Операция «Лондонский мост»

Двигатель зашумел, автомобиль дернулся и понесся вперед на полном ходу. Очевидцы на улице завопили во все горло, инстинктивно пригибая головы, другие машины метались, сигналили, разъезжались и тормозили, уступая дорогу — никто не хотел схлопотать шальную пулю. Металл скрежетал от каждого попадания, боковое зеркало с пассажирской стороны разбилось и отвалилось, разлетевшись на куски и окропив собой шершавый асфальт. Легкие втягивали воздух через раздутые ноздри. Зато сон как рукой сняло, не поспоришь. Рев мотора заглушался стуком сердца, которое громыхало у Нечаева в груди в очумелом темпе, а на фоне все еще играла эта блядская песня: Run, rabbit, run, rabbit, run, run, run Don't give the farmer his fun, fun, fun Сергей повернулся и увидел, как сильно Джанет изменилась в лице. Невзирая на утонченную внешность, отныне она была непреклонно злой, что не вызывало сомнений: за время службы она положила не один десяток говнюков. Изумрудные глаза вспыхнули остервенелым пламенем, взирая исподлобья то на дорогу, то в зеркала, а тонкие пальцы до побеления вцепились в обшитый кожей руль. He'll get by without his rabbit pie Run, rabbit, run, rabbit, run, run, run После неудачной автоматной очереди выстрелы прекратились, стрелки кинулись врассыпную, прибавляя газу. Джанет смогла наконец выхватить из кобуры заряженный пистолет, удлиненный глушителем, а ХРАЗ по команде зарядился на электрошокер. Делать нечего — надо отбиваться. Первый мотоциклист появился со стороны водителя. Оружие было наготове в его руке, облаченной в плотную перчатку, но Джанет ждала его, поэтому перекрутилась на своем месте, высунула в открытое окно пистолет и выстрелила первее, не позволив им поравняться. Свинцовая пуля с глухим свистом вонзилась преследователю в плечо, однако тот лишь пошатнулся по инерции, обратил в ее сторону спрятанную под шлемом голову, наклонив ее неестественным образом, и нацелился. Ни капли крови не брызнуло из его тела, ни единого крика не слетело с губ, и за те жалкие доли секунды, которые остались у Джанет на принятие решения, она разглядела, что у него какая-то мертвенно-бледная шея. Машина рванула вбок, сметя мотоцикл, — стрелок упал, покатившись кубарем под колеса других автомобилей. Он успел нажать на курок и выпустить в воздух автоматную очередь, но пули никого не задели, если не считать нервов. — Ты это видел?! Черт! — закричала Бойл, едва увернувшись от попутного автомобиля. К счастью, ранним утром загруженность на дорогах низкая, но не равна нулю. Нечаев ничего не видел, он просто не мог этого сделать из-за угла обзора, но времени даже на односложный ответ пока не было: — Берегитесь, майор! — ХРАЗ занял боевую конфигурацию, а в ближнем к Сергею окне появилась мужская фигура в байкерской кожанке. Смертельный разряд ударом молнии поразил тело и отбросил прочь, как тряпичную куклу; Джанет успела заметить только вспышку боковым зрением, зато от комментариев не удержалась: — Это перчатка так сделала? Офигеть! — ее тон был нездорово восторженным: она никогда не видела подобного и вряд ли предполагала, что такое в принципе есть. Третий мотоциклист, проследив за участью двух других, не поехал следом — свернул на дублер и затерялся среди движения. Но они по-прежнему слышали, как он тарахтел где-то неподалеку, не позволяя расслабиться. Очевидно, их внеплановые приключения еще не кончились. — Да, — сказал за себя ХРАЗ, ухитрившись подмазаться. — И это далеко не все из того, на что я способен. Нечаев ценил стремление Захарова повыебываться лишний раз, но сейчас у них имелись более важные темы к обсуждению: — Нас что, раскрыли? — спросил он и ухватился за ручку на очередном вираже. Адреналин растекся по телу, напитав каждую клетку терпким жжением, мобилизованный организм работал на пределе, пытаясь не отправиться на тот свет. Под визг шин автомобиль проехал на красный и повернул налево, разойдясь с другой машиной в считанных дюймах. А потом их еще и занесло на приличной скорости, настолько, что они едва не вылетели на тротуар. — Надеюсь, что да, — Джанет истерически хихикнула, но потом объяснилась: — Потому что если взломали систему, то крышка нам всем. Вообще всем сотрудникам. Бегающий, почти что дикий