***
Весь зал смотрел на них, когда они вошли. Гермиона уже собиралась пойти к столу Гриффиндора, когда Гарри сказал, что она может сесть с ним. Она посмотрела на гриффиндорцев и увидела, какой беспорядок устроил Уизел: его манеры поведения за столом были хуже, чем у тролля, которого они оставили позади. Гермиона скривилась при виде этого зрелища, а потом, с благодарностью, согласилась присесть возле него. Они сели за стол Хаффлпаффа и принялись за еду. Тишину нарушила Сьюзен Боунс. — То, что Гермиона сказала о том, что ты сражался с троллем, было правдой, Гарри? — спросила она. Гарри приостановился, когда разрезал стейк, который так хотел съесть, и посмотрел на неё. — Я позаботился об этом, — он вернулся к еде, когда в зале начались разговоры. Однако они вскоре прекратились, когда Дамблдор, Снейп и Макгонагалл вместе левитировали тролля прямо к выходу. Все широко раскрытыми глазами смотрели на мальчика, который надкусил хлеб. Он делал это левой рукой, правая была спрятана под столом. Гарри полностью игнорировал все взгляды, и гриффиндорка, сидевшая рядом с ним, последовала его примеру. — Итак, — обратилась Ханна Эббот к Гермионе, — я Ханна Эббот. Я не думаю, что нас когда-либо представляли должным образом, и, в отличие от того, кто сидит рядом с тобой, нам это действительно необходимо, — вскоре к разговору присоединились ещё несколько человек. Гермиона уже начала жалеть, что попросила шляпу распределить её в Гриффиндор, а не в Рейвенкло, как она хотела. Возможно, там у неё действительно были бы друзья. Хаффлпаффцы не были глупыми, но они были дружелюбными, а именно это ей сейчас и было нужно.***
Сейчас Гермиона была счастливее, чем когда-либо. Её родители были дантистами, у них была своя клиника, и большую часть дня их не было дома. Когда она была младше, её оставляли с няней. Но она, казалось, больше интересовалась просмотром сериалов по телевизору, чем присмотром за малышом. Её родители не были плохими людьми. Они были очень заняты, и у них не было столько времени на дочь, сколько им хотелось бы. Когда у них выдавались выходные, они вместе отправлялись на прогулку. В один день они отправлялись на пляж, в другой — в лес. Гермиона очень любила своих родителей несмотря на то, что видела их так мало. Когда она немного подросла, то стала оставаться дома одна. В их доме была небольшая библиотека, которую Гермиона полюбила, с тех пор как научилась читать. Девушка прочитала каждую книгу, которая попадалась ей в руки. Больше всего она любила фэнтези и книги о сверхъестественном. Её завораживали вещи, которые нельзя было объяснить с помощью науки, будь то магия, призраки или что-то ещё. В школе она стала изгоем. Потому что знала все, что рассказывал учитель, а когда пыталась помочь другим детям, ей говорили, что она слишком властная и всезнайка. Она все больше и больше отделялась от своих одноклассников, чувствуя себя покинутой и одинокой. Когда она получила письмо из Хогвартса, доставленное её, теперь уже, деканом факультета, Гермиона была в восторге. Это было что-то новое, что-то, где она могла бы общаться с другими людьми, могла завести друзей. Ее родители были настроены более скептически, пока женщина на их глазах не превратилась в кошку. Тогда им стало очень интересно, и они назначили день, чтобы вместе пойти в Косой Переулок. Там она встретила загадочного Гарри Поттера. Казалось, ему было все равно, что думает о нем профессор, и он с самого начала полностью игнорировал её. Она посчитала это довольно грубым и сказала ему об этом, но тот ответил, что это Гермиона ведёт себя грубо, требуя личную информацию. Это шокировало её и заставило задуматься. Она пришла к выводу, что Гарри был прав. Позже она спросила, что он думает о темных искусствах, когда они пошли за своими палочками, и снова была потрясена. Он придерживался совершенно иных взглядов, чем обычный человек. Вместо того чтобы просто смириться с тем, что всё так и есть, как она обычно делала, Гермиона снова задумалась над его словами. Она сравнила его мысли с тем, что говорил их проводник, и поняла, что ей больше нравится его образ мыслей. В книжном магазине она наткнулась на книги с его именем. Это было невероятно. Несмотря на разницу во внешности, она делала покупки вместе с известной личностью, и не знала об этом. Когда Гарри раскритиковал книги, потому сказал, что это выдумка, а не факты, она услышала, как он сказал, что убивал и раньше. Она могла бы согласиться, что в чем-то он прав, но как реагировать на его слова об убийстве? Гермиона решила узнать его получше. Именно в Хогвартском экспрессе она впервые увидела, каким внимательным он может быть. Гарри видел насквозь рыжего, который так хотел с ним познакомиться, и когда вошел светловолосый мальчик со своими большими «друзьями», она сжалась в углу. Но только не Гарри: первый ушел, заявив, что он темный, а второй даже описался от страха. Не то чтобы это было смешно, даже она испугалась того, что увидела. В Хогвартсе все, казалось, возлагали на него какие-то надежды, а он отмахивался от них. Ему просто было наплевать на всё! Так продолжалось некоторое время и затихло, пока не произошла дуэль между ним и Малфоем. Она видела, как он отдал свою палочку, а кто отдает оружие на дуэли? Она ожидала, что он проиграет, но Гарри снова удивил всех и продемонстрировал какую-то беспалочковую магию, с помощью которой победил. Она тут же попыталась найти информацию об этом, но не нашла ничего похожего. Тогда она спросила его об этом напрямую. Возможно, это была не самая лучшая идея, учитывая, что все уже пытались это сделать. Гермиона получила несколько ответов, но ей сказали, что для неё это невозможно. Он также сказал, что ни одна другая ведьма или волшебник тоже не сможет этого сделать, и кто такие маги? Она не сводила с него глаз даже после всего, что произошло. В Гриффиндоре она была морально подавлена; её соседки по комнате интересовались только модой и красивыми безделушками, а весь факультет в целом был ленивым и предвзятым. Как половина из них сдавали экзамены, когда они проводили больше времени за играми, чем за чем-либо другим, Гермиона так и не поняла. Время от времени она поглядывала на стол Хаффлпаффа и видела, что хотя Гарри не часто разговаривает с остальными, он все же делает это, когда захочет. Всё стало слишком