Почему ты любишь меня, Дэн?

Снова Дэн тренировался сутки напролёт. К концу дня он буквально еле мог ходить. Покачивался и запутывался в собственных ногах. Падал, теряя равновесие, но всё время вставал, продолжая долгие тренировки. Забывая об усталости и боли во всем теле, он хотел идти дальше. Победить вдвое быстрее, не проиграв. Но всё время что-то шло не так. Он никак не мог достичь нужного результата. И чего он хотел добиться этими бесконечными боями? Что сильнейший игрок на земле хочет достичь? Дэн и сам не понимал, почему вдруг загорелся этой недосягаемой идеей: биться, не проигрывая. Да и кроме всех тренировок, он старался принимать участие во всех бытовых делах. Приготовить завтрак, обед или ужин? Что ж, он только за. Да ещё и посуду помоет, да тарелки разложит. Помочь что-то перенести? Он со всем справится. Один. Самостоятельно. Убраться, помочь починить всё, что угодно. Он не сидел на месте ни секунды. А после спал сутки напролет, забывая, кто он. Потом просыпался и адский круговорот запускался снова. Тренировки, помощь на кухне, да с чем бы то ни было, а так же не стоило забывать и про физические нагрузки. И так до глубокой ночи. И вот одним вечером, а скорее, ночью Шун не выдерживает, и буквально впихивает Дэна в комнату, и толкает на кровать. — Хватит с тебя сегодня, — цедит он почти зло, — это переходит все границы. Ты ничего не добьешься, если будешь так себя мучить. Казами нависает над ним, не позволяя встать. Зная Дэна, он понимал, что повышение нагрузки на себя значило совсем не то, что его друг хочет стать сильнее. Он просто хочет забыться уйти с головой в тренировки и не думать о других проблемах. И Шун знал, что скорее всего такой «уход от реальности» из-за не-человека по имени Маскарад. Что бы между ними ни было, при первой же встрече он зарядит ему по лицу со всей силы и неважно, что Алиса наверняка сильно обидится, да и Дэн тоже будет не в восторге. Но он просто обязан был это сделать, ещё тогда, при первой встрече. — Правда, Дэн, ты слишком много взваливаешь на себя. Ты просто отлично сражаешься. Так зачем так себя изводить? Отдохни немного, — вторит ему Маручо. — Я даже не устал, — твердо заявляет Кузо, обиженно смотря на своих друзей. — Вы не можете указывать мне что делать. — А вот я устал, — говорит Драго с его плеча, — и разве они не правы, что ты стал слишком много на себя брать? Дэн тяжело вздыхает под тремя парами строгих глаз. — Прости, Драго. Просто мне хочется стать сильнее. — Куда уж сильнее? — разводит руками Шун. — Ты сильнейший игрок на Земле и с лёгкостью можешь справится с Вексами. — Этого недостаточно, — качает головой Дэн, — я хочу поквитаться со Спектрой. Победить его. — О чем ты? — уверенно спрашивают Маручо и Шун. — Думаю, Дэниэл говорит о битве между ним и Спектрой, — поясняет Драго. — И тогда это закончилось не очень хорошо. Дэн кивает, опустив голову. — Ты сражался со Спектрой на Земле? — Маручо поправляет очки, пребывая в неком недоумении. — Да, и я проиграл. И не просто проиграл. Я проиграл Драго. Спектра использовал запретные карты. Это было просто ужасно. Он говорил, что они раскрывают полный потенциал Бакугана, но на деле просто переполняют его силой, которая их и убивает. Бакуган кивает, подтверждая слова напарника, а парни молча смотрят на поникшего друга. — И в итоге мне помог Маска. Он отыграл у Фантома Драго, пока я валялся с температурой. А заболел из-за собственной тупости. — Маска отыграл тебе Драго? — Удивлённо переспрашивает Маручо. — Да, и не смотрите так удивлённо. — Не думаю, что он сделал это из-за благих побуждений, — скептично отвечает Шун, скрестив руки, — я бы не доверял ему в таком. — Я уже говорил, что мы с ним друзья, и я ему доверяю. Он много для меня сделал. И для фронта сопротивления. Маска с сотрясением, которое технически получил из-за меня, пошел и нашел Спектру, отыграл Драго, после всего того, что я ему наговорил, и сейчас он с Мирой в стане врага. Они буквально рискуют жизнями, находясь