История одного проклятья

      В холодной комнате, больше походившей на крепость, по середине кровати лежала женщина в тёмном одеянии. Её каштановые волосы были разбросаны по подушке, а сама она, не двигаясь, смотрела в потолок. Только алые глаза на застывшем лице напоминали о жизни. Сульпиция не знала, сколько ей удалось пробыть в таком состоянии. С каждым днем она чувствовала, как температура её тела становится едва выносимой для вампира, но при этом болезнь не давала ей полностью умереть. На бледной коже выступали синие вены, больше напоминающие маленькие трещины.       Мысли так часто путались в голове Сульпиции, что единственным занятием, которое могло немного её отвлечь, было чтение. Но когда жар с новой силой нападал на неё, она смотрела в единственное в комнате окно, что выходило на улицы Вольтерры.       Созерцание мирской суеты помогало просто не думать о болезни. Её чуткий слух уловил стук в дверь, после чего в комнату вошёл Аро. Он стал чаще приходить к жене, чтобы узнать о её состоянии.       Болезнь стала их секретом. Нельзя, чтобы клан знал о том, что проклятье не исчезло полностью, нельзя допускать даже какие-то слухи о том, что Вольтури не смогли справиться с одной чокнутой, как её называли, вампиршей и теперь никак не устранить проблемы, которые на них свалились.       Для скольких кланов такая новость будет просто бальзамом на душу. Аро и так рисковал, заключая сделку с существом, явно не из человеческого мира, а ещё раньше он рисковал, когда взял полностью под свою ответственность поиск надёжного ритуала от проклятья. В данный момент Сульпиция могла бы стать лёгкой добычей, ведь кто пропустит шанс воспользоваться слабостью?       Вольтури слабо приподнялась, чтобы разглядеть мужа. Она была рада тому, что несмотря на болезнь зрение и слух оставались чуткими. Сульпиция была заперта в башне после смерти Дидим, по словам Аро, это всё было сделано для сохранения её безопасности. Та же участь постигла и Афинодору, однако она находилась в другой комнате.       Вольтури сел на кровать рядом с супругой и вновь взял Сульпицию за руку, не боясь обжечься об нагретую из-за проклятья кожу. Ей казалось ироничным то, как её всегда пытались защитить от любых нападений, но в итоге она всё равно умирала, только от болезни. — Ты снова думаешь о смерти, — констатировал Аро, прочитав её не самые радостные мысли. Будь он фаталистом, то оставил бы жену давно здесь, но ему не нравилось думать о вещах, которые не может контролировать. — О ней сложно не думать, — Сульпиция слабо улыбнулась. Хотелось сказать гораздо больше, да только мысли были быстрее слов.       Она хотела описать время, проведённое в одиночестве, в постоянных размышлениях о том, что произошло.       Сульпиция помнила тот день, когда Аро объявил, что её невестка и близкая подруга умерла. Дидим была найдена убитой возле замка. И если Маркус закрывался в себе, отдаляясь всё больше от прежнего окружения, то Сульпиция искала поддержки. Она хотела говорить и говорить, но натыкалась на холодное, сдержанное лицо Аро. «Прости, дорогая, я хочу, чтобы ты была в безопасности. Обещаю, как только мы найдём убийцу, я выпущу вас обеих…» — говорил он в то время, как стражи вели их с Афинодорой к временному заключению. Вопрос только, насколько временному? — Я знаю, нам не всегда удавалось поговорить об этом, — проговорил Аро, зная, что в голове она продолжает прокручивать один и тот же сценарий. — Я не хотел бы грузить тебя такими вестями. — Я не люблю, когда ты молчишь, — Сульпиция продолжала вглядываться в его неподвижное лицо, выискивая словно что же в нём изменилось.       Она давно уже не спрашивала о том, что тогда случилось. За всё время, проведённое с собой, Сульпиция успела построить не один диалог в голове с Аро. Она добивалась ответов, проклинала, спорила, старалась понять, пока не стало всё равно. В каком-то смысле Вольтури была немного рада своей болезни, как возможности увидеть мужа снова. В глазах Аро можно было прочитать скрытое сожаление. — Я пришёл сказать тебе, что нашёл способ помочь, — он аккуратно подбирал слова, как и в тот роковой день гибели сестры. Сульпиция не знала много о Женевьеве. Она слышала от мужа только про казнённую вампиршу, осмелившуюся нарушить главный закон. Вольтури не понимала, с чем или кем связана её болезнь, но догадывалась, что явно здесь замешана непростая магия. — И какой это способ? — Сульпиция заметила, как снова пытается отыскать надежду в его словах. — Ты скоро всё узнаешь. — Аро, я боюсь, мы не успеем, — тревожным шёпотом произнесла она, ощущая собственное бессилие, что душило её.       Может, всё, что им остаётся, это просто побыть наедине несколько дней? Как размышляла Сульпиция. Аро склонился над её лицом. — Я бы этого не допустил.       