Розы крови

      Эльвина осматривала Мордреда, выслушивая его сбивчивый рассказ. Она хмурилась и поджимала губы, опуская глаза в пол. Её сердце бешено забилось, когда она осознала, что происходило с её королем, и напряжённо выдохнула, пытаясь собраться с силами. Она оглянулась на Моргану, внимательно наблюдавшую за процессией, а затем вновь опустила глаза в пол. Она приказала помощнице собрать травяной сбор, который должен немного облегчить боль Мордреда, и подошла к Моргане, собирая все свои переживания глубоко внутрь. — Всё плохо, — достаточно тихо сказала Эльвина, чтобы ведьма услышала. — Что? — также негромко спросила она, не веря услышанному. — Почему? Вы не можете помочь ему? — Мне искренне жаль, миледи, но я бессильна, — она вывела Моргану в коридор, чтобы друид точно не смог услышать их разговора.       Но в коридоре был взволванный Гвейн, искренне переживающий за состояние Мордреда. Он был под дверью, несмотря на приказ Морганы всем удалиться, и стоял, оперевшись о стену, ожидая окончания осмотра и вердикта целительницы. Увидев, как женщины вышли из покоев, он тотчас подошёл к ним. — Что с ним? — спросил он, пристально глядя на них. — Уходи, Гвейн, — строго ответила ведьма. — Нет, мне важно знать, что произошло, у меня есть свои мысли. — Свои мысли? — она коряво усмехнулась. — О чем ты? — На нас вчера напали, и Мордред был ранен одной из стрел, и теперь я подозреваю, что она была отравленной, — быстро и уверенно проговорил рыцарь, сопоставляя все увиденные им события. — Это правда, — решительно согласилась целительница, глядя на свою королеву. — Ваш муж умирает от яда. — Умирает? — она тяжело вздохнула, не веря услышанному. — Почему ты ничего не сделаешь?! — Моя магия бессильна, как и Ваша, — с натяжением ответила Эльвина и взяла Моргану за руки, чтобы попытаться успокоить. — Этот магический яд медленно захватывает его сознание, а затем убивает изнутри. Ваш муж больше не чувствует никакой боли, кроме борьбы своего организма с ядом. — Это не может быть правдой! — в отчаянии закричала Моргана и вырвала свои руки. — Не может! Ты вылечишь его, иначе я убью тебя! — Тогда можете убить меня прямо сейчас, потому что я не знаю противоядия, — ровно проговорила целительница, глядя на свою королеву с сожалением и болью. — Его приступы будут всё чаще, как и бредовые состояния, и единственное, что я могу сделать лишь облегчить его страдания сильными травяными настойками. — Нет! — ведьма начала плакать и опустилась на пол, поджимая к себе колени.       Моргана была не в состоянии справиться с этой новостью в разгар войны, вкупе с их ссорой, их планами на будущее, их маленькой дочерью, которой необходим отец, и саксонским государством, что станет открытой мишенью, если кто-то узнает о здоровье Мордреда. Ведьме ничего не оставалось, как разрыдаться, полностью утонув в своей боли и страхе, в небывалом кошмаре, который окружал её. Казалось, что даже будучи пленницей Саррума ей было не так плохо, как сейчас. — Леди Моргана, — сэр Гвейн сел к ней на пол и осторожно коснулся её руки. — Тебе нужно успокоиться. — Оставь меня, — тихо ответила она, не в силах двинуться с места. — Тебе нужно побыть с Мордредом и поговорить с ним. Это необходимо. Он ещё жив. — Миледи, — обратилась Эльвина протягивая руку. — Вставайте. — Я не могу... — Можете, леди Моргана, — продолжал убеждать её рыцарь. — Да, — еле слышно сказала ведьма, принимая руку целительницы и поднимаясь с пола.       Гвейн поднялся за ней, не скрывая сожаления в своем взгляде, поклонился и ушёл, как и Эльвина, чьё сердце разрывалось от того, что даже со своими сильными чарами она ничего не могла сделать. Моргана с печалью смотрела им вслед, а затем прошла обратно в покои.       Мордред дремал на постели, и ведьма была счастлива, что он, скорее всего, не слышал её отчаянных криков за дверью. Она постаралась как можно тише сесть рядом с ним, стирая слезы, отчаянно бегущие из глаз. Друид всё же проснулся от скрипа двери и приоткрыл глаза. — Тебе стало немного легче? — мягко спросила Моргана, погладив его по голове. — Совсем немного, — устало ответил он, всё ещё чувствуя пульсирующую боль в висках. — Что сказала Эльвина?       Она растерянно покачала головой, боясь сказать ему ужасную правду. В ее горле пересохло от страха и волнения, но она должна была это сделать. У нее не хватало сил сдерживать слезы, и они текли ручьём из её глаз, заставляя задыхаться от потока. Она отвела взгляд на стену, пытаясь найти хоть каплю спокойствия. Мордред сел на постели, несколько испугавшись её реакции на свой вопрос. — Почему ты плачешь? — Я очень сильно люблю тебя, — она судорожно взяла его за руку, что не пострадала от пламени.       Друид с непониманием и волнением на нее посмотрел, услышав такое чистое и откровенное признание. Это было неожиданно и в подобных обстоятельствах звучало очень пугающе, отчего он начал догадываться о своём диагнозе, и лишь нервно улыбнулся жене в ответ. — Я тебя тоже люблю, Моргана, — немного скомканно сказал он. — Прости меня, что наговорила тебе ужасных вещей, пожалуйста, прости меня, — она не переставала плакать и ее голос дрожал. — Мне очень жаль… — Я не сержусь на тебя, — как можно спокойнее говорил Мордред. — Так, что сказала Эльвина? — Ты умираешь, — тихо ответила она, закрывая рот рукой, чтобы не закричать от боли.

