***
Он открыл дверь, и тут же прозвучала праздничная хлопушка, заставивший его замереть в шоке. В комнате для посетителей все было переделано. Диван и стулья были отодвинуты за пределы комнаты, а в правом углу стояли три стола, накрытые едой. Через всю комнату был натянут плакат с надписью «С днем рождения», и повсюду были шарики. Однако его внимание привлекло зрелище перед ним. Перед ним стояли его друзья и опекуны. Сфено и Эвриала стояли слева от Вэйвера, а посередине — Аоко и Лен. Справа стояла Арквейд, а Альтруж стояла с Зелретчем. За всеми ними, стояла Убийца Приматов. — С днем рождения, Гарри! — все как один крикнули они. На лицах у всех были улыбки. Лен вышла вперед и обняла Гарри. — Ну, я надеюсь, что тебе понравится, с учетом того, как всё происходит в твоем мире, ты должен быть в своей родной вселенной 31 июля или раньше, поэтому мы устроили твой день рождения немного раньше, — сказал Зелретч, выходя вперед и обнимая Гарри. Аоко была следующей. — Наслаждайся этим. Детство быстро кончается, — это звучало довольно странно, учитывая, что она постарела на десять лет и пропустила часть своего детства из-за необходимости. — То, что ты стал частью нашей семьи, позволяет нам довольно много. Позволь нам насладиться этим, младший брат, — Сфено и Эвриала вышли вперед и обняли его. — Да, Гарри, детство — это весело! — воскликнула Арк, притягивая его к себе в удушающие объятия, от которых он чуть не умер. — Как будто ты когда-нибудь вырастешь, сестренка, — сказала Альтруж, когда Арк опустила его на землю. — Пусть у тебя впереди будет приятная и долгая жизнь, мой друг, — Альтруж притянула его в нежные объятия. Они с Арквейд обижались друг на друга при каждой встрече, но, когда он был рядом, они всегда оставались вежливыми. Альтруж была единственной, кого он видел чаще всего, кроме Лен, которая теперь почти всегда была с ним. Она очень серьезно относилась к их дружбе и, казалось, испытывала какое-то удовлетворение всякий раз, когда произносила это слово. — Похоже, я последний в этой маленькой очереди имени Гарри, — сказал Вэйвер, и подошёл к нему. — Что бы ни случилось в твоей школе, знай, что мы все гордимся тобой. И когда мы покончили с этим, давай разрежем торт, — Гарри на секунду посмотрел на Вэйвера. — Минутку, — сказал он, опускаясь на колени перед Убийцей Приматов — бог знает, как им удалось незаметно протащить её в Часовую башню — и начал чесать её. — Хорошо. Дайте мне вымыть руки, а потом мы сможем приступить к этой маленькой вечеринке, — Так все и произошло. Вэйвер был назначен оператором, пока Зелретч не забрал у него камеру и не сделал несколько снимков сам. Вечеринка была веселой. Они попробовали поиграть в «Твистер», хотя Арквейд и Альтруж в итоге упали. Аоко выиграла, и, черт возьми, она была довольно гибкой. Шарады были забавными, особенно когда Арквейд пыталась изобразить вице-директора. Получилось несколько хороших фотографий, одна из которых была сделана, когда Убийца Приматов измазала нос тортом и пыталась его слизать. На другой все были в праздничных шляпах и покрыты серпантином. Одна фотография, на которой глаза Вэйвера блестели, а на лицах Зелретча и Гарри была ухмылка, была сделана, когда они споткнулись, и Гарри оказался под Арквейд и Альтруж. Увидев это, Лен решила, что это хорошая идея — прыгнуть в эту кучу и попытаться обнять их всех. На снимке обе принцессы-вампиров были изображены с довольно раскрасневшимися лицами. Когда праздник успокоился, было решено, что Гарри должен открыть свои подарки. От Сфено и Эвриалы он получил украшения: серебряный браслет в форме змеи, пожирающей собственный хвост, с маленькими рубинами в качестве глаз и медальон, на котором были изображены он сам, Сфено и Эвриала с одной стороны и Вэйвер с Зелретчем с другой. На внешней стороне медальона было выгравировано «Familie in aeternum». От Вэйвера он получил книгу, в которой были собраны модели, служившие основой для создания гомункулов, более значительного и очень сложного аспекта алхимии. От Аоко он также получил книгу, эта была о магии коренных шаманов Америки и о том, как они её используют. От Арквейд он получил одежду — фрак и пару элегантных сапог. Теперь Гарри мог хотя бы лучше вписаться в общество магов. От Альтруж он получил серебряные карманные часы. На крышке было написано «amicitiae sempiternae». Лен шагнула вперед, взяла Гарри за рукав и посмотрела ему прямо в глаза. Гарри немного растерялся, пока Арквейд не сказала: — А, я давно этого ждала. С тобой она будет под надежной защитой. Гарри, ты свяжешь себя с Лен как хозяин и её фамильяр? — Он был удивлен этим вопросом. Он знал, что Лен не может быть связана с Арквейд, но на самом деле ей вовсе это не нужно было. — Для меня будет честью, если ты примешь меня, Лен, — В ответ Лен отпустила его рукав и снова обняла его. Когда объятия закончились, она отказалась отпускать Гарри и в итоге села к нему на колени. — Что ж, полагаю, я следующий. Гарри, ты знаешь, что я так и не научил тебя работе с Калейдоскопом. Причин много, но одна из них заключается в том, что это очень сложно. Сама природа стольких миров сложна для работы, а их использование требует ещё большей умственной нагрузки. Я научу тебя, как путешествовать между этим миром и твоим первоначальным. В конце концов, мы можем хотя бы навещать тебя в свободные выходные. Ты также можешь путешествовать внутри мира в места, где уже бывал. Не пытайся войти в другой мир или туда, где ты никогда раньше не был, так как результаты могут быть… неприятными, — то, что Зелретч сам сказал об этом, означало, что Гарри отнесется к этому очень серьезно. Зелретч был шутником и любил сеять хаос. То, что он предостерег от чего-то, означало, что это никогда не следует игнорировать. Альтруж снова шагнула вперед. — Мы знаем, как используются волшебные палочки в твоем родном мире, и подумали, что кое-что может пойти не так, поэтому мы собрали для тебя некоторые материалы, — Она протянула маленькую коробочку с несколькими флаконами. Там было пять флаконов — в четырех были волосы, а в одной кровь. Один из волос принадлежал Альтруж, другой — Арквейд, а два других — Сфено и Эвриале. Кровь была от Лен. Однако на коробке было написано «Лес Айннеш». Когда он спросил об этом, Альтруж ответила: — В ней ветка от дерева, которое было центром леса. Надеюсь, она пригодиться.***