тяжело, и когда Рональд Уизли оскорбил и высмеял её на чарах, она не выдержала и побежала в туалет, чтобы поплакать. Она провела там пол дня, когда услышала шум, как будто кто-то тащил что-то. Гермиона вышла из кабинки и столкнулась лицом к лицу с троллем и закричала. Но её внимание привлекла дверь в туалет для девочек, которую разрушил Гарри, пролетев через нее с невозможной скоростью. Он отбросил девочку в сторону и в свою очередь получил сильный удар от тролля. Она думала, что он умер, но Поттер поднялся на ноги и использовал свою необычную магию, чтобы создать оружие из воздуха. Он выпрямился и защитился от ещё одного удара тролля, а затем бросил своё оружие в него. Затем он сделал невозможное — подхватил её, разбежался и прыгнул на стену. Гермиона думала, что они вдвоем разобьются об неё, но этого не произошло. Девочка увидела, что Гарри стоит на стене, и его волосы падают на стену, как на пол. Как предполагалось, магия не способна менять гравитацию. Она может делать предметы тяжелее или легче, но не может изменить гравитацию без постоянного наложения чар или чего-то, что удерживает цель. Он взбежал по стене и обогнул тролля, а затем бросил ее в дверной проем. Она побежала в большой зал, в поисках помощи, ведь профессора наверняка помогут студенту, сражающемуся с троллем. В зале поднялся шум, пока директор не утихомирил их и не заставил её привести его и профессоров Макгонагалл, Снейпа и Квиррела к Гарри. Зрелище, которое она увидела, когда они дошли до него, было шокирующим. Он прислонился к открытому дверному проему, держа в одной руке повязку, которую всегда носил, но её внимание привлекло то, что находилось внутри комнаты. Тролль был полностью превращен в камень! На полу лежали два окровавленных клинка, один — большой двуручный, а второй, как она помнила по учебникам истории, был римским. Созданная им алебарда также была воткнута в стену в том месте, куда он её бросил. Гарри прервал директора, когда его стали расспрашивать о том, что произошло, и она не могла не забеспокоиться: не должны ли они были отвести Гарри к целителю, прежде чем так его допрашивать? И Гарри был прав! Как тролль мог попасть в школу? Она почувствовала, что её доверие к профессорам ещё больше ослабевает. Оставив персонал разбираться с троллем, он проводил её в большой зал, где всё ещё продолжался пир. И предложил, чтобы она села с ним за стол Хаффлпаффа, и, глядя на то, как ест Рональд Уизли, ей захотелось оказаться подальше от него! То, что ей удалось поговорить с ровесниками, сильно подняло ей настроение. Она разговаривала с девочками, которые не считали, что мода и мальчики — это всё, что должно волновать человека, с некоторыми из них у неё даже завязалось что-то, что напоминало дружбу. Всё это благодаря Гарри Поттеру. Она не знала, чем он так отличается от других, но что бы это ни было, её это радовало. Гермиона полагала, что может считать его своим лучшим другом несмотря на то, что редко видит его вне уроков и приемов пищи, которые она теперь проводила за столом хаффлпаффа. По словам Невилла, Гарри работал над проектом по зельям с разрешения профессора Снейпа. И спросил Невилла об использовании некоторых растений в качестве ингредиентов. Она задалась вопросом, кто же такой Гарри Поттер?***
Следующие недели пролетели для Гарри незаметно. Он наслаждался своим пребыванием в школе и даже сумел немного повеселиться из-за попыток директора загнать его в угол и расспросить об инциденте с троллем. Дамблдор попытался заговорить с ним в коридоре между уроками, и Гарри усмехнулся вспоминая, как спроецировал цепи, чтобы удержать его на месте, пока шел на следующий урок. Был случай, когда тот остановил его на лестнице, и Гарри использовал свой новый талант ходить по стенам и потолку, чтобы перемахнуть через перила и пройти под лестницей, чем поверг в шок всех, кто это увидел. Был случай, когда директор пытался расспросить его в Большом зале на глазах у всей школы, возможно, он думал, что давление стольких людей заставит его уступить, но Гарри просто повторил свои вопросы о том, как тролль попал в замок и что он скажет родителям. Последний вопрос был самым любимым, так как в нем было дополнительное преимущество — другие ученики тоже задали этот вопрос. Дамблдор, похоже, не знал, как успокоить сразу всех, и, похоже, у него не было готового ответа. Честно говоря, было похоже, что директор ожидал, что его будут слушаться без раздумий. Однако люди не были бездумными идиотами. В середине ноября, когда Гарри завтракал, перед ним приземлилась школьная сова. Сова казалась довольно странной, и ему пришлось немного напрячься, чтобы просто взять у нее письмо. Он проанализировал письмо — так как по-прежнему анализировал всю свою еду — и не нашел в нем ничего вредоносного. Открыв его, обнаружил, что это было письмо от Хагрида, который спрашивал, не хочет ли он прийти на чай в эту пятницу. Гарри сузил глаза: откуда этот человек узнал, что в пятницу у него выходной? И почему хотел его видеть? Тем не менее, он все равно решил пойти. Его эксперимент с таблицами реакций шел полным ходом, и он шел с опережением графика. Поттер спросил, не хочет ли кто-нибудь пойти с ним, и Невилл с Гермионой согласились. Так они втроем подошли к домику возле леса, где жил полу-великан. Гарри постучал в дверь и услышал с той стороны рычание, хотя, в сравнении с Убийцой Приматов оно прозвучало бы как тихое тявканье, и голос: — Назад, Клык, назад! Дверь открыл Хагрид, который посмотрел на них троих, и Гарри решил их представить. — Здравствуйте. Если вы ещё не знаете, я Гарри Поттер, и вы пригласили меня сегодня на чай. Это два моих друга, Невилл Лонгботтом и Гермиона Грейнджер. А та, что сидит у меня на плече, — Лен. Можно нам войти? — Хагрид на мгновение задумался, а затем сказал. — Да, конечно, — он отошёл в сторону, и Гарри вошел внутрь, а Невилл и Гермиона остались позади. Большая гончая, по имени Клык, бросилась к ним, но остановилась и обнюхала Гарри, после чего заскулила и отошла. Гарри прошел мимо собаки и сел на стул в хижине Хагрида. Он огляделся. У одной стены стояла большая кровать, на которой лежало одеяло, подходящее по размеру Хагриду. Стол и несколько стульев — видимо, Хагрид любил принимать гостей, — на которых, кроме самого Хагрида, могло бы разместиться около пяти