там. А я не могу просто сидеть на месте и ничего не делать, пока они по сути выполняют главную работу. — Я понимаю, Дэн, ты хочешь помочь ему…им, — Шун садится рядом с Дэном и кладет руки тому на плечи, — но то, что ты лезешь из кожи вон, делу не поможет, а может только всё ухудшить. Как принц спасет принцессу из лап дракона, если он будет валиться с ног от устали? Никак. Так и ты тоже. — Странные у тебя аналогии, Шун, — смеётся Маручо, снова поправляя очки. — Ну, как умею, — улыбается тот и треплет уж совсем грустного Кузо по голове, — отдохни, утром станет немного, да лучше. — Думаю вы правы, — кивает тот, слабо улыбаясь в ответ. — Вот и отлично, — улыбается Маручо, гася свет в их с Дэном комнатке. Шун же уходит к себе. В его комнатке с недавних пор жила и Алиса. Вообще-то, она сначала разместилась в комнате Маски. Так было как-то привычнее, что ли. Но с возвращением в команду Казами тот все же упросил, чтобы она спала с ним. Пока Алисы не было, Шун безмерно скучал. Каждый вечер раньше, перед сном думал, как же она там. А увидев на поле боя в компании Дэна и Бэрона, сначала не поверил своим глаза. После, когда они вернулись на их базу, долго не мог выпустить из своих объятий. Расспрашивая, как она сюда попала и всё с ней хорошо. Шун любил ее. Любил молча, но от всей души. Он не был мастером комплиментов и красивых речей, но готов был тысячу раз сказать «я люблю тебя». Он был совсем нетактильным человеком, но целоваться с Алисой шел первый. Эта девушка на многое открыла ему глаза и показала мир под другим углом, сделав его намного ярче. С виду слабая, она была сильнее их всех по одиночке и вместе взятых. Скажите «нет»? Тогда каким образом когда-то сильнейший игрок на Земле, противный, мерзкий, да просто злой Маскарад, который не жалел никого, Маскарад, который так легко подчинял себе людей, словно змей искуситель, Маскарад, который не ценил и не уважал никого, пал к её ногам. Он смотрел на неё, как на воплощение бога. Он никогда не перечил ей, никогда не повышал голос, мирясь со всеми её прихотями и желаниями, лишь бы та была довольна. Эта девушка очаровывала. Ее лисья улыбка разбивала сердца и собирала их обратно, карие, почти черные глаза смотрели так ласково, что хотелось в них раствориться, но иной раз так пронзительно и зло, что хотелось провалиться сквозь землю. Иногда в голове Шуна проскальзывала мысль: а вдруг эта девушка ведьма? А впрочем, ему было всё равно, ведь он давно околдован её магией и сам готов был пасть к её ногам, совсем не злясь на нее. Да, он совсем не умел злиться и обижаться на неё. Даже узнав о связи с Маской, он совсем на неё не злился хоть и ненавидел Маскарада. После раскрытия страшного секрета, он только боялся, что Маска заберёт её себе и ни за что не отпустит, и по сути так она и случилось. Когда Алиса сказала, что может вернуть его, Шун был всей душой против, но Алисе сказал, что примет любое её решение, и в конечном итоге у его девушки появился «младший братик». Шуна только рассмешила эта фраза. Это было до абсурдности забавно, но страх, что Маска заберёт Алису, стал чуть меньше. Но вот укол ревности появлялся каждый раз, как он видит тех вместе, а вместе он стал их видеть почти каждый раз. А пресловутое «Ангелочек» заставляло глаз Шуна нервно дёргаться. Но после разговора с Дэном, он понял, что у блондинчика в маске слегка другие вкусы. Более… сумасшедшие. Нет, конечно, он не считал Дэна безумцем, хотя после очень неловких рассказов о том, как он пол ночи обжимался с Маскарадом (да ещё наверняка не совсем трезвым), пусть и в очень расплывчатых деталях, уже сомневался насчёт его психического здоровья. А, впрочем, чтобы кто что не говорил, они были противоположностями, которые удивительно сильно притягивались друг к другу. Что ж, теперь ему стоило переживать не только за свою девушку, но и за лучшего друга. *** И вот, казалось, всё хорошо. И почему бы не отдохнуть после такого долгого и мучительного дня? После тренировок, что точно