***
Нарцисса Малфой благополучно родила мальчика в начале июня. Драко Люциус Малфой был сущим ангелом — белокурый мальчик со светлыми глазами и нежной улыбкой навсегда поселился в ее сердце: ради него она готова была пойти и на большее, чем уже сделала. Отказ от магии на девять месяцев казался сущей ерундой, когда она держала на руках своего сына. Да и пережитая во время родов боль забылась очень быстро. Конечно, в том, чтобы рожать по-маггловски, приятного было мало. Но целитель Сметвик довольно быстро получил уведомление от своего маггловского коллеги, что у их пациентки начались роды, и прибыл вовремя: схватки хоть и шли вовсю, но самое трудное ещё было впереди. Хотя целитель положился на маггловских акушерок, все же Нарциссе стало гораздо легче морально: если что-то пойдет не так, им с малышом поможет волшебник. Как только ребенок родился, Сметвик практически сразу снял с Нарциссы ограничение на магию, позаботился и о ней, и о младенце, не забыв приложить маггловский медперсонал легким конфудусом. Целитель остался доволен состоянием и ребенка, и молодой матери, и перевел их в Мунго, где понаблюдал за ними еще денек, а потом отпустил домой, посчитав, что теперь все будет хорошо. Единственное ограничение состояло в том, что Нарциссе нельзя было взаимодействовать с сыном через магию, чтобы случайно не проявилась та самая несовместимость, что была у них с Люциусом. Но это не мешало принимать зелья, сваренные другими волшебниками, очищать одежду, согревать воду в ванной, заставлять танцевать игрушки и в целом заботиться о ребенке. Ну а то, что Нарцисса не могла наслать сонное заклинание на самого ребенка, ее не смущало. Тем более, она и не собиралась так делать: многие целители склонялись к тому, что это может дурно сказаться на магическом потенциале малыша. Вот когда малыш начнет ползать и учиться ходить, тут, конечно, без магии будет тяжело уберечь его от падений и прочих неприятностей. Но и эта проблема была решаема для Малфоев. В целях безопасности за маленьким Драко следил домовик: его защитная магия никак не могла повредить ребенку. Нарцисса была рада вернуться домой. Все поздравляли ее с рождением долгожданного наследника. Люциус сиял как галеон и беспрестанно целовал ей руки. Абраксас Малфой был вполне доволен внуком, даже его супруга нашла ребенка «очаровательным, хотя и слишком худым — наверное, у тебя совсем мало молока, Нарцисса». Сигнусу Блэку понравилось первое имя, которое согласно договоренности выбирала сама Нарцисса. Друэлла Блэк была просто в восторге от первого внука, которого ей довелось подержать на руках, и всячески стремилась помогать дочери, иногда даже слишком назойливо. Но все-таки атмосфера и в доме, и в магическом мире изменилась, словно сам воздух был отравлен. И дело было вовсе не в том, что Люциус и не думал хранить ей верность, а за неполный год сменил пять любовниц, о чем ей любезно и по секрету сообщили сразу несколько человек: Нарцисса и не ожидала от него верности. Это было их семейное дело. Но вот то, что печаталось в газетах, то, как опустела Косая аллея, то, какими запуганными выглядели редкие прохожие, и то, как сдал отец за последнее время, вызывало вопросы куда более глобального характера. Встреча с Темным Лордом внесла ещё больше сумятицы и беспокойства. Нарцисса и раньше откровенно боялась Лорда — дело было даже не в ее политических взглядах и отношении к магглам и не в страхе, что ее разоблачат — пугал он сам. Слишком сильный, слишком уверенный в себе, слишком магнетический. Даже внешняя красота только усиливала этот эффект: рядом с Волдемортом Нарцисса ощущала себя на краю бездны. И теперь это чувство только усилилось. Когда Темный Лорд учтиво и вежливо поздравил Нарциссу с рождением сына, ее сердце сжалось от страха, но не за себя, а за своего мальчика. Что, если Темный Лорд положит на него глаз? Конечно, сын