Он хотел сказать что-то ещё, но остановил себя и отстранился. Спустя несколько минут Вольтури исчез за дверью. Аро знал, как мало времени остаётся на решение проблемы. Однако было важно создать видимость того, что ему не о чем волноваться. ***       Деметрий сидел при тусклом освещении в библиотеке, внимательно вглядываясь в одну из страниц старинного альбома. Картина с изображением двух мужчин, готовых направить друг на друга револьверы, не оставила равнодушным и его. А всё потому, что автор забыл нарисовать ещё одного персонажа — Феликса. А может, не забыл и дело в другом? Краем глаза Деметрий увидел приближающуюся знакомую фигуру, только успев о нём подумать. — Я надеюсь, то для чего ты меня позвал, очень срочное и интересное, — непринуждённо нарушил тишину Феликс и скрестил руки, подождав, когда тот, к кому он обратился, оторвет взор от альбома. — Ты почти угадал, — Деметрий давно привык к такой его манере общения, потому она ничуть не задевала его. В любом случае, конфликты с Феликсом ему были сейчас не особо нужны. — Я хотел спросить, ты помнишь то совместное задание в Вене? — Конечно, помнит. Как можно забыть тот редкий случай, когда Деметрий мог отправиться искать нужные лица не один? В то время для них обоих это показалось странным. — Тебя всё ещё тяготит произошедшее? — вдруг с пониманием произнёс вампир, больше не пытаясь казаться безразличным. Они оба воспринимали ту поездку по-разному, но одинаково сошлись на том, что ранее никогда с подобным не сталкивались. Кто знал, что Арнесс — не менее скандальная фигура — оставит хоть у одного из них не одну лишь ненависть и презрение? — Я хотел бы узнать, что ты думаешь об этом сейчас? — Я не большой любитель рассказывать, — страж Вольтури сел рядом с собеседником. — Но хочу обозначить сразу, что давно изменил своё мнение. — А Арнесс… — Я не хочу больше знать о нём и не жалею о содеянном. — Коротко и грубо оборвал Феликс.       Когда в Вене начали только распространяться слухи о изучении вампиров, Деметрий и Феликс прибыли на задание, чтоб узнать об этом получше.       В центре обсуждений были Арнесс и Женевьева. Именно первый был главным провокатором дуэли. Учёный врач — Ларент Арсел — яростно доказывал Арнессу, что тот просто сумасшедший, вместе со своей спутницей, и они просто смеются над наукой. — Я отказываюсь соглашаться с вашими суевериями, вы говорите как человек, недавно только открывший для себя мир, где людей больше не сжигают на кострах! — восклицал Арсел. — Всё возможно, — согласился Арнесс, лишь ухмыльнувшись на это высказывание, — но боюсь, вы никогда не бывали там, где я. — Я знаю то, что вы больны и заразили своим безумием свою жену. Отказываясь видеть факты, вы только себе делаете хуже. — Я могу с лёгкостью проверить, кто ещё и кому сделает хуже. — В глазах Дэймоса показались дьявольские огоньки. Он тяжёлой поступью приблизился к ученому. — Сегодня на венском кладбище. Я жду вас на дуэли, — кто-то из толпы зрителей хотел возразить, ведь кладбище — не место для выяснения чувств, но оба были непреклонны.       В этом юном вампире Феликс увидел себя. Ему были знакома тяга к азарту и нарушению правил ещё в своей смертной жизни. Не будь он на задании, то не удержался бы от искушения поговорить с Арнессом. Но нельзя было исключать, что схожие черты бы стали началом их ссоры. — В любом случае не хочу, чтобы ты думал, будто я осуждаю тебя, — ответил Деметрий. Феликс промолчал, тот в свою очередь воспользовался паузой и перевёл тему, — завтра у нас важная миссия. Ты ведь готов к ней? — Как и всегда. Я на такое не опаздываю, — на его устах мелькнула усмешка. Однако Феликса волновало, почему Деметрий решил спросить о событиях столетней давности? Неужели то, что произошло между ним и Арнессом, заметно отразилось в дальнейшем? Не хотелось бы связывать это с Терезой, но сложно не вспомнить о ней.       Вольтури никогда не переставали следить за Дэймос, даже когда те перебрались в дом посреди леса. Время от времени Аро посылал к ним своих ищеек, включая Деметрия. По большей части слежка была за самим Ларентом. Когда пошли слухи о наличии двух дочерей у него, то интерес только возрос.       Вампир взялся воспитывать смертных? Это даже комично, как думал Феликс. Затем узнали, куда Тереза решила купить билеты, о чём доложил Деметрий. После чего Феликсу было сказано сопровождать её ещё во время поездки. Но почему именно ему? Аро словно видел особую неприязнь у Феликса к ордену Дэймос. Или больше, чем неприязнь? Ему ничего не стоило сыграть человека в вагоне поезда, точно также, как Арнесс на дуэли. Последний, кстати, не редко любил их назначать, прекрасно зная, что выиграет, может, такая самоуверенность и подвела его?       Но, на удивление Феликса, Тереза была другой. Её уверенность больше походила на маску, за которой скрывался страх и постоянное желание что-то доказывать. В тоже время легкомысленность и несдержанность Дэймос легко выдавали её в стрессовых ситуациях. У Феликса сложилось впечатление, что она жила только в мире своих любимых книг и фантазий, однако что будет, когда этот мир даст трещину? Ведь у каждой сказки есть тёмный конец.