пойдут на пользу. Лёжа в мягкой кровати, Дэн смотрит в потолок и не хочет закрывать глаза. Почему — он и сам не знает. Проходит десять минут, и парень чувствует запах меда. Но всё ещё держит глаза открытыми, вертит головой, но видение не пропадает. Затем будто ледяные пальцы касаются его щеки. Такие нежные, со слегка отросшими ногтями, острыми, как у дворового кота. А после тихий еле различимый смешок, что можно перепутать со скрипом. Дэн отмахивается от этих навязчивых образов, вертится в кровати, прячется под одеялом, закрывает уши подушкой. Сколько он так провозился не считал, но по ощущениям мучительно долго. Это было сравнимо с тем, что ты очень долго пытаешься уснуть, но боль, например, в животе или жуткая мигрень сводят с ума, не давая забыться. Всё было так, только кардинально в противоположную сторону. — Оставь меня, — шепчет Дэн в подушку, тихо-тихо, чтобы не разбудить Маручо, что спал на соседней кровати. — Зачем ты мучаешь меня? — И вовсе я не мучаю тебя, — почти обиженно послышалось в ответ. Голос теперь он слышит так отчётливо, что кажется, будто его враг и мучительная любовь сидит совсем рядом. Дэн только ещё сильнее утыкается лицом в подушку, и его пробирают мурашки, когда ледяная рука касается его загривка. Дэн вздрагивает и оборачивается, но заместо обычного ничего видит там Маскарада. Того Маскарада, которого он запомнил ещё при первой их встрече. Маска, волосы, бросающие вызов гравитации, белый плащ, чёрно-красные перчатки без пальцев, фиолетовые штаны и всё остальное. Все в точности, как больше года тому назад. На секунду показалась, что всё как и прежде, что они все ещё враги, что Нага не повержен, что Вестроя все ещё поделена на шесть частей. — Если ты пришел, чтобы сразиться, я пас, — говорит он, первое, что пришло в голову, — или если ты пришел, чтобы оставить новое послание о бое, оставь на столе, а никак в прошлый раз. На это Маска заливается смехом. Дэн ещё не разу не видел, чтобы он так от души смеялся, да ещё и совсем не скалясь. — О боже, это ещё забавнее, чем в прошлый раз, — говорит тот, прикрывая рот рукой и не переставая смеяться. — Дэнни, ты, как всегда, неотразим. Такой сонный очаровашка. Тот моргает, непонимающе смотря на Маску в жуткой растерянности, словно школьник, который столкнулся со слишком сложной задачей. Но в его голове быстро что-то щёлкает, и всё встаёт на свои места. — Мармеладка…? — Тот садится в кровати, смотря красными глазами сквозь стеклянные линзы. К этому моменту Маска перестает смеяться и только улыбается. Так ярко и искренне, но невероятно печально, чуть ли не вымученно. Маскарад смотрит на лицо Кузо, всматриваясь в каждую деталь. Вспоминая его черты лица и цвет глаз, убеждаясь, что он всё же невероятно красивый и яркий, а его рубиновые глаза горят как настоящий пожар. — Да, Дэнни, — говорит, проводя большим пальцем по щеке, — или ты хотел увидеть кого-то другого? — Нет, — качает он головой, заключая Маску в крепкие объятия, — только тебя. Ты не представляешь, как я переживал за тебя после того, что случилось. После той ночи я места себе найти не мог. Я боялся, что ты… что с тобой что-то случилось, — чуть ли не тараторит он, стараясь не заплакать. Но Дэн рад. Безумно рад видеть его снова, слышать его голос, чувствовать его холодное тело, созерцать его хищную улыбку. — О, ты слишком драматизируешь, — говорит он, обнимая того в ответ крепче, чем обычно. — Зачем за меня переживать? Ты что, думаешь я настолько слаб, что не могу с чем-то справиться? — Дело не в слабости, Мармеладка. Все люди переживают за своих близких или тех, кого любят, — объясняет он и утыкается носом куда-то ему в шею. Что-то было не то. Странное чувство не покидало Дэна. «Почему он в своем старом прикиде? Зачем все это?» — Тем более, в прошлый раз… — Дэн, давай сейчас не будем говрить о том, что было в прошлый раз, — тут же выпаливает Маска. Его голос был каким-то хриплым, но радостным. Манерой речи он почему-то напоминал Дэну чеширского