Нам удалось сбежать вовремя осады Немета, но Гвиневра ранена, я не владею лечебной магией, а идти дальше с ребенком на руках она не может. Мы дошли до лесной чащи по ту сторону Камланна. Я прошу тебя о помощи. Эмрис.
Мордред доложил сэру Гвейну и Персивалю о весточке Мерлина и предложил им поехать вместе с ним, чтобы найти свою королеву и маленьких принцев вместе со слугой. Рыцари согласились и начали готовиться к вылазке. Помимо них друид отдал приказ отправиться вместе с ними еще нескольким стражникам в качестве дополнительной защиты в случае внезапного нападения банды мерсийцев или их наёмников. После недавнего визита лорда Сидмона стало ясно, что теперь наступили времена, когда передвигаться по Альбиону было слишком опасным для любого, кто не был подданным Баярда и не служил ему каким бы то ни было образом. Мордред устало вздохнул, войдя в покои, и начал медленно надевать кольчугу и доспехи, которые он носил достаточно редко из-за ненадобности. Моргана подняла на него взгляд, отвлекаясь от изучения географических карт острова, где был прописан сегодняшний путь. Она пыталась скрывать волнение в своих глазах, но не могла вытащить эти терзания из своего сердца. В ней зародилось желание покончить с тяжбой, но в то же время обида жгла гораздо сильнее, чем любовь. Не произнося ни слова, она подошла к мужу и встретилась с его холодным взглядом. Мордред тоже молчал, чувствуя в себе смесь горечи и любви к ней, и пытался разгадать её переживания, но не мог прорваться сквозь собственные, и всё иное казалось ему неизвестностью. Моргана не выдержала ответного пронизывающего взгляда и отвела глаза на тумбу, где лежали его наручи. Она медленно взяла один из них и стала надевать на руку Мордреда, проверяя хорошо ли он закрепился на его кисти, и тоже самое проделала со вторым. — Перчатки я могу надеть самостоятельно, — вздохнул он. — Когда ты вернёшься? — ведьма тщетно пыталась скрыть беспокойство в своем голосе. — Завтра к вечеру мы уже должны будем вернуться. Моргана устала сопротивляться своим желаниям и подалась их воле, несмотря на все противоречия, мелькающие в её сознании. Она крепко обняла Мордреда, обхватывая руками его острые железные надплечники. Быть в настолько глубокой ссоре с ним — было невыносимо. Он ответил на её порыв, прижимая к себе и вдыхая ее приятный запах. Они простояли так несколько минут, пока сэр Гвейн не вошёл в покои, нарушая их прощание. — Простите, — сказал рыцарь, увидев как Моргана резко отстранилась от мужа и сделала несколько шагов в сторону окна. — Всё готово. — Я сейчас спущусь, — кивнул друид и двинулся к двери вслед за Гвейном, но остановился, когда коснулся ручки. Он ощутил странную дрожь в своем теле, неизгладимый страх перед этой, казалось бы, более менее безопасной вылазкой. Он повернулся и посмотрел на Моргану, которая была увлечена наблюдением происходящего на площади. — Если что-то случится, пожалуйста, позаботься об Иделисе. — Конечно, — хрипло ответила она, удивляясь его внезапной реплике. — Что может случиться? — продолжила она, оборачиваясь и одаривая друида волнительным взглядом. — Нет, ничего, — он махнул рукой, отгоняя странное наваждение, и покинул покои. Моргана внимательно проследила за ними: как они покинули площадь, как перед ними распахнулись аматские ворота, и как они ускакали галопом в сторону Камланна. Её насторожили последние слова Мордреда перед отъездом, но, видимо, он достаточно сильно переживал происходящее, отчего и испытывал страх. Это было нормально, но они практически не говорили, отчего не могли поделиться друг с другом своими чувствами. Все их диалоги были сугубо деловыми или нарочито доброжелательными, если слуги или кто-либо ещё были свидетелями их бесед. Эти три последних недели были наполнены разными событиями, но в то же время были ужасно пустыми и неимоверно тяжёлыми. Моргана не знала, сколько ещё может продлиться их ссора, но её сердце всё больше