***
— Не поздно для прогулок, Гас? — Спектра потягивается. Прозябать в таком месте физически неприятно. Повезло, что им не приходится сидеть в темноте. Гас достал где-то небольшой ночник, что слабо и не полностью, но освещал это... место обитания. — Прости, Мастер Спектра, я немного заблудился по дороге назад. — Гас закрывает за собой железную дверь. В его руках был небольшой бумажный пакет с продуктами. Спектре приходится только догадываться, где он их берет. — Ты не голоден? — Грав ставит пакет на одну из коробок и достает пачку сока. — Нет, Гас. Но я очень благодарен за то, что ты делаешь для меня. — Тот качает головой. Он благодарно улыбается и поправляет взъерошенные голубые волосы. Грав почти сразу краснеет и опускает голову. — Это мой долг, мастер Спектра. Я ради тебя готов на всё. — Думаю, сейчас нам лучше лечь спать. — Как мило, — по складу эхом просочился смешок. Вексы вздрагивают и становятся в боевые стойки, незнакомый голос ещё пуще заливается смехом, и Фантому он кажется несколько знакомым. — Посмотрите-ка, кто здесь. Это же пёсик Гас и Спектра Фантом. Или, если быть точным, просто Кит Фермин? Спектру будто прошибает током. — Кто здесь? — он оглядывается в темноту помещения и делает шаг вперёд. Из глубин тьмы, которую не освещал маленький ночник, выходит фигура, и Спектра сразу узнает её. — Ты... — Я не кто иной, как Маскарад, — его губы растягиваются в мерзкую ухмылку, и Спектра наконец-то может получше разглядеть парня с головы до ног. Странная прическа, которая, впрочем, даже шла ему. Белоснежный плащ был застегнут не полностью, его полы расходились в разные стороны и доходили почти до пола, на тонких и белых руках, что почти светились в полумраке, длинные перчатки без пальцев в черно-красную полоску. Фиолетовые штаны имели три кожаных ремня, двое из которых обтягивают тонкую талию, а третий, что был вдвое больше, по диагонали лежал на бедрах, туфли были на невысоком каблуке, а весь образ завершала огромная стеклянная маска, закрывающая большую часть лица. — Ты... бывший игрок номер один на Земле. — О, так ты обо мне наслышан, — Маска делает вид, что удивлен. — Просто прекрасно, — в гадкой улыбке виднеются острые маленькие белоснежные клыки. Как Спектра вообще умудрился их разглядеть? Что ж, если он будет честен, то тот не просто осматривал его получше, а пожирал взглядом. Что-то было не так, и это "что-то" сразу бросилось в глаза, но Фантом всё ещё не заметил, что именно. — Что тебе нужно? — Спектра делает ещё пару шагов ему навстречу, но Маска исчезает прямо у него из-под носа и появляется за спиной, несильно толкая. От неожиданности Фантом падает, и по складу снова раздается смех вперемешку с ругательствами. — Как ты смеешь!? — рычит Гас, он хотел было подбежать и ударить его, но Маска снова исчезает. Вексы оглядываются. — Что... как он..? — До чего забавно. Парень уже стоял на потолке, скрестив руки и не переставая улыбаться. У Гаса перехватывает дыхание от страха, у Спектры замирает, снедаемое очарованием. У обоих один и тот же вопрос: — Кто ты такой? — Фантом поднимается на ноги и смотрит на застывшую фигуру снизу вверх. Его одежда так же не поддавалась законам физики, как и он сам. Маскарад вальяжно переступает с ноги на ногу, и по складу разносится цокот каблуков, а бляшки ремня слегка сверкают в тусклом свете, как и маска. — Ты уже знаешь всё, что нужно. Зачем лишним подробности, Кит? — разводит руками Маска и снова переминается с ноги на ногу. — Откуда ты... — Это неважно, — он снова исчезает и оказывается за спинами вексов, разваливаясь на паре коробок, на