Розы крови

      Какой-то шум. Шуршание. Шарканье обувью по полу, смешанное с голосами людей и гулом, что отдавался звоном в ушах, но со временем стихал, будучи острой вспышкой только в начале. Мордред чувствовал, что его сердце продолжало биться, он слышал свое хриплое неровное дыхание, но больше не ощущал тяготы тумана и боли, что прежде бесконечно пульсировала у него в голове.       Он с трудом открыл глаза и увидел освещенный светом факелов потолок в собственных покоях. Смерть к нему не пришла. — Ты думаешь, что это надежно? — Я лишь пытаюсь представить, что можно было бы сделать.       Мордред пытался расслышать знакомые голоса, покрутить головой, чтобы повернуться на звук, пытался пошевелить конечностями, ощущая как контроль над телом возвращался к нему, несмотря на слабость. Он прохрипел, чтобы привлечь внимание. — Он приходит в себя, — объявил женский голос.       Она подошла к нему, и он поднял на неё мутный, несфокусированный взгляд, узнавая в ней черты целительницы. Женщина осторожно протёрла его лицо прохладной водой, от чего ему стало немного легче. — Милорд, Вы поправитесь, — ласково сказала она. — Мордред, ты меня слышишь? — спросил Гвейн, присаживаясь на край постели. — Слышу, — с усилием произнёс друид. — Почему я не умер? — Клинок исцелил тебя, — до сих пор с удивлением и непониманием говорил рыцарь. — Где Моргана? — Она… — несколько растерялся Гвейн, пытаясь понять, как ему лучше ответить: соврать или сказать правду.       Целительница обернулась на рыцаря и покачала головой, предполагая, что он собирался обмануть её короля так же, как и утром, но сама молчала, боясь что-то сказать. Гвейн нервно пошевелил губами, чтобы решиться признаться, но Гвиневра, сидящая прежде поодаль комнаты, опередила его и подошла к Мордреду. — Она на войне, милорд, — кратко ответила она. — У неё не было другого выбора, Сидмон с армией подошёл к границам Амат. — Когда она отправилась? — с волнением спросил друид, приподнимаясь на подушках. — Три дня назад. Они скоро должны вернуться с победой, — слегка улыбнулась Гвиневра. — Самое главное, что Вы поправитесь.       Мордред судорожно протёр глаза, до сих пор пытаясь осознать, что он всё ещё жив, и что доведенный до отчаяния в глубине своей болезни, стоя на пороге у смерти, и желая пасть в её объятия, был ею отвергнут. Это казалось ему немыслимым, но было правдой. — Не удалось тебе попасть в Вахаллу, — попытался пошутить Гвейн, желая немного разрядить обстановку и развеселить Мордреда. — Вальхаллу, — поправил его друид. — Она уехала, считая меня мёртвым? — Мы все так считали, — с сожалением ответил рыцарь. — Но ты обманул саму смерть…       Мордред тяжело выдохнул, представив страдания Морганы, но он знал, что она была сильной, с твёрдым характером, и что справилась бы с его смертью ради их дочери, ради их королевства. Теперь ему оставалось ждать её возвращения, медленно налаживая своё здоровье.

***

      Ближе к ночи Моргана вернулась в свой лагерь, измотанная, но с чувством выполненного долга, несмотря на унижение, которому подверг её Сидмон. Её физическая боль пройдёт через время, это волновало её не так сильно, как выжигающая всё пустота, что разросталась внутри неё. Ей не стало легче от его смерти, и она понимала, что не стало бы, если бы он умирал более мучительно, если бы она пытала его.       Ведьма прошла в свой шатёр, где её с нетерпением и волнением ждал Артур, укрывшись шкурами от ночного пронизывающего холода. Увидев её изнеможденное лицо, он тут же встал и пошёл к ней навстречу. — Сидмон мёртв, — коротко сказала она слабым голосом, предугадывая его вопрос. — Он не навредил тебе? — с беспокойством спросил Артур, всматриваясь в её поникшие глаза. — Нет, — она отвела от него взгляд и села на стул, закутываясь в меха. — Тебе нужно отдохнуть. — Мы выступаем на рассвете, нужно воспользоваться замешательством и паникой его войска. — Боюсь, что у нас плохие новости… Король Баярд отозвал воинов от осады Немета и приказал идти на помощь сыну, — с натяжением проговорил он. — Когда это произошло? — Видимо, ещё три дня назад или ещё раньше. Это ловушка, Моргана. Сидмон лишь выманил нас из крепости, и сражаться в чистом поле — это… — Я знаю, — она строго перебила брата. — Лазутчики доложили, что завтра войско Баярда уже будет тут. Нам придется сражаться на два фронта. — Мы справимся, — решительно сказала ведьма, вспоминая свой уговор с Эмрисом. — Мы одержим победу. — Я тоже в это верю, — скомканно ответил Артур, покидая её шатёр. — Поспи немного, пока есть время.       