взгляд цеплялся за дорогу, контролируя обстановку вокруг и учитывая множество факторов, способных привести к трагедии. — Да почему они не отвечают?! — взвыла она, нажимая на тревожную кнопку повторно: с ними давно должны были связаться. — Они там умерли, что ли?! Run, rabbit, run, rabbit, run, run, run, — раздалось из радио после долгого музыкального пролета. Вдобавок к мелодии между словами звучали забавные улюлюканья, которые в контексте ситуации казались адским издевательством. Bang, bang, bang, bang goes the farmer's gun Run, rabbit, run, rabbit, run, run, run — Делай что угодно, но выруби это! — взмолилась Джанет, когда очередные попытки отключить дьявольскую песню закончились провалом. Она, очевидно, обратилась к Сергею, но ХРАЗ отреагировал быстрее, да и возможностей решить проблему у него было больше. Он направил провода на радио и за пару мгновений привел его в негодность, за что получил огромное человеческое спасибо. На самом деле, эта песня всем капала на мозги, включая самого Захарова, и если бы стала прокручиваться на повторе — довела бы до ручки. Все смахивало на худший сценарий: заевшее радио, проблемы с коммуникацией, преследователи на хвосте. Оставшись без связи, Бойл понятия не имела, что происходит и куда ей, черт возьми, ехать сейчас. С прицепом в виде погони в штаб точно нельзя, а носиться кругами по городу, ставя под удар гражданских, слишком опасно. По итогу выбор был сделан: выехать на набережную, оттуда на мост, и вести ублюдков за собой в сторону пригорода, если от них не выйдет избавиться раньше. Еще четверо упырей выскочили с эстакады. Они выстроились шеренгой, заняв всю проезжую часть, и нарушали строй лишь затем, чтобы лавировать в оживленном потоке. Мотоциклисты выглядели жутко: абсолютно одинаковые внешне, в легких куртках и здоровых шлемах, скрывающих лицо. Казалось, они даже сидели и ехали идентично друг другу. Они не стреляли, но их намерение сделать это было очевидным — автоматы взмыли в воздух, причем с невероятной синхронностью, словно момент репетировали раз сто. Двигатели злостно тарахтели при каждом прибавлении газа. — Так, твою мать, это уже серьезно, — заявил П-3, лихорадочно потирая перчатку у запястья. Джанет потянула правую руку в двери и открыла какую-то задвижку в том месте, где обычно делают полочку для всякого сподручного хлама. Оказалось, там вместо воды и салфеток находился спрятанный автомат Калашникова с кучей патронов в придачу. — Нихуя, — вырвалось у Нечаева на родном языке, но его, судя по дерзкой ухмылке, поняли. — Пора заканчивать с ними, — сказала она, разбираясь с оружием. Не особо удобно было делать это в машине на полном ходу, объезжая попутку, но ей, похоже, не привыкать. Щелкнул рычаг перезарядки. — Держись! Джанет дала по тормозам и принялась выкручивать руль, вводя машину в экстремальный разворот прямо среди проезжей части, а потом вдруг дернула на себя коробку передач, включив задний ход, тыкнула какую-то кнопку на панели управления и переставила ногу на педаль газа. Нечаева отбросило вперед по инерции, ремень безопасности натянулся и впился в грудь. В салоне раздался звук, напоминающий сигнал «внимание» в самолете. Роботизированный женский голос сообщил из динамиков: «Реверсивное автопилотирование включено. Режим избежания столкновений активирован. Пристегните ремни безопасности» — Она ебанутая! — заверещал Нечаев, когда понял, что сейчас будет происходить. Он вжался до упора в сиденье и инстинктивно закрыл правой рукой лицо, в то время как левую высунул в окно, позволив ХРАЗу вести бой так, как он считает нужным. Глядя на четверых стрелков перед собой, он почти не сомневался, что им настал пиздец. Хотя бы одно попадание — и все, смерть. В лучшем случае мгновенная. Джанет не последовала совету системного помощника. Напротив, отстегнулась, схватила покрепче перекинутый через плечо автомат и вылезла в окно, чтобы выпустить в преследователей всю обойму. А они, разумеется, стали палить в ответ. Пули летели П-3 прямо в лицо и, врезаясь в лобовое стекло, застревали в нем, оставляя характерные паутины. «Бронированное», — подумал Сергей, с шумом выпуская из напряженных легких воздух. Можно было и догадаться, конечно, что это не входило в его прямые