и больше склонялось к примирению и честному разговору, а не демонстративному молчанию и отрывистым ответам. Ей нужно было отвлечься, и она решила смягчить свои терзания: познакомить Артура с Иделисой, которой было до жути интересно общение с новым человеком, а ещё и, как оказалось, родным дядей. Слуги вместе с Морганой помогли Артуру встать на ноги и поддерживали его, пока он шёл от лазарета до трапезной залы. К счастью, это был достаточно недлинный путь, и магия Морганы облегчала боль брата. Они усадили его за стол, и слуги принесли столовые приборы. Иделиса с любопытством рассматривала короля Артура, совершенно не страшась его. Он лишь улыбнулся ей, вспоминая о своих детях, и искренне надеялся, что с ними всё в порядке. — Она больше похожа на отца, чем на мать, — заключил он, внимательно глядя на девочку. — Глаза и улыбка точно не твои. — Спасибо, Артур, — усмехнулась Моргана. — Когда-нибудь я тоже стану жрицей, как мама, — радостно проговорила Иделиса, похваставшись. — Ты владеешь магией? — с интересом спросил он. — Да, — ответила девочка. Она казалось ему совсем малышкой, и как странно, что у нее уже проявились способности. Артур за последние пять лет совершенно не сталкивался с магическими существами, не видел колдунов и совершенно никого не преследовал, и казалось, что начал забывать о том, чем являлась магия для Камелота. Её практически не было, и больше он не думал о ней как о скверне или абсолютном зле. Тем более сейчас его сердце билось только благодаря колдовству и милости Морганы. — И что ты умеешь? — Вот, — звонко воскликнула она и взглядом золотых глаз подняла вверх ложку, удерживая её в воздухе, а затем плавно её опустила на место. — Я занимаюсь с ней каждый день, — сказала Моргана, с гордостью наблюдая за умением дочери. — Видимо, у нее большой потенциал, — заключил Артур, слегка улыбнувшись. — Да, но мы не можем пока что понять, какой именно у нее дар. — В смысле? — Меня начали мучать кошмары в раннем детстве, и сны мои — вещие. Я провидица, — начала пояснять ведьма. — А Мордред? — Он же друид, — спокойно ответила она. — Мне интересно, кем будет Иделиса, когда вырастет. — Я так много не знаю о магии, — вздохнул Артур. — Да, это действительно так, — усмехнулась Моргана.***
К вечеру они преодолели Камланн и выехали в лес. Передвигаться по лесной чаще было сложнее и занимало больше времени, но с каждой пройденной милей Мордред чувствовал их приближение к Эмрису. Они медленно проходили меж деревьев, следуя за друидом. В какой-то момент он остановился и огляделся вокруг, поднимая руку, чтобы остановить рыцарей и стражников. — Мы здесь не одни, — сказал он, разглядев затаившихся мужчин. Его возглас был знаком: его люди обнажили мечи, готовясь к битве, а их противники разом запустили в Мордреда около шести стрел. Он отбивался от них с помощью магии, пытаясь перенаправить их в запустивших. Когда одна из стрел случайно задела его лошадь, от испуга и неожиданности она встала на дыбы, и повалила Мордреда на землю, и ему не удалось отразить ещё одну стрелу, которая несильно пронзила ему голень. Он сразу же вытащил её из себя, подавляя стон, тогда как его люди спешались и в открытую сражались с нападавшими лучниками, которые как только начали проигрывать, мигом отступили и скрылись в лесах. — Банда наёмников, — заключил Мордред, поднимаясь с земли и чувствуя боль в голени. — Гвиневра может быть в опасности, — сказал Гвейн, возвращаясь к лошади. — Нет, с ней всё в порядке, — возразил ему друид, вновь седлая своего беспокойного коня. — Едем. Он вздохнул, пытаясь сбросить напряжение от произошедшего. Их пытались убить, и было очевидно понятно, кто стоял за этим покушением. Теперь было необходимо бороться, и Мордред старался оттеснить весь страх, что бурлил в нём, прожигая разум. Он не мог унять его и найти утешение в объятиях Морганы, не мог вновь быть с ней единым целым, и это значительно ослабило его дух. Ему