***
Так прошла первая неделя пребывания Гарри в часовой башне. Он ещё не успел познакомиться ни с кем из других волшебников, поскольку Зелретч поселил их в довольно изолированных комнатах, а Вэйвер, несмотря на то что был популярным лектором, в целом был несколько антисоциальным. Он наслаждался собой, и сейчас был вечер пятницы. Завтра им предстояло провести ритуал. Зелретч и Вэйвер уже изучили его настолько подробно, насколько это было возможно, несмотря на то, что он был из другого мира. В мастерской Зелретча, они тщательно начертили круг мелом, поскольку для него требовалось много места, и неоднократно сверяли его с имеющимся у них изображением. Гарри было трудно заснуть. Наконец-то у него будет семья. Конечно, это был ритуал кровного усыновления, конечно никто не заменит ему родителей, зато у него появиться дядя-учёный, эксцентричный дедушка, игривая сестра — Эвриала, в то время как Сфено была более строгой и всегда учила его хорошим манерам. Завтра, после того как он очнется от ритуала, они проведут ещё один, чтобы определить его элемент и исток, а также все магические цепи, которые он получит в результате ритуала. За всеми этими мыслями Гарри даже не заметил, когда наконец заснул, он только помнил, как его разбудила Сфено, которая сказала, что пора.***
Гарри глубоко вздохнул, сидя со скрещенными ногами в центре круга. Все пятеро были одеты в простую хлопковую мантию и были босыми. На Сфено и Эвриале это выглядело совершенно естественно, и даже Зелретч умудрился не выглядеть слишком нелепо, но Вэйверу это вообще не шло. Зелье с добавлением крови стояло перед ним, а все остальные стояли в кругах у внешнего края ритуального круга. Перед ним слева стояла Эвриала, а справа — Сфено, обе ободряюще смотрели на него. Вэйвер и Зелретч стояли позади него, Зелретч — слева, а Вэйвер — справа. — Помните, — сказал Зелретч, — как только начнется этот ритуал, мы не должны двигаться, несмотря ни на что. Он упадет, так как его сердце остановится на несколько секунд, и технически Гарри будет мертв, но, когда его сердце снова забьется, изменения вступят в силу. Мы не знаем, как это повлияет на него физически, поскольку изменения имеют эмоциональную и психологическую основу. Все согласились, и Зелретч обратился к Гарри: — Начинай, как только ты будешь готов, Гарри. Гарри в последний раз огляделся. Он увидел Сфено и Эвриалу, которые несмотря на то, что так долго были одни, присматривали за ним после короткого приступа вполне обоснованных подозрений. Он увидел Зелретча, который всё это затеял и, узнав, что Гарри находится в его мире, почти сразу же пришел к нему, чтобы убедиться, что он жив, и сделал ему предложение, которое мало кому удастся получить. Он увидел Вэйвера, который стал более спокойным и даже сейчас учил его магии и всегда находил ответ на любой вопрос. Да, эти люди вокруг него были его семьей. Многие бы сказали «несмотря на отсутствие кровного родства», но скоро всё изменится. Он сделал глубокий вдох, а затем одним махом выпил зелье. На вкус оно было металлическим, как будто он лизнул фонарный столб или что-то в этом роде, и было довольно густым, как масло. Гарри проглотил и почувствовал, как зелье проникает в горло. Он ждал, казалось, целую вечность, но прошло около двух минут, прежде чем в груди вдруг стало очень горячо. Он потянулся к груди, его сердце стало колотиться всё сильнее и сильнее, ему было почти что больно. Было ощущение, что что-то борется с ним, как будто что-то очень не хотело, чтобы это произошло. Гарри мысленно потянулся к тому, что это было, и надавил. Сердце уже болело, но мальчик продолжал давить на то, что его держало, пока не почувствовал, что оно немного ослабло. Это было всё, что требовалось зелью, и Гарри мгновенно упал, когда его сердце остановилось. Никто не знал, что произошло, но было очевидно, что что-то пошло не так, как было задумано. Было неприятно смотреть, как Гарри хватается за грудь и дергается от дискомфорта и боли, но никто не хотел рисковать и оставался на своем месте. Было тяжело наблюдать, когда Гарри упал вперед, и его сердце остановилось. Беспокойство усугубилось, когда шрам в виде молнии на его лбу открылся и выплеснул на пол черный ихор. Неземной крик тоже не слишком успокаивал. Один удар. Второй удар. Третий удар сердца, и Гарри очнулся. Его тело словно состояло из жидкости. Казалось, что оно постоянно в потоке, постоянно в движении, постоянно меняется. Это очень дезориентировало. Он чувствовал происходящие изменения, хотя и не знал точно, что происходит. Мальчик чувствовал это в своей коже, в глазах и волосах, он чувствовал, как его кости сдвигаются, словно их превратили