— Ты не жалеешь? — вопрос был задан нейтральным тоном, но Нарцисса слишком хорошо знала Северуса, чтобы купиться на это.
— Нет. Я рада, что смогла прийти к тебе, хотя, конечно, сальные улыбочки обоих Кэрроу — не лучшие декорации для нашей встречи. Но меня не смущает, что они меня увидели. Нет ничего таинственного в том, что мать одного из учеников пришла к директору в такое неспокойное время. Все остальное — только домыслы.
Снейп невесело ухмыльнулся. Когда Нарцисса пришла в директорский кабинет через камин, он как раз безуспешно пытался выгнать брата и сестру Кэрроу, которые пытались его убедить в эффективности профилактических розог для гриффиндорцев. Слизерин свидетель, Снейп и сам считал, что некоторым гриффиндорцам не повредили бы розги, но эти бесстрашные и невыносимые дети дадут еще не один повод Кэрроу для наказания за проступки, а не для профилактики. А он здесь, чтобы защищать школу, делая вид, что всецело на стороне Лорда, слушать невнятные указания портрета, чтобы не дать сдохнуть Поттеру раньше времени, и пытаться не сдохнуть самому. В последнем ему очень помогала Нарцисса. Хотя его сердце сжималось от бесконечного беспокойства за нее. Сейчас никто не был в безопасности, даже Нарцисса.
— Прости… Но ты знаешь, я не об этом. Могла бы сейчас спокойно жить в Америке, а Драко спокойно заканчивал бы последний курс Ильвермони.
— Ты знаешь, что не могла бы. Без тебя и Драко я никуда не поехала бы. Чтобы переехать в Америку, пришлось бы сначала избавиться от Люциуса, потом от Лорда.
— Какое коварство! Надо было мне именно так и сделать. Отравить Люциуса, взять тебя и Драко, уехать на край света… Пусть бы Дамблдор разбирался со всем без меня. По крайней мере у нас бы было десять счастливых и спокойных лет.
Нарцисса с сомнением посмотрела на Снейпа. Очевидно, ему сейчас было очень и очень нелегко, хотя кто-то сказал бы, что у него все прекрасно — он теперь правая рука Волдеморта, директор Хогвартса, сама Нарцисса Малфой обещана ему в качестве трофея… Когда Волдеморт спросил у Снейпа, что бы он хотел за неоценимую помощь в убийстве старика, Северус решил попросить у него защиту для Нарциссы. Конечно, он подал это как похоть и желание обладать статусной женщиной. Волдеморту это было понятно, он даже оценил выбор Снейпа и сказал, что за последние пятнадцать лет его вкусы значительно улучшились. Однако не в правилах Темного Лорда было разрушать благородные семьи. Вот когда Люциус умрет… Он так и сказал — не «если», а «когда». Но Нарциссу он действительно не трогал. Просто не замечал, хотя жил в ее доме и превратил Малфой-манор в свою ставку, а прекрасный сад Нарциссы — в лагерь для всякого отребья. Но жалеть о вытоптанных розах не было сил. Гораздо сильнее нуждались в заботе дорогие ей люди.
Нарцисса подошла к нему и положила руки на плечи, поглаживая и успокаивая.
— Даже если так… Зная тебя, ты не смог бы жить спокойно. Ты — не убийца, Северус.
Северус резко схватил ее руки и развернулся так, чтобы видеть ее лицо:
— В том-то и дело, что убийца! Как ты не понимаешь? Как ты вообще терпишь мои прикосновения к себе?
— Если кто и виноват в смерти Дамблдора, так это он сам. И Лорд. Ты же просто одним заклинанием, одним взмахом палочки избавил его от страданий, освободил моего сына от тяжкого груза да еще и укрепил свое положение. Но это все не имеет отношения к тому, что я чувствую. Мне нужен ты, ты весь, каким бы ты ни был.
Нарцисса приблизилась к нему и поцеловала. Она как никто понимала, насколько тяжело Северусу. И она была единственным человеком, с которым он мог быть откровенен, у которого он мог найти поддержку.
— Молодые люди! Что вы себе позволяете? — возмутился какой-то совсем уж дряхлый хрыч на портрете.