не подходил под пророчество, о котором ей рассказал муж и о котором знал весь ближний круг. Но только Люциус мог думать, будто это означало, что Драко в безопасности. Поэтому Нарцисса организовала разговор с мужем так, чтобы он не мог не ответить на ее вопросы. Правда, пришлось подождать почти три недели, прежде чем он созрел, зато эффект был потрясающим. Люциус Малфой с раскрасневшимся лицом расхаживал по будуару своей супруги. Их сын спокойно спал в детской, которая располагалась в смежной комнате, и был надежно огражден чарами, так что голоса родителей не могли его разбудить. Честно говоря, Нарцисса думала, что этот разговор с Люциусом состоится намного раньше. — Нарцисса, сними проклятие! — О чем ты говоришь, дорогой супруг? — Ты прекрасно знаешь, о чем! У меня все горит там! — Где? — Нарцисса упивалась зрелищем. — ТАМ! И ни один целитель не может сказать, в чем дело — ни болезней, ни проклятий! Но я не могу… — Пользоваться своим членом, не так ли? — Да! — Так при чем здесь я? Наверняка что-то подцепил от мисс Фарли. Или от мисс Макинтош… Или… Как там звали ту, что была перед Макинтош? Люциус побелел, потом снова покраснел. Нет, он, конечно, догадывался, что супруга узнала про его похождения. Но она так смирно вела себя все это время. Разве что не подпускала к себе, отговариваясь, что очень устает с ребенком. Но это было в первый месяц после рождения сына, а потом началось вот это все: сначала легкий дискомфорт, а теперь уже бесконечное жжение и зуд. — Эмма Эдсон, — процедил Люциус. — Но это точно не от них. Говорю же тебе, целители ничего не нашли! — Так, значит, ты признаешь свои похождения? — Цисси! Нарцисса внимательно смотрела на супруга. Лицо ее было совершенно бесстрастно. Конечно, она не была рада, узнав, что Люциус изменял ей напропалую, пока она вынашивала их ребенка, отказавшись от магии полностью. Но и обижаться на него смысла не видела — она не любила его. Да, Люциус был неплохим мужем и любовником, но Нарцисса совсем перестала доверять ему. Вместе с тем развод был совершенно неприемлемым вариантом. И она придумала, как упрочить свое положение, официально оставаясь замужем, но при этом сведя отношения с Люциусом к деловым. Именно поэтому Нарцисса принялась лично следить за состоянием исподнего супруга. Ну и подсыпать туда сначала молотого перца, а потом использовать гладящие чары. Сначала совсем немного, постепенно увеличивая дозу. Конечно, ни один целитель не смог определить это проклятие. Люциус вздохнул: — Да, я виноват. Чего ты хочешь, Нарцисса? — Свободы, Люциус. У тебя теперь своя жизнь, у меня своя. Я с сыном останусь в этом флигеле, а ты переедешь в левый. Ты можешь приводить кого захочешь, но не удивляйся и моим гостям. Сына воспитывать будем вместе, так что два раза в неделю — совместные обеды и два раза — ужины, как только Драко дорастет до общего стола. И, конечно, ты можешь проводить с сыном столько времени, сколько сочтешь нужным. Думаю, этого будет достаточно. Ну и теперь я не буду делать свою работу бесплатно. Мой заработок будет зачисляться на мой личный счет, а не наш общий. Впрочем, если будут какие-то общие финансовые вопросы, особенно касающиеся Драко и его обучения, тут я готова взять часть расходов на себя. Но все это будет обсуждаться отдельно. Люциус задумался. Он не ожидал от Нарциссы настолько рационального предложения. Конечно, ему бы хотелось иметь все преимущества от брака с Нарциссой, в том числе и секс, но, очевидно, это совсем не устраивало ее. Если бы она злилась, ревновала, обижалась, то у него был бы шанс, но Нарцисса была абсолютно спокойна. Да и огонь в чреслах (вовсе не тот, который бы хотелось ощущать Люциусу) подталкивал принять предложение. — А что насчет совместных выходов в свет? — О, можешь таскать любую из своих шлюх, мне все равно. — Нарцисса, но ты же понимаешь! — Конечно, понимаю, Люциус. Что