в желе, чтобы заново вылепить, он чувствовал, как его мышцы сдвигаются и меняются. Чувствовал, как что-то, что не мог описать, начинает меняться, это было похоже на что-то, что было частью его самого, но в то же время и нет. Это продолжалось несколько минут, изменяя Гарри, пока он не почувствовал, что сила в нем медленно уходит. Он подождал ещё немного, но все, казалось, было закончено. Поттер выпустил длинный выдох, который, как оказалось, уже ничего не сдерживало, и встал. Он чувствовал себя совершенно иначе, гораздо лучше, чем когда-либо прежде. Потом посмотрел на свою грудь, но шрамы, которые получил в детстве, всё ещё были там. Ритуал, к сожалению, не исцелил их. Вэйвер издал низкий свист: — Ну, посмотри на себя. Думаю, можно с уверенностью сказать, что теперь ты можешь сойти за родственника, по крайней мере, этих двух, — он указал на сестер. — Почему? — спросил Гарри. — Как я изменился? — Его голос! Его голос теперь кажется намного мягче и музыкальнее, в нем как будто слышатся отголоски смеха Эвриалы. Он посмотрел на неё, но её глаза были прикованы к его лбу, он повернулся к Сфено, чтобы спросить, что случилось, но её глаза тоже были прикованы к его лбу. Гарри вздохнул и вышел из круга, направляясь к зеркалу, установленному в углу. Гарри уставился в него. Он определенно сильно изменился. Его кожа стала ещё бледнее, чем была, и теперь он был почти призрачно-белым — это было неожиданно. Его руки и ноги, вместо того чтобы быть тощими, теперь были тонкими, но немного мускулистыми, то же самое можно было сказать и об остальной части его тела. Он выглядел стройным, как будто, так и должно быть. Его волосы, которые всегда казались неуправляемым крысиным гнездом на голове, теперь достигали пола, были невероятно прямыми и, что интересно, были пронизаны тем же фиолетовым цветом, что и волосы Сфено и Эвриалы. Его глаза также сильно изменились. Белки были уже не белыми, а очень, очень бледно-сиреневыми, а радужная оболочка приобрела красный цвет Зелретча с вкраплениями лавандового и зеленого. Гарри слегка улыбнулся, и это сделало очевидным ещё одно изменение. Обычно человеческий рот не должен иметь таких длинных клыков. Он подумал, не унаследовал ли он эту черту от Зелретча или сестер-горгон, ведь у них клыки тоже были длиннее, чем обычно. Но было совершенно очевидно, что именно привлекло внимание девушек. При взгляде на его лоб теперь не было видно шрама, так как тот полностью исчез. Однако на его месте была большая руна насыщенного фиолетового цвета. Она выглядела как стилизованная двойка с изогнутой линией в конце, крест на крест. Он не знал, что это такое, но, очевидно, это что-то значило для тех двоих. Он спросит позже, когда они оправятся от шока. Гарри повернулся обратно к комнате: — Ну, ребята. Поприветствуйте нового меня.***
Они решили, что теперь, когда с одним ритуалом покончено, можно провести второй и определить количество магических цепей, их качество, а также элемент и исток. Это было гораздо проще, и для этого требовался всего один человек. Девушки вернулись к себе в комнату, их действительно волновал тот символ на лбу. Вэйверу нужно читать лекцию, но он сказал, что вернется, чтобы узнать результаты, как только сможет. Оставались Гарри и Зелретч. Он решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы провести для Гарри краткий курс по ритуальным кругам в формальном ремесле по сравнению с теми, что использовались в его родном мире. Это было интересно. И те, и другие, казалось, были довольно похожими, но были и различия. Ритуальные круги его родной магии требовали точного соблюдения размеров по отношению ко всему остальному в ритуале, в то время как магические круги здесь больше полагались на веру и интерпретацию того, кто их использовал. Круги его родного мира обычно рисовались мелом или краской, в то время как в формальном ремесле к ним примешивался свинец, а также собственная кровь. Здесь он обнаружил ещё одно изменение. Его кровь больше не была прежней. Ее цвет стал светлее. Она не была ярко-пурпурной, но определенно имела оттенок этого цвета, и это было заметно. Тем не менее Зелретч и он продолжали очерчивать круг и беседовать, где Гарри в основном спрашивал. Всё было готово. Гарри сел в центре круга и стал ждать. Ждать пришлось недолго. Он почувствовал, как прана Зелретча потянулась к нему. Она была старой, очень старой и, казалось, игриво кружилась вокруг Гарри. Хотя её было так много, единственным способом описать её, это то, что она была похожа на алмаз, отражающий свет нескольких отполированных поверхностей. Множество различных вспышек света, но одного происхождения. В нем также ощущался слабый