которых обычно отдыхал Фантом. — Я здесь, потому что хочу поговорить, — весёлый тон вмиг сменяется серьезным. — О, я удивлён. О чём же ты хочешь поговорить? — Фантом улыбается и подходит к нему, оставляя лишь метр расстояния меж ними. Теперь он смотрел на него сверху вниз, в таком положении Спектре удаётся разглядеть очертания ключиц из-под белого плаща. — Ты говорил, что хочешь предать принца Хайдрона, а ещё, что пять из шести бакуганов, которые спасли Вестрою, стали... частью его коллекции. Фантом кивает и издает смешок. — Так и есть. — Я хочу одного из этих бакуганов, точнее, я хочу одного конкретного, — Маска сжимает кулаки, и Спектра чувствует нахлынувший холодок, мурашки пробегают по спине. Странно, ведь на улице стоит ужасная жара. — Ха, зачем же он тебе? Впрочем, не важно, если ты хочешь Бакугана, то просто помоги мне свергнуть принца. Я говорил и то, что мы все на одной стороне. — Чего ты хочешь добиться этим? — Власть такая привлекательная штука... Не успевает Фантом договорить, как Маска заливается смехом. — Ты хочешь свергнуть королевскую семью? Вдвоем со своим щеночком? — продолжает хохотать он. Гас почти вскипает от ярости, хочет подойти и ударить нахала, но Фантом останавливает его, не давая подойти в Маске. — А больше тебе никак не удастся заполучить Бакугана. Верить в то, что Фронт Сопротивления сможет освободить бакуганов, звучит ещё более глупо. Тебе не кажется? Верить, что сборище детей сможет освободить Вестою, просто абсурдно. Маска кивает. А Спектра только сейчас замечает, что судя по всему, Маска был такого же возраста, как и все остальные члены Фронта Сопротивления. Сколько же ему? Шестнадцать? И как такой ребенок как он мог быть лучшим игроком на Земле? Спектра стал сильнейшим из вексов только в двадцать, а сохранять этот неофициальный статус "лидера" до своих двадцати двух иногда выходило сложно. — Могу согласиться, хотя даже у них больше шансов. Один контроллер измерений уже пал. Фантом вопросительно вскидывает бровь. — На чьей же ты стороне? — Я не принимаю ничью сторону, я иду туда, где мне будет выгодней. — Маска закидывает ногу на ногу. — Если я пойму, что смогу достать, что нужно мне, сотрудничая с тобой, я перейду на сторону вексов. — Почему я должен тебе верить? — Я могу задать тот же вопрос тебе, — парирует Маска. — Я хочу убедиться, что ты говоришь правду. И что бакуганы и правда стали статуями, и что я могу достать того, кто мне нужен, целым и невредимым. А на остальное мне плевать. Фантом поджимает губы. — Находясь на Земле, я не могу доказать правду своих слов. Но если ты... — Прости, но ты сам заказал себе дорогу на Землю, и помогать вытаскивать тебя отсюда без резких причин я не стану. Сейчас все твои слова для меня пустой звук, а значит, ты мне не нужен. — Однако, ты пришел сюда, а значит, не посчитал всё, что было сказано мной ранее, ложью. Или ты просто глупец? — Не такой, как ты. — Как ты смеешь так разговаривать с Мастером Спектрой!? — почти кричит Гас, его кулак почти прилетает по физиономии Маски, но тот щелкает пальцами и исчезает, оставляя вексов в одиночестве. Спектра не может сдержать улыбки. Кем бы ни был этот парень, он успел заинтересовать его посильнее, чем сам Дэн Кузо. "Кто же скрывается за этой маской?"***