Той ночью Гарри свернулся калачиком в постели после ритуала с Лен, которая теперь спала рядом с его подушкой в виде кота. Он думал о том, какой была его жизнь последние шесть лет. И что будет когда он попадёт в свой мир? Это было волнительно и страшно одновременно. Он настолько привык к тому, как работает ассоциация магов, что задавался вопросом, как он впишется в эту систему, после того как пойдет в школу этой осенью. Утром Зелретч собирался научить его пользоваться Калейдоскопом, чтобы перемещаться между этим измерением и его родным. Зелретч будет сопровождать его в первом путешествии, чтобы он попал куда нужно. Очевидно, чтобы путешествовать между определенными мирами, нужно было знать, как они связаны друг с другом в пространстве измерений. Он собирался запомнить координаты двух миров. Мысль о том, как это работает, была в лучшем случае абстрактной теорией, но это помогло бы ему лучше сосредоточиться, что было одной из важнейших частей навигации по сложному морю Калейдоскопа. С этими мыслями Гарри заснул. На следующее утро Гарри проснулся от чего-то совершенно нового. Лен вернулась в свою человеческую форму и обнимала его, а он её. Она, похоже, ещё спала, поэтому Гарри медленно высвободился из её объятий и вылез из постели. Быстро одевшись, он заглянул в комнату для посетителей, где увидел Зелретча с камерой и широкой ухмылкой на лице. — Ах, Гарри, хорошо, что именно я проверил тебя сегодня утром. Представь, если бы одна из девушек увидела вас двоих? — Гарри посмотрел на камеру, которую держал в руках. — О, не волнуйся. У меня есть много милых фотографий, если тебе интересно, — Гарри только закатил глаза. Следующие два часа Зелретч объяснял концепцию того, что Калейдоскоп ориентируется в мирах не по местоположению в одной точке, а по тому, как они связаны друг с другом. Зелретч запомнил, как родной мир Гарри связан с их нынешним миром и, соответственно, как перемещаться туда и обратно по этой связи. Он хотел совершить несколько путешествий туда и обратно, открыв Гарри свои цепи. Затем он помедитирует, после чего Гарри заберет Зелретча и, надеюсь, окажется в его родном мире. Если ему удастся пройти туда и обратно дюжину раз, то Зелретч разрешит ему посещать его по выходным и делать это самому. Лен проснулась и пришла через полчаса после начала лекции и теперь сидела рядом с ним. Сфено и Эвриала тоже забрели сюда, но занялись своими делами. После того как они освоились в современном мире, они время от времени подрабатывали. Неожиданностью стало то, что Сфено решила, что хочет стать учителем истории. Сейчас она училась, чтобы через несколько лет достичь своей цели. Эвриала, в свою очередь, помогала в ближайшем магазине шуток, где она могла научиться разыгрывать людей. В конце концов они начали путешествовать между Часовой башней и Косым Переулком в его родном мире. Гарри казалось, что он понял как это работает с третьего раза, но они продолжали путешествовать туда и обратно в общей сложности двенадцать раз. Когда Гарри начал собирать прану, чтобы сделать это самому, что-то было не так, и у него ничего не получилось. Вторая попытка тоже не удалась. На третий раз ему удалось перенести себя и Зелретча в Косой Переулок, но при этом он случайно прихватил с собой диван. Они продолжали тренироваться, пока Гарри не смог надежно перемещаться между двумя местами без посторонних вещей. Зелретч оставил Гарри и Лен перед пабом «Дырявый котел» с достаточной суммой денег волшебников, чтобы хватило на школьные принадлежности и проживание в течение двух месяцев. Он сказал им, что скоро его должен найти там кто-нибудь из преподавателей Хогвартса или что письмо доставит сова. Гарри вошел в паб с Лен на плече в виде кота. На него бросили несколько странных взглядов, но в основном его игнорировали. Он подошел к бармену и спросил: — Извините, можно ли снять комнату на одного? — Бармен поднял голову и прищурил бровь, глядя на странного парня. Однако не ему было задавать вопросы другим, и он просто ухмыльнулся. У него не хватало нескольких зубов. — Меня зовут Том, комната стоит два галеона за ночь, и мне нужно знать имя чтобы записать, — Он достал бухгалтерскую книгу вместе с пером и чернильницей, ожидая имени, чтобы вписать его в пустое место. — Меня зовут Швайнорг, — сказал Гарри. Фамилия Поттер привлекла бы к себе слишком много внимания, а после усыновления он мог использовать эту фамилию, так что он не лгал. — Вот оплата до ночи тридцать первого числа, — сказал он, протягивая шесть золотых монет. — Очень хорошо, мистер Швайнорг, ваша комната номер семнадцать по коридору вон там, — сказал Том, указывая на проход справа от себя. Он дал Гарри нужный ключ и кивнул ему, повернувшись, чтобы обслужить другого клиента. Гарри кивнул и взял свой багаж, пошёл по коридору, Лен по-прежнему сидела у него на плече. Они остановились у номера семнадцать, в коридоре было двадцать свободных номеров. Он отпер дверь и вошел. Лен спрыгнула с его плеча на кровать и вернулась в человеческую форму. Гарри вздохнул, и отложил свой багаж в сторону. Он сел рядом с Лен на кровать и улегся, свесив ноги с края. Было уже довольно поздно, так как Зелретч заставлял его тренироваться. Он устал и просто хотел спать.***
В замке в Шотландии происходило нечто иное. Альбус Дамблдор очень переживал. Когда пришли письма, одно из них содержало только имя и ничего больше. На нем вообще не было адреса, а это должно было быть невозможно. Не существовало никаких заклятий, которые могли бы помешать письмам из Хогвартса дойти до адресата. Он уже несколько дней не был в замке. Он отправился к Дурслям и обнаружил, что возведенные им чары крови пали много лет назад. Хуже того, там не было никаких следов Мальчика-Который-Выжил. Дурсли не знали, что случилось с мальчиком, и им было все равно. Легилименция не давала никаких ответов, так как они и сами толком не знали. Единственное, что мог придумать Дамблдор, это то, что у Гарри не было определенного адреса. Если он слишком много перемещался, то магия не могла дать никакого адреса, потому что он не оставался в одном месте достаточно долго, чтобы его можно было засечь. Дамблдор вернулся в Хогсмид и напился до беспамятства из-за провала своих планов. Он остался на ночь в пабе «Кабанья голова», так как не хотел сейчас возвращаться в замок. Только когда Минерва Макгонагалл вошла в кабинет к директору, он заметил письмо. Она взяла его в руки и увидела, что оно было кому-то адресовано. Она знала, что Гарри остался с этими ужасными магглами, и подумала, что они не стали бы рассказывать ему о мире волшебников. Поскольку письмо было адресовано в «Дырявый котел», он должен был каким-то образом попасть туда, но без письма он не знал, что ему нужно купить. Именно она обычно приветствовала магглорожденных детей в новом мире и подумала, что вполне может оказать любезность тому, кто вырос среди них, особенно ребенку двух ее любимых учеников. С этими словами она спрятала письмо в мантию и ушла. Сегодня она должна сопровождать Гермиону Грейнджер в Косой Переулок. Она уже получила письмо, но её родители хотели сопровождать её и ждали, когда смогут отпроситься с работы, чтобы присоединиться к ней. Минерва обнаружила, что Грейнджеры уже готовы к её приходу, и с помощью порт-ключа переместила их в переулок рядом с Дырявым котлом. Мисс Грейнджер была явно умна и, похоже, была предназначена для факультета Филиуса, если только не проявит какие-то другие качества. Она повернулась к Грейнджерам. — Вход в Косой Переулок находится в пабе на Чаринг-кросс, который называется «Дырявый котел». Магглы, то есть люди без магии, не могут его увидеть, и их должен провести тот, кто может. Теперь мне нужно передать ещё одно письмо одному человеку, который остановился здесь и будет вашим