привкус крови, Гарри чувствовал его на языке и ощущал запах, хотя он был очень слабым. Поттер оторвался от размышлений, желая, чтобы его прана вышла навстречу, чтобы Зелретч мог проанализировать, к чему его прана имеет сродство. Он представил себе каплю крови, падающую в уже наполненный кубок, — это был его мысленный образ. При этом Гарри почувствовал, как прана покидает его, но остановить её он не мог. Это бодрило и истощало одновременно, он чувствовал свою гиперактивность, но не мог пошевелить ни единым мускулом. Это было опьяняюще. И тут же все оборвалось. Гарри открыл глаза, не понимая, что закрыл их. Он увидел Зелретча, держащегося рукой за стену и выглядящего так, словно только что вышел из центра смерча. Однако ничто другое в комнате не сдвинулось ни на дюйм, так что ветер вряд ли был физическим. Маршал-Волшебник посмотрел на Гарри: — Что ж, это было очень интересно.***
Позже, когда все пятеро были в комнате для посетителей Зелретча, они узнали, что же такого интересного было в результатах Гарри. Зелретч начал с того, что рассказал им немного из прочитанного: — Насколько я могу судить, у волшебников мира Гарри есть нечто, эквивалентное тому, что есть у духов природы в нашем мире, — магическое ядро. Вместо того чтобы преобразовывать ОД в прану с помощью магических цепей, эти магические ядра поглощают ману из окружающего волшебника пространства и хранят её в этом магическом резервуаре. Тело также преобразует ОД и хранит прану там же. В то время как мы активно преобразуем ОД в прану, когда произносим заклинания, у Гарри есть резерв, из которого он может легко произносить заклинания. Это отчасти похоже на магию Тосаки, но вместо того, чтобы хранить прану в драгоценности, у него есть дополнительный метафизический орган, в котором она хранится. Каждый раз, когда он творит магию, этот магический пузырь опустошается, а затем снова наполняется. Чем чаще он его использует, тем больше он получает и тем больше его емкость. Однако у волшебников есть то, что называется магической зрелостью. Когда они достигают семнадцати лет, магическое ядро получает небольшой толчок, но затем перестает увеличиваться в размерах независимо от того, сколько тренировок проходит. Всё поняли? Гарри задумался: — Есть ли предел тому, насколько оно может увеличиться, прежде чем остановиться после достижения магической зрелости? — Все это звучало как нечто невозможное и простое. Если то, что сказал Зелретч, было правдой, тогда у них был почти бесконечный потенциал. — Хороший вопрос, и да, это так. Есть нечто, известное как магический потенциал, и если ты не достигнешь его к моменту своего совершеннолетия, то этот потенциал будет потерян. Считайте это точкой отсечения, если хочешь. Точка невозврата, как это говорили раньше, — Зелретч улыбнулся, видя, что Гарри размышляет о том, что это может означать, но следующий вопрос задал Вэйвер. — Как это повлияет на его способности к магии, и разве ему не нужны цепи для современной магии? Я не знаю, как обучать духа природы, так как же мы можем научить Гарри? Зелретч ответил: — Хороший вопрос и есть очень интересный ответ. До принятия крови это означало бы, что Гарри был совершенно неспособен к нашему волшебству, но после принятия крови это вызвало интереснейший феномен. В мире Гарри волшебники имеют специализацию только из-за предпочтений, преданности, мастерства или потому, что их внимание направлено в эту сторону. Я поинтересовался, какими палочками они все пользуются, и обнаружил, что палочки, как правило, соответствуют темпераменту и характеру людей, а иногда и месту их проживания. Например, японцы почти все используют палочки из вишни, в то время как в Англии распространены дуб и ива. Существуют также палочки, которые содержат часть, имеющую определенное значение для пользователя. Например, в палочке вейлы, скорее всего, будет волос близкого члена семьи. Я не удивлюсь, если Гарри понадобится волос одной из вас двоих для его палочки, — Он указал на Сфено и Эвриалу. — Но мы отклонились от темы. Как это ядро влияет на его магический потенциал? Вполне благоприятно. Поскольку их магия не имеет предрасположенности к определенным сферам магии, Гарри будет способен научиться почти всему, но, чтобы сделать это, ему придется потрудиться. То, что Гарри способен к этому, не означает, что он освоит это мгновенно. Однако есть несколько областей магии, в которых ему будет легче, и, хотя он владеет всеми 5 стандартными элементами, у него есть нестандартный элемент и происхождение, которые превосходят их. Его элемент — Дух, а его Исток — Существо. Это настолько точно, насколько вообще могу быть точным я. Он преуспевает в