обязанности. Осознание того, что выстрелы не долетают, придало ему уверенности убрать с лица руку и высунуться в окно. Он сюда прилетел не для того, чтобы прятаться за спиной у девчонки. Сразу две головы, перчатка и автоматное дуло торчали по бокам несущегося задом наперед автомобиля. Автопилот выполнял свою работу безупречно, вихляя по двухполосной дороге. Некоторые водители в панике кидались на встречную полосу, чтобы не попасть под раздачу. Пешеходы с воплями бросались кто куда, норовя спрятаться, а жильцы окрестных домов наоборот, мелькали в окнах и смотрели на кошмарное зрелище, которое никак не ожидали увидеть в Лондоне. Одного налетчика Захаров поджарил электрическим разрядом, второго вместе с мотоциклом поднял в воздух и запульнул до самых берегов Ирландии, пока Джанет решетила остальных пулями. Ветер трепал ее собранные в хвост волосы, задувая их вперед, но это не мешало ей видеть врагов и нажимать на курок. Промахов выходило много из-за маневрирования, которое сбивало ее твердую руку, но ответный огонь тоже был не на высоком уровне: по-видимому, со стрельбой на расстоянии у ребят не сложилось, и доставалось в основном автомобилю. Бойл целилась в голову и в грудь, чтоб не расходовать зря патроны. В первом случае все складывалось отлично: зеркальное окошко шлемов хорошо простреливалось и убивало мгновенно, но странности начались тогда, когда очевидные попадания в корпус не приносили результата. Джанет готова была поклясться, что видела собственными глазами, как пуля поразила одного прямо в область сердца, а ему хоть бы что, ни пятнышка крови. Это можно было списать при желании на сверх-фантастический броневой жилет, но по-настоящему страшно ей стало тогда, когда она попала в шею и никто не умер. — Какого хрена они не сдыхают?! — завопила она в отчаянии и едва успела заскочить обратно в салон: пуля снесла боковое зеркало, а вторая просвистела над ухом. Сережа выставил перчатку и приготовился снять ублюдков, но все изменилось: будто по щелчку пальцев двое мужчин единовременно запрокинули назад головы и свалились с мотоциклов замертво. Бортовой компьютер продолжал везти их, но Джанет сняла ногу с педали. Нечаев вернулся на место, собирая в кучу мысли, чтобы открыть рот и произнести что-то внятное. Сквозь испещренное пулями стекло он плохо видел дорогу со своей стороны. Над капотом поднимались язычки дыма, одно из колес разболталось и жалостливо скрипело, доживая свои последние мили. В гробовом молчании они выкатились на набережную и плавно остановились, приковывая к себе многочисленные взгляды. Но стоять и собирать вокруг себя толпу — плохая идея, поэтому Бойл сложила оружие, променяв его на ремень безопасности, вернула ручное управление и стала плавно разворачивать машину, пока та еще ехала. — Что это было вообще? — спросил Сережа скромно, не рассчитывая на точный ответ. Он раздул щеки и завел руку за голову, разминая шею и трогая взмокшие у затылка волосы. — Хороший вопрос. Думаю, правильнее сказать, кто это был. — Мы оторвались? — Я надеюсь, — захрипела она, унимая загнанное дыхание. Испарина покрывала смуглое лицо, и грудь подтянутого тела высоко вздымалась. Они встали в поток, хотя слиться с обстановкой все равно не получилось: их побитый, продырявленный и хромой на одно колесо Roll’s Royce резко выделялся из толпы. Почти сразу раздался гремящий звук мотоцикла — это мог быть кто угодно из обычных людей, однако никто больше не верил в совпадения. По салону растеклись негромкие матюки сразу на двух языках, затем щелканье оружия — четыре глаза и шесть светящихся диодов натужно выискивали источник проблемы. Паника давно отступила, на языке осел солоноватый привкус ненависти, а глотки при каждом вдохе горели от усталости и ненасытного рвения положить всему конец любой ценой. Руки больше не холодели, даже ритм сердец усмирился, делая ставку на спокойствие и холодный рассудок. Двигатель измучено заревел, когда Джанет прибавила километров пятнадцать, как вдруг она зацепила взглядом какую-то точку в зеркале заднего вида. Одиночный преследователь вырулил из-за офисного массива и, юрко минуя светофор за светофором, стал нагонять их. Он был безоружен, — по крайней мере, на первый взгляд — разогнался, влегкую обошел их