кота. — Мне, конечно, понравилось, как мы целовались и всё такое, но мне жутко неприятно даже вспоминать об этом, — говорит он, чуть отстраняясь и заглядывая Дэну в глаза, — и думать, сколько глупостей я мог сказать или сделать. — Хорошо, кажется, ты понял что я имел в виду. Маскарад кивает. — Думаю, я бы тоже волновался, если бы что-то подобное случилось с тобой. — Серьезно? Сам Маскарад волнуется о ком-то ещё? Ты случаем не перегрелся? — смеётся Дэн. — Ещё как, ведь всё время нахожусь с тобой почти в неприличной близости — смеётся он, и Дэн подхватывает его смех. — А ты что, против? — усмехается Кузо. — Если бы был против, ничего этого бы не было, — пожимает он плечами, — я не говорил тебе раньше, потому что сам не понимал. Так что скажу сейчас. Ты мне важен, Дэнни, очень. Кузо молчит, и с каждой секундой становится всё краснее. Словно помидор. А его глаза заблестели ещё ярче, чем обычно. Маска бы сказал, что они налились кровью, обычный человек ответит, что Дэн просто счастлив. — Мармеладка… — еле может вымолвить он, а его улыбка становится ещё шире. — Дэнни, с тобой всё нормально? — слегка обеспокоенно спрашивает Маска, не понимая реакции друга. — Ты будешь сильно против, если я тебя поцелую? Бабочки в животе начинают махать крыльями. Маска делает один рваный вдох. «Что здесь делают насекомые?» — Нет, малыш Дэнни, я не буду против — говорит тот, чуть посмеиваясь и приближаясь к его лицу, будто дразня. Руки Кузо оказываются у Маскарада на талии. Маска хитро улыбается, но стоит губам Дэна чуть коснуться его, он сразу отвечает на поцелуй так, будто жаждал его, как умирающий — воды. Глубокий поцелуй, намного лучше всех предыдущих. Сладкий и невероятно желанный. Маска чувствует, как пожар рядом с ним разгорается, будто в него подлили бензина. Горячо! Маска чувствует это всем своим телом, как невидимый огонь поглощает его. Растапливая то, что находилось где-то глубоко в груди с левой стороны. А Дэн всё никак не мог насладиться им, приглашая в себя, окутывая своим пламенем. Он слышит лишь хитрые смешки Маски. Тот кусает его нижнюю губу, немного оттягивая, но Дэн не чувствует боли, только невероятное наслаждение. Его тело пробивает током, а бабочки в животе вызывают эйфорию. Секундная передышка, и всё начинается снова. Одна рука Дэна поднимается выше, забирается в золотые волосы, а после касается черного ремешка маски. — Позволишь? — тихо спрашивает Дэн в самые губы парня. — Только тебе да. Ты первый решился её снять, и остался… целым. — О, значит, в первый раз я мог остаться без рук? Маска только хмыкает, решая не отвечать на этот вопрос, и затягивает Дэна в новый поцелуй. Он тянет Кузо на себя, обнимая его. После запрокидывает голову назад, поправляя светлые пряди, чтобы они не лезли в лицо. Дэн же, улучив момент, покрывает горячими поцелуями его шею и кадык. Маска в ответ тихо постанывает и только поддается его бесконечным поцелуям. Таким нежным и аккуратным, а ещё мокрым. Внутри он снова чувствует это приятное нечто, сладкое, как сахар, и острое, как лезвие ножа. Оно начинается где-то внизу живота и растекается по всему телу, поднимаясь вверх и затуманивая разум так, что Маска позволяет Дэну расстегнуть его белый плащ и оголить бледные плечи которые тот тоже покрывает поцелуями. Огонь полностью поглощает его, беря полную власть, играясь и щекоча. Но скоро Маске надоедает такой расклад, и он решает взять инициативу в свои руки. Парень одним толчком валит Дэна на кровать, а сам нависает сверху, держа его руки так, чтобы тот ничего не мог сделать. Маска смотрит на такое удивлённое и почти невинное лицо Дэна, что ему становится чертовки забавно, особенно после того, что он делал парой секунд ранее. Маскарад дарит ему один короткий поцелуй, которого Кузо было чертовки мало. Он тянется за ещё одним, но Маска уже спускается ниже, он целует его ключицы и плечи. Проводит по ним языком, а после Дэн чувствует чужие острые зубки. Тот кусает его, и Кузо будто током прошибает, а из рта