человек. Горел огонь, над которым висел котелок, а рядом на столе стоял чайник. Рядом стоял большой шкаф, в котором, вероятно, хранилась одежда лесника. Подняв голову, Гарри увидел, что с потолка свисает множество всяких мелочей. В целом это было довольно приятное местечко. Вернув внимание к людям в комнате, Гарри увидел, что все они заняли места за столом, кроме Хагрида, который ставил чайник на огонь, а гончая удобно положила голову на колени Невилла, который гладил собаку по ушам и выглядел довольно невозмутимым. Гермиона сидела по другую сторону от Гарри и с любопытством осматривалась вокруг, как и он только что. Хагрид сел за стол, оставив чайник кипеть. — Я не видел тебя с тех пор, как ты был маленьким, Гарри. Раньше ты умещался у меня в руке. Я был очень удивлен, когда увидел тебя в Большом зале. Никто тебя не узнал. Я помню твоих родителей. Твоя мать была замечательной женщиной, а у твой отец был весельчаком, и любил шутить, — Гарри откинул голову назад и рассматривал стоящего перед ним человека. Он казался искренним и честным. Поттер подумал, не хочет ли он просто увидеть ребенка двух бывших друзей, которых не видел больше десяти лет. — Я могу себе это представить, — ответил Гарри. — По крайней мере, я знаю, что моя внешность довольно сильно отличается от того, как меня изображают в книгах, — глаза Хагрида зажмурились от удовольствия. — Не сомневаюсь. Но кто знает, что ты сможешь сделать, до того, как закончишь Хогвартс, я даже слышал, что ты уже сейчас прославился. Возможно, через несколько лет ты сможешь доказать, что книги не врали! — Гарри немного расслабился. Этот полу-великан был слишком прямолинеен, чтобы что-то скрывать, его можно было читать, как книгу. Казалось, он был искренне рад видеть Гарри, за что мальчик был ему благодарен. Не было никакого «фанатского благоговения» или заискивания, которое демонстрировали некоторые другие люди в этом замке, только искренняя, честная радость. — Спасибо. Значит, вы видели меня, когда я был маленьким? Если я помещался у вас на ладони, то вы, должно быть, были хорошим другом моих родителей, — глаза Хагрида слегка затуманились, возможно, разговор о мертвых друзьях был не самой лучшей идеей. — Да, был. Я также был тем, кто вытащил тебя из дома, когда он горел. Магглы уже почти добрались до него, но я позаботился о том, чтобы ты был в безопасности. Я отнес тебя к Дамблдору, великий человек — Дамблдор, и он позаботился о том, чтобы у тебя был дом, — глаза Гарри сузились. Ему не нравился директор, и вот ещё одно доказательство его вмешательства: откуда он знал, когда на них напали? Почему он позволил Хагриду забрать его из руин, а затем почти сразу же спрятал его у Дурслей? — Эти опекуны были не самыми лучшими из тех, что у меня могли быть, я не живу с ними уже несколько лет. Впрочем, сейчас я вполне доволен, так что о Дурслях я больше не задумываюсь. Скажите, — решил он увести разговор в сторону. — Чем вы на самом деле занимаетесь в Хогвартсе? — Это переросло в разговоры о различных магических существах, с которыми Хагрид сталкивался в лесу. Было видно, что леснику нравится эта тема, и он упомянул, что хотел бы иметь домашнего дракона. Гарри втайне подумал о том, какой вред это нанесет, если Хагриду удастся заполучить дракона, особенно если это будет один из драконов его мира, а не относительно ручных, которых можно встретить здесь. Они проговорили до обеда, и Гермионе удалось задать несколько вопросов о территории Хогвартса. Оказалось, что сама территория вокруг замка были защищена от магглов и врагов, после нескольких нескольких кровопролитных битв, которые происходили раньше. Гарри был заинтригован этим: мысль о том, какие эффекты могут возникнуть из-за магических битв. Это напомнило ему систему защитных чар, где каждый барьер был как бы местом пересечения паутины, давая поддержку другим точкам соприкосновения и получая поддержку в свою очередь. Он задумался, а сможет ли создать нечто подобное. Но что-то было не так. Гарри заметил газету в совершенно неочевидном, но в то же время заметном месте, и усилием воли заставил себя прочитать её издалека. Почему Хагрид сохранил газетную вырезку за июль, Гарри не знал. Очевидно, кто-то пытался обокрасть Гринготтс тридцать первого июля. Гарри задумался, имела ли эта дата какое-то значение. И смутно вспомнил, что перед уходом видел в Дырявом Котле кого-то крупного, и это вполне мог быть Хагрид. Он решил высказаться. — То, что я читаю, правда, Хагрид? Кто-то действительно пытался украсть что-то из Гринготтса? — Все замолчали, и Гарри указал на газетную вырезку. — О да, действительно. Но не успел. Странно, не правда ли? После этого никого не нашли, а Гринготтс — самое безопасное место, за исключением, пожалуй, Хогвартса, — Хагрид, похоже, гордился этим, и Гарри подозревал, что если лесник действительно был в банке то, что находилось в запретном коридоре третьего этажа, было достаточно ценным, чтобы рисковать гневом гоблинов. И это в том случае, если предмет или предметы, о которых шла речь, были одним и тем же. Позже все отправились ужинать. Это было довольно приятная беседа, даже несмотря на то, что Невиллу пришлось убирать со своей мантии слюни собаки. Гарри решил, что сегодня, перед тем как отправиться к Часовой башне, самое время посмотреть, что в коридоре на третьем этаже. У него было предчувствие, что это ловушка, но для кого — вопрос, как и насколько хороша эта ловушка.***