по двойной сплошной, Бойл с Нечаевым и прицелиться не успели, а после все случилось слишком быстро: он выехал аккурат перед ними, накренил мотоцикл и, превратившись в смертника, подставился, завалившись на асфальт. Джанет смогла дернуть руль и увести автомобиль в сторону, но переднее колесо все равно налетело на препятствие, и итог был очевидным. Машина подскочила, шарахнувшись вбок, затем с грохотом треснулась оземь и запетляла по дороге, не позволяя с собой справиться. Сережу мотыляло так сильно, что он вцепился в дверную ручку, как в спасательный круг, который боялся отпустить. Гудки, сирены, скрежет шин по сухому асфальту, — очень громко! Они вновь оказались на оживленном перекрестке и проехали на красный. ХРАЗ остался единственным, кто сохранял трезвость рассудка и оценивал обстановку со всех сторон. Его алгоритмы воспринимали информацию с совершенно разных источников, и одним из главных преимуществ было прогнозирование событий с учетом обстоятельств. Поэтому он раньше всех увидел надвигающуюся беду: — Автобус! — крикнул он своим механическим тоном, и программы подсказали: дела плохи. Красная двухэтажная скала двигалась им наперерез слева. Водитель засигналил, треснув кулаком по клаксону, и попытался увести автобус с линии столкновения, введя его в крутой поворот. Джанет выкрутила руль в сторону заноса, чтобы выровнять автомобиль, но было поздно. Дистанция сокращалась, и Сережа даже испугаться не успел, — просто повернул голову и увидел там здоровенную махину, в которую они летели на приличной скорости. Тогда ХРАЗ развернулся веером, вытягивая провода, и единственное, что сумел сделать перед аварией, так это худо-бедно залить полимером все пространство у майора сбоку, за спиной и под ногами. Не хватило пары секунд, всего нескольких метров, чтобы разъехаться — мощный удар пришелся чуть позади пассажирской двери. Грохот разрывал барабанные перепонки, выбитые окна превратились в сотни осколков, которые, подобно песку, рассыпались по всему салону, а скрежет погнутого металла остался на зубах и забрался под десны. Легковушку закрутило в темпе вальса без всякого контроля, аварийные системы визжали, сообщая о проблеме; улицы, люди, машины, — они слились в безумную карусель, что везла своих посетителей на верную гибель. А потом был звук пробитого на набережной ограждения и свободный полет — казалось, они падали целую вечность и в полной тишине, сравнимой с вакуумом в невесомости, хотя это было совершенно не так. Сережа слышал противный звон в ушах, пронзающий насквозь черепную коробку, и пока не понимал, что сильно приложился головой. Подушки безопасности раскрылись с обеих сторон, но от смерти и увечий П-3 уберег именно полимерный амортизатор, который смягчил удар и не позволил покореженной обшивке впиться в уязвимое тело. Автомобиль вошел в темную гладь Темзы багажником вперед, взметая в туманный воздух вспененные брызги. Вода сперва расступилась прочь бурными волнами, а затем полилась во все щели, заключая в смертельные объятия и стремительно утаскивая машину на дно. Она с шумом прорывалась в салон, плескаясь уже совсем близко, на задних сидениях, норовя схватить своими ледяными волнами особенно ценный трофей. Картинка в глазах майора двоилась, углы вокруг плавились, изгибались и утекали, будто бы жидкие, пока сам Сергей так и остался неподвижно сидеть, распластавшись по креслу. Руки безвольно обмякли, голова наклонилась — он смотрел на серое небо, на каменистую набережную, с которой они только что свалились, и на появившиеся там сине-красные огни полицейских машин вместе с каретой скорой помощи, и понемногу уходил из реальности, отдавая себя в лапы ликующей смерти. Джанет что-то кричала ему, отрезая свой ремень безопасности, из ее носа хлестала кровь; ХРАЗ шипел и дергался, мигая диодами, его голосовой модуль сильно сбоил, не позволяя воспринять речь. А может, это просто Нечаев ничего не понимал. Звуки превратились в ватную кашу, и веки разом потяжелели и к горлу поднялась мучительная тошнота. — А ну-ка подъем! Майор! Господи… — слова доносились до Сережи как из бетонной трубы. Где-то на задворках гаснущего сознания он чувствовал, что Джанет возилась с его ремнем, но к тому времени его глаза закатились, а с губ слетел оборванный сиплый вздох. Джанет нащупала под водой заклинивший механизм, вонзила в него нож и ударила по рукояти, отстегивая фиксатор, потом раскромсала в лоскуты раздутые подушки, а когда заметила, что Нечаев почти в отключке, то замахнулась и зарядила такую звонкую пощечину, что кожу обожгло огнем. У Сережи не то что взгляд прояснился, но еще и голос прорезался в богатой русской речи: — Э! Ты че бля?! Молниеносная агрессия быстро сменилась отрезвлением. Он вздрогнул, приходя в себя, взгляд озверело забегал по салону, а изо рта посыпались коронные: «Ебучие пироги!». Он задергался, как выловленная из проруби рыба бьется об лед, и мгновенно осознал: что-то удерживает его перчатку. Тело оторвалось от сидения, подчиняясь законам физики, но рука, погруженная по самое плечо, не позволяла всплыть. — Товарищ майор, есть проблема! — сообщил ХРАЗ, сумев наконец докричаться до него из-под воды. Его огни мерцали особенно ярко, напоминая фонари корабля, терпящего бедствие в штормовом море. — Да что ты блять говоришь?! — ответил П-3 и поднырнул ненадолго, чтобы увидеть проблему и окончательно ахуеть: один из проводов наглухо зажало искореженной дверью. — Вот пиздец! — выругался он. Мокрые волосы липли к коже, Темза колыхалась у самой шеи. — И че делать-то блять?! На последних словах ему пришлось вдохнуть поглубже, потому что его накрыло с головой и утянуло в грязно-серую пучину. Резко стало тихо, пространство вокруг наполнилось гулом смерти, и дремлющий страх захлестнул с новой силой. Безумным зверем он выл изнутри, царапая ребра и скребя по позвоночнику, и вовсю пробирался к глотке, чтобы вцепиться и удавить. Джанет на ощупь открыла бардачок и принялась что-то искать в нем, выгребая все лишнее — всякие разные вещи всплывали под крышу салона или напротив, тонули под собственной тяжестью. Попытки освободить ХРАЗа ни к чему не привели, майор только расходовал драгоценный кислород. Зад поднялся выше головы, — совсем не удобное положение для того, чтобы выбираться из тонущего авто; глаза болели, вглядываясь в мутную толщу, пронизанную сотнями пузырей и прожилками крови. — Режь! — приказал Захаров без всяких раздумий и вовремя поймал нож, вылетевший из его кармана. Машина ушла под воду почти полностью. Электронику закоротило, габаритные огни замигали в предсмертной агонии и потухли. На последних секундах, когда воздух совсем исчез, а давление выровнялось, Джанет нашла то, что хотела — предмет размером с портативный фонарик. Она вытянула руку и поднесла штуковину вплотную к лобовому стеклу, потом нажатием кнопки привела в действие какой-то ударный механизм, отчего то мгновенно растрескалось по всей длине, а после зашевелилось при надавливании, поддалось, вылетев из рамы, и легко отошло в сторону, открывая путь к спасению. Приставив нож к проводу, Сергей полоснул по нему тонким лезвием, ощущая, как рвет все на душе. Он будто бы почувствовал на себе эту резкую боль, этот холод сурового металла, заточенного убивать, зато секунды спустя он был свободен. Из перерезанного жгута хлынул полимер, и ХРАЗ оперативно завязал узлом поврежденный манипулятор, дабы прекратить утечку. Он не издал ни звука, но скованно трепещущие «светлячки» говорили сами за себя. Майор почувствовал, как его схватили за шиворот и потянули наверх через выбитое стекло, а уже вскоре он сам взял ориентир и погреб на поверхность без посторонней помощи. Хмурый утренний свет, прикрытый рябью, был все ближе и ближе, вселяя заветную надежду, но под конец дыхания стало катастрофически не хватать. Легкие надрывались и словно горели наряду с мышцами накачанного тела, пока сердце чеканило бешеный ритм в груди. Момент — и долгожданный вдох. Жадный, громкий, дающий мозгу столь необходимый кислород. Перед глазами на фоне однотонного светлого неба замелькали темные пятна, и вновь вокруг загудел многолюдный город. Джанет вынырнула практически одновременно с ним. Встряхнула головой, огляделась, ища майора выпученными глазами с потекшим макияжем, а когда нашла, то подплыла и спросила, все ли с ним в порядке. — Я в норме, а ты? — Ничего, — ответила она и сплюнула воду. — ХРАЗ, ты тут? — позвал его П-3, из последних сил пытаясь поднять левую руку и ненадолго задержать ее на