— Не твое дело, старый ты пень. Не мешай другим… — возразил было хрыч помоложе, но его голос резко оборвался, потому как директор Снейп взмахнул рукой, отправив все портреты в сон.
— Ты бы знала, как они порой раздражают.
— Знаю. Я перевесила все портреты дорогих родственников в мансарды, после того как их чуть не спалили пьяные Пожиратели — прадед Люциуса решил устроить лекцию по основам этикета для МакНейра. Слово за слово, и вот уже приходится отдавать портрет на реставрацию после пламени и воды. Честно говоря, сир Армандо отвратительный заносчивый тип с длинным языком, и я бы не стала плакать, пропади его портрет, но хотелось бы сохранить для Драко как можно больше из нормальной жизни. Я, видишь ли, все еще надеюсь, что эта нормальная жизнь будет.
— Кажется, кто-то неисправимый оптимист. И, кстати, о Драко — хочешь с ним увидиться?
— Хочу, но не знаю, будет ли это уместно. Как он?
— Неплохо держится. Если бы я не знал его как облупленного, то поверил бы в эту маску скучающего аристократа, который не вмешивается в дрязги плебса и держится в стороне, поскольку у него есть дела поважнее.
— Что ж, хотя бы так. Я помню, как на пятом курсе ему было противно участвовать в отрядах Амбридж, но и выбора особого не было.
— Да, как-то Кэрроу попытался заставить Драко наказать младшекурсника, но не смог. Этот идиот, который профессором может быть разве что у флоббер-червей, еще и вывел конфронтацию на новый уровень, снял чертову кучу баллов, вызвал меня и еще немного — и Лорда бы не постеснялся позвать. Но Драко стоял как скала, утверждая, что не собирается делать чужую работу. К сожалению, не все слизеринцы так могут: и сохранить лицо, и отказаться от этой мерзости. А кто-то даже испытывает удовольствие от своей власти. Я стараюсь останавливать Кэрроу как могу, но я прекрасно понимаю, зачем эти двое здесь.
Нарцисса нервно сжала кулаки. Бедный ее мальчик! О, когда она сама была на седьмом курсе, ее безмерно раздражали такие вот заносчивые и туповатые однокурсники, у которых, кроме длинной родословной, за душой ничего не было. Но если Нарцисса Блэк могла нацепить маску безразличия и просто не общаться с идиотами, посвятив все время подготовке к экзаменам, то Драко Малфой был в гораздо худшей ситуации. С одной стороны, метка, что чернела на его предплечье, ставила его выше одноклассников так точно, а то и выше тех же самых Кэрроу. С другой стороны, эта же метка не давала ему свободно вздохнуть. Ее мальчик был слишком умен, чтобы безоговорочно верить в идеи Лорда и считать, что они приведут волшебников к благоденствию. К тому же это был далеко не тот Лорд, который очаровывал, завораживал своей силой и обаянием чистокровных и не только волшебников двадцать лет назад. Да и Нарцисса приложила руку к тому, чтобы Драко не вырос слепым пуристом. В свое время она показала ему, что на самом деле представляет из себя маггловский мир. Но она же научила его играть ту роль, которую ему дало общество, вести себя так, как от него это ожидают. И вот теперь ее сын столкнулся с таким уровнем внутреннего конфликта, к которому невозможно было подготовить: он не мог поверить в чушь, что «маглы тупые животные» и «грязнокровки крадут нашу магию», но и любое явное недовольство или сопротивление с его стороны не только выбивалось из его «роли», но и могло стоить жизни ему и родителям. В такой ситуации любое твое действие только усугубило бы положение. И как же она могла помочь своему мальчику? Если Нарцисса о чем и жалела, так это о дне, когда Волдеморт осквернил своей меткой предплечье ее мальчика. Возможно, Нарцисса ошиблась с выбором. Надо было бежать из страны, прихватив с собой сына, как только стало понятно, что Лорд вернулся из небытия. Да, пришлось бы оставить Северуса, но он бы наверняка понял ее. Понял бы, но простил бы? Да и не оглядываясь на Северуса, ей все время казалось, что все ещё не так плохо, что они успеют уехать, если совсем прижмёт. К тому же Драко намеренно показывал себя как не очень способный, даже трусливый молодой человек. Двадцать лет назад такой бы никогда не заинтересовал Темного Лорда, тогда он выбирал только лучших. Но они просчитались: Драко стал прекрасным рычагом давления на своих родителей и наоборот. Да, формально метка принималась добровольно, но выбора у Драко попросту не было. А теперь выбора нет и у Нарциссы: и Драко, и Северус крепко накрепко привязаны к могущественному, но абсолютно сумасшедшему волшебнику. И она мало что могла сделать. Только поддерживать обоих.
— Ты можешь организовать нашу встречу, чтобы никто не видел и не вызывая его в кабинет? Не хочу привлекать к нему лишнее внимание.
Снейп задумался на минутку, а потом позвал слизеринское привидение:
— Господин барон.
Перед Снейпом тут же появился мрачный призрак. Странно, но Нарциссе он никогда не казался пугающим, а скорее печальным.
— Слушаю, господин директор, — прошелестел барон и склонил голову в изящном поклоне.
— Вы не могли бы привести Драко Малфоя в бывшую учительскую? Только постарайтесь сделать так, чтобы ни ваш разговор, ни то, куда направился мистер Малфой, никто не видел. Когда он будет на месте — дайте нам знать.
— Разумеется, сэр.
— Благодарю вас, барон.
Призрак исчез, нырнув куда-то в пол.
— В бывшую учительскую есть проход прямо из директорского кабинета, так что тебя никто не увидит. Да и тот кабинет не пользуется спросом ни у учеников, ни у профессоров — слишком близко к моему кабинету. Так что там вам никто не помешает.
— Спасибо, Северус.
— Но это не все. Только не говори, что ты пришла ко мне исключительно затем, что не могла дождаться нашей встречи.
Нарцисса кивнула. Действительно, несмотря на все сложности и трудности, Северус почти всегда находил возможность провести вечер субботы вместе с Нарциссой. Они очень редко обсуждали дела. Просто пили вино, сидели у камина, иногда читали книги, любили друг друга. Эти два-три часа в неделю были жизненно нужны обоим, просто чтобы не сойти с ума, просто чтобы набраться сил на еще одну неделю.
— Ты прав. Есть еще кое-какая проблема, с которой я могу обратиться к тебе. Только тебе я доверяю во всех смыслах: нужно зелье Деметры. Не волнуйся, не для меня. Для Беллы.
Северус закрыл лицо руками.
— О Мерлин и Моргана! Лучше бы это зелье было нужно для тебя!.. Так вот почему твоя сестрица так странно себя вела на последнем собрании. Я так понимаю, отец — не Родольфус?
— Даже думать об этом не хочу. Но Белла — моя сестра. Я бы сварила зелье сама, но ты знаешь…
— Да, оно слишком сложное, а если ошибиться, то можно добиться обратного результата. Стандартными зельями не обойтись?
— По крайней мере, так сказал целитель. Ему, разумеется, подтерли память, но он хороший врач. А ты знаешь, чтобы сохранить этого ребенка, Белла уже готова на все. Даже на запрещенные ритуалы. Я видела мельком ее записи. Она уже рассчитала, когда именно лучше принести жертву. И ее не смущает ни то, что она станет детоубийцей, ни то, кто у нее может родиться после такого. Она уверена в себе. «Мой сын будет величайшим волшебником, почти таким же великим, как его отец! Что стоит жизнь какого-то младенца в сравнении с этим?»
У Нарциссы так хорошо получилось передать голос и интонации Беллатрикс, что Снейп невольно вздрогнул и посмотрел, не превратилась ли младшая сестра в подобие старшей.
— Беллу вообще мало что смущает.
— Я обещала ей это зелье. Беременность и правда протекает тяжело. Она совсем плоха. И я не знаю… Иногда думаю, пусть бы все закончилось, пусть я потеряю сестру… Мне кажется, она давно сошла с ума, еще до Азкабана. И фактически я потеряла ее уже давно. Но я знаю, она пойдет на убийство ребенка, и не могу это допустить.
