***
Хоука принесли в лечебницу Андерса и уложили на одну из свободных коек. Фенрис молча опустился на пол рядом с ней, чем вызывал плохо скрываемое раздражение рыжеволосого мага. Он всё ещё не мог понять, как так случилось, что после всего Хоук принял Фенриса обратно. Конечно, Ричард не давал Андерсу намеков на то, что они могут стать чем-то большим, нежели просто друзьями. Он просто почти всегда готов был поддержать и выслушать, вставал на сторону магов, помогал им. Наверное, это и зародило в сердце Андерса надежду. И тем больнее было видеть теперь, как в бреду Хоук то и дело твердил посиневшими губами одно единственное имя, подсознательно звал того, кто сидел подле него на коленях, не смыкая глаз, и держал за руку. С другой стороны, действительно ли на это злился маг, перемалывая в ступе целебные травы и высушенные корешки? Хоук был счастлив с этим хмурым эльфом, чего Андерс не мог отрицать. «Но кто ж тебя, песьего сына, просит каждый раз так подставляться? Что случилось бы с лириумным воином, прими он весь удар на себя?» Маг задумался. Представил на месте Фенриса Хоука, и его сердце болезненно сжалось. Он же знает ответ, знал всегда. Если любишь – просто делаешь то, что подсказывает сердце. Нахмурившись, Андерс плеснул в пахучую травянистую смесь настоя из пузатой склянки, практически не глядя извлеченной из рядов своих стеклянных собратьев, в содержимом которых демон ногу сломит, но маг каким-то образом разбирался. Подойдя к эльфу, он сунул ему в руки деревянную миску с терпко пахнущей зеленовато-желтой кашицей и принялся отрывисто объяснять, что и как нужно обрабатывать, когда менять компрессы и что за варево нужно будет насильно влить Хоуку в глотку, едва тот придет в себя. Фенрис молча кивал на все указания, цепко фиксируя в памяти каждое слово. Когда Андерс столкнулся с устремленным на него взглядом пронзительным взглядом зеленых глаз, он невольно замер на мгновение, так много в них было невысказанной тревоги и благодарности. - Смотри, не перепутай ничего. – Буркнул маг и поспешил удалиться.***
Хоук разлепил глаза. Всё тело ломило, будто из него вытащили кости и внутренности, а потом наспех впихнули обратно, не особо заботясь, как они будут соседствовать друг с другом. Дышать стало легче. Нос защекотал запах чего-то легкого, похожего на аромат свежескошенной травы, подсушенной горячими лучами солнца Утешника. Скосив взгляд чуть вправо, Хоук заметил привалившегося к его койке Фенриса, похожего на растрепанную хищную птицу. «Ну уж нет, довольно с меня видеть ту боль, что причиняет тебе лириум. С ядовитыми тварями я уж как-нибудь сам разберусь» – словно в подтверждение его мыслей руки невольно сжались в кулаки. Но стоило Хоуку чуть пошевелиться, как эльф проснулся. - Хоук...Ричард, хвала Создателю, ты очнулся. – Эльф протянул руку и бережно коснулся покрытой едва заметными охристыми татуировками щеки. - Что, успел соскучиться? – многозначительно ухмыляясь, насколько позволяло разбитое лицо, изрек воин, накрывая пальцы в лириумных отметинах своими. Но усмехался он недолго – у эльфа в руках каким-то непостижимым образом уже оказалась глиняная кружка, которую он поднес к самым губам Хоука, не забыв поддержать того под голову. - Пей и не разговаривай. Хоук хотел было вставить какую-нибудь подходящую случаю шутку, но раздумал и принялся послушно глотать холодный целительный отвар. От рук Фенриса исходил непривычный аромат эльфийского корня и эмбриума – так пахли руки матушки в детстве, когда они с Бетани прибегали домой все в шишках и ссадинах от очередного поединка на свежеструганных палках или от попыток забраться на яблоню, или перепрыгнуть с одного берега обмелевшей речушки на другой. Должно быть, он провалялся без сознания не одни сутки, раз кожа эльфа успела пропитаться запахами лечебных трав. Хоук почувствовал, как его будто пуховым одеялом накрывает чувство спокойствия. Он был дома. Он наконец просыпался рядом с тем, кто был его миром, его солнцем. - Интересно, если мы сломаем эту хлипкую конструкцию, Андерс меня поколотит? – чуть сонно бросил Хоук, отодвигаясь к стене и давая эльфу место. - Хм. Думаю, для того чтобы ломать кровати, ты еще недостаточно здоров. – Фенрис едва успел опуститься на набитый сеном тюфяк, как сильные руки обвили его, притягивая к себе. С наслаждением вдохнув травянистый аромат, Хоук забылся сном. Фенрис плотнее прижался спиной к его груди и наконец соскользнул в желанное небытие, положившее конец его трехдневному бдению. Хоуку снилось детство. Теплые осенние дни, бывшие такой редкостью в дождливом Ферелдене. Венки из сухоцвета, что плела Бетани и водружала ему на голову. Ароматный матушкин пирог из кислых яблок с хрустящей сахарной корочкой и согревающим букетом пряностей. «Надо бы попросить Орану испечь... А ещё лучше – привлечь к этому Фенриса» – улыбнулся Хоук сквозь дрёму.