весу, чтоб рассмотреть перчатку. — Тут, товарищ майор, — отчитался он из закрытой звезды, и Сережа искренне улыбнулся. Снова пронесло. После той ситуации с отказом «Восхода», когда они оба оказались на грани смерти, Нечаев до трясучки боялся одного: момента, когда Захаров не ответит ему на позывной, замолчит навсегда, и тогда он останется совсем один со своей проблемной головой. Пожалуй, самый страшный кошмар. С берега воинственно кричали полицейские. Они прибыли на вызов о перестрелке и пока что затруднялись определить, кто прав, а поскольку семерых мотоциклистов нашли мертвыми на разных улицах города, спросить их о чем-либо не представлялось возможным. Увидев голову товарища майора, они нацелили пистолеты, однако когда на поверхности появилась Джанет, один из офицеров дал приказ «отставить». К утопающим подплыла, раскачиваясь, обыкновенная рыбацкая лодка. Старая такая, со слабеньким мотором и ржавыми бортами. На палубу выскочили дети — двое мальчишек возраста начальной школы, а следом за ними, заглушив посудину, появился высокий сухой старик, укутанный в осеннее, протертое местами пальто. — Боже милостивый, что с вами случилось? — спросил он, протягивая морщинистую руку, и отвечать по праву пришлось Джанет: — Да так… — отмахнулась она с глуповатой, совсем не присущей ей улыбкой. — Педали перепутала.

***

От медицинской помощи они отказались, а сотрудники из подведомственной департаменту полиции вызвались довезти их с мигалками до пункта назначения. ХРАЗ притворился обыкновенной перчаткой и всю дорогу молчал, чем заставил Сережу понервничать. Время от времени майор незаметно постукивал по звезде в надежде услышать ответную вибрацию, а когда чувствовал ее, то ненадолго успокаивался. Он не был инженером и мало смыслил в полимерных вещах, однако все равно понимал, что ХРАЗу нехило досталось. Главное, чтобы это удалось починить, а остальное так, мелочи. Они приехали мокрые, продрогшие и изрядно побитые, пропахшие Темзой и с прожилками тины в волосах, но по итогу попали в такой балаган, от которого вопросов стало в стократ больше. Двери были открыты — заходи не хочу, и единственной системой безопасности являлась выставленная охрана, по одному человеку на вход. Никто ничего не говорил. Внизу их отправили на второй этаж, в брифинг-зал, а оттуда на третий, в офис оперативной группы. До них будто никому не было дела, народ даже не заметил, как странно они выглядели. Сотрудники бегали взад-вперед, точно угорелые. Телефоны трезвонили, печатные машинки стучали бесперебойно; всюду летали бумаги, а с разных сторон доносились грубые голоса: «Быстрее!», «Срочно!». Попытки выяснить, в чем дело, результата не принесли: от них грубо отмахивались, ссылаясь за занятость, и прибавляли: «Долго объяснять». Разговаривать с «шестерками» дальше было бесполезно, скандалить с ними попросту не осталось сил, а потому они принялись высматривать в суматохе хоть кого-нибудь, у кого хватало полномочий для прояснения ситуации. И они его увидели. Стивенсон, весь в мыле, в распахнутом пиджаке и со вздыбленными волосами, показался на горизонте. В одном ухе торчала гарнитура, через которую он с кем-то впопыхах разговаривал. Нельсон то и дело натыкался на сотрудников и уже не пытался извиниться, ведь всем было не до того. Он вроде бы куда-то шел, однако его одичалые глаза заключали в себе паническую отрешенность. Джанет бросилась ему наперерез, преградив путь, и пристала с расспросами, однако он толком на нее не взглянул, лишь бросил небрежное: — Извини, сейчас некогда. Он коснулся руками ее плеч, чтобы отодвинуть, как вдруг почувствовал, что она вся холодная и мокрая — тогда ему пришлось остановиться, оглядеть ее с ног до головы и замереть в прострации. «Алло?! Алло! Вы меня слышите?!» — орал какой-то мужчина из гарнитуры так громко, что долетело до окружающих, а сам Стивенсон вздрогнул и скривился. — Да-да, простите, я вас слушаю, — ответил он, но, казалось, окончательно потерял нить разговора. Он увидел Нечаева в слипшемся потемневшем комбинезоне, и выставил вверх палец, прося подождать хотя бы минуту, пока он не закончит выслушивать целое ведро претензий: — Как я и сказал, произошел локальный сбой и мы изо всех сил стараемся… Я понимаю, что на кону, однако