Она была рада, что он, наконец, оставил её одну. Ей было непонятно: искренне ли он переживал за неё или видел в ней, как в саксонских фирдах, решение своей утраты, возможность вернуть свои земли, и всё остальное, в виде заботы о ней — было лишь притворством, чтобы воспользоваться позже. Мордред предупреждал её об этом, но ей почему-то хотелось верить в искренность брата. Эмрис вызывал больше подозрений, но всё же, как оказалось, не был причастен к отравлению её мужа, и ее доводы не оправдались.       Моргана всё же заплакала и выпила немного вина, чтобы успокоиться и не падать духом. Артур был прав, ей следовало бы поспать, чтобы восстановить силы, и она легла на кровать, сворачиваясь в клубочек.       Снежинки щекотали её кожу, и ведьма шла вдоль своего дворцового сада, наслаждаясь безветренным и размеренным снегопадом. В её сердце царило спокойствие. — Юдеирн снова толкнул меня в снег и испортил мне плащ! — обратилась к ней с недовольством уже повзрослевшая Иделиса. — Я устала с ним возиться, это невыносимо. — Ты просто шуток не понимаешь! — к ним подбежал шестилетний мальчишка с ярко зелеными глазами, что буквально светились лесом среди белоснежного покрова. — Мама, я не хотел ничего плохого, честно.       Он одарил невинным взглядом Моргану, и тут же был сбит с ног магической лавиной. Ведьма внимательно посмотрела на дочь, но та лишь с удивлением прикрыла рот рукой, скрывая улыбку и с упоением наблюдала, как Юдеирн пытался выбраться из горки снега. — Так будет справедливо, — сказал Мордред, стоя позади Морганы.       Она обернулась на его голос и звонко рассмеялась. — Госпожа, скоро светает, — будил её один из дозорных саксов. — Пора выдвигаться.       Она тотчас приподнялась с постели, кивая стражнику, и пытаясь избавиться от наваждения после столь чудесного, но лживого сна. Всё её тело будто отяжелело, когда вместо заснеженного сада, она вновь увидела ткань шатра и шпили, которые его удерживали над землёй. Ее сознание решило поиздеваться над ней прямо перед битвой, и Моргане оставалось лишь смирение перед собственными грёзами о живом муже, втором ребёнке и счастье, которое могло бы быть. Она быстро умылась и вышла на улицу, встречая своих воинов.       Все были готовы к этому дню. Артур стал подле сестры, прячась за её спиной, а Мерлина нигде не было, и Моргана понадеялась, что он отправился выполнять своё обещание в образе старикашки, будучи не готовым раскрыть свою тайну Артуру.       Королева отдала приказ, и они выступили.       В первую очередь было необходимо нейтрализовать оставшееся войско Сидмона, что не успело разбежаться или пристать к другой армии. Мёрсийцы хорошо снабжали своих людей, и явно было достаточно того, чем можно поживиться. Все эти дары саксонцы заберут с собой.       Мерлин с надеждой наблюдал за битвой, хотя больше она была похожа на резню. Без командования, без мерсийского принца, войско было дезорганизованным, и каждый желал спасти свою жизнь, нежели за что-то сражаться. Но впереди предстояла ещё одна битва, со спещащими с запада воинами короля Баярда.       Вскоре саксонцам удалось занять холм Уолбери, но времени на передышку практически не было. Их медленно окружали в кольцо прибывшие противники.       Мерлин понял, что теперь пришло время и ему принять участие в сражении. Пока мерсийцы поднимались на холм, он вырыл магией траншею и поджёг ее, чтобы у них не было возможности уступать, и каждый, кто был вытеснен из кольца — падал в огонь. Затем он просочился сквозь ряд мерсийцев, пронзая их тела их же оружием, и встал в один ряд с саксонцами, помогая справиться с нещадной атакой. В какой-то момент он заметил Артура, уставшего, но продолжающего из-за всех сил сражаться. Мерлин тут же подскочил к нему, защищая магическим шаром от меча противника, и оттащил чуть подальше. — Кто ты? — тяжело дыша спросил Артур, но без удивления, которого Мерлин ожидал увидеть. — Эмрис, — отвечал Мерлин. — Мы ведь встречались раньше, — нахмурился король, пытаясь восстановить силы, чтобы сражаться дальше. — Ты пытался вылечить моего отца. — Да, и мне искренне жаль, что я не смог тебе помочь, Артур, — с печалью говорил колдун. — Но я помогу тебе сейчас.       