было необходимо примирение с женой. Сумерки медленно опускались на землю, и видимость уже была практически нулевой, но они продолжали путь. Они были уже совсем близко, когда сэр Гвейн почувствовал запах горевших веток, и указал рукой на источник. Мордред кивнул ему. Они нашли их. — Миледи! — крикнул Персиваль, спешиваясь с лошади, еле-еле различая в темноте силуэт своей королевы. Гвиневра, услышав знакомый и желанный голос, с усилием приподнялась с земли, чтобы найти одного из своих рыцарей. Друид мимолетным взглядом зажёг их потухший костёр, а затем с корявой улыбкой посмотрел на Эмриса, который держал на руках одного из сыновей Артура. — Переждем ночь, и утром поедем обратно, — приказал Мордред, спешиваясь с лошади. Он сел у костра, чтобы согреться от холода, и протянул к нему дрожащие руки. Его успокаивало пламя своими искрами, что так красиво поднимались и опускались, будто бы огонь дышал. Он наслаждался этим наблюдением, практически не вслушиваясь в радостные диалоги Гвиневры и рыцарей, друид лишь украдкой бросил на них взгляд, удивляясь тому, что он делал и на чьей стороне теперь оказался. Мерлин заметил его излишнее молчание, и разорвав беседу с Гвейном, сел на землю рядом с Мордредом. — Я тебе очень благодарен, — провещал он. — Моргана знает о твоей магии. Тебе необходимо признаться Артуру, — ответил друид, не глядя на него. — Нельзя бесконечно лицемерить, Эмрис. — Зачем ты ей рассказал? — Я и так хранил твою тайну слишком долго. Полагаю, что теперь отношение Артура к магии изменилось. — К магии — да, но не ко мне, — еле слышно провещал Эмрис, с беспокойством глядя на радостную Гвен с детьми и улыбчивого Гвейна. — А это уже не мои проблемы.***
Наступило утро, освещая лес слабым солнечным светом, вечно терявшимся за серыми тучами, обещающими холодный ливень. Близился Самайн, а затем должна была наступить зима, которую, вероятно, придётся пережидать и нападать только после таяния снега. Мордреда разбудила ужасная головная боль, он поднялся на ноги и смутным взглядом оглядел их просыпающийся лагерь. Все готовились к дороге в Аматский замок. Друид оперся на дерево и стал наблюдать за происходящим, пытаясь отвлечь себя от боли, пока Гвиневра не обратилась к нему. — Милорд, — с почтением сказала она. — Всё в порядке? Она с волнением посмотрела на его руки. Он царапал ствол дерева, загоняя себе под ногти занозы и совершенно этого не чувствовал. Гвиневра осторожно дотронулась до его кисти, останавливая его движение, и подняла на него беспокойный взгляд. Мордред растерялся от её вопроса и прикосновения, и сам обратил внимание на свои руки: мелкие царапины, ободранная кожа и кровоточащие ногти. — Да, — тихо прохрипел он, встречаясь глазами с Гвиневрой. — Ничего страшного. — Я очень признательна за помощь, — мягко сказала она. — Я рада, что отношения между нашими семьями могут наладиться. Что мы можем стать друзьями. — Вряд-ли мы сможем стать друзьями, Гвиневра. Твой муж уничтожил мой народ, и единственное, что я могу сделать — простить его, отпуская желания мести, но не быть его другом. Наш союз сейчас — вынужденная мера, чтобы победить мерсийцев. — Всё готово, чтобы отправиться в путь, Ваше Величество, — обратился к Мордреду один из молодых стражников, прерывая их диалог с королевой Камелота. Друид кивнул, не переставая ощущать пронзающую боль в голове, затуманевавшую его разум и затупляющую иные чувства. Он промыл свои руки водой и вытащил несколько заноз из пальцев, а затем надел перчатки и отдал приказ двигаться в путь. Как и было обещано, они прибыли обратно в Аматский замок к вечеру, когда солнце уже садилось над горизонтом и одаривало темные стены цитадели красными лучами. Услышав звон колокола и скрип открывающихся ворот, Артур потребовал, чтобы его сопроводили на площадь, он не мог больше ждать встречи с женой и детьми. Моргана сопроводила его вместе со слугами. Увидев мужа, стоящего на ногах и с любовью