сферах, в которых участвуют живые и разумные существа. Например, он может поддерживать героический дух вне войны за Грааль относительно легче, чем кто-либо другой. Его магия также будет проявлять определенную степень собственного интеллекта. Если бы он создал фамильяра, то он был бы способен следовать своим природным инстинктам без проблем и даже мог бы выполнять определенные задания по собственной инициативе. Все это очень поразило Гарри, и он не мог не спросить: — У меня ведь есть магические цепи? И какой из пяти природных элементов самый сильный? — Зелретч внимательно осмотрел Гарри, а затем его глаза остановились на символе на его лбу. Глаза Зелретча загорелись, как будто он что-то понял. — Ты хотел быть ближе ко всем членам своей семьи, не так ли? Даже с Медузой, которая отсутствует? — спросил он, и Гарри выглядел ошеломленным. Он не думал, что кто-то может это понять. — Откуда ты знаешь? — ответила Сфено. — Этот символ у тебя на лбу. Наша сестра Медуза тоже носила его. С тех пор как мы его увидели, нам сложно не вспоминать её, — Эти двое выглядели несколько подавленными, «но это было логично, подумал Гарри, они вспоминали потерянного члена семьи». — Из пяти природных элементов у тебя наибольшее сродство с землей, частью которой является магия окаменения. Твой проект мистических глаз может оказаться возможным, ведь когда ты получил свои магические контуры, у тебя оказалось по одному контуру в каждом из глаз, как будто они готовятся к такому событию. Будь благодарен за то, что ритуал исцелил твое зрение, и тебе больше не нужны очки. Есть ещё одна странность: у тебя есть небольшая связь с гравитационной магией, но я не могу понять, как это может проявляться. Что касается цепей, похоже, что в этом отношении ты взял пример с меня. Мертвые апостолы известны своим огромным магическим потенциалом. У тебя их сорок три, чему позавидовали бы даже дворяне. Я подумываю о том, чтобы превратить парочку моих в магический знак и подарить его тебе. Это поможет, когда я решу начать обучать тебя Калейдоскопу, но сначала твое тело должно будет привыкнуть к нему. На это может уйти несколько лет, так что, полагаю, нам лучше покончить с этим поскорее.***
Зелретч посмотрел на Гарри. У мальчика был такой большой потенциал, но он уже склонялся в одну сторону. То, как быстро он сблизился с двумя горгонами, было феноменально. Он сам тоже сблизился с Гарри. Вэйвер сейчас был связан с ним слабее всего. Путь, который выбрал Гарри, казалось, всё больше и больше отклонялся от того, что считалось человеческим. «Он искажен?» спросил он себя, думая о слове, которое Тосака использовала для описания сына убийцы магов. Если бы это было так, то как бы он развивался? Казалось, Гарри стремился сохранить связь со своей новой семьей до такой степени, что даже сумел стать чем-то похожим на сестру, которую они потеряли. Зелретч знал, что, будучи потомком мертвого апостола, он сам не являлся образцом того, что значит быть человеком. Единственным человеком в новой семье Гарри был Вэйвер, а он был несколько антисоциален. Сможет ли Гарри преодолеть пропасть между человеком и нечеловеком? Он внутренне усмехался, думая о том, как отнесутся к нему его почетные внучки Арквейд и Альтруж. С Арк он, наверное, прекрасно поладил бы, если бы она не была такой однообразной в своей охоте на Роа. Настоящим вопросом была Альтруж. Будет ли она видеть в нем человека, или гибрида? Или, что ещё лучше, увидит ли она в нем личность, а не вид? Возможно, ему придется представить их друг другу и посмотреть, что из этого выйдет. Да, независимо от того, как будет развиваться Гарри, ему будет лучше с друзьями и знакомыми, чем без них.***
Гарри был взволнован, но старался оставаться как можно более хладнокровным и спокойным. Они с Зелретчем собирались вместе пойти в кафетерий Часовой башни, и кто-нибудь обязательно проявит любопытство и спросит о нем, и тогда Зелретч расскажет, что взял его в ученики. Он уже внутренне смеялся, пытаясь представить, как они отреагируют. Вэйвер сказал, что в башне было полно «напыщенных, эгоистичных задниц, которые не видят дальше книг». Исключением должны были быть исполнители, которые действительно использовали свои магические способности для практического применения. Он полагал, что, наверное, с такими лучше поладить. После покупки еды Гарри и Зелретч сели у дальней стены. Маршал-Волшебник заказал томатный суп и теплый хлеб, а он выбрал жареный бекон и сырные тосты. Все настороженно смотрели на Зелретча, но никто ещё не подошел и не задал вопроса. Когда он начал есть свои тосты, Гарри огляделся вокруг и посмотрел, как все одеты. На женщинах были замысловатые