Потом воздашь мне почести и поблагодаришь, синий. Я побью тварей, что посмели навредить моей команде. И потом заберу у тебя Изумруд! Роботы достигают их в считанные секунды, и новообразованная команда, даже не сговариваясь, одновременно срывается вперёд, прямо к ним навстречу. Соник сразу оказывается у Метала, проскальзывает под ним, уворачиваясь от когтистых железных пальцев, сразу же сзади хватая его за ногу и дёргая на себя. Помимо роста Метал весьма хорошо нарастил и массу, потому как силёнок недавно родившего и не поднимавшего ничего тяжелее ребёнка ежа едва хватает, чтобы остановить его от движения. Роботу это не нравится, он дёргает второй ногой в попытке пнуть сдерживающего его спидстера, но тот легко уворачивается. Тогда Метал включает сопло на максимум, огонь с тёмным дымом шумно вырывается наружу. И на этот раз — не только на спине, но и икрах, от чего Соник едва успевает в последний момент метнуться в сторону от ожогов, отпуская робота. Каким-то невероятным образом Джет проскальзывает на доске прямо под вытянутым острым носом, умудряясь подставить под траекторию Метала «звукового» робота, от чего они сбивают друг друга и валятся на землю. Соник не раздумывая бьёт по ним Спин Дешем и наконец-то слышит столь желанный звук раскалываемого металла и слабый стон. — Один есть! Метал уже на ногах, огонь в его печи угрожающе потрескивает. По нему не видно никаких эмоций, всё-таки он лишь бездушная отвратительная машина. Однако чувствуется — он зол. С груди огонь переходит на глаза, сзади сопло выбрасывает раскалённый до красна воздух. Ёж и ястреб бросаются в разные стороны, когда между ними внезапно оказывается «телевизионный». Соник только успевает подхватить выбравшегося из обломков морфа и отнести к краю трассы, в более-менее безопасное место и крикнуть «Закрой глаза!», прежде чем вновь кинуться на Метала. Он бьёт его в Спин Деше один раз, второй, третий, каждый раз отскакивая то от земли, то от зрительских перегородок, то прокручиваясь через столбы освещения, пока всё вокруг не превращается в один сплошной синий световой пучок, искрящийся бирюзовыми молниями, и собственная голова начинает кружиться. Метал закрывается от него, но не успевает двинуться в сторону из-под обстрела игольчатым телом. Но вот Соник неудачно ставит ногу на асфальт трассы, поскальзывается и не набирает нужной скорости для удара, и робот, конечно же, сразу пользуется моментом. Он хватает ежа за шею, сжимает цепкими горячими пальцами, явно готовый сломать хрупкие позвонки или поджарить от температуры своего тела. Второй рукой тянется к иголкам, и ёж в ужасе вскрикивает. Он не возьмёт Изуруд! Не посмеет! Соник машет ногами, хрипит, бьёт с размаху подошвой кроссовка по молчаливой чёрной морде, а затем и по тянущейся руке, отталкивая её от себя. Извивается так, что уже и сам за собственную шею не переживает — да и похер! Ему главное защитить камень, увести подальше от Метала! И даже собственная жизнь не столь важна… Рядом зелёным смазанным пятном оказывается Джет и сбивает пламя Метала махалками, насылая на него сильнейший воздушный поток. На удивление передовое и одно из самых важных изобретений доброго доктора — чтоб ему пусто было — действительно зависит от пламени печи, а не от термоядерного синтеза в органном двигателе, и хватка железных пальцев чуть ослабевает. Чувствуя поддержку и помощь, Соник ещё усерднее начинает лупить робота ногами по морде, как кролик, пока, наконец, не отцепляет от себя железную длань, разбив визор левого глаза. Отпрыгивает назад, делая сальто в воздухе, его подхватывает Джет на ховерборде, отводя чуть дальше. — Мы отличная команда! — Заткнись! Немного запоздало Соник закашливается от сдавившего горло спазма, из-за чего едва не пропускает очередной удар от оставшегося второго робота. Успевает увернуться, но падает на колени, пытаясь поймать ртом воздух. Перед глазами темнеет, в горле свербит, на шее словно выжжено клеймо. Чёрт… как он сдавил… ещё и так чешется! - Ну ты чё, ёж! - На спидстера налетает целый поток свежего воздуха, и это позволяет ему прийти в себя. Глубоко хватанув воздуха больше, чем может физически поместиться в груди, Соник машет головой и поднимает проясняющийся взгляд на Джета. Похоже, тот обмахал его опахалами с перьями из собственного хвоста, и, на удивление, это помогло. Сила Изумруда помогает излечить горло, уши почти не болят, глаза видят острее, чем когда-либо. - Всё нормально! Продолжим! Меж тем «телевизионный» робот всё не отстаёт; резко приблизившись, поднимает единственный оставшийся экран, сразу засветивший ослепляющим светом прямо на них с ястребом. Но на этот раз очки помогают защитить сетчатку и предугадать следующий удар машины, а спустя мгновение сверху на киборга набрасывается нечто большое в красных молниях и с силой вбивает экран прямо в голову и ниже в туловище, раскалывая корпус робота словно орех. Оттуда вываливается пурпурный волк, и Соник не может сдержать счастливой улыбки, подхватывая его и унося к первому спасённому. — Ты как никогда вовремя, братан! Наклз, выпрямившийся во весь свой могучий рост, с горящими глазами и алыми искрами по всему телу, бьёт кулаками в боксёрских перчатках друг об друга. Вздувшиеся мускулы его бицепсов играют в свете солнца, показывая едва сдерживаемую природную необузданность и горячность последнего из воинов ехидн. — Защитим последний Изумруд! Не отдадим в руки ублюдка!