Той ночью Гарри прокрался к коридору третьего этажа почти в полной тишине. Он воспользовался своей способностью ходить по стенам и потолку, чтобы не попадаться на глаза портретам. Там он почувствовал ту же опознавательную систему чар, что и в кабинете директора. И чуть не рассмеялся. Сплетя вокруг себя ограничивающее поле, он шагнул вперед и использовал отпирающие чары на двери, чтобы войти. Он шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Оглядевшись, он столкнулся лицом к лицу с цербером. Тот, казалось, настороженно смотрел на него. Гарри шагнул вперед и начал поглаживать голову в центре. Две другие головы, казалось, тоже хотели внимания, и Гарри и их погладил. Поттер начал тихонько петь, и, к его удивлению, зверь начал погружаться в дремоту. Он помнил миф о том, что страж подземного мира засыпает под музыку, но не ожидал, что это будет так легко. Гарри вскоре сдвинул лапу спящего цербера и, продолжая петь, позволил себе свеситься с люка. Используя свой вес, он закрыл его и уперся ногами в потолок комнаты, в которой находился. Гарри вызвал пять своих сфер, которые висели вокруг его головы, создавая образ призрачного ореола. Он пошел по стенам, пока совсем скоро не оказался внизу. Поттер остановился и посмотрел на растение, которое там находилось. — Дьявольские силки, да? Это растение первого курса. Оно не переносит ни света, ни огня. Посмотрим, как ему это понравится, — Гарри сделал паузу и перевел дыхание: — Моя душа — оружие, — проговорил он, но в отличие от дуэли добавил ещё одну строку. — Пропитанное огнем, чтобы поразить моего врага, — как и во время дуэли с Малфоем, вокруг него появилось несколько сфер, но вместо призрачного голубого цвета они горели оранжевым и желтым пламенем. Гарри продолжал идти вперед, в то время как растение отпрянуло от жара и света вокруг него. — Это было слишком легко, — сказал он, уменьшив количество сфер до трех и продолжая идти по коридору. Гарри услышал шорох, когда продвинулся вперед. Он опасался того, что ждет его впереди. Так как уже столкнулся с цербером и дьявольскими силками. Первое из них, вероятно, было бы сложнее, если бы он не был так хорошо знаком с греческой мифологией. Собака, вероятно, появилась тут благодаря Хагриду — он вспомнил, что тот упоминал о трехголовой собаке, а дьявольские силки Поттер видел в теплицах. Он не мог вспомнить, что могло бы издавать шум, который услышал, — он бы сказал, что это крылья, но время от времени слышал металлический звон. Выйдя в следующий зал, Гарри быстро огляделся. Сбоку стояло несколько мётел, а в противоположном конце была дверь. Самым странным было то, что находилось в середине комнаты. Ему пришлось посмотреть ещё раз, потому что ему показалось, что глаза его обманывают. Ключи? Летающие ключи? Это, по крайней мере, объясняло металлические звуки. Ключи иногда ударялись друг о друга в воздухе, и при столкновении издавали приглушенный звон. Он посмотрел на ключи, затем на дверь. Он вздохнул. Не может же быть всё так очевидно, правда? Гарри прошелся по комнате, следя за тем, не решат ли ключи напасть. При достаточной силе они могли нанести кому-то большой урон, особенно если бы они нацелились на глаза. Он добрался до другой стороны без помех. Посмотрел на дверь и проанализировал замок. Его это ещё больше развеселило. Тут подходил только определенный ключ и замок не поддавался никакой другой магии. Затем он проанализировал дверь и обнаружил, что она укреплена против магии, и физической нагрузки. В ближайшее время никто через нее не прорвется. Гарри задумался о том, как он сможет пройти, прежде чем хлопнуть себя по лбу. — Если это сработает, это будет уже невесело. Он проанализировал петли. Совершенно обычные. Гарри вздохнул и проанализировал дверной проём. Тоже совершенно обычный. Он остановился на мгновение, чтобы удариться головой о стену. — Где здравый смысл, — говорил он каждый раз, когда его голова соприкасалась со стеной. Он решил, что проще всего будет изменить дверной проем. Он сделал его подвижным, выдвинул из стены и подпер с одной стороны, прежде чем пройти к следующему «испытанию». В следующей комнате находилась шахматная доска. Гарри решил пройти по ней и посмотреть, сработает ли это. Как только он прошёл половину пути, фигуры пришли в движение и преградили ему путь. Он сделал шаг назад, и они убрали свое оружие. Подняв бровь, Гарри снова шагнул вперед, а затем несколько раз назад. Его одновременно забавляло и разочаровывало, когда шахматные фигурки то доставали оружие, то снова убирали его. Он вздохнул и подошел к стене. Как и раньше, он ступил на нее, поднялся, обошел и зашел за шахматные фигуры, которые на этот раз никак не отреагировали. Похоже, тут был триггер, который срабатывал, если кто-то миновал определенную линию. Гарри, в очередной раз был разочарован увиденным. С другой стороны появилось то, что Гарри посчитал первым настоящим испытанием на данный момент. Перед ним стоял тролль. Тролль, похоже, ещё не заметил, как он проскользнул внутрь, но это был лишь вопрос времени. В комнате было темно, и Гарри держался в тени. В настоящее время чудище, казалось, было занято. Оно что-то ело. Это был кусок мяса примерно вдвое шире Гарри и вдвое ниже его ростом. На нем были следы укусов, и казалось, что он немного подгнил. Очевидно, оно лежало здесь уже давно, и единственная причина, по которой над ним не кружились мухи, заключалась в том, что они не могли добраться сюда слишком легко. Гарри решил, что лучший способ пройти здесь — это чистая скорость. Он усилил себя до предела, и, в отличие от последнего раза, когда он сражался с троллем, у него не было никаких травм, которые могли бы помешать ему. Поттер подпрыгнул. Тролль посмотрел вверх, но Гарри был не более чем черно-фиолетовым пятном, перед тем как приземлился возле следующей двери, которую распахнул и вбежал внутрь. Этот тролль был крупнее предыдущего, и он не жаждал сражаться с ним. Гарри шагнул немного дальше в комнату, и крутанулся, когда позади него вспыхнуло фиолетовое пламя. Он снова повернулся, когда в дальнем конце комнаты появилось уже черное пламя. Гарри настороженно смотрел на них, пока не заметил на скамье бутылочки с зельями и пергамент рядом с ними. Это заставило его напрячься больше, чем любое другое испытание до сих пор. До сих пор всё было очевидно, можно было легко сказать, что с тобой будет если ты что-то сделаешь не так. Собака бы покусала, растение задушило, шахматные фигуры сделали бы из тебя котлету, а тролль разорвал бы на части, но с зельями было всё сложнее. Здесь надо будет вести себя предельно осторожно. Он прочитал пергамент и с покорностью вздохнул. Любой, у кого есть немного свободного времени, смог бы это разгадать. Гарри снова просмотрел загадку и вскоре определил, какое зелье должно было помочь ему продвинуться дальше. Он осторожно подошел к самой маленькой бутылочке и, для верности, проанализировал содержимое. И только покачал головой, когда обнаружил, что зелье действительно позволяет проходить через определенный огонь. Поттер, не беспокоясь ни о чём выпил его, так как обнаружил на флаконах самонаполняющиеся чары, и прошел прямо сквозь черное пламя. Зелье было довольно