Снейп обнял ее за плечи. Такую хрупкую, нежную. Да, он знал, что это только видимость и Нарцисса очень сильная, но даже самых сильных можно сломать. Он хорошо понимал, что семья значит для нее.
— Я сделаю. Когда Белла планирует ритуал?
— Через пять дней.
— Успею. Зелье будет у тебя послезавтра. Она сразу почувствует себя лучше.
— Спасибо.
Нарцисса собиралась сказать что-то еще, но тут в кабинете появился Кровавый Барон.
— Директор, мистер Малфой ожидает в указанном месте.
— Спасибо, барон, вы мне очень помогли.
Призрак кивнул головой, принимая благодарность, и удалился с царственным видом, на этот раз не растворяясь в полу, а пройдя через закрытую дверь.
Северус отвел Нарциссу вглубь кабинета к неприметной дверце.
— Пройди по этому коридору, дверь в бывшую учительскую не заперта. Пойти с тобой? — спросил он только из вежливости.
Нарцисса покачала головой:
— Не стоит.
— Хорошо. Когда ты вернешься, меня, скорее всего, не будет. Не жди меня, у меня много работы. И воспользуйся камином. Не стоит тебе ходить по школе одной.
— Спасибо.
Северус чуть притронулся к ее губам своими, просто небольшая нежность, от которой он не смог удержаться.
***
Коридор был узким и темным, но Люмоса было вполне достаточно, чтобы осветить себе недолгий путь. Нарцисса открыла небольшую деревянную дверь и оказалась в небольшом помещении. Вероятно, когда-то здесь стояли столы и кресла для учителей, теперь же оно было совершенно пустым. Драко, который еще секунду назад сидел на широком подоконнике у витражного окна, подскочил и рефлекторно потянулся за палочкой. Но как только он узнал мать, сразу расслабился, и лицо его прояснилось.
— Мама, какая приятная неожиданность!
— Драко, я так рада видеть тебя.
Нарцисса подошла и слегка обняла сына. Тот был уже выше ее ростом и немного стеснялся обниматься. Но сейчас их никто не видел, и он не стал отстраняться слишком быстро.
— Разве Барон не сказал тебе, зачем привел сюда?
— «По указанию господина директора», — сухо ответил Драко. — Я уже не знал, что и думать.
— О, прости, что заставили поволноваться. Просто я приходила к Северусу и не смогла удержаться от желания увидеть тебя. Как ты?
— Я ведь слизеринский принц, что может пойти не так?
Нарцисса подумала, что Драко сам не замечает — он язвит почти как Северус.
— Все в порядке, мама, — добавил он куда спокойнее.
Нарцисса понимала, что далеко не в порядке, но не стала допытываться. За последний год ее мальчик повзрослел. И изменился. Он нес на своих плечах слишком тяжелый груз — попытка убийства, пусть и неудавшаяся, смерть Дамблдора, которая произошла хоть и не по его вине, но на его глазах, да и сам он побывал на пороге смерти, постоянный страх за мать и за отца, в доме которых поселился сумасшедший Темный Лорд… Все это лежало камнем на дне слишком серьезных серых глаз. Оседало в морщинке между бровей, пока не слишком заметной, но уже явной. Таилось в темных тенях у глаз. Змеилось в кривой усмешке, слегка надменной, но на деле горькой. Нет больше юного смешливого, заносчивого, счастливого мальчишки, уверенного, что его любят и что все у него будет хорошо. А есть юноша, который хорошо играет свою роль, да только не знает, куда это все его приведет. Только и осталось Нарциссе, что дарить ему уверенность хотя бы в том, что мать его будет любить всегда.
Они помолчали. Говорить о школе не хотелось никому. Расспрашивать об учебе было глупо. А об одноклассниках и учителях — слишком болезненно.
Нарцисса трансфигурировала из собственного платка скамью, обитую мягкой тканью, на которую они и сели. Но Нарцисса чувствовала, что Драко напряжен, словно на взводе.
— Драко, если вдруг тебе понадобится помощь — любая помощь — ты знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня.