Он кивнул ему, и Эмрис вернулся к сражению, оставляя своего короля на кратковременную передышку. Магия окружала Артура, и сейчас играла ему на руку, выручала его, и он совершенно не чувствовал никакого негодования, что было раньше, и не чувствовал, что предал отца и его идеи. Утер всегда твердил о прекрасном и чистом мире без магической скверны, утверждая колдовство самым заклятым врагом прекрасного будущего, но сейчас Артур осознал, что магия — есть ничто иное, как средство и инструмент, который можно использовать в обе стороны, как и для разрушения, так и для созидания. Король загорелся желанием всё изменить, и выдохнув после нескольких минут отдыха, снова ринулся в бой.       С большими потерями, но им всё же удалось разгромить мерсийское войско. Изнеможденные воины радовались закатным лучам солнца, обкрадывая мёртвых мерсийцев и разбирая добычу. Артур шёл сквозь трупы и пытался отыскать сестру. У него не было никаких сомнений, что она выжила в этой битве. Ему нужно было о многом с ней поговорить, и он чувствовал, что между ними начали складываться действительно дружеские семейные отношения. Артур нашёл её, сидящую на холодной земле у края холма. Он подошёл к ней, звеня доспехами, и она тут же повернулась, поднимая на него опечаленный взгляд. — Мы выиграли, — с радостью сказал он, присаживаясь на землю рядом с сестрой. — Да, — тихо ответила Моргана, попытавшись улыбнуться. — У Баярда почти не осталось войск, и теперь ты легко сможешь вернуть себе земли. — Я хочу разрешить магию в Камелоте. Отменить все законы нашего отца.       Она с удивлением на него посмотрела, всё ещё пытаясь осознать насколько искренен он был. Ведьма держала в голове предостережения Мордреда, но у Артура не было двойного дна, не было такого ума, чтобы действовать так сложно… — Наша вражда была напрасной. Если бы я мог вернуться в прошлое, и если бы узнал тогда, что ты владеешь магией, я бы принял тебя и сделал бы всё, чтобы отец изменил своё мнение. Мы бы не стали ненавидеть друг друга… — Вернуться в прошлое — невозможно, Артур. — Я знаю, но я хочу изменить настоящее, — он осторожно дотронулся до её плеча. — Ты моя сестра, и я люблю тебя. — Что ты такое говоришь? — она горько усмехнулась. — Зачем? — Я говорю правду, и хочу попросить у тебя прощения за всё, что было в прошлом. — Ты желал мне смерти, — она скинула с себя его руку и немного отодвинулась от него, отвернувшись, чтобы он не видел её лица. — Да, но… — он говорил размеренным и мягким голосом. — Но не тебе лично, а магии. Я слепо следовал заветам отца, не понимая, что можно поступать иначе. На самом деле я никогда по-настоящему не желал тебе смерти. Я предлагал тебе жизнь на острове Блаженных из сострадания к тебе, как к сестре.       Она молчала, внимательно слушая откровение брата, и всё больше и больше хотела поверить ему. После победы Моргана чувствовала себя ужасно одинокой и потерянной, у нее не хватало сил и дальше скрывать свои переживания, и она невольно начала плакать и закрыла лицо руками. — Мордред подозревал меня в том, что после его смерти я захочу захватить Аматы и свергнуть тебя, но я клянусь тебе, что даже не думал об этом.       Она ничего не ответила, и он вновь дотронулся до её плеча, разворачивая её к себе, чтобы она на него посмотрела. Моргана вздрогнула от его прикосновения и подняла на него полные слёз глаза. Артур одарил её необычайно нежным и добрым взглядом, казалось, что последний раз он смотрел так на неё ещё в далёкой юности. — Чего ты хочешь? — дрожащим голосом спросила она. — Я никогда не смогу позаботиться о тебе так же, как твой муж, но позволь мне сделать хоть что-то для тебя, — он протянул к ней руки и обнял её, желая утешить.       Моргана не стала сопротивляться, она позволила себя обнять и попыталась расслабиться в его руках, спрятаться от боли и скорби, что разъедали её опустошенное сердце. — Мне страшно возвращаться домой, — тихо проговорила она ему под ухо. — Иделиса ждёт тебя. Саксонцы ждут свою королеву. Тебе придётся жить дальше, во что бы то ни стало.