одноклассником, мисс Грейнджер. Позвольте мне забрать его, и тогда мы сможем отправиться в Косой Переулок. С этими словами она повернулась и вошла в Дырявый котел. Убедившись, что Грейнджеры следуют за ней, Макгонагалл направилась к Тому, бармену, который посмотрел на ее компанию: — Сопровождаете еще одного магглорожденного профессор? — спросил он. — Да и мне нужно доставить письмо ещё одному студенту, он, по-видимому, сейчас в семнадцатой комнате, — ответила она. Она ожидала, что Том тут же начнет рассказывать о Гарри Поттере. Она опустила это имя на случай, если кто-то услышит её и начнет суетиться. Минерва не ожидала ответа, который получила. — Тот странный мальчик в повязке? Тот, что с кошкой? Он странный, скажу я вам. Я не могу определить его акцент. Пойдемте, профессор. Он ещё не вышел из своей комнаты, — Том повел её по коридору, а Грейнджеры последовали за ним. Они остановились перед второй дверью слева в конце коридора. На двери был привинчен латунный номер семнадцать. Том постучал, и они подождали, пока из-за двери послышалось какое-то шарканье вперемешку с шелестом страниц. Дверь открылась, и Макгонагалл впервые за десять лет взглянула на Гарри Поттера. Она увидела не то, что ожидала увидеть. Стоявший перед ней мальчик был среднего роста, и это было почти всё, что соответствовало ее ожиданиям. Его кожа была настолько бледной, что можно было принять за призрака. Волосы ниспадали до пола, и это был не тот беспорядок, что был у Джеймса Поттера, а почти что прямые волосы. В его волосах, как и положено, был черный цвет, но он был обильно пронизан фиолетовым. Его одежда состояла из маггловских джинсов, футболки и пары ботинок, но поверх них было надето что-то похожее на броню. На предплечьях у него были браслеты, а на руках — перчатки без пальцев. У него были глаза Лили, как она думала, но она не могла видеть из-за фиолетовой повязки, закрывавшей их. Она перевела взгляд на его лоб: вместо знаменитого шрама в виде молнии на нем был странный символ, который она не узнала. Он был похож на цифру 2, но в её хвосте была буква X. Неужели это действительно ребенок Лили и Джеймса? Он выглядел совсем не так, как его изображали в сказках. Конечно, она знала, что эти истории были выдумкой, ведь она была там в ту ночь, когда его оставили с родственниками. Однако она ожидала, что его внешность, по крайней мере, хоть немного будет соответствовать тому, что было написано. — Мистер Поттер? — Она должна была спросить. Она должна была быть уверена, что обратилась к нужному человеку. — Да. Могу я вам помочь? — О Мерлин! Она увидела клыки у него во рту. Что случилось с бедным мальчиком? Она выяснит это позже. Сейчас же ей нужно быть профессионалом. — Я профессор Макгонагалл из школы чародейства и волшебства Хогвартс, — Казалось, он ожидал этого. — У меня здесь ваше письмо. В настоящее время я провожаю мисс Грейнджер и её родителей по Косому Переулку, и если вы хотите, можете пойти с нами, — его выражение лица не было таким, как она ожидала. И он, казалось бы, чего-то ждал. Это было нелепо. Впервые магглорожденный должен был узнать о волшебном мире, когда получал письмо, с Гарри должна была быть такая-же ситуация, если его воспитывали Дурсли. — Могу я взглянуть на письмо? — Ну, по крайней мере, он был вежлив. Она передала письмо, и Гарри прочитал короткое письмо, прежде чем посмотреть на список необходимых покупок. Он остановился и посмотрел на профессора Макгонагалл. — Мантии, правда? — спросил он. Ей уже задавали этот вопрос магглорожденные, и она могла ответить достаточно легко. — Это традиция. Мантии нужно надевать на уроки и праздники. В остальное время вы можете одеваться, как хотите, — Казалось, он смирился с этим. Она ещё раз оглядела его наряд, пока он читал список книг, и только теперь заметила рукоять клинка, закрепленного на спине. Она удивилась, почему он считает ношение такого оружия нормальным. Он закончил список и кивнул. Гарри вошел в комнату и позвал: — Ты идешь, Лен? — Минерва недоумевала, кто такой этот Лен, пока не увидела кота, который удобно устроился на плече Гарри. На шее у кота был надет нелепо большой бант, а с него свисала пара пушистых помпонов. Минерва слегка вздрогнула, когда взглянула на него. У кошки были красные глаза, которые, казалось, обладали интеллектом, которым не должна обладать ни одна кошка. Взяв себя в руки, Минерва отступила назад и выпустила Гарри из комнаты. Они вышли из паба на задний двор. Повернувшись к своим подопечным, она объяснила, как открывался переулок. — Запомните, вам это понадобиться, когда у вас будут палочки. Три вверх и два поперек. Это кирпичи, по которому нужно постучать палочкой, — так она и сделала. Минерва оглянулась, ожидая увидеть на их лицах выражение благоговения. Это была одна из её любимых вещей, когда она исполняла роль гида для магглорожденных, поскольку всё они реагировали одинаково. Она нашла то, что ожидала, на лицах Грейнджеров, но Гарри Поттер опять никак не отреагировал. Она решила спросить: — Мистер Поттер, вы ведь впервые в мире волшебников? Он посмотрел на нее и кивнул. — Я только вчера прибыл в Дырявый котел и практически сразу уснул. Это первый раз, когда я ступил в Косой Переулок, — что ж, по крайней мере, это было в порядке вещей. Возможно, его было просто трудно удивить. — Ну, первой нашей остановкой будет Гринготтс, банк волшебников. Им управляют гоблины. Они отличные бизнесмены, но это такой вид, что только самоубийцы могут попытаться их обмануть, — она повела их в дальний конец переулка, где стояло белоснежное здание из мрамора. Мисс Грейнджер задавала миллион вопросов в минуту. Если подумать, она делала это с тех пор, как он открыл дверь, а Гарри не замечал этого, и просто сосредоточился на профессоре.***
Оказавшись у банка, Гарри кивнул двум охранникам снаружи, за что получил поднятые брови, но они склонили головы в ответ. Войдя в банк, девушка окончательно замолчала. Возможно, она была в благоговении. С другой стороны, Гарри видел это и не придал этому значения. Гарри предпочитал функциональность, и его нелегко было поразить подобными вещами. Профессор Макгонагалл направила их к отдельным кассам. — У Гарри есть трастовый фонд, из которого он может снять деньги, а вам придется конвертировать маггловские деньги в волшебную валюту, — Она подошла к гоблину-кассиру рядом с Гарри. — Извините, но мистеру Поттеру нужно снять деньги из его хранилища, — Однако у Гарри были другая идея. — Простите, господин гоблин, но в последнее время я заметил проявление одной необычной способности, и Зелретч сообщил мне, что вы можете пролить на неё свет, — Профессор Макгонагалл посмотрела на него и прокрутила в голове имя Зелретч. Она не узнала его, и это было очень редкое имя. Становилось всё яснее и яснее, что кто-то вмешался в жизнь мистера Поттера с тех пор, как он был оставлен на пороге дома Дурслей. Оставалось только понять, к добру это или ко злу. Гоблин нехарактерно ухмыльнулся, хотя его рот и был полон острых зубов. Макгонагалл нашла это, пожалуй, более тревожным, чем обычно. — То