неприятным, словно он только что выпил жидкий лёд, который заморозил его изнутри. Пройдя сквозь пламя, он продолжал идти сквозь тьму. Гарри вспомнил все «испытания», с которыми ему пришлось столкнуться. Сначала Хагрид, затем Спраут, Флитвик, Макгонагалл, Квиррел и Снейп, если говорить по преподавателям. Ему было интересно, кто еще или какой предмет будет следующим. Будут ли факультативы или что-то от Дамблдора. Он был немного разочарован, когда попал в большую круглую комнату, в которой, казалось, не было ничего, кроме зеркала. Поттер шагнул вперед, постоянно осматривая свое окружение. Поскольку единственным выходом был путь, по которому он пришел, то это должно быть последнее испытание. Гарри проанализировал комнату и замер. Комната в целом оказалась пустой, в ней не было никакой магии, кроме той, что была в замке повсюду, за исключением одной вещи. Самого зеркала. Это был как будто костер праны. Он сделал несколько шагов к нему и тщательно проверил, нет ли на нем какие-то барьеров, которые могли бы ему помешать. Их не было. Гарри сделал ещё несколько шагов по направлению к этой штуке, из-за которой его собственные запасы праны казались ничтожными. Гарри перевел взгляд на верхнюю часть зеркала, где была выгравирована надпись. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что там написано, но то, что она была выгравирована на зеркале, уже дало ему подсказку: — «Я показываю не твое лицо, а желание твоего сердца», — прошептал Гарри. Ему вдруг захотелось посмотреть, узнать, чего он хочет больше всего, узнать себя. Сделав ещё несколько шагов, пока не оказался прямо перед зеркалом, Гарри перевел дыхание, прежде чем взглянуть. Он остановился. Потому что не понял, что видит. Казалось, изображение постоянно мерцало. В один момент он увидел Сфено, Эвриалу, Зелретча, Вэйвера и всех своих друзей, в другой — себя, пропитанного кровью, смеющегося как сумасшедший, затем — мирный образ всех, кто был ему дорог, играющих и смеющихся вместе, после чего изображение превратилось в узнаваемую картину — его мысленный ландшафт. Он не мог понять смысл. Что пыталось сказать ему зеркало? Он мог понять изображения своей семьи и друзей, они были очень дороги ему, но что означало второе? Он ведь не хотел убивать? Последнее изображение его мысленного ландшафта заставило его задуматься. Влияла ли окклюменция на то, что он видел? Гарри изо всех сил сосредоточился на том, как забавно было бы застать Дамблдора в розовой пачке, танцующего балет, и взглянул в зеркало. Что ж… это очень интересно. Казалось, что зеркало берет то, что было на переднем плане или о чем ты много думал, и расширяет это. Он много думал о своих друзьях и семье, поэтому они отобразились в зеркале, но у него нарастало раздражение на того, кто устроил эту полосу препятствий, и это привело к появлению второго изображения, где он выплескивает свое разочарование на остальных. По правде говоря, было немного странно, что оно могло что-то такое выразить подобным образом. Возможно, это всё-таки из-за окклюменции? Гарри задался вопросом, в чём смысл этого испытания, и уставился в зеркало, желая, чтобы оно раскрыло свои секреты. Он был весьма удивлен, когда что-то вылетело и ударило его. Поттер успел поймать это нечто, прежде чем оно упало на пол, и тут же был ошеломлен огромным количеством праны, которую оно испускало. Казалось, оно жадно пожирало всю прану в воздухе вокруг себя с довольно высокой скоростью. Гарри нерешительно схватился за него и попытался проанализировать, и его глаза за повязкой расширились. Штука, которую он держал в руке, была просто чей-то шуткой. Он уже чувствовал, как начинает болеть голова от одного только беглого анализа. Предмет в его руке был очень мощным алхимическим катализатором. Он мог использовать прану с максимальной эффективностью и без потерь! Поттер решил что оно стоит того, чтобы изучить его поглубже. Поначалу он был поражен до глубины души. Этот камень, если омыть его кровью, изменит её, позволяя пьющему очистить свое тело от нечистот и омолодить отказывающие органы. Ты не сможешь жить вечно, но пару тысяч лет вполне возможно. Алхимия уже могла превращать материалы в золото, но эффективность этого камня позволяла не истощать себя, ведь золото было магически непроницаемо, и с ним было невероятно трудно работать. Когда он начал проникать в камень ещё глубже, Гарри стало плохо. Для создания камня потребовалось большое количество добровольных жертв. Около тридцати человек ритуально отдали свои жизни, чтобы создать его, и он должен был заряжаться в течение сорока лет, прежде чем его можно было использовать. Гарри с отвращением посмотрел на эту штуку. Теперь он чувствовал исходящие от него нити манипуляции сознанием. Это было похоже на внушение. Люди, пожертвовавшие собой ради его создания, хотели, чтобы их открытие было использовано, и это, похоже, отпечаталось на камне. Он хотел, чтобы его использовали, и это вызывало в его сознании эгоистичные желания. Гарри был уверен, что его окклюменция помогает держать себя в руках, но не знал, как долго это продлится. Он бросил предмет обратно в зеркало, которое быстро поглотило камень обратно. Поттер решил, что защиту можно немного усилить, и начал создавать ограничивающие поля, которые прикрепил к зеркалу. В самом простом виде это позволило бы определить две области: внутреннюю и внешнюю. Затем на ограниченное поле можно было накладывать эффекты, которые влияли на внутреннюю и внешнюю области или создавали триггер, когда что-то пересекало границу. Гарри создал эффект, не позволяющий ничему проходить линию без его разрешения. Он также добавил огранивающее поле в дверной проем по пути внутрь, чтобы предупреждать его, когда кто-то входит в комнату и кто это. Он добавил ещё несколько полей вокруг комнаты, которые активировались по его команде. Они действовали как магические мины. После, Гарри, установил несколько полей, в которых использовал элемент воды, чтобы намочить и заморозить того, кто в них попадёт, несколько полей с элементом огня, которое поджигает, несколько полей ветра, которые создавали взрывы, и несколько полей земли, которые превращали землю в зыбучий песок, а затем снова застывали. Было раннее утро, когда Гарри отправился в свою комнату, чтобы забрать Лен, прежде чем отправиться на Часовую башню. Несколько часов он дремал с Лен на коленях, пока его не разбудил Зелретч, сфотографировавший их. Он лишь полусерьезно взглянул на вампира, после чего пришел в себя, чтобы насладиться выходными.***