ж — будем договариваться, как партнеры: думаю, мы оба разумные люди и сможем прийти к консенсусу. — Но ты же пойдешь со мной завтра к Лестрейнджам? Подумай, что скажет Белла! — Что ты козел и сам виноват, раз так меня обидел, — мило улыбнулась Нарцисса. — Но так и быть. Если ты честно ответишь на несколько моих вопросов, я появлюсь на этом празднике — ненадолго. В конце концов, у меня маленький ребенок, все поймут, если я уйду через час. — Хорошо, спрашивай, но сначала сними проклятие! — Ну уж нет, милый, сначала скрепим наш договор клятвой. Когда Нарцисса достала уже подготовленный документ, Люциус мысленно вздрогнул. Он внимательно перечитал его несколько раз — вдумчиво и тщательно, ведь теперь он ожидал от нее любой пакости. Несколько пунктов действительно пришлось изменять, а то он рисковал остаться без штанов. Вписали и пункт насчет совместных мероприятий. Но в конечном итоге договор был подписан и скреплен клятвой. — Так что насчет проклятия? — Я проведу ритуал сегодня ночью, — пообещала Нарцисса, мысленно отметив, что надо не забыть отдать приказ эльфу перестирать белье господина. — Обещаю только, что тебе сразу станет легче, но, возможно, жжение сохранится еще несколько дней. А теперь ответь на мои вопросы. Когда Нарцисса попыталась расспросить Люциуса о происходящем, то получила только заверения в том, что лично для них все складывается как нельзя лучше. А значит, Нарцисса может спокойно сосредоточиться на сыне — по мнению Люциуса, тот будет жить в прекрасном мире. Мире, где чистокровные волшебники займут причитающееся им место на вершине, а магглы будут лишь служить им. Спорить о недальновидности такого подхода в большой перспективе было бесполезно. Единственное, что прояснила для себя Нарцисса — ей придется самой беспокоиться о будущем ребенка и стараться свести пагубное влияние отца к минимуму, да так, чтобы тот ничего не понял. Что ж, получается же у нее самой жить среди людей, чьи взгляды она совсем не разделяет — научит и сына. Нарцисса поговорила и с Беллатрикс. Разумеется, спрашивать сестру о происходящем напрямую не было никакого смысла. Но Нарцисса прекрасно умела анализировать и те крохи информации, что всплывали в разговоре. К сожалению, сестра была одержима детьми, но вовсе не в привычном смысле: ее беспокоил только возможный конкурент ее обожаемого Лорда. То, что раньше было уважением и преданностью, переросло в болезненную фанатичность. Сестры никогда не были особенно близки, и все же не заметить, как изменилась Беллатрикс — причем не в лучшую сторону — было невозможно. Что же такое произошло, что и сам Лорд, и его ближайшие сторонники так изменились? Можно было бы поговорить с Регулусом, но он пропал без вести еще полгода назад. Оставалось только надеяться, что любимый кузен просто залег где-то на дно или вовсе покинул Магическую Британию. У Нарциссы остался только один надежный информатор, с которым можно было говорить достаточно открыто — Снейп.***
— Нарцисса, тебе не о чем беспокоиться. Все будет хорошо. — Нет, Северус Снейп, такие отмазки годятся для Люциуса, а ты от меня так просто не отделаешься. Или ты тоже считаешь, что раз я ведьма, то интересоваться чем-то кроме пеленок и Ведьмополитена мне не приходится? Я же вижу — за то время, что меня тут не было, все встало с ног на голову. А все кругом словно сговорились — «тебе вредно волноваться», «заботься о Драко» и «все будет хорошо»! Снейп слегка нахмурился. Нет, он никогда не считал, что Нарциссу, да и любую другую ведьму, должны интересовать только семья и быт. Но он не был уверен, что сможет ответить на все ее вопросы: он и сам толком не знал, почему вдруг Упивающиеся Смертью из элитарной группы власть имущих превратились в организацию, которая не гнушалась любых методов. Снейп, немного поразмыслив, решил, что всё-таки должен поговорить с единственным