вырывается громкий стон, что вызывает у Маски новый приступ веселья. Дэн выгибается под ним, вертит головой, дрожь проносится по всему его телу. Становится жарко и тесно в собственной одежде. Парень пытается что-то сказать, но Маска пропускает всё мимо ушей, наслаждаясь стонами. Слушать их было особым удовольствием. Они были в тысячу раз слаще всех плачей и рыданий, всей той мольбы о пощаде, которую он слышал так много. Всё это приносило дикое удовольствие, и он с такой радостью упивался этим, что хотелось ещё и ещё. Теперь его наслаждением стали эти стоны, причиной которых был он — Маскарад. — Кажется, я нашел твоё слабое место, — ухмыляется Гехабит. — Дэнни, твои стоны — музыка для моих ушей, — он отстраняется и садится на бедра Дэна. Тот совсем не чувствует тяжесть чужого тела, будто на нем и не сидит никто. — Это было не честно, — говорит тот. Кажется, он стал ещё более красным. Дэн проводит пальцем по свежим местам укуса и его чуть ли не трясет. Это было почему-то гораздо лучше поцелуев. Маска точно свёл его с ума. — Опять пользуешься грязными трюками? — А чего ты ожидал? Что я так легко тебе поддамся и снова позволю повалить на кровать? Ты что, забыл, кто перед тобой? — Мармеладка, ты говоришь так, будто мы тут соревнуется, кто лучше доминирует. Не воспринимай всё соревнованием, мы же просто…эм веселились? — Дэн издает неловкий смешок, смотря на ужасно довольного собой Маску. И только сейчас до Кузо доходит, что они в комнате не одни. Что в кровати напротив спит Маручо, с кем Дэн делил комнату. И только от одной мысли, что его друг мог всё видеть и слышать, его охватывает страх и паника. Медленно Кузо поворачивает голову, но кровать напротив была пуста и идеально заправленна, будто там и вовсе никто не спал. Он облегчённо выдыхает, но тут же в голове появляется вопрос. — Где Маручо? — тихо спрашивает Дэн. Маска следит за его взглядом и тоже поворачивает голову, а потом смеётся. — О, Дэнни, вряд ли в твоих сладких фантазиях будет фигурировать твой друг. — О чём ты? — А, ты ещё не понял, — Маска берет руку Дэна и прижимает её к своей груди. И только сейчас парень понимает, что сердце Маскарада не бьётся, и он не дышит. Он не чувствует тяжести его тела, а вся комната была какой-то расплывчатой и мутной. — Это сон, малыш Дэнни. И мне стоило невероятных усилий проникнуть в него. — То есть, это всё не взаправду? — разочарованно спрашивает тот. — Это сон, но почему же это не может быть правдой? Я рядом, мы видим друг друга, разговариваем. Мы осязаем друг для друга. — Разве ты мне не снишься? И это не плод моего воображения? — С уверенностью в сто процентов могу сказать, что я это я. И я сам к тебе пришел. — Но почему ты не пришел вживую? — Я уже говорил, что будет рискованно часто приходить. — Но прошло больше двух недель! — Дэнни, сейчас плохая идея приходить. Вексы с нас глаз не сводят, особенно Майлин. Она с самого начала не спускает с меня и Миры глаз. — Оу… Хей, погоди, значит это ты сводил меня с ума последним пару дней? — Если бы кто-то нормально спал, этого бы не было, — говорит Маска, почти строго скрещивая руки на груди. — Я заметил, что в последнее время ты сам не свой. — Потому что переживаю за тебя! — оправдывается тот. — Ты как раньше был моей головной болью и причиной недосыпания, так ей и остался. Только теперь я боюсь не того, что ты что-то натворишь, а с тобой что-то случится. — Это упрек? Или ты недооцениваешь меня? Не смей считать меня слабым! — возмущается Маскарад. — Мармеладка, я не считаю тебя слабым, — Дэн приподнимается на руках и обнимает Маску. — Я боюсь, что Спектра к тебе лезть будет, что может что-то случится. Или ты с собой что то сделаешь. — Да что я могу с собой сделать? — нервно смеётся Маска. — Да и Спектра не такая уж большая проблема. Подумаешь… — Не. Смей. Так. Говорить, — отвечает Дэн, выделяя каждое слово, — ты мой заклятый враг, мой соперник, моя головная боль. Мой, только мой. И я не позволю ему забрать тебя у меня, после всего