платья, которые казались довольно непрактичными, а мужчины были одеты по моде викторианской эпохи. В зале воцарилась тишина, когда кто-то сел напротив него. Гарри поднял глаза и встретился взглядом с Вэйвером, который подмигнул ему, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не разразиться смехом. Здесь были сам Маршал-Волшебник, неизвестный мальчик со странным цветом волос и глаз и один из самых антиобщественных членов Часовой башни — все они сидели вместе, и никто не знал, что об этом думать. На их столе появилась тень. Гарри поднял голову и увидел, возможно, самую практично одетую женщину. Белая рубашка и красные брюки с фраком, доходящим до колен, и пара кожаных сапог. Особенно выделялись металлическая перчатка в ее правой руке и секач в другой. На шее у нее был элегантный красный бант. Ее волосы были завязаны в простой хвост, а на лице было такое выражение, что ему не хотелось с ней пересекаться. Она посмотрела на каждого из них по очереди, прежде чем заговорить. — Маршал-Волшебник, лорд Эль-Меллой, может ли кто-нибудь из вас объяснить, почему столь юный человек сопровождает вас в Часовой башне? — официально спросила она. Зелретч и Вэйвер переглянулись, прежде чем первый повернулся к этой женщине. — Конечно, вице-директор. Я решил взять его в ученики. Более старшие ученики, которых я принимаю, по какой-то причине всегда немного сходят с ума. Возможно, более молодой человек сможет легче адаптироваться. Позвольте мне представить вас обоих. Леди Бартомелой, это мой ученик Гарри Поттер. Гарри, это Лорелея Бартомелой, она вице-директор Часовой башни и, за исключением чрезвычайных обстоятельств, обладает самым высоким официальным титулом, который ты здесь встретишь, — Гарри решил, что произвести хорошее впечатление на авторитетного человека будет лучше всего, и поэтому встал со стула и отвесил ей небольшой поклон. — Рад познакомиться с вами, леди Бартомелой, — она подняла бровь, а затем склонила голову в его сторону. Это, казалось, удивило людей, и они начали перешептываться между собой. Неужели так трудно было понять, что два человека могут быть вежливы друг с другом? Лорелея, казалось, о чем-то задумалась. — Скажите мне, мистер Поттер, каково ваше честное мнение обо мне? — Он моргнул. Ему показалось, что что-то не так, но Гарри все равно ответил честно, как она и просила. — Мое мнение? Я бы сказал, что вы один из самых практично одетых людей здесь, и не кажетесь открытой и даже несколько пугающая. Проще говоря, вы та, с кем я бы не хотел пересекаться, — Весь кафетерий, казалось, затаил дыхание. — Правда? Что ж, Гарри, позволь мне одной из первых поприветствовать тебя в Часовой башне, и пусть твое пребывание здесь будет плодотворным и продуктивным, — С этими словами она снова склонила голову в его сторону, и он ответил ей тем же, после чего она повернулась на каблуке и ушла. В кафетерии начался разговор о том, что произошло, но Гарри был несколько озадачен этим, поэтому он обратился за ответом к Вэйверу. Он увидел, что его глаз дернулся, а его вилка наполовину дошла до рта. Когда их глаза встретились, Вэйвер вздохнул и пробормотал: — Ты никогда не делаешь ничего наполовину, верно? — Гарри не понял, что он имел в виду, и спросил его, но тот ответил, что расскажет ему позже, когда они будут в своих комнатах.***
Они вернулись в зал для посетителей Зелретча. Сфено и Эвриала ещё не вернулись из ресторана, который они решили посетить. Они ели много иностранной пищи, так как теперь могли говорить по-английски, и сегодня решили посетить традиционный тайский ресторан. Гарри только учился готовить, потому что его заставляли в доме Дурслей, но теперь ему очень этого хотелось. Всевозможные блюда казались очень интересными и разнообразными по сравнению с постоянным желанием Дадли есть чипсы. Тогда Гарри решил, что он, по крайней мере, будет самостоятельным, когда дело дойдет до готовки и уборки. Он посмотрел на Вэйвера и снова спросил, что такого особенного произошло в кафетерии. Тот окинул Гарри критическим взглядом, прежде чем ответить. — Гарри, это был вице-директор Часовой башни. Директор занимает свой пост уже два тысячелетия, и, судя по всему, он не просто человек. Однако его вообще не видели в башне, если только он не маскируется под кого-то или что-то в этом роде. Вице-директора называют королевой Часовой башни, поскольку она, по сути, управляет ею. Её неудовольствие заставляет некоторых магов начинать скулить и убегать. А она признала тебя. Это никак не связано с тем, что ты связан с Зелретчем, он известен своими странными поступками, и она, скорее всего, будет недовольна или раздражена его выходками. Он один