имя, которое вы назвали, доказывает, по крайней мере, мне, что вы определенно мистер Поттер. Я могу позвать Рипсноута, так как уверен, что он сам жаждет поговорить с вами, — Макгонагалл недоумевала, что происходит, пока Гарри кивал в знак согласия. Когда кассир позвал гоблина, чтобы тот привел их к Рипснаоту, она пошла следом, но кассир окликнул ее: — А вы куда направляетесь, мадам? — Я заместитель директора Хогвартса, и пока я здесь, я отвечаю за него и остальных членов этой группы, что включает мисс Грейнджер и ее родителей, — Она была оскорблена. Этот гоблин спрашивал её о чем-то таком элементарном! — Тем не менее, тест на способности должен быть приватным, если только тот, кто его запрашивает, не желает иного, — Повернувшись к Гарри, гоблин спросил: — Вы хотите, чтобы мадам Макгонагалл присутствовала при этом? — Гарри на секунду задумался. — Этот тест на способности показывает только те способности, которые вы можете распознать, верно? — спросил он. Гоблин кивнул: — Будет показано только ваше имя и способности, которыми вы обладаете. Гарри посмотрел на профессора Макгонагалл, а затем пожал плечами. — Я не сильно возражаю. Она может смотреть, если хочет. Вдвоём они последовали за гоблином, которого, по мнению Гарри, звали Грипхук, дальше в Гринготтс. Они остановились перед дверью, которая выглядела так же, как и все остальные, мимо которых они проходили, и Грипхук постучал. — Войдите, — раздался голос изнутри. Гоблин сидел за столом, окруженный полками с бумагами. — Заместительница директора, что я могу сделать для вас сегодня? — спросил он. — Сегодня я с молодым мистером Поттером. Он хочет пройти проверку способностей, — лаконично заявила она. Она заметила, что при имени Гарри взгляд гоблина переключился на мальчика, и гоблин принял понимающий вид, что несказанно её раздражало. Кто-нибудь скажет ей, что произошло в жизни Гарри, что сделало его таким? Казалось бы, даже случайный гоблин знал то, чего не знала она. — Ты определенно похож на него, пусть это и не особо заметно, — заявил гоблин. — Спасибо, — ответил Гарри. — Я бы хотел надеяться, что не приобрету некоторые из его более эксцентричных черт, но это ещё предстоит увидеть, — Гарри подошел к столу: — Могу ли я получить оценку способностей, которыми я могу обладать? — Конечно, хотя, судя по тому, что сказал этот старик, я уже догадываюсь, о чем ты спрашиваешь, — Рипсноут потянулся за чем-то под своим столом и достал кусок пергамента. Слева внизу был нарисован маленький, но замысловатый круг, а остальная часть листа была пуста. — Достаточно семи капель крови. Гарри достал нож. Он был более твердым, чем обычная проекция. Он практиковался в семи основах проекции, которые подсмотрел у Широ, и обнаружил, что качество его работ повысилось, но всё, что он проецировал, почему-то выходило ярко красным, возможно, его концентрация была нарушена. Минерва залюбовалась этой демонстрацией колдовства, хотя её насторожило то, что клинок получился цвета свежей крови, на что ещё способен Гарри? Мальчик порезал руку и дал семи каплям крови упасть на пергамент, после чего позволил кинжалу исчезнуть и вытер руку тряпкой, предложенной гоблином. Он не волновался, заживление шло быстрее, чем у других, и кровь скоро перестанет идти. Рипсноут взял пергамент и пробормотал что-то, чего Гарри не понял, но догадался, что это язык гоблинов. Он посмотрел, как чернила стекают по пергаменту и начал читать: Имя: Гарри Джеймс Поттер Дата рождения 31 / 07 / 1980 Дата теста 30 / 07 / 1991 Способности: Змееуст — полная Способность говорить со всеми змеями по желанию. Метаморфмаг — незначительно Способность двигать волосами, как мышцами. Может изменять длину и плотность ногтей. Анимаг — потенциально Способен стать анимагом. Форма на данный момент неизвестна. Легилименция — потенциально Способность к обучению легилименции. Окклюменция — частично Способен осознавать, когда его разум атакуют. Высокоорганизованный ум. Фамильяр — Приобретено Присутствует связь с фамильяром. Гарри опустил взгляд на список. — Судя по тому, что написано об окклюменции, я предполагаю, что она и легилименция имеют отношение к чтению мыслей, — Он посмотрел на Рипсноута, а Макгонагалл уставилась на пергамент, который держал Гарри. — Да, большинство считает, что без зрительного контакта легилименцию не наложить, но есть те, кто овладел ею и для них нужно чтобы цель находилась в поле зрения. Для тебя будет безопаснее всего, если ты сможешь найти свой мысленный ландшафт и защитить его, — прокомментировал Рипсноут. — Спасибо за совет. Я обязательно последую ему. Я также здесь сегодня, чтобы получить доступ к некоему хранилищу, которым владею, вы знаете что-нибудь об этом? — Гарри перевел разговор на причину, по которой Макгонагалл привела его сюда. — Ах да. После того, что произошло шесть лет назад, я взял на себя инициативу сменить замки на хранилищах, поскольку было ясно, что у тебя нет ключа. Текущий ключ находится в твоем личном деле, дай мне минутку, чтобы достать его, — Затем Рипсноут направился к рядам полок. — Ты змееуст? — сзади него раздался шепот. Он повернулся и увидел профессора, сжимающего пергамент и, казалось, пребывающего в недоверии. Гарри не забыл о «клейме», наложенном на эту способность, но надеялся, что мог ожидать немного приличия, хотя бы от профессора. — Да, я могу разговаривать со змеями. Я делаю это уже шесть лет, и иногда они кажутся более разумными, чем люди. Правда, иногда их разговоры сводятся к жалобам на холод. Они также часто жалуются на глупых двуногих, но это, безусловно, интересно, — это показалось ей чересчур, и она рухнула в кресло. — Однако, если вы одна из тех, кто относится к этому с предубеждением и считает, что говорить на другом языке — это зло, то, пожалуйста, держите это при себе. Я бы не хотел, чтобы вы разглашали это, — эти слова казалось, привели её в чувства. — Хорошо, Гарри, твой тест на способности останется настолько приватным, насколько ты сам этого захочешь. Прошу прощения за мою реакцию, но у змеиного языка довольно неприятная история, — заявила она. Гарри собирался исправить этот момент. — Святой Георг был змееустом, как и Парацельс. Ни один из них не считается темным, но многие, кажется, забыли об этом маленьком факте, — Минерва только дернулась, прежде чем кивнуть. Вскоре Рипсноут вернулся с золотым ключом. — Вот он, — сказал Рипсноут. — Ключ от твоего хранилища, — у Гарри возникла внезапная идея. Он взял ключ и проанализировал его. И обнаружил, что это не просто металлическая конструкция. Он запомнил всё как можно лучше, прежде чем спроецировать его копию. Возможно, он не сможет спроецировать что-то действительно сложное, но он думал, что сможет воспроизвести магию этого ключа. — Обладает ли он теми же свойствами, что и оригинал? Я знаю, что ключ — это не просто металлическая конструкция, но я не уверен, что моя копия достаточно точна, — он протянул свою проекцию для осмотра Рипсноута. Гоблин несколько секунд рассматривал её, а затем удивленно посмотрел на него. — Этот ключ способен открыть твое