— Конечно, мама. Спасибо. Только, знаешь… Мне было бы куда спокойнее, если бы и ты уехала. Отдохни в нашем доме во Франции. А потом уезжай еще дальше. Говорят, в Австралии очень красиво.
Нарцисса вздохнула. И этот туда же. Северус время от времени предпринимал попытки уговорить ее уехать, как только стало понятно, что Лорд вернулся и это надолго.
— Я не оставлю тебя.
— И Северуса, — криво усмехнулся Драко.
Нарцисса покачала головой. Все-таки у двух ее любимых мужчин были не самые простые отношения. В детстве Драко любил дядю Северуса. Когда пришло время идти в Хогвартс, он увидел Снейпа с другой стороны, но не перестал уважать, хотя уже тогда знал, что его декана и мать связывают не просто дружеские отношения. Но шестой курс, а точнее, задание Волдеморта все изменило. Драко был издерганным, нервным и видел врагов везде, даже где их нет. И теперь отношения между Драко и Северусом были отстраненно-холодными, словно оба пытались делать вид, что ничего не было.
— Я всегда буду на твоей стороне, Драко. Всегда.
Драко как-то очень напряженно посмотрел на нее. И тут до Нарциссы дошло.
— Драко, ты хоть иногда снимаешь окклюментные щиты?
— Только когда я один. И уверен, что прямо сейчас никто не зайдет.
— Так нельзя. Это очень тяжело. И может плохо на тебе отразиться.
— Тетя Белла была бы довольна.
— Тетя Белла — не та, с кого стоит брать пример в плане ментального здоровья. Драко! Хоть сейчас позволь себе расслабиться.
— Я… Я не хочу, чтобы ты это видела. Без щитов… я становлюсь слишком слабым. Это непозволительно.
— Но надо выпускать свои эмоции. Или ты перегоришь, превратишься либо в бездушного истукана, либо в истерика! Пожалуйста, хотя бы сейчас сними защиту.
Драко тяжело вздохнул, закрыл глаза. Нарцисса притянула его к себе, уложила голову на колени и принялась перебирать прекрасные светлые волосы. Плечи Драко слегка подрагивали, он тихо и беззвучно плакал. Нарцисса ничего не говорила, слова были бы лишними. Она только поглаживала его голову легкими движениями, как когда-то, когда ее сын был совсем маленьким. Через какое-то время Драко сам поднялся. Он взял ее руки в свои ладони.
— Спасибо, мама.
— Драко.
— Жаль, но мне уже пора. Скоро отбой. А сейчас даже мне не стоит нарушать правила.
— Ты прав. Одну секунду, — Нарцисса взмахнула палочкой, убирая с лица сына следы недавних слез. — Береги себя.
Отпускала сына Нарцисса с тяжелым сердцем. Надо будет снова навестить его, чтобы он хоть немного отдохнул от всего этого.
***
Нарцисса вернулась в директорский кабинет по тому же коридорчику, не забыв запереть дверь, так чтобы открыть ее можно было только со стороны коридора, но не из комнаты. Оказавшись в кабинете, Нарцисса осмотрелась: за окном уже стемнело, но Северус оставил лампу на своем столе зажженной. Теплый мягкий свет разгонял темноту, но та все равно таилась в углах — не пугающая, а просто загадочная. Портрет Дамблдора был завешен. Остальные либо спали, либо занимались какими-то своими важными делами. Нарцисса уже шагнула к камину, как ее окликнули:
— Нарцисса, девочка моя, ты не знаешь, когда вернется Северус?
Нарцисса перевела взгляд на стену. Напротив директорского кресла висел портрет ее прапрадеда Финеаса Найджелуса Блэка. На этом портрете он выглядел несколько старше, чем на том, что висел в доме на Гриммо. Но благородная осанка, бородка клинышком и цепкий взгляд были все так же при нем.
— Сэр Финеас, добрый вечер. К сожалению, я не знаю, когда вернется директор. Он сказал, что у него много работы. Но если что-то срочное, я могу попробовать связаться с ним.