Гарри и его друзья стали время от времени навещать Хагрида, и, похоже, тому нравилось их общество. Они обнаружили, что лесник был неплохим собеседником, если не обращать внимания на то, насколько простой и грубой была его речь. Он мог часами говорить обо всем, что угодно, лишь бы у этого были острые зубы, яд или какие-нибудь другие смертоносные приспособления или способности. Гарри наслаждался этим, а Хагрид даже знал довольно много о растениях, растущих в лесу, что заинтересовало Невилла. Однако Гарри было очень любопытно, что происходит в замке, и он решил схитрить. — Я уверен, что слышал лай в замке на днях. Как будто пара собак дралась или что-то в этом роде. Ты слышал о чем-нибудь подобном, Хагрид? — Он посмотрел на полу-великана и склонил голову на одну сторону. — А, это, наверное, Пушок. Он мой питомец. Купил его щенком у грека. Одолжил его Дамблдору, чтобы он охранял… — Гарри задался вопросом, является ли то, что Хагрид что-то знает, гарантией того, что это правда. — Не обращайте внимания на Хагрида. Я слышал не один лай, сколько их в замке? — Он проигнорировал взгляды, которые Невилл и Гермиона бросили на него. Хагрид, по крайней мере, выглядел благодарным. — Нет, только один. Пушистик — цербер, трехголовый пес. На самом деле он милый, но все думают, что он немного страшный, — «Да, конечно» — подумал Гарри. Большинство людей считают, что нечто такого размера, по меньшей мере, немного страшное. Гарри задумался, что будет, если он познакомит Хагрида с Убийцей Приматов. «Нет, нет! Плохая идея. Прекрати думать о чём-то таком». Пытаясь отвлечься от своих мыслей, он втянул Невилла и Хагрида в напряженную дискуссию о возможном сражении между гигантскими дьявольскими силками и гигантским кальмаром.***
Гарри с нетерпением ждал Рождества. Он едет домой! Кроме того, он хотел обсудить несколько вопросов, которые лучше решить, когда будет время, а не на выходных. С наступлением ноября в воздухе ощущалась прохлада. Хагрида можно было видеть размораживающим некоторые метлы, пострадавшие от раннего наступления морозов. Был также случай, когда близнецы Уизли заколдовали снежки, чтобы они не таяли и отскакивали от тюрбана Квиррела, следуя за ним по школе. Энергия Гарри была направлена на всё, что он делал, и ему снова удалось завершить большую часть своего проекта по зельям. Такими темпами он закончит его к февралю. Поттер также провел много времени в библиотеке, читая все, что попадалось ему под руку. Самая последняя книга, которую он прочитал, была посвящена теории потребления. Это было довольно интересно, она заключалась в том, что ты представляешь себе метод накопления и извлечения праны, показывающий, сколько резервов ты используешь, это будет помогать управлять магией. Для этого ты должен был представить свою магию как нечто, что можно измерить (книга предлагала либо жидкость, либо песок), а затем представить себе контейнер для нее. Затем нужно было пометить боковую сторону этого «контейнера» единицами и рассчитать использование заклинаний по количеству единиц, израсходованных каждым заклинанием. Гарри представил свою магию в виде колодца, а средство извлечения магии для использования — в виде ведра. Это было довольно увлекательное занятие, ведь чем более подробным был мысленный ландшафт, тем точнее можно было оценить расход магии. Ему было забавно представлять ведро со всевозможными гравировками, но в итоге он остановился на простом повторяющемся узоре из змеиных голов. Колодец в его сознании действительно занял необходимое место в его мысленном ландшафте, когда он туда отправился. Поттер не ожидал этого, но догадался, что этот колодец представляет его магические резервы. Гарри было интересно, как долго ещё будет развиваться его мысленный ландшафт в этом направлении. У него было озеро, представляющее воспоминания, библиотека для знаний, а теперь ещё и колодец для магии. Он решил, что расширение ментального ландшафта — это нечто другое, что он со временем изучит.***
Позже, в ноябре, когда Гарри был на опушке леса и практиковал согревающие чары, что-то произошло. Гарри сидел и пытался прикрепить согревающие чары к камню, на котором сидел, но у него ничего не получалось, и он подумал, что, возможно, ему нужны не те чары, которые используются для согревания людей, а какие-то другие, возможно, есть чары, которые можно использовать на предметах. Гарри прервал звук хруста снега позади него, и он обернулся. Там, на опушке деревьев, стояла самая красивая лошадь, которую Гарри когда-либо видел. Она была чисто белой и стояла величественно, или стояла бы, если бы не зияющая рана в боку. Лошадь повернулась, чтобы посмотреть на Гарри, и у него перехватило дыхание. На голове лошади был один спиралевидный рог — это была не лошадь, а единорог! Гарри быстро слез с камня, на котором сидел, и поспешил к единорогу. Тот слегка отпрянул от него, но Гарри не обратил на это внимания. Поттер не знал исцеляющей магии, поскольку сам исцелялся до смешного быстро, но не мог оставить единорога в таком состоянии. Он пустил красные искры прямо в воздух и надеялся, что кто-нибудь заметит их и придет на помощь. Гарри посмотрел на единорога и попытался унять его панику, бешеный стук его сердца ему ничуть не помог бы. Он попытался поговорить с единорогом и успокоить его, чтобы он не навредил себе еще больше. Кажется, это сработало, единорог по крайней мере перестал его сторониться. Гарри снял рубашку, несмотря на холод, и разорвал ее на полосы, которые связал, чтобы закрыть рану на боку единорога. Гарри поднял голову, услышав приближающиеся тяжелые шаги. Он увидел Хагрида, который спешил к нему со стороны своей хижины, а вдалеке от дверей замка стояли какие-то фигуры, которые, как он предположил, были профессорами. Гарри обернулся к Хагриду, и наложил на себя согревающие чары. — Гарри, ты можешь принести бинты и тряпки из моей хижины? Я не ожидал этого, когда увидел искры, — Гарри просто вызвал предметы, пока Хагрид осматривал раненого единорога. Должно быть, ему было удобнее общаться с лесником, а не с Гарри, так как он оставался совершенно неподвижным, пока тот осматривал