хранилище. Могу я спросить, зачем нужно делать дубликат? — Гарри усмехнулся. Он позволил пране рассеяться, и гоблин был поражен, когда ключ в его руке рассыпался в прах. Он посмотрел на оригинал в руке Гарри и усмехнулся. — Дополнительный уровень безопасности, как я вижу. Хотите, чтобы я расплавил оригинал? Передавая ключ обратно гоблину, он улыбнулся. — Если вы будете так добры, — гоблин взял ключ и жестом указал на дверь. Делать было больше нечего, поэтому Гарри и профессор Макгонагалл вышли из комнаты. Снаружи их ждал Грипхук. — Мастер гоблин, не могли бы вы отвести меня в мое хранилище, пожалуйста. Мне нужно снять деньги. Последовавшая за этим дикая поездка на тележке смогла отвлечь внимание Минервы от того, что произошло, и сосредоточиться на том, что происходит в данный момент. Она успела рассказать ему о том, как в магическом мире обстоят дела с валютой. В одном галеоне было семнадцать серебряных сиклей, а в одном сикле — двадцать девять кнатов. Это означало, что в одном галеоне четыреста девяносто три кната. Гарри собрал двести галеонов. Зелретч оставил ему ещё двести на школьные принадлежности, но Макгонагалл об этом не знала. Гарри планировал купить несколько дополнительных вещей, чтобы взять их с собой домой.***
Вернувшись на поверхность, они снова встретились с Грейнджерами, когда те снова вышли в Переулок. Макгонагалл снова решила взять инициативу на себя. — Первая остановка должна быть за мантиями. Магазин мадам Малкин, — Они подошли к указанному магазину и увидели в витрине множество манекенов, одетых в мантии. Честно говоря, Гарри подумал, что они выглядят как платья, даже маги из Часовой башни больше не одевались в мантии. Когда они вошли, Макгонагалл обратилась к женщине, стоявшей возле кассы: — Два набора для Хогвартса, будь так добра, Селена, — Женщина, которую, очевидно, звали Селена, указала помощнику взять Гермиону, а затем усадила Гарри на табурет рядом с собой. Он обнаружил, что не может больше игнорировать вопросы девушки, поскольку теперь они были направлены прямо на него. — Я была так удивлена, когда получила письмо, а ты? Ты жил в волшебном мире? Знаешь ли ты что-нибудь о Хогвартсе? Мама и папа уже много лет пытаются понять, что означают все мои случайности, думая, что это магия! У тебя было много случаев случайной магии? Почему твои волосы двух цветов? Они крашеные? Почему на тебе повязка? Ты слепой? — С Гарри было достаточно, и он решил прервать её поток слов. — Я ждал письма, и не жил в волшебном мире, я знаю о Хогвартсе не больше, чем ты. У меня почти не было случайной магии. Мои волосы не крашеные, они натуральные. Я не слепой и могу видеть сквозь повязку, она надета по другой причине, которую я объяснять не намерен. А теперь, пожалуйста, помолчи, у меня от тебя голова болит, — это заставило девушку замолчать, или, по крайней мере, он так думал. — Не нужно быть таким грубым! Я всего лишь задала несколько вопросов, — Гарри на мгновение посмотрел на неё. Казалось, она искренне верила, что права, а он нет, как будто требовать личную информацию от незнакомца — это совершенно нормально. — Мисс Грейнджер, я не грублю. Вы спрашиваете мою личную историю, не спрашивая разрешения. Мы не знакомы, и я не просил у вас никакой личной информации. Я рад поговорить с вами, но, пожалуйста, не лезьте в темы, о которых вы не имеете права спрашивать, — она выглядела смущенной, и Гарри почувствовал взгляды, которые посылали ему её родители и Макгонагалл. Они, вероятно, подумали, что он скрытничает, а Макгонагалл показала, что хочет знать, каким было его прошлое. Гарри промолчал. Его прошлое было его собственным. Он не скрывал волшебство, но и не выставлял его напоказ, и, если кто-то требовал объяснений, что произошло, он не отвечал. Ибо не обязан был потворствовать их желаниям. Вскоре после этого они закончили с мантиями и упаковали их. Затем отправились за чемоданами, чтобы было куда складывать текущие и будущие покупки. Гермиона и её родители сразу же отправились за стандартным сундуком. Гарри, однако, собирался привезти несколько вещей из дома и попросил посмотреть другие модели. — Зачем вам нужно больше места, мистер Поттер? — спросил профессор. — Я, вероятно, возьму с собой несколько вещей из дома. Кроме того, я хочу хранить такие вещи, как ингредиенты для зелий, отдельно от одежды и книг, на всякий случай. Я думаю, что четыре отделения — это то, что нужно. Одно для одежды, одно для учебников, одно для моих собственных вещей и еще одно для ингредиентов для зелий и других реактивов, — Макгонагалл была вынуждена признать, что это звучит по крайней мере разумно. Однако владелец магазина решил вмешаться. — У нас нет сундуков с четырьмя отделениями. Самое ближайшее — это сундук с пятью отделениями, но каждое из них расширяется, и стоит он тридцать галеонов, — Обычные чемоданы стоили десять галеонов, и Гарри не возражал против пяти отделений. Это означало, что он сможет хранить свои книги отдельно от всего остального, что решит взять с собой. Он купил сундук, и они ушли. Затем они купили латунные весы и хрустальные флаконы в аптеке, где также приобрели основные принадлежности для первого курса. Гарри решил купить подставку для флаконов, чтобы их было легче организовывать и находить. Они купили котел и телескоп в магазине, где продавалось магическое оборудование. Макгонагалл решила дать всем выбор для двух последних мест, куда они должны были пойти. — Остались только книги и палочка. Что вы хотите приобрести в первую очередь? Родители Гермионы посмотрели друг на друга и сказали: — Палочку, если мы отведем Гермиону в книжный магазин, то нам будет сложно её оттуда вытащить, — Гермиона на это надулась, но не стала отрицать. Затем они направились в магазин. Надпись на двери облупилась, а в витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала палочка. Когда они вошли внутрь, Гарри прочитал название: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». «Определенно, похоже, что так и есть» подумал Гарри. Они впятером вошли в магазин, и Гарри мгновенно насторожился. Здесь ощущалось сильное присутствие праны. Казалось, она исходила прежде всего от тех коробок на полках, но была и та, что стояла за ними. Гарри крутанулся на месте, держа в каждой руке по кинжалу. Он остановился, когда увидел, что лезвия упираются в горло довольно странного на вид человека с серебристыми глазами. Лен на его плече зашипела на мужчину за то, что тот подкрался к ним. — Ну, у меня еще никогда не было такой реакции от клиентов. Меня зовут Олливандер, я владелец этого магазина. Могу ли я узнать чей кинжал сейчас в миллиметре от моего горла? — Он не выглядел особенно испуганным из-за кинжалов, а скорее повеселевшим. Гарри позволил лезвиям исчезнуть, и выпрямился. — Гарри Поттер, — сказал он, и наклонил голову. Глаза Олливандера метнулись к его лбу, но никак не отреагировал, увидев символ, который присутствовал вместо знаменитого шрама. — Что ж, мистер Поттер, я ждал вас. Хотя вы, похоже, разрушили мои ожидания, — Затем он заметил остальных четверых в