— Не стоит, девочка. Ничего по-настоящему срочного. Просто у меня есть немного информации для него. Да и просто поговорить с умным человеком было бы приятно. Портретам, видишь ли, тоже бывает скучно. А общение с себе подобными быстро надоедает, в отличие от живого.
— Сэр Финеас, может быть, я могу забрать ваш портрет из дома на Гриммо к себе? Наверное, там совсем одиноко?
Нарцисса знала, что какое-то время дом был под Фиделиусом и там скрывался Поттер со своими друзьями. Однако Белла дала довольно точную наводку, так что на площади Гриммо дежурили Пожиратели, пока «Разыскиваемые лицо №1» не скрылось в неизвестном направлении. Теперь Нарцисса, наверное, могла бы пробраться в дом. Или, ещё лучше, попросить Кричера. Старик не отказал бы ей. Именно благодаря старому эльфу Нарцисса смогла спасти довольно много фамильных ценностей, которые бездушно выкидывал Сириус. Кое-что она потом скупала у перекупщиков — в компании кузена явно кто-то подворовывал. Все эти вещи — часть самых ценных книг, артефакты и многое другое — ждали своего часа в особом сейфе Гринготтс: Нарцисса не оставляла надежду, что род Блэк снова обретёт свое величие. Портреты предков тоже стоило сохранить. Но Финеас был прав, в темном склепе банковского сейфа их хранить нельзя. От такого краски блекнут, а сами обитатели картин сходят с ума. Именно поэтому в Хогвартсе столько живых картин. Именно сюда, где так много живых людей, и отправляют живые картины, которые оказались никому не нужны, или те, которые нужно где-то разместить на временное или постоянное хранение. Конечно, самому Финеасу сумасшествие от одиночества не грозило, ведь второй его портрет занимал достойное место в директорском кабинете. Тем не менее мысль забрать картину из дома на Гриммо показалась Нарцисса удачной. Финеасу будет с кем поговорить, а у нее появится ещё один способ связи с Северусом. И за Драко прапрадед сможет присмотреть. Однако ее планам не суждено было сбыться.
— К сожалению, ничего не выйдет. И вовсе не потому, что я не люблю Малфоев. Какая жемчужина досталась этим дуракам, а они не смогли оценить! Девочка, когда вся эта катавасия закончится, ты должна вплотную заняться родом Блэк! У меня было шестеро детей! Я и подумать не мог, что к концу двадцатого века не останется ни одного мага по фамилии Блэк!
— Непременно, сэр, — Нарцисса знала, что рассуждать об утраченном величии Блэков сэр Финеас может бесконечно. — Но что же стало с вашим вторым портретом?
— Его забрала с собой одна ушлая особа. Думается мне, что дикий овес всходит в самых неожиданных местах, потому как невозможно по-другому объяснить ее изворотливость и талант.
Сэр Финеас поджал губы. И всё-таки портреты слишком болтливы: Нарциссе не составило труда догадаться, что портрет забрала с собой Грейнджер. Ее мотивация была не совсем понятна, но сам факт не мог не радовать. Значит, у Северуса есть ниточка, пусть тонкая и ненадёжная. Значит, шансы, что Избранный исполнит свое предназначение, растут.
— Вы совершенно правы, сэр, — Нарцисса подошла поближе к портрету и прошептала так, чтобы только Финеас мог слышать: — У девушки действительно происхождение куда благороднее, чем считает она сама. И лучше бы ей и дальше оставаться в неведении: неизвестно, не сломит ли это ее дух.
Глаза Блэка чуть расширились, потом он самодовольно улыбнулся, и Нарцисса поняла, что поступила правильно: теперь сэр Финеас будет куда лучше относиться к Грейнджер.
— Что и требовалось доказать! Конечно, ты права, девочка, я буду нем.
На этой ноте, довольные друг другом и собой, они распрощались. Несмотря на тяжёлый день, на неопределенность будущего и то, что в ее доме живёт сумасшедший маньяк, да ещё и с компанией последователей, Нарцисса чувствовала воодушевление. Кажется, шансы не только выжить в этой «катавасии», как сказал уважаемый предок, но и на то, что все закончится хорошо, заметно выше, чем она считала.