мы… Да, в данный момент контроль утрачен, но… К сожалению, я не могу вам помочь никакой более информацией. О, извините, у меня вторая линия, это срочно, — протараторил он, выключив гарнитуру, после чего заявил с безумным лицом: — Я точно кого-то убью такими темпами. Однако он похлопал себя по щекам, привел в чувство и был готов вникать в их проблему. — Нет! — отрезала Джанет, стоило ему только открыть рот. — Ты первый говоришь, что тут произошло. Деваться было некуда. Нельсон покрутил головой, бессознательно ища выход, но отвертеться не получалось и он произнес: — Систему обрушили. Обрушили, да. Она парализована, в данный момент мы не можем принять ни одного решения. — Что именно накрылось? — Каналы шифрования, линии связи, пароли, данные геолокации. Утечку персональных данных агентов нам удалось предотвратить, но… Коды безопасности были изменены, и теперь мы мало что контролируем внутри здания. Я не знаю, парни пытаются справиться с проблемой уже битый час и говорят, потребуется еще минимум три. Минимум три, да. Далее он описал им вкратце хронологию событий, согласно которой примерно в два ночи с одного из электронных девайсов был произведен вход в систему с явным превышением полномочий. И понеслось: системы безопасности посыпались одна за другой, подобно домино, и к началу четвертого дела были совсем плохи. К счастью, аварийный алгоритм сработал на одном из уровней защиты — руководящим лицам пришло уведомление о возникшей ситуации. Те, в свою очередь, подняли на уши подчиненных, и вот уже треть сотрудников работала в столь раннее время до седьмого пота. — Так это взлом или нет? — не унималась Бойл. — Нормально можешь объяснить? Сергей тихо стоял поодаль и старался не отставать в мысленном переводе слов. Захаров уравновесил свое состояние настолько, насколько смог, и из полуоткрытой перчатки вяло выползли несколько проводков. Они легли на приподнятую ладонь и молча наблюдали за происходящим, а майор старался лишний раз не опускать глаза, чтобы не расстраиваться. — Скорее диверсия, с подозреваемыми работают в данный момент. Поскольку двери оказались открытыми с ночи, мы провели обыск, но никого из посторонних не нашли, — Нельсон спрятал руки за спину и сцепил их между собой, ковыряя ногтями кожу на запястье. — Очевидных краж не выявлено. Если честно, мы пока не понимаем мотивов преступления и надеемся, допрос прольет на это свет. — Вы поэтому не ответили на сигналы бедствия? — Когда Йенс давал тебе утреннее поручение, мы уже не имели доступа к радару. Маячок и иные коммуникационные системы машины были деактивированы. Но никто и подумать не мог, что… — он реагировал сдержанно, не предполагая размаха того пиздеца, из которого они чудом выбрались. — А что вообще случилось? Вы в реку свалились? — Сейчас… А где Йенс? — Джанет не сводила с него глаз, подмечая любую эмоцию его выразительного лица. — Он допрашивает подозреваемых. Будет нескоро, а пока я за него. — Ладно, ладно… — информация просто не укладывалась в голове, и она захотела спросить кое-то еще, прежде чем начать рассказывать. — Ты… ты Лайонела видел? Он в ночь работал. Тут Нельсон взглянул на нее как-то необычно, мрачно, потом вздохнул и сам себя осадил, передумав говорить то, что изначально хотел. Натянутое молчание сгущалось едким дегтем под потолком, стекая оттуда смоляно-черными каплями, и оно не сулило ничего хорошего. Стивенсона загнало в тупик ее ожидаемое любопытство, и он мечтал бы соскочить с неудобной темы, но подобной роскоши попросту не было в его распоряжении. — Джанет, пойдем-ка со мной, — он приставил ладонь ко лбу, потирая пальцами брови, и попытался мягко увести ее за собой в сторону лифта, но она воспротивилась: — Куда? — Джанет… — Нет, я не пойду, — она импульсивно всплеснула руками, а затем и пальцем в него тыкнула будто с упреком: — Не пойду, пока не скажешь. Он мой муж, и я с места не двинусь, пока не выясню, в чем дело. Нечаев растопырил глаза, хотя сказанное никак его не касалось. — Он жив, просто… — рваный выдох и явная попытка обуздать недовольство. Он поморщил нос. — Возможно, натворил дел на пару с Артуром. — Каких еще… — Больших, — Нельсон перебил ее, шикнув сквозь зубы, и взглянул так взыскательно, что она отступила. — Очень. Поэтому