***

      Узнав утром эту ужасную новость, Артур устало протёр лицо и тяжело опустился в кресло. Теперь их положение ещё сильнее ухудшилось, и всё становилось менее и менее безопасным, ведь как только Мордред умрёт, то саксонское королевство резко ослабнет, а скорбящая Моргана станет уязвимой добычей. Настали ужасные времена для всех, и эта гниль витала по воздуху, обжигая лёгкие и оседая в них, мешая дышать полной грудью. — Пока Мордред жив у нас еще есть время, сир, — сказал Мерлин, прерывая думы Артура. — У нас? — растерянно переспросил он. — У нас нет ничего, кроме собственных имён. — Никто не знает, что король саксонцев при смерти, и мы ещё сможем обезопасить себя здесь, пока холода не отступили. Потом можно будет уговорить Моргану дать пару фирдов… — Хватит, не стоит продолжать, — остановил Артур. — После смерти Мордреда король Баярд и Сидмон не побояться напасть на Аматы, и им плевать будет: зима или нет, холода или нет, потому что некому командовать армией и организовывать оборону. — Вы можете это сделать, сир, — тихо предложил Мерлин.       Артур лишь поднял на него печальный взгляд и махнул рукой, не желая слушать дальше. Это предложение показалось ему крамольным и в некоторой степени предательским, потому что его сестра была королевой, у нее была наследница, и саксонцы были ее народом, он не имел права думать о регенстве или правлении на её землях, тем более, когда ещё был жив король. Артур тяжело вздохнул, отодвигая подальше подобные мысли, но тем не менее в его голове мелькала картина, как все короли Альбиона столпились над Аматами, как стервятники над добычей. — Простите, лорд, — в покои вошёл саксонский стражник. — Король просит Вас спуститься.       Артур кивнул стражнику и неспешно поднялся с кресла. Мерлин последовал за ним, с опаской оглядываясь по коридорам. В благосклонности Мордреда и в его обещаниях и поддержке он был уверен больше, чем в Моргане, учитывая её личные взаимоотношения с ним и тяжёлую вражду с Артуром. С ней было сложнее договориться, и Мерлин не мог понять как улучшить эту ситуацию.       Когда они спустились в один из небольших залов, куда отвел их стражник, Моргана поприветствовала брата нервным кивком головы, а Мерлина дернула за локоть, не пропуская внутрь комнаты. — С тобой я хочу поговорить отдельно, Эмрис, — властно провещала она, глядя на него с подозрением, смешанной со страхом и каплей надежды. — Пойдём в сад.       Мерлину пришлось подчиниться и последовал за ведьмой в сад. Через неделю будет Самайн, и слуги уже начинали подготовку к ритуалам, собирая сухие ветки для костров и сооружая помосты. — Твоей силы тоже не хватит, чтобы вылечить моего мужа? — Я не владею лечебной магией, — вздохнул Мерлин и сел на одну из лавочек, среди рабаток с отцветшими розами. — Я бы хотел помочь, но действительно ничем не могу. — Я хорошо знаю, как ты умеешь травить людей, — она смотрела прямо ему в глаза, сдерживая страх. — Это было в прошлом. Теперь всё иначе, обстоятельства изменились и… — Мордред поехал, чтобы помочь тебе, и тогда на него напали разбойники. Гвейн сказал, что стреляли именно в него. Это было продумано, и кто-то знал, что он поедет той дорогой, — решительно говорила Моргана, не сводя глаз с Мерлина, наблюдая за его реакцией. — Ты знал, потому что ты и просил помощи. — Моргана, — строго возразил он и встал с лавочки. — Это беспочвенные обвинения. — Нет, не беспочвенные. Тебе выгодна смерть Мордреда, даже несмотря на то, что он обеспечил нам мир. — Это совершенно не так. Я тоже переживаю за его жизнь. — Ты врёшь, — вздохнула она. — Ты прекрасно умеешь лгать. Как думаешь, сможешь ли ты лгать дальше, если я расскажу Артуру, кто ты на самом деле? — Ты не посмеешь… — Почему? — она нервно засмеялась. — Боишься, что