магазине. — Ах, Минерва, пихта, одиннадцать с половиной дюймов с сердечной жилой дракона. Палочка, подходящая для продвинутой трансфигурации. Учитывая вашу должность, я полагаю, что она как нельзя кстати. Полагаю, вы сопровождаете магглорожденную и мистера Поттера за их школьными принадлежностями, — На её кивок он перевел взгляд на Гермиону: — Очень хорошо. Давайте сначала попробуем найти вам палочку, мисс. Однако именно палочка выбирает волшебника, или ведьму в данном случае. В этой мастерской я использую сердечную жилу дракона, волос единорога и иногда перо хвоста феникса. И также самые разные породы дерева, — к этому моменту он уже подошёл к полкам, казалось бы, наугад вытаскивая коробки, — Что ж, посмотрим, что получиться из этого. Он протянул ей палочку: — Вишня с волосами единорога, 10 дюймов. Давай, взмахни, — Она так и сделала, и Гарри пришлось уклоняться, так как три коробки слетели с полки и чуть не ударили его по голове. — Хм, подходящая длина для фокуса или почти подходящая, но ты слишком упряма для волоса единорога и слишком переменчива для вишни. Попробуй вот это, одиннадцать дюймов, дуб с пером феникса, — Она взмахнула палочкой, и Гарри снова пришлось уклоняться. — Хм, ближе к одиннадцати дюймам, чем к десяти, дуб слишком твердый и не подходит по темпераменту. А! Я знаю! — Он снова ушел. И вернулся с коробкой, которую взял с крайней левой полки. — Десять и три четверти дюйма, виноградная лоза с сердечной жилой дракона, — Он с благоговением протянул её Гермионе, и когда она взяла его в руки, то ахнула. Гарри тоже был поражён. По его ощущениям, она связалась с палочкой почти как с фамильяром. Это было довольно любопытно. Она заплатила за палочку семь галлеонов, после чего мистер Олливандер повернулся к Гарри. — А теперь вы, молодой человек. У тех, у кого родители волшебники, их палочки часто похожи. У вашей матери была палочка из ивы длиной десять с четвертью дюймов, гибкая и подходящая для чар. У вашего отца была палочка из красного дерева, одиннадцать дюймов в длину. Она была податливой и мощной, хорошая палочка для трансфигурации, — Он оглядел Гарри с ног до головы: — Хотя у меня такое чувство, что вы собираетесь опровергнуть ожидания, давайте посмотрим, какая палочка вам подойдёт? И вот все началось. Ему вручали палочку за палочкой. Иногда что-то летало, иногда что-то загоралось, был даже взрыв. — Возможно, да, возможно, эта палочка примет вас, — сказал мистер Олливандер спустя долгое время. — Остролист и перо феникса, довольно необычное сочетание, — Он протянул Гарри палочку, и Гарри поднял её над головой, а затем взмахнул ею в воздухе. Ничего не произошло. Не было ни взрыва, ни искр, ничего. Палочка была абсолютно инертна. Олливандер почему-то выглядел разочарованным. — Мистер Поттер, вы испробовали все палочки в моем магазине. Обычно в этом случае я бы сделал для вас палочку, но у вас не было ни одного положительного отклика ни от одного материала. Тис может подойти вам, перо феникса не соответствует вашему темпераменту, у вас есть терпение, но оно не является естественной частью вас, поэтому шерсть единорога исключается. Единственная сердцевина, которую я использую, которая может дать вам какие-либо результаты, это сердцевина дракона, но даже она, кажется, отвергает вас. Гарри порылся в своем пальто и достал несколько флаконов и коробку. — Что-нибудь из этого реагирует на меня? — спросил он. Глаза Олливандера загорелись, когда он наклонился вперед. Он держал в руках каждый пузырек. Его глаза, казалось, почти светились. — Да, все эти материалы очень сильно реагируют на вас. Могу я спросить, что это такое? — Гарри задумался на минуту, а потом решил сказать ему. Если его палочка, как и другие, имеет какую-то специализацию, то лучше знать об этом заранее. — Светлые и черные волосы — от вампиров, два фиолетовых — горгон, кровь — суккуба, а дерево — кровососущее дерево, питавшееся телом мертвого вампира. Все, кроме дерева, досталось мне добровольно, — Остальные в комнате уставились на него. — Добровольно? В таком случае палочка будет ещё более мощной. Да, я думаю, что смогу сделать палочку из этих материалов. И у неё будет хороший баланс. Эта палочка преуспеет не только в целительской магии, но и в темных искусствах. Вернитесь завтра утром, и получите её. Подходящая длина палочки, кажется, равна одиннадцати дюймам, так что это будет длина вашей палочки, — Гарри кивнул в знак согласия, и группа из пяти человек покинула магазин. Гермиона, казалось, нервничала из-за чего-то. — Могу я… могу я задать вопрос, Гарри? — Что ж, это был прогресс. Гарри повернул голову в ее сторону, прежде чем ответить. — Ты только что его задала, но, конечно, задавай другой. Если это не слишком личный вопрос, я, вероятно, отвечу, — у него было чувство, что он знает, о чем будет этот вопрос, и если это так, то он задаст свой вопрос в ответ. — Что ты думаешь о темных искусствах? — это, конечно, привлекло внимание взрослых, и теперь все трое пристально смотрели на него. — Что я думаю? Я считаю, что магия есть магия. Только намерение определяет, является ли она благотворной или злой, а не ярлыки. Например, проклятие, которое кипятит жидкость. Ты можешь использовать его, чтобы заварить чашку чая или вскипятить кровь в чьих-то венах. Это светлое или темное заклинание? Убийственное проклятие может быть использовано против невинного или против серийного убийцы. Разве плохо прекратить жизнь убийцы? Лично я считаю, что мало чего является по-настоящему темным. Одно из них является инструментом для пытки, а другое, то, что требует смерти невиновного. Если ты говоришь о магии, которая убивает, то мой ответ зависит от причины. Если убивают невиновного, то это предосудительно; но если убиваемый убивал других и при этом хладнокровно, то для меня он заслуживает не меньшего. Это ответ на твой вопрос? — Это был не совсем тот вопрос, который, как он думал, она задаст, но, тем не менее, это показало его точку зрения. Следующий вопрос задала Макгонагалл. — Значит, вы не осуждаете убийство? — Теперь это действовало ему на нервы. Приравнивать убийство к казни было для него неправильно. Эти два понятия были совершенно разными. Нельзя убивать в целях самообороны, и есть люди, которые не чувствуют угрызений совести за смерть, которую они причиняют, преследуя свои цели. Голос Гарри стал холодным. — Нет, профессор, — с изрядной долей презрения произнес он ее титул. — Я не выступаю за убийство. Однако я поддерживаю казнь, если совершено достаточно серьезное преступление. Если кого-то убивают в целях самообороны, то это тоже не убийство. Убийство — это когда кто-то добровольно и сознательно лишает жизни другого человека со злым умыслом. Если убийство того, кто убил, предотвращает повторное убийство, не ждите, что я скажу, что это неправильно, — Грейнджеры, казалось, приняли это, Макгонагалл — нет, и она продолжала смотреть на него, когда думала, что он не видит. Гермиона, казалось, смотрела между ним и профессором. Она выглядела растерянной. После чего посмотрела на своих родителей