того, что между нами было. Руки Маски обвивают его плечи, обнимая. Они смотрят друг другу в глаза, почти не моргая — Малыш, я не узнаю тебя, — скалится он. Дэн видит, как в его бешеных глазах заблестели звёзды. Он не верил, что в этом пустом омуте и правда может что-то появиться. Но наконец-то темная бездна наполнилась звездным блеском. — Я не верю своим ушам. Неужели ты это говоришь? Или это всё мое дурное влияние? Алиса мне как-то говорила, что я могу тебя испортить, если мы продолжим проводить так много времени вместе. — И пусть, — тянет Дэн, теряясь в холодных звездах. Маска целует его. Требовательно, заставляя целиком и полностью отдаться ему. Его холодным объятиям, его холодным губам. — Мармеладка, ты же понимаешь что ещё немного и я не смогу остановиться? — шепчет Дэн в перерыве меж мокрых и жарких поцелуев, сладких полустонов. — Разве я сказал, что ты должен остановиться? — отвечает Маска, смотря на того почти безумно. — Это твой сладкий сон, и я не имею власти над ним. Ты можешь делать всё, что угодно, без каких либо последствий — А ты не будешь против? — Когда я отказывался от безудержного веселья и безумных идей? Повторю ещё раз. Не забывай кто я. Глубокий поцелуй прерывается, но ненадолго. Секунда. Оба переводят дыхание. В одежде становится ещё теснее. Ещё поцелуй, и белый плащ летит на пол. Руки Дэна лихорадочно бродят по телу блондина, забираясь под синюю майку. Маска кусает его нижнюю губу и слегка оттягивает, не даёт забыться, требует внимания. После переходит к шее. Целуя и кусая, а после зализывая укусы и вновь кусая. Дэн стонет, рука спускается ниже и нащупывая три кожаных ремня. — Всегда хотел спросить. Зачем тебе они? — Тебя позлить, — смеётся Маска ему на ухо и снова целует. Поцелуи всё больше и больше перерастают в укусы. Они покрывают всю шею, плечи и ключицы. Черная майка Дэна мешает, и Маска быстро её стягивает. Теперь он мог видеть, какое же у Дэна все-таки подтянутое тело. На торсе виделись очертания кубиков. Маска проводит холодным пальцем вдоль его живота, опускаясь к резинке штанов, но пока ничего не делая. — Намного лучше, чем я представлял, — говорит он, прикусывая губу. — А меня порадовать своим видом не хочешь? — отвечает Дэн, и Маска, отстранившись, стягивает с себя синюю майку. И Кузо наконец может понять, насколько тот всё-таки худой. Выпирающие ребра, впалый живот, бледная-бледная кожа. Желанное тело выглядело больным. Хотелось тут же накормить того и отвести к врачу. — На тебе можно анатомию изучать. — Очень смешно, — фыркает Маска и поправляет волосы, что снова лезут в лицо. — Но ты всё равно невероятно красивый, — Дэн целует того в щеку, привлекая к себе внимание. — Не обижайся, Мармеладка. После он спускается к ремням Маски, стараясь растегнуть их побыстрее, но как на зло, быстро не получается. — Может… — Я сам, — обрывает Маскарада Дэн, и тот в ответ издает тихий смешок. Когда последний был расстегнут, тот победно улыбается и одним рывком спускает с него штаны. Маска не перестает улыбаться. Заставляет Дэна лечь и перехватывает его руки. «Он слишком любит доминировать» — но Дэн и не против. Маска стягивает штаны и с него. Дальше все помнится, как в тумане. Холодные руки медленно скользят по его телу, играют с ним доводят до пика, но не дают разрядки. Дэн рычит, хочет податься вперёд, но его пыл быстро усмиряют. Маска буквально издевается над ним, не давая ничего и только ласкает. Ерзает на нем и тихо смеётся со сдавленых стонов, желая, чтобы те стали громче. Но скоро его собственные и намного громче разнеслись по комнате. Маскарад выгибается в спине, закатывает глаза, а Дэн чувствует, какой тот внутри узкий, и это чертовски приятно. Маска целует его, это хоть немного заглушает стоны. Он царапает гладкую спину Кузо. Парень чуть ускоряется, стоны становятся слаще. Дэн обнимает Маску за талию оставляет засосы на его шее и плечах. Гладит растрепаные золотые пряди. Тот просит ещё и ещё, и дальше уже оба растворяются друг в друге.