Когда Маскарад появляется в своей комнате, ему стоит огромных усилий не рухнуть на месте. Перед глазами все идёт кругом, раздваивается и плывет. Голова адски болит, будто по ней хорошенько долбанули молотком. Лёгкая тошнота не покидает его. Всё тело сковывает ноющая боль, она особенно усиливается около свежих ран, а бинты на ноге пропитались кровью. Он быстро снимает с себя плащ, кидает куда-то в сторону и садится на кровать, стараясь хоть немного прийти в себя. — Маска? — Лимия, кажется, за секунду оказывается перед ним. Всё же парень разбудил её. — Что с тобой? — Всё нормально, — он снимает маску и бросает на тумбочку рядом с кроватью. — Ты что, куда-то ходил? Ты что, совсем головой ударился? — Помолчи... — бубнит Маска. — Просто молчи! — он закрывает уши и морщится. Боль не стихает. — Ты сумасшедший! Зачем ты опять уходишь куда-то, ничего не говоря? Почему меня с собой не взял, а если бы с тобой что-то случилось? Маска? Маска! Парень не отвечает. Он упал без сознания на подушку и только тяжело дышал. Его бледная кожа была уже совсем белой, а повязка, что была на голове, медленно становится красной. — Нет! Нет нет! — Лимия в панике стала крутиться вокруг него, а после быстро улетела звать на помощь.***
— О, мой милый, — Алиса гладит Маску по голове, пропуская светлые пряди сквозь пальцы. — Зачем же ты так? Маскарад лежит, положив голову той на колени. Его холодное тело сковывает дрожь, и девушка укутывает того в одеяло. — С ним всё будет хорошо? Правда? — спрашивает Бакуган обеспокоено, садясь девушке на плечо. Алиса кивает. — Ему нужно отдохнуть, — она горько хмыкает. — Он никогда не знает, когда остановиться. — Глупый ребенок, — Майкл вздыхает, откладывает пачку таблеток и поднимается с кровати. — Как же ему объяснить что нельзя так делать? Алиса пожимает плечами. — Куда он вообще уходил? — Я не знаю, — отвечает Лимия. — Я проснулась, когда он вернулся. — Я поговорю с ним утром, — Майкл осматривает комнату взглядом, тусклый свет настольной лампы заливал комнату теплым оранжевым телом, и его огромная тень появилась на противоположной стене. Он всмоминает, что, когда Алиса была ещё совсем малышом, они играли с ней в театр теней. Как темные тени становились птичками, волками, пауками и ещё многими и многими животными. С тени взгляд скользит вдоль по стене и останавливается на завешанном зеркале. — Я не замечал... зачем он завесил зеркало? — М? — Алиса следит за взглядом дедушки. — А, ты про это. Он разбил его. — Разбил? Зачем? Она пожимает плечами. — Давно ещё. Он говорил что-то про то, что не может смотреть себе в глаза. Майкл ещё более удивлённо смотрит на внуков, после снимает очки и трет глаза. На часах стрелки давно перевалили за три часа ночи. — Всё же мне стоит отвести его к психиатру. Алиса в ответ кивает. — Я тоже думала, что стоит показать его специалисту. В смысле, это ему не помешает. И ты же проводил тесты? — Да, — кивает Майкл, одевая очки назад. — Они не слишком хорошие. Сложность работы с ним заключается в его... как бы так сказать. Малом возрасте. Для ребенка двух лет нормально не знать многое и познавать мир постепенно, но случай с Маской кардинально другой. Я поражен его глубокими знаниями в точных науках, но он совершенно не знает простых человеческих понятий, таких, как, например, красота и любовь. А если добавить сюда то, что с ним происходило за всю его недолгую жизнь, то тут всё становится ясно. Девушка поджимает губы и смотрит на лицо Маски, даже во сне оно было напряжённым. Девушка обнимает его, прижимая к себе. ''Он никогда не говорил, что ему снились кошмары." — Ты же не оставишь всё просто так, дедушка? — Конечно нет, Алиса. — Учёный садится рядом с внучкой. — Даже лучшим игрокам иногда нужна помощь, особенно, когда они сами не понимают, что нуждаются в ней. Что бы кто ни говорил о Маске, он в первую очередь ребенок, который только познает этот мир и много о нём не знает. Я постараюсь