и, казалось, что-то поняла. Им удалось добраться до книжного магазина без дальнейших разговоров. Внутри книжного магазина Гарри посмотрел на свой список книг. Большинство из них у него уже было, когда Зелретч путешествовал сюда. Ему нужны были только «Фантастические твари и где они обитают» и «Темные силы: Руководство по самообороне». Вскоре он купил их и положил в сундук. После чего начал бродить по магазине в поисках чего-нибудь интересного, чего у него ещё не было. Ему удалось найти несколько книг по Окклюменции и Легилименции, двум способностям, к которым был способен. Он также нашел три книги по анимагии и искал что-нибудь по метаморфизму. Он ничего не нашел по этому вопросу и пошел оплачивать книги, которые у него были. Проходя мимо яркой витрины, он обнаружил Гермиону. Она зарылась носом в книгу «Гарри Поттер и Альянс темных волшебников». Она подняла на него глаза, и он готов был поклясться, что увидел в них блеск. — Неужели ты и вправду одолел орду злых волшебников и их приспешников? Неужели ты приказал дракону разгромить их штаб-квартиру? Неужели ты действительно сделал всё это? — Ему пришлось прервать ее на этом. Она привлекла к себе внимание родителей и Макгонагалл, и если она не остановится, то привлечет ещё больше внимания. — Мисс Грейнджер, Гермиона, вы только что видели, как я сегодня вошел в магазин Олливандера без палочки. Эта книга была впервые напечатана девять лет назад. Мне тогда было два года. Все они — вымысел. К сожалению, по законам волшебников мое имя и образ считаются национальной собственностью. Они могут написать обо мне столько историй, сколько захотят, и я никогда не увижу ни пенни за это. У меня было необычное детство, и да, я дрался и убивал раньше, но вы не найдете ни одного из моих так называемых приключений в книге. Сражения — это не так прекрасно, какой их представляют в сказках. Они кровавые, изнурительные и уродливые. Там отсутствует героизм и вдохновение. Никто не станет рисовать картины настоящего поля боя, ибо там спокойно только тогда, когда вороны пожирают трупы, — он никогда не забудет того, что произошло. Гарри тогда было десять лет, и он хотел сопровождать Сфено и Эвриалу в одном из их заданий, которые они иногда выполняли. Это было простое задание: они должны были достать что-то из склепа в Румынии, предмет из прошлой эпохи, хотя он и не был ценным. У того, кто дал задание, было мало свободного времени, и он решил, что это лучший вариант. Все прошло по плану, и они решили остановиться в соседнем городке, чтобы попробовать местную кухню. Благодаря специальным таблеткам у них не было проблем с языком. Проблема была в том, что в городок заявился мёртвый апостол. Делал ли он это, чтобы сыграть на страхе перед легендой о Дракуле, или для чего-то другого, Гарри так и не узнал. Город превратился в упырей. Когда они шли по главной улице, их окружили, и им пришлось пробиваться к выходу. Он никогда не забудет вонь гниющих трупов и не забудет того, что произошло потом. Сфено отправилась на поиски мертвого апостола, а Эвриала и он уничтожали всех упырей, каких только могли. Когда все было кончено, прилетели вороны. Он помнил, как одна из них вытащила глаз из разлагающегося лица. Не стоит и говорить, что Гарри потерял аппетит вместе с содержимым своего желудка. Все трое молча покинули это место. — Ты хочешь сказать, что это неправда? — Гермиона недоуменно посмотрела на него. В мире волшебников были странные законы. Если в течение года после публикации не было доказано, что что-то не соответствует действительности, то это никогда не должно было быть помечено что это «вымысел». Поскольку Гарри в то время был с Дурслями, не говоря уже о том, что ему было два года, он не мог подтвердить это. У него также не было достаточно близких магических родственников, чтобы оспорить эту историю, поэтому она не была помечена как вымысел. Он объяснил это Гермионе, прежде чем продолжить. — Все книги написаны людьми. Люди несовершенны и могут, осознанно или нет, проявлять свою предвзятость. Кроме того, необходимо учитывать другие события. Когда-то люди верили, что Земля плоская, и это считалось правдой. Постоянно открываются новые вещи, которые опровергают то, что раньше считалось истиной. Лучший учитель — это опыт. Книги могут указать правильное направление, но не стоит полагаться только на них, — казалось, что у неё идет внутренняя борьба. И казалось, ей трудно поверить, что книги могут лгать. — Хорошо, я могу согласиться с тем, что касается этих книг, но как насчет книг по истории и науке? — Казалось, она хотела поспорить с ним, но это был значительный прогресс с тем, что было раньше. — Историю пишут победители. Ты поймёшь, что любые рассказы тех, кто проиграл, будут сильно отличаться от официальных. Победители хотят, чтобы их считали правыми, а поскольку они теперь контролируют то, что написано, то именно это и будет в истории. Что касается научных книг, посмотри, подкреплены ли они доказательствами и фактами. Если свидетельства повторяются, то, скорее всего, между ними есть корреляция. Это настолько точно, насколько ты вообще можешь получить из книги, — надеюсь, это её удовлетворит. Она задумалась на мгновение, прежде чем неохотно кивнуть. Похоже, это произвело на неё впечатление. Все оставшееся время в магазине она двигалась медленнее и казалась более задумчивой. Через некоторое время они вышли. Гермиона купила несколько дополнительных книг по имеющимся предметам и несколько других. Гарри решил также купить экземпляр книги «История Хогвартса» Было бы полезно знать, где ему предстоит провести время до рождественских каникул. Макгонагалл объяснила, как попасть на платформу 9¾, на Кингс-Кросс, и Грейнджеры были готовы вернуться домой вместе с Макгонагалл. Гермиона повернулась к нему и оглядела с ног до головы, прежде чем заговорить: — Я тут подумала и прошу прощения за то, как я вела себя сегодня. Я была довольно груба. Надеюсь, ты примешь мои извинения, и, может быть, мы сможем стать друзьями? — Друзьями? Она была не так уж плоха, когда успокоилась. Гарри полагал, что есть люди и похуже. Макгонагалл разговаривала с Грейнджерами. Гарри посмотрел на Гермиону. — Если ты сможешь чаще сохранять спокойствие, я уверен, мы могли бы стать прекрасными друзьями, — начал Гарри, потом решил пойти ва-банк и сделал глубокий поклон, целуя тыльную сторону её руки, Лен каким-то образом удержала равновесие на его плече. Гермиона покраснела. — Я очень рад познакомиться с тобой. Меня зовут Гарри Поттер, но, если хочешь, можешь называть меня Гарри. Я надеюсь, что смогу встретиться с тобой в экспрессе. Я намерен быть там к половине десятого, если ты хочешь знать. Я буду ждать тебя на платформе, — Гермиона слегка хихикнула, что привлекло внимание ее родителей. Ее мать, казалось, ухмылялась, а отец поднял бровь. Макгонагалл, казалось, пробормотала слова «хуже, чем его отец» или что-то в этом роде. — Тогда до встречи, добрый сэр, — В её глазах появился блеск, когда она притворилась, что делает реверанс. Затем ушла вместе с родителями и Макгонагалл. Гарри остался тащить свой сундук, удивляясь, как нормальные волшебники делают это, не наращивая мускулы, пока бармен Том, к огромной благодарности Гарри, не предложил наложить на него чары уменьшения веса. После этого он с гораздо большей легкостью протащил его по коридору и вошел в свою комнату. Лен снова прыгнула на его кровать, а затем вернулась в человеческую форму. Гарри оставил сундук на полу и рухнул рядом с Лен. Это был долгий день, и они уснули в объятиях друг друга на кровати, будучи полностью одетыми.***