его. Вызванные предметы вскоре собрались возле них, и Гарри передал леснику, когда тот попросил их. В этот момент появились профессора из замка. Это были Макгонагалл, Спраут и Бабблинг. Он догадался, что в это время они находились в комнате персонала, так как окно оттуда выходило в ту сторону. Спраут начала вызывать из теплиц растения с целебными свойствами, Макгонагалл запустила какую-то странную серебряную штуку, которую он принял за какого-то призрачного льва, и та устремилась в сторону замка, а Бабблинг обратилась к Гарри. — Что ты можешь рассказать нам о том, что здесь произошло? — серьезно спросила она. Гарри не удивился тому, насколько серьезно они к этому отнеслись. Единорог, помимо того, что был существом света, был слишком быстр и силен для большинства хищников, а те, что существовали, не должны были находиться в лесу так близко к школе. Даже оборотни на пике своей силы были слишком медлительны, чтобы поймать единорога, а если и пытались, то, как правило, были пронзены его рогом. — Я часто бываю здесь один, и сегодня практиковал согревающие чары. И услышал шорох позади себя и увидел раненого единорога. Я послал вверх красные искры и надеялся, что кто-нибудь заметит, пока рвал свою рубашку и пытался остановить кровотечение, — Гарри ответил сразу же, сейчас не время для шуток. Бабблинг кивнула и повернулась обратно к единорогу, который теперь был как следует перевязан. Гарри посмотрел на них и спросил: — Что теперь будет с единорогом? — Ему было интересно, как они будут заботиться о нем, пока он выздоравливает. Они не могли отпустить его на волю в таком виде, благородное животное было слишком сильно ранено для этого. — Этот мальчик останется со мной. И будет жить в загоне рядом с гиппогрифами, так что мы знаем, что с ним всё будет в порядке. У гиппогрифов стайное мышление, если на одного из них нападут, то при первой же возможности они набросятся на нападавшего, — сказал Хагрид. Гарри был благодарен: похоже, единорог пока был вне опасности. Он увидел, как Дамблдор выходит из замка, но даже без него можно было сказать что всё уже в порядке, и Гарри вздохнул с облегчением.***
Еще один нелепый допрос спустя Гарри был раздражен. Дамблдор больше ничего от него не добьется! Старый хрен получил свой шанс и сам его же и разрушил, Макгонагалл тоже движется в том же направлении. Решив, что ему лучше надеть новую рубашку, так как волосы не слишком хорошо скрывали его частичную наготу, он направился в свою комнату. В вестибюле он встретил Гермиону. Уизел в очередной раз громко оскорблял её, и Гарри надоело его терпеть. — Cruentis cicatrix, — прошептал Гарри, направляя свою палочку на Уизела, который начал кричать, когда открылась рана, тянущаяся от левого глаза через переносицу и заканчивалась на правой щеке. Гарри схватил Гермиону за руку и ушел. Он протащил её до самой гостиной Хаффлпаффа, объявив на входе, что она гостья, чтобы картина пропустила её. Поттер сел на один из диванов в комнате, который ещё не был занят. Лен слезла с его плеча и забралась к нему на колени, где он начал её гладить. Он немного успокоился, почувствовав знакомое прикосновение, и посмотрел в сторону девушки, которую притащил сюда. Гермиона с любопытством осматривалась вокруг, и несомненно, уже сравнивала это место с гостиной Гриффиндора. Гарри вздохнул и сказал: — Извини за это. Я просто хотел увести нас подальше от рыжего, пока я не взорвался. Ну, как тебе наша гостиная? Гермиона слегка подпрыгнула и покраснела от того, что её застали за сравнением комнат. — Здесь больше пространства, но это не сильно заметно из-за столов со стульями и прочим, в то время как в Гриффиндоре все стулья стоят напротив камина, — она выглядела немного обеспокоенной. — Что это было за проклятие, которое ты применил к Уизли? Я не узнала его. А просто увидела, что его лицо начало кровоточить. Это ведь не плохо, правда? Гарри вздохнул. — Это заклинание, которое гарантированно оставляет шрам. Оно не очень разрушительное и не особенно болезненное. Сначала кровь будет идти довольно сильно, но это быстро пройдет. Оно предназначено как предупреждение. Что-то вроде «держись подальше, а не то…» Надеюсь, теперь он оставит нас в покое. Это Уизли виноват в том, что ты встретила тролля, помнишь? Держу пари, он даже не извинился, — последнюю часть он пробормотал себе под нос. Гермиона почувствовала некоторое облегчение от того, что заклинание, которое использовал Гарри, оказалось не слишком тёмным, и покраснела от того, что он сделал это ради неё, а не из-за всего того, что говорил о нем Уизел. Она остановилась на мгновение, не начала ли она сама по привычке называть его так? Грейнджер задумалась об этом на мгновение и поняла, что ей всё равно. Это было что-то новое, она так долго расстраивалась из-за того, что все смотрят на неё свысока, но в данном случае она могла честно сказать, что ей все равно. Гермиона посмотрела на сидящего перед ней мальчика и думала о том, как сильно он на неё повлиял. Ей стало интересно, как отреагируют родители на другую Гермиону, когда она поедет домой на рождественские каникулы, заметят ли они изменения? — Интересно, а комнаты у нас одинаковые? — прошетала она. Губы Гарри приподнялись, было очевидно, что она пытается думать о чем-то другом. Что ж, он ей поможет. — Да, ты только что сказала, что у вас, грубо говоря — общежитие, но у нас по два человека в комнате. Поскольку в этом году нечетное количество мальчиков, в своей комнате я один. Пойдем, я думаю, тебе понравится, — с этими словами Гарри поднялся со стула и повел Гермиону по коридору для мальчиков, пока не дошел до комнаты с его именем, выгравированным на табличке. Гарри сделал паузу и сосредоточился на своих ограничивающих полях. После чего разрешил Гермионе войти, он серьезно относился к своей безопасности. Гермиона шагнула в комнату и остановилась. Та была около трех метров квадратных, у одной стены стояла кровать и шкаф. Её внимание привлекла остальная часть комнаты. Комнату заполняли книжные полки, это было похоже на мини-библиотеку. Она также заметила несколько кругов и массивов, нарисованных на стене малярным скотчем, покрытых какой-то краской. Она спросила. — Что это за круги и всё остальное на стенах? — Гарри усмехнулся, прежде чем ответить. — Это защитные чары и обеспечивают мою