из немногих, кто может сделать это и уйти невредимым. О том, что она признала пятилетнего ребенка, уже начали ходить слухи. Люди будут смотреть на тебя, чтобы извлечь выгоду, если смогут, или вставлять палки в колеса, если не смогут. Маги в целом — предатели. Хотя она может быть вежливой, но склонна быть более прямолинейной, — Поттер не понял. Насколько он знал, он был вежлив с кем-то, и она ответила ему взаимностью. Если он не был вежлив, это привлекало к нему больше внимания, а это никогда не заканчивалось хорошо. Если он был вежлив, люди игнорировали его, так как их внимание было приковано к нарушителям спокойствия. Однако казалось, что ему больше не удастся прятаться в тени, поскольку он, похоже, попадал во все более и более безумные ситуации. Если бы Гарри остановился и подумал обо всем, что произошло с тех пор, как он исчез из дома Дурслей, то список получился бы просто смешным. И все же он был здесь, усыновленный вампиром, двумя горгонами и взрослым магом. Кроме того, он учился магии в альтернативном измерении, где некоторые законы реальности были другими, и привлек внимание довольно авторитетных людей. На все это Гарри мог сказать только одно: — Моя жизнь не может быть более странной!***
Гарри заметил, что теперь, когда он стал признанным членом Часовой башни, взгляды людей, казалось, следовали за ним, куда бы он ни пошел. Сфено и Эвриала часто сопровождали его, когда он пытался разобраться, что тут к чему. Большая часть башни находилась под землей и содержала все необходимое для автономии сообщества, за исключением еды. Под землей вполне можно было прожить всю жизнь, и ходили слухи, что некоторые исследователи так и делали, рождаясь между двумя магами, когда у них была общая цель, и воспитывались для продолжения своих исследований до самой смерти. Это была несколько странная история, независимо от того, правда это или нет. Никто не прокомментировал присутствие Сфено или Эвриалы, некоторые взглянули на пурпур в его волосах, но ничего не спросили. Казалось, что внимание королевы Часовой башни поставило вокруг Гарри барьер, через который мало кто осмеливался переступить.***
Во время этих прогулок по башне Гарри заходил в каждый из отделов Часовой башни и был очарован некоторыми из них. Отдел минералогии не представлял для Гарри особого интереса. Ему не нужно было использовать разные драгоценные камни для разных эффектов, учитывая универсальную природу его магии. Единственное преимущество, которое он видел в этой области магии, — это возможность накапливать прану в драгоценных камнях для последующего использования, что его также не интересовало. Ему нравилось разговаривать с некоторыми из магов, поскольку немало из них разбирались в маггловских предметах, таких как геология и география, что открывало им мир за пределами часовой башни и, по мнению Гарри, делало их гораздо более разумными, чем другие отделы, не имевшие маггловского эквивалента. Одним из таких, был отдел заклинаний. Казалось, его никак нельзя приравнять к маггловской жизни, поскольку за пределами магии нет ничего, что обладало бы свойствами, позволяющими кому-то захватить другого или работать через духовный канал. Ближайшим эквивалентом было то, как некоторые магглы относятся к религии, но, по крайней мере, в этом мире, религия действительно была полезна. Очевидно, вера многих людей могла быть использована церковными исполнителями, их палачами для того, чтобы наделить их силой, превосходящей обычные возможности. Поскольку церковь рассматривала магию как ересь, он задался вопросом, чем отличается их система и как они определяют границы магии, чтобы она не взаимодействовала с их методами. Единственным подразделением, имевшим хоть какое-то подобие связи с магглами, была духовная хирургия, да и то она так сильно отличалась от маггловской, что их нельзя было даже сравнивать друг с другом. Отдел призыва духов был интересным, несмотря на то, что ему не понравился ни один из тех, с кем он до сих пор сталкивался. Это было связано с вызовом духовных существ. Очевидно, умерший Прародитель мёртвых апостолов, известный как Мерем Соломон или Корона, использовал магию, которую здесь исследовали. Маги здесь казались почти что обезумевшими в своих попытках воссоздать нечто столь могущественное, и хотя тема заинтересовала его, Гарри ни за что не стал бы проводить здесь много времени из-за людей. Ещё одним отделом, который он посетил, причем неоднократно, был отдел универсальных исследований. Этот отдел, по сути, занимался изучением всемирных и исторических событий. Он напоминал нечто среднее между газетой и музеем. Он решил, что когда будет изучать историю в своей маггловской школе, то придет сюда, чтобы проверить, как маги записали её, а если речь пойдет о греческой истории, то он спросит Сфено и Эвриала, не помнят ли они чего-нибудь. Он также собирался расспросить Зелретча, как он помнит события и как они согласуются с записями Часовой башни и тем, что, по мнению магглов, произошло.***