человеком, которого мог назвать другом: — Что именно тебе объяснить, Нарцисса? Она слегка нахмурилась, раздумывая, с какого вопроса начать: — Ты не знаешь, что с Регулусом? Куда он пропал? — Никто не знает, Нарцисса. Мадам Вальбурга лично приходила к Лорду, но даже он не смог сказать, где Регулус. Мне жаль, Нарцисса. Нарцисса сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться — возможно, позже она позволит себе и слезы, и даже маленькую истерику. — Что он делал перед тем, как исчез? Может, какое-то поручение от Лорда? — Я не был близок с Регулусом. Пожалуй, младший Лестрейндж знал, чем тот занимался. Я же знаю только, что на рейды Лорд его никогда не отправлял. Всё-таки единственный наследник Блэков… Но в то время я был очень занят. Варил один очень любопытный состав: Лорд дал рецепт зелья, вызывающие самые мучительные воспоминания в сочетании с невыносимой жаждой, но его надо было доработать, чтобы совместить с чарами неисчерпаемости. Я почти не общался с ним тогда. Прости. Нарцисса на автомате кивнула: конечно, пропажа единственного наследника рода Блэк (Сириуса все списали со счетов, как в свое время Андромеду) волновала многих. — Мог ли Лорд обмануть тетю Вальбургу? Снейп развел руками: — Технически мог. Но он и сам был изрядно обеспокоен пропажей Регулуса. Хотя кто скажет наверняка? Примерно в это же время Лорд начал раздавать всем довольно много разнообразных… заданий. — Не из-за этих ли заданий опустела Косая аллея? Говорят, колдомедики теперь работают практически без выходных: то и дело привозят людей с очень темными проклятиями, которые не получишь просто так. А над домами тех, кто выступает на стороне магглорожденных, то и дело появляется знак… — Ты все правильно понимаешь, Нарцисса. — Но почему? — Чтобы чистокровные заняли свое место, которое принадлежит им по праву рождения. И только те, кто сопротивляются, виноваты во всех жертвах, — голос Северуса звучал глухо, механически. Нарцисса посмотрела в глаза Северуса: нет, он сам ни капли не верил в то, что говорил, просто отвечал на вопрос. — Но как в это можно верить? Что жертвы сами же и виноваты? Снейп нервно пожал плечами, а потом потёр левое предплечье. Нарцисса прекрасно знала, как выглядит метка Темного Лорда: дома Люциус не видел причин скрывать ее. Ужасный череп со змеёй не только маячил над разрушенными домами — он черной кляксой растекался по белой коже. Нарцисса неловким движением дотронулась до руки Северуса. — Это из-за нее? Из-за этого все словно совсем утратили критичность? Снейп дернулся, но руку убирать не стал. — Я не знаю, Нарцисса. Все очень по-разному: кто-то изменился сильнее, а кто-то… Мне кажется, я ещё могу, — Снейп криво усмехнулся: — критично мыслить, но вряд ли могу что-то сделать. — А магглы? Я видела в их новостях фотографии: я не знаю, как выглядит дом после взрыва газа, но знаю, как выглядят последствия Бомбарды Максима. И погибшие… Некоторые проклятия ни с чем не спутаешь.Уж магглы-то вообще не подозревают о волшебниках, как они могут нам мешать? — Ну что ты, Нарцисса, а как же инквизиция? — Но когда это было! Нынешние магглы… — Дай им только волю — возьмутся за факелы снова, сожгут и Хогвартс вместе с детьми. — Да они его даже не увидят! Статут Секретности… — Лишь ограничивает волшебников в правах. — Но… — Нарцисса, можешь не объяснять мне. Но ты хотела понимать, что происходит. Боюсь, я не смогу тебе объяснить всего, потому что я и сам не понимаю, как мы дошли до всего этого. — И все же спасибо тебе. — Не за что, Нарцисса, не за что. И тут сработали сигнальные чары: Драко проснулся и требовал внимания. Нарцисса поднялась из кресла. Северус тоже встал из своего. — Извини, Северус. Может, подождёшь немного, я только покормлю его. — Нет-нет, занимайся ребенком, мне уже и так пора уходить. — Тогда жду тебя на следующей неделе. Пришли сову. — Обязательно.