взиравшего на нее, Гвиневра в миг спрыгнула с лошади, несмотря на свою рану и усталость с дороги. Она побежала к Артуру, прихрамывая и приподнимая платье, чтобы не споткнуться и не упасть на плитку. Он сразу же крепко обнял её и страстно поцеловал, кусая её губы, наслаждаясь ее любовью после ужасной разлуки и тяжёлого бремени, выпавшего на их долю. Моргана слегка улыбнулась, глядя на них, как они упивались друг другом совершенно никого не стесняясь, но это наблюдение лишь вызвало в ней горечь и разочарование, смешанное с желанием уединиться с Мордредом. Страсть Артура и Гвиневры порождала в ней те же непрошенные желания. Занятая своими мыслями, она не заметила, как друид подошёл к ней. — В замке ничего не произошло? — достаточно холодно спросил он, также украдкой бросая взгляд на Гвиневру и Артура. — Ничего, — вздохнула она. Друид кивнул ей в ответ и поспешил подняться в покои, чтобы снять доспехи и выпить какую-нибудь настойку от головной боли, что совсем не прекращалась. Ему казалось, что от этих ощущений пространство вокруг него двигалось, и какие-то непонятные отзвуки капель, стекающих по стеклу, или собственных шагов эхом отражались в его сознании. Это было поистине странное ощущение, которое он никак не мог объяснить. Он достаточно быстро вошёл в покои, и несколько позже Моргана присоединилась к нему. Она заметила, что он всё ещё не снял с себя броню и пил какой-то травяной отвар. — Что ты пьёшь? — спросила она, пытаясь определить травы по запаху. — Голова болит, — ответил друид, ставя стакан на стол. Мордред зажмурился, пытаясь отогнать эту гадкую боль, непрестанно пульсирующую, и попытался снять надплечник, но уронил его на пол и от этого звона ему стало ещё больнее. Моргана вздохнула, наблюдая за ним, подошла и подняла с пола надплечник. Она аккуратно положила его на тумбу и помогла Мордреду снять второй, а затем сама снимала его наручи. Когда он снял с себя кольчугу и остался в стеганой куртке, ведьма осторожно дотронулась рукой до его плеча, движимая влечением к нему. Она посмотрела на него так открыто и робко, как она всегда смотрела, будучи в ожидании его ласк. Мордред разглядел её желание и уподобляясь собственному, несмотря на боль и затуманенное сознание, он обхватил Моргану за талию, и начал покрывать поцелуями её шею, чувствуя её иступленное дыхание под ухом. Он потащил её к постели, попутно раздевая, разрывая ткань её платья. Он обнажил её до лопаток и игрался с ней, дразня Моргану, заставляя выпытывать ещё больше ласк, и не поддавался, продолжая целовать и сжимать в руках её грудь, тогда она не выдержала и властным движением заставила его лечь на спину, стягивая с него бриджи. Мордред взял её за руки и перекрестил их пальцы, чувствуя как она завладела его телом. Он наслаждался её вскриками и стонами, растворяясь в ней, забывая о всём, что происходило вокруг них, он жаждал найти укрытие в любовном единении с ней. Откинувшись на кровати и успокаивая дыхание, Моргана взяла Мордреда за руки с беспокойным интересом, рассматривая на его раны. Он поднял на неё расслабленный взгляд, ощущая как головная боль, словно туман, начала окутывать его и клонила в сон. — Что с руками? — её голос эхом отразился в его сознании, отчего он инстинктивно зажмурил глаза. Он счёл это обыкновенной усталостью и опустился на подушки, чтобы лечь спать. Моргану смутило его молчание, она немного откашлялась от напряжения и непонятного ощущения, и несмотря на всё ещё жгучую обиду к друиду, она легла к нему поближе, желая быть рядом. Ей было так спокойнее, она слышала его дыхание, чувствовала его тепло, но сама не могла уснуть. В глубине сердца что-то тревожило ее, проходило волнением сквозь её тело, и дело было не столь в их серьёзной ссоре, а в чём-то ещё, в чем-то большим, чего она не могла понять. Моргана прижалась к Мордреду настолько сильно, чтобы ощущать размеренное биение его сердца, которое всё же смогло её успокоить.