он отвернется от тебя или казнит? — Я не имею никакого отношения к нападению на Мордреда, клянусь тебе, — волнительно сказал Мерлин. — Почему я должна тебе верить? Ты ренегат, что ты можешь мне сказать? — Потому что на самом деле мы не враги. И я никогда не предавал свою сущность, никогда не предавал магию, я верил в мир между нами… — Ты помогал Утеру и Артуру казнить магов, и не к чему сейчас оправдываться, — резко перебила его ведьма и отвернулась, не желая продолжать диалог. — Моргана, послушай! — отчаянно крикнул Мерлин, но она уходила прочь из сада, оставляя его одного.       Ведьма поспешила вернуться обратно к мужу, чтобы быть с ним как можно больше времени вместе. Ей было очень страшно, ее окутывало это гнетущее ощущение, словно чёрный дым, закрывающий взор, но она старалась преодолевать его и быть сильнее. Она рассказала Альфреду о болезни Мордреда, в надежде на его поддержку и опору, и получила её. За все годы его службы она ни разу не сомневалась в нём, но ей сейчас было необходимо удостовериться. Нахождение Артура и его семьи в ее замке начало напрягать её, а Мерлин и его возможности и вовсе пугали её, отчего она и чувствовала ужасную потребность в защите.       Войдя в зал, она вновь кивнула брату, сидящему рядом с Мордредом. Они рассматривали неизвестные ей документы, письма и схемы. Артур говорил о чём-то до ее прихода, но тут же замолчал, кивая ей в ответ, а затем поднялся со стула. — Я оставлю вас, — сказал он и покинул комнату.       Моргана внимательно проследила за его уходом, вздрогнув от громкого звука хлопающей двери. Мордред начал собирать и раскладывать по нужному ему порядку бумаги, но руки плохо его слушались, и он остановился, опуская их просто лежать на столе. Он выпил настойки, которые смягчали приступы и немного облегчали боль, но действовали они незначительно. Друид очень боялся вновь потерять над собой контроль, потерять рассудок и перестать осознавать происходящее вокруг. Это казалось ему одной из ужаснейших пыток, и мысль о том, что его сумасшествие медленно вело к смерти — была самой невыносимой. Он поднял глаза на жену, такую печально красивую и нежную, бесконечно любимую им, и ему было больно видеть её страдания из-за него самого, видеть красноту в её белках, опухшее лицо и дрожащие руки, и друид сокрушался, что ничего не мог поделать.       Уловив его взгляд, она подошла к нему со спины и положила руки на плечи, обнимая его. Моргана прижалась лицом к его шее, вдыхая его родной запах, и начала покрывать поцелуями его кожу, боясь, что эта ласка будет одной из последних, что она может ему дать. Он улыбнулся, наслаждаясь ее нежностью. — Щекотно, — тихо сказал друид, почувствов касания ее волос. — О чем ты говорил с Артуром? — сбивчиво сказала она, отстраняясь. — Тушил его амбиции. — Его амбиции? — Моргана нахмурилась и села на стул рядом с ним, внимательно всматриваясь в его лицо. — Я ему не доверяю, и боюсь, что он может посягнуть на твою власть, — вздохнул Мордред. — Знаю, что словами я вряд-ли что-то сделаю, да и не смогу никак помочь… Ты должна быть сильной. — Артур хочет… — Нет, он ещё ничего не хочет, но может, — он решительно перебил ее, взял за руку и крепко сжал её. — Я не верю в его благородство, не верю в его клятвы и обещания. Он может придумать любое оправдание, бравируя защитой сестры и племянницы, чтобы завладеть твоим королевством. — У меня есть Альфред и верность саксонцев. — Да, — тяжело ответил друид, наклоняя голову и пытаясь справиться с приступом боли. — Что? — волнительно спросила она, наблюдая за его страданием. — Тебе хуже? — Помоги мне подняться, пожалуйста, — с трудом сказал он, чувствуя, как туман вновь пытался поглотить его. — Позови Эльвину… Пусть сделает ещё больше настоек…