сделать всё, что угодно, чтобы вы вдвоём были здоровы и счастливы. — Он приобнимает девушку за плечо. Алиса благодарно улыбается. Она наконец-то может почувствовать себя дома. Теперь ей казалось, что всё будет хорошо, когда с ней дедушка, а не Хэл Джи, когда Маска больше не ворчит где-то на отголосках сознания, только и зная, что говоря о битвах, а находится рядом, осязаемый и живой. — Спасибо, и я останусь сегодня с Маской. Прослежу за самочувствием, а ты иди отдыхай, дедушка. — Уверена? — Конечно. Можешь не волноваться. — Да как с вами обоими не волноваться? — Майкл целует внучку в лоб и гладит по голове. — Если что, сразу зови меня. Хорошо? — Угу. Когда Майкл уходит, Алиса укладывает Маску на подушку. Лимия устраивается на подоконнике. Девушка уже было хочет подняться и выключить настольную лампу и лечь спать рядом с братом, но вдруг её хватает за запястье ледяная рука. — Не оставляй меня, — шепчет Маска хрипло. Находясь ещё где-то между забытьем и реальностью. — Молю тебя. Только не снова. — Я никуда не ухожу, Маски, — она перехватывает его руку, переплетая их пальцы и обнимая свободной рукой. — Никогда, слышишь, никогда больше так не делай. — Он утыкается ей в плечо, его волосы кажутся большим одуванчиком. Он не в силах открыть глаза, не в силах наконец проснуться и вырваться из лап очередного кошмара. — Я отдам всё. Всё, что угодно, только будь рядом. — Не беспокойся, Маски. — Её рука перебирается выше, пшеничные пряди льются через ее пальцы, и она крепче прижимает его к себе. Чужое тонкое тело дрожит то ли от холода, то ли от страха, а может там есть ещё что-то. Конечно Маске снятся кошмары. Такие, что тело сковывает оцепеняющая дрожь, и куча непонятных чувств рвётся наружу, и Алиса знала, что в них Маска может различить только липкий страх. Кошмары у него самые разные, один страшнее другого, но всегда чем-то похожи. — Боже, я что, говорил это вслух? — Блондин наконец вырывается из забытья и трёт глаза. — Что тебе приснилось? — шепчет она ему на ухо. В ответ получая молчание. Ему стыдно. Стыдно говорить, стыдно прижиматься к ней, дрожа как осиновый лист, стыдно быть слабым, особенно в ее глазах. Маска просто не имеет права таким быть. Это он должен защищать её, он должен оберегать и поддерживать её. — Ты не хочешь об этом говорить? — ответом служит еле заметный кивок. — Принести тебе чего-то? — он отрацательно качает головой. Ничего ему не нужно. Его холодные руки обнимают её так нежно, как могут. Становится ещё хуже. Голова болит, а всё тело противно ноет. А насекомые внутри просыпаются вслед за ним, начиная уж слишком бурную деятельность. Они переговариваются, жужжат и шепчут. Шепчут. Шепчут. На разные лады. Перебивая друг друга. Звонко и грубо, весело и грустно. Они не знают пощады. — Зачем я здесь? — вырывается один из вопросов огромной какофонии. — Зачем я тебе? Ведь у тебя есть Шун. И ещё много кого, так зачем тебе я? — Потому что ты мой брат, и я люблю тебя. — Не задумываясь отвечает Алиса. "Люблю?" И что значит, это странное слово? Но на остальные вопросы не хватает сил. Он медленно начинает отключаться, буквально повисая на Алисе, обхватив её руками, пока она тихонько качала его. Её нежный голос успокаивал. Вводил в дрёму чёртовых насекомых. Сон обхватывает своими огромными руками его тело и готов утащить в новую бездну кошмара. Снова закрывать глаза страшно, но сопротивляться он не в силах. — Ты будешь рядом, когда я усну? — Обещаю, — она целует его в макушку, и они вдвоем удобнее укладываются в небольшой кровати. Обнимая друг друга, они медленно погружались в сон.