Так случилось, что в ближайший понедельник он снова пошел в начальную школу. Зелретч записал его и оформил документы в немагическом мире. Зелретч числился его дедом по отцовской линии, Эвриала — матерью, а Сфено — тетей. Вэйвер должен был играть роль друга семьи и почетного дяди. По цвету его глаз и волос можно было предположить, что он был родственником горгон и Зелретча, если не принимать во внимание невозможность фиолетового и красного цветов волос и глаз. Он был записан в начальную школу Чарльза Диккенса и решил добираться туда на метро, что заняло бы около двадцати минут. Поскольку это был его первый день, он должен был зайти к директору и представиться. Сфено и Эвриала собирались пойти с ним, а поскольку у Вэйвера в этот день не было лекций, он решил сопровождать их в качестве почетного дяди. Перед уходом они попрощались с Зелретчем. Маршал-Волшебник был занят чтением всех книг, которые получил из мира Гарри, и сопоставлением их с томами по магии, ища, где они были похожи, а где теория и применение сильно различались. Руны и алхимия были тому примером. Основные руны, используемые в каждом мире, были одинаковыми, но в мире Гарри использовались другие рунические языки, которых не было в этом мире, и их скорее переводили, чем использовали. Алхимия, с другой стороны, казалась настолько разной, что единственным сходством между ними была концепция изменения одного материала в другой. Они встали рано утром и направились на юг, к ближайшей станции. Они проходили мимо библиотеки, и Гарри просто обязан был спросить: — Дядя Вейвер, как вы думаете, могу ли я получить карточку в обычную библиотеку? В Часовой башне есть только книги по магии или по предметам, связанным с их областью изучения. Вэйвер посмотрел на Гарри и ответил: — Конечно. Давай сначала разберемся с сегодняшним днем и проведем неделю в школе. Возьми с собой Эвриалу, так как для регистрации нужен законный опекун, и отправляйся в эти выходные. После этого вы трое можете насладиться выходным днем, но я хочу, чтобы ты сделал домашнее задание в воскресенье, я проверю. И не надо отлынивать от занятий магией, — Вэйвер сделал паузу: — Если подумать, если ты справишься с разделом памяти и ускорением мышления, которому ты учишься, я не удивлюсь, если тебе предложат перейти в среднюю школу раньше. Только не уничтожай себя учебой и развлекайся время от времени, хорошо? — Гарри согласился, и они спустились в метро, чтобы успеть на поезд. Вэйвер принялся объяснять им троим всё, как будто они были иностранными туристами, что было не так уж далеко от истины, в угоду Сфено и Эвриале, которые понятия не имели, как всё это работает, будучи оторванными от мира более чем на две тысячи лет. Они не задавали вопросов прямо здесь, чтобы не оказаться в ситуации, когда то, о чем они спрашивали, было общеизвестно и заставило бы людей уставиться на них. Их яркие волосы и красивая внешность и так вызывали пристальные взгляды. Символ на лбу Гарри, частично скрытый его волосами, также привлекал внимание, помимо его ещё более уникальных волос, поскольку они были чёрно-фиолетовыми. Он смотрел вниз, чтобы люди не видели цвет его глаз, пока он следовал за Вэйвером сквозь толпу. В метро Гарри занял место между Сфено и Эвриалой, а Вэйвер сел напротив них. Поездку они, в основном, провели в молчании. Каждый из них думал о своем. Сестры-горгоны сравнивали, как жили люди в их время и как обстоят дела сейчас. Они видели, что всё намного сложнее, но им было интересно, как, со временем они смогут функционировать в этом времени. Языковые таблетки им очень помогли, но пройдет несколько месяцев, прежде чем они почувствуют себя более комфортно со всеми техническими штуками. В этом отношении Часовая башня была, пожалуй, лучшим местом для них в данный момент, поскольку в ней не использовалось много технологий, и она находилась на столетие или даже больше в прошлом, что больше соответствовало их вкусам. Со временем они поймут современный мир, ведь они были бессмертны и будут продолжать жить, пока технологии будут идти вперед, и лучше быть в курсе того, что происходит сейчас, пока люди не полетели на Луну или ещё куда-нибудь. Вэйвер погрузился в размышления о своих лекциях на предстоящей неделе. Он составил свое расписание так, чтобы провожать Гарри в школу по понедельникам и четвергам и