безопасность. Мне очень не нравится, когда люди копаются в моих вещах без разрешения, — он подошел к полкам, расположенным ближе к дальней стене. — Эти книги, вероятно, будут представлять для тебя больший интерес, чем те, что ближе к тебе. Они о магии, которой ты владеешь, в то время как остальные предназначены для меня. Гермиона посмотрела на ближайшие к ней книги и попыталась расшифровать их названия. Многие из них были написаны на иностранных языках, но большинство — на английском. В названиях упоминались такие вещи, как «ограничивающие поля», «Акаша», «тауматургия», а одна даже называлась «Мертвые апостолы: Их история и природа». Она отчаянно хотела прочитать их, чтобы узнать больше о загадочном человеке, который сейчас улыбался, словно знал, о чем она думает. Гермиона надулась, что только заставило улыбку Гарри стать ещё шире. Она покачала головой и пошла взглянуть на полку, у которой он стоял. Она мысленно записала ключевые слова, которые увидела и которые собиралась поискать в другом месте, пока устраивалась на кровати Гарри с книгой по основам трансфигурации, которую она не видела в школьной библиотеке.***
Наконец-то пришло время покинуть Хогвартс и вернуться домой на рождественские каникулы. Гарри собирался встретить всех на вокзале и представить всем Невилла и его бабушку. Ему было интересно, кто появится на этот раз, ведь он не забыл о своей мысленной угрозе сделать всем красные глаза на неделю, если они не изменят своих мыслей. Теперь он знал, как это сделать, и с помощью домовых эльфов, которые любили его из-за обмена рецептами, Гарри был уверен, что это ему по плечу. Всю дорогу он провел в купе с Гермионой и Невиллом. Они говорили обо всем, что произошло за этот год. Гарри заметил, насколько увереннее стал Невилл по сравнению с заикающимся мальчиком, потерявшим свою жабу. Он был рад видеть, что Гермиона тоже подружилась с ним, и это не считая тех, кого она теперь считала друзьями на его факультете. Он оглянулся на прошедшие три с небольшим месяца и пришел к выводу, что за короткий промежуток времени может произойти очень многое. На каникулы родственники Гермионы собирались устроить большой праздник для всех них. Невилл пробормотал что-то о посещении своих родителей, что Гарри уловил только потому, что усилил слух; он также собирался посмотреть, как дела в теплицах, без его постоянного ухода за ними, как это было до приезда в Хогвартс. Гарри упомянул, что он соберется вместе со всеми своими друзьями и семьей, чтобы отпраздновать Рождество и Новый год. Хотя он не упомянул об этом, Поттер также собирался поговорить с ними о том, что Алистер передал ему из кабинета директора о брачном контракте и о ритуалах помолвки, а также обо всем, что этот старый козел сделал за последние несколько месяцев по отношению к нему. Дама с тележкой сладостей прервала их разговор, и Гарри убедился, что купил ужасно много всего. Он объяснил, что людям у него дома понравяться различные волшебные конфеты, и он планировал спрятать их среди более традиционных продуктов для вечеринки. После её визита Поттер поставил ограничивающее поле. Он был рад, что сделал это, так как Уизель сразу же решил навестить их. Ему не очень-то повезло, поскольку он даже не смог попасть в купе, а все заклинания, которые попробовал, не действовали. Гарри задался вопросом, усвоит ли Хорек когда-нибудь свой урок. С тех пор как Гарри сделал ему этот довольно характерный шрам, тот только и делал, что злобно смотрел на него, и Поттер удивился, что Дамблдор или кто-то ещё не отчитал его за это. Он полагал, что для этого всегда есть время после каникул. Разговор между тремя первокурсниками вскоре перешел в пересказ события с троллем с точки зрения Гермионы, и теперь, когда она пережила это событие, то казалось, еще больше сосредоточилась на навыках Гарри и пыталась заставить его рассказать ей. Она даже попыталась сделать щенячий взгляд и попросила Невилла присоединиться к ней. Это не сработало, так как Гарри просто рассмеялся и продолжил гладить Лен, которая лежала у него на коленях и удовлетворенно мурлыкала.***
На платформе Гарри огляделся и вскоре заметил яркие фиолетовые волосы Сфено и Эвриалы. Он бросился вперед и обнял их обеих, они засмеялись, и обняли его в ответ. Он вырвался из объятий и увидел Зелретча, который, широко ухмыляясь, наклонился и взъерошил волосы Гарри. Поттер хмуро взглянул на него, за то, что он испортил его волосы, и начал их поправлять. Гарри повернулся к трем остальным, пришедшим за ним, и обнял Вэйвера, а затем повернулся к Альтруж и Арк. Они ухмыльнулись и бросились к нему, повалили его на пол и обняли. Тем самым привлекли ещё больше взглядов, но это никого из них не волновало. Объятия продолжались довольно долго, прежде чем они все встали и привели себя в порядок. Рядом с ними стояли Гермиона и её родители, которые хотели попрощаться перед тем, как отправиться домой. Она сказала, что ждёт его здесь в январе, и тогда будет самое время встретиться и обменяться историями о каникулах. Гарри согласился, и вскоре Гермиона и её семья ушли. Вскоре они нашли Невилла и его бабушку, которая, похоже, была впечатлена результатами, которых добился первокурсник, не пользуясь палочкой своего отца. Она сказала, что усвоила урок и будет хранить палочку Фрэнка на почетном месте и больше не будет мешать Невиллу, пытаясь заставить его стать своим отцом. Однако она сказала, что её ожидания не изменились и что скоро он будет изучать экономику и политику семьи Лонгботтомов. Невилл выглядел немного испуганным, и Гарри пришлось рассмеяться, что привлекло внимание Августы. Матриарх лишь подняла бровь, когда увидела цвет глаз всех, кроме Вэйвера, но просто отмахнулась. Это было, пожалуй, самая адекватная реакция, учитывая, как все волшебные семьи быстро ушли с их пути, похоже, что розыгрыш всех с красными глазами будет удачным, когда в Хогвартсе снова начнутся занятия. Они обменялись любезностями и немного поговорили, прежде чем Невилл и его бабушка отправились домой. Гарри посмотрел на своих друзей и семью и кивнул, прежде чем они тоже отправились домой через Калейдоскоп. Только когда они вернулись в свои комнаты, Сфено остановила Гарри, посмотрел ему в глаза и сказала: — Что-то тебя гложет. Что-то случилось? — Гарри оглядел всех и сказал. — Нам нужно поговорить.