Макгонагалл аппарировала за ворота Хогвартса и вошла в замок. Она направилась в комнату персонала. Теперь, когда она сопроводила последнюю магглорожденную, перед началом года должно было состояться собрание персонала. У них был месяц, чтобы решить все возникшие вопросы, а затем должны были прибыть ученики. Она вошла последней и заняла место рядом с Филиусом Флитвиком, преподавателем чар и деканом Рейвенкло. — А, Минерва, — сказал Дамблдор. — Я так понимаю, что все магглорожденные уже готовы к учёбе? — Да, Альбус, мне также удалось сопроводить мистера Поттера. Похоже, он тогда ещё не получил свое письмо, — ответила она. — Поттер. Уже такой напыщенный, как и его отец. Похоже, он начал довольно рано. Без сомнения, Минерва уже любит его, — прокомментировал Северус Снейп, профессор зелий и декан Слизерина,. — Я так не думаю, — ответила она. — У него довольно суровый взгляд на вещи, и, кажется, он держится особняком. Что касается того, что он похож на своего отца, я бы его не узнала, если бы не письмо, — Все посмотрели на нее, когда она это сказала. Было хорошо известно, что в младенчестве у Гарри были такие же волосы, как у его отца, и глаза матери. Ожидалось, что он будет очень похож на Джеймса, если верить слухам. — Правда, Минерва? — спросил Альбус. — Почему ты не узнала Гарри? — Она фыркнула. — Во-первых, в его волосах есть пряди фиолетового цвета, и это не маггловская краска и не чары, меняющие цвет. Они прямые и достигают пола. Я не могу сказать о его глазах, так как он носил повязку. И кажется, видит сквозь неё. Зачем он её надел, я тоже не узнала. Его кожа настолько бледная, что можно подумать, что он призрак. На самом деле здесь, наверное, есть призраки, которые менее бледные. Он также носит какие-то доспехи, а за спиной у него пара клинков в ножнах. Кроме того, он не может быть вампиром, потому что он был на солнечном свете, но у него во рту настоящие клыки! — воскликнула она. — Его кот тоже довольно странный. Чёрный кот, у которого на шее повязан большой бант с двумя помпонами, свисающими с него. У него красные глаза, и он провел весь день, сидя на плече мальчика. Это было неправильно. По всем книгам о Гарри Поттере он был немного ниже среднего роста, с спутанными черными волосами и ярко-зелеными глазами, в очках. Он должен был быть похож на своего отца с глазами матери. Это было странно. Альбус решил задать вопрос. — Мне показалось, ты сказала, что встретила его, но, насколько я знаю, магглорожденная, которую ты сегодня сопровождала, живет далеко от Суррея, — Это было плохо. Он уже знал, что Гарри не был со своими родственниками, но не знал, где именно он был. — Он был в комнате в «Дырявом Котле». И сказал, что не жил в волшебном мире, но, похоже, ничему не удивлялся. В Гринготтсе был гоблин, который упомянул что-то, что произошло шесть лет назад, и имя — Зелретч. Я не знаю кто это такой, и нигде не слышала это имя, — ответила Макгонагалл. — Вероятно, он греется в лучах своей славы и идет туда, где им будут больше всего восхищаться, — Это снова сказал Снейп. — Нет, по словам Тома, он держался в основном в своей комнате и использовал имя Швайнорг для регистрации. Похоже, он не любил детские книжки, написанные о его предполагаемых приключениях, — Макгонагалл сделала паузу. — Что меня беспокоит, так это его мировоззрение, — Альбус сел. Гарри должен быть маяком света и поэтому должен понимать, что жизнь драгоценна и каждый может получить второй шанс. Она всё ещё не могла поверить в то, что собирается сказать дальше. — Он не видит разницы между обычной и темной магией. Он говорит, что важно намерение, стоящее за заклинанием, а не то, темное оно или нет. Он также не видит проблем с убийством в подходящих обстоятельствах. Брови Дамблдора взлетели вверх, и он был не одинок. Только Снейп, Флитвик и Бабблинг казалось, не поменялись в лицах. Снейп спросил: — О? Значит, ты не думаешь, что он станет твоим гриффиндорским золотым мальчиком? Тогда что же? — Это было интригующе. Поттер, который не будет истуканом Дамблдора? Тот, кто идет по пути, отличному от узко определенного света? К тому же, он не будет визуальным напоминанием того идиота из его собственных школьных дней. Он пока воздержится от комментариев. — Он окажется либо в Рейвенкло, либо в Слизерине. Гарри кажется достаточно умным. Он купил несколько дополнительных книг в Флориш и Блоттс. У него всегда на кончике языка острый и язвительный ответ. И достаточно хитрости, чтобы отвлечь внимание от себя, — ответила Макгонагалл. — Прости, Минерва, но я готов поклясться, что слышал, как ты сказала, что юный Гарри не имеет ничего против убийства. Пожалуйста, скажи что мне послышалось. Дамблдор был встревожен. Если люди были мертвы, они не могли раскаяться в своих ошибках. Если бы к ним проявили снисхождение и предложили то, что может предложить свет, они бы поняли, что ошибались, и были бы приняты обратно в лоно общества, где их пастырем был бы Альбус Дамблдор. Он знал, что лучше, и мог вести их в будущее гораздо легче, если бы они просто послушали его. — Нет, Альбус, ты меня правильно понял. Если я не перепутала, он сказал, что он уже знает, каково это — отнять жизнь, — Он не мог в это поверить. Гарри должен был стать олицетворением света. Он не мог допустить, чтобы он был запятнан и омрачен таким образом. Директор не мог допустить чтобы Поттер был с таким «дефектом» личности. Это испортит репутацию светлой стороны! Это напомнило ему. — Ты не упомянула о его шраме, Минерва. Он хоть немного зажил за эти годы? — Он знал, что нет. Этот шрам показывал, что Гарри был крестражем и должен был умереть, чтобы Волдеморт действительно перестал существовать. Минерва покачала головой. — Он исчез. У него нет шрама, но у него есть какой-то странный символ на лбу. Это может быть руна. Она похожа на 2 с крестом на конце. Я не знаю. Бабблинг покачала головой: — Это не похоже ни на одну из известных мне рун. Я должна увидеть её, чтобы быть уверенной, но я не могу вспомнить ни одной руны, которая выглядела бы так. Совещание сотрудников продолжалось ещё долго, но больше ничего интересно не произошло. Альбусу Дамблдору предстояла долгая ночь. Подумать только, его планы уже пошли наперекосяк. Гарри не будет легко податливым мальчиком, каким он мог бы стать, если бы остался у Дурслей. Кто-то вмешался, а Дамблдор не любил, когда кто-то нарушал его планы. Он не узнал ни имени Зелретч, ни фамилии Швайнорг. Последнее звучало по-немецки, а первое — как выдуманное. Пройдет ещё много времени, прежде чем он сможет заснуть.