быть доступным для него после занятий по средам и пятницам. Ему было очень любопытно. Большинство магов смотрели на маггловское образование свысока, считая его излишним, и изучали только то, что считали нужным для своего ремесла. Исключением были случаи, когда ребенок был заметен в обществе, как, например, в Японии, где они жили среди магглов, в отличие от Ассоциации магов, которая скрывалась от общественности, или Академии Атласа, которая была спрятана где-то в Египте. Ему было интересно, как будет развиваться человек с полным маггловским образованием и доступом к ресурсам Часовой башни. К счастью для него, у него было место в первом ряду, чтобы увидеть, что произойдёт. Мысли Гарри были заняты школой, к которой они сейчас направлялись. Он пытался завести друзей в своей предыдущей школе, но Дадли быстро этому помешал. У него был достаточно увесистый кулак, и неважно, что он не умел бить, ведь у него была своя банда, чтобы удержать жертву. Один, в частности, который был близко к Дадли, крысеныш по имени Пирс Полкисс, если он правильно помнил. Забавно, что сейчас всё это не казалось ему важным. Он шел в школу, где был совершенно неизвестен и где ни у кого не было никаких предубеждений на его счет. Не было и Дурслей, рассказывающих всем, какой он ужасный. Правда, цвет его волос и глаз был довольно необычным, и у него был символ на лбу, но если его одноклассники и заметят его, то, возможно, через год или больше ему не придется беспокоиться об этом, и все будут считать это просто его частью. От размышлений их отвлекло то, что поезд остановился, и они сошли. Через несколько минут ходьбы они оказались перед школой. Это было кирпичное здание, с двумя этажами и несколькими складскими помещениями над ними. Снаружи здание выглядело довольно громоздким. По обе стороны здания находились ворота, левые были открыты, и, несмотря на раннее время, в них уже прибыло несколько учеников. Они направились туда, где, по их мнению, находились административная часть, и спросили, можно ли им попасть к директору. Секретарша окинула их критическим взглядом. Они знали, на кого она смотрит: две женщины с фиолетовыми волосами, которые, по ее мнению, были крашеными, и мужчина, который не выглядел старше двадцати лет, и мальчик лет пяти. Пятилетний ребенок поднял голову, и секретарша не могла не вздрогнуть, глядя в тёмно-алые глаза с фиолетовыми и зелеными пятнами, окруженные бледно-лавандовой склерой. Она вздохнула и решила не задавать вопросов об эмблеме на его лбу; честно говоря, это была самая легко воспринимаемая его часть. С разноцветными волосами длиной до пола, странными глазами и непонятным символом на голове, а также необычной бледностью кожи и стройным телосложением он выглядел, безусловно, экзотично. Секретарша ожидала, что он обнажит клыки и представится вампиром. Она просто решила спросить, не назначена ли у них встреча, и, узнав, что назначена, отправила их к директору. Она дала себе обещание напиться сегодня до чертиков, и когда парень улыбнулся ей, она готова была поклясться, что увидела клыки. Встреча с директором прошла достаточно хорошо. На вопрос о цвете волос и глаз они ответили, что это генетическая причуда по материнской линии, а метка на лбу — кое-что личное. Они заполнили контактные данные на случай чрезвычайных ситуаций, поручив Вэйверу забрать их, так как у остальных не было телефонов и тому подобного. Затем Гарри повели знакомиться с одноклассниками. Он вошел в класс как раз в тот момент, когда учительница закончила перекличку, и, подняв голову, увидел Гарри, Сфену, Эвриалу, Вэйвера и директора. Директор обратился к классу. — Итак, это Гарри Поттер, и с этого момента он будет учиться в вашем классе. Пожалуйста, общайтесь, — они оставили Гарри там, после того как он попрощался со всеми тремя и сказал, что сестры-горгоны и Зелретч придут за ним позже. Было решено, что Сфено и Эвриала не будут уходить далеко от Часовой башни, пока не познакомятся с современным миром. Гарри повернулся, чтобы посмотреть на класс, и учительница решила дать о себе знать. — Итак, я уверена, что у вас есть вопросы к Гарри, но давайте пока сделаем то, что должны были, и приступим к рисованию, как и было запланировано, — Класс был разделен случайным образом на группы по четыре человека, и Гарри оказался с мальчиком и двумя девочками, которые представились как Джаред, Сара и Эмили. Они принялись за работу, делая наброски предметов на столе перед ними, и, как ни забавно, у группы Гарри получилась модель Гэндальфа из «Властелина колец». Он погрузился в уютную тихую беседу с этими тремя и подумал, что, возможно, здесь у него действительно появятся друзья.