ради всего святого, пойдем поговорим. Только спокойно, я тебя прошу. А потом ты мне выложишь все, что у вас случилось. У Джанет словно почву из-под ног выбили. Она стояла с приоткрытым ртом и шокированными глазами, безмолвно умоляя забрать слова назад и признаться, что пошутил или что-то напутал. Однако Стивенсон был непреклонен, так что она втянула голову в плечи, поджав посиневшие губы, робко кивнула и сама ступила ему навстречу. Шла она грузно, неуверенно, обнимая руками собственные плечи и оставляла за собой мокрые следы на офисном ковре. И она ни разу не обернулась на майора или кого-либо еще, поскольку ничто отныне не имело для нее значения. — Так, а вы, вы оба, — спохватился Нельсон в самых дверях, когда те открылись. — Оставайтесь тут и никуда не уходите, пожалуйста. Мне нужно проинформировать вас о дальнейших инструкциях, согласованных напрямую с вашим руководством. — Мда, ну и пиздец тут у них… — протянул Сережа, стоило тем уехать, и шмыгнул носом. Безусловно, ему было жаль, но осознание всего хаоса вокруг притупляло в нем эмпатию. — Нам надо найти Генри, — вкинул ХРАЗ невпопад и как-то сразу повеселел. — И побыстрее. Уверен, он наверняка на месте. — Сказали же не уходить, — возразил ему майор. Во-первых, ему меньше всего на свете хотелось снова пересекаться с этим человеком, а во-вторых — какого хрена Захаров к нему намылился сейчас. — Или тебе мало приключений? — Нет, не мало. Я всего лишь ранен, — шарманка великомученика завелась, и для П-3 начался обратный отсчет того момента, когда он согласится на все. — И я надеялся, что доктор Картер сумеет мне помочь и облегчить мои страдания до возвращения домой. — Тебе больно? — он мигом перестал артачиться. Сергей и сам предполагал, что больно, но спросить побаивался. Совесть оскалила острые зубы, ноги потянули его в сторону лифта, и он уже не мог отказать: ХРАЗ спас ему жизнь в который раз, Нечаев за двести лет с ним не рассчитается. — Мои ощущения своеобразны, но если сравнить с человеческими, то тебе когда-нибудь отрезали палец вплоть до проксимальной фаланги? Намек был понят. — Каким образом он тебе поможет? Сомневаюсь, что у него есть подходящее образование. — Искусные руки хирурга способны творить чудеса. Вдобавок я знаю, англичане не сильно отстали от нас в некоторых научных вопросах. — Откуда? — спросил Нечаев, а когда узнал про их с Картером недавнюю переписку, то сдался: — А… вот как. Ну погнали, — шагнул в распахнутый лифт. — Ты хоть дорогу запомнил? Я вот понятия не имею, куда идти. — Разумеется, — он нажал кнопку, а следом вторую — чтобы двери побыстрее закрылись. — Тебе не кажется странным то, что вся эта херня началась именно тогда, когда нас послали в Лондон на задание? — Определенно. Вряд ли подобные катастрофы случаются здесь регулярно. — Думаешь, это как-то связано с Чернышовым? — А что думаешь ты? — Что ты опять стрелки переводишь. — Верно подмечено, — посмеялся Захаров, и это было отличным знаком. — На самом деле, я понимаю не больше твоего, Сереж, и считаю правильным придержать свои мысли до момента возвращения начальства. Но мне с трудом верится, что мы попали под огонь случайно. Их привезли на цокольный этаж, такой же безлюдный, как и в прошлый раз. Там было холоднее, отчего Нечаев рефлекторно поежился — мокрый комбинезон сковывал движения и вызывал колючие мурашки. Безумно хотелось переодеться, но негде и не во что. Они последовали вдоль белоснежных коридоров, не переставая болтать. Так или иначе, желание озвучить свои опасения и теории оказалось невыносимым. Нечаев сказал, что если в департаменте крысы, их могли использовать для внутренней кибератаки, а Захаров выразил беспокойство тем, что и стрелки на мотоциклах могут иметь к Чернышову непосредственное отношение. Тогда, получается, он действует не один, а это совсем другое дело. Они миновали кучу лаборантских и морг, затем прошли через тяжелую железную дверь, которая обычно запиралась на ключ-карту, но теперь была открыта, и спустя несколько поворотов планировали достигнуть знакомых табличек о биологической опасности. В полуподвале гудела вытяжка, а голоса гулко резонировали от стен, поэтому никто не услышал где-то позади шлепков босых ног с биркой на большом пальце…